Господи, помоги мне за то что,

они сочли меня лжецом!

Коран. Сура 23-41

 

Стояла невыносимая жара. Даже наступившая ночь не принесла долгожданной прохлады. К тому же было очень влажно, поэтому Тельману стоило большого труда находиться на балконе. Пот градом лился с него, но он не двигался с места, так как боялся пропустить машину Намика, который вот-вот должен был подъехать. Тельман лежал на полу на старом коврике и сквозь решетку балкона хорошо видел все, что творилось на улице, тишина которой удивляла.

Днем эта центральная улица города буквально кипела.

Мужчины и женщины торопились по своим делам или совершали необходимые покупки в многочисленных магазинах, находившихся на ней. Многие просто прогуливались. Часть людей спешила решить свои проблемы в различных офисах, похожих один на другого своим, ставшим признаком хорошего тона, евроремонтом. К стоящей на пересечении двух улиц престижной школе подвозили учащихся или они подходили сами, чтобы получить, а может быть и прослушать очередную порцию знаний. Ближе к Бизнес-центру перед своим товаром в ведрах, корзинах и ящиках стояли или сидели на корточках продавцы овощей и фруктов. В самом конце улицы, мастеровые, выстроившиеся вдоль дороги, с надеждой смотрели на проезжавшие мимо машины, стараясь не упустить клиента.

Однако в этот поздний час улица была немноголюдна. Перед девятиэтажным зданием около небольшого круглосуточно функционирующего киоска, где работали два брата, одновременно исполняющие роль сторожей и мойщиков автомобилей, кстати, приносящий им не меньший доход, чем продажа сигарет и напитков, стояли шестеро мужчин. Трое из них были проживающие в округе владельца иномарок, охраняемых продавцами, трое других также были обитатели стоящих по соседству домов. Они спокойно попивали холодное пиво, вызывая зависть Тельмана. Будочники Айдын и Мансур драили чей-то «шестисотый».

Двое здоровых охранников расположенных рядом магазина и офиса грызли семечки, сплевывая шелуху на белую плитку себе под ноги. Один из сотрудников транспортного агентства, также работающего круглосуточно, громко разговаривал по мобильному телефону, нарушая тишину ночной улицы.

Тельман закурил сигарету. Он увидел, как из подъехавшего такси вышел Ариф, проживающий на первом этаже противоположного дома. Они были знакомы, и их дети учились в одной школе. Ариф пользовался всеобщим уважением за добрый и покладистый характер. Он был беженцем и раньше у себя в селе работал механиком в совхозе, но в Баку никак не мог устроиться на работу по специальности. Ему было тяжело содержать семью, состоящую из жены, двух девочек – старшеклассниц и десятилетнего сына, которого он очень любил. Периодически он подрабатывал на свадьбах или поминках осенью и зимой готовил хаш . Иногда зажиточные семьи брали его с собой на дачу делать шашлык. Он не брезговал никакой работой и соглашался на любые условия и оплату заказчика. Как бы поздно он не возвращался, сын всегда дожидался отца. Будочник Айдын с улыбкой посмотрел вслед Арифу, так как знал, что через несколько минут прибежит его сынишка, чтобы купить мороженое. И, действительно, буквально вслед за скрывшимся в глубине двора Арифом, в воротах показался, Самедик с зажатыми в кулачке деньгами. Он вприпрыжку пересек дорогу, приблизился к будочнику и важно сказал, подражая, наверно, отцу:

– Айдын, дай мне два мороженых!

Взрослые с улыбкой смотрели на него.

– Слущай, в такое время ночи мороженое можно есть? – спросил кто-то в шутку у мальчика.

Но Самедик был не из робкого десятка и, сощурив глазки, резонно ответил:

– Пиво пить можно, а мороженое есть нет?!

Все дружно рассмеялись.

Айдын с Мансуром, продолжая веселиться, поддержали разговор с Самедом, спросив, почему он не купил мороженого себе, на что тот возмущенно отреагировал:

– А кому, по-вашему, я это купил?

– Так у тебя же две сестры, – давясь от смеха, сказал Мансур.

