Щек и Ласуня

 

Плачет Ласуня.

На Дикополье*

Ласуня плачет.

Волосы с плеч струятся,

Ласуня плачет и плачет.

Отче сед, пожалей голубку,

Перья пригладь ей,

Зёрен насыпь ей

На подоконник!

Ах, для чего ей

Камни и злато!

Чем виновата

Ласуня?

 

Ходит она вдоль Сема*,

Реки тяжелотекущей

И молит Сем о защите.

Счастия ей не надо,

Надобно ей лишь свадьбу,

Чтобы пришёл скорей

Суженый на свиданье…

 

Ходит мрачнее тучи

Отец-заступник.

Ходит, очи потупив

Отец неутешный.

Где-же князь молодой,

Верный защитник,

Где же войско его,

Где помощь велика!

Обольстил по- княжески князя,

Княжну обидел!

Обещался приехать сам-

Ни слуху, ни духу!

Дни идут, и лета идут,

Не спешит ужо за невестой!

Уж и Любечския князья

Стерегут молодку Ласуню,

Сколь богата её земля,

Сколь красива сама Ласуня!

Но отказывает старик,

Дожидаясь тверского князя.

 

Серые, серые птицы

На башенках островерхих.

Делать пора бы что-то,

А что делать?

Снежные плечи Ласуни-

Пена морская.

Чёрные очи Ласуни-

Ночное небо.

Мнится - бросишься вплавь,

Не за что зацепиться.

Тонешь, тонешь, никак

Утонуть не можешь.

А ежли утонешь, то

Не заметишь, как утонул ты.

А глянет- одарит.

И петь охота

И до неба прыгать,

Всех щеглов изловить и

И ей, Ласуне…

Cерна Ласуня, белка.

Ах, быстра ея удаль

Была…А теперь вот,

Слегла, заболела

И токмо слёзы

В глазах печальных.

 

********

А всё почалося* прежде,

Когда пришли в Дикополье

Князь Корш из Тверского стана.

И, оборонивши кором*

Владыки Дикого Поля,

Князь Корш получил известье,

Что сын у него родился.

И тако они решили

Сплести две сочные ветви.

Младенцев своих наскоро

И накрепко сговорили.

А время летело лихо,

И выросли их дитяти.

И Корш, помирая вскоре,

Указывал сыну Щеку:

«Поедешь на Дикополье,

на берег синего Сема.

Найдёшь там свою невесту

И руку совьёшь с рукою

И косыньку расплетёшь* ей

И в Тверь увезёшь оттуда,

Своё получив богатство

От старого князя Буя».

Так молвил Корш умирая,

А Щек челом не клонился.

 

Щек вырос совсем не алчный,

Свои безкрайние лесы,

Свои широкие степи

Богатство ему носили.

Щек был из породы воев*

И дев он любил помногу.

И не было в Щеке статном

Ни скромности, ни покорства.

И как схоронил он тятю,

Уехал в Константинополь,

Хоть ждали его напрасно

На горестном Дикополье.

Все вои в походе дальном,

У Курска, стяжают славу.

А берег синего Сема,

Обречен на поруганье.

И половцы удалые

Набегами мучат домы.

И целых двенадцать лет

Отписывал Щек ответы,

Де, иду. Но только луг

Покроется водопольем,

Как снову теряет Буй

Надёжу обвить* Ласуню.

Не едет проклятый Щек,

Лишь грамотки посылает.

 

А Щек, позабыв долги

Предался боям и хмелю.

****

Княжил Щек

В Тверском полесье.

За частоколом,

Ров вырыт с водою.

Вороны, кречеты,

Неясыти*

Лишь летают там, где он княжит.

А княжество-

Болоты и чащи,

Моры и трясовицы.*

Люди в отрепьях.

 

Ходит Щек в серебряных латах.

А как летит

На степной кобылице,

Падает стар и млад на колена-

Перун -*воитель!

А за ним дружина-

Охра и сурик*,

Медь и железо.

Летят- мгла

Рассыпана, будто

Солнце восходит

Над темнотою!

 

Ах, красив Щек собою!

Волосы-злато,

Очи- зелень

Морская. Сила

В теле его

Молодом и ловком.

Много красавиц

Заморских плачут.

И венетийских*,

И цареградских.

И те,кто колосом косы вяжут,

И те ,кто носят рогаты кичи.

Никто не смеётся при виде Щека!

Ай, Щек красив,

Аки свет зоревой.

