Игорь, у вас помада на воротнике рубашки (спрячьте быстрей)!
   С 1 апреля!
   Этот праздник отмечают в Америке. Только он называется не День смеха, а День Дурака.
   Игорь, не согласна с вами. "Блуждающие звезды" существуют, притом не только в стихах, но и в астрономии. И по Млечному пути они могут прекрасно путешествовать, ведь это огромная галактика. Вот только это путешествие людям заметить невозможно даже при помощи высокотехнологичных телескопов! Это чистая математика.
   Фраза, всё-таки, красивая, но, к сожалению, не новая! Одноименный фильм снят ещё в 1991 году.

   Игорь, "Блуждающие звёзды" роман, автор еврейский писатель Шолом Алейхем.

   Людмила, мы работаем над этим вопросом, только вот не всегда так получается как мы этого хотим. У нас, кстати и виновник нашего заседания что-то молчит, может думает, что это шутка такая- обсуждение его творений?
   Леонид, откликнитесь! Мы ждём!

   Мне нравится, что участники не стесняются высказывать свои мнения, что вы, дорогие друзья - не рабы имён и званий.
    РАБЫ ИМЁН
    Они - рабы имен. Составь себе лишь имя,
    И ползать пред тобой любой из них готов.
    Омар Хайям
   
    Друг у меня есть. Одноклассник Борька. Раньше мы были не разлей вода, в одном бараке росли. У него литература была любимым предметом. Даже стихи сочинял. Теперь он специальность резко поменял, разбогател, в центре обитается. Не светильник разума, но уж точно не такой неудачник как я. Он, по крайней мере, свой товар умеет втюрить. Делает просто, но решительно. С огоньком! Привозит китайские куртки, срезает ярлыки Поднебесной и пришпандоривает Made in Italy или, в крайнем случае, этикетки Made in USA. Пашет на «поле чудес» с утра до шести – и результат налицо.
    Но главное – словосила! Кто имел несторожность бросить взгляд на его товар, живым, то есть без покупки, от Бориса не уйдет. Потому как психология торговли у Борьки – на научной основе. Театрик на рынке он разыгрывает по нотам:
    – Вы что? Не видите разницы? – ненавязчиво начинает давить Борька, – посмотрите какие швы! Это же произведение искусства! Это же Европа, это вам не азиатское фуфло!
    А затем трепетно, с замиранием, по-кошачьи продолжает захват: «А выделка кожи, а пуговицы и нитки какие! А замок? Нет, вы обратите внимание на замок! Он же будет служить вечно! И цена… у меня дешевле, чем у других», – завораживал Борька, глядя невинными глазами в душу родного покупателя.
    Стоял я рядом с Борькой, смотрел, как убегают куртки, и восхищался.
    – Да ты просто гений! Артист! Я бы вжись так сбагрить не сумел, – искренне плёл я хвалебные кружева после второй кружки немецкого пива, которым угощал меня состоятельный друг.
    – Деньги, конечно, грязь, но лечебная, – заметил Борька, – а ты чё кислый такой?
    – Эт не я, это на работе кисляк.
    – Знаешь, Лёнчик, если бы я, как ты, работал в газете, я бы и там действовал по своей системе, – рассуждал Борька.
    – Думаешь, прошло бы?
    – Не сомневайся. Главное – имя!
    – У Пал Иваныча не прокатит, – вздохнул я. – Его, старого воробья, на мякине не проведешь! Раньше обитался в очень важной газете.
    – У меня схавает, – не унимался Борька. – ты какое задание получил?
    – Редактор велел запустить статейку о языке по итогам общего экзамена. Я хотел было показать ему черновик, а он, помариновав меня в приёмной, нянькаться не стал: не читая, сказал, что не с моими способностями. Указывал на мою импотентность в таких понятиях, как «образ», «метафора» и «гротеск». Не дотягиваю. Возьми, говорит, тему попроще.
    – Где твоя статья?
    – Вот, на флэшке. А тебе на что? Эт-те не куртки впаривать!
    – Давай сюда, – убедительно сказал Борис.
    – Ничего не выйдет, – отговаривал я друга. – Я – никто, и звать меня никак.
    Завернули мы за угол и зашли в обычный принтцентр.
    – А ну, дружище, распечатай-ка мне фельетончик, – попросил Борис. – Только поставь сначала имя автора.
    – Кого ставить?
    – Как кого? Ну этого... знаменитого журналиста, как его? Мурманский, кажись.
    – Может, Архангельский?
    – Точно. Архангельский. А имя?
    – Александр.
    – Прально. Молодец! Следишь за прессой.
    Не успел я пикнуть, как мой текст был распечатан.
    Борис уверенно направился в редакцию. Я ждал на улице.
    Через пару минут Борис вышел:
    – Я сказал секретарше, что ты заболел и просил меня занести заметку Архангельского, чтобы Пал Иваныч подсказал, в каком ключе освещать.
    Назавтра по электронке я получил от босса очередное поучение:
   «Статья Архангельского мне понравилась. Она аргументирована, эмоциональна. Вот так надо писать! Главред – П. И.»
    – Учись, студент! – победоносно воскликнул Борис. – Впарить можно всё!
   Главное – авторитет, волшебная сила брэнда! Если бы я оставил твою фамилию, Пал Иваныч даже читать бы не стал. А так твою косноязычную писанину он воспринял как классику. Сам-то, небось, забыл, как буквы выглядят и где на клавиатуре располагаются. Слова "киборд", спорю, вообще не слыхал. Последний раз статейку сварганил полвека назад. Любому ханже трудно допустить, что кто-то может нарисовать, сыграть или сочинить лучше. Для редактора важно не что написано и как написано, а КТО написал. Главное – имя! Точно как в том анекдоте:
    «Встретились двое, давно не видевших друг друга:
    – Кого я вижу! Ты теперь знаменитый писатель!
    – Да, но после 30 лет, я всё же должен признать, что бездарь.
    – Ну и что? Бросил?
    – Зачем? Ты же сам сказал, что я знаменит».
    – Такое разводилово везде: в Нобеле и шнобеле, в литературе, искусстве, политике... Ведь 99% моих покупателей, – продолжал Борька, – ничего в товаре не понимают. Им даже лень подумать, что на моём дешёвом лохотроне фирменная куртка из-за дороговизны красоваться не может. Могли бы не покупать, но тянет. Не слушают, чему старик Хайям учил:
   
