ПОВЕСТЬ.

 

Повесть о двух друзьях: гардемарине Володе Муромцеве и юнкере Сереже Одоевском со времен гражданской войны в России до наших дней. После поражения Белого движения они эмигрировали во Францию, стали морскими детективами, прожили долгую, суровую и полную приключений жизнь, но навсегда остались настоящими русскими людьми.

 

СЛУЖИЛИ ДВА ТОВАРИЩА…

 

Володя Муромцев осторожно приподнял голову над кустарником и выглянул на поляну. Обстановка там была хуже некуда. Его напарник по разведке Сережа Одоевский в расстегнутой шинели стоял перед двумя здоровыми мужиками, один из которых был в морском бушлате крест накрест перепоясанном пулеметными лентами, в широченных клешах и бескозырке на затылке. Деревянная кобура маузера болталась у него на бедре, а сам маузер в правой руке был направлен на Сережу.

Второй мужик в солдатской шинели и в красных галифе с кожаными леями стоял рядом и как автомат выплевывал изо рта подсолнечную шелуху. Винтовка у него висела на плече. Видимо, он ее и не снимал. Оба они громко ржали над растерянным и злым Сережей, помятое лицо которого еще хранило признаки сна. Его винтовка так и стояла прислоненная к дереву, под которым он еще недавно так уютно дремал.

«Проспал Сережка!»: подумал Володя, и тотчас у него мелькнула мысль о «языке», которого они так долго пытались захватить. Он поднялся на ноги, бесшумно перешагнул через низкорослый кустарник и оказался за спинами матроса и солдата. Сережа тотчас заметил его, Володя кивком головы показал на солдата и тут же навскидку, не целясь, выстрелил в матроса. Благо патрон был в патроннике. Тот упал без звука. Сережа, не раздумывая, тут же ударил солдата ногой в пах, а когда тот скрючился и со стоном опустился на колени, ребром ладони врезал ему по шее. Солдат упал лицом вниз и затих.

- Как почивали Ваше сиятельство? – спросил Володя, подходя к Сереже, загоняя на ходу патрон в патронник.

Сережа молча наклонился и, подняв упавшую с плеча солдата винтовку, вскинул ее на ремень.

- Маузер забери, - после паузы угрюмо ответил он.

Володя, в свою очередь нагнулся над матросом и, увидев место вхождения пули на затылке, удовлетворенно хмыкнул. Потом он вынул из ослабевших пальцев морячка маузер и, перевернув тело на спину, взглянул на его лицо.

Курносый нос, залихватские усики, золотая фикса, видневшаяся из полуоткрытого рта, рыжие бакенбарды. В общем, типичная физиономия призванного в военное время на флот шпанюка с Лиговки, одного из самых криминальных районов Питера, внезапно для себя уяснившего, что безнаказанно грабить можно очень даже просто. Достаточно стать «революционным матросом Балтики».

Именно эта категория, которую именовали «клешниками» из-за неимоверной ширины штанин, укороченных бушлатов и ленточек бескозырки до пупа, окончательно разложила Балтийский флот, превратив его в сборище мародеров и убийц, жертвами которых, в первую очередь, стали офицеры и гражданское население.

У этого на ленточке было написано: «Ростислав». Володя усмехнулся, вспомнив слова недавно услышанной одесской песенки: «Ростислав» и «Алмаз» за республику, наш девиз боевой резать публику». И резали. Вот и у этого с шеи свисал на цепочке, по всей видимости, золотой медальон, тонкой ювелирной работы, а на пальце сверкал драгоценным камнем дорогой перстень.

Володя сплюнул от омерзения, дернул за цепочку и раскрыл медальон. На него глянуло лицо молоденькой девушки в кружевной накидке и с высокой прической. Ее огромные глаза серьезно смотрели на Володю, как бы желая сказать нечто важное. Такое небесное создание никак не могло быть пассией этого «братишки» и, по всей видимости, медальон оказался у него на шее прямым путем элементарного грабежа. Из-за плеча задышал Сережа.

- Господи! Какая прелесть! Жива ли? – спросил он.

- Эти, как правило, снимают с мертвых, - кивнув на убитого, ответил Володя.

Оба тяжело вздохнули, не отрывая глаз от милого девичьего лица. Потом Сережа попросил:

- Отдай-ка мне медальон…

- Возьми, - протянул ему медальон Володя. – Надеешься встретить?

Сережа неопределенно пожал плечами, спрятал медальон в карман гимнастерки и в свою очередь спросил:

- Что же вы господин гардемарин в своего «братишку» пульнули, а не в серую солдатскую скотинку?

- Когда-то на Невском меня избивала толпа вот таких пьяных «братишек», только за то, что я гардемарин и без пяти минут офицер. И когда возили меня мордой по грязи на глазах вот таких девиц из Смольного института, - Володя кивнул на фотографию в медальоне, - Я поклялся, что выживу, и буду бить эту сволочь, пока мои руки способны держать оружие. Все, хватит эмоций. Иди, приведи в чувство свою серую скотинку, свяжи ему руки и тронемся.

С этими словами он нагнулся над телом матроса, обыскал его карманы, переложив все найденные бумаги в свою сумку, потом снял с его пальца перстень и с плеча деревянную кобуру от маузера.

Сережа, подойдя к скрюченному солдату, лежащему на траве, который уже пришел в себя, резким пинком поднял его на ноги. Рывком расстегнул ремень под шинелью, на котором, как оказалось, висел морской офицерский кортик.

- Мародеры проклятые! Креста на вас нет! Небось, крещеный? – спросил он, глядя в белое от страха лицо солдата.

- Крещеный, крещеный, Ваше благородие! Мобилизованный я…

- Красные галифе тебе тоже по мобилизации выдали? В какой церкви содрал для них материал? А морской кортик откуда? Замучили офицера? Молчишь, скотина! Держи кортик, Володя!

И Сережа, не сходя с места, кинул Володе кортик, который тот весьма ловко поймал.

- Слышишь! Он предлагал матросу посмотреть, какого цвета у меня кровь. Красная она или голубая?

Володя, который внимательно рассматривал кортик, поднял голову и засмеялся.

- А ведь учуял, что кровь у тебя особенная. Слышишь, ты! – обратился он к солдату. - Князь он, Его Сиятельство! Понял? И кровь у него, и взаправду, голубая.

Володя, улыбаясь, посмотрел на Сережу, который, вынув медальон, вновь смотрел на фотографию девушки.

- Что, понравилась девочка? Только напрасно все это…

- Не каркай, а вдруг жива.

- Ага! И ты ее отыщешь среди тысяч беженцев…

- Может, и встречу. В жизни все бывает. А перстень для чего ты снял с этого марсофлота?

- Обменяем на сало для ребят у лесника. Не теряй времени, свяжи своего мародера.

- Господи, я уже и вкус позабыл этого сала, - вздохнул Сережа. – Он аккуратно опустил медальон в карман гимнастерки и вновь обернулся к солдату.

Володя вынул кортик из ножен, внимательно осмотрел его со всех сторон, потом с треском вогнал его обратно и тяжело посмотрел на солдата.

- Откуда у тебя это?

- Нашел Ваше благородие, ей-богу нашел, - пролепетал тот.

- Врет, сволочь! - с придыханием сказал Володя, скручивая солдату руки его же собственным ремнем. – Замордовал морского офицера, а кортик прикарманил.

- Ей-богу, Ваше благородие…

- Оставь Бога в покое, нет для тебя, нечестивца Бога! – зло сказал Сережа, и солдат испуганно замолчал.

- Где стоит твоя часть?

- В Дофиновке…

- Где-где?! – Володя, закончив связывать солдату руки за спиной, рывком повернул его к себе лицом.

- В Дофиновке, Ваше благородие…

Сережа и Володя встревожено переглянулись.

- Номер части и когда прибыли в Дофиновку? – тут же спросил Сережа.

- Мы из армии батьки Махно, а прибыли сегодня ночью.

- Вот это номер!.. – протянул Сережа.

- Марш-броском в штаб дивизии! - отреагировал Володя. – Повесь ему на шею винтовку, забирай свою, ноги в руки и вперед!

Сережа так и сделал и они сходу, в темпе марш-броска, «бегом-шагом», углубились в лес, подбадривая чувствительными тычками своего пленника, когда он начинал отставать. Остановку сделали лишь в хозяйстве лесника, где быстро обменяли перстень на добрый шмат соленого сала и кусок свиного окорока, после чего продолжили путь.

В штаб полка прибыли даже раньше, чем предполагали, и сходу сдав пленного в контрразведку, забежали к адъютанту командира полка поручику Арсеньеву, бывшему соученику Сережи по Московскому университету, а затем по юнкерскому училищу, которое тот закончил на выпуск раньше.

Отрезав Арсентьеву кусок сала, Володя поделился с ним тревожной новостью о прибытии частей красных в Дофиновку.

- А!.. Уже все равно, - отрешенно махнул рукой поручик. – Спета наша песенка. Будем отступать на Новороссийск, а там, на пароходы и последний поклон родному Отечеству. Одним словом, «Финита ля комедия!», господа…

Сережа и Володя переглянулись.

- Неужели дошло до этого? – глухо спросил Володя.

- Для вас, во всяком случае, дошло. Получен приказ о немедленном отзыве из действующей армии всех кадетов, юнкеров и гардемаринов. Вот вам предписания и аллюром в роту, ночью идет обоз в Новороссийск, а там, в распоряжение генерал-лейтенанта Римского-Корсакова, который назначен начальником сводного Крымского кадетского корпуса и всех прочих недоучившихся. Наверное, будут вас доучивать за пределами Отчизны. Вот так-то друзья мои…

Когда, вконец расстроенные таким сообщением Володя и Сережа, добрались до роты, там их уже поджидали все бывшие кадеты и юнкера полка, которые уже получили такие же предписания. Горел костер. В золе доходила картошка, и было немного хлеба и самогона. Так что сало и окорок, которые доставили Сережа и Володя, пришлись как нельзя кстати.

Настроение у всех было соответствующее. Молча разлили в жестяные кружки самогон, молча выпили и молча стали закусывать, не чувствуя вкуса давно не виданных в их рационе деликатесов. Наверное, отвыкли.

Сережа окинул взглядом боевых товарищей, и сердце его сжалось. Усталые, закопченные от дыма лица. Потрепанные от окопной жизни шинели. Разбитые сапоги. Багровые сполохи костра играют в усталых глазах.

Он посмотрел на Володю, который полулежал рядом на траве. Их взгляды встретились. Володя ободряюще улыбнулся и протянул ему свой, еще нетронутый бутерброд с ветчиной.

Вот так всегда. Друг без слов понял состояние Сережи и без лишних разговоров подставил свое плечо. За два года боев они не то что бы сроднились, а просто стали единым целым и в делах, и в мыслях.

Они сразу же нашли друг друга в офицерском полку: бывший гардемарин из Петербургского морского корпуса и бывший студент-юрист, который рвался добровольцем на германский фронт, но так и не успевший окончить краткосрочный курс Московского Алексеевского пехотного училища.

Володя был из потомственной морской семьи, где от деда-прадеда все служили во славу Российского флота, и с детства даже и не помышлял о судьбе иной. У Сережи как раз все складывалось по-другому.

 

Происходил он из древнего княжеского рода, где все его представители служили, как правило, в одном и том же воинском формировании, а именно, в Лейб-гвардии Конном Его Императорского Величества полку. Традиция закончилась на Сереже.

Несмотря на яростное сопротивление родных, он поступил на юридический факультет Московского университета и к ужасу близких избрал специализацию по уголовному праву. В обществе ахнули, но Сережа был непреклонен. А потом пришла революция и под корень выкосила его семью, как, кстати, и семью Володи.

Судьба хранила обоих. И за два года гражданской войны, а были они на самой, что ни есть передовой, в госпиталях по ранению почти не лежали. Они стали признанными разведчиками не только в своей роте, но и во всем полку.

Сережа, готовясь к своей будущей профессии еще в Москве, брал частные уроки бокса и японской борьбы, которая называлась джиу-джитсу, и стал настоящим бойцом, бесстрашным и умелым. Все свои навыки он передал Володе, и в рукопашном бою они всегда выходили победителями.

Тем не менее, проколы бывали, в особенности, в первые месяцы службы, однако сегодняшний случай был из ряда вон выходящий, и Володя страшно переживал за свой позорный сон, который мог стоить ему жизни.

Все правильно. Мелочей в разведке не бывает, а расплачиваются за них, как правило, жизнью.

Не чокаясь, выпили, закусили, помолчали. Разговор едва тлел, да и все уже было переговорено раньше. Вскоре затушили костер и разошлись в последний раз по своим ротам, чтобы встретится утром. Но не довелось. Ночью ударили красные. Да такой мощью, что после артподготовки и их броска из траншей, сопротивление полка было сломлено начисто.

Володе с Сережей вновь повезло. Попрощавшись с вечера с сослуживцами, они спали поближе к месту, где формировался обоз. Прямо в стогу сена невдалеке от леса. Там они и переждали артналет, но были отрезаны от своих, прорвавшимися махновцами.

По звукам боя, который вскоре затих, они поняли, что все кончено и их роты больше не существует. Выждав еще немного, Володя с Сережей углубились в лес и взяли направление в сторону Новороссийска.

Они еще не знали, что 12 ноября 1920 года рухнули последние рубежи всей армии барона Врангеля, и на 25-тысячную оборонительную группировку белых обрушился весь Южный фронт красного войска, под командованием Фрунзе вкупе с армией анархистов батьки Махно.

Перевес был десятикратный. И в штабе армии Врангеля было принято решение о массовой эвакуации войск и гражданского населения.

!4 ноября погрузка на 126 военных кораблей, частных пароходов и гражданских судов «ДОБРОФЛОТА» была закончена. На них разместилось свыше 145 тысяч человек.

Добравшись до Новороссийска, Володя с Сережей, что называется в последний момент, успели запрыгнуть на огромный океанский транспорт «ВЛАДИМИР», уже убравший сходни и отдававший причальные концы.

Стиснутые людской толпой они, не отрываясь, смотрели на берег, который удалялся все дальше и дальше. Потом молча поглядели друг на друга. Слова в этой ситуации звучали бы явно фальшиво, а потому Володя сказал просто:

- Пошли искать, где приткнуться. До Босфора не менее двух суток. И они пошли, с трудом протискиваясь в толпе.

 

ГРАБЕЖ В ОТКРЫТОМ МОРЕ.

 

Доброфлотовский пароход «ВЛАДИМИР» был огромен, но забит людьми так, что ноги поставить было некуда. Войска, беженцы, в большинстве своем, женщины, старики и дети стояли, лежали и сидели везде и повсюду. Сколько было на борту людей, вряд ли кто-нибудь мог сказать, включая самого капитана.

Володя с Сережей с винтовками за плечами, которые им страшно мешали, пробирались сквозь густую толпу, переходя с палубы на палубу, разыскивая свободное местечко. Перед ними проходили сотни лиц, в большинстве своем растерянных, заплаканных, с отрешенными взглядами.

Один раз Сереже показалось, что в толпе мелькнуло знакомое обличье их недавнего пленника, белобрысого махновца, которого они сдали в контрразведку. Он на секунду закрыл глаза, покрутил головой из стороны в сторону, а когда открыл глаза, видение исчезло.

- Ты чего? – С удивлением спросил Володя

- Так. Показалось, что увидел махновца, которого мы с тобой недавно пленили. Наверное, привиделось.

- Наверняка, его тогда же и пустили в расход. Перекрестись и приведений не будет.

И они тронулись дальше. Но креститься пришлось довольно быстро. На второй палубе, под навесом, сидели трое. Пожилой мужчина в дорогом пальто с бобровым воротником, нарядно одетая дама и… девушка, в которой можно было без труда узнать оригинал фотографии в медальоне, который хранился у Сережи в гимнастерке.

Он остановился, как вкопанный. Глаза уже не закрывал, боялся, что видение исчезнет, но на всякий случай перекрестился. Володя с удивлением смотрел на друга. Не отрывая глаз от девушки, Сережа вынул медальон, открыл его и кивком показал Володе на нее.

- Бывает же такое! – только и мог сказать изумленный Володя.

- Что будем делать? – растерянно спросил Сережа.

- Что делать, что делать? Подойти и познакомиться. Кстати, с ними что-то не так…

Сережа и сам заметил необычность поведения этой группы. Мужчина сидел, глядя прямо перед собой остекленевшими глазами, дама и девушка просто плакали, поминутно прикладывая к глазам платочки.

- Пошли! - Решительно скомандовал Володя и они, обходя, а то и просто перешагивая через сидящих и лежащих на палубе людей, двинулись к цели.

- Что случилось, господа? Вам нужна помощь? – Без вступления спросил Володя, подойдя к ним.

Мужчина молчал. Глаза его так же отрешенно смотрели прямо перед собой. Женщина продолжала плакать, и, видимо, даже не поняла вопроса. Отреагировала лишь девушка. Она посмотрела на стоящих перед ней молодых людей с погонами юнкеров и тихо произнесла:

- Ограбили. Забрали папин саквояж. Там все наше состояние. Вернее то, что мы могли с собой унести.

- Когда это произошло? – Спросил Володя.

- Примерно, час тому назад. Подошли двое солдат, приставили нож к моему горлу, револьвер направили на отца, вырвали у него саквояж и пропали в толпе.

