Возраст: от 4 до 10 лет. Для театров с детской студией. Одноактная пьеса в трёх действиях. Действующие лица: 1. Фонарь 2. Маляр 3. Дядя Коля 4. Вечер 5. Пять воробьёв 6. Маленький Светлячок 7. Первая ворона 8. Вторая ворона 9. Третья ворона 10. Пустота 11. Печаль 12. Мошкара 13. Светляки 14. Два монтёра 15. Булочки 16. Коты 17. Братья-Фонари ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ: Сцена застроена разноцветными домами – преобладает оранжевый, жёлто-зелёный и густой жёлтый. Крыши краснокирпичные. Небо – голубое и солнечное. Ближе к левым кулисам перекрёсток двух дорог, на котором стоит Фонарь. Декорации расположены так, что за домами видны фонари длинной улицы. Над крышами возвышается башня с привокзальными часами. На одной из крыш – устойчивая площадка. Здесь будут петь коты и прятаться ворона. Здесь же и верёвочные качели, на которых спускается Вечер. Вместо качели возможна лестница. Рядом водосток с бочонком воды на тротуаре. Справа расположен маленький магазинчик с дверью и пыльной витриной, где лежит несколько надувных шаров – красных и белых. Сверху – неоновая вывеска: «Булочная». Фонарь в жёлтом комбинезоне, в соломенной шляпе, с красным рюкзаком за спиной довольно улыбается. Рюкзак – гипотетический механизм Фонаря. Рядом малярное ведро, большая кисть и стремянка. Чуть выше, на чужом подоконнике, импровизированная полочка. На ней стоит стаканчик (цветное пластиковое ведёрко) с бутафорной зубной щёткой и тюбиком зубной пасты, лежит мыло и пара чистых полотенец. Раздаётся стук проходящего поезда. Фонарь: прислушивается, затем учтиво шаркает ножкой и склоняет голову: - Надеюсь, ты, добрый прохожий, такой же любознательный, как и я? Если так, то ты наверняка задумывался, почему, к примеру, небо голубое, солнце рыжее, а закат розовый? Или почему фонтаны в парке летом работают: я слышу их весёлую болтовню и смех, а зимой нет? Почему одни деревья зелёные только в тёплое время, а другие круглый год?.. Ах, - спохватываясь, - прости, дружище! Я такой рассеянный, что совсем позабыл представиться... Уличный Фонарь, к вашим услугам... - доверительно, - особенно по вечерам. Между прочим, я только что сменил свой старый облупившийся наряд на свеженький и блестящий! Фонарь прихорашивается, вертясь перед окнами, словно перед зеркалом, и демонстрирует свою красоту залу. На сцене появляется плотный добряк-маляр в клетчатой рубашке и зелёном рабочем комбинезоне. Маляр: - Маляр, – прикладывает к голове два пальца, – к вашим услугам… Я крашу старые фонари. Только что я выкрасил жёлтой краской Фонарь на этом перекрёстке и теперь в новенькой эмали отражаются солнечные лучи. На первый взгляд кажется, что Фонарь совсем юный, но это иллюзия. Он стоит тут, на мостовой, у перекрёстка уже много-много лет, и знает наперечёт все стаи перелётных грачей, которые ежегодно кочуют с северных полей на юг и зимуют на привокзальной площади. Фонарь: - Чистая правда! – качает головой. - Я стою у перекрёстка так давно, что помню многих прохожих с тех времён, когда они были ещё девочками и мальчиками, носили коричневые шерстяные платья с чёрными фартуками, синие пиджачки с золотистыми пуговицами и красные галстуки, узлом затянутые на шее. Этот перекрёсток раньше не был таким широким, и здесь, – топает ногой, - не было тротуара, а вот парк был всегда... Вон там, - показывает рукой в сторону зала, - как раз за дорогой, открывается разлапистая зелень и колючие шишечки старых каштанов. Маляр: - Я люблю прогуляться в парке у фонтана в полдень... Фонарь: кивая: - Как раз в