    Ты лучшей голодай, чем что попало есть.
    И лучше будь один, чем вместе с кем попало!
   
    В тот вечер пивом угощал я. И оно казалось мне особенно вкусным.
   Подозрительно косясь на второй куфель, допиваемый Борькой, я недоумевал: «Заказывал наше, а пьётся как Made in Germany! Уверен, официантка перепутала»...
    Через несколько дней я снова встретил друга.
    Борька заказал пиво и говорит: – Так вот, в продолжение прошлой темы. Был такой замечательный фокусник Арутюн Акопян. Он, выступая, мягко припевал... чаще всего песню «Фиалки»... Так вот, однажды он сказал фразу, которая стала для меня путеводной звездой.
    Проделывая трюк высшего пилотажа, Акопян говорит: – И вот приезжаю я в один болшой заграничный столица, где живет наискуснейши маг, ну в мире самый-самый лучший, – и Акопян в сторону тихонько, словно в скобках, добавляет, – как он сам о себе думает! – и продолжает напевать. Вот это КАК ОН О СЕБЕ ДУМАЕТ! – перевернуло мое сознание, я понял, что я и ты, и вообще ВСЕ в мире часто заблуждаются, имеют о себе превратное мнение, которое весьма субьективно и может быть (ох!) как далеко от истины. И действительно, когда спортсмен прыгнул дальше, выше, пробежал быстрее, – тут виден результат, в цифрах. А как измерить, кто спел, станцевал, нарисовал лучше?
    Или другой пример, – продолжал Борька. – Литературный журнал предложил четырём знаменитым поэтам в канун Нового года досочинить по куплету вслед за:
    Новый год! Нам песни новые
    И сны волшебные с собой приносит он.
   Любовью огненной к тебе прикован я.
   Стихи и музыка звучат со всех сторон.
   
    Первым предложил свое продолжение Евтушенко:
   Новый год! Два полугодия,
   Двенадцать месяцев любви сольются в нём.
   И снова в моде ты, зимы мелодия,
   Снежинки-звёздочки танцуют за окном.
   
    Затем прислал свое четверостишие Рождественский:
   Новый год! Вино шипучее
   С тобою пью, и вновь горит огонь в крови,
   За нашу жгучую, любовь кипучую!
   Любовь жива, и я сгораю от любви!
    А вот куплет Вознесенского:
   
   Страстная, как песнь цыганская,
   Твоя любовь меня сумела закружить.
   И я без памяти не от шампанского:
   Какое счастье быть любимым и любить!
   