Однако Самедик, разобравшись, что имеет ввиду продавец, сказал, что на те деньги, которые дал ему отец, он купил мороженое, а как поступят его сестры со своими деньгами, это их личное дело. Он откусил кусочек от купленного эскимо и, поедая его на ходу, направился в сторону дома. Пройдя вперед метров тридцать, мальчик стал переходить дорогу. Внезапно в начале улицы показался зеленый «джип» Намика.

– Слава Аллаху, наконец-то, – с облегчением подумал Тельман.

Дальнейшие события произошли с такой скоростью, что потом никто толком ничего не мог вспомнить.

Начавший сбавлять скорость «джип», сбил переходящего улицу Самедика. Раздался страшный крик. Через мгновенье ребенок уже лежал на асфальте. Айдын с Мансуром и все мужчины, которые стояли у киоска, работник агентства, оба сторожа побежали к мальчику. Намик со своим спутником, высоким толстым парнем, выскочили из машины и приблизились к Самедику. Намик осмотрел его, пощупал его руки, несколько раз согнул и разогнул ноги ребенка в коленях и спокойно сказал, обращаясь мужчинам:

– Слава Аллаху, все нормально, просто он немного испуган.

Однако Самедик продолжал стонать и говорил, что ему больно.

– Где больно, покажи, где у тебя болит? – спросил Намик, сидя на корточках перед ребенком.

Но Самедик уже был без сознания.

– Помогите мне положить ребенка в машину, я отвезу его быстро в больницу, – сказал Намик, открывая заднюю дверцу автомобиля.

Айдын взял ребенка на руки и бережно положил его на сиденье. Намик, уже сидящий за рулем, завел мотор.

– Постойте, я позову его родителей, – сказал Мансур.

– Я не могу ждать, сейчас дорога каждая минута, – несколько нервно ответил Намик, – я отвезу его в ближайшую больницу, ту, что около Молоканского садика, а они пусть едут за мной следом. Я надеюсь, у кого-нибудь из вас есть машина?

– Да, да, – дружно закивали мужчины.

– Я сам их привезу, – сказал Айдын.

«Джип» рванул с места и скрылся за поворотом, – Мансур побежал закрывать магазин, а Айдын побежал в дом к Самедику, чтобы сообщить его отцу с матерью ужасную весть.

Тельман, наблюдавший за всем этим сверху, не мог поверить в то, что произошло. Он с такой надеждой ждал Намика, все ещё не веря в свое счастье и благодаря Бога за то, что нашелся, наконец, человек, который протянул ему руку помощи и вытащил его из дерьма, в которое он вляпался. Но вдруг, буквально за несколько минут до предполагаемого избавления от свалившихся ему на голову неприятностей, его постигла неудача. Он знал, что Намику теперь уже будет не до него, теперь он станет заниматься решением своих возникших проблем, как с правосудием, так и с семей пострадавшего.

Тельмана била нервная дрожь, ужас охватил его. Он понимал, что абсолютно ничего не сможет сделать в это ночное время, за те несколько последних часов, которые оставались до установленного для него последнего срока. Он медленно поднялся с коврика, зашел в прохладную от работавшего кондиционера комнату, сел на диван и… заплакал.

Тельману было сорок два года. Он родился и вырос в центре города, в старинном красивом доме и был единственным сыном родителей. Отец его заведовал автохозяйством на заводе, мать была домохозяйкой, потому что отец был против того, чтобы она работала. Да и необходимости в этом не было: зарплата у Наримана была высокая, и жили они хорошо. Родители хотели, чтобы их сын поступил в институт, получил высшее образование, но их мечты не сбылись, потому что сын с детства увлекался машинами и в десять лет так классно водил отцовский «Москвич», что все диву давались, где, когда и как он этому научился. Но одним вождением его любовь к машинам не ограничивалась. Тельман в то же время отлично разбирался в технике. В детстве отец по субботам брал его к себе на работу, но он не сидел с ним в кабинете, а все время пропадал в мастерских, задавая работникам кучу разных вопросов, наблюдал за ремонтом различных машин, которые имелись в гараже, запоминал названия деталей. В четырнадцать лет он мог в одиночку отремонтировать машину любой марки, не прибегая к помощи специалиста. Поэтому он, окончив школу, поступил в училище, где ребят обучали автоделу. Ему, собственно говоря, даже не нужно было свидетельство о получении специальности, потому что слава о его способностях быстро разнеслась по городу и, очень многие заведующие автопрофилакториями хотели принять Тельмана на работу без всякого документа.

