Что хочет автор. Литературные конкурсы

Изображение на фоне зелени травы. Качающихся, как бы подвязанные на солнечные нити, золотые головки одуванчиков. Гул пчел и весенний перебор птиц зависают в прозрачном майском воздухе. Незаметно, и как бы издалека в весенние звуки природы вплетается мелодия, а затем и сама песня о Луганске, продолжая звучать негромко и задумчиво…

Фотография уходит в сторону и вверх, сворачиваясь. Появляется другая: изображение красных, крупных тюльпанов на синем фоне неба, легкий весенний ветерок раскачивает бутоны. Яркие сочные краски. Горящие алым пламенем чаши цветов, раскрываясь, медленно увеличиваются, приближаясь. И скоро два – три тюльпана занимают весь экран.

И снова фотография уходит, как бы сворачиваясь в сторону и вверх, появляется новая: - Пышные, дышащие свежестью и прохладой гроздья розовато-лиловой сирени, омытой дождем. В солнечном свете на душистых лепестках сирени блестят, отражая в себе все окружающее, хрустальные капли воды. Легкий ветер стряхивает эти волшебные зеркала, и они медленно, переливаясь в прозрачно майском воздухе, падают…

Фотография уходит, появляется новая.: Промытый короткой майской грозой и прошитый солнечными лучами воздух, блестящий, еще не высохший асфальт на центральной улице города, бегущие в разных направлениях разноцветные машины, идущие по тротуарам люди, поодиночке и парами, с детьми, детскими колясками. В руках у многих цветы: тюльпаны, сирень, жасмин…. На свободных от асфальта участках расцвели пышные, отражающие в себе сто – и - тысячекратно солнце, одуванчики. Весна, начала мая, первая половина дня. Песня о городе звучит в полный голос. По ее окончании вид города с высоты.

В ЭТО ВРЕМЯ ГОЛОС ЗА КАДРОМ:

- Эту историю можно назвать сказкой. Впрочем, это и в самом деле сказка. Сказка – поселившаяся в нашем городе. Грустная, веселая, немного смешная, она каждый день ведет нас с вами по знакомым улицам, заглядывает вместе с нами в знакомые лица, трогает в чьей-то душе ностальгическую нотку… Кого-то ей удается рассмешить, кому-то она дает надежду, а кому-то и урок…

И кто сказал, что сказки сочиняют? Может все это где-то уже существует? – Где-то, там, за пределами нашего восприятия… нужно только вспомнить! – Это как почка на дереве, придет время, уколет ее солнечный лучик стрелой Амура, и взорвется серая оболочка косности и обыденности! И загорится изумрудным пламенем вечная любовь не умирающей жизненной сути…

Так что, откройте свои сердца и души, и добро пожаловать в сказку. Вашу сказку!

В КАДРЕ РАСКРЫТАЯ КНИГА НА ВЕСЬ ЭКРАН

На левой ее стороне написано имя действующего лица и исполнителя, на правой – меняющиеся отрывки сюжетов, фразы из них.

ПЕРВЫЙ РАЗВОРОТ КНИГИ

МАРИНА КОСТЕНКО

Растерянное, испуганное лицо крупным планом, она протягивают в пустоту руки…

Вадим, ты куда?… А театр?

…Сыночек… мальчик мой….

… … … … … … … … … … … … …

СТРАНИЦА ПЕРЕЛИСТЫВАЕТСЯ:

( сцена в Колонном зале)

… вот куда я попал! Надо же…

не зря говорят - прежде чем загадать желание,

подумай, а вдруг оно сбудется …

… … … … … … … … … … … … …

СТРАНИЦА ПЕРЕЛИСТЫВАЕТСЯ:

( по телефону)

… представляешь – фото и телекамеры, журналисты и поклонники…

А я раздаю автографы… направо и налево, направо и налево…

И так обалденно одета…

… … … … … … … … … … … … …

СТРАНИЦА ПЕРЕЛИСТЫВАЕТСЯ:

( сцена в Колонном зале)

… по нашим Законам, любой Мужчина,

пересекший границу наших владений случайно

или преднамеренно, должен быть казнён…

… … … … … … … … … … … … …

СТРАНИЦА ПЕРЕЛИСТЫВАЕТСЯ:

( сцена с одуванчиками)

Подходит мужчина с мальчиком, подхватывает дочь на руки

(…протягивает к нему руки)

Папа! Папа! Я знаю, что такое, Счастье!

Мужчина вопросительно смотрит на неё…

( продолжает)

Счастье, это когда ты рядом!

… … … … … … … … … … … … …

СТРАНИЦА ПЕРЕЛИСТЫВАЕТСЯ:

( сцена в Колонном Зале)

… Пустите! Ну, пустите же! Я хочу на него посмотреть!

… … … … … … … … … … … … …

СТРАНИЦА ПЕРЕЛИСТЫВАЕТСЯ:

( сцена на Автовокзале)

Девушка близко заглядывает в глаза сержанту милиции и твердо, медленно и членораздельно повторяет:

Я тебя не хочу!

… … … … … … … … … … … … …

остальные титры

ДВОР ГОРОДСКОЙ МНОГОЭТАЖКИ

Цветущие каштаны, на детской площадке играют дети. На скамейках сидят молодые и пожилые женщины, с вязанием и просто так.

К подъезду, из глубины квартала идет Вадим Костенко. Это стройный молодой человек, спортивного телосложения. Короткие и пышные темно-русые волосы, на немного удлиненном лице серые с синевой, выразительные глаза, скрытые за темными очками. Одет в белую футболку, синие потертые джинсы, на ногах белые кроссовки, на плече белая спортивная сумка. Его окликает женщина, соседка, сидящая на скамейке вместе с другими женщинами.

ПЕРВАЯ СОСЕДКА

(немного привставая)

Вадим останавливается, подходит к ней. Это женщина средних лет, немного полноватая, лицо довольно миловидное, короткая и хорошо уложенная прическа. Ее обращение показывает, что она довольно близко знакома Вадиму.

ПЕРВАЯ СОСЕДКА

(продолжает)

Вчера видела твою очередную передачу по

телевизору. Неужели такое бывает на самом деле?

… И как ты все это выдерживаешь? – Эти трупы,

убийства … это все…

Женщина вздыхает, видно, что она сочувствует Вадиму с одной стороны, а с другой, - не совсем понимает его. Соседки по скамье с интересом прислушиваются к разговору.

(на лице успокаивающая улыбка)

Журналист я … Работа у меня такая,

показывать людям надо все, - как есть.

ПЕРВАЯ СОСЕДКА

(сочувствующе, с грустным удивлением)

Заниматься этим все время… - Мир черным

покажется … без светлых пятен.

(улыбается, хорошо и открыто)

Да зачем все время? Может и не всё время… как сказать…

Вадим отходит, поднимая руку в прощальном жесте. Женщины смотрят вслед. Вадим быстро и легко поднимается по ступенькам, заходит в подъезд. Женщины переговариваются между собой.

ПЕРВАЯ СОСЕДКА

(та, что говорила с Вадимом)

Хороший парень, серьёзный, хоть и без

отца воспитывался. Неплохая поддержка для

матери в старости будет...

ВТОРАЯ СОСЕДКА

Она сидит рядом с первой соседкой, в руках вязание. Быстро мелькающие пальцы останавливаются

Бесшабашный, я скажу вам! На рожон лезет.

И обязательно куда-нибудь влипнет! Вот вам

мое слово! – Так оно и будет!

Губы ее поджимаются, глаза прищурены, на лице выражение превосходства и правоты. Она победно оглядывается по сторонам.

(Продолжает)

И мать его… - в высокие материи лезет, а не

подумает о том, чтобы единственному сыну местечко потеплее и побезопаснее подыскать…

Сидящие женщины переглядываются, но ничего не говорят, возвращаясь к своим делам. Время, около 9-ти часов утра, солнце поднимается.

КВАРТИРА КОСТЕНКО

Помещение просторное, большой и длинный коридор. На стене фотография мужчины среднего возраста, в черной рамке. Рядом вьющаяся лиана искусственных цветов. Открывается дверь, входит Вадим. Оставляет возле двери спортивную сумку, снимает очки. В кадре выразительные, озорные глаза.

(громко и весело)

Мама! Ма-ма!! Мама, ты дома?

мать, Марина Костенко, выходит из глубины квартиры.

Ты чего шумишь?

Он по-детски и немного капризно улыбается

Это я специально, чтобы распугать твои цифры.

Может быть, тогда ты найдешь время и для меня!

подходит, целует в щеку, слегка проводит ладонью руки по волосам сына

Не цифры, а числа.

Мне все равно, … хоть пончики.

А…, между прочим, как, они там за моим

желудком не соскучились?

(с деланным удивлением)

Кто, - числа?…

(в шуточной форме возмущается)

Мам, ты чё? Какие числа? Я же ими не питаюсь!

Хочу пончики!

(направляясь в сторону кухни)

Числа есть, пончиков нет! Но скоро будут,…

Если шуметь не перестанешь…

Не перестану, пока не будет пончиков!

Мать оглядывается, немного приостанавливаясь в проеме двери кухни, рукой на ощупь, не глядя из-за двери, достает кухонный фартук, надевает.

Господи, ну когда ты уже повзрослеешь?

В кадре городские многоэтажки. Камера выбирает одну из них и останавливается на одном из окон. Одну – две секунды задерживается на качающейся занавеске в открытом окне.

ГОРОДСКАЯ КВАРТИРА

Телевизор включенный. На экране ведущий передачи «Вертикаль», Вадим Костенко. На журнальном столике телефон. Тонкие пальчики набирают номер. В кадре телефон и провод. Затем девушка, миниатюрная и стройная. Белые длинные волосы пышным каскадом ниспадают на плечи. Одета в желтое, прилегающее платье, отделанное большими пуговицами и белой, кружевной тесьмой. Элегантность одежды и манера держать себя, выказывают натуру, умеющую ценить собственные достоинства. Рядом с телефоном, на журнальном столике банка «Пепси-Колы», учебник, развернутый посредине, ручка, тетрадь.

РАЗГОВОР ПО ТЕЛЕФОНУ

Она удобно расположилась в кресле перед телевизором

-Это я, Вика! Скорей включай телевизор,

программу АКТ (пауза) … Ну, кабельное,

что, ты не понимаешь? (пауза)

Девушка в кадре немного сердится, машинально передвигая на столике тетрадь, затем постукивает авторучкой по столу:

Какое? – Да наше, областное, Анское… (пауза)

Девушка в кадре поудобнее усаживается в кресле, привычным женским движением что-то неуловимо поправляет в своей одежде, на лице счастливое ожидание ответа.

(продолжает)

… Но ты не знаешь самого главного, он-то,

знаешь, что? – Он художественный фильм снять хочет! (длительная пауза) Нереально?

У нас, в Анске? (пауза)

На лице девушки появляется горделивое, немного озорное выражение. Она отпивает из банки несколько глотков «Пепси-Колы, закрывает учебник, перекладывает ногу на ногу. В кадре прекрасные очертания женских ног, затем лицо девушки с телефонной трубкой.

(продолжает)

Что ты понимаешь. Ты Вадима моего не знаешь!

Ты видела тот сюжет с часами, идущими в

обратную сторону? Да – да, на прошлой неделе…

- так ты, знаешь, какой резонанс был на эту

передачу!!! Прикинь, (пауза) то-то…

А ты не-ре-а-ль-но… Для него все реально!

- Это будет сказка. Очень добрая

и красивая сказка… такая, как мой Вадим.

В ней все найдут своё счастье. Я за него

решила выйти замуж… только он этого

еще не знает!

В веселом, восхищенном девичьем щебете появляются деловые нотки.

В кадре открытое окно. Весенний ветер колышет шторы. Разговаривающая по телефону девушка.

(продолжает)

… А где он лучше найдет? Не пью,

не курю, красивая …

Девушка снова отпивает из банки «Пепси-Колу», затем достает из кармашка на платье маленькое зеркальце, на миг с удовольствием бросает взгляд на свое отражение.

(продолжает)

…образование получаю Без него сейчас

никуда, да и родители у меня подходящие,

имеют вес в обществе…. (пауза)

Вика выразительно смеётся, прячет зеркальце, перебивает свою телефонную собеседницу.

Ну что ты, Натаха! Конечно же, он на мне

женится, а не на родителях! (пауза)

Ладно, я сейчас не об этом. Главное то, что

он режиссером этого фильма будет. А режиссеры

на главные роли всегда своих жён ставят… (пауза) Вот-вот! Честно говоря… мне медицинский, как-то совсем до лампочки… Главное, образование получить…

Актрисой хочу быть… такой вот…

Вика плавно нагибается в кресле, проводя тонкими пальчиками по линиям фигуры, как бы очерчивая ее… блаженно, по- кошачьи мурлыкая

… шикарной.… Смотри, смотри! (меняет тон)

Правда, классный!

На экране телевизора Вадим Костенко ведет репортаж с места преступления. Голос приглушен, слова только угадываются.

