Что хочет автор. Литературные конкурсы

Автор:	Ольга Алексуткина
Тема:	"ТАЙНА БРОШИ"	Ответить

   Долгое время мне не даёт покоя одна история. Услышала её случайно и то отрывками. Я решила положить её в основу повести "Тайна броши". Но так как она очень длинная, я буду её добавлять по 2-3 главы. Постепенно корректируя и исправляя ошибки. С уважением Ольга.


    I

    Туман заполонил все. Даже стеклянная надколотая банка, валявшаяся под деревом ясеня, была наполнена седой, молочной дымкой. Если протянуть руку вперед, то ладонь погружается в легкую сигаретную пелену. Но это вряд ли от сигарет, потому что спутница не курит, хотя время было суровое. Осеннее утро выдалось прохладным, сквозь сизую воздушную массу проблескивают солнечные лучи, значит, днем будет жарко.
    Их было двое. Молодая женщина с правильными чертами лица в тонкой телогрейке, невысоких резиновых сапожках, и маленькая девочка лет трех в зеленом стареньком пальтишке и синенькой шапочке. Волосы у женщины красиво уложены в пучок, но прядь отросшей челки все время непослушно падает на глаза. Очень неудобно и тяжело идти, потому, что в одной руке она несет узел с вещами, а другой рукой держит девочку за руку. Время от времени женщина бросает руку девочки, чтобы поправить волосы, а потом лихорадочно ищет ее на ощупь.
    Они очень спешат, ведь их деревню только что заняли немцы, а на последний автобус с эвакуированными они не успели. Дорога, по которой едет автобус, идет в объезд лесного массива и Елена надеется, что успеет добежать до переезда по короткой тропе. Едва они вышли на дорогу, сердце «оборвалось», на обочине стоит та самая машина, которая приезжала накануне к Ворониным, после чего Сергея Ивановича так и не нашли.
    У Елены дрожат колени, рука непрерывно дергается, проверяя на месте ли дочка. Мужчина лет тридцати пяти ехидно улыбался и курил.
   - Садись в машину, красавица! – ехидно произнес он.
   Елена отрицательно покачала головой и потянула дочь за руку, пряча ее за спиной.
   - Катюша, беги! – шептала она, но девочка крепко ухватила руку матери и не отпускала.
   Тогда женщина оттолкнула ее и закричала:
   - Беги, кому говорю!
   Незнакомец засмеялся. Потом достал пистолет, громко выругался на ломанном русском языке и над лесом прозвучали два выстрела подряд. Все стихло. Столб испуганных птиц устремился ввысь, и только шум крыльев удаляющейся огромной стаи повис над поляной. Хлопнула дверь, и машина медленно тронулась с места. Мать с дочкой остались лежать неподвижно. В тишине громко и надрывисто закричала кукушка, затем откликнулись воробьи, и лес снова ожил.
    Столб копоти и гари еще не рассеялся, когда к месту происшествия подъехала грузовая машина. Из нее высыпали люди:
   - Это же Елена Власова с дочкой, – послышался женский голос. На мгновение все затихли, слышны были только тихие всхлипывания и клокотание мотора.
   - Хоронить некогда, немцы недалеко. Ладно, не оставлять же их здесь, грузите за лесом похороним, – крикнул Сидоров.
   Варвара взяла девочку на руки и улыбнулась:
   - Жива малышка, у нее шок. Она прерывисто дышит. Я отнесу ее в автобус, там теплее. А Елену погрузили на грузовик и прикрыли брезентом. Все расположились кто на лавках, кто прямо на полу. Колона тронулась. Все молчали, и в тишине было слышно, как тяжело воет мотор.
    Ну, вот и развилка. Все машины останавливали и проверяли документы, поэтому вдоль дороги выстроилась огромная очередь. Колонна не двигалась около получаса. Вдруг из-за бугра вынырнула машина и остановилась. Из нее вышел маленький щуплый солдат и побежал вдоль транспортной колонны. Как по команде, машины медленно поползли к краю дороги на обочину, образовалась туннель. Машина с военным начальником быстро проследовала вперед, оставляя за собой густой столб пыли. На мгновение все затихло, только вдалеке еле слышно, время от времени, раздавалось кваканье лягушек.
   - Воздух, – раздался надрывающийся крик.
    Началась паника. Далекий гул становился ближе и громче. Затем прямая очередь прошлась по пустой дороге, и самолет удалился за горизонт.
    Еще минут пять стояла жуткая тишина, как будто нет никого живых. Постепенно люди поднимались с земли сначала шли, потом бежали, быстро заполняя весь транспорт, до отказа, не разбирая кто на чем ехал. Все машины тронулись с места, каждая в своем направлении.