Но отец устроил его в автомастерскую своего давнего приятеля, строгого человека, прошедшего войну, и попросил контролировать сына и не допускать, чтобы клиенты расплачивались с ним лично, так как боялся, что деньги испортят юношу, но, тем не менее, деньги все равно у Тельмана водились, и он очень рано познал их вкус. Однако опасения отца были напрасными. Тельман хоть и любил деньги, но распоряжался ими с умом. К радости родителей он не пил и не курил, а все заработанное отдавал в дом, даже не оставляя себе на карманные расходы. Он записался на курсы шоферов и перед уходом в армию получил права.

Вернувшись, он продолжал работать в той же мастерской, имел обширную клиентуру и, конечно, высокий заработок. С приходом «жигуленков» на автомобильный рынок его бизнес пошел в гору. Отец уже вышел на пенсию, и теперь Тельман содержал семью. Нариман очень гордился сыном.

Шли годы. Тельман женился. У жены оказалось какое-то заболевание, она долго лечилась и только восемь лет назад родила мальчиков-близнецов. К сожалению, родители Тельмана не увидели внуков, они скончались с разницей в четыре месяца за год до появления на свет малышей.

Дети растут крепкими и здоровыми, уже учатся во втором классе. Тельман души не чает в сыновьях и делает для них все, что от него зависит.

Он и сейчас хорошо зарабатывает, так как изучил и устройство иномарок, у него, по-прежнему, много клиентов, однако заработанных денег все равно не хватает и ему не удается, как раньше, откладывать деньги, так как весь его заработок съедает семейный бюджет и болезнь жены, у которой недавно обнаружена раковая опухоль. Эта неприятная новость потрясла Тельмана. Он всецело занимается лечением жены, консультирует у лучших специалистов. Она поставлена на учет и получает необходимое лечение, однако видимых улучшений нет. Это чувствует и сама Эльнара.

Недавно, возвращаясь из больницы, она с обидой в голосе, сказала:

– Ты знаешь, Тельман, все мы смертные и от чего-нибудь должны умереть, но мне обидно, что со мной это произойдет раньше, чем я успею вырастить близнецов, ведь им ещё нужны материнская забота и ласка, хотя бы до совершеннолетия. И какую бы хорошую женщину ты не приведешь в дом после моей смерти, она не заменит меня нашим детям.

Слова Эльнары до глубины души взволновали Тельмана. Он знал, что жена права и ему было жаль и жену и детей.

Приятелям и знакомым Тельмана было известно о болезни его жены. Некоторые советовали ему отвезти Эльнару на лечение в США, Германию или Израиль, где даже если ее и не вылечат окончательно, то хотя бы продлят жизнь на несколько лет. Тельман с ними соглашался, но для лечения за границей нужны были крупные деньги, а где он мог взять такую сумму? Но медлить тоже было нельзя. Он осознавал, что чем позже они поедут на лечение, тем меньше будет шансов на удачу.

Ближе других стран была Германия, и он решил везти Эльнару туда. Родственники, приятели помогли, кто, чем мог: по сто, по двести долларов. Всего набралось около трех тысяч, но этого было явно недостаточно, так как ему предстояли большие расходы: билеты, проживание в гостинице, питание. Кроме того, необходимо было оставить деньги на расходы детям, которые будут жить с семей друга Заура, отдавшему ему все свои сбережения. Однако как ни старался Тельман, ему так и не удалось собрать нужной суммы. Богатых людей в его окружении не было, напротив, ему отдавали свои последние деньги люди, жившие на зарплату, понимая, что он сейчас больше всех нуждается в них.

Так или иначе, поездку пришлось отложить. Тельман нервничал оттого, что не может помочь жене, которая чахла на глазах. Врач-онколог вынужден был сказать ему:

– Тельман! Мы сделали все, что могли. Оперировать ее здесь ты отказываешься. Хочешь, вези ее в другую страну, раз ты считаешь, что там ей смогут помочь, в чем я сильно сомневаюсь, но если у тебя есть лишние деньги, чтобы угробить их для очистки совести, то поезжай с ней хотя бы в Россию.

