О том, как матрос Нечипоренко королю служил и что из этого вышло /сказка для взрослых/ Вместо предисловия В государстве Синих Роз на принцесс огромный спрос, ведь богаты и умны, меж собою все равны, да ещё за сотню метров их достоинства видны: ножка, ручка, глаз да бровь, ну, а главное-то, – кровь! А с обратной стороны – на фига кому нужны: ни корову подоить, ни телёнка накормить, ни стирать, ни убирать, за пол-литрой не слетать, платье новое не сшить, мужа скалкой не побить, лишь одно они умеют – по-французски говорить! Часть первая В государстве Синих Роз проживал один матрос. Не урод и не красавец, не чистюля, не засранец, правда, был он иностранец, а точнее – малоросс. Оттого на девок жаден и немножечко курнос. Был матрос уже в летах, пропадал на БермудАх, что имелось из хозяйства, умещалось в двух шкафах, а из личных сбережений – лишь наколки на руках. Дело к пенсии идёт, а в любви никак не прёт: то кривая, то блатная, то на голову урод. Был матрос не то чтоб смел, но понравиться умел, да ещё костюм приличный у него в шкафу висел. Как-то раз, на берегу, встретил бабушку Ягу, (нет, не ту, что из сказаний, а наставницу Вуду). Бабка искоса глядит и такое говорит: «Ты, милок, поди помойся, у тебя кошмарный вид, причешись-ка да побройся, прояви свои индивид, Да ещё почисти зубья, а не то вином разит. Суждено тебе, милок, встать на якорь в нужный срок: это значит, что жаниться будешь в ближний четверок». Только он её узрел, так немного охренел. Отвечал матрос: «Не знаю, я к женитьбе не созрел, я годок лишь сорок первый, слава Богу, одолел!» Отвечает бабка так: «Ты, наверное, дурак. В жонки взять принцесску можешь, дав за девку аж пятак! При нормальном-то раскладе это для тебя – пустяк. Ну не выпьешь кружку пива – ты ведь вроде не босяк, а полцарствия получишь – ейный папа не бедняк». Ну, матросик вроде рад взять невесту без затрат, только как тут объегорить репрессивный аппарат: там советники и маги, тут юристы и купцы, генералы, адмиралы, колдуны и мудрецы, и заморских претендентов свахи, мамки и отцы. Чешет репу морячок, а старуха его – чок по затылку перстеньком, и пропала за углом... День прошёл, идёт другой, наш матросик сам не свой: и на месте не сидится, и не естся, и не спится, нервно дёргает ногой, в общем – слабый и больной. Из своих последних сил пятачок он уплатил да и местную газетку на почтамте прикупил: полистать да поглазеть, что-то новое узреть, объявленья почитать да в сортире помечтать. Глаз намётан, глаз привычен, мыслей ход давно обычен: цены, просо и овёс, помер кто и кто понёс. ...Зрел тогда один скандал, он то тлел, то затухал, жить в покое и достатке синерозцам не давал. Их сосед, Пороша Пятый, правя евонной страной, поступал как друг заклятый и не брезговал войной. То бомбил рыбачьи лодки, то захватывал слободки, в общем он для синерозцев был проблемой головной. Вот и в нынешнем моменте нет покоя у границ: «подрывные элементы – инородцы и студенты портят девок и телиц». В общем, «пятая колонна» из газетных прёт страниц. ...