- Обращались к капитану? – подал голос Сережа.

- Обращались. Он сказал, что ничего сделать не может. При таком скоплении людей, у него нет сил и возможностей найти преступников. А даже, если они найдутся, он не представляет, что с ними можно сделать в этой ситуации. Посоветовал обратиться к военному командованию. А, где оно, то военное командование? И к кому обращаться, мы не знаем. Вот сидим и плачем…

- Особые приметы у солдат были? Какие погоны? Шрамы на лице, может бородавка, какие голоса? Все, что бросилось вам в глаза. – В Сереже проснулся специалист по уголовному праву.

Девушка задумалась.

- Погоны, как у всех. Я в них не разбираюсь. У того, что повыше был красный шрам на левой щеке и сиплый голос, а тот, что пониже, белобрысый, он все время плевался шелухой от семечек, даже когда держал нож у моего горла. Вот видите, - и она показала на палубу перед скамейкой, где еще валялась шелуха.

Володя и Сережа переглянулись.

- А вы случайно не обратили внимания, на его галифе, - спросил Сережа. - Они были не красного цвета с такими кожаными леями?

- Не обратила. Да и были они в шинелях, из-под которых видны только сапоги.

- Значит, тебе не привиделось, - Володя посмотрел на Сережу.

- Он, подлец, он! - У Сережи на лице заиграли желваки. – Но ничего, найдем! Простите, а вы бы не смогли с нами погулять по пароходу? - обратился он к девушке. - Возможно, опознаете грабителей?

- Наташа! Ты никуда не пойдешь! Я запрещаю тебе! – вышла, наконец, из транса, в котором пребывала, пожилая дама. – Не хватало еще, чтобы тебя зарезали эти бандиты…

- Мама! Перестань! Господа юнкера хотят нам помочь, а ты?! Пошли, господа. Я узнаю этих грабителей.

Девушка резко поднялась. Вид у нее был решительный. Щеки порозовели, а прекрасные синие глаза, омытые недавними слезами, просто сверкали. Зимнее пальто с соболиным воротником не только не скрывало, а подчеркивало стройность ее фигуры и тонкую талию.

Сережа сразу же отметил, что по сравнению с фотографией в медальоне она выглядела намного эффектнее, и сердце его застучало в ритме паровой машины парохода.

Отец Наташи все так же не подавал признаков осмысленности, и все так же бездумно смотрел в пространство, ничего не видя перед собой. Обстановку разрядил Володя.

- Разрешите представиться. Владимир Муромцев. Гардемарин Санкт-Петербургского Морского корпуса. Потомственный дворянин. Ныне, юнкер Белой армии барона Врангеля и ваш соплаватель. Мой друг – князь Сергей Одоевский, бывший студент юридического факультета Московского университета, и тоже юнкер, той же армии.

Друзья одновременно поклонились и прищелкнули стоптанными каблуками разбитых сапог. Представление произвело эффект на мать Наташи.

Она слабо улыбнулась сквозь слезы, и в свою очередь представила свое семейство.

- Савельева Мария Тихоновна, потомственная дворянка. Мой муж – Савельев Степан Петрович, действительный статский советник, директор департамента по Министерству путей сообщения и наша дочь, Наташа, выпускница Смольнинского института благородных девиц. Я все-таки прошу вас, господа! Не рискуйте жизнью нашей дочери. Она у нас одна, еще молода и безрассудна, а эти пропавшие ценности, право, не стоят ее жизни…

Сережа и Володя только развели руками, поскольку Наташа, не теряя времени на уговоры матери, уже вклинилась в толпу. Им ничего не оставалось, как следовать за нею, причем, не откладывая, так как Наташа умело, лавируя между людьми, была уже на таком расстоянии, что через какой-то миг, пришлось бы заняться ее розыском.

Применили метод тарана, и вскоре Наташа оказалась в своеобразной «коробочке», в середине поисковой группы. Впереди находился Сережа, хорошо запомнивший белобрысого махновца, а замыкающим стал Володя. Так начался их рейд по палубам, каютам, трюмам, переоборудованным в жилые помещения, в местах расположения воинских частей, которые старались не затеряться в огромной массе беженцев и держались обособленно от толпы.

Сотни лиц прошли перед ними, но пока все было тщетно. Бандиты словно канули в море. Сережа даже высказал такую мысль вслух, на что получил квалифицированный ответ гардемарина: «на полном ходу парохода, да еще при свежей погоде, спустить с борта шлюпку практически невозможно». Пришлось согласиться с мнением морского специалиста.

Прошло уже больше трех часов с момента их поиска, когда они, наконец, в изнеможении присели отдохнуть на шлюпочной палубе, на рострах, так по-морскому назвал Володя место расположения спасательных шлюпок. Там было безлюдно, поскольку палубная команда парохода не разрешала приближаться к спасательным шлюпкам на случай их экстренного спуска, и огородила это место канатами.

Правда, самих матросов сейчас что-то не было видно и Сережа, найдя где-то поломанный стул, и кое-как укрепив его, посадил Наташу, около теплой пароходной трубы. Тут же, рядом, прямо на палубу, присел он сам вместе с Володей, и с наслаждением вытянул гудящие ноги, ощущая благотворное тепло, исходящее от пароходной трубы.

Дул свирепый и ледяной ноябрьский норд-ост, но в этом укромном местечке было тепло и тихо. Все молчали. Тянуло ко сну, но только не Сережу. Слишком свежи были в его памяти недавние последствия такого расслабления. А потому он и не помышлял ни о каком сне, проигрывая в уме будущую встречу с бандитами, в которой он ни на минуту не сомневался.

А ведь дождался своего часа. Сережа осторожно коснулся руки Наташи, которая сидела с закрытыми глазами, и толкнул плечом, задремавшего рядом Володю. Когда те встрепенулись, он молча показал глазами в сторону двери, которая вела из жилых помещений на шлюпочную палубу.

К шлюпкам шли двое в солдатской форме, но без винтовок. Один из них нес в руках объемистый чемодан, в руках другого был женская сумка. Чуть вскрикнув, Наташа сама зажала себе рот ладошкой, а потом произнесла лишь одними губами слово: «ОНИ!».

Но Сережа с Володей и сами узнали своего недавнего знакомца - белобрысого махновца, любителя семечек. Он и сейчас не отрывался от своего любимого занятия, продолжал щелкать семечки, сплевывая шелуху на палубу.

Володю, воспитанного на морских традициях, от этого просто передернуло. Ведь палуба для моряка – священное место, но сейчас было не до эмоций и Володя, прижав палец к губам, жестом показал всем пройти за трубу. Все тихо привстали и бесшумно спрятались за трубой.

- Проследим! – склонившись к головам Наташи и Сережи, прошептал Володя.

Бандиты остановились возле одной из шлюпок. Оглянувшись по сторонам, и не обнаружив ничего подозрительного они начали взбираться по железному трапу, приставленному к каждой шлюпке для удобства посадки пассажиров при эвакуации. Первым поднялся белобрысый, следом за ним второй с чемоданом.

Белобрысый, поставив женскую сумку на натянутый шлюпочный чехол, начал суетливо развязывать его веревочные крепления. Развязав, откинул часть чехла, закинул во внутрь шлюпки сумку и сам с кряхтением пролез в открывшийся проем. Второй бандит уже поднявшийся по трапу к проему, подал туда чемодан, который подхватил изнутри белобрысый, после чего залез в шлюпку сам.

- Что и требовалось доказать! Тайник. Принесли новую добычу. – Вполголоса сказал Володя.

- Надо быстрее сказать капитану! – Взволновано отозвалась Наташа.

- Во-первых, не успеем, а во-вторых, что сможет сделать в данной ситуации капитан? Везти русских бандитов к туркам? Разберемся сами. Тем более один из них наш давний клиент, - отозвался Сережа.

Володя согласно кивнул. Наказав Наташе стоять за трубой и не высовываться, они бесшумно подошли к шлюпке, став под ее днищем с обеих сторон трапа. Сама шлюпка стояла на высоких кильблоках, и заметить их сверху было просто невозможно.

Наверху в шлюпке слышались шорохи и сдавленные голоса. Наверняка, вскрывали чемодан и сумку. Голоса звучали то громче, то затихали. По всему было ясно, что делят новую добычу. Прошло еще немного времени, и кто-то из бандитов начал вылезать из шлюпки.

Раздались первые шаги по трапу. Сережа и Володя выглянули из своего укрытия и увидели спину бандита спускавшегося вниз. Руки его цеплялись за поручни трапа. Наконец, он стал на палубу, с кряхтением разогнулся, а, повернувшись, увидел в двух шагах от себя Сережу.

Надо сказать, что реакция у бандита была отменной. Его рука мгновенно скользнула к животу, где за ремнем торчал револьвер. И он таки успел его выхватить, но тут же получил сильнейший удар, который ему нанес Сережа носком сапога в висок. Второй удар ребром ладони по горлу бандит получил уже в полете на палубу после грамотно проведенной подсечки.

И тут почти одновременно прозвучали два выстрела. Первым стрелял белобрысый бандит, высунувшись из проема шлюпки. Стрелять из такого положения ему было не совсем удобно, и, тем не менее, пуля ушла в палубу рядом с ногой Володи. С секундным запозданием раздался Володин выстрел. Как всегда навскидку, и как всегда точно. Белобрысый перевалился через борт шлюпки, и тело его загрохотало по трапу.

 

Два бездыханных тела лежали рядом, возле трапа. Наташа, выйдя из-за трубы, так и застыла на месте, прижав руки к лицу. Она немало навидалась на пути из Петрограда до Новороссийска, но участницей такого рода событий оказалась впервые. И это потрясло ее.

Однако Володя с Сережей не теряли времени на эмоции. Его попросту не было. Перевернув тела, попытались найти пульс у противника Сережи. Не нашли. Володя с уважением похлопал друга по плечу. Искать пульс у старого знакомого, белобрысого махновца даже не стали. Входное отверстие от пули во лбу говорило само за себя. И Володя в свою очередь получил дружеское похлопывание по спине от Сережи.

По очереди обыскали тела. Ни документов, ни драгоценностей не нашли. Забрали два револьвера и два ножа. Все. Надо было решать, что делать с телами и искать награбленное в шлюпке. Коротко посовещавшись, без участия Наташи, которая так и застыла как изваяние у трубы, Володя с Сережей, не мешкая, взяли за руки и за ноги первого бандита и, подтащив его к краю шлюпочной палубы, отправили за борт.

Вслед за ним последовал и белобрысый. Увидел ли кто, падающие сверху тела, услышал ли их удар о воду – неизвестно. Во всяком случае, ни криков, ни сигналов снизу не последовало.

Прислушавшись, и выждав несколько минут, Сережа с Володей подошли к Наташе. Сережа взял ее за руку, нежно погладил ее и сказал:

- Это тоже война, Наташа. А на войне, как на войне. Успокойтесь и возьмите себя в руки.

- Я все понимаю. Но как это все ужасно. Ведь и вас могли убить…

- Не думаю, дорогая Наташа. Мы все-таки окопные воины, а они просто бандиты. Но об этом потом. Оставайтесь здесь, садитесь на ваше место за трубой и ждите, а мы с Сережей пойдем за вашим имуществом.

- Думаете, что найдете?

- Уверены! – твердо ответил Сережа. – А пока, возьмите вот это, - и Сережа протянул ей медальон.

У Наташи от изумления округлились глаза.

- Откуда у вас медальон? У меня, его сорвал прямо с шеи матрос во время ограбления поезда под Новороссийском…

- Больше не сорвет, - усмехнулся Володя. – Пошли! – обратился он к Сереже и они вместе полезли в шлюпку.

Первым вытащили чемодан и сумку. Володя, с трудом, спустившись с ними по трапу, принес их к месту, где сидела Наташа. Замки были открыты и все вещи перевернуты. Видно, что искали ценности.

- Посмотрите Наташа, что там за вещи, - попросил Володя. – Возможно, по ним определим ограбленного человека.

И он побежал к шлюпке, внутри которой вел поиск Сережа. Он уже изрядно вспотел, но саквояжа так и не обнаружил.

- Ведь не иголка же, а довольно крупный предмет, - пожаловался он Володе.

- Да, но и пассажирская шлюпка тоже не маленькая, - ответил тот. – Ты под пайолами смотрел?

- Пайолами? А что это такое?

- Это решетчатый настил на дне шлюпки, на котором мы сейчас, между прочим, с тобой сидим. А под ним есть междудонное пространство, куда запросто можно спрятать саквояж.

- Тогда давай, поднимаем эти пайолы! – у Сережи вновь вспыхнула надежда.

С большими трудами, поскольку работать можно было лишь сидя, сверху мешал брезентовый тент, подняли поочередно все пайолы. Ничего. Обшарили в четыре руки все, что можно было обшарить. Нет саквояжа.

Сережа, представив себе, как вернется к Наташе с пустыми руками, вновь и вновь пускался в поиски. Но все было безрезультатно. В отчаянии он толкнул ногой бочок с питьевой водой и в сердцах выругался. Бочонок покатился по ненавистным пайолам, и внутри его что-то зазвенело. Сережа и Володя замерли.

- Это же надо! – Произнес Сережа. – Не дураки были наши знакомые. Кому в голову придет искать что-то в бочонке с питьевой водой. И команда при осмотре не среагирует. Подай-ка топор!

Володя выбил топором пробку из бочонка, наклонил его, и на подставленную им ладонь, из отверстия, где была пробка, скользнули несколько колец и ожерелье.

- Стоп, стоп! – закричал Сережа. – Выносим бочонок, а то здесь в полутьме растеряем драгоценности.

Так они и поступили. Потом, найдя канат, обвязали бочонок и с предосторожностями спустили его на палубу. Вдвоем поднесли бочонок к трубе, где сидела растерянная Наташа, глядя на женские и детские вещи в чемодане.

- Никаких драгоценностей здесь нет. А что вы такое принесли? Что это за бочонок? – так же растерянно спросила она.

- Сейчас увидим, - загадочно ответил Сережа и, взяв из открытого чемодана покрывало, расстелил его на палубе.

Вдвоем с Володей они выбили с помощью топора днище бочонка и, перевернув его, поставили торчком на покрывало. Потом приподняли бочонок, да еще и потрясли для верности. На покрывале осталась горка золотых предметов, монет, драгоценных камней и кожаных футляров. Все молча смотрели на них. Наконец Наташа сказала:

- Это наши драгоценности! Хотя нет, вот это ожерелье не наше. И вот эти кольца тоже…

- Наташа! Это, по всей вероятности, ценности владельцев этой сумки и чемодана, - сказал Сережа. - Сделаем так. Вы сейчас отделите свои вещи, и мы тут же пойдем к капитану, обрисуем ситуацию, отдадим чемодан и сумку. Возможно, их владельцы еще живы.

- Есть там какие-то документы? – обратился Володя к Наташе.

- Есть, есть! – Живо ответила Наташа, а затем, вскочив со стула, порывисто обняла сначала Володю, потом Сережу и поцеловала обоих.

- Спасибо! Вы нас просто спасли. У меня нет слов для благодарности…

Друзья несколько ошалели. Поцелуя они явно не ожидали, и Сережа начал медленно краснеть. Володя хитро посмотрел на друга и сказал, обращаясь к Наташе.

- Ну, что же. Теперь мы квиты. Оплату за проделанную работу получили сполна. Думаю, что мой приятель готов за такую плату работать ежедневно и сверхурочно…

Теперь покраснела Наташа, а Сережа показал Володе кулак из-за спины.

- Вот документы из сумки, - смущенно сказала Наташа и подала бумаги Володе.

Все трое склонились над ними.

- Так, - подвел итоги осмотра бумаг Володя. – Семья погибшего морского военного врача. Жена и сын одиннадцати лет. Вот, сволочи! Простите, Наташа. Это я в адрес бандитов. Ничего человеческого…

- Давайте-ка, отделим драгоценности этой семьи и побыстрее, - озабоченно сказал Сережа. – Хороши мы будем, если сюда придет с обходом команда парохода. Сидим при открытых чужих чемоданах и горой драгоценностей.

- Наташа! Все в ваших руках. Приступайте! – поддержал Сережу Володя.

- Я сейчас, сейчас! - Заторопилась Наташа и склонилась над драгоценностями, внимательно осматривая каждую вещь.

Вскоре на покрывале выросли две горки. Одна небольшая, другая внушительных размеров. Володя взял небольшую часть и переложил ее в сумку, а Сережа тем временем, увязал драгоценности семьи Наташи в узел из того же покрывала и взвесил его на руке.

- Солидный вес, - сказал он.

- Примериваешься к будущему приданному, - шепнул ему на ухо Володя и тут же получил внушительный тык в бок.

Слава Богу, что не слышала Наташа. Она была занята упаковкой вещей в чемодан, и попыткой закрыть его. Общими усилиями чемодан закрыли.

- Я знаю, где находится каюта капитана. Могу проводить. Мы были у него с отцом, - сказала Наташа.

- Вот и отлично, - отозвался Сережа и вскинул узел на плечо. – Жаль, что нет саквояжа, наверное, выбросили паразиты в море, а как бы он пригодился сейчас.

- Ничего! Своя ноша не тянет, так говорят в народе, - со смешком ответил Володя, предусмотрительно отскочив в сторону от Сережи.