обеденный перерыв... Маляр: - Посидеть на тёплой скамейке и съесть пару бутербродов. Каштаны и клёны весело шуршат листвой, звонко щебечут птицы... Фонарь, поправляя соломенную шляпу: - А мой плафон обжигающе горяч в солнечных лучах! Маляр: - На скамейках сидят озабоченные мамочки с колясками и толстенькими младенцами, спокойные пожилые леди с собачками и старые добродушные джентльмены с кроссвордами и газетами. Фонарь: поворачиваясь и указывая на «Булочную»: - А здесь, на углу, под большой неоновой вывеской с загадочным именем «Булочная», стеклянные двери проглатывают пешеходов, словно расшалившийся кашалот. А знаете, что вот уже много лет я задаю себе один и тот же вопрос... Что же там внутри? Зачем туда ежечасно ныряет такое количество народа от восхода до заката? Во время монолога Фонаря Маляр собирает ведро, кисть, складывает стремянку, прощально машет Фонарю рукой и уходит. Фонарь: кланяется в ответ, грустно вздыхает и щурится на солнце, вглядываясь в витрину: - До новой встречи, добрый друг... Так что же там внутри? Вот любопытно! Пять воробьёв - маленькие девочки и мальчики: запрыгали, засуетились и затрещали наперебой: - Мы знаем! - Мы видели! - Мы знаем! - Мы видели! - Там огромные полки! - Полки... - С булками! - Булками... - Там пахнет хлебом. - Там много вкусных крошек! - Крошек... - Смельчаки залетали туда через форточки! - Наелись! - Наелись до отвала! - Кто смел – тот и съел, съел, съел... Фонарь: мечтательно: - Любопытно!.. Целые полки булок! Вот бы посмотреть!.. А это ещё зачем? Фонарь: вытягивает шею и настороженно наблюдает за маленьким пуделем, вынырнувшим из-за угла. Ребёнок в костюме пуделя бесцеремонно заглядывает во все уголки. Фонарь: - Я, видите ли, - обращается к воробьям, - на своём веку сталкивался со многими собачками - большими и маленькими... Воробьи: хором весело пищат: - Большими и маленькими! Фонарь: - Пушистыми и гладкошерстными... Воробьи: хором весело пищат: - Пушистыми и гладкошёрстными! Фонарь: продолжает: - ...С собачками всех расцветок и всех пород. И ко всем отношусь с некоторой осторожностью. Жизнь, знаете ли, заставила... Ах, вы только полюбуйтесь на это! Пудель обнюхал угол дома, свернул к свежевыкрашенному Фонарю, поднял лапку и... Воробьи окружили безобразника и, прыгая, визжа, веселясь, тормоша, утащили его со сцены. Фонарь: с огорчением: - Фу... Как негигиенично! И ни капельки, ни капельки не любопытно! Грустит, горько отворачиваясь от своих ног и, прикрывая нос пальцами. Из дверей «Булочной» тяжело выходит дворник дядя Коля с метлой в фуражке с кокардой, в длинном фартуке и старом жилете. Дядя Коля: философски: - Что? Несладко тебе пришлось? Ничего... Потерпи. И это пройдёт... Аккуратно подметает вокруг Фонаря тротуар, что приводит Фонарь в хорошее расположение духа. Фонарь: заговорщицки, показывая большим пальцем: - А это сторож дядя Коля... Он регулярно подметает тротуар около «Булочной». Я помню его совсем юным в новенькой фуражке с блестящей бляхой над козырьком. За долгие годы дворник потолстел и полысел, а фуражка совсем выцвела, порыжела… и бляха стала тусклой. Эх, годы… Но при этом дядя Коля остался верен своему давнему, надёжному другу. Сторож подметает листья и конфетные обёртки, часто останавливается, вытирает фуражкой вспотевшую лысину, глядит на часы, прикованные посеревшей цепью к жилетному карману. Фонарь: улыбаясь к залу: - Теперь вздохнёт... Дядя Коля тяжело вздыхает. Фонарь: - Теперь скажет – половина третьего, господин хороший! Дядя Коля долго глядит на жилетные часы и басом хрипит: - Половина третьего, господин хороший... Сторож нахлобучил фуражку и скрылся за дверью магазина. Фонарь: в зрительный зал: - Я, знаете ли, никогда не ошибаюсь! У меня есть свои маленькие хитрости. Посмотрите вон туда! Над черепичной крышей соседнего дома возвышается кирпичная башенка с привокзальными часами… А за ней шумит таинственный вокзал. Я часто слышу стук колёс проходящих поездов... Раздаётся стук колёс проходящего поезда. Фонарь вступает, пока не затих колёсный гул, раскрывая широко руки, поднимая голову к небесам и зажмуриваясь: - ...И порой, мне мечтается в знойных грёзах, что мчусь я в голубом пространстве навстречу солнцу, и это мои металлические колёса раскачиваются и стучат. К Фонарю приближаются три вороны: одна спускается с площадки, другая выходит из-за кулис, третья появляется из-за декораций. Они в чёрно-белых платьях с большими круглыми воротниками и с юбками, как у Коломбины. Фонарь: восторженно: - Моё почтение, милые дамы... Как поживаете? Как карапузы-воронята? Как глубокоуважаемые супруги-вороны?.. Хорошего дня! Вороны чинно приседают в книксене. Фонарь: с любопытством: - А как там... в небесах? Первая ворона: - Простор... И белый Город, как на ладони. Фонарь: повторяет восторженно: - Белый Город... Вторая ворона: - И тянется он до широкой реки, перекрытой плотиной и разлившейся бескрайним искусственным морем. Фонарь: повторяет восторженно: - Бескрайним искусственным морем... Третья ворона: - А вокруг Города зеленеют поля, где много вкусной еды. Фонарь: с грустью: - Если бы у меня были крылья, я бы облетел весь Город и... дальше, дальше – в поля, посмотреть, где же край неба?.. Первая ворона: - Да... со своего высокого положения вы видите только крыши ближайших домов. Фонарь: опустив голову: - Где часто резвятся проказники коты, издеваясь над шмыгающими внизу собаками. Вторая ворона, оглядываясь: - Кусочек душистого парка... Фонарь: - Который цепляется зеленью за бетонный перекрёсток. Третья ворона: подсчитывая: - Башенные часы, восемь труб, двенадцать телевизионных антенн... Фонарь: - И небо! Огромное, необъятное! Оно бывает разным! Правда-правда! Иногда бело-голубым, иногда сиреневым, иногда оранжевым, но всегда бесконечно прекрасным... Вороны удивлённо пожимают плечами и поднимаются на крыло – они выстраиваются в ряд, расправляют руки и, мелко переступая, покидают сцену. Постепенно гаснет свет. Подсвечиваются только укромные уголки декорации, где появляются дети-статисты либо с зажжёнными свечками в прозрачных флаконах, либо с электрическими фонариками в руках. В сумерках на сцене возникает фигура в лиловом плаще и бархатном берете – она спускается вниз на качелях, увитых цветочными гирляндами, словно звёздами, или по лестнице с площадки на крыше. Фонарь: радостно приветствует незнакомца: - Вечер! Опускается Вечер! Наконец-то... Фонарь потирает руки: - Добрый вечер, господин Вечер! Чистой росы на вечерней заре! Вечер прокрадывается на цыпочках, заглядывая во все сияющие уголки. Он дует на огоньки и уголки гаснут. Вечер кланяется Фонарю, снимая большой бархатный берет. Вечер: - И тебе покоя и радости, Уличный Фонарь... На заднем плане декораций один за другим зажигаются кругляши фонарей: статисты в жёлтых комбинезонах, зажигают обычные электрические фонари и приветствуют зрительный зал взмахом руки. Фонарь: с гордостью: - Это мои золотые братья. Эй! Примите e-mail! Я посылаю вам свой электрический привет! В этот миг раздаётся звонкий щелчок. Фонарь: упоительно восклицая: - Мой час настал – реле включилось! Вокруг Фонаря