(продолжает)

Представляешь? – Фото и телекамеры, журналисты,

поклонники…А я раздаю автографы! Направо и налево, направо и налево… И так обалденно одета!

На экране связанные руки преступника, труп человека, милиция, толпа зевак, кричащая сирена…

Передергивается, кладёт на столик рядок с телефоном трубка, встает, выключает телевизор, возвращается в кресло, снова берет трубку.

Фу, какой кошмар…

секунду- две молчит, лицо ее принимает прежнее выражение.

(продолжает)

…Прикинь, квартира у него большая, мать

вечно занята, что-то там изобретает…Математикой, кажется, занимается. В общем помешана на числах! Ещё и писательница. Живёт в своём мире…

Голос уходит. Из открытого окна шум улицы перекрывает разговор. Качающиеся занавески, в вазах живые цветы – сирень, тюльпаны, вид комнаты, потом снова разговаривающая по телефону девушка, голос приглушен шумом весенней улицы.

В кадре улицы и переулки города, слышен весенний перебор птиц, машины бегущие по дорожной полосе, идущие по своим делам люди,

КВАРТИРА КОСТЕНКО

Рабочий кабинет, книги, стол, настольная лампа, в углу, сбоку мерцает экран компьютера. На стене, рядом с зеркалом настенные часы…идущие в обратную сторону. Обстановка с некоторой строгостью, все в светлых тонах. За столом женщина, перед ней на экране монитора все заполнено колонками чисел. Женщина стучит по клавиатуре,время от времени поправляет очки, одновременно поглядывая на раскрытую ладонь левой руки. Левая рука свободно лежит на столе. На ее ладони – Кристалл. Женщина, временами подолгу смотрит на него, снова что-то, почти не глядя, набирает… затем резко окидывает голову, задумывается лишь на миг. И снова пальцы быстро бегают по клавишам. На мониторе высвечиваются ряды чисел, графики, таблицы…

Внезапно она оставляет своё занятие и встает. Снимает очки и на вытянутой ладони руки, отодвигая, рассматривает Кристалл. Потом, слегка небрежно, отправляет его на рабочий стол. Женщина неподвижно застывает возле стола. Это стройная, сорока пяти-пятидесяти лет женщина, одета строго и со вкусом. Короткие волосы уложены в элегантную прическу. Умеренная косметика на ее еще довольно красивом лице, грустные глаза. Женщина протягивает руку к Кристаллу, накрывает его раскрытой ладонью с разведенными пальцами и, поглаживая, отводит к себе медленно руку. Подходит к раскрытому окну, слегка опирается на подоконник. По лицу катятся крупные слёзы… Женщина вытирает их кончиками пальцев, проводит пучками пальцев по губам. Потом вздыхает и снова садится за стол. Но вместо колонок чисел, на экране из-под руки , рождаются стихи. За кадром их читает женский голос:

В кадре поочередно: лицо женщины, строки со стихами, обстановка комнаты, окно, потом снова женщина склонившаяся за столом…

Я горячую память сожму в кулаке

Снова буду зализывать старые раны…

Но качнет меня боль, отозвавшись в виске,

И нагрянет зима, неожиданно рано.

Я отвечу за все, - и за боль, и за смех,

И за смутной надежды своей, зазеркалье…

И за то, что виной я сочла свой успех,

А в подарок, беспечно, приняла испытанье.

Я отвечу за все. Я за все заплачу!

Сердца целостности не нарушив…

Динамитом раскаянья разворошу,

И представлю на суд я, Всевышнему, Душу.

Я отвечу за все, я за все заплачу…

Голос уходит. Женщина, молча, перечитав стихи, откладывает их в сторону. Снова принимается за работу. Снова заполняет колонками лист экрана, все врем, поглядывая на Кристалл в левой ладони… Внезапно вскакивает. Кристалл всеми своими шестнадцатью гранями вспыхивает разноцветными лучами, отражаясь бегущей радугой по рабочему кабинету, по стенам, по полкам с книгами, в зеркале… На поверхности настенных часов радуга вспыхивает отраженным светом еще сильнее, превращая световые ноты в самые высокие, звуковые! Женщина держит Кристалл на полу вытянутой руке, не отрывая взгляда. Ее бесстрастное, с грустными глазами лицо, поразительно меняет своё выражение на удивлённо-испуганное, затем восхищенное:

(она же мать Вадима)

Неужели?… Неужели я нашла ее?

Неужели я добралась до той таинственной

силы, которая сможет все?… Все!!!

Кристалл ярко салютует кружащейся по ее рабочему кабинету, волшебной, невиданной красоты, радугой…

Открывается дверь в рабочий кабинет. На пороге Вадим, празднично одетый. Черный костюм, белая рубашка, черный галстук, в одной руке газета, в другой пончик.

(откусывая пончики, пережевывая, с полным ртом)

Мама, ты посмотри, что здесь написано!

Засовывает в рот пончик, разворачивает газету. В кадре верхняя часть первой страницы. Крупным планом: «Анская правда» 22 февраля 1997 года, потом газета в кадре разворачивается, снова крупным планом заголовок статья «Две тысячи лет на острове без мужчин».

(вынимает изо рта пончик.) Продолжает

Это же надо! И как они там без нас?

Меня бы туда, к ним?… А?

(не отводит взгляд с Кристалла)

Баламут, - жениться тебе надо!

Это я так вырос после пончиков?

(поглощенная созерцанием Кристалла)

Ты же возмущалась, что я никак не повзрослею!…

(в задумчивости, рассеянно)

(спохватывается)

Вадим, ты посмотри, какое я открытие сделала!

(протягивает Кристалл)

Я смогу теперь не только снимать с его помощью

информацию о чем угодно, но еще и освободила

его скрытую силу, которую можно использовать

по своему усмотрению…

(неуверенно)

Наверное… его свойства еще нужно изучать….

Мать замечает парадный вид сына, несколько секунд разглядывает его с удивлением

(продолжает)

Ты куда это вырядился?

(как бы о чём-то второстепенном)

Да… Вика просила сходить с ней куда-нибудь,

отдохнуть, а то, говорит, заучилась уже…

Слегка сжав ладонь и опустив руку, с любовью и обожанием разглядывает сына и едва заметно улыбается.

А ты своди ее в театр, на «Вишневый сад»

… неплохо, - говорят.

(не сводит глаз с Кристалла)

Мам, а чего он так сияет?

Вадим берет в руки Кристалл, разглядывает, засунув газету под мышку. Пончик в одной руке, Кристалл - в другой. Газета, не удержавшись подмышкой у Вадима, медленно падает на пол. Беседующие этого не замечают. Вадим продолжает еще какое-то время разглядывать Кристалл, затем проводит ним по лацкану пиджака, как бы протирая, и … внезапно исчезает.

У матери растерянное, испуганное лицо. Кадр крупным планом. Затем немного издали. Она протягивает в пустоту руки.

Вадим, ты куда?… А театр!

… Сыночек… мальчик мой… (плачет)

В кадре, на месте исчезнувшего Вадима на полу газета, затем плачущая мать, фантастические завихрения, смазывающие картину, создают высокое напряжение, увлекаясь ввысь. За кадром отчаянный вскрик матери Вадима.

КОЛОННЫЙ ЗАЛ

Много стройных женщин, девочек разного возраста. Одежда светлая, однотонная, свободная, больше белой. Распущенные волосы на головах перевязаны широкими белыми атласными лентами, завязанными с левой стороны у виска, со свободно свисающими концами.

Присутствующие собрались в центре зала, о чем-то тихо беседуют. Зал украшен красивыми, экзотическими, но искусственными цветами. Цветочные композиции на стенах, по углам пальмы, а также другие деревья с обилием ярких цветов. Колонны обвиты каскадами роскошной зелени искусственного плюща. Беседа женщин в полголоса, невнятная, еще продолжается несколько секунд, затем довольно ясно слышится:

Мать София… Мать София….

Женщины расходятся по сторонам, образуя широкий круг посредине зала. Разговор стихает. В центре зала остается красивая, стройная девушка, одетая в яркие красные облегающие одежды, подчеркивающие прелести ее красоты и молодости. Голова перевязана красной атласной лентой, так же завязанной с левой стороны со свисающими длинными концами, как у остальных девушек. Те же, как у них выразительно подведены глаза, густо наведены тени и брови с разлет, близко сходящиеся у переносицы. На ее руках и шее украшения, бусы, браслеты. Все поворачиваются в одну сторону и полностью смолкают.

За одной из увитых плющом колонн, во время церемонии появляется Вадим. Растерянно, озадаченно оглядывается по сторонам… В одной руке надкушенный пончик, в другой Кристалл. Машинально сует в рот пончик, оглядывается, от неожиданности теряет Кристалл…

(растерянно, сам с собой)

Интересно… где я, и что я здесь делаю?

Рассматривает происходящее у него перед глазами.

В ТО ЖЕ ВРЕМЯ

По ступенькам вниз спускается женщина с высоко поднятой головой. Она очень молода, лет двадцати пяти, одежда свободная, в золотистых тонах, голова покрыта шарфом в тон одежды. Косметика в оранжево-коричневых тонах .Осанка царственная. Рядом, по бокам и чуть позади, две девочки – пажи, возрастом примерно тринадцати - четырнадцати лет, с зажженными факелами. Мать София останавливается, не доходя три-четыре ступеньки. Пажи отступают на шаг по бокам и еще на шаг позади… несколько секунд молчания придают обстановке торжественность. Легким движением руки женщина молча приказывает девушке подойти к ней. Та смиренно подходит и опускается перед ней на колени, целует край ее одежды….

В кадре мельком показывается прячущийся за колонной Вадим. Он растерян. Торжественная минута в зале оттеняется строгими, с застывшим выражением, лицами и создает впечатление, что все присутствующие в зале женщины между собой похожи. Впечатление подчеркивает одинаково сделанный макияж, одинаковая одежда. Несколько секунд молчания. И в тишине звучит голос Матери Софии.

Анна, ты знаешь наши Законы! Пришло твое время

выполнить долг. Ты должна пойти на материк и выбрать молодого и красивого

Мужчину, чтобы предложить себя…

(продолжает)

Снимают здесь, что ли?.. Тогда, где камеры?

( прислушивается к речи Матери Софии)

… бред какой-то…

(возмущается)

Так не бывает!…

(чешет затылок)

(удивленно, несколько испуганно)

Вот, куда я попал! Надо же… Не зря люди говорят:

прежде, чем загадать желание, подумай,

а вдруг оно сбудется!… И что же теперь делать?

… кажется… Ну нет! Это совсем другое….

Хотя, впрочем… Ничего себе хижинка!

(смотрит в потолок, продолжает)

да и пальмовый листочек ничего … крепенький!

Сойдет! А вот… с одеждой подкачали, -

соломенные набедренники все-таки лучше

смотрятся!..

Вадим прячется за колонной, прислушивается, отходит в сторону.

ЦЕНТР АНСКА

Время, около полудня… Скульптура «Три грации», фонтан, прозрачный, сверкающий серпантин хрустальных брызг, прошивает солнечный воскресный майский день. Летняя площадка, барды с гитарами, сочная зелень деревьев. Смех, молодежная тусовка. Среди них Вика. Пьет за столиком «Пепси-Колу», нервно поглядывает на часы… С ней заговаривает парень.

Девушка, который сейчас час?

Вика отворачивается, не отвечает.

А какие бывают имена у таких красивых?

Вика молчит. Парень отходит к соседнему столику, просит у другого парня, видно знакомого, гитару. Подходит снова к столику, за которым по-прежнему в одиночестве сидит Вика, присаживается, трогает струны гитары, смотрит на Вику…

Можно, рядом с вами?…

немного хриплым, но очень приятным и теплым голосом поёт:

Рядом быть мне с тобой,

Все равно, что росою умыться

Или в солнечный луч, задохнувшись,

Нырнуть с головой...

Окружающие прислушиваются, стихают разговоры, приглушается смех. Голос парня звучит все громче и увереннее:

Мне как будто бы крылья дала

Быстрокрылая птица,

Чтобы в небе смешаться

С шальной синевой...

Голос поющего еще звучит, а объектив камеры отодвигается от сцены действия. В кадре фонтан, голуби на тротуаре. «Взгляд» камеры поднимается вверх. В кадре плывущие в облака, верхушки деревьев, пролетающие птицы, постепенно голос парня уходит и перекрывается щебетом и птиц и шумом весеннего гор

... Я еще напишу о тебе

много добрых и солнечных строчек,

Я сумею еще о тебе

свои лучшие песни сложить!

Чтобы только ты рядом была, -

золотой мой цветочек

Чтобы только лишь мне,

позволяла себя целовать и любить…

... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ...

КОЛОННЫЙ ЗАЛ

(продолжает)

... это нужно для продолжения рода. Ты будешь принадлежать избранному тобой Мужчине всего одну ночь...

(из-за колонн)

Такая красавица, и только одну ночь? –

Несправедливо!

(продолжает)

А потом ты вернешься назад. И будешь жить

здесь девять месяцев, пока не родишь ребенка.

