Из цикла «Буэнос-Айрес: зарисовки с натуры».

 

Я проснулся от жары. На часах 8.30, а на термометре уже плюс 28. Сегодня 22 декабря, первый день лета по лунному календарю и второй день моего отпуска. Хотелось бы выспаться. Но, увы, на журнальном столике, рядом с телефоном, лежит толстая пачка счетов.

- Да, здесь, в Буэнос-Айресе, количество счетов за различные коммунальные услуги растет быстрее, чем размножаются бактерии, - с легкой тоской подумал я. Надо идти в банк и платить. И лучше всего - с утра, когда людей поменьше.

Я надел летние туфли и ослепительной белизны брюки и рубашку с короткими рукавами. Вышел из квартиры и вызвал лифт. С каждой минутой жара становилась все ощутимее. До Рождества, которое здесь отмечают 25 декабря, оставалось три дня. Этот праздник, как и Новый год, я проведу в кругу хороших знакомых в доме моего большого друга Альберта Кинты. Он живет в пригороде. У него старый тенистый сад и огромный плавательный бассейн.

- Какое все-таки удовольствие отмечать эти летние праздники в прохладной голубой воде с бокалом ледяного шампанского в руке! Но, если честно, за десять лет жизни в Аргентине я так и не привык к тому, что наши зимние месяцы являются здесь летом. На Родине трещит мороз, а здесь все плавится от жары. А в июне и июле надо теплее одеваться, потому что наступает зима, и температура в аргентинской столице падает до 0 градусов.

В вестибюле, любезно распахивая передо мной входную дверь, консьерж, по местному портеро, вежливо кивнул головой:

- Доброе утро, сеньор Серхио! Как Ваши дела?

- Привет, Рамон. Жарковато, - ответил я.

- Вы правы, сеньор Серхио, очень жарко. А после обеда обещают до 38 градусов! Вы представляете?

- Какой кошмар! – грустно подумал я и вышел на улицу.

Рамон совсем недавно вымыл тротуар. Он был еще влажным и неприятно пахнул дешевым шампунем. Я сделал несколько шагов. Цвирк... Цвирк... Цвирк... Из-под одной шатающейся тротуарной плитки со свистом ударила тонкая струйка грязной мыльной воды. И прямо на мои безупречно белые брюки!

- Вот идиот! Знал же, что эта плитка шатается, а все равно на нее наступил! И вот тебе результат, - выругал я себя, с досадой рассматривая брюки. - В принципе, нет ничего страшного. Всего четыре пятнышка. Минут через 10 они высохнут, и я их соскребу ногтем.

Да, иногда тротуары Буэнос-Айреса портят не только настроение. Мне кажется, что печально известные русские дороги, по сравнению с ними, это просто безобидная детская страшилка. Дело в том, что в аргентинской столице хозяин дома отвечает за строительство и содержание тротуара, прилегающего к его владению. Поэтому местные тротуары похожи на пестрое лоскутное одеяло. 10 метров тянется красная плитка, которую сменяют серые большие бетонные плиты, за ними следует покрытие из кирпичей, которое переходит в участок земли, засыпанной строительным и бытовым мусором. Утром, как правило, все тротуары моют с шампунем. Вода скапливается в пустотах под плохо уложенными плитками... Идет пешеход, наступает на одну из них и...- из-под нее бьет фонтан зловонной жидкости. Поэтому часто на улицах Буэнос-Айреса в сухую погоду можно увидеть людей в заляпанной свежей грязью одежде.

Но это всё мелочи. Есть тротуары, у которых нет хозяев. Их некому мести и ремонтировать. Здесь можно запросто сломать ногу, наступив в какую-нибудь ямку, присыпанную сухой листвой. Поэтому, чтобы жить в Буэнос-Айресе, вы должны быть не просто пешеходом, а штурманом-пешеходом и хорошо знать специальную лоцию каждого вашего маршрута.

