- Почему у вас любая история

оканчивается смертью?

- Это не у меня.

Он был простой человек – из тех, что смеются в комнате смеха, ни на что не жалуются и болеют за «Динамо». Она обожала Гертруду Стайн, маленьких собачек и долгие беседы с подругами «про это».

Он подошел к ней, когда она сидела на скамейке в парке и читала книгу.

- Ну, и что мы читаем? – спросил он, будто они были давно знакомы. Она не ответила, потому что видела его в первый раз, но протянула ему книгу. Он начал сосредоточенно читать, с той страницы, на которой она остановилась. Сначала стоя, потом усевшись рядом с ней. Она попеременно разглядывала то мутное небо, то палую листву, то мамаш, гуляющих по парку со своими шумными чадами. Иногда, читая, он покачивал головой и усмехался. Она недоумевала, книга совсем не казалась ей весёлой. Размышляя над этим, она вынула из сумочки кулёк с конфетами, достала одну, покрутила в руке и стала разворачивать обёртку. Он обернулся на шорох и, подобрав только что упавший лист клена, вложил его в книгу как закладку, потом протянул книгу ей. Он снова улыбнулся, снова покачал головой и сказал.

- Мудрено.

Она не улыбнулась в ответ, а протянула ему конфету. Он тоже повертел конфету в руках, поднес к самому носу, потом отвёл руку в сторону и, с видимым наслаждением, втянул ноздрями воздух.

- Нет. Осень всё-таки пахнет вкуснее, - сказал он и съел конфету. Потом скатал из обёртки тугой шарик и бросил в урну, стоявшую вдалеке. Когда шарик исчез в урне, она внимательно посмотрела ему в глаза. Он снова улыбнулся и сказал.

- Пойдем гулять. Красота-то, какая!

Она порылась в сумочке, достала пачку сигарет, зажигалку и закурила. Она не любила восторги и избитые фразы, но осень и вправду была красивая. Докурив, она положила в сумочку конфеты, пачку сигарет и книгу. Потом закрыла сумочку и встала, вопросительно глядя на него.

Они гуляли до темноты, и она узнала, что он химик, заведует отделом и мастер спорта по вольной борьбе. А он и так знал о ней почти всё: что она работает в библиотеке, любит гулять одна и живет в доме напротив. Она никогда не замечала его. Редкая женщина «ест мужчин глазами», но редкая не заметит, когда на неё пристально и с интересом смотрят. Она была редкая женщина.

Это огорчало и беспокоило её подруг. Когда они рассказывали о своих романах, не пропуская деталей и интимных подробностей, она охотно слушала, вставляла тонкие замечания и даже давала дельные советы. Но о своих поклонниках не говорила никогда. Ей просто нечего было рассказывать. Когда, однажды, её подруга спросила, широко раскрыв глаза: «А может, ты лесбиянка?», она наморщила лоб, поправила воротник блузки и, помолчав, серьезно ответила: «Нет. Не думаю»

Он стал приглашать её гулять. Почти каждый вечер. Один раз они сходили вместе в театр и один раз на стадион. Потом на стадион и в театр они ходили порознь, а вместе только гуляли.

Через три месяца он перебрался к ней. Когда наваливалась работа, он работал в своей квартире, но ночевал всегда у неё. К ней он приходил с пакетами набитыми провизией и, хотя она хорошо готовила, по праздникам любил готовить сам. Он никогда не забывал об её праздниках, и в эти дни на столе обязательно стояли цветы.

По утрам он неизменно выбегал во двор и увлеченно делал зарядку. Возвращался весь мокрый, но счастливый. Только иногда, очень редко, он открывал дверь с лукавой улыбкой и держась рукой за сердце. Сердце у него было больное, из-за этого пришлось даже бросить спорт. Гимнастика была лечебной. «Ох, и подведет оно меня, когда-нибудь», - говорил он, похлопывая себя по левой стороне груди, но по его улыбке было видно, что он ничуть в это не верит.

И, всё-таки, оно подвело. Весной он умер, прямо в маршрутке, по дороге домой. На похоронах она не плакала, а даже слегка улыбалась. На следующий день она отдала свою собачку подруге, потом надела свое самое нарядное платье, зашла в аптеку и отправилась к парикмахеру. Возвращаясь домой, она впервые в жизни заметила, что многие мужчины пристально её разглядывают. Ещё больше её удивило то, что ей это было приятно. Она шла, внимательно вглядываясь в первую листву, пронзительно чистое небо и чему-то улыбалась.

Закрыв за собой дверь, она достала из буфета бутылку вина, с трудом откупорила её и наполнила крошечную рюмку. Вино было сладковатым, с привкусом виноградной косточки. Немного поколебавшись, она взяла из буфета большой бокал и наполнила его до краёв. Затем, порывшись в сумочке, достала пачку со снотворным, выдавила одну за одной все таблетки на скатерть и сгребла их в горсть. Запивала вином, но бокал выпила только до половины – больше не хотелось. Она включила музыку, раскурила сигарету и с удовольствием затянулась.

Когда, через несколько дней, её нашли распростертой на полу, на её лице была всё та же улыбка.