Согласно нашим незыблемым законам,

- если родится девочка, ты с ней остаешься

на острове. Но если родится мальчик или разнополая двойня, ты в тот же час вместе с ребенком мужского пола должна покинуть остров...

Какая жестокость! И это женщины...

(продолжает)

Если ты через девять месяцев не родишь ребенка,

То сможешь еще раз пойти на материк.

В кадре чередой проходят серьезные лица женщин, крупным планом показывается коленопреклоненная новобранка, затем лицо женщины-президента. В несколько мгновений кадр охватывает простоту одеяния и царственность осанки, орлиный взгляд и величие, с которым она держит свою руку на голове девушки в рубиново-алых одеждах. Мать София окончила свою речь и в зале воцаряется торжественное молчание. Затем к Анне подходит четыре девушки с горящими факелами в руках. Анна поднимается и направляется к выходу, девушки с факелами сопровождают ее. У самого выхода она замечает на полу сверкающий Кристалл, на мгновение застывает в удивлении, затем наклоняется, поднимает его и, держа на ладони, какое-то время разглядывает его. Потом, зажав его в руке, идет на выход.

(В кадре испуганное лицо Вадима. Губы шепчут беззвучно «Мама...»)

КВАРТИРА КОСТЕНКО

У зеркала, откинувшись на спинку кресла, сидит мать Вадима. Она молча смотрит в зеркало, как бы сквозь собственное отражение... По лицу катятся слезы. Затем в кадре рабочий стол, крупным планом на экране монитора стихи.Ккадр останавливается методом мгновенного фотоснимка, фиксируя внимание на последней строфе.

... Я отвечу за все, я за все заплачу,

Сердца целостности не нарушив.

Динамитом раскаянья разворочу,

И представлю на суд я, Всевышнему, душу...

... Я отвечу за все...

В кадре снова мать Вадима, сидящая перед зеркалом.

МАТЬ ВАДИМА

Сынок... сынок...

За ее спиной окно, наполовину открытое. Качающиеся занавески, шум улицы врывается в ее окно. Женщина, не вытирая слез, наклоняется к зеркалу.

КОЛОННЫЙ ЗАЛ

Женщины, девушки и девочки расходятся. Мать София поднимается вверх, по ступенькам с девочками-пажами. Зал постепенно пустеет. Панорама красиво украшенного зала искусственными цветами. Оставшиеся девушки начинают убирать цветы, складывая их в ящики таким образом, чтобы зритель мог убедиться, что они искусственные. Это, в основном, настенные композиции, большие пальмы в кадках, искусственные цветущие деревья, лианы вьющегося плюща...

Анна в сопровождении девушек выходит из зала, медленно идет. Вспоминает о Кристалле, поднимает руку, разжимает ладонь, и, держа его так, рассматривает. Потом краем одежды протирает его сверкающие грани... и исчезает. Сопровождающие на мгновение застывают, потом растерянно оглядываются, бросают факелы, бегут назад в замок с громкими воплями, перебивая и перекрикивая друг друга.

В зал вбегают девушки, провожающие Анну, с испуганными криками:

(перебивая друг друга)

Анна исчезла! Анна исчезла!

Девушки-цветочницы бросают своё занятие и подходят. Шумиха, вопросы. Дергают за руки девушек, пришедших с улицы.

ДЕВУШКИ-ЦВЕТОЧНИЦЫ

(непонимающие, наперебой)

Что случилось? Как исчезла? Куда исчезла?

На шум спускается Мать София. Девушки-проводницы бросаются к ёё ногам. Наперебой пытаются объяснить. Мать София сначала слушает их, пытаясь что-то понять из их сбивчивых объяснений, потом поднимает руку, жестом приказывая всем замолчать. Все смолкают. Потом она указывает одну из них.

Говори - ты...

Девушка, которую выбрала Мать София, остается на коленях. Остальные молча встают и отходят в сторону.

( в голосе волнение, прерывистость)

Мы все сделали, как надо. Вышли за Анной

из замка и шли немного позади ее... Вдруг она остановилась и ... растаяла! Мы не виноваты!!!

Что было еще? Вспомни.

Девушка задумывается. Перед ее глазами Анна, сцена ее исчезновения.

(неуверенно)

Она... она держала на ладони что-то...

Снова перед её глазами снова возникла Анна с Кристаллом в руке.

(продолжает неуверенно)

У неё было что-то... оно сверкало

разноцветными лучами, потом она потерла

ним о платье и ... исчезла.

Девушка низко склонилась. В кадре на миг появился растерянный и расстроенный Вадим.

(продолжает)

Мать София, ... прости.

Тишина. Мать София пытается понять... потом, вспомнив, что она не одна, обращается к девушкам.

Идите, ... все идите.

Девушки уходят, цветочницы возвращаются к своему занятию. Уносят цветы. Зал пустой. Мать София стоит на ступеньках в одиночестве. В кадре задумчивое, как бы отстраненное лицо Матери Софии, затем пустой зал, колонны. За одной из них растерянный Вадим. Он оглядывается, видя, что почти все ушли, осторожно выходит из-за колонны. Шаг неуверенный, осторожный. Крупным планом лицо, походка. Руки нервно крутят авторучку, достают из кармана платок, протирают им авторучку, кладут ее на место платка, а самим платком вытирают вспотевший лоб. Вадим останавливается, не решаясь идти дальше. Мать София не замечает его. Взгляд прямо в телекамеру, но как бы сквозь нее... Снова в кадре Вадим. Он делает шаг в сторону Матери Софии, но тут его замечает одна из девушек-цветочниц, не успевшая выйти из зала. Мать София вздрагивает от ее громкого и испуганного крика.

ДЕВУШКА-ЦВЕТОЧНИЦА

Она с выражением ужаса на лице и криком застывает перед Вадимом, затем бросается к Матери Софии. Хватается за голову.

Ай!!! Мужчина! Здесь Мужчина!

Немедленно Колонный Зал наполняется женщинами и девочками, взбудораженные криками девушки-цветочницы. Они обступают Вадим. В кадре вид сверху.

КРИКИ СО ВСЕХ СТОРОН

Мужчина? Мужчина?

(теряется, пытается отступить, затравлено оглядывается)

Да, я – Мужчина... А что, нельзя?

(совсем теряясь, продолжает)

Простите... выслушайте меня!!!

Женщины не слушают, крики становятся все агрессивнее. Две из них бросаются к Вадиму, валят на пол. Он пытается освободиться, но борьба неравная. Девушки разрывают на нем пиджак и рубашку. Осилив его, валят на пол, крутят руки, дергают за волосы. В какую-то секунду, воспользовавшись моментом, Вадим вырывается. Тогда остальные девушки бросаются на него, образовывая кучу-малу... Воинственные крики. Мать София наблюдает молча. Позади всех пытается пробиться к Вадиму девочка, одна из девочек-пажей Матери Софии. Она слабыми ручками старается раздвинуть сплетенные в агрессивном экстазе тела взрослых женщин.

(пытается перекричать невообразимый шум)

Пустите! Ну, пустите же! Я хочу на него посмотреть!

Крики, шум увеличивается все сильнее, подходит Мать София.

(величественная осанка, повелительный взмах руки)

Хватит! Отпустите!

АННА ПОЯВЛЯЕТСЯ В РАЙОНЕ АВТОВОКЗАЛА

Крупным планом автовокзал, все названия. Анна находится на перекрестке трамвайных линий и автострады. Растерянно оглядывается, к ней подходит сержант милиции. Отдаёт честь. Это мужчина, среднего роста, несколько ниже Анны. Возраст около сорока лет, рыжеватые волосы и усы.

СЕРЖАНТ МИЛИЦИИ

За переход улицы в не установленном для этого

месте с Вас штраф!

(удивленно)

Что такое, - штраф?

СЕРЖАНТ МИЛИЦИИ

Если Вы не знаете, что такое, штраф.

Вам объяснят...

(берет под руку, продолжает)

Пройдемте в отделение!

(вырывает руку)

Не трогай меня! Я с тобой никуда не пойду!

СЕРЖАНТ МИЛИЦИИ

Это почему же Вы не пойдете?

(на лице брезгливое выражение)

Я тебя не хочу!

СЕРЖАНТ МИЛИЦИИ

( на лице возмущение и угроза, глаза выпучены)

(сердито и высокомерно)

Я тебя не выбирала!!!

СЕРЖАНТ МИЛИЦИИ

А ну, разговорчики! Видел я еще и не таких!

Не хочет она... Пойдешь, как миленькая!

Девушка близко заглядывает в глаза сержанту и твердо, медленно и членораздельно повторяет

( с негодованием)

Я тебя не хочу!

Вырывает руку. Второй рукой, Кристаллом проводит по платью. Кристалл вспыхивает кружащейся радугой... Анна исчезает. Сержант милиции открывает рот от удивления и неожиданности. Глаза выпучиваются еще больше. Он трусит головой, оглядывается по сторонам, в поисках исчезнувшей девушки, трет кулаком глаза, дергает себя за усы... Наконец вспоминает о милицейском свистке. Вытянув его из кармана брюк, онемевшими пальцами с трудом всовывает в рот и, с выпученными глазами и надутыми щеками надсадно свистит в него....

ВЕСЕННЯЯ УЛИЦА

Много прохожих. Среди них выделяется молодая, красивая пара. У девушки легкая походка и цветы сирены в руках. Рядом с ней высокий, красивый парень. Это Вика и молодой человек, с которым она накануне познакомилась. Они улыбаются друг другу, разговаривают.

Ты учишься, или работаешь?

( с достоинством)

Я закончил институт, теперь в аспирантуре.

И ещё преподаю...

(заинтересованно)

Где, если не секрет?

(смеется, смотрит на нее)

Не секрет. В медицинском.

(восхищенно останавливается)

Голоса уходят, перекрываются другими шумами улицы, картина отодвигается, парень и девушка смешиваются в массе прохожих, становятся незаметными.

КВАРТИРА КОСТЕНКО

Мать Вадима, наклонившись к зеркалу, близко смотрит в глаза своего отражения... Вздрагивают губы, катятся слезы...

МАТЬ ВАДИМА

(обращается к своему отражению)

В общем, дождалась...

Женщина замолкает, вздыхает, откидывается на кресло, руки безвольно лежат на коленях...

МАТЬ ВАДИМА

Он молчит. Речь продолжается мысленно. Ее голос за кадром

... Это все твои наставления, упреки.

Живешь ты, мол, Вадим неправильно, занимаешься

не тем. Мотаешься, как угорелый, с камерой по всяким

злачным местам, трупы да всякие отбросы общества снимая...

А главного-то, ты голубушка не поняла, что

это и есть жизнь, - такая, как она есть на самом деле...

Голос за кадром смолкает, женщина молча, смотрит на себя в зеркало. В комнате такая тишина, что слышно, как отбивают секунды настенные часы. Стук часов постепенно усиливается... Женщина поднимает голову. В кадре настенные часы. Они висят рядом с зеркалом. Часы в кадре увеличиваются и скоро занимают весь экран... Хорошо видно, как секундная стрелка, отсчитывая время, движется в обратную сторону. Некоторое время часы находятся в кадре. Затем снова женщина. Она продолжает смотреть на часы, затем встает, отходит к окну, становясь против часов. Крупным планом ее лицо. Затем в кадре ее воспоминание: Картина полупрозрачная. Вадим, смеясь, снимает часы со стены, разглядывает их с обратной стороны.

(удивленно)

... И, правда, пломба на месте!

Мама, а зачем тебе это нужно?

МАТЬ ВАДИМА

(из воспоминания, сидя за столом)

Да, так... У меня свои счеты со временем.

А ты хотела бы вернуться в прошлое?

Что там изменить? Что-нибудь?

МАТЬ ВАДИМА

Не знаю... может быть.

Видение уходит, женщина закрывает лицо руками.

АННА У ВХОДА В ГОРОДСКОЙ ПАРК ОТДЫХА

Летящая походка, поляны с одуванчиками, цветущие кустарники сирени, цветочные гроздья душистых каштанов. Анна останавливается возле одной, красивой большой поляны, густо населенной крупными, золотоголовыми одуванчиками. Посреди поляны сидят молодая мама и девочка пяти-шести лет. Мама плетет венок. В кадре крупным планом качающиеся, словно подожженные солнечными лучами венчики одуванчиков. Картина отодвигается. В кадре общий вид поляны, затем картина покачивающихся верхушек деревьев, синего неба с легкими, редкими облаками. В кадре снова девочка с мамой. Девочка показывает маме на одуванчики. В кадре ее блестящие, выразительные глаза, светлые пушистые волосы, розовое пышное платье, белый бант. Она сама похожа на весенний цветок.

( в руках одуванчики, заглядывает маме в глаза)

Мама а, правда, они похожи на маленькие солнышки? Правда? Ну, скажи, правда?

Девочка требовательно добивается ответа. Крупным планом большие удивленные глаза.

Потому, что они показывают, сколько

счастливых людей на Земле...