Жители аргентинской столицы любят домашних животных, особенно собак. Многие семьи имеют двух, трех и даже больше четвероногих друзей. Но, так как времени выгуливать своих питомцев их хозяева не имеют, они поручают это делать «пасеадорес». Каждое утро по улицам проходят молодые энергичные юноши и девушки с 10-20 собаками, держа их обеими руками за поводки. Зрелище очень экзотическое и в то же время вызывающее большое количество справедливых протестов со стороны простых пешеходов. Ведь после прохождения такого количества животных на тротуарах остаются кучки дурно пахнущих собачьих экскрементов. И если опытный пешеход-штурман не наступил на шатающуюся плитку, не провалился в глубокую ямку, то он обязательно влезет в эти разбросанные повсюду фекалии. Люди, с проклятиями чистящие свою обувь о бордюр, являются самой обыденной достопримечательностью Буэнос-Айреса. Ну а пасеадорес? Их эта проблема не волнует. За каждую выгуливаемую собачку они получают от хозяев в среднем сто долларов США и вполне довольны своей работой.

Я уже прошел квартал, как вдруг из-за угла показалась женщина. Отчаянно ругаясь с кем-то по сотовому телефону, размахивая при этом руками, она мчалась прямо на меня. Я любезно уступил ей дорогу. Но лучше бы я этого не делал. Поравнявшись со мной, она наступила на плитку, под которой находилось озерцо скопившейся после мытья тротуара воды. Из-под нее вырвалось цунами вонючей жидкости и... плюх, плюх... Сильно ударило меня в лицо и грудь.

Незнакомка, даже не заметив случившегося, пролетела мимо, крича в телефон ругательства. Я достал из кармана носовой платок и тщательно очистил глаза от залепившей их грязи. А потом посмотрел на свою одежду.

- Мама дорогая! - вслух вырвалось у меня. - Последний раз я так выглядел много лет назад во время сеансов грязелечения!

Я вздохнул:

- Нужно возвращаться домой, а это для меня очень плохая примета. Мой жизненный опыт подсказывал, что весь сегодняшний день может превратиться для меня в большую проблему.

Дома я принял душ, надел несколько дней назад купленные белые брюки и такого же цвета футболку. Выйдя из подъезда, с досадой обнаружил, что забыл на холодильнике сигареты.

- Ну нет, больше возвращаться не буду! – решил я и направился в близлежащий киоск.

Там, вместо моего приятеля Габриэля, сидел незнакомый мне юнец и уныло ковырялся в носу.

- Добрый день, уважаемый! Дай мне пачку «Мальборо», - сказал я и протянул продавцу купюру в двадцать песо.

Юнец вручил мне сигареты, сдачу и снова засунул палец в ноздрю.

- Вот «молодец», - возмутился я про себя. - Услышал мой акцент и сразу же подсунул мне фальшивые десять песо.

Эту купюру не нужно было и на свет проверять. Грубая подделка. Я внимательно осмотрел продавца. С первого взгляда было видно, что за всю свою короткую жизнь он не прочитал еще ни одной книги.

- Эта «глыба» не понимает нормальной речи, - сделал я вывод, - поэтому с ним придется разговаривать на его родном люнфардо. Уличном диалекте испанского языка в Буэнос-Айресе.

- Послушай, Профессор, - обратился я к юнцу. – Ты сейчас мне «Диего» деланного втулил. Услышал мой акцент и подумал, что перед тобой странный лох. Его можно и кинуть! Так? Ну, я не буду на тебя «телегу катить» в околотке, дыши ровно. А вот Габриэлю я тебя, чувачок, заложу! Пусть он тебе надерет задницу. Давай, гони мне настоящего «Диего»!

На нормальном испанском языке это бы звучало так:

- Послушайте, молодой человек, Вы сейчас мне дали фальшивых десять песо. (Десять песо на люнфардо называется «Диего» в честь Диего Марадоны, который играл под номером десять). Вы услышали мой акцент и подумали, что перед Вами глупый иностранец. Его можно и обмануть! Ну, я не буду делать на Вас письменного заявления в отделении полиции. Я скажу об этом поступке Габриэлю. Пусть он Вас накажет. Дайте мне настоящие десять песо!

