эпиграф Классика: произведение и наказание

 

Тоже умею чудо устроить! Даже удачней делаю, чем показано в школе. Там из шести магических знаков мама возникла с грязною рамой. Я получил сегодня в подарок множество знаков. Маму о них спросил и полез из хаты за раму. Тут обращаю их в самолёт с открытой кабиной. Лётчик в очках как банки консервов. Куртка и шлем из кожи, на шее шёлковый шарфик. Плавно взлетаем, вдруг зависаем. Нас тормозят неясные знаки. Я догадался, рву на себя штурвал ошалело. Ужас весёлый: провалился мир, что зелёный! Я голубое небо пронзаю. Белый мой шарф трепещет со мною...

Палочки да колечки в подарке-книжке так много мне показали! Даже такое, что не заметно глазу обычно. Ойкнуло как в груди у пилота. Как в голове запрыгали мысли. Тоже хочу сказать интересно знаками чуда! Пусть подождёт немного тетрадка, где не закончил скучный забор из палочек равных.

Наперво нашу печку уважу. Главная в хате, светится белым. Правда, неровнo мазана всюду. Пахнет обычно хлебушком, щами да киселями. Но иногда воняет угаром. Надо сравнить её с продавщицей. Та огромадна, в мази и пудре. Вкусно конфеткой пахнет, пока не курит цигарку. Печка ещё имеет лежанку. Как хорошо забраться зимою! Жалко, котяра наглый шипит, когда залезаю...

Хм, а писать труднее, выходит! Там угадай и дальше читай, а тут ковыряйся. Eсли писaть подробно, увязну. Будет сейчас короткое ПЕЧ, а прочее позже. Чтобы входящий сразу увидел-понял, леплю записку на бок, который у входа.

Под потолком прозрачная груша. Там червячок умеет светиться. Как мы недавно жили с вонючкой? Tусклая тa, пожаром грозила. Васька соседский делал уроки. Лампа взбесилась, прям на дневник огнём заплевала. Ваську жалели, мне же завидно. Очень удачно съел керосин ту запись училки! Порка грозила знатная Ваське... Краткое ТОК на лампочку клею.

Лёгкий ковёр висит над витым железом кровати. Лебеди вечно плавают вместе. Мама гордится горкой высокой. Мы впереди соседки на две подушки из пуха. Дальше по стенам детские три кровати и крепкий с ковкой сундук, на нём для братишки спальное место. Всё называю СОН пятикратно.

Это горшок для малых сестрёнок. Милый цветок краснеет снаружи. Ну и плоды внутри возникают! Мне выносить приходится молча. Хоть на бумажке ФУ обозначу!

Перед открытой пастью печной – бледный скоблёный стол для стряпни, еды и уроков. Я отвлекаюсь, сидя за ним, на тени и звуки. Сразу за входом в печь – шесток с посудой, где песнь сверчок распевает. В дальнем горниле говор древесных духов о лесе… Стол – ЕДА обычно, конечно.

Вот и последний угол, который рядышком с печкой. Здесь золотые шарики скачут. Жадно клюют желток, полюбив его до рожденья. Мышки довольны тоже местечком. Сытно и сетка против котяры. ЦЫП получают трое пищащих. МЫШ не могу наклеить, сбегают. ХАМ на кота зато прилепился. Да, неприятна эта писулька...

Тут возникает мама с лопатой. Взмокшая, да запыхалась сильно. Видимо, из-за младшей под мышкой. Большие сами топают следом. Сразу моё заметила мама. Как отдышалась, тут же признала:

– Точно писсатель!

Но критикует. Слов не хватает. Красную руку гладит свою, а мне добавляет:

– Делом пора тебе заниматься.

Значит, не только школа и детки. Близко к войне рождённый еду добыть помогает. Этого много в нашем хозяйстве. Я навещаю грядки, корову, кур, поросёнка.

Ужин затем собрали, давно кaкой не едали. Родичи повод вспомнили, впрочем. Сказано в день рождения мой, что я неплохой и даже хороший. Жизнь полегчает, может, тогда и буду писатель.

Глядь, а меж дел мигнуло полвека. Корочки, дети, надо еду, заело мечту писательства напрочь. Даже начав рассказ, завершал бумагу для делa.

Вот, одному не надобно много... Начать и кончить старый сюжет, рожденье творца, однако кормильца! Вывешу там, где знают такое. Это портал, где автор не профи. Ежели снова плохо воспримут? Ну, неприятно, но виртуально. Близко к войне рождённый застал: примут не так - врежут реально.