Теперь уже Наташа услышала, и, поняв смысл сказанного, вновь густо покраснела. Чтобы скрыть смущение, она молча направилась по палубе к двери в жилые помещения, а негодующий Сережа еще раз, погрозив кулаком Володе тронулся за ней. Тот, улыбаясь, тоже двинулся за ними, но на всякий случай, сохраняя дистанцию.

В каюте капитана сидел полковник, возглавляющий воинскую команду. Вместе они внимательно слушали рассказ Сережи с комментариями Володи и Наташи. Полковника больше всего интересовали личности бандитов. Он ужасался лишь от одной мысли, что бандитами могут оказаться солдаты Белой армии.

Сережа и Володя, доходчиво растолковали ему, что «бандиты - они бандиты и есть». Личность одного из них в этой роли, им хорошо известна, и к воинам Белой армии они не имеют ровным счетом никакого отношения. Высказали предположение, что попали они на пароход не случайно.

Они намеренно затесались в общую солдатскую массу при посадке в расчете на то, что у беженцев немало ценностей и что можно будет хорошо поживиться среди всеобщей неразберихи, хаоса и большого скопления людей. К сожалению, их расчет оправдался.

Полковник заметно успокоился и тут же решил дать команду по воинским частям на пароходе, организовать проверку всех военнослужащих-одиночек и взятия их на учет.

Капитан удовлетворился сообщением, что в результате схватки бандиты упали в море и на поверхность больше не всплыли. Он только уточнил приблизительное время схватки для записи в судовой журнал.

На пассажирских пароходах в открытом море судовой журнал является единственным юридическим документом, и все записи в нем имеют силу юридических актов в любых судах, любого государства. Во всяком случае, так он объяснил сухопутным лицам – Сереже, Наташе и полковнику.

Поведал капитан и печальную новость. Бандиты напали еще и на женщину с ребенком, отобрали вещи и тяжело ранили ее. Совсем недавно женщина скончалась в судовом лазарете.

По показаниям свидетелей бандитов было двое, оба в солдатской форме, и по описанию, они подходят к «крестникам» юнкеров. Капитан распорядился привести в каюту мальчика для формального опознания вещей, а, пока усадив ребят за большой капитанский стол, угостил чаем.

Володя сразу же поинтересовался у полковника, что слышно о Морском корпусе. Тот многого не знал, но слышал, что военная эскадра снялась из Севастополя на Тунис, в порт Бизерта, где и будет дислоцироваться. Морской корпус и гардемарины, по-видимому, на борту кораблей эскадры. Что, касается, их собственной судьбы, и что их ждет на рейде Константинополя, известно одному Всевышнему.

Привели мальчика. Высокого роста для своих одиннадцати лет, русоволосого, голубоглазого, с правильными чертами лица. Одет он был в старенькую, но чистую и отглаженную гимназическую форму, из которой давно вырос. Сразу видно, что покойная мать была аккуратисткой. Его посадили за стол и налили чаю.

Мальчик по имени Никита, молча выслушал соболезнования капитана, кивком головы подтвердил, что чемодан и сумка вместе с содержимым принадлежат его матери. На вопрос есть ли родственники или знакомые на пароходе отрицательно покачал головой. Капитан с полковником только вздохнули. Обстановку разрядила Наташа.

- Он пойдет с нами. Мама и папа противиться не будут. За это я ручаюсь. Пойдешь со мной, Никита? – Спросила она мальчика, положив свою ладошку на его руку.

Тот долгим взглядом посмотрел на ее милое и доброе лицо, участливые глаза, и вдруг разрыдался, упав головой на руку Наташи. Она прижала его голову к своей груди и поцеловала в лоб.

- Успокойся, Никита! Успокойся. Теперь тебе придется жить без мамы, но один ты не останешься. Обещаю тебе.

Она заставила выпить Никиту полную чашку крепкого капитанского чаю, и он заметно успокоился. Капитан долго молчал, потом все же решился.

- Послушай, Никита. Мы находимся в открытом море и по существующему морскому закону, я, как капитан, имею право произвести захоронение человека, умершего на борту, непосредственно в море. С соблюдением соответствующих ритуалов и выпиской из судового журнала. Некуда нам вести твою маму для захоронения, да и кто там, на турецком берегу, этим будет заниматься…

- Я все понимаю, - впервые заговорил мальчик. У нас в роду все были моряки, военные врачи. Мне рассказывали, что многие из них были похоронены по морскому обряду, в море. А мой папа погиб на Балтике в бою с немцами.

- Вот, видишь! – с облегчением оттого, что этот тяжелый разговор закончился, сказал капитан. – Хорошо, что ты правильно все понимаешь. Сразу видно, что ты из морской семьи. Сегодня и состоится обряд. Мы вас предупредим, - обратился он к Наташе, и она согласно кивнула головой. - Что, касается вас, господа юнкера. От имени компании «ДОБРОФЛОТ» и от своего имени, благодарю за проявленное мужество и ликвидацию опасных преступников.

Капитан встал и пожал Володе и Сереже руки, а Наташе ее поцеловал.

- Присоединяюсь, и благодарю за службу! – в свою очередь поддержал капитана полковник, и проделал тот же ритуал с рукопожатием и поцелуем.

- Это все, чем мы сможем отблагодарить вас, - смущенно сказал капитан. – Сами понимаете, какая обстановка. Правда, я еще могу написать благодарственное письмо вашим командирам…

- Благодарим вас господин капитан и господин полковник, - ответил Володя. - Только нет у нас сейчас командиров и некому писать письма. Нам достаточно вашего с господином полковником понимания и поддержки. В свою очередь мы благодарим вас за это. – И Володя с Сережей и Наташей в полупоклоне склонили головы.

- Ну, что же, - развел руками капитан. – Тогда предлагаю помянуть покойницу. Иной возможности и времени у меня больше не будет.

Он вышел из-за стола, достал из буфета рюмки и фужер для Никиты, разлил водку и сок в фужер.

- Как звали твою маму, Никита?

- Екатерина Сергеевна Смолянская.

- Упокой Господи, безвинно погибшую Екатерину. Пусть море станет последним приютом жене моряка…

Все встали и молча, по русскому обычаю, не чокаясь, выпили до дна. Даже Наташа, по лицу которой было видно, что эта рюмка первая в ее жизни. Но от других не отстала, и Володя, выражая свое восхищение, украдкой показал Сереже большой палец руки.

Немного помолчали, потом капитан вновь наполнил рюмки, минуя рюмку Наташи, которая решительно закрыла ее ладонью.

- А теперь я хочу выпить за нас. Что бы с нами не случилось. За то, чтобы мы остались людьми и помнили всегда, что мы - РУССКИЕ! ЗА НАШЕ НЕСЧАСТНОЕ ОТЕЧЕСТВО! ЗА СВЕТЛОЕ БУДУЩЕЕ РОССИИ И НАШЕ С ВАМИ!

Вновь выпили стоя, а Наташа пригубила сок из фужера Никиты.

- Вот, что я вам скажу, молодые люди, - обратился капитан, когда все сели на свои места. – Впереди у всех нас, неизвестность. Но жить надо. Не знаю, как у каждого из нас сложится, но зарабатывать на жизнь придется. Судя по всему, профессии у вас нет. Я понимаю, что не пришлось доучиться. Однако у вас, господа юнкера проявились определенные способности к сыску. Возможно, их надо развивать? Подумайте о работе в качестве морских детективов. На пассажирских судах мира они сейчас востребованы. Со своей стороны я дам вам рекомендательное письмо. Возможно, оно окажется не лишним. Как у вас с иностранными языками?

- С этим все в порядке. Английский, немецкий и французский – свободно, - ответил Володя, - но, право, мы совсем не думали становиться сыщиками.

- Хо-хо, батенька! – сказал полковник. – Еще неизвестно, кем нам придется стать, и какой работой заниматься. А оружие, можете сдать, поскольку вы не числитесь за конкретной воинской частью на пароходе, и оно вам только будет мешать при высадке на турецкий берег. Я распоряжусь.

- Благодарим вас за все, господа! – Наташа, а вслед за ней Сережа и Володя встали. Чуть помедлив, встал и Никита, и Наташа, ободряюще обняла его за плечи.

- Храни вас Бог, молодые люди! – сказал капитан. – О времени погребения сообщим дополнительно. Сейчас вас проводит мой помощник, и мы будем знать место вашего пребывания.

Стороны взаимно раскланялись, и гости вышли вместе с вызванным помощником капитана. Теперь предстояло свидание с родителями Наташи.

Выводили их из шока довольно долго. Его превосходительство, отец Наташи, все никак не мог поверить, что ценности вновь вернулись к нему назад. Он так и сидел, обхватив узел руками, не давая жене проверить содержимое. Наконец, все успокоились, и, выслушав друзей и Наташу, родители и без ее уговоров решили взять Никиту.

На радостях от благополучного исхода дела устроили небольшое пиршество. Сережа и Володя вынули свои последние запасы: остатки сала и булку ржаного хлеба. Никита сбегал на судовую кухню, по-морскому - камбуз, и принес котелок кипятка, который заменил им чай.

После чаепития Степан Петрович, отец Наташи, еще раз, поблагодарив Сережу с Володей, предложил им причитающую долю из спасенного имущества. Такое предложение друзьями было отвергнуто решительно и бесповоротно. Тогда Степан Петрович зашел с другого конца.

Он предложил, с учетом, крайне тревожной обстановки, взять под охрану его, внезапно выросшую семью, жизнь детей и материальные семейные ценности. Фактор охраны детей был убойным, и друзья ответили согласием, причем Володя вполголоса сообщил Сереже и Наташе, что лично он берет персональную охрану Никиты, а за Сережей остается персональная охрана Наташи. Те прыснули в кулак, но все же успели покраснеть…

К вечеру пришел помощник капитана принес рекомендательное письмо, составленное на английском и французском языках, и сообщил, что погребение матери Никиты состоится на корме.

Оно прошло при большом стечении народа. Священнослужителей на пароходе было предостаточно, и отпевание прошло торжественно, и, можно сказать, величественно, все равно как на подобных церемониях, когда отпевали значительных особ в Санкт-Петербурге.

Воинский начальник с учетом того, что жена офицера не просто умерла, а погибла от руки врагов, распорядился отдать ей воинские почести. Троекратный салют из винтовок прозвучал в момент, когда тело Екатерины Сергеевны, зашитое в саван, с грузом у ног, скользнуло с доски, на которой она лежала, в воду.

Многие, присутствующие на церемонии плакали. Никита держался и только крепко сжимал руку Наташи. Тут же присутствовали родители Наташи, причем Степан Петрович с узлом старался находиться поближе к Володе и Сереже.

После окончания церемонии, помощник капитана принес от него презент. Бутылку вина и нехитрую закуску. Так, что помянули мать Никиты, как и положено. Как дома, в уже недосягаемой России. Никите постелили прямо на палубе, укрыли, чем могли, и он мгновенно заснул. Сказались все переживания, которые обрушились на него.

Прикорнули на скамейке мать и отец Наташи, а Сережа, Володя и Наташа пристроились невдалеке, на бухтах растительного троса рядом с фальшбортом. Проговорили всю ночь.

Все разговоры крутились вокруг одной темы. ЧТО ДЕЛАТЬ ДАЛЬШЕ?

У Наташи было проще. Ее семья давно определилась. Франция, покупка жилья, учеба Наташи в Сорбонне. Не определилась сама Наташа в будущей профессии, но родителей это не очень беспокоило. Придет пора, определится…

Капитан парохода своим предложением внес сумятицу в умы Сережи и Володи. Конкретно они еще не задумывались над своим будущим. Привыкли к воинской дисциплине, послушанию, к мысли, что кто-то думает и решает за них. И слух об организации русских военных учебных заведений на чужбине восприняли, как нечто само собой разумеющееся. Значит, так надо, и весь сказ.

Реальность встала перед ними сейчас. Во весь рост. У Володи в перспективе – Тунис, Безерта, куда ушла эскадра вместе с Морским корпусом. У Сережи – полная неизвестность. Из кадетского возраста он вышел, а будут ли созданы военные училища, никто не мог сказать.

Да и зачем студенту-юристу военное училище, когда закончилась война? А вот вопрос, на что жить дальше? Вопрос вопросов! И еще очень не хотелось расставаться друг с другом. Два года локоть к локтю на передовой – это больше, чем вся их прошлая жизнь. А тут еще и Наташа…

Проговорили до утра, но так ничего и не решили. А на утро пароход бросил якорь на Константинопольском рейде. На берег никого не пускали. Властями был объявлен санитарный карантин. На самом деле положение армии и беженцев решались на самых верхах государств Антанты. Вот все и ожидали этого решения. Но этот карантин помог Сереже и Володе определиться окончательно.

Решили так. Учитывая морское образование Володи, юридическое Сережи и боевую подготовку обоих, принять совет капитана и попробовать себя в профессии морских детективов.

Едут во Францию, в Марсель – признанный центр морской отрасли страны. Если там существуют морские детективные агентства, пройти у них выучку и получить лицензию. Если нет – открыть свое агентство, специализирующееся на раскрытии преступлений, связанных с морским транспортом.

Ну, а на первых порах легализоваться в самой Франции. Кроме российских документов у них не было ничего.

Как радовалась Наташа решению друзей, надо было только посмотреть!

Не отходил от них и Никита, привязавшийся за это время к юнкерам. Уж они-то точно были для него настоящими героями и не книжными, а земными, которых можно было потрогать рукой. Героями, прошедшими войну и сумевшими отомстить за смерть мамы.

Довольны были и родители Наташи, в особенности, отец, Степан Петрович. По наблюдению друзей и самой Наташи случай ограбления и смерти матери Никиты, в ситуации схожей с той, что случилось с его семьей, настолько потряс его, гражданского генерала, что хочешь, не хочешь, приходилось думать о психологическом надломе и синдроме боязни ограбления.

Узел он так и не выпускал из рук, хотя в распоряжении семьи были чемодан и сумка Никиты.

- Не волнуйтесь Наташа, это пройдет, - утешал ее Сережа. – Время – самый большой целитель…

- Я знаю. Так все говорят. Только уж очень боязно за папу. Как бы не повредился в уме…

- Все будет хорошо, Наташенька. Все будет хорошо!

Болтались на рейде долго. Полных 14 дней, пока не подвели к причалу. Володя и Сережа решили не терять времени даром. Раз определились в своей будущей профессии, то надо, не откладывая, готовиться к ней. Решили заняться профессиональной подготовкой, исходя из возможностей и знаний каждого.

Сережа, как бывший студент-юрист, натаскивал Володю по основам международного, морского и уголовного права. Володя, в свою очередь, как без пяти минут морской офицер, проводил практические занятия по устройству корабля.

С любезного разрешения капитана они побывали во всех жилых и служебных помещениях, даже в машинном отделении, где Володя на практике растолковывал принципы, которые лежали в основе устройства любого морского судна, будь оно пассажирским, грузовым или военным. Кроме того, он заставлял Сережу заучивать наизусть морские термины и названия на английском и французском языках. Все это было необходимо для их будущей работы, и они занимались этим всерьез.

Конечно, на всех занятиях присутствовали и Наташа с Никитой. Вначале от скуки, потом увлеклись по-настоящему. Всем было интересно и весело. Время летело быстро, а Никита заметно отошел и оттаял. По вечерам Наташа с Сережей, как правило, старались уединиться.

Гуляли в районе шлюпочной палубы, где было малолюдно и кроме вахтенных матросов, которые после происшествия, несли тут вахту неотлучно, больше никого не было.

Матросы привыкли к молодой паре и только посмеивались, глядя на зарождение молодой любви. А то, что это была любовь, ни Сережа, ни Наташа уже не сомневались, хотя внешне своих чувств не проявляли.

Каждый день они познавали друг друга и удивлялись, как много у них было общего. Хотя чему тут было удивляться. Одно воспитание, одно образование, одно восприятие мировых человеческих ценностей, привитое с детства благородство и утонченность манер.

И то, что должно было произойти, произошло. Первый в жизни поцелуй у них случился за пароходной трубой, в том месте, где Наташа находилась в засаде. Особых объяснений не было. Только Наташа с испугом произнесла:

- А ведь мы с тобой могли и не встретиться!?

- Такого не могло случиться, - ответил Сережа. – Браки совершаются на небесах. Оттуда все видно. Вот Господь нас и свел.

Наташа согласно вздохнула и спрятала свое взволнованное лицо на груди у Сережи. А в это время верный его друг занимал Никиту рассказами о море и морских приключениях, и тот, с неослабевающим интересом слушал и внимал ему.

 

Мария Тихоновна, мама Наташи, видела состояние дочери и откровенно радовалась ее выбору. Конечно, не последнюю роль тут сыграла и родословная Сережи. Какой семье не лестно породниться со столь древним княжеским родом. Его превосходительство, как и положено отцу, состояние дочери не замечал, а, выйдя из шока, строил планы новой жизни.

Так все и шло, пока наверху, где-то, что-то решилось, и полуголодное затворничество беженцев и армии закончилось. Пароход подвели к причалу, гражданскому населению приказали выгружаться с вещами, конечно, у кого они были.