Жирный шрифт, подвал, петит. На матросика глядит с фото юная душа – до чего же хороша! Щёчки, бровки, ротик, глазки, всё другое – как из сказки, из корсета грудья прут, в общем, морячку «капут». Ну а ниже, крупной буквой, (всё для мира, всё для нас), то ли «брюква», то ли «клюква», но написано «Указ»: «Мы, король Нипук Второй, правя Нашею страной, издаём Указ бессрочный, а конкретно, вот какой: о покое бдя страны, мироносны и умны, Мы считаем, что границы быть должны защищены. Посему, не медля боле, посылаем в чисто поле нацвойска и спецотряд, чтоб они, как говорят, «навели порядок строгий, тех найдя, кто виноват!» Кто плюёт на Наши бденья или тянет с вожделеньем лапы в сторону казны – с миром и душевной лаской, без суда и без огласки будут срочно казнены. Остальному населенью Мы подарим мир и лад, остальное населенье будет кушать шоколад. Каждый воин, коль вернётся, будет сыт и будет пьян, а ещё, когда придётся, коль на родине неймётся, (будь он хучь и хулиган), без особого досмотра сможет плыть за окиян. А ещё есть Наш сурприз, королевский Главный Приз: самый храбрый из вояк, пехотинец иль моряк, даже будь он подл лицом, встанет с девой под венцом – Мы, нимало не смущаясь, дочку замуж отдаём!» Морячок легко вздыхает, морячку не привыкать: он ещё с Синопа знает, как с врагами воевать. В пять часов, попивши чаю, собирается герой: вилку, ложку, чашку, флягу, туалетную бумагу морячок берёт с собой; щёки густо мажет сажей, к каске вяжет колоски, и берёт, на всякий случай, шарф и тёплые носки. По над площадью базарной колокольный льётся звон – то ль набат гудит пожарный, то ли враг напал коварный, то ли едут с похорон. Перед замком королевским рынок, как котёл, кипит, перед замком королевским объявление висит: «Добровольцы нам нужны. Вы – надёжный щит страны! Ваши жёны и невесты будут вам всегда верны. Добровольцы, встаньте в строй, тот кто с нами, тот герой!» Наливают всем согласным, тут же очередь к столу: все здоровы, все прекрасны, все готовы на войну. Голосят надрывно жёны, дети виснут на отцах, и отчаянно поклоны бьёт на паперти монах. Кто-то пьян уже неслабо, рвёт кого-то от вина, всё равно: красотка ль, жаба, хороша собой иль ряба, в общем – праздник дурака... А похмелье будет позже, где-то там, где Бога нет, где от молодцев, возможно, не останется примет. Хорошо растёт пшеница там, где бой, и там, где смерть, но из булок чьи-то лица будут пристально смотреть. Часть вторая Вдоль шеренги ходит сотник, на «нацгвардию» глядит, с отвращеньем сильным сотник новобранцев материт: «Эй, вы, сучьи паразиты, вам бы только баб сношать, рожи гнусные не бриты, бога-в-душу-вашу-мать! Кто из вас под пули лазал? Кто из вас бывал в бою? Чеканутые шлимазел, я вас всех в дерьме сгною!» Подготовка, как обряды: строевая, классы, тир, и, естественно, наряды – драить кухню и сортир. А матросу всё в привычку – знай себе шагает он, и две красненькие лычки – две полоски, две сестрички – разукрасили погон. ...Месяц козликом двурогим в облаках дрожит – продрог, сотня пляшет, по тревоге норовя попасть в сапог. На плацу шеренги стонут, рассчитались – и айда: на ружьё – пяток патронов, сухпаёк ещё не тронут, в касках лбы и уши тонут, в флягах булькает вода. Добирались две недели до околицы страны. Вот добрались, огляделись, смотрят – вороги видны: маршируют вдоль ограды, скалят рожи, дули гнут, и на три известных буквы синерозцев смело шлют. Топчут землю – пыль до неба, палят пачками в зенит, и кричат, что мало хлеба поле ихнее родит. Оттого у жён и девок голова весь год болит, а мужицкий главный орган на полпятого висит. Блиндажи, накат дощатый и траншеи в полный рост, «синерозцам», «супостатам» – всем попробовать пришлось. Дрался бритый и косматый, (бились так, что пух летел), бились даже те солдаты, кто сражаться не хотел. Пули чиркали по каскам, высекал огонь кремень, каждый смертью был обласкан и на фронте жил лишь день. По ручьям и