Сегодня отец Алексея сообщил ему, что завтра поросенка, выкормленного ими, будут резать вдвоем: отец и сын. До этого отец всегда приглашал соседа по улице, кубанского казака Семена, занесенного судьбой в их глухой лесной поселок. За помощь, помимо стопки и обильного ужина, он получал приличный кусок свежего мяса.

Была середина шестидесятых годов, и каждое подворье постепенно отделялось от соседей, отгораживаясь высоким, без зазора, тесовым забором и старалось теперь, чтобы информация об их достатке оставалась тайной для непосвященных.

Прошла пора послевоенных лет, когда улица их жила, как одна семья: бедно, открыто и дружелюбно. Спонтанно, по праздникам, вспыхивали гулянки-складчины, когда посередине улицы устанавливались разнокалиберные столы, накрывались нехитрой едой и напитками от каждого подворья, кто что смог и гуляли иногда до утра, с песнями и плясками под гармонь.

Наступали другие времена, и отец решил, что сын его, Алексей, пятнадцати лет от роду и ростом метр восемьдесят, созрел для взрослой жизни. Незачем теперь приглашать помощника со стороны, когда свой в доме имеется, а сэкономленное мясо в своей семье будет не лишним.

Юноши в таком возрасте и этой местности имели за своими плечами опыт тяжелой работы, как сенокос, заготовка дров на зиму, посадка и копка картофеля, и прочая сельская работа.

Алексей принял это известие спокойно, дело житейское, а само такое мероприятие всегда приносило радость, вносило разнообразие не только в серый быт сельской жизни, но и в еде, когда заканчивалось вегетарианское питание.

Семья поднялась рано утром, и каждый приступил к своим обязанностям. Мать юноши напоила и подоила корову, выпустила ее на огород к ее великой радости, где она порезвилась бегом-трусцой, бурно вдыхая своими боками-мехами, морозный сосновый воздух и перешла на умеренный шаг, явно наслаждаясь незапланированной прогулкой на воле.

Отец наточил специальный нож-резак из твердой стали, наладил паяльные лампы, которые использовали для опаливания щетины. Это тоже было дыхание неизбежной цивилизации.

Раньше делалось проще. Разводился на огороде костер и туда клали рессоры от грузовых машин-лесовозов (двухметровые, стальные, узкие полосы) и, когда их концы нагревались до ярко-красного цвета, то ими водили по туше свиньи, выжигая волосяной покров. В местах, где требовалась более тонкая работа, нагревался лом, раскаленным острием которого добирались до труднодоступных мест, как уши.

Сам Алексей затопил баню, где в баке должна нагреться вода, налитая туда еще вчера вечером и, которая необходима для обработки туши, мытья внутренностей, которые будут использованы на приготовление колбасы.

Даже сестра Алексея, которая была моложе его на два года, получила задание растопить в доме печь, чтобы потом совместно с матерью, когда будут поступать мясная свеженина, жарить и парить все для ужина.

Посередине двора уложили дверь, снятую с хлева. На нее будет уложен забитый поросенок, которого немного покормили, чтобы не кричал, требуя еды и который пока еще не подозревал о близкой своей кончине.

Был поросенок довольно крупный и по оценке матери юноши весил полтора центнера, ходил в своем закутке, наблюдая за суетой во дворе, и мирно похрюкивал.

Алексей, перед забоем, всегда жалел этих миролюбивых животных, которых помнил с их появления на подворье: маленькими и задорными, с хвостиком колечком до тяжеловесов, но реалии жизни требовали от него подавлять жалость.

Перед тем, как зайти в загон для поросенка, отец объяснил молодому человеку технологию забоя. Нужно привязать к ногам поросенка веревки, протянуть под его корпусом и с противоположенной стороны резко дернуть и потянуть их, чтобы тот опрокинулся на спину, затем придавить завалившееся животное сверху коленями и ударить ножом под левую лопатку, выдерживая направление лезвия к сердцу свиньи.

Нож Алексей, по совету отца, запихал за голенище валенок, наверх которых были надеты бахилы, чтобы не пачкать обувь в навозе хлева.

Зашли в хлев и загон для поросенка, который стал несколько беспокоиться, но отец почесал его за ухом и тот притих. Привязали без труда веревки за ноги, протянули под тушей и дернули одновременно с противоположной стороны и поросенок оказался на спине, ошеломленный вероломством его хозяев. Тогда юноша и его отец, не теряя времени и не давая животному придти в себя, придавили его коленями, а Алексей выхватил нож и воткнул его под ногу поросенка.

Раздался громкий предсмертный крик свиньи, который полоснул неискушенного в таких делах юношу по сердцу, а ощущение ножа, входившего в живое и теплое тело, заставило его содрогнуться.

Через некоторое время крик животного затих, туша его дернулась несколько раз и успокоилась навсегда.