Получив прямо на морском вокзале временные визы на пребывание в Турции, беженцы оказались предоставленными самим себе, и потихоньку растворились в шумной и яркой восточной толпе. Володя и Сережа, загодя сдав воинскому начальнику винтовки, за исключением трофейных револьверов и ножей, которые, как они посчитали, еще пригодятся в их будущей работе, тоже оказались на гражданском положении.

Неожиданно для всех, бразды правления взял в свои руки Его превосходительство, Степан Петрович. Окинув всех твердым взглядом, он коротко скомандовал: «Все за мной!», и, не оглядываясь, последовал из здания морского вокзала на улицу.

Володя с Сережей удивленно переглянулись, а потом, ухмыльнувшись, приступили к своим прямым функциям телохранителей, заняв места по бокам Степана Петровича.

Наташа, Мария Степановна и Никита, тоже, едва скрывая удивление, последовали за ними. Остановили такси, и с трудом разместившись внутри, тронулись в путь.

Пока ехали, смотрели во все глаза на неведомую восточную жизнь. Магазинчики и кафе, прямо на тротуаре, с яркими товарами, запахами кофе и жареного мяса. Массы людей на проезжей части и на тех же тротуарах. Закрытые по самые глаза лица женщин, жилетки, шаровары и красные фески на мужчинах – словом впечатлений, было - хоть отбавляй.

Так и подъехали к величественному зданию банка. Под удивленными взглядами прохожих необычная группа, во главе со Степаном Петровичем, с узлом в руках, чемоданом и сумкой, которые тащили с собой Володя с Сережей, проследовала в здание банка.

Впрочем, банковские служащие не очень удивились. За время нашествия русских беженцев, здесь успели повидать много необычного, включая миллионные состояния в грязных мешках, старых корзинах, а то и в лохмотьях, заменяющих одежду.

Степан Петрович величественно приказал семье ожидать его в креслах операционного зала, а сам в окружении служащих и своих телохранителей отбыл в глубину банковских апартаментов. Узел и сумку с драгоценностями, теперь уже несли Сережа с Володей. Положение обязывало.

Сдав, драгоценности на хранение, и выручив, значительную сумму наличными за продажу нескольких бриллиантов, Степан Петрович и окружающая его свита так же величественно отбыли из банка. Дверь перед ними открывал уже сам управляющий.

Дальше события развивались стремительно. Последовал поход в фешенебельный магазин европейской одежды, затем в не менее фешенебельный отель с номерами, в которых, при желании, можно было играть в футбол. Были срочно приглашены мужской и дамский парикмахеры. И, наконец, преображенные: помытые, побритые и подстриженные кавалеры, в новых костюмах и дамы в новых платьях с новыми прическами сидели в огромном зале ресторана отеля.

Впоследствии, все участники этого обеда вспоминали его, как сказочный сон. Крахмальные салфетки, хрусталь, дорогая посуда, лакеи, которые ловят глазами каждое твое желание…

Это ли не сказка, после окопной голодухи, грязи и крови. После заплеванных грязных скамеек, на вокзалах и вагонах для беженцев. После верха блаженства и удачи - черствой краюхи хлеба с кипятком…

Самое главное, чего боялся каждый – это не уронить собственное достоинство и не наброситься на эти произведения кулинарного искусства, о существовании которых, они уже давно позабыли. Выдержали. Воспитание победило. Обед прошел на высшем уровне.

А потом была целая неделя «ничегонеделания» и просто отдыха со всеми атрибутами европейского туриста в восточном городе. Посмотрели все, что можно посмотреть, побывали везде, где можно побывать. И настал час, когда они вступили на палубу океанского французского лайнера «Иль-де-Франс».

 

Схватка на борту «Иль-де-Франс».

 

Это был современный лайнер, последнее слово техники века. Он стоял на линии Марсель - Нью-Йорк, но сейчас совершал круиз по Средиземному морю. Круиз заканчивался, и пароход возвращался к месту приписки в Марсель. В двух свободных каютах разместились все. Довольно удобно и уютно.

Первое, что сделали Сережа и Володя, разыскали начальника судовой службы безопасности по имени Франсуа. Это был небольшого росточка

человечек, чернявый, как все французы, и такой же, как и все французы живой и говорливый.

Он прочел рекомендательное письмо русского капитана, долго сокрушался, слушая приключения друзей, но особенно его заинтерсовал случай, с пленением махновца. И не столько сам факт схватки, сколько то, что у махновца был кортик.

- И этот кортик сейчас у вас? – заинтересованно спросил Франсуа.

Получив утвердительный ответ, он прямо завертелся на стуле.

- Видите ли, мои молодые друзья. Перед вами коллекционер холодного оружия. В моей коллекции ножи и кинжалы различных веков, начиная с глубокой древности. Нет одного: русского офицерского морского кортика.

Ваши офицеры свои кортики не продавали, и, как я ни старался их достать, ничего не получалось. Вы не можете мне его показать?

- Отчего не показать. Сейчас принесу. – Володя поднялся и пошел в каюту.

Вскоре он принес кортик, завернутый в красную материю. Надо было видеть, как закрутился на стуле живчик Франсуа. Еще немного и он бы лизнул клинок. Наконец, он не выдержал.

- Уступите мне кортик, господа. Я дам хорошую цену. Прошу вас. Пожалуйста!

Володя переглянулся с Сережей и тот согласно кивнул.

- Вот что Франсуа. Вы первый морской детектив, с которым мы познакомились. Примите этот кортик от нас в качестве нашей будущей дружбы. – И он протянул ему руку.

Франсуа так обалдел от неожиданного подарка, что не знал, куда деть кортик, который держал в своих руках. Наконец, он осторожно положил его перед собой и с чувством пожал руку сначала Володе потом Сереже.

- Это очень дорогой для меня подарок. Вы даже не представляете, что для меня сделали. Огромное спасибо! Теперь я ваш должник. Что я могу для вас сделать?

- Дать совет. И только. – Сказал Сережа. – С чего нам начать карьеру морских детективов во Франции?

- С чего начать? – Франсуа задумался. – Ну, раз хотите от меня совета, то слушайте. Посмотрим на положение дел реально. Вы еще не профессионалы в этом деле. Боевой опыт у вас имеется, но для детектива этого мало. Плюс морская специфика, которую вы не знаете.

- Не забывайте, что я, все-таки, почти, морской офицер, - заметил Володя.

- Это, конечно, так. Но я говорю о специфике пассажирской службы, знания грузового дела, поскольку морским детективам приходится заниматься всеми видами расследования на флоте. Но даже не это главное. Я работаю в детективном агентстве, где все сотрудники бывшие полицейские. Я сам бывший полицейский, вышедший на пенсию по ранению. Но самое главное, все мы граждане Франции, которые только и могут получить лицензию на этот вид деятельности.

Заметив, что его новые молодые друзья сразу приуныли, Франсуа хитро усмехнулся.

- Но выход есть.

- Какой! – голоса Володи и Сережи слились в один голос.

- У меня есть хороший знакомый, кстати, мой бывший учитель в полиции. Он давно уже на пенсии, тихо живет в пригороде Парижа с женой на мизерную пенсию. Болеет, слабо ходит, но голова на месте и опыт огромный. Предложите ему основать морское детективное агентство, тут же перекупите его и зарегистрируйте на себя. Это страховка на всякий случай. Знаете, права наследования, родственники. Чтобы у вас не болела впоследствии голова. Сделайте его директором агентства, которое уже юридически и фактически будет принадлежать вам. Между прочим, для дела он принесет много пользы, связи у него остались. Фактически он будет вашим консультантом, за весьма умеренную плату.

- Значит, основать и зарегистрировать агентство мы не можем, а купить уже действующее, пожалуйста? – переспросил Сережа.

- Выходит так. Многие так и делают. Но и в этом случае, у вас нет лицензии на производство расследований. Придется нанимать лиц, имеющих таковые и нести соответствующие расходы. Насколько я понимаю, для этого у вас нет таких возможностей.

- Правильно понимаете. Нет. – Подтвердил Володя.

- Тогда можете заняться сопровождением.

- А это что такое? – недоуменно спросил Сережа.

- Это означает, что ваше зарегистрированное агентство предлагает такой вид услуг как сопровождение желающего совершить морской туристический вояж и оградить его от всех неприятностей в этом путешествии.

- Что-то вроде телохранителя? – вопросительно спросил Володя.

- Что-то вроде этого. Дело перспективное и денежное. Клиент может нанять для сопровождения любого, даже человека с улицы, но доверие у него вызывает официально зарегистрированное агентство и он обязательно придет к вам. Лично вам для этого вида работы никакой лицензии не нужно.

Поработайте в этом направлении, а там решится вопрос и с гражданством и с лицензией. Говорят, что вопросом о русских беженцах сейчас занимается Лига Наций и полярный исследователь Нансен. И еще говорят, что скоро беженцам будут давать, так называемые, «нансеновские паспорта», с правом получения работы и передвижения по всем странам.

- Хорошо. Но тогда почему этой, как вы говорите, денежной работой, не занимаются иные детективные агентства? – спросил Сережа.

- Эта работа не постоянна. Да, и клиенты имеют свой нрав. Не всем детективам это по душе. А вам надо переломить себя, кстати, это неплохой опыт для настоящей детективной деятельности в будущем. Короче говоря, если примите мое предложение, буду рад вам помочь и сведу с папашей Жаком Дювалье. Так его величают. Решайте.

Володя и Сережа молчали, осмысливая услышанное, а месье Франсуа вновь углубился в созерцание кортика, поминутно прищелкивая от восторга языком и крутясь на стуле.

- Ладно. Подумаем, - наконец сказал Володя и, взглянув на Сережу, поднялся.

Они пожали руку Франсуа и откланялись. В каюте их с нетерпением ожидали остальные. Все, конечно, знали, куда и зачем они пошли. А Наташино лицо, просто горело от нетерпения.

Сережа ободряюще посмотрел на нее и коротко рассказал о результатах общения с начальником службы безопасности парохода.

- Так это прекрасно! – воскликнула Наташа. – Во-первых, это, действительно, самый реальный путь, а во-вторых, не надо жить в Марселе, в Париже для такой работы больше возможностей, ну, а в третьих….

- А в-третьих, мы все будем жить вместе! – внезапно подал голос Никита.

- Правильно, Никиток! – и Наташа поцеловала мальчика.

- Смотрите, как вы все разложили по полочкам. Но для открытия такого агентства и для оплаты этого самого папаши Дювалье нужны средства, которых мы еще не заработали, - сказал Володя.

- Вот и получается замкнутый круг, - печально вторил ему Сережа.

Молчавший до сих пор Степан Петрович, внезапно, хлопнул ладонью о стол.

- Теперь послушайте меня! Честно заработанную долю за спасение моего имущества вы брать не хотите. Одолжить деньги или взять ссуду в чужой стране вы не сможете. Ваше поведение, хотя оно и выглядит благородным, я считаю чистоплюйством. Так дела не делаются. Я прикинул, сколько вам положено и предлагаю получить свою долю. Там хватит не на одно агентство.

Что скажете?

Сережа посмотрел на Володю – тот на него, и они без слов поняли друг друга.

- Наше решение остается неизменным, и возвращаться к этому больше не надо, – твердо сказал Сережа.

- Хорошо. Но и решение, которое я принял, тоже останется в силе, - не менее твердо сказал Степан Петрович. – Раз не хотите свою, повторяю, законную долю, я даю вам просто премиальные, которые хотите вы или нет, назад я просто не приму.

С этими словами он вынул из внутреннего кармана небольшой замшевый мешочек коричневого цвета и положил перед друзьями.

- Этих камешков вам, надеюсь, хватит на все ваши первоочередные нужды. А уж дальше выплывайте сами, раз вы так этого хотите. Я сказал все. – Степан Петрович откинулся на спинку кресла и вытер большим платком вспотевший лоб.

- И не смейте отказываться! – тут же взвилась Наташа. – Хватит играть в благородных разбойников!

- Так мы еще и разбойники?! – делано изумился Володя.

- Это я так, для красного словца, - засмеялась Наташа.

- Действительно, молодые люди, - подала голос Мария Тимофеевна. – Не упрямьтесь. Ведь это просто ребячество…

Никита встал, и, обойдя стол, взял мешочек и положил на руку Сереже.

- Я думаю, что это будет правильно, - негромко сказал он.

Володе и Сереже только и оставалось, что пожать руку Степану Петровичу и поблагодарить его и Марию Тихоновну. Камешек, а иначе бриллиантов, как оказалось впоследствии, хватило на все с избытком, и помогло друзьям продержаться на плаву довольно долго.

А пока, пока плыли по Средиземному морю, любовались закатами, вникали в мир туристической жизни с ее неписаными законами и развлечениями, главными из которых были азартные игры в казино: в рулетку и карты. Сережа и Володя обшарили все судно, все его укромные закоулки, справедливо надеясь, что все это рано или поздно пригодится.

Иногда встречались с месье Франсуа, и он обращал их внимание на некоторые детали, полезные для их будущей деятельности. Сережа с Наташей использовали это внезапно свалившееся на них чудо быть вдвоем, причем, каждый день, что называется, на «полную катушку», и практически не расставались до поздней ночи.

Они облюбовали одну, из мало посещаемых палуб, и бродили там, чуть ли не до рассвета. Влюбленным всегда хочется уединения. Именно там, в один их поздних вечеров на Сережу свалилось очередное приключение.

Началось оно просто и буднично. Во время их прохождения мимо одного из окон каюты, которое выходило на палубу, оно бесшумно отворилось. Из окна неспешно вылез средних лет мужчина, в элегантном фраке, и, заметив изумленный взгляд Сережи и Наташи, сунул руку в карман и показал им нож, с тут же выскочившим тонким зловещим лезвием.

Не раздумывая, Сережа толкнул Наташу к перилам фальшборта позади себя и, сделав шаг вперед, вышел на контактную дистанцию с нападавшим. Удар ножа сверху он принял на скрещенные руки, после чего, перехватив запястье кисти, державшей нож, резко загнул ее вниз. Кисть стала тряпочной, пальцы разжались, и нож со стуком упал на палубу. Тут же последовала мгновенная подсечка и характерный хруст в заломленной руке вора. Плечевой сустав вышел из своего штатного места. Прием по обезвреживанию противника завершился в рекордные мгновения.

 

Раздался звериный вопль от нестерпимой боли и нападавший застыл на палубе, не смея шелохнуться. Перелом кисти и вывих плечевого сустава не позволял ему этого сделать. Сережа обернулся к Наташе и попросил:

- Сбегай, дорогая, к дежурной горничной, пусть вызовет месье Франсуа. Да, не беспокойся, все обошлось, - добавил он, увидев ужас в глазах Наташи.

Наташа сбегала, мсье Франсуа примчался со своими сотрудниками, вора отвели в лазарет, изъяли у него украденные деньги и ценности и вернули их владелице, пожилой даме, игравшей в это время в рулетку. Сережа попросил мсье Франсуа нигде не упоминать его имени, а результаты задержания отнести на счет службы безопасности парохода.

Мсье Франсуа для вида поломался, потом, проникся, и с чувством сказал:

- Теперь я ваш должник вдвойне. Не сомневайтесь, этого я не забуду. Я за все привык платить по счетам.

И не забыл. И заплатил. Правда, через много лет, при немецкой оккупации Франции. И это дорогого стоило. Сережиной жизни.

Наконец-то, хоть и с приключениями, но приплыли. Вышло все так, как и предлагал месье Франсуа. С его помощью договорились с отставным полицейским Жаком Дювалье. По всем вопросам. Он оказался милейшим стариканом. Проживал в предместье Парижа Сель-Сен-Клу с такой милейшей женой, живой и обаятельной старушкой, по имени Мадлен.

Их уютный дом в глубине сада с зелеными вьюнами по стенам, напоминал сказочный терем из сказок Шарля Перро. Хозяева – само радушие. Наташа и Мария Тихоновна просто влюбились в них и в само предместье. Под их напором Степан Петрович присмотрел дом, очень напоминающий дом четы Дювалье и купил его.

Наташа поступила на факультет права в Сорбонну и клятвенно пообещала Сереже и Володе, все свободное время проводить в их офисе и взять на себя делопроизводство агентства и оформление заказов.

Никита поступил в одну из парижских гимназий. Он сразу же заявил, что хочет продолжить семейную традицию и будет врачом. Деньги его покойной матери были положены в банк на его счет.

Степан Петрович долго искал, а потом таки нашел, стоящую, по его мнению, железнодорожную компанию и вложил свои средства в ее акции.

В общем, все были при деле, все устроились. Настала очередь друзей.

 

Парижское агентство: «МОРСКИЕ ДЕТЕКТИВЫ».

Операция «ПОСЫЛКА».

 

Месье Франсуа не обманул. Жак Дювалье оказался не только милейшим человеком, но человеком дела и с большими связями. Именно под его мощным напором на эти самые связи, в кратчайшие сроки было зарегистрировано на его имя, а потом и перепродано Сереже и Володе агентство «МОРСКИЕ ДЕТЕКТИВЫ», где он сам стал числиться директором. И не просто числиться, а на первых порах, стал его настоящим руководителем, естественно, когда позволяло здоровье.

Ему были обязаны все, включая семью Наташи, относительно быстрым получением вида на жительство. Именно папаша Дювалье, так его стали называть Сережа и Володя, нашел место для офиса агентства в деловом центре Парижа Ла Дефанс, что было солидно и внушительно для будущей клиентуры. Он же организовал рекламную компанию в центральных и деловых газетах. И результаты не замедлили сказаться.

