Разбор произведений прозы в проекте критики "Платон мне друг..." | Бред ли, сон… Парит Сёма в голубизне бескрайней: вверх, в штопор; кувырок уточкой, извиваясь змейкой. Свободно, легко, не ощущая веса и воздушного потока, со всеми выкрутасами. Дух захватывает! Внизу лужки зеленые, цветочками – один краше другого – разбавлены; речки чисты, прохладны; коровки-овечки... Златокудрые пастушки́ свирелями чаруют сельчанок юных, розовощеких. Идиллия, пастораль, буколика. Аркадия, Эдем, земля обетованная. Молочные реки, кисельные берега. Бабочки-пчелки, радужно переливаясь, радостно гудят, жужжат, стрекочут. В центре праздника – Дуб. Кудрявый, с сочной листвой. Славный дуб, чего там. Саженей десять с толикой поперек. Ствол обвит лозой изумительного винограда: Уни Блан, Коломбар, Монтиль.. На ветвях очаровательные эльфийки собирают гроздья в чаны, танцуя, давят ягоду, сливая сок по желобам к корням. Сквозь почву вино вновь поднимается по стволу, очищаясь, набираясь крепости, карамелизуясь, ферментируя, превращаясь в божественные спирты. В стволе, на высоте сажени – бронзовый кран для наполнения сосудов. – Спускайтесь, месье, – послышался голос. – Прошу. Мне важно, отведайте напиток Деметры, его достоинства, – сидя на пне, кучерявый атлет в белой тунике протягивал серебряный кубок. Сев на соседний пень, Сёма принял сосуд. – Дионис, – представился атлет, – бог и сын бога, – добавил, с любопытством рассматривая Сёмину клетчатую рубашку, – вы из каких? Скандинавских? – Семён, – представился Сёма, – уловив недоумение, добавил, не из богов – физик-ядерщик, зажигаем огонь с коллегами. – Семён, из титанов?! – восхитился сын бога, – ты дружен с Прометеем? Пробуй-пробуй, настаиваю. Почувствовав уважение в словах Диониса, пригубил… Конечно – коньяк. Но этот – пламя в ледяной карамели, вкус солнечного тепла, запах цветов, оттенки ванили, мягкость тающих облаков, томление скрипки, сладость губ пастушки и… Славно на сердце! Жаворонки–малиновки заливаются, орлы парят, стрижи – высоко, небо синее, погода ясная… А тут: Кар–р–р! Кар–р–р! Прям в ухо, подлая! Испугался крика вороньего, контроль потерял, под влиянием сил тяготения, с известным всем ускорением свободным, беспомощно, безвольно булыжником – вниз. Очнулся. Не сразу осознал – дома, в «однушке». Среди стен, с обоями выцветшими. Ночью сон повторился. Пытался Сёма убедить Диониса добавить рябины к палитре вкусов напитка. Смешно, грустно… Словно не пустили туда, в чертоги высокие. Ворона – шлагбаум, или кто там, у райских врат? На кухне чай заварил, вспоминая сон… За окном вечер, чай остыл, кружка полупуста... Злой какой – сон. Оживил душу стылую, взбудоражил и бросил, оставив бликом светлым, цветочком, засохшим в гербарии – лёгкий отсвет ощущения полёта. Будто бабочка усталая на плечо нечаянно присела. Славно так, проку никакого – не золото, не деньги, не пища, а хорошо как. Не испугать бы, не встревожить. Идешь себе по улице с этим невольным украшением. Прямо, гордо. Красота такая тебя выбрала, пока сил не набрала, за своими, какими-то задачами лететь. Но вспорхнула, крылышками цветастыми замелькала, её взглядом провожаешь, как пропадает в серости городского неба, в листве деревьев, редких на улице. Отголосок радости от сна нежданного еще отдавался, где-то в подсознании, глубоко. Ибо память почти ничегошеньки не дарила сознанию. Старалась бедная изо всех сил, но сон весенний, как лопнувший мыльный пузырь, ничего от себя не оставил. – А ведь это настоящее счастье, – подумал Семён, – никогда ранее не изведанное, не пригубленное. Знаю уверенно. Странно. Можно ли испытать счастье во сне? Что оно такое? Ничего материального... Удивительно. И не помню сна, а послевкусие, запахи, цвета тонкой вуалью... А где? Где оно возникает, счастье это? В голове, сердце, в другом каком органе? Или извне, коснется легко, словно бабочка… Точно! Счастье – бабочка. Лёгкая, почти невесомая, нежная, ранимая, раскрашенная в цвета и рисунки нежданные. И боязливая. Чуть неосторожное, грубое движение – нет её. Пропала. Только фантомные чувства, что не описать. Фантом под именем Счастье, который может понять и ощутить только очень близкий, родной человек рядом. |