засияло золотое кольцо – светлый нимб – луч прожектора. На сцене вновь светло. Задняя часть декорации темнеет: статисты гасят фонарики и уходят. Рядом, откуда ни возьмись, захлопала крыльями мошкара – девочки и мальчики в светло-кремовых костюмчиках закружились вокруг Фонаря. Мошкара: - Здравствуй, милый Фонарь! - Каждую ночь мы бьёмся о тёплый, сияющий плафон. - Такова наша доля! - Такова наша жизнь! - Мы счастливы! - Счастливы! - Счастливы! Фонарь: благодушно, поднимая указательный палец вверх: - Единственно-важное и самое главное дело всей моей жизни – освещать улицу по ночам... Свет потихоньку гаснет. Раздаётся стук проходящего поезда. Занавес. ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ: Утро следующего дня. Ярко светит солнце. Фонарь умывается водой из бочонка, что стоит у водостока, вытирается полотенцем, аккуратно складывает его на полочку, умиротворённо вздыхает. Фонарь: - День будет жарким. Духота витает в воздухе. За сценой раздаётся шум, свист и крики. В это мгновение к фонарю пикирует сизая ворона (одна из старых знакомых Фонаря по первому действию): вприпрыжку выскакивает из-за кулис. Она явно напугана, взъерошена и обижена. Ворона затравлено озирается. Фонарь: восторженно: - Добрый день, уважаемая! Прекрасное утро сегодня, не правда ли? Погода обещает замечательный день... Ворона: возмущенно и хрипло: - Когда в тебя бросают палки и комья земли, не очень-то интересуешься метеопрогнозами! Фонарь: изумлённо: - Что вы говорите?! Да кто же посмел бросить палку в столь благородную особу? Ворона: с безысходностью: - Это вы спросите вон у тех хулиганов... - показывает за сцену. Раздаётся новый взрыв свиста, воя и воплей. Фонарь удивлённо поворачивается к кулисам. Ворона: в ужасе: - Я бы ещё поболтала, но... Пожалуй, пора уносить... крылья! Из-за сцены в ворону летит мусор – гипотетические камни и комья земли. Фонарь прикрывается ладонями. Перепуганная ворона торопливо поднимается на крыло. Она садиться на качели Вечера, которые остались после вчерашнего визита, и поднимается к крыше, где расположена площадка, либо карабкается по лестнице. Там она прячется за трубы – вентиляционные короба. В это же самое время слышится хруст разбитого стекла. Соломенная шляпа срывается с головы Фонаря и летит вниз. Фонарь хватается за голову, ноги подкашиваются – обессиленный, он валится на колени. Фонарь: горько плача над шляпой: - Больно! Как больно! Обидно! Как обидно! Горько! Как горько! Он с удивлением разглядывает битое стекло на тротуаре – поднимает шляпу, прижимает к груди и вновь кладёт на место. В это время из дверей «Булочной» вываливается могучий и усатый дядя Коля: он размахивает метлой, словно средневековым мечом. Дядя Коля: сердито: - Ах вы, бездельники, горлопаны, сорванцы! Вот я вас… Сторож потрясает метлой, как рыцарским щитом. За сценой испуганные вопли: - Атас! Полундра! Слышится топот убегающих ног. Через секунду на улице всё затихло. Свет чуть померк. Дядя Коля, чертыхаясь в полголоса, сгрёб в охапку шляпу и унёс её за сцену. Из-за декораций осторожно, крадучись, выпорхнули две девушки в белых хламидах - Пустота и Печаль. Пустота: равнодушно: - Лучше быть одному... Я, Пустота, как никто знаю это... Ты ни на кого не рассчитываешь, ни на кого не полагаешься. Даже на себя... Печаль: грустно: - Лучше грустить и печалится, чем веселиться и радоваться. Я, Печаль, как никто знаю это. Ведь за радостью всегда приходит грусть. Так зачем разочаровываться? Пустота и Печаль в белых развивающихся одеждах кружатся вокруг Фонаря, обнимают