Кроме того, он нашел из числа своих старых друзей, а ныне таких же, как и он пенсионеров, адвоката и бухгалтера. Договорились с ними о работе на почасовой основе. Старички составили такой типовой «договор о сопровождении», предусматривающий отпор всем возможным взбрыкиваниям и дуростям со стороны клиентов, что Володя и Сережа чувствовали с ним себя как за каменной стеной.

Квартиры они нашли себе сами. Решили поселиться в Латинском квартале, где было шумно и весело, где по улочкам гуляли еще непризнанные гении: художники, артисты, поэты и писатели, которые еще и сами не знали, что их звездный час не за горами.

Близкими друзьями не стали, но в свободное время, особенно, когда заказов было еще немного, просиживали вместе с Наташей и новыми друзьями в кабачках, зачастую подкармливая их.

И вот пришел первый клиент. И не престарелый субъект, как ожидалась.

Пришла молодая импозантная женщина восточного типа, долго озиралась по сторонам, рассматривала лицензию, висящую на стене, оценивающим взглядом оглядела коллектив, присутствующий по такому случаю в наличии, и лишь потом спросила:

- С кем мне вести переговоры?

- Со мной, - Ответил Жак Дювалье. – Я директор агентства.

- Надеюсь, разговор будет конфиденциальным?

- Естественно. Я и два детектива агентства гарантируем вам полную конфиденциальность.

Она внимательно посмотрела на Володю и Сережу.

- Эти?

- Да, эти. Одного зовут Вольдемар, - Володя привстал со стула и наклонил голову, - другого Серж. - Сережа проделал тот же ритуал представления.

- Они не французы, - полу утвердительно сказала гостья.

- Да, они русские. С боевым опытом гражданской войны в России. А теперь, госпожа прочитайте наш типовой договор и наши расценки, а уж потом мы послушаем вас. – С этими словами, Жак Дювалье протянул ей бланк договора.

Женщина бегло просмотрела условия и вновь начала изучать Сережу и Володю.

- У вас много знакомых во Франции, - спросила она Сережу.

- Нет. Мы здесь недавно.

- А кто-нибудь из вас умеет обращаться с яхтой?

- В России я, практически, закончил Морской корпус, правда, не успев из-за известных событий, получить офицерские погоны, но имею соответствующую морскую подготовку, - ответил на ее вопрос Володя.

- Вы мне подходите. Я нанимаю вас. – Решительно и безапелляционно сказала женщина.

- Нам интересно знать какого рода будет заказ, и тогда мы решим, подходите ли вы нам, и принимать ваш заказ или нет. - Жак Дювалье решил поставить заказчицу на место.

Женщина не среагировала на этот прозрачный намек, подумала и вновь решительно сказала.

- Вы мне подходите. Работа будет заключаться в следующем. В определенный день, который я вам назову, к определенному времени, я на яхте должна быть в определенной точке моря. Там меня будет ждать корабль, с которого мне передадут посылку. Ваша задача. Доставить меня в эту точку и обеспечить мою безопасность на берегу до того места, которое я вам укажу. Я понятно изложила?

- В общем и целом, да. Но есть конкретные вопросы, - ответил папаша Дюваль.

- Слушаю.

- Во-первых, что это за посылка?

- Это вам обязательно знать?

- Мадам! Если речь пойдет о кокаине, оружии, передаче человека помимо его воли, то есть о похищении, или иных действиях несовместимых с законами НАШЕЙ страны, то вам сразу же лучше встать и уйти.

- Хорошо. Я из одной восточной страны, не играет роли, какой. Воспитывалась и училась во Франции. Моя семья на родине занимала высокое положение, но недавно была полностью вырезана. Наши друзья должны передать в посылке важные документы и ценности, принадлежащие только нашей семье. Посылка находится у капитана корабля, который не будет заходить во французские порты, а лишь изменит курс, чтобы передать ее лично мне и больше никому. Так что я буду вынуждена выйти в море. После получения посылки меня надо сопроводить до одного из французских банков, где я оставлю все это на хранение.

За мной здесь постоянно следят наши враги. Я с трудом оторвалась от слежки, придя на эту встречу с вами. Теперь понятно?

- Понятно. – Задумчиво сказал папаша Дювалье и посмотрел на Сережу с Володей. - Те согласно кивнули в ответ на его взгляд. – И, тем не менее, мы сохраняем за собой право, взглянуть на содержимое посылки при ее получении на борту судна, конечно, не вникая в содержание документов. Вас это устраивает?

- Устраивает.

- Теперь о технических вопросах. У вас есть яхта?

- Нет. Яхту надо купить. И на борту не должно быть ни одного постороннего человека, кроме ваших оперативных работников и меня. И знать о нашем выходе в море никто не должен. Потому аренда яхты исключается.

- Кто будет покупать яхту и на чье имя?

- Вы. На имя вашего бюро или кого-нибудь из ваших работников. Причем, яхту после завершения нашего предприятия, оставляю вам навсегда и безвозмездно. А за услуги по обеспечению всего дела плачу тройной тариф, исходя из ваших расценок. Расчет немедленный. Прямо сейчас.

Дювалье хотел что- то спросить, да так и застыл с приоткрытым ртом. Сережа с недоумением посмотрел на Володю, а тот по исконной русской привычке потянулся рукой к затылку. Условия были сказочные…

 

- Я понимаю ваше удивление, но учтите, что вся эта операция смертельно опасная и не только для меня. Я хочу, чтобы вы ясно осознавали это.

Воцарилось молчание. Папаша Дювалье, придя в себя, смотрел на своих «подчиненных». Решать было им.

- Мы осознаем всю опасность дела и принимаем ваше предложение, мадам. – Ответил за двоих Володя. – Теперь надо уточнить, сколько в нашем распоряжении времени, хотим узнать координаты встречи в море, поскольку от них зависит, из какого порта мы будем выходить.

- Все здесь. – Дама вынула из изящной сумочки свернутый листок бумаги и банковский чек с ее росписью, без указания суммы. – Сумму проставите сами, - ответила она на недоумевающий взгляд Жака Дювалье. - И не скупитесь. Яхта должна быть надежная и быстроходная.

- Конечно, конечно, - быстро отреагировал Дювалье. – Но было бы интересно знать, на какую сумму мы можем рассчитывать?

- На ваше усмотрение, но в пределах разумного…

- Хорошо. Подробный отчет мы вам представим.

- Это неважно, - махнула рукой заказчица, попутно сбив со стола свою сумочку.

С глухим стуком сумочка упала на пол и тут из нее выпал изящный дамский пистолет и не менее изящный кинжал в ножнах с восточным орнаментом.

Володя бросился подбирать оружие, а, подобрав, положил пистолет и кинжал на стол.

- Однако экипированы вы серьезно, - заметил он.

- Иначе нельзя! У вас больше нет вопросов?

- Как с вами связаться?

- Все написано здесь, - она кивнула на бумагу. - Жду вас через три дня на одной из своих квартир. Адрес там, - кивнула она на лист. - Имейте в виду, что я там не живу. Использую ее, только для встреч, а потому не расспрашивайте обо мне у соседей. Если нет вопросов, то я пошла. И прошу вас, не устраивайте слежку за мной. Всю дополнительную информацию вы получите непосредственно от меня, если я сочту ее необходимой. До свидания, господа! Провожать тоже не надо…

Когда за ней закрылась дверь, в офисе повисло молчание. Все осмысливали происшедшее.

- Ну и ну! – Первым нарушил молчание Сережа. – Вот уж не думал, не гадал, что первое дело будет таким таинственным.

- Скажу больше, таким опасным! – Жак Дювалье откинулся на спинку кресла и шумно засопел. - Поверьте моей полицейской интуиции.

- Насчет опасности нам не привыкать, - сказал Володя. - Меня смущает только два обстоятельства. Первое. Легкость, с которой мадам разбрасывается огромными деньгами, не интересуясь отчетностью. И второе. Мы рискуем нарушить французские законы. Лично меня, ее объяснения не удовлетворяют.

- Я тоже боюсь, как бы это первое дело не стало последним, - не в смысле опасности, тут я спокоен, за себя мы сможем постоять, а в смысле его легитимности, - откликнулся Сережа.

- Чувствуется, что заговорил юрист, - усмехнулся Жак Дювалье. – Все продумаем, мои молодые друзья, и примем свои меры. Для начала уточним личность нашей милой дамы. Скоро я буду иметь ее фотографию, а потом пробью по своим полицейским каналам, кто же она такая на самом деле?

- Фотографию!? – Изумился Сережа, - Откуда?

Жак Дювалье довольно усмехнулся.

- Думаете, я просто так рекомендовал вам это помещение? Напротив нас живет мой давний приятель – бывший полицейский репортер. Он тоже на пенсии и тоже, как и я, изнывает от безделья. Дадим ему немного подрабатывать, а для наших с вами дел это будет большая помощь. Сегодня я поручил ему сделать снимок первого клиента, так сказать, для истории, а получилось, что и для дела. Давайте-ка, посмотрим!

Папаша Дювалье подошел к окну, отдернул портьеру и посмотрел на окна дома, что стоял напротив. Из одного окна ему махнули белым платком.

- Все в порядке. Будет фотография. А теперь приступим к посланию первого клиента, а вернее, клиентки, причем, очаровательной! Вы не находите?

- Находим. И даже очень! – ответил Володя.

- Смотри, Володя, не влюбись! Восточные женщины бывают опасны! - засмеялся Сережа.

- Итак! – Дювалье сел за стол, надел очки и взял листок, оставленный таинственной незнакомкой. – Посмотрим, посмотрим….

- На все подготовительные операции нам дается ровно неделя. Однако! – он покачал головой. - Значит, через три дня на ее конспиративной квартире мы должны доложить о предварительных результатах. Жестковатые сроки, - Дювалье взглянул на друзей из-под очков. – Что скажите?

- Давайте дальше, – попросил Сережа.

- Дальше надо купить морскую карту, определить координаты места получения посылки, ближайший порт к месту встречи, купить яхту, оформить куплю-продажу, зарегистрировать яхту на ваше имя, учтите, что теперь она будет вашей собственностью, - Жак Дювалье весело подмигнул друзьям. – Кроме того, надо продумать обратный путь с посылкой до Парижа и в самом Париже, подходы к банку и пути возможного отступления. Конечно, если она будет вкладывать ценности в этот банк, - Дювалье потряс оставленным чеком. - А если нет, уточнить нахождение банка при встрече через три дня в 16.00 в квартире №27 по улице Инвалидов. Ну, а самое главное, это проставить сумму в чеке и перевести эти средства на наш, пока еще пустующий счет. Расходы будут большие. Одна покупка яхты чего стоит…

- Так эта целая программа действий! – ужаснулся Сережа. – Когда мы все это успеем, да еще в такие сроки?

- Если начнем работать, не откладывая, то успеем, - отозвался Володя. – Я сейчас иду в лавку морских принадлежностей для яхтсменов, покупаю морские карты и кое-что еще, как один из будущих владельцев яхты. Между прочим, диплом яхтенного капитана Российского яхт-клуба у меня имеется и здесь он признается, я это узнавал. Принесу карты, нанесем координаты, и от них будем плясать…

- Понятно. А что делать мне? – Спросил Сережа.

- А вам, Серж, идти в библиотеку, брать подшивки газет и искать объявления, где и кто продает яхты, – отозвался Жак Дювалье. – Я же поставлю в известность нашего юриста, чтобы он готовился к оформлению документов купли-продажи и узнавал, как можно побыстрее зарегистрировать яхту на имя нового владельца. Кстати, кто из вас будет официальным владельцем яхты?

- Конечно, Володя! – воскликнул Сережа. – У него и диплом. А я все равно в этом мало, что соображаю.

- Надо, чтобы соображал и ты. Работа теперь у нас такая. Но ничего, научим. А яхту оформим на агентство: «Морские детективы». Думаю, что так будет правильно.

Жак Дювалье одобрил это предложение кивком головы.

- Кстати, как у вас с оружием? – спросил он.

Сережа и Володя промолчали.

Значит, надо будет зарегистрировать. Со временем, - как бы в раздумье сказал Жак, - когда будет гражданство. Ну, а пока придется рискнуть. Сами понимаете, что пускать его в ход придется лишь в критической ситуации.

Сережа и Володя промолчали вновь.

- Я сейчас, пока вы в бегах, тоже съезжу в этот банк, - Дювалье снова потряс чеком, - постараюсь там что-нибудь разузнать и посмотреть возможные пути подхода и отхода. Если нет вопросов друг к другу, то разбегаемся. Встречаемся здесь, по мере выполнения заданий.

Встретились через несколько часов. Нанесли на карту координаты. Выходило, что ближайшим портом к месту встречи была Ницца на Лазурном берегу. Там же продавалась, судя по объявлению, шикарная яхта. Выезжать для ее покупки и оформления надо было немедленно, что Володя с Сережей и проделали, захватив с собой юриста-пенсионера.

Яхта и впрямь оказалась шикарная, а что касается мореходных качеств, то по заявлению Володи, которое он сделал после пробного выхода в море, она была выше всяких похвал. Конечно, цена была соответствующая, но, ориентируясь на решение клиентки: «не скупиться, но в разумных пределах», яхту купили, оформили молниеносно и сообщили по телефону сумму папаше Дювалье.

Тот, в свою очередь, вместе со своим протеже пенсионером-бухгалтером, осуществил получение денег по чеку клиентки, перевод их на счет агентства и оплату покупки. С этим вопросом было решено.

Система Жака Дювалье начала действовать и очень даже эффективно. Пока велись дела по покупке яхты, он сумел уточнить некоторые данные о клиентке. В общих чертах, подтверждалось то, что она говорила при встрече.

И на счет опасности она не преувеличивала.

У полиции были сведения о нескольких случаях покушения на нее, и одна попытка похищения. Ее погибшая семья владела на родине огромными земельными участками. В последние годы после поисковых геологических работ там обнаружили большие запасы нефти. Этим и объяснялось убийство членов семьи и такой интерес к особе клиентки

Все стало на свои места, в том числе и щедрые подарки в виде яхты и трехкратные гонорары. На данный момент она являлась единственной законной наследницей, и многим заинтересованным и влиятельным лицам на ее родине уж очень бы хотелось завладеть поистине бесценными документами на землю и даже устранить ее саму.

Спустя три дня Володя и Сережа встретились с клиенткой на ее конспиративной квартире. Уточнили точное время встречи с пароходом, который вез посылку, подсчитали, сообразуясь со скоростью яхты, время выхода из порта и назначили время и место встречи с клиенткой на причале яхт-клуба.

 

От сопровождения до Ниццы она решительно отказалась, сказав, что у нее есть свои пути и каналы ухода от слежки. Банк, куда она решила отдать на хранение документы и ценности, был тот же самый, где обналичивали ее чек, и проработка подходов и возможного отхода из него под руководством Жака Дювалье была решена заранее.

К отчету о затраченных средствах на покупку яхты и некоторых иных затратах клиентка отнеслась безразлично. Сам отчет она небрежно сунула в сумочку, не проверяя его, а договор об услугах с агентством «МОРСКИЕ ДЕТЕКТИВЫ», скрупулезно подготовленный старичками-почасовиками, юристом и бухгалтером, подписала не читая. Но теперь все было понятно. На фоне будущих миллионов, а может и миллиардов, для нее это были слезы.

Прежде чем откланяться, Сережа с Володей решительно потребовали от нее беспрекословного подчинения всем их требованиям, с момента вступления на борт яхты, и еще раз попытались переубедить ее от намерения самой добраться до Ниццы.

Но клиентка была «твердым орешком», и от своего первоначального плана не отказалась, хотя и пообещала, что, начиная с Ниццы, она будет выполнять все предписания детективов. На том и расстались.

Посовещавшись, Володя с Сережей пришли к выводу, что излишняя самоуверенность клиентки до добра не доведет. Провалить такое дело они просто не имели права, поскольку кроме всего, это был еще и неофициальный экзамен на профессию. Об этом их предупредил и Жак Дювалье. Успех или неудача дела, все равно станет достоянием гласности, как для коллег, так и для их будущих потенциальных клиентов.

Решили, что негласно сопровождать клиентку до Ниццы станет Сережа, а Володя подготовит яхту и подстрахует его при встрече на вокзале Ниццы и на всем пути до борта яхты. На этом и остановились.

Три молодые женщины чем-то неуловимо похожие друг на друга и все вместе на клиентку, которая была среди них, сели на экспресс Париж-Ницца за минуту до его отхода.

Сережа сразу же обнаружил за ними слежку в лице двух мрачноватых, восточных мужчин в черных пиджаках. В детективных романах такого типа мужиков обычно изображают наемными убийцами. Они сели в тот же вагон, заняв купе рядом с женщинами.

Это обрекло Сережу на постоянное пребывание в тамбуре, где он усиленно изображал из себя завзятого курильщика при прохождении пассажиров. С проводником найти общий язык помогли деньги и легенда об обманутом муже, который следит за своей неверной женой.

