Я уже давно был в этой комнате, но как я сюда попал, - не заметил. Помню, как заснул у себя, а проснулся уже здесь.

Белые стены, белый потолок и никого кроме меня и моих мыслей. Я чувствовал легкость в теле, хотя самого тела почему-то не чувствовал. Это было странно и приятно. Я наслаждался этим чувством. А потом мне стало скучно и я начал вспоминать свою жизнь. А она у меня была долгая, так что я знал чем себя занять.

 

Не помню, сколько прошло времени и вообще имело ли смысл это понятие в этих стенах, но воспоминания постепенно начали тускнеть. И я спросил себя: «Что же я все еще помню?».

Помню, что устал. Но хорошо помню, что не от жизни. Я любил ее и старался наслаждаться каждой минутой. В моей жизни были разные моменты: и хорошие, и плохие. За свою долгую жизнь я любил и ненавидел, страдал и наслаждался.

 

Мне было 95 лет. И я устал от своего тела. Оно стало неповоротливым и непослушным. Оно стало чужим. Каждое движение, каждый шаг напоминали мне о возрасте. К зеркалу я старался не подходить. Я не узнавал человека в нем. Чужое лицо и чужое тело. Единственное, что я узнавал в зеркале – это глаза. Они оставались такими же, какими я их помнил с детства. Они единственные, кто сохранил молодость. Конечно, они уже не видели так хорошо, как раньше, но они сумели сохранить внутри юношеский блеск.

Последние десятилетия я чувствовал себя узником своего тела. Оно постарело, а я остался внутри, остался молодым.

 

Я помню родителей. Я стал их понимать, только когда сам повзрослел. Только тогда я понял, что взрослеет только тело и память, а душа остается неизменной. И тут уже все зависит от того, с какой душой ты родился: молодой или старой. У них души были молодые. Я хорошо помню это. Смотря как они старятся я понимал, что с годами тебе изменяет только тело. Оно становится похожим на одежду, которая износилась, а заменить нечем. Однажды это случилось и со мной. Проходили годы и я сделал единственно возможную вещь: я сбросил свою износившуюся одежду. И мне стало легко физически. Но я смотрел на всех, кого мне пришлось оставить и мне становилось тяжело. Морально тяжело. Я любил их. Они единственные, кого мне жалко было оставлять.

 

Я помню ее. Помню, как потом боялся ее потерять. Я так долго не понимал, что она рядом. Не замечал, не видел. А потом я ее потерял. Потерял, когда еще не жалел об этом. А потом было пустота: как если бы из мира вырвали большой кусок, а душу покромсали на куски. Я потратил много сил, но смог вернуть ее.

Нет, я не был одержим ею, просто она была частью моего мира, моей жизнью и я просто любил ее.

Я хорошо помню один вечер. Небо было почти красное, а темно-оранжевое солнце пряталось за горы. А она стояла на фоне заходящего солнца и плакала. Я опять обидел ее. Ветер развевал ее волосы, а ее лицо было мокрым от слез. И тогда я подумал: «Как же это красиво: плачущая женщина на фоне заходящего солнца». И в тот же момент почувствовал себя последней сволочью. Я пообещал себе больше никогда ее не обижать. За последующие годы я сотни раз нарушал данное себе слово.

 

Как же быстро блекнут воспоминания в этих стенах, хотя скорее просто меняют хозяина.

Все что я помню это любовь и усталость, хотя последняя уже уходит.

 

Я помню море. Не грязное маслянистое море в городе, а настоящее море. То которое можно найти только уехав на сотни километров от цивилизации. Теплое море, которое меняет свой цвет от настроения. Море, где из-под ног выскакивает рыба, а водоросли не мерзко плавают на поверхности, а в воде танцуют под музыку волн.

И пляж. Длинный песчаный пляж. Пустой и белый. Именно такой, каким его придумала природа, а не сделали люди.

Я помню, как я чувствовал себя чужим на этом берегу. Чужим и бесконечно счастливым одновременно.

А еще я помню музыку прибоя. Лучшую музыку из тех, которые я слышал за свою долгую жизнь. Я до сих пор слышу звуки моря, только почему-то постепенно они становятся все больше похожими на звуки сердца. Чем меньше воспоминаний остается у меня, тем громче ставится этот звук. Видно они замещают друг друга.

 

Последнее воспоминание, тускнеющее в моем сознании о детстве. Помню, когда был маленьким мальчишкой я впервые увидел как цветет вишня. Мне показалось, что красивее этого ничего быть не может. Белые цветы густо росли на ветках. Я их рвал. Обрывал лепестки и языком выбирал нектар спрятанный внутри. А потом нектар закончился. Вместо него внутри начали прятаться маленькие вишенки. И лепестки уже не надо было обрывать, они падали сами. Мне нравилось стоять под вишнями, когда налетал порыв ветра, который срывал лепестки и тогда шел «снег». Белый теплый весенний снег из лепестков вишни.

 

Всё. Больше ничего не осталось. Меня больше нет, я растворился в этих белых стенах. Мне очень жаль, что я никогда не узнаю. что же будет дальше...

…………….

 

Яркий слепящий свет заполнял собой комнату. Люди в белых халатах практически сливались со стерильными стенами. Врач склонился над женщиной. Вокруг суетились медсестры. Вдруг раздался пронзительный детский крик.

Врач облегченно вздохнул, взглянул на женщину и улыбнувшись произнес: «Поздравляю, у Вас родился мальчик».