его, прижимают его руки к своей груди, гладят его плечи, что-то шепчут в уши. Пустота и Печаль: хором: - Мы всегда будем рядом... Только позови... Фонарь: закрывая лицо руками: - Горе-горькое... Скука-скучная... Как же несправедливо. Сегодня ночью я простою в одиночестве на пустынной улице, в обнимку с Пустотой и Печалью, в темноте, до самого рассвета. И ни одна живая душа не порадуются моим чудесным золотистым лучам! Горе-горькое... Скука-скучная... Какой же я несчастный Фонарь! Он зарыдал. Пустота: как эхо: - Несчастный Фонарь... Печаль: как эхо: - Несчастный Фонарь... Фонарь скорбно садиться на тротуар. Свет тускнеет более – наступают сумерки. На качелях спускается Вечер в большом берете и лиловом плаще. Вечер: - Добрый вечер, Уличный Фонарь. Фонарь: - Этот вечер совсем не добрый, а пустой и печальный... Он отрицательно качает головой. Вечер грустно пожимает плечами, обнимает Печаль и Пустоту и уводит их со сцены. В глубине декорации зажигаются фонари: статисты в жёлтых комбинезонах с электрическими фонариками в руках приветствую зрительный зал. Их свет создаёт вокруг каждого фонаря жёлтый огненный шар. Шары тускнеют. Становится совсем темно. Зажигаются звёзды, сквозь них проглядывает созвездие Ковша. Город накрыл купол, пронизанный золотыми нитями - новогодней мишурой. А в середине, словно серебряная брошь на бальном платье, над декорациями сияет большая бледная луна: она напоминает кубический фонарь средневековья. Фонарь же ничего не замечает - он видит только горящие фонари. Фонарь прячет голову в колени и прикрывает её руками. Фонарь: - Эти шары ослепляют меня! Мне душно, дайте воздуху! Фонарь вскакивает, мечется по сцене, спотыкается, падает, переворачивается на спину и замирает в восторге... Фонарь: - Что это?! Что это такое? – повторяет он, глядя вверх. Вокруг Фонаря закружились маленькие сверкающие девочки и мальчики. Это не бледно-кремовая мошкара. Они в блестящих костюмчиках, держась за плечи, змейкой двигаются по сцене. В руках у них по электрическому фонарю. Кажется, сами звёзды спустились с небес, и танцуют причудливый танец. Фонарь: зачаровано: садясь на колени: - Кто Вы? Светляки: кружась и танцуя: - Мы - светляки. - Светляки... - Светляки... Самый последний в змейке оторвался от друзей, выпал из общего танца и протянул Фонарю руку. Фонарь взял за руку Светлячка и осторожно поднялся на ноги. Фонарь: - А почему я не видел вас раньше? Маленький Светлячок: - Ты слишком ярко светил... Фонарь: без горечи, удивляясь своему спокойствию: - Сегодня у меня выходной... Маленький Светлячок: деликатно: - Я так мал, мой свет так незначителен, но если не возражаешь, я буду светить тебе всю ночь, чтобы ты не был так одинок. Фонарь: задумчиво с благодарностью: - Спасибо, друг... Это очень странно, но... я уже не чувствую одиночества. Раздались звуки летней ночи: лягушки, цикады, журчание воды. Фонарь вдохнул полной грудью ночной воздух. Фонарь: - Какой необыкновенный аромат... Маленький Светлячок: - Ночью цветы пахнут ярче. Они очень нежные и стеснительные. Днём их аромат теряется в запахах Города. Фонарь: прислушиваясь: - Ты слышишь? Маленький Светлячок: - Лягушки завели лунную песнь у фонтана. Они собирают свой хор каждую ночь. В конце лета у них фестиваль. Цикады стрекочут – у них сегодня свадьба. Другие светляки: смеются: - У них каждую ночь – свадьба! Фррр... Пронеслись летучие мыши стайкой по сцене, рассыпались маленькие ночные мотыли с кремовыми крыльями, где-то заухала сова, залаяла одинокая собака, мяукнула голодная кошка и снова упоительная