Мехти, двоюродный брат матери, превосходный терапевт с большим стажем работы, говорил Тельману:

– Послушай, Тельман, ты прекрасно понимаешь, что ей уже ничем нельзя помочь, разве стоит просто так затевать эту чехарду?! Почему все считают, что за границей врачи лучше наших! Эльнарын лечащий врач − отличный специалист. Он столько лет работает в онкологии, как ты можешь ему не верить?!

– Мехти, я все понимаю, но я должен, понимаешь, должен это делать, потому что не смогу потом честно смотреть детям в глаза. А вдруг произойдет чудо и её там вылечат?

– Дурак, ты братец! Все эти высокопарные слова о долге и чести не более чем пустой звук перед существующей реальностью. Мой тебе совет: подумай хорошенько прежде, чем пускаться в эту бессмысленную авантюру!

Тельман вернулся домой поздно, около одиннадцати часов вечера и с удивлением обнаружил, что дети ещё не спят. Он хотел пожурить их за это, но они сообщили ему, что не легли спать, так как хотят поговорить с ним. Было видно, что дети чем-то расстроены.

– Что-нибудь произошло в школе? – спросил он.

– Нет! – сказал Эльдар, - нас сегодня к доске не вызывали, просто ребята в классе сказали нам одну вещь.

– Какую вещь?

– Ребята говорят, что мы скоро будем йетимы (сироты (азерб.)), потому что наша мама скоро умрет и у нас будет мачеха, которая нас будет бить, – завершил сообщение Ильгар.

Тельман не ожидал услышать такое от детей, потому что сведения о неизлечимости болезни матери тщательно скрывались от них, чтобы не ранить детские души раньше времени. Тем не менее, информация откуда-то просочилась, очень встревожила и расстроила мальчиков.

– Мы не хотим, чтобы мама умерла, – сказал плача Эльдар, – мы не хотим мачеху.

У Ильгара тоже из глаз катились слезы.

Тельману стоило большого труда мобилизовать все свои силы:

– Как вы можете верить в подобную чушь? Вы не должны никого слушать! Если бы это было правдой, то я сам бы вам об этом сообщил! Действительно, наша мама больна, но вы видите, что врачи ее лечат и сейчас она себя чувствует намного лучше, а скоро я повезу ее лечиться за границу, и она приедет оттуда абсолютно здоровой. Я надеюсь, вы не рассказали об этом маме? – спросил он.

– Нет, – сказал Ильгар, вытирая кулачком слезы, – мы знаем, что мама может расстроиться.

– Вы поступили, как настоящие мужчины, – похвалил детей Тельман, восхищаясь и одновременно удивляясь их недетской рассудительности.

Он уложил близнецов спать, затем пошел в гостиную, разбудил жену, уснувшую перед телевизором, провел ее в спальную, дал лекарство, которое она принимала на ночь.

– Ты чем-то расстроен? – спросила его Эльнара.

– Нет, все в порядке, просто сегодня было очень много работы, и я очень сильно устал, – соврал он, – ты спи, а я спущусь ненадолго к Фаику, он просил меня кое-что для машины, и скоро вернусь.

Тельман накинул куртку и спустился по лестнице. Просьбу соседа Фаика он придумал в качестве предлога. Выйдя на улицу, он направился к киоску, купил у Айдына пачку «Викероя» и жадно затянулся сигаретой.

– А я думал, что ты некурящий, – удивился продавец.

– Ты правильно думал, – сказал Тельман, – на оставшиеся деньги дай по две одинаковые пачки печенья или шоколада детям.

– Как самочувствие супруги? – спросил Айдын, передавая ему пакет со сладостями. Он и его брат знали обо всем, что творится в округе.

– Спасибо, неплохо, – ответил Тельман.

Он докурил сигарету, посмотрел на часы и пошел к чайхане, расположенной за углом, где его ждал близкий друг Заур, с которым они познакомились во время службы в Армии и дружили уже много лет. Принимая важные решения, они всегда советовались друг с другом. Тельман рассказал Зауру о его последнем визите к Эльнариному врачу и о вечернем разговоре с детьми.

