И сказал Господь Авраму:

пойди из земли твоей, от родства твоего

и из дома отца твоего, в землю,

которую Я укажу тебе.

 

Бытие 12:1

 

Одним прекрасным вечером Дэвид Франц ужинал в ресторане со своим коллегой Лесли Лобелом. Лесли был американцем из еврейской семьи, и к тому моменту уже репатриировался в Израиль, получил должность профессора в Университете Бен-Гурион в Израиле и занимался изучением вирусов. Лесли был вирусологом, специалистом по особо опасным инфекциям. Он углублённо изучал Лихорадки Марбург и Эбола, и хотел пригласить к себе в лабораторию ещё вирусологов для расширения научной деятельности. Он спросил Дэйва, не знает ли тот вирусолога, которого можно пригласить в Израиль. И Дэвид Франц, конечно, знал. Так мой электронный адрес был передан профессору Лобелу.

Вскоре я получила письмо-приглашение посетить город Беер-Шева. Честное слово, до этого момента я никогда не слышала о существовании города с названием «Семь колодцев». Город располагался в пустыне Негев на юге Израиля, и казался ничем не примечательным мне, если бы не один исторический факт. Семь колодцев были упомянуты в Библии, в Ветхом Завете.

В Беэр-Шеве (Вирсавии) Авраам вырыл колодец и заключил союз с Авимелехом, царём Герара, принеся при этом в жертву – в знак клятвы верности – семерых баранов. В Библии указывается: «Потому и назвал он сие место: Вирсавия, ибо тут оба они клялись» (на иврите слово «шева» (ивр. שֶׁבַע) можно трактовать и как «семь» и как форму слова «клятва» (ивр. שבועה)).

После этого Бог решил испытать послушание Авраама и велел ему принести в жертву его сына Исаака. И опять в этих местах разыгрался древний сюжет. Бог, конечно, во время остановил руку отца, сын остался жив, а внуки его расселились и поныне живут.

Вот такая красивая история у этого города. Представляете, как теперь волнительно было посетить библейские места.

Конечно, Израиль – это не просто страна, она пропитана духом и событиями, которые мы знаем из книг или читали в Библии. Туда нужно ехать людям, любящим археологию и историю, это будут незабываемые впечатления.

И вот мой самолёт приземлился в аэропорту им. Бен-Гуриона, где меня встречал личный водитель Лесли Лобела, светловолосый мужчина с именем Владимир. Я прилетела за 2 дня до назначенной встречи и первым делом хотела посмотреть Иерусалим. Владимир не удивился, наоборот, поддержал идею. Он оказался весьма разговорчивым, и всю дорогу как гид рассказывал мне о стране, о жизни, о традициях и об Иерусалиме. Первый человек, с которым я встретилась в Израиле, говорил со мной по-русски, иврита я ещё не слышала.

Мы въехали в Иерусалим в полдень, когда солнце стояло в зените. Август был жарким, поэтому людей на улице не было. Мой отель очень не понравился водителю, вернее его расположение. Владимир несколько раз переспросил адрес, и наконец, стал взволновано звонить Лесли. Я совершенно не понимала, что его могло так озаботить. Я выбрала отель в самом близком расположении от Старого Города Иерусалима и рядом с Христианскими достопримечательностями. Но только через некоторое время я огляделась, и поняла, что там нет женщин, нет туристов, а вокруг арабский квартал.

Владимир проводил меня прямо до номера, попросил вернуться в него до заката, если я всё-таки пойду гулять. Потому что в этой части города были свои правила, которые нужно соблюдать. Я сменила одежду на длинное платье в пол и платок на голову, закрывающий волосы, шею и руки, и направилась к Старому Иерусалиму. Вскоре я вышла к воротам Ирода. Там оказалось немноголюдно, и совсем не было туристов. В этот момент что-то произошло в пространстве, как будто попала в другой временной срез, и память моя подсказывала куда идти. Настолько уверенно я продвигалась по каменной улице мимо торговых лавочек и домов в смеси мусульман, христиан, иудеев. Я понимала языки, точно помнила, на какие переулки сворачивать, как будто ходила здесь сотни раз. Да, это было моим родным, знакомым с прошлых жизней местом.