тишина с кваканьем лягушек и пением цикад. Фонарь: - Город спит, а здесь всё двигается, дышит, радуется свежему ночному воздуху. Ночной воздух отличается от дневного – он чист и прозрачен. Как легко дышать! Как легко на душе! И ты мой маленький друг светишь так пылко... Как любопытно! Надо было разбиться и покалечится, чтобы дать возможность светить другим... Маленький Светлячок: - Не думай об этом – твоё одиночество в прошлом. Фонарь оглянулся. Витрина «Булочной» засияла нежным светом. Сторож сидит на стуле с внешней стороны витрины. Он крепко спит. Вместо фуражки у него на голове рыцарский шлем, поблёскивает металлический нагрудник. Стул прикрывает средневековый щит. По правую руку вместо метлы стоит, опираясь на стену, рыцарский меч. Из-за кулис выкатывается стойка с кассовым аппаратом. Её тянут девочки в жёлто-коричневых платьях с кокеткой от груди, в остроконечных шляпах, от острых концов которых тянутся вуали - булки с ванилью и изюмом. Изящные Булочки взялись за руки, и повели хоровод у витрины, словно водяные девы или юные феи. Раздаётся музыка известной песни – это флейта, а девочки хором речитативом повторяют: Среди миров в мерцании светил Одной звезды я повторяю имя… Не потому, чтоб я Ее любил, А потому, что мне темно с другими… («Моя звезда»: слова - И. Анненский, музыка - Александр Суханов). Перекрёсток теперь похож на средневековую улочку – над вывеской возникает шест с большим кренделем, раздаётся стук копыт скачущих лошадей, звук почтового рожка, продолжает играть флейта, звенят колокольцы. Фонарь в восторге протягивает ладони к витрине. Фонарь: - Смотри, смотри! Наконец-то я узнал, что скрывается за стеклянной витриной «Булочной»! Маленький Светлячок: - Это сладкие Булочки с ванилью, корицей и изюмом! Фонарь: - Как они загадочны… таинственны… восхитительны!.. Но… как меняет лунный свет известный образ, выхватывая сущность, обнажая истину… Дядя Коля больше похож на рыцаря, чем на сторожа. Это удивительно! Это сказочно! Это невообразимо!.. Как любопытно... Вероятно, знание дорого стоит. Мне оно стоило света. Маленький Светлячок: утвердительно кивая: - Знание дорого стоит... Фонарь: с удивлением: - Как таинственна пустынная улица. Как звучна и черна вода паркового фонтана. Где-то скребутся мыши, и ухают совы в парке, словно ты не в Городе вовсе, а в далёком дремучем лесу, о котором рассказывали перелётные грачи, неся свои угольные лапки, домой – на север – с жирных южных лугов. Флейта перестала играть, но юные Булочки продолжают кланяться друг другу и танцевать. Дядя Коля спит. На соседней крыше (известная площадка) оживление – это дворовые коты собрались на очередную вечеринку. Они усаживаются полукругом лицом к залу, и, глядя на луну, сначала перебирают аккорды гитары, а потом начинают петь: Ты у меня одна, словно в ночи луна, Словно в году весна, словно в степи сосна. Нету другой такой ни за какой рекой, Ни за туманами, дальними странами... («Ты у меня одна, словно в ночи луна...»: автор - Юрий Визбор). Фонарь: протягивая руки к Луне: - Ночь прекрасна. А как хороша эта блистательная красавица... Я вижу горы и равнины, океаны и моря, тёмными пятнами расплывшиеся по поверхности жёлтой планеты. Как она близка. Кажется, протяни руку и... коснёшься гладкого края. Она наверняка из хрупкого стекла, как и мой бедняга плафон. Это хорошо, что она высоко. Там её не достанет ни один камень... Любопытно, она светит всегда или зажглась только сегодня, разделяя моё одиночество, выручая меня из беды? Из беды? Беда – это горестное событие... А я... я сегодня... счастлив? Маленький Светлячок: утвердительно: - Ты сегодня счастлив. Фонарь: усмехаясь: - Как любопытно! Я бы никогда не узнал, что такое звёздная ночь, если бы не сорванцы-мальчишки из дома напротив. Выходит, я должен быть им благодарен за то, что они заставили меня страдать? Он в задумчивости поворачивается к декорациям. Над крышами поднимается сиреневая пыль предрассветной зари. Раздаётся цоканье копыт, переходящее в стук колёс проходящего поезда. Занавес. ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ: Знакомый перекрёсток. Ярко светит солнце. Воробьи шмыгают по сцене с голодным видом – ищут еду, толпятся у булочной. На крыше сидят три вороны. Дядя Коля в обычном фартуке с метлой встречает монтёров в синих комбинезонах со стремянкой и чемоданчиком, в котором лежат инструменты. Один из них влезает на пару ступеней стремянки и копается в механизме Фонаря: в красном рюкзаке. Другой стремянку держит. Они «прикручивают» новенький плафон: нахлобучивают новую соломенную шляпу, складывают стремянку, жмут руку дяде Коле и уходят за кулисы. Фонарь: задумчиво дяде Коле: - Казалось бы, я должен радоваться…. Но радости не чувствую. Ночь была так прекрасна, свежа, чиста… Дядя Коля вздыхает, разводит руками и уходит в «Булочную». Постепенно гаснет свет. Зажигаются звёзды. Над крышами светит красавица луна – небесный фонарь. Подсвечиваются только укромные уголки декорации – повторяется первое действие. Как всегда в сумерках на сцене появляется фигура в лиловом плаще и бархатном берете – она спускается с площадки вниз на качелях, увитых гирляндами звёзд, или по лестнице. Фонарь: кивает Вечеру: - Добрый вечер, господин Вечер! Чистой росы на вечерней заре! Вечер прокрадывается на цыпочках, заглядывая во все сияющие уголки. Уголки гаснут. Он кланяется Фонарю, снимая большой бархатный берет. Вечер: - И тебе покоя и радости, Уличный Фонарь… Один за другим зажигаются фонарей – статисты приветствуют зрительный зал взмахом руки. Раздаётся знакомый звонкий щелчок. Фонарь вздрагивает и ахает. Вокруг него появляется золотой нимб – свет прожектора. В электрическом свете луна гаснет. А вокруг Фонаря, как всегда, закружилась серая мошкара, доверчиво молотя крохотными крылышками по гладкой поверхности плафона – дети водят хороводы вокруг Фонаря. Статисты покидают сцену. Мошкара: - Здравствуй, милый Фонарь! - Наконец-то ты вернулся! - Где же ты пропадал? - Мы очень скучали без тебя… - А теперь мы счастливы! - Счастливы! - Счастливы! Фонарь: трогательно: - Эти беззащитные малыши… Их лёгкое постукивание и лёгкое дыхание пробуждает во мне щемящую нежность. Мне хочется обнять их, укрыть, обогреть, защитить от невзгод, непогоды и огорчений. Мошкара: - От невзгод… - От непогоды… - От огорчений… Фонарь обнимает мошкару, она доверчиво жмётся к нему. Он гордо вскидывает голову. Фонарь: - Там, в небесах, высоко-высоко, я не вижу, но теперь уже знаю наверняка, торжественно плывёт хрустальная планета – хрупкий небесный Фонарь - и далёкие звёздочки тянут к ней свои серебряные ручки. Мошкара: - Это здорово… - Это удивительно… - Это прелестно… Фонарь: спокойно и радостно: - Так и должно быть. Горе и счастье идут об руку друг с другом. Не зная глубокой печали, не познаешь великой радости. Фонарь широко раскинул руки, словно обнимая весь мир. Фонарь: - Я люблю тебя, родной перекрёсток… Я люблю тебя, старый парк… Я люблю тебя, белый Город… Какой же я счастливый Фонарь! Раздаётся стук колёс проходящего поезда. Занавес. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