– Я решил продать квартиру, – сообщил Тельман. – На вырученные деньги я куплю квартиру поменьше, но зато смогу отвезти Эльнару на лечение. Я должен это сделать! Я не могу сидеть и ждать, пока она умрет!

– Успокойся! Возьми себя в руки! – Заур хорошо изучил Тельмана, он знал, что от принятого решения друг не откажется. – Решил, значит, будем продавать. Другого выхода нет! Ни у меня, ни у кого из наших близких такой суммы нет. А квартира у тебя в центре, в красивом доме и площадь огромная - ты получишь за нее большие деньги. У тебя есть купчая?

– Нет. Она же мне не была нужна. Я сейчас этим занимаюсь, документы я уже собрал, завтра отпрошусь с работы и поеду в БТИ. Ты можешь со мной поехать?

– Конечно, – ответил Заур. – Для того, чтобы продать квартиру необходимо время. Может так случиться, что ты даже за год ее не продашь.

– Что ты, Заур! Я не могу столько ждать, я должен срочно вывезти Эльнару, – твердил Тельман.

– Тогда нам надо занять деньги в долг. – Заур не случайно говорил во множественном числе, потому что они привыкли помогать друг другу и сообща выходить из сложных ситуаций.

– Ты же знаешь, больше двух тысяч не соберется. Придется брать на проценты.

– Это опасно. Сколько людей пострадало из-за этого.

– Другого выхода нет.

Тельману удалось за короткий срок получить купчую на квартиру и по его объявлению в газете стали приходить покупатели и агенты по недвижимости. Квартира всем нравилась: комнаты большие с высокими потолками, украшенными старинной лепкой, в трех комнатах красивые действующие камины, огромная кухня и постоянная вода. Однако время шло, а покупателя все не было, потому что квартира была дорогая, кроме того, многих смущало наличие ещё одной соседки на площадке, которая проходила мимо квартиры Тельмана. Это был основной минус.

Состояние Эльнары ухудшалось, покупатель на его квартиру не находился. Тельман очень нервничал, сильно похудел и стал заядлым курильщиком.

Наконец Заур, который тоже вплотную занимался продажей его квартиры, привел покупателя, сразу согласившегося ее купить, однако совместно с квартирой соседки по площадке.

Азиза ханум знала Тельмана с детства, дружила ещё с его матерью, ее обе дочери вышли замуж, и она одна доживала свои последние дни. Дочери звали ее к себе, но она отказывалась, ссылаясь на то, что не хочет умереть в квартире зятя, хотя ей с каждым днем было тяжелее обсуживать себя. Азиза ханум любезно впустила в квартиру Тельмана с покупателем, который остался доволен осмотром площади. Она обрадовала Тельмана, сказав, что решила все-таки перебраться к старшей дочери. Однако у Азизы ханум тоже не было купчей. Кроме того, оказалось, что ее квартира была записана ещё на имя брата ее покойного мужа и теперь, чтобы получить купчую, нужно было сначала перевести квартиру на ее имя. Короче говоря, выяснилось, что им необходимо было собрать кучу документов, включая свидетельства о рождении мужа и его брата, которым было бы сейчас около ста лет. Для всего этого требовалось опять уйма времени, которым Тельман не располагал.

Надо отдать должное покупателю, который оказался очень приличным человеком. Он сказал, что если все стороны согласны на сделку, он будет ждать – пока Азиза ханум получит купчую, и в качестве задатка оставил Тельману пятьсот, а Азизе ханум – сто долларов. Покупать только квартиру Тельмана он отказался, так как боялся, что Азиза ханум может передумать. Дочери соседки клялись и божились, что они не изменят решения, что пусть он пока рассчитается с Тельманом, так как у него безвыходная ситуация и ему очень нужны деньги, но покупатель был непреклонен, однако, узнав о положении Тельмана, прибавил к его задатку ещё пятьсот долларов.

Тельман был очень рад. Ему оставалось ждать совсем недолго, но внезапно у Эльнары началась серия приступов, и она целыми днями стонала и помогало ей только обезболивающее.

Покупатель периодически звонил и интересовался, как продвигаются дела с оформлением документов. Тельман ещё раз поговорил с ним об оформлении продажи своей квартиры, но он не согласился и посоветовал набраться терпения.

