Верховный рах, достойный сын своего отца, Марвэлл был в смятении. Он бежал по бескрайней заснеженной пустыне, в сторону портала. Вокруг только слепящая, холодная, простирающаяся до самого горизонта ледяная глыба и пустота. Мир неживой, только ворлы и немногочисленные пришлые твари выживали на бескрайнем ледяном пространстве. Никакая растительность не приживалась, кроме единственного вида мха, и ягод г’хеля, прорастающих в ледяных трещинах. С тех пор, как солнце стало остывать, большую часть поверхности планеты Филк покрывала толща льда и снега, пересекали ледяные скалы. Владения дракона - хозяина замерзающей планеты.

 

Только одну пятую часть суши заселяли живые твари и нхани – выносливый, крепкий физически, но немногочисленный народ Филка. Жизнь угасала, но угасала уже множество веков, сам верховный рах знал о другой жизни только по рассказам его деда и отца. Таков был его мир, и он научился выживать здесь. Марвэлл привык к этому. Это был его дом, а он был верховным рахом… Только раз в году этот мир становился опасен и жесток – когда дракон выпускал ворлов. Обычно Марвэлл готовился к этому событию заранее, собирал свой мешок и за два дня до наступления ворлов, уходил в сторону портала. В это время нхани прятались под землю, спасаясь от нашествия стаи любимцев дракона. В ожидании возвращения верховного раха сидели тихо, завалив двери тяжёлыми вещами, и молясь в темноте. Обычно было так, но в этот раз что-то пошло иначе, и дракон выпустил злобных тварей раньше назначенного срока. Может быть, он начал что-то подозревать? Как бы там ни было, ворлы уже гнались за Марвэллом по пятам. И не ему одному, но и всем живым существам грозила опасность. Только отдав ребенка дракону, можно прожить ещё год.

Для промедления времени не было. Он схватил кожаный бурдюк с водой, приготовленный на завтра, несколько кусков вяленого мяса, пару щепоток мха-дурмана и коробок спичек, найденный им во время прошлого перехода. Сложив вещи в большой холщовый красный мешок, он забросил его за спину, прихватил сложенный валиком красный плащ с капюшоном, туда же прицепил красные кожаные сапоги. Ходить без одежды и обуви было гораздо удобнее, но приходилось брать её с собой – в другом мире плащ скрывал густой белый мех, да и в обуви он не привлекал повышенного внимания.

Надевать одежду сейчас бессмысленно: в сапогах не так удобно карабкаться по льду, а красное слишком приметно на фоне снега, поэтому до портала он понесет свой скарб за спиной. Марвэлл взял посох-ключ, открывающий проходы, и к тому же неплохое оружие, для ближнего боя. Несколько раз обмотал вокруг талии кушак, при случае используемый как веревка. На пояс повесил мешочек сушеных ягод г’хеля. Сейчас ему придется бежать, не имея возможности ни глотнуть воды, ни передохнуть – приближались ворлы. Да и народ его может продержаться под землей, ожидая нападения и опасаясь за свои жизни, не более трех суток, потом крепкие зубы всеядных тварей справятся с тяжеловесными дверями и решетками.

 

По шорохам вдали, по темнеющему, словно от сгущающихся туч горизонту, Марвэлл понимал, что ворлы уже близко. Они передвигались стаями, их были сотни, а может и тысячи. Прожорливые, словно гигантская саранча. Нацеленные убивать, уж в этом Марвэлл был уверен.

Сможет он убежать или на этот раз, все закончится?

Он добрался до скал и теперь карабкался, срывался, падал и снова карабкался. Замёрзшие пальцы уже с трудом цеплялись за гладкую поверхность, когда он достиг верха.

Ворлы двигались быстрее – отвесная скала не останавливала их, прекрасно приспособленных для жизни на планете льда. Они даже не замедлили своего бега, начав подниматься на отвесную ледяную стену. Марвэлл глянул вниз: сплошной темной стеной ворлы покрывали скалу остервенело карабкаясь за ним.

