Так кто же он? Почему к нему такое странное отношение? Может потому, что он изменил место своего пребывания и внешность?

Раньше он стоял в бору, среди таких же могучих братьев и поэтому не бросался в глаза всем тем, кто проходил или пробегал мимо, хотя порою и слышал от проходящих фразу, принимаемую им на свой счёт: «Господи! Красота-то, какая!»

А теперь? А теперь всё по-другому. Он не был тем роскошным и огромным, он вообще изменился до неузнаваемости. Всё, что осталось в нем от прежней жизни, так это его сущность, то есть то, во что вселяется душа, какую бы форму не имела материальная оболочка.

Он стоял, вытягивая себя из земли к небу, очень давно, не зная даты своего рождения и не предполагая о дате своей смерти.

Он даже не знал, что сам является с некоторых пор символом этой самой Смерти, стоя у дороги и скрестив три обрубка своего когда-то могучего тела.

И странным было то, что именно теперь его посещали, или, если хотите, к нему приходили немолодые существа, одетые в траурные одежды.

Они его даже целовали как родного и плакали. Он относил их слезы на свой счет, справедливо предполагая, что выглядит достаточно уродливо, раз эти двое начинают плакать, всякий раз увидев его.

При этом они произносили одно и то же имя, к которому он, в конце концов, привык, хотя и не понимал, почему его так назвали.

А иногда проезжающие мимо машины притормаживали и гудели, как бы здороваясь с ним.

А он, вытянувшись во весь свой теперь уже небольшой рост, тоже приветствовал их и как будто раскрывал объятия, ловя каждую встречную машину.

Так проходили годы. Ему стало трудно держать своё уставшее тело. Время подрубило его основу, он расшатался и покосился.

Те, что ухаживали за ним, давно уже не появлялись.

И вот однажды он упал. Он пролежал несколько дней, уткнувшись в асфальт и обнимая его, как будто бросившись под колеса проезжающих машин.

А потом приехала дорожная служба. Двое в спецовках приподняли его и, чертыхаясь, оттащили подальше от обочины, вглубь посадок тянущихся вдоль дороги, как бы вернув его останки той природной среде, в которой он родился и вырос.

Теперь с проезжей части он уже не был заметен. Грязь и вода пропитали его поры, растворяя когда-то твердое тело.

Место же, которое он занимал – освободилось. Освободилось для нового ГЕРОЯ, символа ГОРЯ и СМЕРТИ.

Они, ГОРЕ и СМЕРТЬ, уже давно жили здесь, отсиживаясь за чахлой порослью, а теперь ещё могли удобно разместиться на останках нашего героя. Они ждали своего выхода, как ждут выхода актеры, прислушиваясь к звукам закулисной жизни. Они знали, что здесь дорога резко поворачивает направо и сужается. А значит, ИХ ожидания - не напрасны.