В жизни каждого человека есть даты и цифры, которые стоят над ним, как некие символические вехи и точки отсчета, от которых раскручивается в ту или иную сторону магическое колесо событий и случайностей. Было такое число и в жизни Валентины.

14 февраля…

Она ненавидит День Святого Валентина... Потому что он приносит ей с детства одни неприятности.

А началось все с того, что она родилась без предупреждения, именно 14 февраля.

Угораздило же ее, не спросив разрешения врачей, запланировавших рождение примерно ко Дню Космонавтики, явиться нежданно-негаданно ровно на два месяца раньше.

Внеплановое появление, которое, кроме как самодеятельность, не назовешь, застало всех врасплох. Отец был в командировке. Мама сдавала экзамены. Дома была только бабушка, но она совсем не умела принимать роды, потому что была двоюродная и своих детей не имела. Однако вопреки всем козням злодейки-судьбы, Валентина все-таки явилась на свет, осчастливив мир своим тонким писком и двумя с половиной килограммами веса.

Мама-студентка плакала от жалости и умиления и была совершенно не согласна с тем, что ей не удалось испытать очистительных мук роженицы, к которым она тщательно готовилась, внемля рассказам подруг.

Валюшка родилась стремительно и бесповоротно. И практически безболезненно. Можно сказать, почти бесшумно. До сих пор удивительно, как они вообще смогли ее заметить в суматохе. Преподавателя педагогики, которому мама сдавала экзамен в тот момент, долго потом отпаивали валерьянкой сердобольные студенты, стремящиеся под «шумок» успешно сдать экзамен.

Нет, вы не подумайте, что Валентинка явилась на свет прямо там, в академической аудитории № 205, нет, ее все-таки удалось довезти до роддома еще в утробе. Но в силу того, что тряска была невыносимая, а нетерпение - чудовищным, малышка не стала больше задерживаться в темноте и неведении и поспешила наружу.

Наивная и доверчивая маленькая глупышка, тогда ей казалось, что там, на свободе, намного уютнее, чем в теплом мамочкином животике. Увы, жизнь оказалась далека от первых младенческих иллюзий.

Лютый февральский холод и полное одиночество в огромном помещении родильного зала – вот что ждало ее снаружи. Ах, зачем она так поспешила! Теперь ничего не поделаешь. Не возвращаться же обратно. И кто бы ее туда пустил?

Пришлось жить... Тихо и незаметно. В основном во сне...

Эти почти мистические воспоминания раннего младенчества всю оставшуюся жизнь довлели надо Валентиной туманной, но страшной картинкой неизбежной жестокости жизни. И заставляли относиться к миру с опаской.

Родители с трудом находили ее в кроватке. Маленькую и молчаливую. Но все равно любили и даже баловали, разрешая иногда отдохнуть от бесконечного процесса приема пищи. Мама почему-то думала, что стоит хорошенько откормить ребенка, и он станет на пять сантиметров длиннее, сравнявшись в весе с котом Тишкой. Только спустя пять лет родители поняли, что все это напрасный труд. И приняли Валентинку такой, как есть.

А впрочем, Тишку она очень скоро обогнала. Чем несказанно порадовала своих родных.

Шли годы... Голос малышки заметно потолстел. Чего, увы, нельзя было сказать о теле. Оно по-прежнему недобирало объема и тяжести, которые были присущи всем ее мало-мальски удачливым доношенным сверстникам. Поначалу это ничуть не тревожило ребенка. Даже, напротив, очень импонировало подвижности и мобильности ее непоседливого характера. Затем какое-то время мешало защищаться от голубей, принимавших девочку за маленькую птичку. А потом она привыкла к своей миниатюрности и даже начала ей гордиться.

Вы подумали, что Валентина оказалась карликом. Ну, что вы... До этого не дошло. Просто бывают на свете такие маленькие миниатюрные девушки и женщины, которые носят 38 размер одежды и при этом способны на великие дела и грандиозные помыслы. Валентина стала архитектором, проектирующим высотные здания.

Единственным рецидивом ее недоношенности было вечное стремление прислониться к кому-нибудь сильному, крепкому, надежному можно даже сказать огромному, чтоб спрятаться за ним, как за каменной стеной, от всех жизненных перипетий.

Так в ее жизнь практически с младенческого возраста вошел сосед – мальчик Вова. Он был румяным, упитанным ребенком и, как потом выяснилось, родился точно в срок, даже немного задержался, для надежности обмотавшись пуповиной, что чуть не стало причиной рокового исхода родов.

К счастью, акушерка, принимавшая роды у его матери, оказалась проворной и дальновидной женщиной и вовремя раскусила коварные замыслы младенца, предотвратив неминуемую гибель плода от удушья, излишней осторожности и флегматичной медлительности. Короче, он не торопился. Поэтому родился устойчивым, благополучным и, а посему, неодолимо притягательным для незащищенной стремительной Валентинки.