    II
    Грузовик выехал на ровную, покрытую густой пылью, дорогу. Переполненный людьми он грузно сунулся по дороге, оставляя за собой серое густое облако. Надрывающийся мотор то и дело задыхался и хрипел, не переставая монотонно завывать. Ослабленные и уставшие пассажиры тихо, покачиваясь, смотрели в одну удаляющуюся точку горизонта, за которым остался родной дом. Так ехали два с половиной часа.
    Тихий стон раздался где-то совсем рядом. Все удивленно переглянулись, а Кузьмич стал стучать по крыше грузовика. Машина сразу остановилась и от сильного толчка все повалились вперед так, что почти пол кузова остался пустым.
   Сидоров подошел к брезенту и откинул его на борт, женщина лежала неподвижно.
   - Почудилось, – тихо сказал он и сел на мешок с вещами, который стоял рядом с Еленой.
   - Чьи вещи то, ее что ли?
   Женщина в черной телогрейке вздохнула и кивнула головой.
   Некоторое время все стояли, молча, затем кто-то сказал:
   - Кузьмич, ты б снял с Елены телогрейку, ей она уже не нужна, а нам в самый раз душу согреть. Сидоров сурово посмотрел на толпу и, опустившись на колено, медленно стал расстегивать пуговицы телогрейки одной рукой. Мария подошла помочь, ведь у Сидорова была всего одна рука.
   - Ну - ка погодь, – сказала Мария, – все с машины быстро. Ванька растяни брезент. Мальчишка лет двенадцати послушно стал тянуть брезент с борта машины. Женщина сняла с себя черную жилетку и, свернув ее в несколько раз, положила у изголовья Елены.
   - Ты чего, Мария, с ума выжила? Жарко тебе что ли? Отдай мне, я не откажусь.
   - Цыц, воронье, заживо человека хороните, жива она. Надо побыстрее в госпиталь, совсем плоха. Грузитесь, да осторожней. Успеть бы, Кузьмич, а? – громко произнесла Мария тревожным голосом.
   - Успеем, – сказал он и громко добавил – поехали. Мотор завизжал, и грузовик сдвинулся с места, медленно набирая скорость.
   Наконец, вдалеке, показались развалины сельской школы и уцелевшее здание старой больницы, где и расположился госпиталь. Здание было не огорожено, поэтому все было как на ладони.
   Машина подъехала к широким дверям и остановилась. Мимо проходили два крепких солдата с носилками.
   - Эй, ребята! – окликнул их Кузьмич – возьмите раненую по дороге подобрали. Солдаты послушно подошли к машине: - ну где тут ваша, раненная?
   Толпа расступилась, и женщину перенесли на носилки. Все сочувственно смотрели вслед уходившим санитарам.
   - Эй, вещи ее заберите, вдруг пригодятся – протянул Сидоров небольшой узелок.
   Заревел мотор, и пассажиры, не дожидаясь команды, быстро пошли к машине.
   - Ну, с богом, – сказал Кузьмич и машина тронулась.