Что ж, ему оставалось преодолеть широкое горное плато, не позволив ворлам приблизиться, сохраняя прежний темп и удерживая дистанцию. И тогда он сможет пройти к порталу. Он шел уже двадцать часов, не останавливаясь и не разжигая костра, чтобы согреть потерявшие чувствительность пальцы.

Обычно весь путь до портала составлял два дня. Можно идти не спеша, переночевать в заброшенной хижине, сделать привал на высоком плато, чтобы выпить воды и съесть сухих галет с ягодами г’хеля. Ягоды немного снимали усталость, однако вызывали привыкание: тот, кто в течение нескольких дней подряд питается ягодами г’хеля, теряет сон и покой. И ещё хватало времени, чтобы полюбоваться северным сиянием на фиолетовом небе и поразмышлять, перекатывая ягоды языком во рту …

Теперь ему оставалось жевать только сухие ягоды, приготовленные заботливыми нхани. Он зачерпывал их пригоршней и глотал, давясь ими. Марвэлл старался двигаться вперед, не оглядываясь - он и так понимал, что твари настигают. Приближающийся гул тысяч маленьких зверьков, скребущих о лед когтями и огрызающихся друг на друга, не давал ему в этом усомниться.

 

До портала оставалось совсем чуть-чуть. Верховному раху требовалось только пересечь ледяное плато, чтобы достичь тупика. Дальше пути не было, и надеяться Марвэлл мог только на то, что откроет проход. В иной мир ворлы не смогут последовать за ним.

Он оглянулся в тот самый момент, когда первая тварь настигла его. Маленькая, но юркая, состоящая сплошь из пасти, заполненной острыми, как лезвия, зубами, и панциря, покрытого острыми роговыми чешуйками. Она прыгнула на него и повисла на руке, которой Марвэлл пытался защитить лицо. Жгучая боль пронзила сознание, Марвэлл попытался скинуть тварь, и двигаться дальше. До портала осталось двадцать шагов. Он уже сжимал другой рукой посох, готовясь открыть проход. Размахивая им и отбиваясь, вертясь по кругу, и сшибая ворлов настигнувших его, он добрел до портала, сделал шаг вперед, все еще тряся рукой, пытаясь избавиться от впившегося в неё ворла. Ему удалось отбросить ворла вместе с указательным пальцем, который остался торчать в его пасти. Тварь шлепнулась о лед и уже другие ворлы бросились к ней, выхватывая друг у друга то, что осталось от пальца верховного раха. Марвэлл отвернулся и прошёл в открывшийся проход.

Средний палец болтался на тонком куске кожи. Поморщившись, решительным движением Марвэлл оторвал его. Кровь хлестала из торчащих обрубков. Верховный рах устало смотрел, как мечутся ворлы оказавшиеся не в состоянии преодолеть барьер, и, скуля и повизгивая, взбираясь на своих собратьев, щелкают острыми зубами впустую. Марвэлл взглянул наверх. Высоко в небе переливалось огнями северное сияние.

Он закрыл проход и сел на голый каменный пол. Требовалось остановить кровь, и перевязать раны. Плащ был порван местами, так что он выдрал еще один лоскут. Огляделся. Портал представлял собой каменную голую комнату, с двумя дверьми, ведущими в разные миры. Он порылся в мешке и достал щепотку мха–дурмана и спички. Высыпав мох, на кровоточащие культи пальцев, поджёг его. Марвэлл не смог бы точно сказать, кричал он или этот крик был лишь в его голове. Обожженные раны покрылись коркой из запёкшейся крови и плоти. Он обвязал руку красным куском материи, оторванной от плаща. Достал из мешка несколько сушеных ягод г’хеля, чтобы восстановить силы, а затем, закинув мешок за спину, приготовился идти дальше. Вид был неважный, плащ разодран, и больше походил на лохмотья, сапоги покрыты следами зубов и засохшей кровью. Но делать было нечего.