В раннем детстве мальчик по-соседски часто за ней приглядывал. Позже они стали друзьями. А потом как-то незаметно настолько привыкли друг к другу, что решили пожениться.

Со стороны казалось, что это был странный союз. «Волна и камень, стихи и проза, лед и пламень» - совсем по Пушкину. Не знаю, как себя чувствовал в ее окружении мальчик Вова, Владимир Иванович Кузнецов, начальник финансового отдела крупной страховой компании, но она с ним была настолько спокойна. Настолько уверена в стабильности и устойчивости жизни, что позволяла себе лишнее и научилась злоупотреблять его незыблемостью и маниакальной порядочностью.

Они, действительно, были очень разными. Добродушный увалень-муж и порхающая по жизни бабочка-жена, которая привязана к нему надежной веревочкой страха. Страха жить самостоятельно в огромном враждебном мире. С ним было не страшно фантазировать и летать, писать стихи и предаваться романтическим грезам.

Иногда на самой окраине ее сознания маячил законный и недвусмысленный риторический вопрос: «Зачем я ему? Пиявка, присосавшаяся к киту...» Но Валентина отгоняла эти мысли как глупых назойливых мух и думала свою любимую думу: «Я особенная, самая удивительная женщина на свете, он должен быть благодарен судьбе... и т.д. и т.п.»

Иногда Вова напоминал ей большой поросший мхом пень, на котором неожиданно расцвели подснежники. Помните, как в сказке «Морозко»? Этими прекрасными цветами была, естественно она. А он...

Приземленный и скучный в своей жизненной устойчивости, не совершающий необдуманных поступков, знающий ответы на сложные вопросы и не умеющий быть слабым и беззащитным. Он настойчиво шел куда-то прямой и верной проторенной дорогой, не сворачивая на тропинки и не останавливаясь по пустякам. А куда шел, зачем? Ей это было неинтересно. Внешние яркие атрибуты жизни привлекали ее гораздо сильнее. Валентине совершенно непонятно было, как можно увлечься финансовыми аспектами страхового бизнеса. Само слово «страховая» была для нее символом и синонимом человеческой осторожности, рассудительности и безумной скуки.

Да и в жизни муж не отличался креативом...

Он не умел быть романтиком, забывая о маленьких, но таких значимых для Валентины символах счастья: сюрпризах, подарках, красивых словах и неординарных поступках. Он даже ни разу не подарил ей «валентинку»!

Когда она обиженно надувала губы в ответ на его приземленность, он смущенно извинялся и говорил, что не умеет говорить красивых слов, что он любит ее и так и готов сделать все, что угодно, только бы она не мучила его своими непосильными требованиями, стать героем.

Ах, как не хватало в нем живой энергии жизни, романтических безумств, неспокойного духа, который сжигал ее внутренности и бесконечно звал на подвиги. Валентине не хватало бурь и страстей. И она старательно их придумывала, высасывая из пальца и раздувая до вселенских масштабов, привнося в их размеренную жизнь маленькие тайфуны, смерчи, а порой и нешуточные ураганы скандалов и разборок.

Но его ничем нельзя было пронять. Он словно толстокожий тюлень лишь улыбался мягкой добродушной улыбкой, обнимал Валентинку своими огромными медвежьими лапами, молча гладил по голове. И она незаметно успокаивалась в его руках, напитываясь незримой и мощной энергией его могучего тела.

Потом он мирно дремал с газетой у телевизора, а она придумывала новые способы его расшевелить.

Легко избалованной девчонке было играть в эту рискованную игру, зная, что он принимает ее благосклонно и почти ничего не требует от жены.

Странно, ему нужно было просто быть с ней рядом и чувствовать себя каменной стеной. Вот чудак! «Как можно так обезличиться и посереть, когда рядом с ним такая яркая, эмоциональная, талантливая, роковая, в конце концов, женщина?» - думала Валентина.

Однажды она так увлеклась игрой в страсти, что незаметно выпорхнула в окно их уютного и спокойного мирка, как глупый болтливый попугай Кеша из мультфильма. И больше не смогла найти дорогу домой.

На ее пути каким-то волшебным образом однажды появился другой мужчина, казавшийся воплощением самых удивительных качеств, полный страсти и огня. И она поспешила выложить мужу все, как есть, объявив, что любит другого и уходит навсегда. Побледневший от внутреннего волнения, устойчивый мальчик Вова молча взял свой пиджак, положил мобильный телефон в карман и так же молча вышел вон.

Просто взял и вышел вон, не обращая внимания на несущиеся вдогонку горькие слова: «Ты просто бесчувственный чурбан, который никогда не поймет, какая женщина была рядом с тобой!»