    III

    Молодая девушка с длинной косой в коротком белом халате быстрой походкой вошла в палату:
   Доброе утро! Просыпайтесь, будем измерять температуру.
   - Як шо ты сама, Санька, смиряешь я согласный.
   - А тебя никто твоего согласия не спрашивает, боец. Как зовут? – раздался голос врача.
   - Рядовый Соболенко, товарищ военврач, – отрапортовал больной и вытянулся на кровати как по команде смирно. Но к правой ноге был привязан груз и когда боец попытался вытянуться, груз перетянул и Соболенко оказался в подвешенном состоянии.
   Палата взорвалась от хохота.
   - Вольно рядовой, –с улыбкой произнес доктор, – Уже вас пора выписывать.
   - Та ни, товарищ военврач, я ще хворый!
   - А говорят, вчера рвался в бой.
   - Так – то ж вчора, сегодня ни. В мэнэ ж ноги больни, як же я пиду?
   - Так он на вашу сестричку глаз положил – выкрикнул рыжий парень у окна.
   - Так за такой гарной дивчиной и без ног побежишь.
   - Вы мне тут смотрите Сашеньку не обижайте, а то всем клизму пропишу.
   Все громко и дружно засмеялись.
   Врач осмотрел всех больных и сказал:
   - Ну что ж, товарищи больные, идете на поправку, но о выписке говорить еще рано.
   Пойдем Саша, какая палата следующая?
   - Четвертая, Евгений Иванович, там тяжело раненная, утром привезли.
   - Почему сразу не доложили – строго произнес доктор и быстрым шагом направился в палату.
   - Да вы же всю ночь не спали, – смущенно сказала Саша, едва поспевая за доктором, – жалко было будить.
   - А ее не жалко? – сурово сказал он. А если бы она умерла?
   Евгений Иванович внимательно осмотрел больную, что - то записал в журнале и сказал:
   - Готовьте к операции.
   Саша вышла в коридор и тут же в палату вошли молодые санитарочки, а с ними и женщина лет 65, которую все, и даже молодежь, нежно называли Сонюшка. Это потому, что она часто подремывала при удобном случае, даже стоя. Когда Елену переложили на носилки, Сонюшка быстро перекрестила ее и произнесла:
   - Ну, с богом!
   Больную торопливо понесли в соседнюю палату.
   За дверью доносились четкие указания доктора и лязганье железными инструментами. Операция шла около двух часов. Наконец, все услышали голос Евгения Ивановича: очень слаба, но жить будет. Все облегченно вздохнули.
   - Таисия, подежуришь? Как только придет в себя, переводите в палату, пить не давать, только смачивать губы.
   Доктор, вытирая пот со лба, вышел на улицу и судорожно закурил, жадно и глубоко вдыхая едкий дым. Затем как паровоз, щурясь, выпускал столько смеси, что его же силуэт как бы растворялся в дымке. От третей затяжки его стало мутить, и слабость быстро наполняла его тело: «надо бросать курить,» - подумал он и затушил сигарету, но не выбросил. Уставший и вымотавшийся за двое суток доктор, прислонился к стене, тихо опустился на порожек и закрыл глаза. Секунда и перед глазами закружило нежное голубое небо, по которому плыли белые кучевые облака, сквозь них пробивались лучи солнца, и от этого казалось все сказочно прекрасным. Больше ему ничего не снилось. Не прошло и минуты, как ослабевшая рука упала, пальцы разжались и еще не остывшая сигарета выпала из рук прямо на ботинок одной из стоявших в полуметре симпатичных сестричек.
   - Что вы делаете? – вскрикнула девушка, но другая успела закрыть ей рот рукой и потащила за угол больницы.
   - Ты чего? – испугано спросила Зиночка, так звали новенькую девушку.
   - Это же Евгений Иванович – шептала Антонина, – доктор. Он вторую ночь не спит, раненых много, операция за операцией. Пусть поспит, а то мало ли еще когда придется.
   Зиночка осторожно выглянула из-за угла и тихо произнесла:
   - А ничего, симпатичный.
   Девчонки хихикнули и продолжили разговор начатый ранее.
   Прошло около четверти часа, когда послышался голос Сонюшки:
   - Евгений Иванович, больная спрашивает, где ее дочка.
   - Какая дочка?
   Доктор встал и поспешил в палату, не понимая, о какой дочке, идет речь. Все сестрички собрались вокруг Елены и недоуменно таращили на нее глаза.
   - Чего собрались, идите по своим местам, – сказала Виолета Львовна, помощница доктора.
   Все быстро направились к выходу, но дверь отворилась, и вошел доктор. От неожиданности все выстроились вдоль прохода и замерли на одном дыхании, ожидая нарекания доктора. Но Евгений Иванович прошел, как будто никого не заметил. Девчонки юркнули за дверь, и за секунду палата опустела. Сонюшка, неуспевавшая за доктором, о чем-то задумалась, и неожиданно наткнулась на него. Испуганно посмотрев на Евгения Ивановича, женщина быстро засеменила к выходу.
   - Где Таисия? – спросил доктор.
   - Делает перевязку, – быстро сказала Сонюшка, остановившись у двери.
   - Скажите пусть зайдет. И еще, – на секунду доктор замолчал, затем добавил, – не оставляйте больную одну.
   - Хорошо, милок, как надо, так и сделаю, – тихо произнесла Сонюшка, виновато опустив голову. Затем покачивая головой и разводя руками скрылась за дверью.