Тогда Тельман решился. Он занял деньги под проценты и увез Эльнару на лечение. Заур с женой, которые остались с близнецами, временно переехали жить к нему. У них была договоренность о том, что как только Азиза ханум получит купчую, Тельман на несколько дней прилетит в Баку для оформления сделки, рассчитается с кредиторами и вернется обратно.

Однако не все в жизни складывается так, как мы планируем. Подходил к концу второй месяц пребывания Тельмана с женой за границей, а девочки Азизы ханум никак не могли оформить документы, потому что ни в одном архиве не могли найти свидетельства о рождении двух братьев, родившихся в конце прошлого столетия. Документы были найдены только спустя три месяца, уже после возвращения Тельмана, который потратил в Германии все деньги до последнего цента. Эльнаре была сделана операция и, в общем, внешне она неплохо выглядела, но Тельман теперь окончательно потерял надежду на ее выздоровление.

Люди, одолжившие деньги, уже несколько раз звонили, а накануне напомнили Тельману о том, какую сумму он должен будет выплатить с учетом процентов. Услышав цифру, Тельман чуть с ума не сошел, но потом сел и вместе с Зауром посчитал все заново. Все было правильно. Проценты на выданную ему сумму росли с каждым днем, а Азиза ханум теперь ожидала решение о переводе квартиры на ее имя, чтобы только потом получить купчую.

Время шло – долг Тельмана увеличивался.

Его состояние хорошо могут понять люди, хоть раз в жизни оказавшиеся в его положении. Кредиторы – четверо братьев, которые никого и ничего не боялись, стали угрожать Тельману. Если Зауру и другим близким родственникам, попадала в руки даже небольшая сумма, они сразу приносили ее Тельману, чтобы он мог погасить хотя бы набегающие проценты, но денег все равно не хватало. От сильного нервного напряжения Тельман похудел ещё больше, он превратился в скелета, вздрагивающего при каждом телефонном звонке и стуке в дверь, так как братья стали бесцеремонно захаживать к нему в любое время суток, не считаясь с болезнью жены.

– Мы не просим у тебя милостыню, мы хотим, чтобы ты вернул нам наши кровные деньги!

Тельман перестал соображать. Он не мог ничего делать, он даже на работу не ходил. Дай Бог всем такого друга как Заур! Он полностью взвалил на свои плечи все дела Тельмана. Он отводил и приводил детей из школы, ходил по магазинам, приносил Эльнаре лекарства, периодически заглядывая на работу, чтобы принести деньги на пропитание обеим семьям. У него был небольшой парфюмерный магазинчик, где за прилавком стоял родственник. Он захаживал туда за выручкой. Его жена Земфира вела домашнее хозяйство вместо Эльнары.

Наконец, через пять(!) месяцев была получена купчая на имя Азизы ханум. Они тут же позвонили покупателю, который попросил их подождать несколько дней, пока он соберет потраченную им недостающую сумму. Несколько дней перешли в неделю, затем - в месяц.

Тельман вновь стал психовать. Ведь получив задаток, они отвергали другие предложения покупателей, так как он у них уже был.

– Заур! А вдруг он откажется покупать квартиру, что тогда будет? – сказала как-то Земфира, стараясь, чтобы ее не услышал Тельман.

– Я даже боюсь допустить такую мысль, – шепотом ответил Заур, – во всяком случае, ничего хорошего от этой затянувшейся сделки я не жду.

Вечером следующего дня Заур с Земфирой взяв с собой детей, пошли домой посмотреть все ли там в порядке. В их отсутствии опять явились кредиторы, устроили Тельману скандал, обзывая его последними словами на площадке, на виду всего дома. Затем вошли в квартиру, избили Тельмана и ушли, пригрозив, что в субботу в десять часов утра они придут за деньгами в последний раз и, если он их не вернет, то потеряет детей. Угроза была вполне реальной.

– Жена твоя умрет и без нашей помощи! – сказали они на прощание.