«Профессор», открыв рот так, что были видны его съеденные кариесом гнилые зубы, с изумлением смотрел на меня. Конечно же, он не испугался моих угроз. Его просто «убило», что какой-то иностранец, с сильным акцентом, так замечательно говорит на его родном люнфардо. Не вынимая пальца из правой ноздри, левой рукой он протянул мне настоящую десятипесовую купюру.

- Рот закрой, Маэстро! А - то кукарача залетит, - посоветовал я на прощание продавцу и вышел из киоска.

Только в крайних случаях я употребляю уличный столичный диалект. Например, в таких, который произошел сейчас. От гнева у меня все внутри кипело, поэтому я едва не наступил на бездомного, спящего посреди тротуара. Он лежал на старом матрасе, укрывшись с головой грязным дырявым покрывалом. Рядом стояли сумки, термос и, конечно же, матэ.

Я посмотрел на часы. Было десять часов пять минут.

- Пора и вставать, наверное, - подумал я. - Ведь мешаешь ты, сердечный, людям свободно ходить. Сейчас кругом толпы, все покупают подарки к Рождеству, а такие, как ты, через каждые двадцать метров лежите...

Я уже почти пришел. Осталось только перейти улицу. Да еще в том месте, где нет светофора. Для всех городов мира это элементарная вещь - перейти улицу. Но только не в Буэнос-Айресе! Здесь пешеходы твердо уверены, что на нерегулируемом перекрестке водители должны им уступить дорогу. К сожалению, сидящие за рулем об этом даже и не подозревают. Поэтому очень часто возникают конфликтные и даже очень опасные ситуации.

Движение здесь было односторонним. Проезжая часть улицы была пустынна. Я успел сделать всего несколько шагов, как раздался рвущий нервы скрежет тормозов. Сантиметрах в десяти от меня стояло такси.

- И откуда оно взялось? – подумал я, не успев даже испугаться.

Из окна автомобиля сначала показалась машущая рука со сложенными вместе пальцами. Это на местном языке жестов обозначает: « Что здесь происходит?» А потом уже появилась голова самого водителя. Это был мужчина примерно моего возраста с маленькой козлиной бородкой.

- Папаша! – закричал он, продолжая энергично размахивать рукой. - Это же не пампасы! Ты как дорогу переходишь?

- Уважаемый, ты когда последний раз зрение проверял? – ответил я и ткнул пальцем в белую полосу пешеходного перехода подо мной.

Таксист, вытянув голову, посмотрел на «зебру», потом на меня. Снова на меня, потом на полосу пешеходного перехода. Затем показал пальцем на старушку, вжавшуюся в заднее сиденье такси, и примирительно произнес:

- Ну, я же с пассажиром...

И, не говоря больше ни слова, резко тронулся с места. Через несколько секунд автомобиль скрылся из виду.

- Хорошо разошлись, – подумал я с удовлетворением.

В Буэнос–Айресе около 70 тысяч такси. По улицам столицы днем и ночью катится поток черных автомобилей с желтыми крышами. Хорошо здесь быть пассажиром такси! Водитель тебя подберет и высадит в любом состоянии и, самое главное, в любом месте. На тротуаре, клумбе, фонтане... Твое желание - это закон для таксиста. Только плати денежки! Я не удивлюсь, если когда-нибудь увижу черную машину с желтой крышей, выезжающую из нашего лифта. Наконец-то я вошел в банк! После адской уличной жары здесь был рай кондиционированного воздуха. На стенах искрились кристаллы белой изморози. Служащие, одетые в свитера и теплые кофты, укутавшись в шарфы, чихали и кашляли.

- Какое блаженство! – прошептал я, и из моего рта вырвалось легкое облачко пара.

К моему счастью, людей в банке было немного. Минут через десять я снова вышел на улицу. Меня сразу же окатило волной раскаленного воздуха. Я закрыл глаза от ударивших в лицо обжигающих солнечных лучей. Бум! Бум! Вдруг услышал я так знакомые звуки. Они были громче, чем шум улицы.