    IV

    По окраине медленно двигался автобус. Казалось, сейчас станет, но он все продолжал еле сунуться по высокой насыпи.
   - Останови вон у той развалины, – раздался голос Варвары. – Семен, возьми малышку, руки затекли.
   Высокий крепкий парень легко подхватил девочку на руки и понес к выходу.
   Когда он вышел из автобуса Иван настелил веток ельника, чтобы уложить ребенка. Все кто выходил из автобуса первым делом делали глубокий вдох свежего чистого горного воздуха. Было так тихо и хорошо, что на мгновение все забыли о страшном горе, обрушившемся на нашу страну.
   Но командный голос Варвары сразу расставил все на свои места:
   - За пределы пещеры не выходить, всем находиться в поле расположения деревьев.
   Вскоре Иван обнаружил узкую тропинку вдоль больших камней небольшой пещеры, которая как бы обвивала ее ленточкой. Спустившись по ней, он увидел маленький родничок, сверкающий от крохотного солнечного лучика, который пробивался сквозь еловые ветви.
   - Товарищ старшина,- позвал Иван Варвару.
   Она спустилась вниз и в ее глазах промелькнула улыбка.
   - Здесь и переночуем, – сказала Варвара Андреевна, и присев на высокий камень, положила голову на колени и заплакала.
   - Теть Варь не плачь, ты же сильная.
   - Не буду, Ванюша. Иди к девочке, я сейчас. Скажи, пусть на ночлег устраиваются.
   Иван послушно пошел наверх.
   Варя вытерла слезы, умылась холодной родниковой водой, набрала в котелок и медленно пошла по тропинке, всматриваясь вдаль. Когда она поднялась на поляну, все уже удобно расположились под деревьями, подстелив лапы елей.
   - Семен, вы с Иваном в карауле, затем Стас и Николай Евсины. Павла в караул не ставь, а то заснет на посту. Подбери самых надежных. Меняетесь через два часа. Не курить и костер не разжигать.
   - Як же ны курыть, уши распухнуть. - возразил Семен.
   - Так мы из них завтра суп сварим грибной, зачем тебе большие уши – громко заржал Иван.
   - А грибы где возьмешь? – обидчиво спросил Семен. Послышались легкие смешки и тихий голос:
   - Щас, Ванька из него лесного повара сделает.
   - Темнота, где ты вырос, если не знаешь, где грибы растут, – спросил Иван.
   Семен почесал за ухом и, махнув рукой, пошел на край поляны, откуда должен вести наблюдение.
   - Угомонись, Ваня, будьте внимательны, – устало произнесла Варвара.
   Она осторожно опустилась рядом с девочкой, расстегнула телогрейку и прилегла, одной половинкой прикрыв малышку. Уснула мгновенно.
    С того момента как погибла дочь, Варя часто просыпалась по ночам и любой шорох заставлял ее настораживаться. Но сегодня, рядом с малышкой, она спала спокойно и глубоко. Ей снилось, как они с дочерью катались на каруселях, и Настенька, боясь высоты, крепко держалась обеими ручками за руку матери.
   Варя крепко сжала руку дочки и услышала голос:
   - Пустите, мне больно!
   Оказывается, она во сне прижала девочку к себе с такой силой, что та очнулась и вскрикнула от боли. Варя вскочила и лихорадочно стала осматривать ребенка, но заглянув девочке в лицо, у нее выступили слезы, это была не ее дочь, но что - то притягивало. Девочка недоумевающее смотрела на незнакомую женщину и ничего не понимала. Не зная, что сказать Варя просто прижала малышку к себе, и ком в горле перекрыл дыхание. Несколько минут они так и стояли. Многое повидавшая женщина не знала, как сказать ребенку, что ее мама погибла.
   - Тебя как зовут? – выдавила Варя.
   - Катя, – тихо сказала девочка.
   У Вари все сжалось, сама судьба привела к ней этого ребенка, тем более мать погибла. «Я ее никому не отдам» – думала она.
   - Тетенька, а вы не видели мою маму? – спросила девочка и продолжала, – она сказала чтобы я убегала от того дядьки, а сама осталась. Я так далеко забежала? Я заблудилась? А ты где меня нашла? А мы найдем мою маму? Ты же мне поможешь?
   По-моему от страха девочка потеряла сознание и ничего не знает о гибели её мамы.
   Немного помолчав, девочка добавила:
   - Тетенька, а я кушать хочу.
   Варя повернулась, чтобы взять свой узелок и увидела Егоровича сидевшего в полуметрах с широко распахнутыми глазами и слезы катились и падали ему на усы.
   - Егорыч, слышишь, не смей, она моя. Дай лучше сахару, у меня мало. И запомни, узнаю, не обессудь.
   Егорыч молча, вытащил сахар, разделил поровну, но затем махнул рукой и отдал все.
   - Спасибо.
   - А как же…
   - Вырастет, расскажу, а сейчас не тереби душу, пусть хоть надеется.
   «А что Варвара женщина хорошая. пусть хоть такое счастье, да ребенку все ж родители нужны. Молодец баба» – подумал Егорыч и направился к роднику.

    V

   Варвара проснулась от общего пения птичьего хора. Впервые за три года ей было так хорошо. Хотела, она было подняться, но тут какая-то сила удержала её. Варя села на лапу ели и посмотрела на девочку. Та крепко и сладко спала, ручка, сжатая в кулачок выглядывала из-под полы шинели. Протянув руку Варвара, осторожно разжала кулачок,… Что это про себя спросила она, увидев кусочек белого лоскута, из которого виднелся край блестящего камешка.

   (продолжение следует)