На крик свиньи пришел сосед Василий, который каждый год приходил помогать и этим убивал сразу двух зайцев. Когда ему нужно будет резать своего борова, то он может рассчитывать на помощь отца Алексея и кроме того сегодня ему перепадет незапланированная выпивка под хорошую закуску. Человек он был добрый, безвредный и ему всегда были рады.

Так уже втроем вытащили свиную тушу на середину подворья и уложили на снятую дверь. Родители юноши и Василий затеяли разговор о поросенке.

-Хорошая свинья была, Машей ее называла. Как привезла ее из района (обычно там, на колхозном рынке, продавали молодняк), так и горя с ней не знала. Не болела никогда и жрала все подряд, что ни дай, - похвалилась мать.

-Видно, что хорошо кормили, центнера два потянет, - поддакнул сосед, потягивая «козью ножку», набитую едкой махоркой из местного сельпо.

-Да что ты, - охотно поддакнула мать Алексея, - Молоко свое. Всегда ей добавляла и картошки с хлебом она вволю жрала.

-Что ни говори, а в этом году удачная животина попалась. Вон, какая вымахала. Думаю и сала на ней не много, больше мясо будет, - поддержал разговор отец, который недавно из-за болезни сердца бросил курить, поэтому старался держать с наветренной стороны от Василия, чтобы синеватый дым его самокрутки из газеты не раздражал его неостывшей тяги к куреву, - Сам, когда забивать своего будешь? - спросил сразу.

-В следующий выходной заколю. Приходи, поможешь. Мой боров не такой большой будет. Купил, все болел чем-то, да так до конца и не поправился. Жрал совсем плохо. Нальешь ему в корыто, а он мордой все роет и выбрасывает на пол. Что ищет, не пойму, - рассказал сосед.

-Я недавно заходила к вам, твоя как раз кормила, так ничего он мне показался. Справный, - утешила его мать юноши и предложила, - Начнем палить, что ли? Светло уже...

Мужчины начали палить разогретыми, паяльными лампами тушу свиньи, которая становилась черной, потом поливали эти места горячей водой и отец ножом счищал размякший нагар. По двору поплыл приятный и вкусный запах паленой свеженины, привлекший соседских собак, которые стали крутиться невдалеке, ожидая подачки. Из опыта предыдущих лет они не лезли под ноги, где и пинка можно получить под горячую руку, а деликатно выжидали на расстояние непременного гостинца.

Когда отец убедился, что щетина под обнаженной ладонью уже почти не ощущается, отскоблили тушу ножом в последний раз, набело. Затем повернули ее на спину и с обоих боков подложили поленья, чтобы не опрокидывалась на сторону.

Начинался процесс разделки внутренностей. Отец подточил, все тот же нож-резак и подошел к свинье. Сначала разрезал брюхо от горла до задних ног, стараясь не задеть кишок, чтобы не запачкать внутри свиньи. Затем слазил кружкой внутрь, в районе сердца и вычерпал, загустевшую кровь, которая будет тоже пожарена и использована для колбасы.

Вытащил кишки и другие внутренние органы в тазы, и различные емкости, заранее подготовленные матерью. Затем внутри туши было промыто холодной водой, чтобы мясо не закрасилось кровью. Было обследовано сердце и оценено качество удара ножом юношей и на что отец, не без гордости, показывая всем, оценил:

-Ишь, гад, какой. Прямо в сердце угодил, не мучилась животина.

В завершение трудового дня по забою и разделки туши, а день не заметно укатился далеко за вторую половину, отец проделал в горле свиньи отверстие, и куда было продета веревка с петлей на конце, которая была накинута на рыло. Затем втроем туша затащена в кладовую при доме и подвешена к крюку на потолке.

В таком состояние туша будет висеть несколько дней. Волокна на мясе от такого положения застынут в одном направление и, кроме того, другим животным будет не дотянуться до мяса.

Все... дело сделано, а теперь всех ожидал, накрытый гостеприимно, стол и давно у всех обильно выделялся желудочный сок от запахов жареного мяса, печени, сала и крови. У мужчин маячил перед глазами графин с самогоном, настоянным на апельсиновых корках.

Вымыли руки во дворе, вошли в дом и уселись за стол, налили по первой стопке и отец сказал речь:

-Выпьем за то, чтобы у нас всех был достаток. Спасибо за помощь Василию. Без тебя трудно было бы управиться с такой тушей. Не буду Бога гневить, хорошего порося вырастили. Тебе, сын, тоже спасибо, что не забоялся. Теперь ты, полноправный помощник и настоящий мужик, у нас.

Все это так и слова отца приятны были впечатлительному и доброму Алексею. Но с тогдашнего дня и по сей день, а прошло уже сорок лет, как решил он для себя и никогда этого не нарушил, что от его руки не войдет больше острый смертоносный нож в живое беззащитное и теплое тело.