Туман молочный

В полях сонных.

Ай,Щек,Щек!

Губитель сильный!

Спасенье душ-

Не его забота!

А на Дикополье

Ласуня плачет.

***

Щек веселится.

Собрал дружину.

Меды пьют и взвары.

Носят по кругу

Чаши. Хоры

Поют.Девы

Пляшут.

Велика радость Щека.

Сверкает во рву вода

И мосты закрыты.

На гостя незваного-

С башен ночных

Лучники зрят.

Народ весел и дерзок.

Кто о бое мыслит?

Кто думает о Ласуне?

 

Щек кольчугу начистил,

Щек наточил кинжалы.

Мечи сияют.

Шапка* горит

Блеском слепящим.

И ходят,ходят

По кругу

Чаши.

три дни веселье.

Три ночи хмель

Владеет воинами

И людом.

***

Щек глядит-

Пьяны горожане

И воины пьяны.

Коровы мычат,

Кони голодают.

Ходит Щек,

Сжимает виски

Мощной пятернёю*.

Чугу раздрал,

Изодрал в клочья.

Душно, доселе

Хорошо было,

А теперь- худо.

О,Щек,Щек,

Вышел во двор.

Идет один.

И конюхи спят,

И смерды спят.

Бояре в шубях

Вповалку спят,

И жёнки их плачут

На земле сидя,

Простоволосы*.

 

Что за беда?

Первый раз

Идёт оглядеть он

Серый град свой.

Из ворот вышел,

Пешим идёт,

Нашед посох.

Душно. Душит

Его что-то.

Тяжко вдыхает,

Будто беда близко.

Небо туманно,

Бедность вкруг,

В слободах- мгла.

Только заметил,

А небо всегда

Туманно.

 

Ночь близко.

Что с Щеком?

Сел на дорогу,

Плачет.

Как дождь по листьям

Осенним утром,

Как роса на травах-

На челе- слёзы.

Очи потемнели.

И горьки они,

И скупы они.

 

Уж люд рабочий

На мостовую вышел.

Смерды сирые

Долю свою клянут.

Пригоняют булыги,

Поют тоскливо.

А младой самый,

Сидит с камнем

И молчит, на князя глядя.

Взор тёмен,

Кулак стёсан,

-Что плачешь, княже,

аль не люб красным девкам?

-спрашивает.

Глянул Щек, аки зверь какой

В очи ему-

«Моё это дело

И Недоля* моя.»

Сказал и смолк,

Слёз стыдясь.

 

-Аль в бою повержен?

Ах, княже, ты

Не в бою повержен,

А убит совсем.-

Говорит опять.

И вскочил тут князь,

И за посох- хвать,

Да забыл, что посох в руке-

Не меч…

-Кто ты, человече,

что меня, князя,

словом ранишь?

Что хочешь ,сирый…

 

- я раб,- отвечает-

и знаю деву,

На Дикополье.

Оне, как серна легка,

Как лебедица в затоне,

Голову носит гордо.

Налетают на нас враги

И крадут девиц, да молодок,

А один Тверской голова,

К нам с защитниками не едет.

Вызвал Курский державный князь

Всех молодчиков во походы.

И осталися мы одни

Молодую хранить Ласуню.

Да уж верно и не дождётся,

Молодица наша супруга.

Тают млечные её плечи,

И румянец с ланит сбегает.»

 

Замолк тут раб

А Щек поднялся

И гнев смирил свой.

Побрёл в палаты.

Тоска и ужас

Сковали члены,

Сдавили разум.

Побрёл до хором

И пал на самом

Пороге.

 

Ужели его приговорили,

Приворотили.

Не отстанет мука

От сердца его.

Плачет девица.

Да мало ль их плачет?

Почто же от плача,

Ему так худо?

Уж мало ли горлиц

Сокола изловили?

И вот, печалью,

Сдавило разум,

Сковало члены.

Ходит Щек по стенам

Городским в думе.

Ночь провёл и глаз

Не сомкнул ясных.

Наказал он наутро

Седлать себе кобылицу,

Да в путь собрался неблизкий.

***

 

Ехал Щек неделю

Без остановки.

Один ехал, не боялся

Ни волка, ни смерда.

Через реки правил,

Селищам* нищим,

Где глодают кости

Люди, как собаки.

Наезжал к воеводам,

Где псарей по сотне,

Где их милые жёнки

Красны, как звёзды.

В косах лал и пурпур,

Яхонты на пальцах.