(с улыбкой смотрит на дочь)

Да вот так, - стал человек счастливым,

расцвёл одуванчик...

(кладет венок на колени, прижимает головку дочери к своей груди)

А потом одуванчик отцветает, цепляет свои

семена на парашютики и рассылает по всему свету, чтобы больше счастливых людей было...

Как письма рассылает?

Как письма...

(на ненадолго задумывается)

Мама, а что такое, счастье?

Мама слегка отодвигает головку дочери, надевает на её золотистые волосы веночек, берёт в ладони ее личико и заглядывает в глаза.

Счастье у каждого своё...

А какое оно у вас?

(повторяет вопрос)

Счастье наше, какое?

Немного задумывается. Затем в кадре ее глаза большие и счастливые

- Наше счастье, когда наш папа рядом!

Это, когда вы меня с папой вдвоем в садик

ведёте, за ручки? Да? Да, мама?...

Мама собирает вещи, бёрет дочь за руку.

(продолжает)

Подходит мужчина с мальчиком, чуть постарше девочки, подхватывает дочь на руки.

(громко, весело, протягивая ему руки)

Папа, папа, - я знаю, что такое счастье!

Папа вопросительно смотрит на неё. В кадре снова поляна с одуванчиками, общий вид молодой семьи на фоне майского разноцветья.

(продолжает)

Счастье, - это, когда ты с нами рядом!

Мужчина смотрит на жену, потом на дочь и, радостно смеясь, заключает в объятья всю свою семью. Усиливается, до этого чуть слышный щебет птиц. На счастливую пару оглядываются прохожие, по-доброму улыбаются.

В СТОРОНЕ, недалеко, Анна. Она все видит и слышит... Молодая семья уходит... За кадром мелодия песни «Рядом быть...»)

Анна смотрит вслед уходящим. В голове (в кадре крупным планом её глаза, за кадром голос девочки)

Счастье, это когда ты рядом!

Повторяется дважды, трижды ... синхронно, но все тише... Девушка оглядывается. Взгляд ее высвечивает из толпы прохожих преимущественно фигуры мужчин с детьми, колясками, цветами. Она переводит глаза на лужайку и садится прямо в ее центре. Проворно, собирая вокруг себя одуванчики, плетет венок. В кадре мелькают пальчики, сверкают сияющие глаза, качаются золотые головки цветов, горят лучи солнца, пробивающегося сквозь листву... красное платье, золотые солнышки на изумрудной траве, серпантин солнечных нитей, прошивающих листву деревьев... Анна поочередно прикасается пальчиками, тонкими и красивыми к венчикам одуванчиков, как бы играя на рояле... Затем она надевает венок на голову... В воздухе щебет птиц сплетается с детским смехом и растворяется в майском воздухе, загораются золотым пламенем всё новые и новые одуванчики.

КОЛОННЫЙ ЗАЛ

В центре зала со связанными руками стоит Вадим. От рубашки остался только один воротник, поддерживаемый, закинутым за спину, галстуком. На мускулистом, загорелом теле царапины и ссадины, запекшиеся кровоподтеки. Волосы взъерошены, одна брючина оторвана полностью, другая по колено. Вокруг, широким кругом, собралось много женщин, девушек и маленьких девочек (возможно, все население острова) в несколько рядов. Передний ряд, стоящий в некотором отдалении от последующих, состоит из крепких, рослых девушек одного роста и примерно одного возраста. В поднятых правых руках они держат пылающие факелы. Мать София стоит на ступеньках лестницы, ведущей на второй этаж. Позади и, несколько сбоку, девочки – пажи с факелами. Одну-две секунды напряженная тишина. Затем круг угрожающе сужается, медленно и молча. В кадре глаза женщин, серьезных, без эмоций. И в это время откуда-то возникает нарастающий бой барабанов... У Вадима широко раскрытые глаза, он напрягается. В кадре выразительно видно, как крупные капли пота катятся по его лицу. Камера поднимает свой «взгляд» на антресоли Колонного зала и проходит по кругу... На антресолях девушки с барабанами. Их руки четко отбивают такт в нарастающем темпе. В кадре снова угрожающе сужающийся круг рослых девушек с факелами. Потом снова Вадим...

ГОРОДСКОЙ ПАРК

Издали Колесо Обозрения, затем изображение приближается. Вид города из корзины Колеса Обозрения. Затем в кадре в следующей корзине Вика и ее новый знакомый. От майского ветерка золотистые Викины волосы плещутся по ее плечам солнечным водопадом. В кадре город с самой высокой точки подъема Колеса Обозрения. Синее небо, облака, птицы, затем сам парк с гуляющими людьми. И снова в кадре Вика и её парень, - он держит её за руку, разговор не слышен... Мелодия песни «Рядом быть...».

КВАРТИРА КОСТЕНКО

Крупным планом глаза в зеркале. Они вздрагивают, поднимают свой взгляд вверх, камера отодвигается. В кадре в зеркале сидящая в кресле, мать Вадима. За её креслом появляется тень с очертаниями женщины, постепенно они материализуется в образ двойника матери Вадима, и все же, оставаясь полупрозрачной, указывая на полу реальность своего существования... Мать Вадима вздыхает и откидывается на кресло, ее мысленный монолог продолжает вслух ее двойник.

Ты-то сама закопалась в свой искусственный

мир, правильный, - такой правильный, даже тошно... Ты пытаешься

высчитать математическую формулу счастья... Тоже мне, счастье в

лабораторных условиях! –

Счастье-то твоё рядом было! Твоему ребёнку так немного надо было от тебя... всего лишь чуточку внимания к его интересам, а ты со своим открытием!...И что получила взамен? – Ты создала монстра, который отняв у тебя твоего сына... Ты хоть понимаешь, что он

отнял его у тебя не сегодня? Сегодня же он показал тебе, чего

ты лишилась, и может быть уже бесповоротно. А терять его ты

начала давно, по кусочкам и незаметно...

Двойник отходит к окну (вся сцена в зеркале) трогает волосы рукой, вспоминая...

(продолжает)

Когда же это началось? Может тогда, когда ты,

зацикленная на образовании, не захотела взять академического

отпуска по уходу за ребенком, отдала

его, трехмесячного бабушке, своей матери? Ты не

замечала, как сын рос... Ты не заметила, как ушел из

дома муж, уставший тебя упрекать в «отсутствии

всякого присутствия», ушел с остывшим сердцем,

так и не дождавшись от тебя обыкновенного, простого

женского тепла... Ты сама, выросшая без отца, не смогла

по достоинству оценить присутствие мужчины в доме.

Ты – сильная и умная, способная коня на скаку остановить,

ты могла прекрасно обходиться без мужчин. Ты создала за

их счет монстра, который все равно ушел от тебя, прихватив

с собой тех, чьей верностью ты так легко расплачивалась

всю жизнь в угоду своему карьеризму и тщеславию...

Еще какую-то секунду полупрозрачный двойник, пронизанный солнечными лучами, стоит у окна, затем подходит и через спинку кресла наклоняется к зеркалу и глядит в отражение глаз матери Вадима. Голос его как бы припечатывает, вжимает в кресло женщину...

(продолжает)

Даже в самом нежном возрасте, когда отец твой,

уходя от твоей матери, заглядывал с надеждой в

твои глаза, крича и сердцем и душой: - Ты у меня

единственная... не разлюби меня, помни!... И ты,

бездушное, маленькое существо, прижавшись

к матери, молчала!!!... Мама говорила отцу: -

Нам без тебя будет лучше... – Почему же

ты не заплакала, почему не закричала?!

Почему ты молчала? Разве тебе не было больно?

Женщина у зеркала плачет навзрыд. Двойник распрямляется, снова отходит к окну, постепенно растворяясь, но голос еще звучит...

(продолжает)

Плачешь? Поздно! Часто ли ты навещала

своего отца? Все откладывала, думала, успеешь?

– Успела? Даже на похоронах ты до конца не

поняла, что единственное, что ты смогла для

него сделать, это бросить в его могилу первый ком земли...

ГОРОДСКОЙ ПАРК

Фигура Анны среди прохожих выделяется стремительностью в движениях, походке. На нее оглядываются. Особенно мужчины, провожая долгим взглядом... Анна подходит к фонтану, останавливается неподалеку, привлеченная разговором двух женщин, сидящих на лавочке. Одна говорит, другая, слушая ее в пол-уха, согласно кивает головой, больше занятая тем, чтобы не упустить из виду гуляющую неподалеку собачонку...

ПЕРВАЯ ЖЕНЩИНА

Ванька-то мой, в заводе работает, больше года

зарплату не получает. А на сигареты дай...

Женщина загибает на руках пальцы. У нее перехватывает горло от возмущения и обиды, она явно ищет сочувствия у соседки.

ПЕРВАЯ ЖЕНЩИНА

(продолжает)

на проезд в трамвае дай, тормозок из чего-то собери... А дома, так

спокойно за стол садится, как будто каждый день полные карманы

денег приносит!

В кадре женщины спиной к Анне, и она заинтересованная разговором, проходит немного в сторону так, чтобы можно было их лучше разглядеть. В кадре лица женщин, обе среднего возраста.

ПЕРВАЯ ЖЕНЩИНА

(немного помолчав, продолжает с вздохом)

Я детям говорю, смотрите мол, какой у вас

отец бестолковый, другие крутятся..., на рынке опять

же, - не жнут, не сеют, а денежку имеют... да, да –

еще как имеют! Так, мой-то, как бешеный вскочил,

ручищи мне свои в рожу тычет, - Я, кричит, привык работать, гайки крутить! А на базаре обезьянничать не

буду!... – А чем мне руки- то в рожу совать,

если в них ничего нет! Мне детей растить надо!

А нынче, куда не повернись, за все платить

надо, без денег никуда... – Я с ним и не сплю

уже... чё с ним спать, все равно никакого толку...

Недалеко Анна, с интересом прислушивается. Удивленное лицо, глаза на весь экран, в голове (за кадром) – Наше счастье, когда наш папа рядом! Выражение лица Анны говорит о том, что она мучительно пытается разобраться в ситуации. Затем, снова бросив взгляд на разговаривающих женщин, выражение её лица принимает такой вид, будто она увидела нечто неприятное, и она отмахивается, как от наваждения, оглядывается.

КОЛОННЫЙ ЗАЛ

Круг девушек с факелами угрожающе сужается под нарастающий шум барабанов... Перебивая нарастающий монотонный шум, в зале раздаётся вскрик девочки-пажа, взметнувшись птицей под потолком, и забившись там, как в клетке.

ДЕВОЧКА-ПАЖ

Срывается с места, становится впереди Матери Софии. Барабаны смолкают, сужение круга прекращается.

Мать София, не вели казнить Мужчину, -

вели миловать!...

Это ничего не даст. По нашим законам, любой

Мужчина, пересекший границу наших владений,

преднамеренно или случайно, должен быть

казнен, так как он здесь находится, не может и

отпустить его нельзя, во избежание раскрытия

нашей тайны...

ДЕВОЧКА-ПАЖ

(заглядывая в глаза)

Мать София, а если внимательно пересмотреть

наши законы... посмотри, какой он красивый, он

совсем не похож на нас...

(недовольно)

Розалинда, ты не имеешь права голоса!

Да, я пока не имею права голоса...

(голос набирает уверенность)

Но я тоже скоро вырасту, и тоже пойду на

материк, чтобы ради продолжения рода

выбрать себе самого красивого Мужчину. Это,

по нашим законам, не так ли, Мать София? А

если выбирать, - значит, они не все такие вот...

как он?! Может быть, мы сейчас казним одного

из лучших...? – Мать София, перечитай еще внимательно наши законы!

Розалинда бросается к Вадиму, становится впереди его, высоко поднимает руку с факелом.

(тон повелительный)

Розалинда, ты нарушила свои обязанности, ты,

ты оставила пост, который ты ни при каких

обстоятельствах не должна оставлять!...

( с чувством собственного достоинства)

Но это, как раз, то исключение, которое

оговорено в наших законах!

На лице Матери Софии удивление. Женщины переглядываются, в их рядах легкое замешательство, Розалинда, победно оглядываясь, выдерживает паузу...

(продолжает)

Один из постулатов наших законов гласит: - Если между двумя людьми возникнут несогласия, ссора или рукоприкладство, то третий, - кто бы он не был, ребенок, взрослый или пожилой, - имеет право встать между ними с поднятым факелом и враждующие стороны обязаны примириться – таков наш Закон!...

Мать София делает протестующий жест, пытаясь остановить Розалинду, но та её не слушает.

(продолжает)

И в этом Законе не указано, о ком идет речь, -

о Мужчинах или Женщинах... Вот!

После столько серьезной, зажигательной речи, Розалинда вдруг совершенно по-детски улыбается. Вадим облегченно вздыхает, напряженное его тело расслабляется. Он подходит ближе к девочке и, слегка прикасаясь к ее плечу своим плечом, наклоняется к ней

Спасибо, сестричка, из тебя хороший адвокат

получится...!