Он отворил дверь, и ему открылся вид на другой мир, на неизвестный город. Марвэлл никогда не знал заранее, в каком месте окажется в следующий раз. Он не выбирал. В этот раз дверь вывела его на темную улицу. Вдалеке одиноко горел во дворе фонарь, другие освещали идущую за домами дорогу, по которой иногда проезжали одинокие машины.

Что ж. Город, как город.

Марвэлл обычно не выделялся в толпе. Многие были одеты в такие же, или похожие плащи. Иногда Марвэллу махали рукой, или радостно улыбались. А чаще, просто проходили мимо, принимая его за переодетого актера.

Тем не менее, в этот раз он предпочел действовать украдкой. Вид у него был далеко не парадный. Ему подумалось, что он испугает прохожих, или привлечет ненужное внимание.

Он шел по улице и прислушивался. Он умел слушать желания, и видеть чужие сны. Изучая их, он искал самого хитрого, умного и проницательного мальчика... Достаточно ловкого… чтобы убить дракона. Верил ли он сам, что это сможет спасти ребенка?

 

Давно началась эта традиция. Еще его прадед должен был приносить дракону детей. Но только его отец придумал выбирать сильных и храбрых.

- Тем самым мы даем этим мальчуганам шанс, - говорил он. – Мы даем им шанс найти способ убить дракона. И навсегда положить конец череде ежегодной дани. И однажды, мы сумеем найти такого мальчика.

Отец давно умер, и уже подходил черед уйти Марвэллу. А мальчишки оставались мальчишками, не убийцами драконов, а детьми. И это губило их.

Может быть в этот раз? Марвэлл снова вспомнил прошлый год и голубоглазого Даниэля, который был очень умен и проницателен. Даниэль сразу понял, куда его ведут. И пошел. Сам пошел. Бедный Даниэль…

Марвэлл вспомнил, как когда-то он спрашивал отца, почему люди радуются их приходу? Почему улыбаются, встретив на улице, а не прячутся в своих квартирах, заперев дверь и зашторив окна… Отец рассмеялся:

- Люди сами придумывают себе легенды, сынок. Давным-давно увидели они проникающего в дома деда, видели как тот беседует с детьми, гладит малышей по голове, угощает конфетами…И люди поверили, что дед – приносит подарки.

- А как же то, что пропадают дети?

- В мире людей постоянно пропадают дети. Что значит один единственный ребенок в рождественскую ночь?

- И никто не переживает?

- Ты знаешь, мы не можем поступить по-другому. Это жертва. И потом, мы даем ему шанс.

- Отец, этот шанс так мал…

Марвэлл вспомнил, как Даниэль пошел к дракону, помахав ему рукой. «Он пошел, потому что верил мне…». Верховный рах отбросил эти мысли.

В домах все больше были обычные дети, умные, но недостаточно, чтобы понять, что может убить дракона. Хитрые, но не для борьбы на жизнь и смерть. Ловкие, но не для игры со смертью. Мальчишке должно быть от шести до двенадцати и он должен быть рыжим.. Таково условие дракона.

Даниэлю было шесть. Несмотря на это, Марвэлл надеялся, что мальчишка справится. Это бы положило конец его походам в этот мир. Это спасло бы других детей. Марвэлл не знал, что стало с Даниэлем, однако в этом году он пришел за другим ребенком.

 

Марвэлл идет дальше, и мечтает не ошибиться. Этот темноволосый. Ему повезло.

На этот раз подходящие сны, но открывать дверь без надобности - это девочка.

Он прошел три двора, пока не почувствовал ещё одного ребенка. В его способностях Марвэлл не сомневался. Издалека почувствовал, что мальчишка тот, кто ему нужен.