И вот за очередным поворотом, пройдя через новые ворота, я вышла на огромную площадь прямо к Стене Плача. Вот оно – место силы, вот этот символ веры, надежды и любви. Я пришла к ней или она привела меня к себе, или все дороги вели к ней, и не попасть туда было невозможно.

Вокруг были разные паломники, группы туристов, молящиеся, зеваки, полиция и гиды. Площадь у стены была разделена на две части: правую – женскую, и левую – мужскую. Люди молились стоя, сидя, качаясь в ритм слов, согнувшись, облокотившись на стену, с книгами, с записками или просто смотря в небо. Стена действительно была внушающая, и энергия этого места делала её священной для всех.

Пробираясь тихонько между людьми, я подошла к ней вплотную.

Моя рука опустилась на камни Стены, нащупывая щели и промежутки, чтобы положить записку. А в голове оставался всё тот же туман, ощущение другой реальности, словно я попала в какой-то исторический фильм. На закате нужно было возвращаться в отель. Пройдя до Дамасских ворот, я вышла из Старого Иерусалима и пошла вдоль стены в сторону арабского квартала. Какой-то паренёк из местных увязался за мной. Он что-то говорил, улыбался и буквально скакал вокруг меня. Не помню, на каком языке мы говорили, возможно, на пальцах, он объяснил, что проводит меня до отеля, для моей безопасности. Так и шёл рядом до самой двери отеля, а у входа исчез, как будто его и не было. Даже это показалось мне причудливым проявлением пространства.

В отеле на кровати был выложен христианский крест из белых полотенец. Возможно, это сделали лично для меня, предполагая религию моей страны. Я приняла душ, перекусила фруктами, купленными в лавках Старого города, и легла в кровать. Нырнув под простыню, я смотрела в окно на звёздное небо августа, слушая пение цикад и ожидая падения звёзды, чтобы загадать желание.

На следующий день мне нужно было ехать на собеседование в Беер-Шеву на юг Израиля, после которого будет решён вопрос, начну ли я работать в лаборатории университета с особо опасными вирусами. Завтра должен быть день, который круто изменит мою жизнь. Сон не приходил очень долго, цикады трещали, а разогретый воздух завис в пространстве. Душный южный август и эти падающие звёзды Иерусалима – как можно было пропустить вот это всё?

Утро разбудило пением имама, которое раздавалось из всех рупоров. Оно тянулось в пространстве и отдавалось эхом в каменных стенах квартала. Где-то кукарекал петух, а солнце уже светило и пекло. Спросонья я не поняла, где нахожусь: ни комнату, ни страну не могла распознать. Выбравшись из постели и умывшись, посмотрев из окна на улицу, я пришла в себя. Мечети, конечно, окружали отель, но где-то развевался флаг Израиля, который убедил меня, что я там, куда приехала вчера. Нужно было собираться и идти на автобусную станцию, чтобы ехать в Беер-Шеву – загадочный город на юге, в пустыне Негев.

Неужели я буду жить в пустыне и не увижу больше снега зимой, понравится ли мне песок и отсутствие высоких сибирских кедров, буду ли я скучать по полноводным рекам или научусь радоваться маленьким ручейкам после редких дождей, сплету ли я ещё венки из обилия одуванчиков или буду беречь каждый цветочек на полянке, пойму ли я людей другой страны и примут ли они меня. Все эти мысли вертелись и жужжали в моей голове, как рой пчёл, не давая покоя. Волнение нарастало.

Автобусная станция была близко, и снова я шагала вдоль стены Старого города, только теперь на Восток, навстречу своей новой жизни, загадав желания у Стены Плача и августовских падающих звёзд Иерусалима.