Розалинда бросает на него удивленный, непонимающий взгляд, но ничего не говорит. Мать София в замешательстве, первый ряд девушек опускает факелы ниже, и держат их на уровне груди. Все присутствующие в зале перешёптываются. Мать София поднимает руку, все смолкают, одна-две секунды тишины.

Розалинда, мы примем твои замечания по

несовершенству наших Законов и вскоре этим

займемся, сейчас же я созываю Срочный Совет

по решению вопроса о Мужчине...

Мать София и несколько женщин уходят, Розалинда остается возле Вадима, поворачивается к нему.

Мужчина, у тебя есть имя? Как тебя зовут?

Да, конечно... Меня зовут Вадим, - Вадим

Костенко! А у тебя очень красивое имя,

Ро-за-лин-да. (протягивает слегка)

Очень осторожно прикасается кончиками пальцев свободной руки к ссадинам и царапинам на теле Вадима, на ее лице жалость.

Тебе больно?

(храбрится)

Да нет, не очень... вот бы руки освободить... затекли.

До решения Срочного Совета нельзя.

( с нежностью)

Спасительница ты моя... сестричка.

Ты меня второй раз называешь сестричкой.

Что такое сестричка?

У Вадима изумленное лицо, от неожиданного вопроса он даже оглядывается. В кадре круг женщин, он тихо переговариваются в ожидании решения Срочного Совета. Некоторые из них прислушиваются к разговору Вадима и Розалинды, с любопытством разглядывая его и подходя для этого поближе. Это девочки, возраста Розалинда и молодые девушки. Снова подают свой голос барабаны, женщины возвращаются на свои места, смолкают, поворачиваются в сторону Матери Софии, возвращающейся в сопровождении женщин Срочного Совета. Мать София останавливается, члены Срочного Совета располагаются полукругом позади ее. Барабаны смолкают, девушки в переднем ряду высоко поднимают факелы, секунда тишины.

Развязать руки Мужчине!

Две женщины, вышедшие из-за спин девушек с факелами, выполняют повеление Матери Софии, Розалинда отходит, становится возле Матери Софии, походит другая девочка-паж и становится с другой стороны. Вадим разминает онемевшие руки, поправляет на себе остатки одежды, приглаживает растрепанную прическу, на лице напряженное ожидание ответа.

Срочный Совет отклонил решение казнить Мужчину, как незаконное, и постановил поселить его на острове на один год. Женщины, которым он понравится, могут

отдать ему свое тело для продолжения рода.

По истечении года...

В кадре растерянное лицо Вадима, он не знает, как реагировать на вышеизложенное, губы его пытаются изобразить что-то вроде улыбки...

(продолжает)

... по истечению года он будет изолирован от женщин до тех пор, пока родят все, чьи тела принадлежали этому Мужчине. Женщины, родившие девочек останутся здесь, а кто

родит мальчиков и разнополую двойню,

будут вместе с детьми мужского пола отданы

под ответственность Мужчине, и отправлены вместе с ним на материк.

ДВОР ГОРОДСКОЙ МНОГОЭТАЖКИ

День склоняется к вечеру, на скамейке у цветущих каштанов по-прежнему сидят женщины, соседи семьи Костенко. Дети играют в песочнице, тени деревьев удлиняются. Из подъезда выходить мать Вадима, здоровается с женщинами, проходит, останавливаясь к машине, открывает ключом левую переднюю дверь, садится на место водителя, заводит машину, несколько минут прогревает двигатель, мягко трогает с места, захлопывая на ходу дверь. Женщины смотрят ей в след, неслышно переговариваясь. Во двор съезжаются машины разных марок, из них выходят люди с сумками, переговариваются, с ними дети...

ЗА РУЛЕМ АВТОМОБИЛЯ мать Вадима. Руки уверенно лежат на руле, глаза сосредоточенно смотрят на дорогу. Из динамика радио негромко звучит мелодия песни «Рядом быть...». Из окна машины видна бегущая дорога деревенской улицы, дома, сады, огороды... Дорога сворачивает в сторону и вверх на возвышение, покрытое сочной зеленью, редкими кустарниками, разнотравьем, разноцветьем... Дорого заканчивается у тихого деревенского кладбища. Ландшафт поражает своей красотой, простором, тишиной .... только щебет птиц, гул пчёл, стрекотание кузнечиков. Не огороженная могила на краю кладбища в тени кустарников сирени. В кадре на гробничке фотография мужчины, такая же точно, как фотография, повешенная на стене в коридоре квартиры семьи Костенко. Выглядит он моложе женщины, пришедшей его навестить. Женщина сидит здесь в полном одиночестве. Черный костюм, с белой блузкой, строгая прическа. Женщина гладит рукой фотографию отца, на могиле свежие цветы, крупные красные тюльпаны... Солнце клонится к горизонту. На пригорок из небольшой долины поднимается пожилая женщина, впереди неё на длинном поводке идет коза, рядом бежит козленок. Приходя мимо кладбища, замечает неподалеку машину, а затем сидящую у могилы мать Вадима. Она останавливается, из-под руки долго смотрит на неё, потом, таща за собой козу, подходит.

ПОЖИЛАЯ ЖЕНЩИНА

(неуверенно, приглядываясь)

Доброго вечора, Вам... А я, дивлюся, хтось

Льоню відвідати приїхав... Марино, це ти?

(украинская речь, местный диалект)

МАТЬ ВАДИМА

(она же Марина Алексеевна)

Я... Вы знали моего отца?

ПОЖИЛАЯ ЖЕНЩИНА

То я ж, сусідка його, Архипівна! Пам’ятаєш?

Коли ти з Максимом приїжджала, синок у вас ще

зовсім маленький був, так я для нього свіже молочко приносила... А чоловік мій, Василь... тобі дядько Василь! – так вони ще з твоїм батьком все приятелювали...

Марина берет рядом стоящую сумку, открывает ее...

Архиповна, помяните моего отца...

Достаёт из сумки бутылку водки, расстилает на могилке полотенце, ставит водку, рюмку, раскладывает закуску, затем наливает жидкость в рюмку. В кадре струящаяся жидкость устремляется в хрустальную ёмкость. Архиповна прикручивает конец верёвки к стволу ближайшего деревца. Марина подаёт ей рюмку, затем на ломоть хлеба кладёт колечки колбасы и огурец, тоже подаёт. Архиповна крестится....

Нехай йому буде Царство Небесне!

Выпивает, закусывает, вздыхает, уголком платка накинутого на плечи, прикасается к уголкам глаз.

(продолжает)

Хороша то була людина, весела. І руки в нього

були золоті. – Майже все село його печі гріють... багато тепла він людям дав! І досі те тепло гріє...

Архиповна снова вздыхает, поправляет на плечах платок, оглядывается на козу...

(продолжает)

Піду я вже... А то Василь без мене не впорається...

Отвязывает козу, распутывает верёвку, сердится на козу.

От уже, клятуща коза, як закрутилась, повіситися так не довго... (оглядывается на Марину...)

... Максим, чоловік твій колишній, у нашому

селі хатинку під дачу викупив, часто приїжджає. І сюди часто приходить, батька твого провідує... Не склалось мабуть щось у нього, сам приїжджає... (вздыхает) А ти ж, як? Заміжня, чи зозулею куєш?

Нехай тобі щастить... ти вже пробачай, коли що не так,

... горілка трохи язика розв’язала... хтось знизу

піднімається. Максим наче... Піду я... вже.

В кадре снизу, от деревни, идет высокий, широкоплечий мужчина. Щедрая седина запуталась в пышной шевелюре и в усах, ему на вид пятьдесят-пятьдесят пять лет. Синяя, в белую полоску тенниска плотно облегает его мускулистое тело, успевшее уже загореть. Марина молча наблюдает, как мужчина медленно идет к ней. Мужчина подходит, останавливается, несколько мгновений Максим и Марина глядя друг на друга... Усиливается щебет птиц.

(несколько смущенно)

Здравствуй, Марина....

В КАДРЕ АРХИПОВНА

Она тянет за собой упирающуюся козу, все время, вытирая уголком платка глаза, оглядывается, вздыхает, подходит к козе, берет ее за ошейник, тянет за собой.

(обращается к козе)

... Не наше це діло, Марисько, у себе б лад

навести... Ну чого ти упираєшся, наче тебе на сковороду тягнуть?! Так і там із тебе ніякого зиску, і молока, як кіт наплакав... Зате пихи тієї... що й з розгону не перескочиш!

Коза упирается рогами в руку, пытается вырваться, козлёнок бегает вокруг.

(продолжает)

... Та не сердься ти, на мене, стару дурепу! Це

я сама собі душу роз’ятрила. Дві хороші людини,

а треба ж... мабуть не ту карту з колоди долі витягнули...

Навстречу Архиповне поднимается по склону пожилой мужчина. У него совсем седые и уже редкие волосы. Его руки выработанные нелегким сельским трудом. Его лицо, как матушка Земля, вспахано длинными житейскими проблемами и уже навсегда, в его бороздах останется многолетний загар... Одет он в выгоревшие на солнце простенькие штаны и рубашку. В руках суковатая палка. Архиповна замечает его, подходит, останавливается.

(подозрительно)

Василько, це ж ти куди вже намилився?

Женщина отпускает козу, делает движение, как бы перегораживая дорогу.

(оправдывается)

Так... оце дивлюсь, - Льоню, друзяку мого,

провідати хтось приїхав... так я ото привітатися

хотів, пом’янути душу його безгрішну...

(по-старушечьи, ворчливо)

Та тобі б тільки нализатись, сам же тоді на

печінку та на серце плакатися будеш...

... та ти вже здається...

Архиповна подозрительно к нему приглядывается. Василий сердится.

Та тьху на тебе, стара! Їй Богу, правду про

на селі кажуть, що Бог причепив тобі

язика, а от що з ним робити, - не сказав!

Василий пытается пройти, Архиповна не пускает. Потом её голос меняется, становится ласковым и немного заискивающим.

Не ходи, Василечку... Там Марина і Максим... Їм треба побалакати... самим,

без нікого побалакати. Ходімо, - в мене там є, з празників іще осталось,

на всяк случай... ходімо, удвох і пом”янем, нехай вже вони...сами.

Ну ти, моя милашечка, і святого уговориш,

ходімо уже... Я б такий, до чарочки ще б і солонинки...

(благодушно)

Так добре вже, добре! Буде тобі і солонинка і

огірочок... та ще й цибулі зелененької ущипаю...

КАМЕННОБРОДСКАЯ ЦЕРКОВЬ

Много людей разного возраста, идущих в церковь. Среди них Анна. Она удивленно оглядывается, затем подходит к церкви, разглядывает здание. На неё оглядываются. Возле неё останавливаются богообразная сухонькая старушка, одетая в просторную со складками, темную юбку, простенькую голубую кофту, голова ее повязана белым платочком. Она несколько секунд смотрит на девушку, заметив ее нерешительность, обращается к ней.

Дочка, ты, наверное, здесь первый раз?

(разглядывает здание)

В кадре золотые купола на синем небе, летающие голуби, затем окружающие дома, люди, идущие в церковь. По краям дороги на траве – цветущие одуванчики.

(продолжает разглядывать церковь)

Что это за замок?...

(удивляется, но отвечает)

Ты знаешь? – Это Свято-Петропавловский Кафедральный Собор. Пойдем, милая, пойдем. Служба вечерняя вот-вот начнется...

Старушка трогает рукой плечо Анны, крестится, вздыхает, и они вместе с другими входят во двор церкви, подходят к ее входу, поднимаются по ступенькам. У самой двери останавливаются, старушка снова накладывает крест, смотрит на Анну. Та тоже, неумело пытается перекреститься, старушка молча, терпеливо берет ее правую руку в свою и показывает, как правильно креститься, потом они обе входят в помещение церкви.

ПОМЕЩЕНИЕ ЦЕРКВИ

Идёт служба. Анна с интересом разглядывает иконы, горящие свечи, останавливает свой взгляд на певчих, хором исполняющих молитву. Старушка, которая привела ее сюда, приносит свечи, одну дает Анне. Свою свечу, она зажигает от пламени одной из горящих свечей, ставит в свободную ячейку, предназначенную для свечи, несколько раз крестится, шепчет молитву. Замечает, как Анна пытается тоже зажечь свечу.

В конце концов, у Анны это получается. Она тоже подогревает обратный конец свечи над пламенем другой свечи и ставит ее в свободную ячейку, свеча, не удержавшись, наклоняется. Анна поспешно пытается удержать ее, но от неловкого прикосновения свеча падает на пол, гаснет. Стоящая рядом другая старушка недовольно на нее оглядывается. Анна растерянно подхватывает свечу, виновато смотрит.

ВТОРАЯ СТАРУШКА

(шипящий голос, назидательная речь)

Не к добру это... Ох, не к добру, милочка! Не принимает Господь твои

молитвы, грехов, небось-то, много?... Ишь, Как размалевалась!? – Ну, прямо тебе, картинная галерея! И волосы не покрыты! – Срам-то, какой, срам!!!.