| Сон в летнюю, пардон, в весеннюю ночь с сюжетной линией: Сёма то ли спит, то ли бредит, то ли пАрит, то ли парИт… а может, и то и другое…Не совсем понятно, как можно парИть «вверх, в штопор; кувырок уточкой, извиваясь змейкой» – лететь можно, но парить, т. е. держаться в воздухе на неподвижно распростертых крыльях только с большой натяжкой-перетяжкой… Ладно, очнулся (проснулся), осознал не сразу, что… сон злой, но «а хорошо как». И бабочка появилась, значит, у ЛГ не белочка… жить можно. Жанр: полёты во сне и наяву. Сон (бред), то ли в садах Эдема, то ли на бутафорских колхозных развалах-ярмарках из советского экранного прошлого о сытой и зажиточной жизни тружеников села. В центре буколическое Лукоморье, естественно с дубом в центре (куда ж без него). В этой потемкинской вселенной из папье-маше всё как положено: и русалки на ветвях, и ликёро-водочный заводик. Тут же вся продукция по трубам-корням перетекает в разнообразные сосуды и изливается фонтанами, расцвеченными на разный лад. Вот так окинешь всё это блаженство восхищенным взором и поймешь – куда ж без собутыльника... а вот и он… и не кто-нибудь, а сам Дионис…и с кубком, и респектом, и коньяком. Какой банкет по случаю Дня энергетика без коньяка, который можно пить даже без закуски… похоже марочный КВВК или даже ОС… Сакартвело или Ахтамар, но точно не Васпуракан… Вот такая фантасмагория. И дальше, как у классика: «Львы, орлы и куропатки, рогатые олени, гуси, пауки, молчаливые рыбы…», ну или почти так «Жаворонки, малиновки, орлы, стрижи… и вороны». Текст пестрит перечислениями: наборами однотипных, однородных последовательностей для придания уверенности сказанному или чтобы непонятливому читателю стало, наконец, понятно, о чём хочет сказать автор. Перегруженность текста этим приёмом не делает его более качественным. Стилистические нюансы: дуб кудрявый, атлет кучерявый – верно, кучерявая жизнь бывает только во сне… Автор на славу потрудился: влил в текст столько разнообразных информационных символов и привязал к ним столько прямых и косвенных смыслов, что анализировать текст по вертикали и горизонтали можно до морковкина заговения. Но стоит ли оно того. А вот это вопрос… Что ж, спасибо автору – порадовал, повеселил, удивил своей безграничной фантазией… свел всё в конце концов к симпатичному позитивчику и неким философским рассуждениям, и даже обнадёживающим выводам. Значит, счастье, как и райские кущи, уже не за горами. Конкурсное задание выполнено на все сто… или даже двести. Судья Ол Томский |
| Как живется, таково и спится В представленном на конкурс миниатюрном рассказе повествование ведется от первого лица, рассказчик является также и одним из героев рассказа – выразителем главной идеи и вопроса одновременно: что же такое счастье. Время и место действия, а именно существование главного героя в реальном мире не обозначены. История сна передана эмоционально, красочно и даже поэтично, это подкупает. Проскальзывает некоторая доля иронии: «Бред ли, сон…» Итак, по сюжету: физик-ядерщик Семен живет, предположительно, в наше время (может быть, в СССР), в каком-то российском городе (а где еще найдёт работу ядерщик, не в Провансе же). Ему снится сон о том, как мифологический бог виноделия и прочих радостей Дионис приглашает его отведать новый напиток. Встреча с Дионисом проходит на фоне идиллической картины: перегона