« Клин клином вышибают».

 

Свадьба у Кати и Алексея получилась шумной, веселой, с бьющей через край радостью. Лишь один человек на ней был тоскливо-равнодушен – новоиспеченная свекровь. Ничего уже она не могла изменить; пришлось надеть маску радушия, но временами сквозь нее проглядывала бессильная злоба.

Молодая семья стала для Виктории костью в горле. Не хотела верить, что сын теперь, словно лист оторванный. Катя старалась угодить свекрови: навела в доме и во дворе идеальный порядок, еду вкусную готовила, о Лешиной младшей сестренке заботилась. Но ледяное сердце невозможно было ничем растопить.

Однажды ночью молодая супруга проснулась от жуткого ощущения. В почти полной темноте над их кроватью свекровь творила какие-то знаки, бессвязно и исступленно что-то шептала, окропила водой молодых и мебель. Исчезла она, будто призрак. Что это было: явь или сон, Катя сказать не могла, потому и мужу ничего не сказала. Как-то невестка вернулась домой раньше обычного, прилегла на диван и задремала. Голос свекрови прогнал сон, в соседней комнате она говорила по телефону со своей подругой:

« Ты представляешь, эта дрянь сидит на шее, ленивая, ничего дома не делает, да и не умеет ничего толком. Только и знает, что задом своим вилять. Сколько я буду ее терпеть, не знаю. Увела моего сына, тварь». Катя вскочила. Сердце куда-то проваливалось, голова – в тисках. За что? Она вышла из своей комнаты со слезами, смогла только сказать: « Спасибо, мама». Та от неожиданности вскрикнула, швырнула телефонную трубку и стала голосить: « Люди, посмотрите, она спряталась, чтобы сделать мне гадость. Сил моих больше нет. Сволочь деревенская, не нужна ты здесь. Убирайся!». Долго еще длилась бранная тирада. Прервал ее приехавший с работы сын: « Собирай, Катя, вещи, здесь жизни нам не будет». Виктория тупо смотрела на сборы, а когда молодые стали садиться в машину, бросилась с криком к Алексею: « На кого ты мать променял? На куклу безмозглую? Одумайся! Не для нее я тебя растила». Оторвавшись от нее, сын резко бросил: « Не смей! Ты любишь только себя. Жену я в обиду не дам!»

Жизнь шла своим чередом. Снимали однокомнатную квартиру: в тесноте, да не в обиде. Родилась доченька, потом вторая. Свекровь изредка навещала, будто ничего и не было, жаловалась на безденежье, на плохое здоровье. На гостинцы внучкам скупилась, нечего, мол, баловать. Когда хозяйка квартиры сообщила о ее продаже, пришлось за неделю найти другую, но бесполезно. С двумя детьми никто не хотел приютить семью.

Выхода не было, переехали к маме.

Две недели жили спокойно. Потом все вернулось на круги своя. Упреки сыпались на Катю без остановки, делалось это в отсутствие Алексея. В один из дней свекровь стала кричать: «Ты – захватчица! Украла у нас сына и брата, влезла в мой дом! Ненавижу!»

И невестка не выдержала: схватив ведро с водой, она выплеснула ее под ноги обидчице, холодно произнесла: «Лучше вымой полы. Меньше яда останется в доме». Свекровь опешила, затем безропотно стала вытирать пролитую воду. Через неделю все повторилось. Теперь в глазах Виктории появился страх. Истерики прекратились, а вскоре она стала называть Катю доченькой. Вот ведь как бывает. Недаром говорят, что клин клином вышибают.