по канавам кровь стекала в океан: виноватым или правым, молодым ещё иль старым, толстозадым, сухощавым – всем дорога к праотцам. А матросик как то выжил, (знать, Яга была права!) даже в офицеры вышел, и как раз на Покрова. Перед этим самым делом отличился он в боях: сильно сотника задело сразу в нескольких местах, шея вдруг осиротела – (там ядро прошло насквозь) – и лежат, раставшись с телом, ноги сотника поврозь. И солдатики, узревши, что убит начальник их, затаились, оробевши, с толку сбивши остальных. А противник наседает, бьёт из ружей и мортир, и матросик вмиг смекает: нужен новый командир. Он тот час хватает знамя и кричит, что было сил: «Братцы, Родина за нами!» – в общем, подвиг совершил. Жаль, осколком бит по морде, но в бою он победил и большой Железный Орден от Нипука получил. Позже вышло замиренье меж враждующих сторон, и в столицу назначенье получает вскоре он. А ещё (что больше ценят), за спокойствие в войсках получает много денег и коттедж на островах. Часть третья Всё прекрасно, всё отлично, жизнь, что пряник расписной, только женщины приличной и к нему небезразличной не нашёл пока герой. Но однажды он за чаем в скучном ворохе газет вдруг статейку замечает и знакомый нам портрет: «...щёчки, бровки, ротик, глазки, остальное – как из сказки, грудья из корсета прут», и, как прежде в нашей сказке, морячку пришёл «капут». Ночь не спал, кофей не попил, и, лишь чуть повеял бриз, во дворец моряк потопал – получать свой ценный приз. Сапоги блестят зеркально, офицерский жмёт мундир – прямо маршал натуральный, сразу видно – командир. Офицерский Крест и каска, аксельбанты на груди... Но полнейшее фиаско ждёт матроса впереди. ...По над площадью базарной колокольный льётся звон: то ль набат гудит пожарный, то ли враг напал коварный, то ли едут с похорон. Перед замком королевским рынок, как котёл, кипит, перед замком королевским полк Нацгвардии стоит. Сам Нипук ряды обходит, мнёт ладонь богатырей, войск ревизию проводит, ни минуты не находит для жены и для детей. ...Шёл гусиным шагом, браво, к каске руку приложив, в соответствии с Уставом так Нипуку доложил: «Лейтенант Нечипоренко, не студент, не диссидент, а на руку вашей дочки найпервейший претендент. Я не многих здесь глупее (хоть не ясен аргумент), но зато с собой имею очень важный документ. Подвиг в книги не записан и нигде не отражён, но я к Гвардии приписан и Крестом вознаграждён!» Изумлён Нипук немало, рот открыл и говорит: «К сожаленью, мало знаю ваш портрет и индивид». Подскочили адьютанты, что-то шепчут королю, кличут хором коменданта, а один кричит: «Убью!» А матрос газетку кажет, в кулаке зажав портрет: «Пусть мне кто-нибудь покажет где красоткин кабинет. Я сражался с ворогами, литр крови потерял, и не кашу с пирогами я под пулями искал. Отвечайте, коль писали, – дерзко воин говорит, – дочку замуж обещали? слово верное давали? Выполняйте свой вердикт!» Тут гвардейцы набежали, крутят руки, морду бьют, так, что стекла дребезжали, а все думали – салют. ...В каземате сыро, тесно, в стену вделано кольцо – тянет срок немалый честно нам известное лицо. День ли, ночь ли – неизвестно, здесь и днём сплошная мгла, здесь вопросы неуместны, знать ответы – интересно, ложь и правда – повсеместны, вот и бабка солгала. Честны разные герои в исполнении ролей, честны многие порою: солевары, китобои, землепашцы и ковбои, и кумиры, и изгои – нет лишь честных королей! Франкфурт-Розенхайм, 02.07.2015 |
Положение о Клубе
Сделать стартовой