виноградного сока в вино – в спирт – в коньяк посредством кудрявого дуба. И так все хорошо складывается для героя: успел пригубить напиток и восхититься, но карканье вороны (вещунья такова) заставляет Семёна пробудиться. Прерванный сон не позволяет и читателю узнать что хотел от Семена бог веселья, почему именно его выбрал в дегустаторы (возможно, хотел поговорить о чем-то важном за рюмочкой). Реальность героя не радует, поэтому Семен побыстрее засыпает и видит продолжение сна без подробностей для читателя. И вот уже после второго видения, Семен понимает, что во сне ему было хорошо. Можно сказать, было ему счастье. Логично Семен задумывается над вопросом, что же такое счастье, и приходит к выводу, что оно похоже на бабочку. На этом рассказ заканчивается, читателю остается сожалеть, что Семен радовался так недолго. Невольно вспомнишь Катерину Островского: «А какие сны мне снились, Варенька, какие сны!» Несмотря на обильно-красочное описание сна, выразительных средств в рассказе не так уж и много: в основном, это эпитеты в перечислении одного и того же свойства предмета. Например: Об окружающем мире: «Идиллия, пастораль, буколика. Аркадия, Эдем, земля обетованная», как бы милая деревня, милая деревня, милая…. О насекомых: «Бабочки-пчелки, радужно переливаясь, радостно гудят, жужжат, стрекочут.» Не поняла, почему дефис в «бабочки-пчелки», (возможно, во сне всё как бы смешалось), но кто тогда стрекочет? А так же жужжит-гудит, явно не хватает мухи и цикады, может быть кузнечика с лягушкой... О винограде: « Ствол обвит лозой изумительного винограда: Уни Блан, Коломбар, Монтиль» - обвит одной лозой, на которой сразу три коньячных сорта винограда! Но почему изумительного-то, сам виноград для еды – так себе, а на выжимке из коньячного винограда получается очень сухое и жидкое вино, «не пригодное для питья», именно таким термином и обозначаются знаменитые сорта винограда. Поэтому его перегоняют в спирт, который и становится сырьем для производства коньяка. Лучше бы не изумительный, а иное слово, да и с лозой тоже бы разобраться. О напитке: «…очищаясь, набираясь крепости, карамелизуясь, ферментируя, превращаясь в божественные спирты.» Наверно, ферментируясь, не ферментируя? И когда же оно всё карамелизуется, как бы в процессе этого не бывает? Следом по тексту: немного неказисто выглядит связка «… его достоинства, – сидя на пне,» - кажется, что лучше будет, если после «достоинства» поставить точку. А дальше уже про кучерявого атлета: Сидя на пне,…. Еще о рае: «Ворона – шлагбаум, или кто там, у райских врат?» Так вроде побывал Семен в раю, может быть, не шлагбаум, а например страж, хранитель, оберег какой-нибудь райских кущ…(?) Вопрос: почему, если в «однушке», так сразу с выцветшими обоями? Читателю не хватает понимания – когда дело происходит. Объясню. Насколько знаю, физики-ядерщики достаточно обеспечены (по сравнению с другими научными работниками). Зарплат не получали (или мало получали) в девяностые, (это я к тому вопрос задаю, чтоб узнать – почему обои выцветшие? Потому что «однушка» или потому что денег нет, или потому что герой - пьянь голимая?) Читателю неизвестны важные для него подробности, ему нужны подсказки, зацепки, подтверждающие, что герой реальный, это сны его только фантастические. Возможно, Семён - младший сотрудник заштатного НИИ, или с наукой не сложилось, ведь и физики работают иногда не по специальности. А быть может, ваш герой только во сне физик-ядерщик? О впечатлениях героя от своего сна: «И не помню сна, а послевкусие, запахи, цвета тонкой вуалью...» и следом совершенно неожиданно звучит вопрос: «А где? Где оно возникает, счастье это?» О философском выводе, что счастье – некий фантом. Предположим, что счастье - «фантом под именем», но почему его