Уточек стрелял

Ими и питался.

Много повидал

Щек.

 

Вот и показались

Домки да избушки.

Страшно стало князю-

Как его примут…

Часовой в зелёном

У рва перед кромом,

Заспешил с докладом

К старому князю.

И открылись ворота,

Впустив Щека.

 

Старый Буй,

Выслушал донесенье.

Бровь соболью вскинул

И угрюмо взглянул

Исподлобья.

Щек вошёл,

Аки утро в трущобу.

Сверкают одежды,

Плащ обвился

Кругом плечей

Змееподобно.

Бряцают шпоры.

 

«Что тебе надобно,

Щек мой гордый,

Потешаться приехал

Над горем нашим?»

Отвечал Щек

Сверкнув очами-

«Дикой я и тёмный.

Но где-же ты видел,

Чтобы я, Щек гордый,

Убивался втуне*

Не по стали звонкой,

Не по стрелке быстрой,

По лошадке доброй,

А по девке красной!

Хоть и беден народ мой,

Хоть и нищ он,

Ан имеет слово,

И слово, что рана.

Дескать, бросил я бабу

В тридевятом царстве,

И её рыданья

Нам землю сушат,

И наводят моры

И глад наводят

На полесье наше

Её обиды.

Но никто не может

Мне чинить препоны-

Хочу беру,

Хочу оставляю!

Меня уж и смерды

Стыдят Ласуней!

Кто ж ей дал право

Обо мне плакать,

Будто я витязь

На войне погибший,

А она власы себе рвёт

Смоляные!»

«Да как ты смеешь!» «Смею,

Так где –же,

Плакальщица- Ласуня?»

«Зачем тебе

моя серна-Ласуня,

Мой берег-Ласуня,

Отчизна-Ласуня…

Зачем тебе дева,

На поруганье?»

 

«Дай хоть глянуть

На неё мне, старче,

Дай утру ей

Горючие слёзы,

А потом уеду

Или останусь!»

 

Дерзок Щек и властен.

Покорился Буй бедный.

 

Вот уж двери

Отпирают слуги.

Полутьма в светёлке,

Лишь горит курилка*.

На одре Ласуня

Кудри разбросала,

Голову подняв

И чело откинув.

 

Ни жив, ни мёртв,

Щек глядит и видит-

Как ясное солнце,

Уста задрожали.

Ресницы чёрные опустились.

И чует Щек,

Что конец его жизни,

Конец его битвам

Близок!

 

И готов он кинуть

И Тверь родную,

Тёмные селенья,

Глады и моры.

И живот* его- пустошь,

Гать, да чёрные лесы,

Ежли в ней нет

Ласуни…

 

И так говорит он

Став на колена-

«Очнись, девица,

едем на Тверь,

княжить будем вместе!»

 

Открывает дева

Чёрные очи

И тонет в них Щек

И тонет.

Пьёт по капле

Сей мёд смертоносный.

Пьёт и теряет силу.

Тихо Ласуня шепчет-

 

«Верно тебе сказали,

Что я тут горюю и плачу.

Что тебя своими слезами

Обожгу и сгублю жестоко.

Тако- каждая слёзка девы,

Запропавшей на Дикополье,

Это яда чёрного капля.

Токмо я горда и прекрасна.

Сколь красавцев заморских плачет

И венетийских,

И цареградских,

И тех, кто с мечами стяжает славу,

И тех, кто мирно землицу пашет.

Никто не смеётся , меня увидев.

Плачь и ты, о Щек, горделивый,

И пусть жизнь твоя станет гатью*,

Разорённой страною станет

Без меня твоя жизнь навечно.

Слышишь, я с тобой не поеду,

Сколько лет- летениц** в тоске

Провела я, а ты явился…

Так иди окаянный прочь,

Никуда с тобой не поеду!»

 

Так сказала,

Очи прикрыла.

Щек несчастный молил и злился,

Белоснежные руки ея

Все горючими залил слезами.

А Ласуня молчит

Вий* не подымая.

 

Словно вихрь безумный

Вырвался из светлицы.

Всё чело в слезах,

От горя его скосило!

Погнала его девка прочь,

Первый раз погнала – да стыдно!

И сорвал он плащ

И доспехи скинул.

На коня вскочил

И умчался.

 

А со стен глядел

Буй и плакал горько,

А Ласуня смеялась громко.

Уж пошлёт гонца

В золочёный Любек,

Да пойдёт как пава

В красных одеяньях *

Замуж за другого.