От её шипящего голоса девушка окончательно теряется, отступает. Первая старушка становится между ними, слегка как бы отодвигая вторую старушку, миролюбивым голосом старается её успокоить.

ПЕРВАЯ СТАРУШКА

Да полноте, сестра! У Господа нашего все равны, потому как в Библии сказано, что Бог приходит не к святым, а к грешникам. Святые, - они и так, святые..

Первая старушка выразительно, и несколько иронично смотрит на вторую. Та хочет что-то сказать, но со стороны на них оглядываются, жестами напоминая, где они находятся... Вторая старушка отходит. Первая старушка наклоняется к Анне, показывает на потушенную свечу в ее руках. Анна повторно зажигает ее и уже более уверенно ставит...

ПЕРВАЯ СТАРУШКА

(продолжает тихо и добродушно)

Ничего, дочка. Бог – он все видит, главное

чтобы к нему с чистыми помыслами с чистым сердцем пришли.

Он может простить неправильные поступки, но плохие мысли – никогда!

Усиливаются звуки церкви, песнопения певчих, речитатив священника, свечи слегка качающимся пламенем, молящиеся прихожане. Где-то издалека включается голос колокола.... Крупным планом лицо Анны. Она плачет. Крупные слезы текут по щекам, она их не вытирает.

Отключаются звуки церкви, остаются только удары колокола. У Анны широко открыты глаза, она становится на колени, закрывает руками лицо, плачет навзрыд. В кадре горящие свечи, икона Пресвятой Богородицы...

ПЕРВАЯ СТАРУШКА

(гладит Анну по плечу)

Плачь, милая, плачь... оно-то, все лишнее со слезами

и выйдет. Нет ничего на свете дороже слез покаяния...

плачь, милая... Бог на тебя сейчас смотрит!

Снова включаются все звуки церкви, камера отодвигается. Анна теряется в толпе прихожан. В кадре свечи, иконы, певчие, священник...

КОЛОННЫЙ ЗАЛ

На ступеньках, ведущих вверх, сидит Вадим. Он немного привел себя в порядок, брюки переделал в шорты, воротника и галстука нет, царапины и ссадины несколько поджившие. Рядом с ним, на ступеньку выше сидит Розалинда.

Понимаешь, сестричка, я не могу выполнить

этот приказ, лучше уж пусть меня ... не могу, понимаешь?

Я же человек! Я – Мужчина! У меня же гордость есть!

Вадим вскакивает, в голосе его отчаяние, решительность и самолюбие.

(продолжает)

Я сейчас пойду! Я скажу ей! Пусть меня лучше казнят,

но так я не могу! И не буду! Ещё чего...

(успокаивающе)

Не спеши, давай подумаем, что можно сделать.

Ты сначала скажи, почему ты так паникуешь? Что такого

страшного в решении Срочного Совета, что готов идти на

смерть? Ведь это же нормально, когда Женщина предлагает

Мужчине своё тело для продолжения рода...

Вадим озадаченно смотрит на неё.

Господи, ты хоть сама понимаешь, что ты сейчас

(спохватывается)

Прости, это я забыл, где нахожусь... Ну и мировоззрение

У вас другое?

У нас выбирает не только женщина, у нас выбирает

еще и Мужчина. Они оба выбирают друг друга, и

вместе решают вопрос о продолжении рода. Но это

сразу не бывает, потому что это очень не просто...

Иногда люди ищут друг друга очень долго... иногда

всю жизнь. И у нас это называется – любовь!

Любовь? Какое красивое слово! А что потом?

А потом выбравшие друг друга Мужчина и Женщина,

а также их дети остаются вместе навсегда. Они

называются семьёй, счастливой семьёй! – Потому что

они сами выбирали друг друга...

Вадим смолкает. У него погрустневшее лицо. Розалинда пытается осмыслить услышанное, она встает, прохаживается по Колонному залу. Вадим садится, локти рук на разведенных коленях, ладони закрывают лицо. Вадим вспоминает: Воскресенье, ему десять лет. Он рано встал, сделал зарядку, поглядывает на часы. Звонит телефон. Вадим бросается к нему, хватает трубку

МАЛЕНЬКИЙ ВАДИМ

( в трубку, радостно)

Папа, - я уже готов! Я собранный! А куда мы

Сегодня пойдем? Правда? Я уже выхожу!

Вадим кладет трубку, подходит к стоящей в двери матери, она как-то грустно смотрит на него.

МАЛЕНЬКИЙ ВАДИМ

(продолжает)

Мама, может, и ты с нами пойдешь?

Меня не звали...

МАЛЕНЬКИЙ ВАДИМ

А ты его сама позови... Я хочу его видеть не только по

Воскресеньям. Я хочу, чтобы он с нами жил.

Иди, сынок... шарфик тёплый только не забудь,

Холодно там... снег метёт. Иди сам...

Вадим приходит в себя от воспоминаний, отрывает руки от лица, ищет Взглядом Розалинду. Поднимается, подходит к ней.

Розалинда, в Законе написано, что любая женщина

может предложить своё тело, так?

(останавливается, смотрит ожидающе на Вадима)

Предложить, - а не приказать!

Вадим задумывается. Розалинда вопросительно смотрит на него.

Значит, я могу и не согласиться на её предложение,

то есть отказаться...

Не знаю... может быть... В законе об этом не записано.

Вадим снова смолкает, оглядывается, как бы ищет ответ, затем, слегка качнувшись, подходит к ближайшей колонне, опирается на неё рукой, второй трогает свой лоб. В кадре вспотевшее лицо. Затем смазывается окружающая картина, Вадим опускается на пол, головокружение прекращается, картина окружающих предметов восстанавливается. Вадим глубоко вздыхает, берется обеими руками за голову.

(в голосе слабость от внезапного головокружения)

Прости, сестричка, у меня, кажется жар, что-то голова

Закружилась... не могу я всё это переварить.

Почти мгновенно Розалинда бросается к Вадиму, пытаясь поддержать его. Она присаживается перед ним на корточки, заглядывает ему в глаза, гладит его руки, затем после его последних слов, отнимает его руки от головы, трогает губами его лоб.

(озабоченно)

Да, у тебя очень сильный жар. У тебя нервная

Лихорадка. Тебя срочно нужно уложить в постель,

Сейчас я позову кого-нибудь...

(шутливо, но с недоверием)

Стой! Куда мне в постель? Я же больной!

Моя мама тоже об этом знает...

В кадре лицо Вадима, испарина на лбу, на висках капли пота, он тяжело дышит, ему совсем плохо.

СЦЕНА В ГОРОДСКОМ ТРАНСПОРТЕ

На среднюю дверь входит Анна, оглядывается, ярко выделяется среди пассажиров, на неё все оглядываются. Пропуская пассажиров, она проходит вперед ближе к кабине водителя и таким образом оказывается на виду у большинства пассажиров. Заинтересованные взгляды мужчин, откровенно-любопытные детей и стариков, ревнивые – девушек и молодых женщин. Последние особенно старательно стараются скрыть свой интерес. Рядом с Анной молодой, красивый мужчина. Он одет в светлую рубашку, светлые брюки, с наушниками от плеера, который находится в нагрудном кармане рубашки. Он с повышенным интересом разглядывает девушку, не отрывая своего взгляда от нее, стоя близко возле передней двери, опустившись на одну ступеньку, и кажется немного ниже Анны. Девушка его не замечает. К ней подходит контроллёр, обилечивая пассажиров, останавливается, выжидательно смотрит. В кадре непонимающий взгляд Анны, она слегка отступает назад. Парень в светлой рубашке протягивает деньги контроллёру.

МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК

(показывает взглядом на Анну)

За двоих, пожалуйста. За меня и за неё.

Контроллёр берет деньги, отсчитывает сдачу, отрывает билеты, отдает их молодому человеку, отходит.

МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК

(протягивает Анне билет)

Возьмите, - он Ваш!

(удивляется)

А что я с ним буду делать?

ГОЛОС СО СТОРОНЫ

(игривый тон другого мужчины, слегка выпившего)

Получите, может быть, выигрыш.

ДРУГОЙ ГОЛОС СО СТОРОНЫ

Это большое счастье, чтобы что-то выиграть!

(как-то оживает)

В кадре, на щеках её обычного бледного лица, появляется румянец, розовеют губы, она берёт в руки билет, рассматривает, автобус останавливается.

ТРЕТИЙ ГОЛОС СО СТОРОНЫ

Вы выходите?

(машинально)

Она направляется на выход, продолжая рассматривать билет. Вышедший впереди молодой человек (купивший билет) подает ей руку. Анна выходит. Автобус отходит. Девушка и парень стоят на остановке, смотрят друг на друга. Усиливается щебет птиц, детский смех. Парень берёт у нее билет, разрывает на две части. Одну он протягивает Анна, вторую оставляет себе. Он уже без наушников, они засунуты в нагрудный карман, туда же, где и плеер.

МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК

(смотрит в глаза)

Давай, поделим наше счастье, - тебе половина

И мне половина?!

В кадре деревья, верхушки деревьев, небо ... затем по кругу, вниз и как бы «закружился» окружающий мир. Девушка и парень идут по тротуару широкой улицы города, держась за руки. Много зелени, весенние цветы, кусты сирены, на клумбах тюльпаны.

МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК

Мы, между прочим, еще не познакомились. Меня

Зовут Кирилл, а тебя?

На тебя мужчины так обращают внимание...

Ты очень эффектная девушка, как-то

(подбирает слова) ... как-то не совсем похожа на

других. У тебя есть парень?

(смотрит прямо в глаза своему спутнику)

Несколько секунд молчания. В кадре поочередно глаза Анны и Кирилла. Взгляд девушки спокойный и ясный, ожидающий ответа. Взгляд парня сначала растерян, потом на место растерянности приходит счастливая улыбка, и он стремительно бросается к ней, берет за плечи...

(голос дрожит)

(повторяет, улыбаясь)

Да, я тебя выбрала.

(вне себя от радости)

Меня? Правда? Меня??!

(кладёт руки на плечи, слегка обвивая ими его шею)

Я тебе нравлюсь? ... Нравлюсь?

Сцена без слов. Анна и Кирилл стоят посреди тротуара, полу обнявшись, прохожие обходят их, оглядываясь с улыбкой. Щебет птиц, панорама весеннего города, сочная зелень, небо, замедленная съемка... Прозрачным фоном «проплывает» здание «Дворец Счастья» на фоне мелодии песни «Рядом быть...» И снова Анна и Кирилл.

СЕЛЬСКОЕ КЛАДБИЩЕ

Марина и Максим сидят на металлических краях гробницы, и оба смотрят на фотографию отца Марины. В кадре поочередно их лица, затем снова фотография... Картина приближается, расплываясь. В кадре молодые Максим и Марина стоят рядышком. Напротив них стоит отец Марины, Алексей. Он кладет им на плечи руки.

(из воспоминания)

Ты знаешь. Максим, что твой отец был ранен

фашисткой пулей. Она засела очень близко возле

сердца его, и однажды, это было через несколько

лет после войны, он не выдержал... Он знал, что

у него будет ребенок, он хотел, чтобы это был сын...

Так и случилось. Но отец твой уже не увидел тебя.

Ты родился без него. Умирая, он просил не оставлять

тебя, быть ему вместо отца. Я и помогал, как мог

твоей матери, а потом и тебе. Ты вырос у меня на

глазах и вы с моей Мариной, однажды полюбили

друг друга... И я, как отец, благословляю вас

обоих. И пусть никто и никогда не разлучит вас.

Ни война, ни злые люди, ни остывшие сердца...

Алексей прижимает к себе Марину и Максима. Картина расплывается, уходит. В кадре, издали Марина и Максим, сидящие на могиле, панорама окружающей природы, солнце касается горизонта.

КОЛОННЫЙ ЗАЛ

Маленькая комната, узкая кровать, возле неё столик, на нем всевозможные сосуды с отварами трав. Большое, на всю стену окно, завешено прозрачной гардиной, без штор. Стены светлые, в комнате много света. На кровати лежит Вадим, укрытый до пояса белой простынею, у него жар, он бредит. Возле него, наклонившись, стоит Розалинда. Она накладывает ему компрессы на голову, сухой салфеткой вытирает лицо, плечи, грудь. Время от времени, приподымая левой рукой его голову, поит из кружки отваром, затем снова убирает салфеткой, пролившуюся жидкость. В беспамятстве Вадим раскачивает головой, тяжело дышит, пытается встать. Розалинда, успокаивая, снова укладывает его.

Мама... мамочка... мама... я не хочу... Я не буду...

Розалинда гладит его по рукам, по плечам. Вскоре он успокаивается, умолкает, дыхание становится ровнее, некоторое время он как бы спит, - затем открывает глаза, непонимающе, оглядывается, привстает на локоть.

Мама, ты где?... А где я?...

Видит Розалинду, опускается на подушки, закрывает глаза.

(продолжает, вздыхая обреченно)

Значит это не сон.