должен ощущать в таком же восприятии близкий человек, который рядом? Казалось, что герой выясняет для себя – как он понимает счастье. Разве без участия другого человека (или неблизкого, или который далеко) нельзя испытывать счастье? Мне показалось, что философскую концовку надо еще обдумать и отшлифовать, разобраться в своих чувствах. Но сон здесь не поможет, его, в конце концов, можно придумать или переиначить, а вот в реальной жизни, где и оказывается Семен, окончательно проснувшись, нужны не расплывчатые представления, а немного жизни. О памяти. «Старалась бедная изо всех сил,…» кто старалась (был же Семен) или это о памяти? Можно сказать, Семен старался вспомнить или старательно вспоминал, но память подвела. Но чтобы память старалась, это похоже на фельетон. Понравилось сравнение счастья с бабочкой, присевшей на плечо: «Идешь себе по улице с этим невольным украшением. Прямо, гордо. Красота такая тебя выбрала, пока сил не набрала... Но вспорхнула, крылышками цветастыми замелькала… и пропала в серости городского неба». Тема конкурса выполнена, но с оговорками: не могу согласиться с тем, что дуб выставлен перегонным аппаратом, да еще с медным краном из ствола... Можно просто – наклони веточку – подставляй рог и пей, дегустируй.) Еще одна, на мой взгляд, нестыковка - кудрявый дуб. Это клен кудрявый, рябина, береза. А дуб – царь-дерево, мудрый, защитник, «родушка». Эк вы его развенчали. Но это мое мнение, не больше. Желаю уважаемому автору еще поработать над текстом. Успехов и счастья в любое время года! Судья Алла Райц |
| «– А ведь это настоящее счастье, – подумал Семён, – никогда ранее не изведанное, не пригубленное» - в этой фразе кратко передан смысл рассказа, т.е. понимание героем сути слова «счастье». По его мнению, как пишет автор, счастье – когда халявный коньяк (очень высокого качества, ранее не пригубленный) течет из крана в неограниченном количестве, а под его воздействием все вокруг обретает прекрасный вид. Недаром герой говорит: «И не помню сна, а послевкусие…», видимо количества алкоголя память отшибло, но качество напитка было высокое, поэтому похмельное послевкусие доставляет удовольствие. Последняя фраза является загадкой: «Фантом под именем Счастье, который может понять и ощутить только очень близкий, родной человек рядом» - до этого в тексте не поминается кто-либо из близких, родных людей героя. Про кого же речь идет? Может, о собутыльнике, который являлся в виде Диониса? Печальная история физика, который находит счастье только в пьянстве. По тексту: Видимо, конкурс использовался, как повод потренироваться в подборе синонимов: «Идиллия, пастораль, буколика. Аркадия, Эдем, земля обетованная.» Поэтому получается многословно. Странный существа являются герою в бреду (сне): «коровки-овечки», «Бабочки-пчелки». «– Семён, – представился Сёма, – уловив недоумение, добавил, не из богов – физик-ядерщик…» - по-моему, одно тире лишнее. Судья Вадим Сазонов |
| Здравствуйте! Насколько я понимаю, рассказ о том, как в душе закоренелого физика, холостяка, привыкшего к рутине и принявшего ее, неожиданно зарождается нечто возвышенное и важное. Идея интересная, и художественно начинает реализовываться в нужном ключе. Все эти многочисленные нанизывания, перемежающиеся с короткими, но емкими предложениями, - временами напоминают замятинский синтетизм. Засесть бы с карандашом да немного поправить - выйдет отлично. Я не люблю эпитет "вкусно" по отношению к художественному тексту, но здесь как-то именно так. Судья Блинов А. В. |
| "Как живется, таково и спится"- пишет Алла Райц. "Если ночью мучит совесть, спи себе спокойно днём", - говорит интернет. Но интересная тема автора предназначена для чего-то большего. |
|
Литературное объединение «Стол юмора и сатиры» |
| |
|
' |