Все это произошло в среду. В распоряжении Тельмана оставалось всего два дня. Странно, но избиение на него подействовало положительно, он как-будто очнулся, а может быть страх за жизнь детей вернул его к жизни. Он попросил Заура забрать жену и детей к себе, а сам утром вышел на работу, так как заведующий буквально умолял его прийти хотя бы на несколько часов, потому что к нему уже вторую неделю ходит один бизнесмен по поводу ремонта «джипа», который никто не может починить и ему порекомендовали Тельмана.

Когда Тельман вошел в кабинет заведующего, он его даже сразу не узнал:

– Господи, Тельман, что с тобой произошло, в кого ты превратился?!

Тельман только махнул рукой. В кресле у окна сидел красивый пышущий здоровьем молодой мужчина. На вид ему было около тридцати пяти лет. Он с любопытством смотрел на Тельмана, от которого осталась одна тень.

– Вы, наверное, владелец «джипа»? – спросил Тельман.

– Да, – ответил он, пожимая Тельману руку, – он уже десять дней стоит у вас в мастерской. Я уже не надеялся встретиться с вами, – и участливо спросил: «Вы болеете?»

– Да, немного, – ответил Тельман.

Он взял ключи у заведующего, и они втроем пошли в гараж. Тельман надел спецовку и, покопавшись в машине, сказал:

– Все ясно, я могу это исправить, но сейчас у меня нет на это времени, я очень занят – у меня срочные дела.

– Да что вы говорите, Тельман! – взмолился клиент, которого звали Намиком, – я вас прошу: перенесите свои дела! Мне очень нужна эта машина, я без нее, как без рук, так к ней привык. Я готов заплатить за ремонт любую сумму.

– Говорю вам честно: сейчас я не могу заниматься ремонтом машин. У меня срочные дела, – сказал Тельман и пошел в раздевалку.

– Вы же заведующий, прикажите ему! – сказал Намик, беспомощно глядя вслед Тельману.

– Чихать он хотел на мой приказ, у него дела поважнее! Он всегда найдет себе работу, а я лишусь клиентов и дохода. Это я от него завишу, а не он от меня. Кроме того, у него, действительно, большие неприятности.

– Я готов во всем помочь ему, – сказал Намик, – пусть только исправит мою машину.

Тельман, шедший им навстречу, уже в чистой одежде, услышал его слова и горько усмехнулся. Вдруг зазвонил мобильный телефон, который на время одолжил ему сосед. Это был Заур.

– Тельман, я даже не знаю, как тебе это сказать…

– Не тяни, – перебил он Заура.

– Короче, приходил покупатель и просил скинуть цену на десять тысяч. Я переговорил с Азизыной дочкой: они уступают только два куска – говорят: «ваша квартира больше».

– Надеюсь, ты сказал ему, что я согласен?

– Конечно.

– И когда?– Во вторник утром он придет сюда с деньгами, а затем все вместе поедем в нотариус.

– Надо было…

– Я пытался его уговорить, но он раньше никак не может, – ответил Заур, понимающий друга с полуслова.

– Ладно, – сказал Тельман, и внезапно потерял сознание.

Очнувшись, он увидел, что лежит на диване в кабинете заведующего, который стоит у него над головой. Рядом с ним стоят Намик и врач «скорой помощи», о чем свидетельствовала карточка на его кармане.

– Вам нужен отдых, и хорошее питание. Вы очень ослабли, – сказал он, обследовав Тельмана ещё раз.

Тельман видел, как Намик провожая врача, расплатился с ним.

– Спасибо, – сказал он, сев на диване и залезая в карман за деньгами.

– Ладно, Тельман, мы сочтемся с вами, когда вы отремонтируете мою машину.

– Я же вам объяснил, что занят решением своих проблем.

– Расскажите мне о них, может я смогу вам помочь?

– Не сможете, – сказал Тельман, пытаясь встать с дивана.

– Не торопись, – сказал заведующий, – по мобильнику звонил Заур, он уже в дороге, едет за тобой сюда.

Действительно, через несколько минут пришел встревоженный Заур.

– Да он же не ест ничего, поэтому ослаб, – сказал он, доставая из пакета бутерброды с колбасой и сыром. На столе уже стоял стакан сладкого чая.

– Что происходит с этим парнем? – не отставал Намик, – я хочу ему помочь.

Заур спросил у Н