Третий этаж, обледеневшие перила балкона. Он отодвинул санки, и достал посох. Открывшийся проход позволил ему войти в квартиру бесшумно. И он замер от удивления, увидев, что мальчонка не спит, а тихо и внимательно наблюдает за ним.

- Ты настоящий дедушка Мороз? – Сашка специально не спал, а выжидал, чтобы увидеть его своими глазами. До этого он даже не верил маме, сомневался. Все-таки уже семь лет, и не в таких чудесах разочаровываешься. А тут и впрямь, настоящий дед Мороз. Сашка совершенно уверился, что это не переодетый актер, и не папа, потому что видел, как расступилась стена, и когда Мороз вошел – бесшумно затворилась за ним.

Марвэлл собирался с мыслями, от неожиданности растерялся, но бежать назад не имело смысла – мальчик был рыжеволосым и покрыт веснушками. То, что надо. Он проверит на нем отметины дракона, и если обнаружит их, то можно возвращаться домой.

Мальчишка ждал ответа и хлопал большими голубыми глазами.

- Да, настоящий, – Марвэлл снял с плеч мешок, и чуть поморщился, раненая рука дала о себе знать.

- А подарок ты мне принес? - Саша сел на своей кровати. Он был в пижаме, с изображениями игрушечных жирафов. Мальчик свесил ноги с кровати и улыбнулся, предвкушая нечто особенное. Не каждый день видишь настоящего деда Мороза. И мама потом не поверит, когда он ей расскажет.

- Принес, – Мороз порылся у себя в мешке, перешагнул через лежащую на полу пластиковую машину, и протянул Саньке леденец, из сока ягод г’хеля.

- Ты хочешь побывать в сказочной стране? – спросил он и погладил мальчика по голове.

Сашка положил конфету в рот, и молча кивнул. Еще бы не хотеть. Конечно, он хочет.

- А какая она, сказочная страна? – он чувствовал во рту сладкий привкус, какой-то неизвестный, но удивительно приятный. Марвэлл пристально смотрел на щеку ребенка, и облегченно выдохнул: на щеке четко проступил силуэт глаза дракона. Дракон принимал жертву.

- Она белая и снежная. Ты сможешь увидеть замок настоящего дракона, и даже, может быть, поговорить с ним, – Марвэлл улыбался, стараясь не спугнуть малыша.

- С драконом?

- Да, с драконом.

За дверью комнаты слышались приглушенные голоса и тихое хихиканье. Проследив взгляд Мороза, мальчик пояснил:

- Это к маме тетя Наташа пришла. Хочешь, пойдем к ним?

Марвэлл приложил палец к губам:

- Тс-с, что ты, что ты, это только наш с тобой секрет. Пойдем?

- Я тогда маме записку напишу, чтобы она не волновалась, хорошо? – Сашка бросился к письменному столу, где на листке небольшого блокнота крупными размашистыми буквами написал: «Мама я с ддом Марозом в стране Дракона не валнуйся!».

- Пойдем? – Дед Мороз протянул ему здоровую руку, и почувствовал в руке маленькую теплую ладошку.

 

 

- Надо было переодеть ребенка, - мелькнула запоздалая мысль, когда они выходили на ледяное плато Филка.

На холодном ветру мальчишка поежился, и тогда Марвэлл снял с себя плащ и обернул вокруг мальчика. Вдалеке, посреди огромного снежного плато возвышался замок.

- Иди, он ждет тебя, - подтолкнул малыша верховный рах.

- А ты?

- А я подожду тебя здесь, - тихо ответил он.

Мальчик побрел в сторону замка, лишь единожды обернувшись и помахав Мэрвеллу растопыренной ладошкой.

 

Когда малыш почти скрылся из глаз, превратившись в маленькую красную точку, на фоне снежной пустыни, Марвэлл вздохнул и пошел в сторону своей хижины. У него появилось время. Еще один год.