ЖЕМЧУЖИНА. Лежала жемчугом на дне морском, в пучине. Без всякой цели, действий и причины. Не зная ночи и не видя дня. Хранило море бережно меня. Я ослепительной горошинкой белела. Медузы проплывали по аллее, И беззаботно ракушкой балуя, Мне посылали водяные поцелуи. Там рыбы в тишине меня встречали, Глотнув воды, таинственно молчали. Но ненароком мой покой нарушив, Дельфин мечтой поранил мою душу. Спросил меня, - Зачем лежу на дне, Не зная ни о звездах и луне? Есть ночи красота и дня, И яркость солнца, и восторг огня. Печаль заката, дрожь рассвета. И ты должна все видеть это! На берегу иные есть сады - Растут деревья, дивные цветы. Людей и птиц, зверюшек разных множество. И жизни, неизвестной нами, новшество. Мелодии звучания несметные. Но торжествует музыка бессмертная! Я заболела, я рвалась наружу, Я ждала бури, что меня закружит. Раздвинет плотный занавес воды. Стремилась к счастью, не звала беды. Томилась жизнью я бездейственной и бренной, Мечтая о бездонности вселенной... 2 Внезапно шторм, всей яростью неистовой, Со вздохом, из пучин меня на берег выставил. Два разных мира сблизились на миг - Земля и Море, их обятий крик! То праздник духа был - Воды, Земли и Неба. Не задохнуться в потрясеньи мне бы! И в это возрождения мгновенье, Блаженное поймав прикосновенье Волшебной музыки, луны - прекрасный взгляд.. Вот новый мир! Я не хочу назад!. Я уловила, что такое счастье. Я посвящаюсь в первое причастье. Жизнь обретала свой извечный смысл. И плавилась фантазиями мысль. Забилось сердце и бросало в ночь. Я - дочь Воды, Земли и Неба дочь! 3 Волшба вокруг таилась настороже, Серебрянными красками ворожа. Плясала в небе влажная луна.. Над мира пропастью лежу совсем одна. Без дома тяжести, без груза вод морских. И без щемящей, к прошлому, тоски. Упали облака на неба синий край. В сиреневых тенях спускался к морю рай. Застыл из звезд хрустальный фейерверк, А море в небо лилось снизу вверх. Волшебность мигов было быстротечно И ночи рай не длился бесконечно. Сырели в небе тучек острова, Светлела незаметно синева. Укрывшись облаком, луна вдали бледнела. А море просыпалось и синело. Закрылись звезд печальные глазницы, Дрожали ранней дымкою зарницы. Закровоточив, солнце поднималось, Морской водой смывая свою алость. Вдруг плато каждое эмалью заблестело, Свекнуло жемчугом на солнце мое тело. И охра красная залила небеса, Повисла серьгами алмазными роса. С глубин воды, дымясь, рождались краски. Песок рыжел под солнцем, в геплой ласке. В зените солнце жгучее застыло, Лучом вонзаясь в белый мой затылок. Искрились пламенем в воде живые блики, Как солнца белого разорванные вскрики. Рассыпался краплак на желтом побережье, Но праздник красок восхищал меня все реже. Где жизни торжество и красота? Кипит, как в чашах, лета духота. Где птицы певчие и где душистый сад? Песок и зной, вокруг кромешный ад. Я размышляла. В этот самый миг Шум голосов врасплох меня застиг. Песок глаза засыпал и затмил. Тяжелым шагом сверху наступив, Толпа со смехом поспешила прочь, Не думая затоптанной помочь. Однажды жизнь становиться жестокой - Исчезнуть обрекает одиноко. Не этого доверчиво просила. Быть погребенной заживо в могиле И превратиться в ископаемую мумию. За-хо-хо-тала я в бессильи до безумия! Шумело море где-то, вновь маня. Песок все глубже всасывал меня, Сжимая крепко в пламенных объятьях. Могилу крышку не могу поднять я. Пытаюсь вырваться, но глубже погруженье. Я задыхаюсь в пламени сожженья. Молилась ветру и дождю стократ. Чтоб помогли низвегнуть этот ад. Борьба со смертью всюду движет жизнь. Не падай духом, выпрямись, держись! И вдруг нежданно гром ударил громкий. Дождем рассек массивы на обломки. Живой водой спасла меня гроза. Смочила пересохшие глаза. Обмыв холодной влагою висок., Тяжелый в море сбросила песок. А завгра - много жизней и событий. Страстей, потерь, находок и открытий. Заплачет смерть, а жизнь опять пробъется. И торжествуя, громко засмеется! ХРУСТАЛЬНОЕ ПЕРО. Тонули звезды в небе ночи, Но круг спасательный луны Моя звезда ловить не хочет, Плескаясь в эхе тишины. 