- Стреляют! – догадался я и открыл глаза.

На тротуаре вповалку лежали люди, закрыв головы руками. Метрах в 30, возле цветочного ларька, пригнувшийся полицейский стрелял в сторону газетного киоска. Бум! Бум! И откуда-то сверху на меня посыпались куски штукатурки.

- Я же на линии огня нахожусь! – дошло до меня. И плашмя упал на тротуар. Упал неудачно. Лицом прямо в брошенный пластмассовый стаканчик с недопитым кофе. А грудью на что-то мягкое и очень липкое. Бум... бум.. бум... - следовали выстрелы. А потом послышались душераздирающие вопли сирен полицейских автомобилей. А потом голоса:

- Все, поймали бандитов! Поймали! Они хотели ювелирный магазин ограбить... Вон они, на тротуаре уже мордами вниз лежат! Побежали, посмотрим!

Я поднялся. Лежавшие рядом люди тоже вставали и мчались к полицейским машинам. Всем хотелось увидеть задержанных преступников.

- Да, - подумал я, - любопытство у аргентинцев пересиливает даже страх. Оно является частью национального характера.

Люди бежали, толкая меня, и на ходу обмениваясь впечатлениями. Только я один стоял посреди тротуара и грустно смотрел на свою одежду.

- Мама дорогая! – с горечью вслух произнес я и принялся отряхивать с себя прилипшие комочки жвачек и окурки. На груди у меня красовалось огромное жирное пятно от куска пиццы, на котором я лежал. А брюки! Мои новенькие брюки были все испачканы свежим собачьим дерьмом.

Люди все бежали и бежали... Только я один брел в другую сторону.

- Эх, надо было остаться дома! – упрекал я себя. - Ведь знал же, что возвращаться с половины дороги – это плохая примета. Так оно и случилось! Плохой день...

- Серхио! – раздался вдруг знакомый голос.

Я поднял глаза. Это был Даниэль. Тоже хороший мой приятель. Хозяин лотерейного агентства «Схвати свою удачу за хвост». Он как раз вывешивал плакаты с результатами вчерашних вечерних розыгрышей.

- Привет, Даниэль! Как дела? – поздоровался я убитым голосом.

- Что случилось, Серхио? Почему так грустно?

- Да вот, остался я без одежды, а ..

- Да что мы с тобой на улице стоим? Ты проходи, проходи! – перебивая, пригласил он меня зайти в лотерейное агентство.

Небольшое помещение было заполнено людьми, которые делали ставки. Двое служащих, не поднимая голов, энергично стучали по клавишам кассовых аппаратов.

Азартные игры – это национальная аргентинская страсть. Почти все жители этой страны страдают этим пороком. В ходу множество легальных азартных игр. Особенно всевозможных лотерей. Одна из них называется «Играй с Марадоной». Но особенно любимой по-прежнему остается самая старая лотерея «Киньела». Розыгрыши Национальной Киньели и Киньели провинции Буэнос–Айрес проводятся одновременно. Четыре раза в день! Они имеют свои наименования: Первый розыгрыш, Утренний, Дневной, Вечерний.

Четыре раза в день по телевизору показывают, как крутится пластмассовый барабан. Из него выкатываются шары с написанными на них цифрами. Из них то и формируются четырехзначные числа (здесь их называют номерами), которые затем располагают с 1 по 20 место. Эти желанные числа и пытаются угадать игроки, заранее делая ставки. Выгоднее всего, конечно, ставить на номер, который находится на первом месте, его еще именуют «головным». В случае выигрыша, игрок тогда получает больше денег, чем приносят угаданные цифры, которые располагаются с 2 по 20 место. Итак, угаданная последняя цифра в «головном» дает игроку выигрыш в 7 раз больше сделанной им ставки. Две последние цифры – в 70 раз, три последние цифры – в 600 раз. Полностью угаданное число из четырех цифр приносит прибыль в 3500 раз!