    И закончил коллективное творение Долматовский:
   Новый год! Зимою снежною
   Заздравный тост мы поднимаем за гостей,
   За нашу нежную, любовь безбрежную,
   И с Новым годом поздравляем всех друзей!
   
    – Ну а теперь скажи, на твой вкус, кто продолжил лучше? – ухмыльнулся Борька.
    – Лично мне понравился куплет Вознесенского, – ответил я. – А что?
    – А ничего! – ликовал друг. – Просто это розыгрыш! Весь этот «шедевр» на мотив «Брызги шампанского» сочинил я сам! Но вот ты сейчас спокойно, медленно проанализируй, проследи, как менялось твое мнение в зависимости от имени, пока ты примерял мои вирши на каждого из знаменитых, воистину замечательных поэтов. Видишь, какую роль играло ИМЯ автора, его известность, его авторитет!
   Сознайся, ведь если бы я тебе сразу сказал, что это мои куплеты, ты бы просто посмеялся?
    – Наверняка.
    – Согласись, что так во всём. И надо свою голову иметь на плечах и смотреть прежде всего: нравится ли ТЕБЕ песня, книга, картина, вещь, не взирая на фирму, а уж потом сопоставлять.
    – Но это ведь дело вкуса, одному нравится поп, другому – попадья, а третьему – попова дочка. Не может же художник рисовать картину для себя или двух-трёх своих приятелей! Кому-то нравится Рембрант, а кому-то чёрный квадрат. Кому-то Моцарт, а кому-то какафония!
    История изобилует парадоксальными примерами. Например, 2-ой Концерт Чайковского. Брат Антона, Николай Рубинштейн, считал сочинение неудачным, а оно любимо миллионами. Опера «Кармен» Бизе поначалу считалась провальной, а теперь – чуть ли не самой великой. И наоборот, сколько случаев, когда вещь производила фурор и... со временем забыта. Вообще-то шедевр может быть в любом жанре, но как его распознать? Ведь зачастую это просто фейк и даже безвкусица. В этом случае, зачем ждать андерсеновского мальчика, чтобы он воскликнул: А король-то голый!
    – Согласен. Время всё расставляет на свои места. Оно – самый верный ценитель.
    – Все подвержены чужому мнению и рекламе. Все мы, в той или иной степени – рабы имён, – добавил Борька, – поэтому, чтобы что-либо оценить, включай СВОИ мозги, СВОЙ вкус и СВОЁ чувство юмора!
    Всем успехов! Леонид Зуборев

   Игорь, Вы правы. Конкретно такого понятия "пояса астрофизики" не существует. Если уж говорить об этом понятии, то к этим поясам можно причислить скопление мелких(по космическим размерам) небесных объектов около планет, на границах нашей Солнечной системы и других систем и галактик, кроме того это могут быть, так называемые, радиационные пояса.

   Людмила, что поделаешь, если люди теряют интерес. Кто-то быстрее, кто-то держится долго, но постепенно охладевает к нашему делу.
   Авторов много на Портале. Обязательно будут новые. Подождём...
   Главное, что остаётся костяк из по-настоящему увлечённых идеей Клуба авторов - им спасибо и низкий земной поклон.

   Леонид, простите, что не написала рецензии, со мной это впервые здесь, почему-то решила, что я уже их отправила.
    Спасибо за интересный рассказ. У меня иногда возникает такая крамольная мысль, поместить на обсуждение какое-нибудь не очень известное стих-е очень известного поэта под своим именем, думаю, что ответ в Вашем рассказе. Жаль, 1 апреля прошло, можно было выдать за безобидный розыгрыш.
    Игорь, я Вам написала в начале обсуждения, но, думаю, Вы туда уже не заглянете.
    "Блуждающие звёзды"- роман, автор - еврейский писатель Шолом Алейхем.

   Мне очень нравится! Песня красивая! Жаль, что нет композитора, у меня такая же "беда". Удачи Вам и вдохновения!
   С уважением.
   Галина

   Да, но я не нашёл астрономического определения блуждающих звёзд.

   "И не всегда мы придерживаемся тех строгих научных канонов при написании стихов"
   
   Как говорит один мой знакомый поэт:
   
   "Поэзия на самом деле намного шире.":)