СЮЖЕТ ДЛЯ ЖЕНСКОГО

РОМАНА

 

Доцент филологии Виктор Иванович Васильев не переносит женские стихи и любовные романы. Впрочем, это так, к слову. Поскольку к.ф.н. Васильев не читает глупые женские романы, то и к дальнейшему повествованию он не имеет никакого отношения. Просто однажды В.И. стоял у окна своего кабинета и курил, а мимо, по мартовской грязной улице, прошла женщина. Женщина как женщина, и о том, что она героиня романа, доценту было невдомек. Простим его за это.

Героиня романа, назовем ее Машей, мать двоих умненьких детей и жена любящего мужа, спешила домой, перебирая в уме разные хозяйственные мелочи. Она остановилась в ожидании автобуса, но подошел троллейбус. Он приветливо открыл двери, но желающих войти не было. Женщина стояла, и троллейбус тоже. И тогда в окно троллейбуса она увидела, что на заднем сиденье читает газету интеллигентный мужчина, в которого Маша была безумно влюблена пятнадцать лет назад. На этот раз место рядом с ним было свободно. Троллейбус все еще стоял и ждал, и тогда женщина вошла и села рядом.

Мужчина был очень интеллигентным — с бородой и в очках с толстыми линзами, свидетельствовавшими о том, что он прочитал за свою жизнь слишком много умных книг. Маша тихонько постучала рукой в перчатке по его руке, он повернул голову, улыбнулся и спрятал газету.

— Пойдем есть пельмени, — предложил интеллигентный мужчина, — и водку пить.

— Нет, я не пью водку, — покачала головой Маша.

— А что пьешь? Шампанское?

— Нет, и шампанское не пью, — с сожалением улыбнулась она.

И они стали обсуждать выборы мэра. Это был пустой, ничего не значащий разговор, обычный интеллигентский треп. Но ведь в троллейбусах никто не вспоминает влюбленности пятнадцатилетней давности, потому что выборы мэра гораздо важнее — с этим даже доцент Васильев согласится.

— Ну что, пойдем есть пельмени? — еще раз спросил чертовски обаятельный бородатый мужчина, искушая Машу пятнадцатилетней несбыточной мечтой.

— Нет, — не поддалась искушению бедная Маша, — я хочу домой.

Она, конечно, не очень хотела домой, но ведь там ее ждали умненькие дети, которых пятнадцать лет назад еще и в помине не было в ее жизни, а потому они не несли никакой ответственности за давние мамины влюбленности.

Маша пересела в свой автобус и, пока доехала до нужной остановки, успела немного погрустить, вспоминая свою несуразную молодость. Улыбнулась тому, как стучало сердце, когда она вбегала через арку в его двор, спешила в его подъезд и с ужасом нажимала на кнопку звонка. Обычно его не было дома, — наверное, к счастью, потому что, видя его, Маша просто лишалась дара речи. Однако, если бы она получше покопалась в памяти, то могла бы вспомнить и ночной лес у пруда, и костер, и дождь в пионерском лагере, и шашлыки в лесу восьмого марта, и... Но автобусы ездят быстро, а доцент филологии Виктор Иванович Васильев терпеть не может женские любовные романы, а потому мой сюжет останется только сюжетом, а героиня романа — просто женщиной, которая иногда встречает в троллейбусе интеллигентного бородатого мужчину и уже, слава богу, не лишается дара речи, а спокойно разговаривает с ним о политике. Все-таки это несомненный прогресс, не так ли, милый В.И.?

Впрочем, должна же быть в жизни каждой женщины хотя бы одна нерассказанная любовная история пятнадцатилетней давности.