Некоторое время он лежит молча, с закрытыми глазами, потом в кадре Розалинда, вытирающая мокрой тряпкой пол. Открывается дверь, в комнату входит Мать София. Её сопровождает девушка. Вадим заслышав шорох, быстро открывает глаза, вскакивает. В голосе испуг, агрессия.

Не подходите! Я никого не хочу видеть!

Я ни с кем не буду говорить!

Но ты болен, и за тобой нужно ухаживать.

Ты можешь остаться, остальные пусть уйдут!

Мать София колеблется, потом уходит, за ней следует сопровождавшая ее девушка, закрывая за собой дверь. Вадим успокаивается, с помощью Розалинды укладывается в постель, закрывает глаза, по лицу катится пот, но дыхание успокаивается. Розалинда молча смотрит на него, затем отходит к противоположной стене, смотрит на него издали, чему-то улыбается, осторожно открывает дверь, оглядываясь на засыпающего Вадима, выходит. От легкого стука двери Вадим открывает глаза, смотрит, не мигая в потолок, потом трогает ладонью лоб и снова замирает с открытыми глазами, затем глаза закрываются, он засыпает.

РОЗАЛИНДА СПУСКАЕТСЯ вниз по ступенькам на первый этаж Колонного зала, внизу ее ждет Мать София. Она сама, без сопровождавшей ее девушки. Мать София вопросительно смотрит на Розалинду.

Как чувствует себя Мужчина?

Жар у него спал, он уснул. Он очень слабый

сейчас, его лучше не беспокоить.

(повернувшись к Розалинде, продолжает)

Мужчины не способны решить ни одного

серьёзного вопроса, и, в конце концов, женщины

поняли, что они могут обходиться и без них.

Самые сильные и гордые из них ушли с материка и

навсегда поселились на острове.

( с улыбкой, задумчиво)

Этого Мужчину зовут Вадимом...

Мать София бросает удивленный взгляд на девочку, но ничего не говорит. У Розалинды задумчивое лицо.

(продолжает)

Он в беспамятстве, маму звал...

Может быть, Мужчина силен, когда женщина

рядом? Если Женщина рожает Мужчину, то

наверное, не для того, чтобы потом не быть с

ним рядом в трудную минуту...

Мать София продолжает озадаченно молчать

(продолжает)

Мужчина и женщина вначале бывают детьми.

И мужчин и женщин рожают только женщины.

Почему же они должны отвергают своих детей,

только потому, что они родились мальчиками?

И почему потом они возвращаются к отвергнутым

ими Мужчинам? Для того чтобы родить?...

Снова родить Мужчин?

Розалинда взволнованна. И от этого у неё повышается голос, личико её возбуждается, она размахивает руками, концы лент с ее головы полощет ветер, девочка не может устоять на месте... Мать София задумчиво смотрит впереди себя.

(продолжая, немного успокоившись, в голосе появляется рассудительность)

...Может быть, Женщинам самим захотелось быть

сильнее и они, вместо того, чтобы долго и

терпеливо учить этому Мужчин, делали за них

всё сами... ведь это у них лучше получалось?...

Может быть, им надо было быть более терпели-

выми?... Мать София, как ты думаешь?

(задумчиво, отстраненно)

Может быть...

Берёт за руку Мать Софию, заглядывает в глаза, речь её становиться утверждающей

...Надо терпеливо и долго учить мальчиков быть

Мужчинами, - Мужчинами... которые бы потом

были опорой женщин. Ведь если Женщина рожает

Мужчину, она ответственна за него... И может

наши прабабушки слишком были горды и самолю-

бивы, чтобы позволить Мужчине быть сильнее

Розалинда замолкает, оставляет руку Матери Софии, отходит. Мать София смотрит ей вслед, по её непроизвольным движениям видно, что она хочет что-то сказать, но не решается. Она снимает белый шарф с головы, прекрасные, золотые волосы рассыпаются по плечам... Лучи заходящего солнца падают на каскад золотого водопада волос, и они загораются ярким пламенем... Она задумчиво поворачивает и по тропинке идет к замку. Шарф в опущенной руке шлейфом тянется за ней...

КОЛОННЫЙ ЗАЛ

Комната,, в которой находится Вадим, в окнах несколько темнеет. Вадим открывает глаза, в комнате никого. Он оглядывается, встает, трогает лоб, вздыхает.

(сам с собой)

Кажется, я здоров... как бык. Только, что же

Перед глазами Мать София, прозрачным фоном наплывает на него, Вадим отступает, трясет головой. Видение уходит. Вадим присаживается снова на кровать, тыльной стороной ладони проводит по лбу...

(продолжает)

Вот, мымра, мерещится уже...

Внезапно вскакивает, быстрым шагом, почти бегом начинает мерить комнату. Затем останавливается. На лице угрожающее, возмущенное выражение.

( продолжает сам с собой, обращаясь в пространство)

Тоже, мне - быка производителя нашли! Не выйдет!

Оглядывается в поисках чего- то поувесистей, на столике замечает сосуды с отварами, хватает один из них, секунду рассматривает, затем с силой бросает на пол.. потом переворачивает столик, срывает занавеси с окна... переворачивает кровать... останавливается.

( делает характерное движение на уровне таза)

А... вот вам, всем!!!

Резко толкает дверь и выбегает из комнаты, не оглядываясь.

Картина меняется. Вадим выходит из замка, вечереет. Прохладный ветерок, остужает его, он успокаивается. Вокруг никого, он медленно опускается вниз, оглядываясь, чтобы разглядеть, где он находится. Это длится несколько секунд. В кадре кустарники, деревья, тропинка, опускающаяся внизу извиваясь, заходящее солнце, качающиеся ветви деревьев. Неожиданно Вадим замечает на тропинке идущую навстречу золотоволосую красавицу. Он застывает на мгновение, не веря своим глазам. Не сразу узнает мать Софию... Она его еще не заметила. Вадим разглядывает, потом стремительным движением бежит ей навстречу.

Остановись, мгновение! Эта женщина моя!

Он подхватывает ее на руки, женщина вскрикивает, делает движение, будто хочет вырваться, но Вадим крепко держит ее. В кадре испуганное лицо женщины, ее правая рука непроизвольно обвивает шею мужчины.

Затем в кадре бегущая к ним, растерянная Розалинда.

Вадим, ты же болен! Ты еще слаб...

Вадим прижимает к себе золотоволосую женщину, у него счастливое, сияющее лицо.

Я не могу быть слабым рядом с такой красивой

женщиной! Я мужчина!

Розалинда плачет, слезы текут по ее щекам, она вытирает их совершенно по-детски; кулачками, размазывая... Вадим растерян.

( к Розалинде)

Я тебя чем-то обидел, сестричка?

( кричит, убегая)

Нет!!!... Ты предатель!

Вадим некоторое время стоит молча с женщиной на руках. Затем направляется к замку. Опомнившись. София пытается вырваться. Вадим смеется и не выпускает.

( продолжает на ходу)

...Я тебя выбрал. И не отпущу, пока ты не выберешь

меня, потому что, такой как ты, я никогда еще не

встречал. Ты родишь мне сына... нет!- Много

сыновей. И мы будем всегда вместе, и весь город

будет мне завидовать.... да что там город,- весь мир!

Скорей же выбирай меня!

В кадре (издали) Вадим на руках вносит Софию в замок.

Панорама леса, небо с легкими облаками, солнце заходит за

УЛИЦА ЦЕНТРАЛЬНАЯ

Магазин « Итал-Мода» Анна и Кирилл стоят у входа в магазин.

Люди, проходящие мимо, с интересом и удивлением оглядываются

Я очень хочу сделать тебе подарок... Хочу

купить тебе что-нибудь... ну, скажем, красивую

Разве мое платье тебе не нравится? Разве мне

в нем не хорошо?

Анна совершенно по-детски и искренне кокетничает. Кирилл в затруднении с ответом.

Мне очень нравиться твое платье, и выглядишь

ты в нем замечательно, но... Понимаешь? Мне

очень хочется сделать тебе подарок... именно

потому, что ты мне очень нравишься! Вот

посмотри, - тебе нравится такое?

Кирилл глазами показывает на девушку, одетую в джинсовые брюки и свободного покроя футболку с рисунком на груди. Анна внимательно разглядывает, девушка проходит мимо. Анна оглядывается, затем поворачивается к Кириллу.

Хорошо, если это тебе нравится ... я согласна.

Кирилл и Анна заходят в магазин, молодой человек, работник магазина услужливо открывает дверь

ЗАЛ РЕСТОРАНА

За столиком двое. Анна и Кирилл. Две свечи, полумрак. В зале ресторана есть ещё посетители, голоса их приглушены, только улавливаются. Несколько пар танцуют. Несколько пар танцуют. На подмостках сцены эстрады гитарист-бард поёт песню «Рядом быть», Анна со своим спутником слушают песню, переглядываются, улыбаются друг другу. Кирилл встаёт, приглашает Анну танцевать, Анна соглашается, встает, кладёт ему руки на плечи. На ней уже другая одежда. Она одета в свободную блузу поверх джинсовых брюк, на голове её так же повязана красная лента. Анна и Кирилл танцуют, тесно прижавшись, друг к другу...

ОКРЕСТНОСТИ ЗАМКА

Солнце зашло. У самой воды сидит Розалинда. Она плачет, по-детски всхлипывая. В кадре её заплаканное лицо, ладони, сжатые в кулачки подпирают подбородок, и она смотрит на воду. На улице темнеет. Девочка встаёт, идёт по самому краю воды, осторожно ступая босыми ногами, потом начинает бежать, набирая скорость. Кустарники, встречающиеся на берегу, у кромки воды хлещут её по лицу, но она этого не замечает. Взлетают вспугнутые птицы. Девочка спотыкается, падает... лежит секунду-две неподвижно, затем переворачивается на спину... В кадре вечернее небо, появляющиеся звёзды. Наступает темнота. Розалинда встаёт, на ощупь собирает сухие ветки, разводит костёр, потом сидит возле него на корточках, обхватив колени руками. В кадре снова небо, потом Розалинда возле гаснущего костра, она засыпает на подложенных зеленых ветках деревьев.

НОМЕР В ГОСТИНИЦЕ

Небольшая комната, кровать, окно полураскрыто, от ветерка качаются занавески. Фоном мелодия «Рядом быть...». На столике рядом с кроватью шампанское, букет сирени в вазе, бокалы, свеча... Кирилл и Анна стоят посредине комнаты. Парень обнимает девушку, проводит ладонями по спине сверху вниз, затем прикасается пучками пальцев её щёк и шеи и, обхватив одной рукой талию, наклоняется и льнёт губами в широкий вырез ее блузона. Ладонь второй его руки скользит по спине вниз, забирается под блузу, приподнимает её... Качнувшаяся занавеска из окна. Пламя свечи гаснет. В темноте шум дыхания, вздохи...

(часто дыша)

Анна... Аннушка, ... девочка моя...

ДВОР ГОРОДСКОЙ МНОГОЭТАЖКИ

Солнце уже зашло, горят фонари, двор полупустынный, на одной из скамеек, вокруг парня с гитарой сидят и стоят молодые парни и девушки. Смех, шум. Парень трогает струны гитары, шум стихает... Парень сначала, как бы говорит сам с собой, с грустью и вздыхая. Потом голос его принимает оттенок юмора и мелодичность, звучит песня...

Ты довела меня до ручки...

Тебе Коран бы почитать!

Быть может, он тебя научит,

Меня ценить и понимать!

Прохожий мужчина с интересом останавливается, прислушивается. Подъезжает машина, из неё выходит Марина и Максим. Марина захлопывает дверцу машины, затем замыкает ключом. Максим прислушивается к песне, придерживает за руку Марину. В полумраке звучит голос парня.

Вот на Востоке, - какая прелесть!

Мужчина там и царь и Бог...

И ты ступить бы не посмела,

На тень мою, - закон там строг!

Ведь по Корану-то, голубка,

Ты подчиниться мне должна!

И даже Библия глаголит:

Да убоишься ты меня!

Максим, улыбаясь, вопросительно смотрит на Марину, песня звучит:

Скажи на милость, какая наглость!

Газеты, радио, кино...

Всё о тебе, - ну ты зарвалась!

А я скажу тебе одно...

...Вот на Востоке, какая прелесть!

Марина забирает свою руку из руки Максима, в кадре её растерянное лицо.

Пойдем..., возможно, Вадим уже дома?

Максим, оглянувшись, идёт за ней. Они входят в подъезд, песня во дворе ещё продолжает звучать.

КОЛОННЫЙ ЗАЛ

Комната украшена искусственными цветами. Открывается дверь тот от толчка ноги. Вадим на руках вносит Софию, оглядывается.

(ставит Софию на ноги)

Это что такое? – Убрать мёртвые цветы! Немедленно!

Я сейчас прикажу, девушки уберут...

София делает шаг к двери, Вадим перегораживает дорогу, берёт в свои ладони её лицо, наклоняется, целует, потом слегка отодвигает её, лицо его становится строгим и властным.