За время пути ничего заслуживающего внимания не произошло, кроме того, что Сережа измучился в этом тамбуре и уже не мог смотреть на сигареты. На вокзале в Ницце он еще издали увидел Володю, показал глазами на выходившую из вагона клиентку, в окружении двух похожих на нее спутниц и подал условный знак, о ведущейся за ними слежке.

Володя сигнал принял, и они, каждый самостоятельно «довели» и тех и других до отеля. Удостоверившись, что обе группы заселились в номера Володя с Сережей, отбыли на яхту, где и обнаружили на борту, ожидавшую их клиентку…

 

Наверное, на их лицах было написано многое, а потому мрачновато-сдержанная на прошлых встречах клиентка от души рассмеялась, и в смехе этом чувствовалось торжество от победы над профессионалами. Она так и сказала:

- Не расстраивайтесь. За эти годы, я стала профессионалкой слежки и ухода от нее не хуже тех, кто получает за это деньги. А прибыла я в Ниццу еще вчера. Все, вопрос исчерпан. Покажите мне на карте место рандеву и поднимайте паруса.

Детективы были вынуждены признать свое поражение, и, утешив себя вечным оправданием о том, что «на ошибках учатся», пошли поднимать паруса. Клиентка на палубу не выходила, а принялась рассматривать карту, прикидывая расстояние до места встречи.

Погода была благоприятная в том смысле, что попутный ветер сразу же наполнил паруса и яхта, чуть накренившись на левый борт, быстро набрала скорость. Сережа на борту яхты был впервые и сейчас внимал разъяснениям Володи, который в ближайшем будущем пообещал сделать из него опытного яхтсмена.

Клиентка так и не выходила из жилого помещения вплоть до того времени, когда они пришли в точку, где должна была состояться встреча.

Парохода еще не было и Володя, спустил паруса, бросив за борт плавучий якорь, чтобы далеко не снесло течением и ветром.

Не теряя времени, проработали с клиенткой сам процесс получения посылки, определив, что ей ни в коем случае на борт парохода подниматься не следует, а лишь на мгновение показаться капитану, который ее знает в лицо.

Передача посылки должна состояться только во внутренних помещениях яхты. Надо было застраховаться от любых неожиданностей, а потому решили бывшее бандитское оружие, о котором умолчали в разговоре с Дювалье, включая дамский пистолетик клиентки, держать на боевом взводе.

Когда показался дым парохода, подняли паруса и снялись ему на встречу. Пароход застопорил ход и лег в дрейф. Володя подошел на безопасное расстояние и прошел вдоль его борта.

Увидев в иллюминаторе капитана, стоящего на ходовом мостике, который рассматривал яхту в бинокль, клиентка вышла на палубу, и призывно взмахнула ему рукой. На пароходе сразу же начали спускать шлюпку, а Володя, сделав круг вокруг парохода, спустил паруса и тоже лег в дрейф на некотором расстоянии от него.

Но все обошлось без происшествий. Капитан лично прибыл на яхту и сразу же скрылся с чемоданом во внутренних помещениях, где находилась клиентка. Сережа не заходил в крошечную кают-компанию, где проходила встреча, но стоял за дверью, вслушиваясь в интонации беседы на незнакомом ему языке, готовый прийти на помощь в случае необходимости. Володя контролировал гребцов в шлюпке и револьвер в боевом положении лежал рядом с ним у руля.

Встреча прошла быстро, и вскоре капитан покинул яхту. По кивку клиентки Володя вместе с Сережей подняли паруса, и яхта легла на обратный курс. Пароход, прощаясь, коротко рявкнул, выпустив из трубы облако пара и тоже начал набирать ход, но клиентка так и не вышла на палубу попрощаться.

Володя и Сережа переглянулись, оценив ее сверхосторожность.

- Потому она еще и жива, - как бы про себя, задумчиво констатировал Володя, а Сережа согласно кивнул головой.

Через некоторое время, когда пароход превратился в еле заметную точку, клиентка вышла на палубу. Она осмотрелась, с удовольствием вдохнула морской воздух и вопросительно посмотрела на детективов.

- Теперь дело за вами. Где будем высаживаться?

- В Каннах, - ответил Володя. - Там садимся на поезд, на который по нашим расчетам мы должны успеть, а перед Парижем выходим на станции Экри, где нас будет ожидать такси. Управляющий банком предупрежден и будет ожидать нас у служебного хода. Там ситуацию контролирует наш директор господин Дювалье.

- Надеюсь, что у вас все получится?

- Не сомневайтесь! – твердо ответил Сережа.

Клиентка кивнула головой и спустилась в кают-компанию, откуда до прихода в Канны и пока яхта не ошвартовалась у причала местного яхт-клуба, так и не выходила.

На поезд успели вовремя. Сережа внимательно осмотрелся вокруг, сфотографировал в памяти ожидающих пассажиров и провожающих, и не найдя ничего подозрительного, купил билеты. Дождавшись прихода поезда, он вышел на площадь, где в такси ожидали его Володя с клиенткой. Сели они в вагон, и закрыли за собой двери в купе в рекордно короткий срок.

В Экри, как и было условленно, их ожидало такси. До Парижа доехали к вечеру, без приключений. Все началось, когда высадились около парка, который примыкал к зданию банка. В течение десяти-пятнадцати минут к служебному входу в банк не подходили. Сидели на лавочке в парке под защитой густых кустов сирени. Осматривались. Прислушивались. Было тихо. Тускло светили фонари.

Первым движение в кустах, ближайшего выхода из парка к банку, уловил Володя. Он молча поднял руку и указал на направление шума. Сережа поднялся и бесшумно скользнул в этом направлении. Вскоре и он услышал, вначале, сдавленный чих, а потом такой же сдавленный мужской смех.

Двое в черных костюмах, которые сливались с вечерней мглой лежали в месте, где кончаются кусты, и начиналась аллея, ведущая к зданию банка с тыльной стороны. Именно там, где располагалась дверь, ведущая в служебные помещения.

Револьверы лежали рядом с ними. Сдавленным шепотом они, что-то сказали один другому и снова рассмеялись. Сережа узнал язык. Он был тот же, что и при общении клиентки с капитаном парохода. Значит, засада. Ждали их и сомнений в этом, больше не было.

Сережа засунул свой револьвер за пояс и, нависнув над ними, обрушил мощнейший удар кулаком по затылку на ближайшего к нему бойца. Тут главное было не промахнуться и попасть в уязвимую точку на затылке, после чего наступало мгновенное отключение, иными словами – «рауш». Попал! Тот дернулся и отключился. В тоже мгновение Сережа нанес удар ребром по шее второму боевику. Результат был то же. Хрип и отключение.

Сережа легонько свистнул. Зашуршали кусты, и первым появился Володя, а уж за ним осторожно выглянула клиентка. Володя мгновенно оценил ситуацию, быстро нащупал пульс у обоих, удовлетворенно кивнул, и, не мешкая, принялся за работу вместе с Сережей.

В первую очередь они затолкали бойцам кляпы в рот, которые изготовили из их же рубашек. Затем, одним рыком освободили их от брюк. Клиентка целомудренно отвернулась. Как-никак, а она все-таки была восточная женщина.

Одной из штанин связали ноги, другой руки, подтянув их к ногам так, что тело выгнулось колесом. Подтяжками захлестнули горло, закрепив их другим концом за ноги. Сейчас, когда бойцы находились в беспамятстве, удушить их подтяжки не могли, поскольку растягивались, а когда они придут в себя, в значительной мере лишат возможности крутить головой без того, чтобы не перекрыть дыхание.

Закончили с этим делом быстро. Слава Богу, боевой опыт в разведке друзья приобрели немалый, и все было отработано до автоматизма. Тела, выгнутые колесом, положили на бок и, забрав револьверы и ножи, двинулись под прикрытием кустарника ближе к служебному входу, не выходя на аллею.

И вновь остановка. За поворотом аллеи ясно обозначилась темное пятно автомашины и силуэт водителя за рулем. Володя показал пальцем на свою грудь и тут же исчез в темноте. Вскоре он возвратился, идя по аллее в полный рост. Фигура водителя все так же виднелась в окне машины, только голова его теперь лежала на руле.

Володя призывно махнул рукой, и все трое скорым шагом быстро достигли желанной двери, которая сразу же отворилась после их условного стука.

Пока управляющий банком оформлял и размещал в хранилище ценности клиентки, молодые детективы коротко рассказали Жаку Дювалье обо всех событиях операции, не скрывая своего промаха с клиенткой, которая обвела вокруг пальца и врагов, и их самих.

Старый полицейский только ухмыльнулся, а потом обнял каждого из них и поздравил с завершением первого в их жизни, профессионального дела.

Отход из банка уже не представлял сложностей. Сам, управляющий, проявляя уважение к своей знатной клиентке, развез их по адресам на своей личной машине. Так завершилась операция «ПОСЫЛКА».

 

Убийство на яхте «ЭСМЕРАЛЬДА».

 

Жак Дювалье оказался прав. Неизвестно какими путями, Сережа и Володя, во всяком случае, хранили гробовое молчание, слухи об операции «ПОСЫЛКА», стали достоянием многих. Отсюда и рост авторитета молодого агентства и поступления заказов.

Уже через пару дней Володя отправился на новейшем лайнере «НОРМАНДИЯ» в Нью-Йорк сопровождать 80-летнюю, молодящуюся даму, которая соскучилась по своему 30-летнему американскому другу. Пароход «НОРМАНДИЯ» совсем недавно завоевал «ГОЛУБУЮ ЛЕНТУ», сумев пересечь Атлантику за четверо суток и три часа. Так что Володя рассчитывал на быстрое и необременительное путешествие.

Как он жестоко ошибся. Самым цензурным выражением, которым он характеризовал свою клиентку, после окончания путешествия было: «старая карга, взбесившаяся на постельной романтике». Этим было сказано все.

Но первые и самые добрые слова он сказал нашим старичкам-почасовичкам (так их прозвали в агентстве) - бывшему юристу и бывшему бухгалтеру. Разработанный ими типовой договор не давал никакой возможности той же «старой карге» показывать свой нрав и элементарное самодурство.

Володе за время путешествия приходилось не раз зачитывать ей зловещие для клиента пункты, которые давали возможность детективу немедленно прекращать действие договора, с уплатой огромной неустойки. Но самое главное заключалось в том, что клиент оставался без прикрытия, один на один, в данном случае, с океаном, и возможными грабителями. Старуха была скрягой, до крайности труслива, а целый ювелирный магазин, висевший на ней, взывал к благоразумию.

Между прочим, в Нью-Йорке Володе пришлось провести профилактическую беседу с молодым другом старой карги. Ему без обиняков было заявлено, что, если с подопечной детектива, в несвойственных ее возрасту утехах, что-либо случится, то он ляжет вместе с нею в один гроб.

Когда молодой друг заартачился, и начал качать свои американские права, к нему был применен один из приемов джиу-джитсу, чувствительный и болезненный, а так же разъяснено, что у фронтового разведчика есть много возможностей, чтобы не оставить для врача из морга никаких следов насилия. После чего американский друг старой карги стал тихим и покладистым, как ягненок, а карга живой и невредимой была доставлена в Париж.

После завершения этого дела Володя взял недельный отпуск, чтобы прийти в себя от круизных и американских впечатлений.

У Сережи все вышло по-иному. Он взял заказ на сопровождение сына крупного финансиста, который решил отметить свой день рождения на собственной парусной яхте, носившей имя «ЭСМЕРАЛЬДА». Было приглашено с десяток гостей, таких же оболтусов, как и сам хозяин. Всем им было по 18-20 лет, почти ровесники Сережи.

Яхта стояла в той же Ницце, что дало Сереже возможность посетить «Черное море», так они переименовали свою яхту после ее неожиданного приобретения. Она стояла у причала яхт-клуба и выглядела вполне исправной и готовой к выходу в море. Чужого присутствия на ее борту Сережа не заметил и удовлетворенный вернулся на «ЭСМЕРАЛЬДУ».

Кроме Сережи, из посторонних на яхте присутствовали, нанятый яхтенный капитан и бармен из частного ресторана. Они же подготовили запас провизии и напитков. Сережа только присвистнул, увидев количество припасов.

- Тут хватит на хорошую воинскую часть, - сказал он капитану.

- На роту это точно, - согласился тот.

Наконец отдали концы. Кстати, эту операцию пришлось выполнить Сереже, хотя он сразу предупредил заказчиков, что в качестве прислуги или члена экипажа, выступать, не намерен. Просто пожалел капитана, которому пришлось бы бегать с носа на корму, да еще и совершать парусные маневры. Крупный финансовый воротила по мелочному экономил гроши на команде.

Яхта была огромная, и места хватало для всех. Были даже и каюты, где можно было уединиться, правда, небольшие, но все-таки каюты. А то, что они не будут пустовать, Сережа увидел сразу, судя по поведению приглашенных подружек именинника.

 

Вышли в море вечером, с таким расчетом, чтобы встретить утренний рассвет и вернуться в порт с просветленными головами. Сережа только хмыкнул, увидев, насколько резво гости начали разгон, вцепившись в бутылки.

Он старался не вмешиваться в этот пьяный разгул, больше находился на палубе, но своего подопечного все время держал в поле зрения. После полуночи в жилых помещениях раздались дикие крики и звон разбитой посуды. Сережа в одно мгновение очутился там.

В заставленной бутылками, заплеванной и замусоренной кают-компании сидели, стояли и валялись гости. Крики неслись из одной каюты, где на полу катались, сцепившись, друг с другом, хозяин и один из гостей.

На койке, поджав ноги к подбородку, сидела полуголая девушка, в разорванной кофточке с круглыми от страха глазами.

Противники пытались колотить друг друга, но у них это не очень хорошо получалось из-за тесноты каюты, а больше из-за того, что они были вдрызг пьяны. «Не поделили девицу» - сразу оценил ситуацию Сережа.

Уговоры здесь были бесполезны. Он с силой оторвал от именинника его противника и просто выкинул его из каюты. От направляющего толчка ниже спины тот совершил полет из коридора до кают-компании, и, рухнув на пол, тут же захрапел. Со своим подопечным Сережа тоже не церемонился.

Он волоком протащил его до каюты капитана, крикнул ему наверх, чтобы бросил ему ключ, а когда ключ упал к его ногам, открыл дверь и затащил подопечного на капитанскую койку. Потом закрыл замок на один оборот ключа, оставив его в двери. Перед уходом бросил девице:

- Закрой каюту, иначе это все добром не кончится…

- Тут нет ключа, - всхлипнула она.

- Тогда подопри дверь стулом изнутри!

Уходя, Сережа еще раз проверил положение дел в кают-компании. Кажется, утихомирились. Почти все спали или пребывали в угарном, а может и кокаиновом забытье. Бармен сидя спал за стойкой, наверное, тоже приложившись к спиртному, а дверь в каюту девицы была закрыта.

Сережа поднялся на палубу и сел рядом с капитаном. На судовых часах было половина второго ночи. Он взял у капитана руль, который тот с удовольствие ему отдал, а сам тут же приспособился подремать.

Сережа всецело отдался ни с чем не сравнимому процессу управления яхтой. Она подчинялась малейшему движению его руки, и это было упоительное чувство. Он держал курс по лунной дорожке, изредка взглядывая на компас, а штилевое море ласково журчало вдоль бортов.

Время летело незаметно, и когда из жилых помещений раздался душераздирающий вопль, Сережа с сожалением стряхнул с себя очарование бесшумного парения яхты, и тяжело вздохнув, растолкал задремавшего капитана, передав ему управление. Автоматически взглянул на часы. Было около пяти часов утра.

Кричала одна из девиц, показывая пальцем в глубину каюты, откуда Сережа выкидывал пьяных буянов, и где оставалась, испуганная девушка. Вокруг, кричащей девицы сгрудились полупротрезвевшие гости. Сережа без церемоний раздвинул толпу и застыл на месте.

 

На полу каюты лежал лицом вниз его подопечный, именинник и хозяин яхты, который должен был находиться в каюте капитана. Девушка лежала на койке неподвижно, с подушкой на голове. Ноги ее были разбросаны в стороны, а юбка разорвана на две части. Трусиков на теле не было. В общем, картина была настолько ясной и понятной, что для этого не надо было быть детективом.

Одним прыжком Сережа оказался в каюте. Сразу же перевернул на спину своего подопечного. Тот хрипло дышал. Больше не обращая на него внимания, Сережа сбросил с головы девушки подушку. Мертва. Со всеми признаками удушения: посиневшим лицом и высунутым кончиком языка. Уже по инерции Сережа пощупал пульс. Бесполезно.

Он опять нагнулся над подопечным. Дыхание того, пришло в норму. Он попросту спал.

- Кто-нибудь что-то видел или слышал?! – крикнул Сережа в толпу.

Все молчали, лишь девица, прекратившая кричать, сквозь всхлипывания ответила:

- Я шла в туалет, и увидела… вот….

- Когда увидела?

- Минут пять назад.

- И сразу закричала?

- Да…

Сережа нагнулся над сопящим подопечным и с такой силой встряхнул его, что тот не только открыл глаза, а сразу вскочил на ноги. Он сначала бессмысленно переводил взгляд то на Сережу, то на лежащую девушку, то на толпу собутыльников, потом, внезапно, все понял и закричал срывающим голоском:

- Не я! Это не я! Это не я!..

Настала пора действовать. И безотлагательно.

- Всем выйти на верхнюю палубу! И немедленно! Всех, кто спит – разбудить!