1 Раздвинув щель прозрачности упругой, Из тьмы изъяв лоскут земли, Забытый остров формы полукруга, Меж ребер волн мелькающий вдали. Солдатами у острова на страже, Был оловянный стойкий полк теней И украшалась пепельность пейзажа Мозаикой обломанных камней. На сером камне, с ликом благородным, В пустыне одиночества сидел Мой друг Пьеро – печальный и свободный, Без маски оказавшись не у дел. Центр тяжести был загнан в дальний угол, А угол зрения насильно изменен. Где жил Пьеро, в театре мертвых кукол, При смене века, чести и знамен. Средь кукол бесполезно вел борьбу, Пытаясь мир к согласию свести, Отчаявшись, молил свою судьбу Его на дальний берег опустить. 2 Клочок пространства под луной оспорив, Безлюдний островок земли, Где вместо рыб ныряют звезды в море, Куда не доплывают корабли Где птицы никогда не долетают, Где ветер замедляет бег слегка, Где нет травы и где снега не тают, Где голову сломя, несутся облака Там только небо и вокруг вода, Там даже звери ночью не снуют, Там время истекает в никуда, Но там Пьеро нашел себе приют. 3 Мечтал один, объятый ожиданьем, На острове, таинственно безмолвном, Когда прозрачное из контуров созданье, Русалкою качалося на волнах. В хрустальных брызгах лик полузабытый, Прекрасный и немыслимо печальный, Под пеленою водною сокрытый, Как сновиденье, образ нереальный. И сквозь него катило море воды, Не нарушая формы очертаний, То в облике русалки – девы гордой, Блеснула Муза символом мечтаний. В ночи зарницей вспыхнула на миг, На островок взлетев волной прозрачной. Обмыв водой, без плоти, зыбкий лик, Явилась к другу тайной многозначной. Платок туманный в нитях серебра, На влажной ручке, нежно развернула. И колосок хрустального пера, В молчанье вещем, другу протянула. Зерно поэзии набухло в колоске. Пустило в остров прочно корни древа На каменистой почве и песке. И в небо к звездам воспарила дева. Прошли минуты, а казалось – вечность. От испытанья торжества мгновенья, Необычайности событий, этой встречи, Сознание его неповторенья. Поднялось на камнях растенье, С особенной, ему присущей, статью, На тонких ветках нежное цветенье – Лазурной ниткой вышитое гладью. Верхушка дерева, как царская корона, В зазубринах отбрасывала тень, Прекрасных листьев, странной формы, кроны Светили в ночь и гасли в ясный день. А на прозрачных, в контурах листах – Поэзии скрижали пламенели, С рисунками на лиственных холстах И музыкой неслыханной звенели. Смотрел Пьеро на древо изумленно, На ствол его - чувствительно-живой, С душой глубокой, болью затаенной, Как-будто бы от раны ножевой. Вобрало дерево свободы опьяненье, Тоску и боль страдания любви, Щемящий миг желанья и горенья, Соединенье духа и крови. И вкус слезы – всю соль ее и горькость, Суть жизни сложности, наивной простоты, И обездоленных блуждание и гордость, Смысл подвигов во имя красоты. Чтоб начертать на чистых душах сказки, Поэзии дыханье поселить, Открыть поток любви, тепла и красок. И жажду духа словом утолить. Листы поэзии по свету разносили, Как письма, почтальоны-облака... С тех пор глядят поэты в небо синее, На странников, летящих с далека. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