Нет, милая, - мёртвые цветы ты уберёшь сама,

а я на место них принесу живые. Я понятно

Женщина озадаченно смотрит на него несколько секунд

ВИД ГОСТИНИЦЫ СНАРУЖИ

Небо, звезды, луна, огни ночного города. В кадре окна гостиницы, небо со звездами и Луной, потом снова окна гостиницы... От одного, темного, исходят лучи... Светает. В кадре Анна и Кирилл, они держатся за руки. Они на площадке у входа в гостиницу.

(в голосе грусть, отчаяние)

Такой Закон, я не могу его ослушаться....

Не уходи, прошу тебя! У нас будет большая

семья, дети...

Что такое, семья?

(ищет ответ)

Это... ну, понимаешь? Семья, это... Ну вот, ты,

я – это, как бы два «Я»,... и ещё дети. Это

семья... понимаешь?

Девушка пытается понять. На руках загибает пальцы.

... Семь... я...? – Это ты, я и ... пять детей?

Да! – Пять мальчиков и девочек!

(удивленно)

Пять мальчиков и девочек?

(поспешно заглядывая в глаза)

Да, да – мальчиков и девочек, но... сначала будут

(удивленное, счастливое выражение)

Но почему мальчики сначала, ты откуда знаешь?

В отдалении за мольбертом художник рисует Анну. В кадре, издали Анна, разговаривающая с Кириллом, рисунок художника. Затем расстроенное лицо Кирилла, как в безвыходной ситуации. Через мгновение улыбка освещает его лицо.

(быстро, предупреждая возражения)

А мне… гадалка сказала! Да, да, - она так и сказала,

что когда у меня будет семья, то первым у меня

будет мальчик, второй тоже мальчик, а потом...

Потом могут быть и девочки... Вот! – (облегченно

вздыхает) – Гадалки, они всё знают!

Значит, я вернусь к тебе через девять месяцев...

Анна быстро, всем телом, прижимается к Кириллу... Ветер усиливается, в кадре качающиеся ветви деревьев. Она проводит ладонями по его волосам, ерошит их... в кадре длинные, красивые пальцы. Анна отрывается от любимого. Молча подходит художник, отдаёт девушке рисунок. Тихо отходит.

(продолжает)

Отвернись на минутку...

Кирилл послушно отворачивается. Анна поднимает руку с Кристаллом, смотрит на него, потом бросает взгляд на Кирилла... В кадре её глаза, с готовыми пролиться слезами. Картина отодвигается. Держа Кристалл на ладони, прикасается пальцами другой руки к губам, по щекам текут слёзы... Анна исчезает. В это мгновение парень поворачивается.

(отчаянный вскрик)

Губы отчаянно и безнадёжно шепчут имя девушки... В воздухе кружится и падает на землю рисунок с портретом девушки и, извиваясь, плавно опускается лента с головы девушки. Панорама города, редкие ранние прохожие, среди них одиноко бредущая фигура Кирилла...

ОКРЕСТНОСТИ ЗАМКА

Предрассветное небо. Просыпаются птицы. Розалинда спит возле погасшего костра. Лёгкие волны накатываются на берег. Розалинда открывает глаза, зябко поводит плечами, потом обнимает своими руками наперекрест плечи. Вспоминает. В кадре её разговор с Вадимом.

(воспоминание)

... У нас выбирает не только женщина. У нас

выбирает ещё и мужчина. Они оба выбирают

друг друга...

... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ...

Розалинда встаёт, отряхивается, говорит сама с собой, слёзы катятся по её щекам.

Вадим... хороший мой, почему же ты не выбрал

меня? Ведь я же тебя выбрала... Вадим... за что

же ты мне сделал так больно? Ты не выбрал меня,

потому что я ещё маленькая...? Но я бы выросла...

ты сейчас счастлив... а я...

Розалинда идёт к берегу. Внезапно воздух прорывает звук летящей стрелы. К ногам девочки падает птица, пронзенная стрелой. Розалинда останавливается на миг, затем испуганно шарахается, разворачивается и бежит вверх по склону. На возвышении останавливается, прислоняется к дереву. В кадре снова, смертельно раненная птица, потом Розалинда. Она закидывает голову и смотрит в небо. Из груди девочки вырывается, рыдая, песня...

Вольно Белую Птицу стрелять...

Вольно ранить её в крыло.

Распиная опять и опять,

На Кресте – видно есть за что!

Розалинда срывается с места, мечется между деревьями, голос подымается до высоких нот.

...Но ей же больно! Вы слышите? – Больно!

Ломая крылья, падать на лёд.

Свитое ложе из дикого тёрна

От горькой любви не спасёт!

Розалинда садится на поваленное дерево, какое-то мгновение молчит

Ей сорваться бы... да улетать!

Рассекая о путы крыло

Да стрелявшего жаль оставлять,

Легче сердце подставить своё...

... Но ей же больно, вы слышите? – Больно!

Ломая крылья, падать на лёд...

Свитое ложе из дикого тёрна

От горькой любви не спасёт!

УТРО. ЗАМОК НА ГОРЕ.

Щебет птиц. Вадим и София прогуливаются в окрестностях замка, бегают вдогонку друг за другом, смеются. Вспышка, похожая на молнию, из кустарника вылетает испуганная птица. Счастливая, загадочная, с Кристаллом на ладони, Анна появляется перед Вадимом и Софией.

(обращается к Софии)

Я знаю, что такое, Счастье!!!

(вся сияющая, с распущенными волосами)

И я знаю, ... Но...

София берёт Кристалл из рук Анны... Анна вздрагивает, но остаётся на месте. В кадре, неподалёку за кустарником, Розалинда, она всё видит и всё слышит... Подходит Вадим, растерянно смотрит по очереди на Анну и Софию...

(пытается обнять Софию)

Родная, ты что?... Ты же обещала!

(уходя из объятий, серьёзно)

Нет! Ты отправишься на материк, а Анна останется

(в голосе отчаяние)

КВАРТИРА КОСТЕНКО

Марина сидит возле телефона, обхватив руками голову. Максим ходит по комнате из угла в угол, в окно заглядывает утреннее солнце, освещает комнату. Взгляд Максима падает на рабочий стол Марины, он смотрит на него секунду-другую, походит и с размаху быстро сгребает все бумаги на пол.

Отойди от телефона, - оттуда не звонят!

Марина не реагирует.

(подходит, повторяет)

Ты меня слышишь?

ДЕЙСТВИЕ У КОСТРА

Солнце поднимается над горизонтом. Замок женщин-затворниц на скале, как бы плывущий на фоне облаков на небе. Вадим и София по разные стороны костра, смотрят друг на друга, не отрываясь. Вадим переодет в одежду, в которой вернулась Анна. В кадре Анна, её кулаки сжаты и поднесены ко рту, она силится не закричать, порываясь вперёд, девушка удерживает её. Одета Анна как все, в белую тунику, волосы перевязаны белой лентой. Снова в кадре Вадим и София, вокруг девушки с факелами. За кадром песня в два голоса – мужской и женский.

Я когда-то забуду тебя,

Твои руки и губы, и голос,

Но страдая, крича и любя,

Мое сердце тебя будет помнить!

Я когда-то забуду тебя,

Побелею, уйду в небытьё...

Но расколется мир для тебя!

Чтоб вернуть сердцу имя моё...

Я когда-то забуду тебя!

Я когда-то забуду тебя.

Я когда-то забуду тебя...

- Я тебя никогда не забуду!!!

София над костром передаёт Вадиму Кристалл. Кристалл медленно перекатывается с ладони на ладонь, испуская лучи, замедленная съёмка. В кадре поочерёдно глаза Вадима и Софии, потом расширенные в отчаянии глаза Анны. За кадром заканчивается песня. Вадим, не отводя взгляда от Софии, берёт Кристалл, проводит им по одежде. В этот мир вскрик Софии, прыгающей через огонь к Вадиму...

Вадим вздрагивает, роняет Кристалл, исчезает. Девушки, побросав факелы, бросаются к Софии, отряхивают задымленную одежду, отводят в сторону, она плачет. В кадре, рядом с костром, на земле, Кристалл. Затем в кадре Розалинда, она смотрит на Кристалл, затем, оглянувшись, подходит, наклоняется и поднимает его, рассматривает его, держа на раскрытой ладони, потом снова, оглянувшись, прячет его в складках одежды, отходит, затем останавливается, смотрит на плачущую Софию, о чём-то какое-то время мучительно размышляет, затем решительно вынимает Кристалл, подходит к Софии, протягивает его ей.

ЗА КОМПЬЮТЕРОМ, увлечённая делом женщина среднего возраста, в очках, одета строго. В кресле, рядом появляется Вадим. Вид расстроенный. Он оглядывается. От сквозняка открывается входная дверь. На ней надпись: «Сценарист».

(возмущённо)

Так это ваша работа? Сказки сочиняете?

А мне... как мне жить дальше? Я там сердце

своё оставил?

Сценарист не реагирует, продолжает печатать.

(вскакивает, кладёт руку на машинку)

Вы меня слышите?

Сценарист поднимает глаза на Вадима, лицо бесстрастное

(медленно, спокойно)

Слушаю тебя. Чем ты недоволен? Ты же хотел

эту роль, и твой герой...

(вспыхивает)

Да не герой это! – Я это, я – Вадим Костенко!

И жизнь это моя! И сердце это моё! А Вы

заменили его на бездушный камень!...

Сценарист снимает очки, смотрит, с трудом сдерживая улыбку и от этого даже преображается в довольно симпатичную женщину...

Да, действительно, сердце твоё... Да и кино

ещё не кончилось...

В кадре удивлённое лицо Вадима, он даже слегка откидывается назад.

(продолжает)

Иди!... Ну иди же, работай!

Вадим окончательно теряется.

Ты же журналист, через двадцать минут у

Тебя уличный теле опрос... Только не забудь

матери позвонить.

Сценарист подаёт Вадиму телефонную трубку, тихо выходит, прикрывая за собой дверь. В кадре озадаченный Вадим с телефонной трубкой в руках, затем он прикладывает её к уху, другой набирает телефонный номер...

РАЙОН ОБЛАСТНОГО ТЕАТРА

Телекамеры, съёмки, шумиха. Вадим как варёный, безразличный. Вяло задаёт вопросы. В кадре проходящие по своим делам люди, некоторые останавливаются. Картина издали.

В кадре пожилая женщина, в руках у неё сумки. Лицо у неё доброе и усталое. Вадим подаёт её микрофон:

(представляется)

Луганское кабельное телевидение. Вадим Костенко.

Мы проводим телеопрос на тему, - Что такое

Счастье? Что по этому поводу Вы можете сказать?

Женщина задумывается, затем лицо её освещается немного грустной улыбкой.

Счастье, это когда ты кому-то нужен...

Женщина вздыхает и отходит. Вадим подаёт микрофон подростку. Тот, видя, что его снимают, немного рисуется.

Ну... для счастья много нужно, - деньги, например,

чтобы не хило выглядеть, купить чего хочешь,

перед девушкой показать себя мужиком,... а не

лохом. Ну, вообщем, так...

Вдали стройный силуэт, летящая походка, золотистые, сияющие на солнце одежды, каскад янтарных волос. Вадим на мгновение застывает на месте, затем бросается к ней, оператор едва успевает за ним...

(громко, удивлённо, радостно)

София!? Ты здесь?! Ты пришла?!

София, застенчиво улыбаясь, протягивает ему Кристалл, сбоку подходит Анна, вскрик со стороны, все оборачиваются.

(бежит к Анне, размахивая руками)

Анна, Аннушка, - я знал! Я знал, что ты вернёшься!

В кадре Кирилл и Анна. Парень подхватывает девушку, кружит, замедленная съемка. Затем в кадре Вадим и София.Руку девушки с Кристаллом Вадим прижимает к своей груди, таким образом, притягивает Софию к себе, другой рукой, обнимает ее за плечи. Восхищенный телеоператор снимает их... снимает... Кинокамера медленно отъезжает вверх, открывая панораму съемочной киноплощадки.

Снято! Всем спасибо!

В кадре бегущая Розалинда, она запыхалась, машет рукой.

Стойте! Ну, стойте же! - Вы о самом главном забыли!..

В кадре между прохожими появляются женщины-затворницы, их все больше. Потом в кадре снова Розалинда. Она держится за руку юноши- подростка, участвовавшего в теле опросе. Стоп- кадр

.Титры. За кадром песня «Рядом быть...».

Уважаемые читатели!

Я хочу выразить Вам благодарность за внимание к моему труду. Я никогда не писала драматических произведений, но дело не в этом... Сейчас, я набираю на компьютере это послесловие одним пальцем правой руки, а на ладони левой... моё шестнадцатигранное чудо, мой Кристалл. Но он не станет Монстром... он уже стал моим другом, потому что я многое поняла, пока писала этот сценарий. И это правда. Как та, правда, что за моей спиной, на стене, на черном циферблате обыкновенных электронных часов все три стрелки отсчитывают время вспять...