За многие десятилетия существование этой очень популярной лотереи выработались даже своеобразные системы «безошибочного» угадывания номеров в Киньеле. Во всех лотерейных агентствах, а они имеются в каждом столичном квартале, висят плакаты – подсказки. Например, «Сны и цифры», «Имена и цифры», «Растения и цифры» т. д.

- Серхио, так что же случилось? – спросил меня Даниэль.

Я в ответ глубоко вздохнул, а потом, не жалея красок, принялся подробно рассказывать, что со мной сегодня произошло.

В агентстве сразу наступила тишина. Служащие, как по команде, перестали долбить по клавишам кассовых аппаратов. Все очень внимательно меня слушали.

- Вот, Даниэль, какое у меня сегодня утро пакостное! Не мой день сегодня, – завершил я свой рассказ.

- Вы, молодой человек, извините меня, пожалуйста, - вдруг сказал невысокий седой старичок. – Но сегодня именно ВАШ день!

- Почему? – удивился я.

- Да все, что с Вами сегодня произошло, убедительно указывает на то, что Вы обязательно должны поставить на «17»! – почти торжественно произнес старичок.

- И не сомневайтесь! Я уже почти 70 лет в Киньелу играю и плохих советов не даю, – добавил он.

Я бросил беглый взгляд на плакат «События и цифры», висящий на стене слева от меня.

- 00 – это яйца. 01 – вода. 03 - это ребенок. ... 06 – собака. 07 – револьвер. 08 – пожар... 12 – солдат... 14 – это пьяница ... Ага, вот оно. 17 – несчастный случай. Ну что же, мне подходит, - задумался я.

Увидев мое замешательство, Даниэль веско сказал:

- Дон Карлос прав! Сегодня ТВОЙ день, Серхио! Ставь на «17». И не один или два песо, а сделай солидную ставку! Если у тебя нет денег, то я тебе займу. Потом отдашь. Давай, Серхио, решайся! До закрытия приема ставок на Первую Киньелу осталось всего пять минут.

Я вздохнул, пошарил по карманам и поставил на «17» всю сдачу, которая осталась после оплаты счетов в банке. Получилось 12 песо на Розыгрыш Национальной Киньели и 12 песо – на провинцию Буэнос–Айрес

- Правильно! – дружным хором одобрили мой поступок все присутствующие.

Дома я принял душ, переоделся. Налил в стакан ледяного молока из холодильника и вышел на балкон. Удобно устроившись в уютном кресле, принялся читать газету. И вдруг плюх..., плюх. Прямо мне в стакан, а потом и на голову упали большие белесые капли. Я поднял глаза. На карнизе сидела парочка голубей!

- Мама дорогая! Да что же это за день у меня?! С утра обливают грязью, потом пытаются всучить фальшивые деньги, затем почти в упор стреляют...

Я снова принял душ. Включил телевизор. И сразу же на экране появились мигающие слова красного цвета:

- Последняя новость! Последняя новость! Закончился розыгрыш сегодняшней Первой Киньели. Киньела провинции Буэнос-Айрес: на первом месте номер 3974. Национальная Киньела: в голове - 4217.

Я задумался: 4217

- 4217... 4217... Семнадцать! Последнее число СЕМНАДЦАТЬ!!! Несчастный случай! Я выиграл! Выиграл 840 песо!

Я выбежал на балкон и, не в силах сдержать эмоции, заорал:

- Ура! Ура! Я выиграл!!!

В окне напротив появилась голова моей соседки Марии Лауры, очень доброй и отзывчивой женщины неопределенного возраста:

- Серхио, Вы заболели? Я Вам сейчас вызову неотложку?

- Спасибо! Не надо врачей! Я абсолютно здоров. Я выиграл! Ура! - - Серхио, что тогда случилось? Может, я позвоню в полицию? - продолжала настаивать соседка.

- Не надо! Я радуюсь, потому что у меня сегодня выдался великолепный день! МОЙ ДЕНЬ!!!

 

Буэнос-Айрес, июль 2009 года.