Только спустя несколько месяцев Валентина узнала, что её новый возлюбленный женат и вовсе не собирается посвящать ей свою драгоценную жизнь.

Валентину и Владимира развели только через год.

14 февраля, в День всех влюбленных. По странному и таинственному стечению обстоятельств... Ирония судьбы...

Почему только через год? Просто Вова долго не давал развода. Он все ждал, что жена остепенится, одумается. Но все было напрасно, почувствовав ветер свободы, ее паровоз окончательно сошел с рельсов, отключил тормоза, и несся, сам не зная куда, увлекаемый невыносимым и стремительным желанием, во что бы то ни стало вырваться наружу. Как тогда, при рождении...

Только через год, случайно в разговоре с сестрой мужа, Валентина узнала, что его фирма испытывала в то время крупные финансовые неприятности. Господи, а она, жена, совсем ничего не знала. В тот вечер он впервые за всю их огромную совместную жизнь хотел рассказать о своих проблемах, спросить совета и попросить помощи. А она...

Да что теперь вспоминать...

Их развели в тот самый роковой день - День Святого Валентина! Романтика безнадежной реальности жизни... К которой Валентина так нетерпеливо стремилась!

Сколько всего произошло за этот год. Сколько разных разностей, в основном грустных и банальных: разбитых любовных лодок, разочарований, несбывшихся мечтаний. Валентина устала от страстей, хлынувших на нее, беззащитную маленькую дуру со всей безжалостной силой реальности. Ее подснежники посерели от страха, перестали звенеть и пахли какой-то мерзкой болотной тиной раскаяния и безнадеги.

А еще она безумно скучала по Володе. Он снился ей каждую ночь с настойчивым постоянством навязчивого призрака, не отпускающего свою жертву. Но недоношенные дети, кроме всего прочего, отличаются просто немыслимым уровнем гордыни и ни за что не хотят признавать своих ошибок. Они вообще не умеют извиняться. И вечно ищут виноватых.

Валентина, увы, была не исключением. Она ни за что не пойдет и не скажет ему, какая была дура. И как его все еще любит. Только не это. Лучше умереть.

Все, на что была способна ее гордыня, это надоедать его сестре, расспрашивать о каждом его шаге и умолять ее ничего ему не говорить. Удивительно, но эти разговоры успокаивали Валентину и открывали ей настоящее лицо мужа. То внутренне существо, которое никогда не было ей интересно. Она вдруг поняла, что за незыблемой оболочкой устойчивого и благополучного человека скрывается ранимая и тонкая душа. В чем-то сродни ее собственной. Она открыла в своем бывшем муже такие замечательные черты, на которые никогда раньше не обращала внимания. Он, оказывается, был талантливым финансистом, руководителем крупной компании, имеющим вес в деловых кругах. И самое интересное, он тайком от всех переводил сонеты Шекспира. Представляете себе!

На пике величайшего удивления и восхищения им Валентина истязала себя жгучими неутихающими муками совести. Каждый день, как махровая террористка, она открывала дверцу своей истерзанной души и раскаленными щипцами неопровержимых доказательств вытаскивала из нее самые больные куски, чтоб насладиться их кровоточащим содержанием.

Валентина думала о том, как собственными руками разрушила свое счастье. И о том, что никогда не сможет больше вернуть свою любовь, стать для кого-то другом и любимой, потому что не умеет любить даже себя. «Поделом же мне теперь. Так мне и надо», - в отчаянии думала она.

Сегодня 14 февраля - День ее рождения... Серый февральский вечер опустился на темные проталины асфальтовых дорожек, обжег их ледяным дыханием, и они стали скользкими и холодными, совсем иными, чем утром. Днем светило солнце. И совсем по-весеннему ложились тени деревьев. И Валентине почему-то впервые за много дней так захотелось надеяться на лучшее, на то, что все еще можно поправить...

Тусклый холодный вечер развеял все ее смелые ожидания и надежды, расставил все по местам, настойчиво в который раз доказывая, что зима бывает бесконечной...

Сегодня День ее рождения... День всех влюбленных... а ей никто и никогда больше не напишет «я тебя люблю», потому что таких не любят...

Она машинально открыла почтовый ящик, не глядя, вытащила из него кипу рекламных проспектов, и грустно побрела к лифту. На плитки кафельного пола плавно выскользнула маленькая розовая открыточка в виде сердечка. Сначала Валентина ее и не заметила. Потом подумала, что это должно быть очередное приглашение посетить местный супермаркет, в рекламных целях сделанное в виде «валентинки». Она подняла ее, чтоб не сорить в подъезде. Развернула... И прочла самое романтическое послание, которое только можно было придумать для нее в тот грустный февральский вечер, то, которого, быть может, ждала всю свою жизнь:

«Птичка, я без тебя не могу. Я люблю тебя больше всего на свете! Володя»