Увидев, что толпа стоит в нерешительности, Сережа командным фельдфебельским голосом рявкнул:

ВЫПОЛНЯТЬ!!!

Дошло. Сразу побежали к трапу и по одному выбрались на верхнюю палубу. Сережа прошелся по каютам, вытряхнул из коек разоспавшиеся парочки и тоже отправил их наверх. Туда же погнал он и бармена, с трудом приходящего в себя, приказав захватить с собой ящик воды. И только. Бармен послушно и молча начал выполнять приказание.

Сережа тоже вышел с ним на палубу. Гости сгрудились около рубки и поеживались от холодка на утренней зорьке.

- На борту труп. Разворачивайся - и в порт! - сказал капитану Сережа и тут же обратился к гостям:

- Внимание, господа! На борту произошло убийство. Дело будет расследоваться полицией в порту, куда мы сейчас и следуем. Я, как представитель детективного бюро, временно беру на себя функции предварительного расследования и сохранения улик на месте происшествия, а потому вход в жилые помещения, там, где находиться труп, воспрещаю. Сейчас мы с капитаном огородим и опечатаем место преступления, выделив для посещения только туалет. Учтите, что в настоящее время ВСЕ, кто находятся на борту, являются подозреваемыми.

Пошли! – кивнул Сережа капитану.

Тот передал руль бармену, и они спустились вниз.

- Доигрались! – с горечью сказал капитан, увидев распластанную на койке девушку. – Совсем еще ребенок, жить бы ей да жить! Подозреваешь, кого-нибудь?

- Пока все признаки указывают на нашего молодого хозяина.

- Вот будет сюрприз этому скряге, папочке! Правда, и нас хорошенько потаскают, - приуныл капитан.

- Подозрение – это еще не все. Расследование покажет, - рассеянно ответил Сережа, внимательно осматривая тело девушки.

- Хочешь защитить своего клиента? Напрасно! Он заслуживает того, чего стоит. Уж я то эту семейку знаю хорошо…

- Я хочу одного, чтобы убийца был найден и понес заслуженное наказание, - ответил Сережа. – А сейчас, принеси мне, пожалуйста, лупу из рулевой рубки. И стул не трогай! – быстро сказал он, заметив, что капитан хотел отодвинуть ногой поломанный стул. – Надо все сохранить в полной неприкосновенности.

- Хорошо, сейчас принесу, - и капитан осторожно вышел из каюты.

Глаза у Сережи были зоркие, и он сразу же заметил запекшуюся кровь под ногтями у девушки, а когда капитан принес штурманскую лупу, то сразу же стали видны под ногтями и частички кожи, вперемешку с кровью. Значит, девушка сопротивлялась насильнику и оцарапала его тело. Это упрощало задачу следствия.

Вместе с капитаном они быстро огородили канатами коридор и все жилые помещения, включая кают-компанию, оставив незакрытым вход в туалет, который к счастью размещался сразу же у трапа.

Выйдя к пассажирам, которые сгрудились позади рубки, Сережа сказал:

- Сейчас я поднимусь в рулевую рубку и попрошу вас заходить для предварительной беседы по одному. Кому не терпится в туалет, скажите капитану, он проводит. Без сопровождения вход в жилые помещения запрещаю.

Самое интересное, что вся эта, еще недавно буйная и привередливая толпа юнцов молчала и с усердно внимала словам Сережи. Никакого сопротивления, никаких претензий. Сережа убедился, что взял правильную линию с подобными типами, которые понимают только силу и власть того, кому она принадлежит. Капитан это тоже понял, он ухмыльнулся и подмигнул Сереже.

Опрос ничего не дал. Никто ничего не видел, никто ничего не слышал, включая бармена, капитана, да и самого Сережу. Ну, а в действительности, его интересовали только двое. Молодой хозяин – Жерар Картье и его гость, с которым он схватился в каюте, Морис Будон.

Убитую девушку звали Матильда Дюффе. Она была студенткой одного из парижских колледжей, ее отец занимал пост обычного чиновника в префектуре, мать – домохозяйка. Как она затесалась в эту пресыщенную жизнью компанию «золотой молодежи», Сережа не понимал.

Лишь потом, из бесед с гостями, выяснилось, что привел ее сюда, Морис Будон, сын биржевого дельца, с которым она лишь совсем недавно познакомилась. Судя по полученной от гостей информации, сразу же на Мадлен положил глаз хозяин пикника Жерар Картье, и между ним и Морисом на этой почве сразу же установились тяжелые отношения. Во что они вылились, видел сам Сережа, расшвыривая их как котят.

У него уже не было сомнения, что искать убийцу надо из числа этих двоих. Конечно, все указывало на то, что убийца Жерар, но и Мориса нельзя было скидывать со счетов.

Ни тот, ни другой, ни в чем, не признавались. Жерар дрожал и твердил лишь одно: «это не я, не я, не я» и признавался лишь в одном, что ничего не помнит, даже драку в каюте.

То же самое говорил Морис, с той разницей, что помнит, как приставал Жерер к его девушке, и как он был вынужден ее защитить. Потом и у него наступил полный провал в памяти, возможно оттого, что он ударился головой о какой-то предмет в кают-компании, куда его кто-то втолкнул.

Намек на Сережу был сверхпрозрачный, но он пропустил его мимо ушей. Сережу больше интересовали повреждения на лице и на руках Мориса Будона. Надо сказать, что ссадины на лице и лиловая шишка на лбу имели место быть. Примерно такие же, как и у Жерара Картье. Наличие их можно было отнести к потасовке в каюте.

Но в отличие от Жерара, голого до пояса, Морис был в рубашке с длинными рукавами, и осмотреть его руки и тело на предмет обнаружения царапин, возможности не было.

Сережу так и подмывало заставить Мориса снять рубашку и спросить его, когда он успел ее надеть. Он точно помнил, что, раскидывая вчера драчунов, видел Мориса без рубашки, а разбудили его утром, и подняли с пола в кают-компании, уже в ней. Значит…

Сережа подумал и принял решение не подменять полицию и не настораживать преступника, а то, что преступником был Морис, он уже почти не сомневался.

Совершить изнасилование и убийство, открыть дверь в каюту капитана, где в беспамятстве валялся его недруг, перетащить его в каюту девушки, а самому надеть рубашку с длинными рукавами, прикрывая царапины от ногтей жертвы, такая версия заслуживала самого серьезного внимания и тщательного разбирательства.

Так он ее и изложил, прибывшему на борт полицейскому капитану, который возглавлял бригаду по расследованию убийства. По его совету полицейский врач прямо на борту провел обследование всех, без исключения, участников пикника, и характерные царапины были выявлены только у Мориса Будона.

Прямо на глазах Мориса были взяты образцы крови и частичек кожи, из-под ногтей убитой. Потом ему было популярно разъяснено, что анализ этих частиц на предмет соответствия с его собственной кровью и кожей, наверняка идентифицирует его как преступника, для чего уже не потребуется его добровольного признания. Морис тут же и признался.

Папаша Жерара Карье, лично прибыв в агентство, долго тряс руку Сереже, даже прослезился на радостях, благодарил за спасение сына от каторги. Пообещал большие премиальные. Премиальные, действительно прислал. Правда, мизерные. Наверное, так он оценил своего никчемного наследника…

 

ДВОЙНОЕ ПОХИЩЕНИЕ.

 

Время шло. Дела агентства «МОРСКИЕ ДЕТЕКТИВЫ» шли в гору. От работы в крупных судоходных компаниях друзья отказались. Втянулись в работу по сопровождению, она приносила им не только тяжелые, но и радостные минуты.

И на личном фронте у них произошли крупные перемены. Почти одновременно Сережа и Володя женились. У Сережи с этим вопросом все было ясно и понятно уже давно, а вот Володя женился быстро и неожиданно.

Его избранницей стала Машенька Устинова, дочка бывшего капитана Русской армии барона Врангеля.

Машенька окончила Парижский лицей, курсы стенографии и делопроизводства. Неудивительно, что вскоре она стала незаменимым человеком по этой части в агентстве «МОРСКИЕ ДЕТЕКТИВЫ», где начала работать постоянно в отличие от Наташи, совершавшей в офис лишь набеги между занятиями в Сорбонне. И все были очень довольны.

Свадьбы отпраздновали вместе. Вместе венчались в русской православной церкви и вместе сидели за свадебным столом в доме родителей Наташи. Все было по русскому обычаю: и стол, и песни, и пляски.

К 1930 году в саду родителей Наташи уже бегали двое внуков. Мальчик Алексей и девочка Анастасия. Назвали их по имени убитых в России царских детей. Так бесповоротно решили Сережа с Наташей, хотя сами от всех политических бурь и династических пристрастий были далеки.

А у Володи с Машенькой, которые жили по соседству, рос пока один сынишка, по имени Олег, которого маленькая Анастасия дразнила «вещим Олегом», на что он сильно обижался, пока сам не выучил наизусть стихотворение Пушкина и стал гордиться своим именем.

Семьи, как и их отцы, крепко дружили, а когда приходила отпускная пора, вместе отдыхали на борту своей яхты «ЧЕРНОЕ МОРЕ», первого гонорара агентства «МОРСКИЕ ДЕТЕКТИВЫ».

Наташа к тому времени, уже окончив свою Сорбонну и пройдя стажировку в крупной адвокатской фирме, открыла собственное дело. Ее отец Степан Петрович успешно вложил свои деньги в железнодорожную компанию и открыл банковский счет на имя каждого из внуков. Мария Тихоновна, мать Наташи только и жила своими внучатами.

Иное дело у Машеньки. Ее мать давно умерла и отец Дмитрий Иванович Устинов, воспитывал ее сам. Это был честный служака, который провел в окопах всю Первую Мировую, а затем и Гражданскую войну в России, в армиях Деникина, а затем и Врангеля.

Был он немногословен, честен и не обладал никакими карьерными побуждениями. Так и остался капитаном, командиром офицерской роты, хотя в той же роте под его началом служили и подполковники и полковники.

Его лично знал барон Врангель, и когда в 1924 году он создал в Париже Русский Общевойсковой Союз (РОВС), то привлек к его деятельности Дмитрия Ивановича, зная и ценя его личные и деловые качества. Чем он там занимался, Дмитрий Иванович никогда не говорил.

 

Но вот ударил гром среди ясного неба. Однажды, 26 января 1930 года исчез глава Русского Общевойскового Союза генерал Кутепов. Исчез без следа. На протяжении последующих дней пресса только и писала об этом.

Писали по-разному, но в одном сходились все. Похищение – дело рук политической разведки НКВД.

Дмитрий Иванович в эти дни ходил почерневший от горя. Они с Кутеповым очень уважали друг друга и понимали один другого с полуслова.

На недоуменные вопросы Володи и Сережи Дмитрий Иванович только пожимал плечами.

Сам он стал вести себя заметно осторожнее. Однажды за общим столом он, обращаясь к Володе и Сереже, по поводу всех пересудов, связанных с похищениями, обронил лишь одну фразу:

- Думаю, что здесь не обошлось без советских пароходов. Я просто уверен, что его вывезли на одном из них, обманом и силой. Имейте это в виду ребята, если исчезну я…

Исчез Дмитрий Иванович через полгода, когда шум вокруг похищения генерала Кутепова заметно приутих. Первой хватилась его Машенька. Он не пришел вовремя с работы, хотя такое случалось очень редко, и в этих случаях Дмитрий Иванович всегда ставил Машеньку в известность.

На счастье Володя с Сережей были дома. Без лишних разговоров они поднялись по тревоге. Выяснив у привратника дома, где размещался РОВС, что Дмитрий Иванович с работы ушел вовремя, они на всякий случай, пробежались по близлежащим, по дороге к его дому кафе, куда он изредка заходил. Не найдя его следов, они тут же кинулись на вокзал, и почти на ходу запрыгнули в поезд, идущий на Марсель.

К тому времени у них во всех портовых городах была своя, оплачиваемая агентура из числа портовых рабочих, грузчиков, крановщиков, хозяев портовых кабачков и иного морского люда. Порою без них раскрутить или предупредить преступления их профиля было бы очень затруднительно.

Хорошо помня последние слова Дмитрия Ивановича о советских пароходах, первым делом они узнали в порту о наличии таковых. Точно. Под погрузкой стоял советский пароход «КОМИНТЕРН». Ночью он должен был сниматься в рейс.

Володя надел рабочую спецовку и полез на кран, где сейчас работал их давний агент по имени Филипп. Тот подумал и сообщил, что команда парохода на борту, но последними с берега пришли трое сильно пьяных матросов. Удивительное дело для советского экипажа, где на борту есть помощник капитана по политической части, который такого в иностранном порту никогда не допустит. И это все знают, даже портовые рабочие.

И еще сообщил Филипп, что видел сверху, из своей кабинки крана, как одного из самых пьяных матросов, почему-то повели не в жилую надстройку, а на полубак, в помещения, где хранится шкиперское имущество и располагаются канатные ящики для якорных цепей.

Филипп был мудрый мужик и читал газеты. Поэтому разговор вел в нужном направлении. На вопрос, когда заканчивается погрузка, ответил, что в пределах часа. Володя просто скатился с крана. Времени на серьезную подготовку не было совсем.

 

Найти лодку и прочный канат было недолго. Связи в Марсельском порту были отлажены хорошо. Сережа, как и Володя, переоделся в рабочий костюм, и они, чуть слышно работая веслами, поплыли, прикрываясь высоким причалом к носовой части «КОМИНТЕРНА».

Погрузочные работы к этому моменту уже были закончены и электрические люстры на палубе погашены. На баке лишь тускло горел якорный огонь, а сам правый якорь был отдан еще во время швартовки. Его якорная цепь свисала в воду почти вертикально.

- Ищем в шкиперской и в левом канатном ящике! – шепнул Володя.

Сережа молча кивнул головой, снял ботинки и, обвязав вокруг пояса припасенный канат, полез по якорной цепи вверх. Он быстро добрался до клюза, отверстия в корпусе, куда втягивался якорь, и, став босыми ногами на наваренный полукруг, дотянулся вначале одной рукой, потом второй до кромки палубы. Подтянувшись, Володя забросил вверх правую ногу, а потом, ухватившись за леерную стойку, оказался на деревянной палубе полубака.

Он быстро отвязал от пояса канат, закрепил его на кнехте и только тогда, перевесившись через леерное ограждение, издал короткий звук, похожий на цоканье цикады. Канат, закрепленный на кнехте, дернулся. Володя принял сигнал и опробовал прочность его крепления. Через минуту его голова показалась над бортом. Мягко перепрыгнув через леера, он присел рядом с Сережей в тень брашпиля, якорного устройства, служащего для отдачи подъема якоря.

Оба замерли прислушиваясь. Тишина. Володя скрестил руки, что означало:

«еще подождем». И дождались. Сначала внизу на главной палубе, там, где находится вход в помещения полубака, раздалось сдавленное покашливание, потом чиркнула спичка и потянуло табачным дымком.

Они, чуть слышно ступая босыми ногами, крадучись подошли к краю полубака, легли, и осторожно свесили головы вниз. Темная фигура стража виднелась у дверей. Он сидел на чурбаке, и воровато оглядываясь, потягивал сигарету, зажатую в кулаке.

На доли секунды свет от сигареты освещал его холеное лицо с густыми бакенбардами и франтоватыми усиками. На пальце руки сверкал золотой перстень. Явно не член команды. Агент. Значит, прогноз оправдывается.

Володя показал рукой на трап, ведущий на главную палубу, привстал и на четвереньках двинулся к нему. В этот момент агент поднялся с места и, поплевав на сигарету, выкинул ее за борт. Потом сделал шаг вперед и, остановившись перед закрытым трюмом, крышка которого доходила до уровня его лица, широко раскинул руки, и потянулся.

Такого удобного момента стоящий на высоте полубака Сережа пропустить не мог. Перемахнув через леера, он прыгнул с высоты полубака, целясь ногами в голову агента. Удар получился страшной силы. Голова агента просто вонзилась в крышку трюма, и он беззвучно осел на палубу.

Сереже тоже сладко не пришлось, но он, сгруппировавшись, упал на левый бок, правда, врезавшись плечом во вьюшку, на которой был намотан стальной канат. От дикой боли в плече он чуть не застонал, но усилием воли сдержался.

 

Подскочивший Володя помог подняться и вопросительно посмотрел на него. Сережа пошевелил левой рукой, показал Володе большой палец, означающий, что все в порядке, и сразу двинулся к двери, ведущей в шкиперскую полубака.

Володя склонился над лежащим агентом. Убедился, что тот, хотя и без чувств, но еще жив, обшарив его карманы и вытащил револьвер.

Сережа бесшумно открыл хорошо смазанные скобы стальной двери и скользнул в шкиперскую. Зашедший следом за ним Володя, закрыл дверь и только тогда включил электрический фонарик. Никого. Луч фонаря остановился еще на одной двери. Володя, не мешкая, открыл ее.

На досках в углу полусогнувшись, лежал человек в черном бушлате и черных брюках, правда, в дорогих ботинках. Руки и ноги его были связаны. Уже не сомневаясь, Володя повернул его на спину. Дмитрий Иванович! Глаза закрыты, но дышит. Во рту кляп из черной тряпки. Володя хотел тут же его вынуть, но Сережа, перехватил его руку и отрицательно покачал головой.

«Правильно!», мелькнуло в голове у Володи «Еще закричит в беспамятстве…». Он мгновенно перерезал путы на руках и на ногах у Дмитрия Ивановича, и вдвоем они тут же понесли его к выходу.

На палубе было тихо. Тело поднесли к борту, и Сережа в одно мгновение взлетел на полубак. Быстро отвязал канат от леерной стойки, он вновь спустился по трапу вниз.

Володя тут же сделал петлю, закрепив ее на груди Дмитрия Ивановича, и они вдвоем, перевалили его тело через борт. Шлюпка стояла как раз под ними, и Дмитрия Ивановича осторожно опустили в нее. Он так и не очнулся. Следом по канату в шлюпку соскользнул Володя, а Сережа, бросив канат вниз, отбыл тем же способом, которым и появился. По якорной цепи. В общем, следов не оставили.

Дальше последовали уже апробированные действия. Осмотр Дмитрия Ивановича и приведение его в чувство после наркотического укола, надежным доктором. Поездка на такси, с надежным таксистом, до первой станции, на которой останавливался поезд Марсель-Ницца. Размещение на яхте «ЧЕРНОЕ МОРЕ» и небольшой недельный круиз, пока не утихнут страсти.

Единственно, что узнали друзья у Дмитрия Ивановича, так это то, что он работал в РОВС по линии контрразведки и, конечно, обладал информацией, которая крайне интересовала политическую разведку НКВД. А пароход «КОМИНТЕРН» ушел той же ночью. Правда, несколько поспешно, но без шума.

 

ПРОЩАЛЬНЫЙ ПОКЛОН МЕСЬЕ ФРАНСУА.

 

10 мая 1940 года немецкие войска всей своей мощью нанесли удар по французской армии и войскам союзников, а уже 14 июня без боя заняли Париж. Союзники в спешном порядке эвакуировались из Дюнкерка. Франция замерла под немецким сапогом. Володя и Сережа с болью смотрели на происходящее. Ведь эта страна стала им второй родиной.

 

Территорию Франции разделили на зоны: «свободную» с центром в курортном городке Виши, где престарелый маршал Анри Филипп Петен изображал из себя главу «правительства свободной Франции», а так же немецкую зону оккупации с центром в Париже и даже итальянскую зону.

Все это напоминало детские игры, и французы прекрасно понимали, «кто в доме хозяин». Вот чего Володя и Сережа не могли понять, так это признание СССР и США «правительства» Петена и содержание при этом марионеточном правительстве своих посольств и консульств.

Но все закончилось в 1941 году, когда эти страны сами стали объектом агрессии фашистов. Тогда они в срочном порядке признали правительство де Голля, которое находилось в Англии, и началась фактическая ВТОРАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА с невиданными доселе ужасами, которые люди себе и представить не могли.

При всей ненависти к коммунистическому режиму, нападение немцев на Россию, а Сережа и Володя только так называли Советский Союз, вызвало у них с одной стороны глубокое чувство тревоги. С другой стороны, принесло надежду на скорый разгром фашистов, в войне на два фронта, который приведет к освобождению порабощенных стран и, конечно, Франции.

Но до освобождения в 1944 году оставалось еще немало времени, а жить и кормить своих детей надо было сегодня. Агентство «МОРСКИЕ ДЕТЕКТИВЫ» из-за «наличия отсутствия» заказов, как мрачно шутил Володя, закрылось. Оставалась единственная кормилица – яхта «ЧЕРНОЕ МОРЕ».

Дело в том, что Ницца находилась в зоне итальянской оккупации, и совершать развлекательные морские прогулки на яхтах не возбранялось. Это стало основным источником существования обеих семей. Со временем все перебрались в Ниццу, где еще ранее Володя с Сережей приобрели небольшой старинный дом, разделив его на две половины.

Наташа с Машенькой и с повзрослевшими детьми занялись огородничеством на примыкающем к дому участке с садом. Случалось, что овощи и фрукты даже продавали на рынке. Старшее поколение семей, в силу своих физических возможностей, посильно помогало молодежи. Так вот и жили.

Прогулки заказывали, как правило, итальянские и немецкие офицеры со своими подругами, а во время веселого провождения времени, вперемежку с обильными возлияниями и любовными утехами, они много болтали, в том числе, и на служебные темы.

Информации было настолько много, а порою, она была настолько значительна, что друзья, чуть не кусали себе локти, от невозможности ее передать союзникам и хоть чем-то быть полезным своей Родине – России, где дела в тот период складывались угрожающе. Немцы стояли уже у стен Москвы.

Но, как говорится, «ищущий да обряди…», нашлись концы в Марсельском порту, где у друзей была обширная клиентура и связи. В один из дней на борту яхты появились двое мужчин и женщина.

 

Они заказали часовую прогулку. Все трое долго приглядывались к хозяевам яхты, охотно вступали с ними в разговоры, пригласили к своему столу. С продуктами было туговато, и отказываться от таких приглашений, было не принято. Короче говоря, когда прощупывание закончилось, гости предали приветы от марсельских знакомых, которым Володя и Сережа полностью доверяли.

Гости представились офицерами Британского управления специальных операций, которое являлось координатором всех групп Сопротивления на территории Франции, в том числе и движения «Сражающаяся Франция» во главе с генералом де Голлем.

Так Володя с Сережей стали бойцами сопротивления. Конечно, их в первую очередь использовали как владельцев яхты. Кроме поставки информации от своих болтливых клиентов, иногда важной стратегически, за что они оба были удостоены двух английских медалей, выполняли они задания и по перевозке людей, главным образом евреев, которых переправляли из немецкой зоны оккупации.

Сколько они спасли от рук гестапо английских летчиков, сбитых над морем и над территорией Франции, Володя и Сережа и сами не знали. Перевозили много литературы: листовок и брошюр, передавая их в руки подпольных групп, действующих в городах побережья.

Но самым главным и опасным, была, конечно, перевозка оружия, которого так не хватало отрядам «маки». К таким операциям готовились тщательно, и совершались они в отдаленных бухтах и заливах, куда редко заглядывали оккупационные итальянские власти и отряды «вишистов».

Один из таких рейсов чуть не закончился провалом. Поскольку сброс оружия на парашютах и передача с подводных лодок со стороны укрепленного Атлантического побережья становился все труднее и труднее, зачастую получали оружие со стороны Средиземноморья. Это было необычно и на первых порах срабатывало.

Вот и сейчас, получив координаты предполагаемой выброски оружия, яхта в ночной темноте шла в точку сброса. На борту, кроме Володи и Сережи находились еще четверо. Двое мужчин и две женщины. Конечно, вряд ли такая имитация под «загулявших ночных гостей» помогла бы им всем, напорись они на патрульный катер, но все-таки какая-то надежда разойтись мирно теплилась. А на случай иного исхода, в рубке, в боевой готовности, прямо под рукой находились два крупнокалиберных пулемета.

Шли без огней, по счислению, полностью полагаясь на навигационное искусство бывшего гардемарина и «без пяти минут морского офицера» Володи Муромцева. А ведь не подвел. Вывел в точку, как говорят русские: «тютелька в тютельку».

С небольшим опозданием над головой загудел самолет. Он дал несколько раз опознавательные сигналы, и, получив с яхты световой отзыв, сбросил два плавучих контейнера. Конечно, надо отдать должное пилотам, которые смогли так мастерски попасть в цель, но надо иметь зоркие глаза Володи и Сережи, чтобы своевременно обнаружить груз в полной темноте и забрать его на борт. Так что все оказались молодцами.

Володя и Сережа попеременно сменяли друг друга на руле, а бойцов расставили по бортам, на носу и на корме, как наблюдателей. В случае опасности надо было принимать мгновенные действия.

 

Правда, не решили какие. Или сбрасывать контейнеры за борт, в темные волны, или принимать бой. Так и решали каждый про себя, пока не прибыли в бухту, где оружие должны были забрать.

Первая половина задачи была выполнена. Огромное напряжение свалилось с плеч, а потому и православные хозяева, и католики гости истово перекрестились. На берегу никто не встречал. Решили ждать, не ослабляя внимания. Время шло и до рассвета оставалось совсем уже недолго. Собрались на совет, когда окончательно поняли, что никто не придет.

Бухта находилась невдалеке от пригорода Марселя, а потому решили не терять времени и отправиться на явку самим, сразу оставив там гостей, у которых было свое, не терпящее отлагательства задание. Но поскольку они не знали местных условий, решили, что с ними пойдет Сережа, а Володя останется на яхте.

Закрепили на палубе груз таким образом, чтобы его легко было скинуть за борт и утопить. В крайнем случае, Володе придется принимать бой, а потому перед сходом на берег друзья на всякий случай обнялись, как всегда в таких случаях, молча и без громких слов.

Добрались до района явки без особых приключений. За несколько кварталов до нужного дома, Сережа приказал гостям держать его в поле видимости, но близко не подходить. Так будет безопаснее.

Он оторвался от группы и, прижимаясь к стенам домов, осторожно двигался к цели. Сережа уже видел темные окна нужного ему дома, когда в одном из подъездов, куда он заскочил, двигаясь перебежками от дома к дому, столкнулся лицом к лицу с месье Франсуа и его пистолет уперся ему в живот.

Они сразу же узнали друг друга, хотя бывший начальник службы безопасности парохода «НОРМАНДИЯ» был в форме вишистского офицера, а Сережа уже был мало похож на молодого юнкера, только что вышедшего из боев. Все-таки прошло с десяток лет. Однако узнали…

К подъезду метнулись несколько теней. Месье Франсуа тут же прикрыл своим телом Сережу и громким шепотом, не терпящим возражений, отдал приказ:

- Вперед! Окружайте дом!

Тени скользнули дальше.

Быстро уходите в эту дверь! – ничего не спрашивая, скомандовал Франсуа. – Быстро! И прощайте! Кстати, привет вашему другу, скажите, что я долги всегда отдаю! – И он, открыв толчком ноги парадную дверь, втолкнул туда Сережу.

Сережа на секунду задержался в темном коридоре. Надо было спасать группу. Он услышал, как загрохотали шаги, выбегающего из подъезда месье Франсуа, услышал его команду к штурму и пулеметную очередь.

В одно мгновение Сережа выбежал из подъезда. Он еще успел увидеть, как тело месье Франсуа, разрезанное автоматной очередью из окна явки, переломилось в поясе и рухнуло на землю. Его коллеги, упавшие на мостовую, вновь поднялись и вновь пошли на штурм дома.

И когда им остался до дверей всего лишь один бросок, заговорил автомат Сережи, который он раньше держал под плащом. Удар в спину был неожиданным и разящим. Более того, с боков ударили еще автоматы гостей с яхты, которые за это время подтянулись на выстрелы. Менее чем за минуту все было кончено. Темные фигуры нападавших лежали перед домом, а из его двери выскочили несколько человек и бросились к Сереже.

Быстро, быстро! – Сережа показал рукой направление отступления, и, бросив взгляд на тело месье Франсуа, прощально кивнул ему, как будто живому. Вот ведь как бывает…

Издалека доносились завывания сирены. Вишистам шла подмога, хотя сейчас она им была уже не нужна. Так закончил свою жизнь бывший начальник безопасности парохода «НОРМАНДИЯ», сохранивший остатки чести морского детектива, коллекционер холодного оружия, так и не забывший о старых долгах…

Ушли с поля боя без потерь и оружие все-таки доставили по назначению. С задержкой, но доставили. А при очередной передаче такого же груза был ранен Володя, причем тяжело. Ушли, что называется, чудом. Спасла быстроходная яхта, темная ночь и Володино мастерство морехода. Сережу тогда ранило легко.

 

ЭПИЛОГ.

 

Сколько лет минуло с тех пор? Сережа с Володей их не считают. Они живы и счастливы в своих внуках и правнуках. Живут в Париже со своими любимыми женами: Наташей и Машенькой, в тех же самых домах, состарившихся вместе с ними.

Давно нет агентства «МОРСКИЕ ДЕТЕКТИВЫ». Давно нет папаши Дювалье. Нет в живых и родителей Наташи и Машеньки. И дети не пошли по их стопам. Что же, каждому – свое, каждый нашел в этом мире занятие по душе.

Однако в Ницце стоит новенькая яхта, которая носит название «ЧЕРНОЕ МОРЕ», и молодое поколение их семей, включая приемного сына Никиту, известного хирурга и его семейства, с удовольствием проводит на ней свободное время.

Свои, чудом, уцелевшие шинели с погонами юнкеров, они отдали в частный музей, где собраны реликвии их боевой молодости, и они часто приходят сюда, встречаясь с еще живыми соратниками. Все-таки уже всем за 80, возраст прямо скажем, почтенный. Бывшие юнкера, гардемарины и кадеты живо обсуждают положение дел в России. Радуются успехам, огорчаются неудачам.

В одну из таких встреч поступило предложение из какого-то благотворительного общества совершить поездку на Родину. Долго думали, прикидывали и, наконец, решились. Наташа и Машенька отказались. Не захотели вносить дискомфорт, в строгую мужскую компанию…

Повидали многое. В основном, в Москве и Санкт-Петербурге. Ностальгических слез не проливали. Смотрели на новую Россию и удивлялись, как похожи действия людей, вроде бы и разных эпох, как упорно они становятся на одни и те же грабли…

Но свои мысли держали при себе. Словами не научишь. К сожалению, прозрение дает только личный опыт. Правда, однажды вынуждены были вступить в полемику. И не с хозяевами, а вроде, как бы со «своим братом». Было это в музейном зале обороны Москвы.

Один из бывших кадетов, ныне житель США, вдруг, задал гиду вопрос:

- А почему нет ни одного стенда о заслугах в обороне Москвы генерала Власова Андрея Андреевича?

Миловидная женщина-гид смутилась.

- Видите ли, - после некоторой паузы ответила она. – Генерал Власов был осужден после войны и признан предателем. Он воевал на стороне фашистских захватчиков и был повешен. Уже совсем недавно решением Верховного суда России прежний приговор оставлен без изменения и Власов не реабилитирован.

- Генерал Власов - один из героев битвы за Москву! Это признают сегодня все военные историки, в том числе и ваши. Это, во-первых, – взвился бывший кадет. – А во-вторых, Андрей Андреевич воевал не против русского народа, а против сталинщины и проклятых комуняк. Я бывший воспитанник русского кадетского корпуса в Югославии горжусь, что принимал участие в этой борьбе в составе Русского охранного корпуса и частей РОА – это Русской освободительной армии под командованием Андрея Андреевича Власова. И горжусь этим!

Женщина-гид совсем смешалась. Полемика с иностранными гражданами в программу осмотра музея не входила. Рядом остановилась группа новых кадет, совсем еще мальчишек, с офицером-воспитателем. Все они внимательно следили за разгорающимся спором. Но тут поднял руку Сережа.

- Простите, - обратился он бывшему кадету, - Вы дворянин?

- Нет. Мой отец просто белый офицер. А разве для борьбы с безбожниками и взбесившейся чернью обязательно быть дворянином?

- Значит, уважительно называете Власова по имени и отчеству? – как бы размышляя вслух, - ответил Сережа. – Хорошо. Тогда и я назову имена и фамилии пятерых русских людей. Это - Михаил Павлович Бестужев-Рюмин, Петр Григорьевич Каховский, Сергей Иванович Муравьев-Апостол, Павел Иванович Пестель, Кондратий Федорович Рылеев. Знакомы они вам?

Подскажу. Это те самые декабристы. Они и еще 36 человек из высшего российского дворянского сословия, в том числе: и князья, и графы выступили против царя и были повешены. Как и ваш кумир Власов. А теперь подумайте, могли ли они, даже на минуту допустить, что для достижения своей цели, а цель была такая же, как и у Власова - смена власти, можно перебежать в армию Наполеона, который, как и Гитлер пришел завоевывать Россию? Настоящий дворянин о таком даже подумать не мог! Вот почему я спросил о вашем происхождении. В моем древнем княжеском роду, к вашему сведению, предателей не было никогда!

- Хочу добавить. – Вступил в разговор Володя. – Мы с моим другом, - он кивнул на Сережу, - непримиримые враги советской власти. Были и остались таковыми. Власти, но не России. Прошли всю гражданскую войну и с последним пароходом покинули Родину.

Сражались с немцами, которые оккупировали Францию, считая, что этим помогали и России. Вот господин бывший кадет и бывший солдат НЕМЕЦКОЙ армии, какими бы аббревиатурами типа РОА, вы не прикрывались, в чем различие между нами. И вряд ли, когда-нибудь, мы друг друга поймем. Пошли, Сережа…

Они повернулись и вдруг оказались перед строем кадет. Когда те успели построиться, да еще так быстро и умело?!

В тишине музейного зала загремела команда офицера-воспитателя:

- Кадеты! Равнение на русских героев борьбы с фашизмом!

Сережа с Володей откровенно растерялись. Потом синхронно наклонили головы в сторону строя, а, подняв их, негромко, но четко, повторили один за другим:

- ЧЕСТЬ ИМЕЮ! ЧЕСТЬ ИМЕЮ!

После этих давно забытых слов, у обоих перехватило горло, а предательские слезы скользнули из-под очков. Они повернулись и тихо пошли к выходу, провожаемые светлыми мальчишескими глазами.