Профессор Гефсиманский гладил ладонью свою умную лысую голову и отчаянно напрягался мозгом, пялясь в кроссворд. Он разгадал почти все, осталось только центральное окно, но ключевое слово никак не давалось. «Один из четырех мушкетеров в романе А. Дюма «Три мушкетера». Оставив стиль на совести составителя, профессор тщетно бился мыслью о стенки своего черепа, но безрезультатно. Вроде бы, несложный вопрос, но он поставил ученого дядьку в тупик. И дело не в том, что дядька не знал ответа – с этим как раз все было в порядке, профессор отлично помнил имена всех четырех, но, как ни старался, но, как ни старался, не мог вписать ни одно из этих имен в пять предоставленных клеточек. Атос был меньше, остальные – больше, а Д`Артаньяна из-за приставки «Д» и вовсе в расчет брать не стоило.

Гефсиманский мог решить проблему простым переворачиванием страницы, потому что на следующей, вниз головой, были напечатаны ответы, но спесь человека, окончившего два института и простая мужская гордость отчаянно противились этому. Вопрос-то легкий!

Однако, поняв, что сейчас свихнется, если не сделает этого, профессор все-таки перевернул лист и нашел нужное слово. Слово было «Артос». Гефсиманский слегка задумался, потом хлопнул по столу ладонью и, в полном несоответствии со своей ученой степенью, выдохнул:

- Мать его! Мичуринец недорезанный! Если скрестил Атоса с Портосом, так

предупреждать надо. Халявники чертовы, драть бы их! Таких на порог в редакцию допускать нельзя!

Дверь аудитории открылась и в проем просунулась голова ассистента. Увидев, что профессор не в духе, голова вежливо откашлялась, чего обычно не делала, и сообщила:

- Там к вам посетитель, Петр Петрович. Уже неделю ходит, просит, чтобы вы его приняли. Сумасшедший какой-то. Утверждает, что сделал открытие мирового значения. Может, вы его примите?

- Мирового, говоришь, значения? – профессор откинулся в кресле и привычно погладил лысую голову. – Он что, открыл закон совместимости двух отрицательно заряженных элементарных частиц?

- Не знаю, - голова ассистента приобрела буроватую окраску. Вчера у него случился День Рождения, так что сегодня ассистент с трудом соображал, что есть совместимость, а понятия об элементарных частицах и отрицательных зарядах и вовсе покинули его голову.

- Ладно, зови, - милостиво разрешил профессор. – Все равно до трех делать нечего, так что хоть с этим… гм… сумасшедшим поразвлекаюсь.

Ассистент исчез, не забыв закрыть за собой дверь. Гефсиманский встал и подошел к окну. Постоял немного, глядя, как ударно трудятся студенты на ниве озеленения родной альма-матер, и задумчиво проговорил:

- Что за молодежь пошла? Безалаберная, разгульная, о завтрашнем дне совершенно не думает. В кого они такие? – он снова погладил лысину, и вдруг, вспомнив что-то, решительно закончил: - В нас!

- Извините, профессор, - раздался за спиной голос, и Гефсиманский величаво обернулся. У двери стоял человек, очевидно, тот самый, что сделал открытие мирового масштаба. С виду – совершенный сумасшедший, ассистент был прав. Всклоченный – включая костюм и волосы на голове. Лицо пунцовое, ноздри дрожат, глаза вытаращены до предела.

- Я вас слушаю, - сообщил профессор. – Мне доложили, что вы сделали открытие…

- Да, открытие, - пробурчал визитер. – Черт бы его побрал. Я из-за него уже три дня покушать не могу. Только начну готовить – перед глазами сразу волосы. Всюду – сплошные волосы. Кусок в горло в такой обстановке не идет, верите ли. Видите, во что за последнюю неделю превратился?

«Ну, так и есть, - подумал профессор. – Возбужденный вид, сумбурная речь. Да еще и галлюцинации, как сам признается. Параноик, не иначе».

- А я чем могу быть полезен? – произнес он вслух.

- Еще как можете! – воскликнул сумасшедший. – У вас возможности, лаборатории, какие-никакие производственные мощности, финансирование. Нужно срочно найти какой-нибудь противодействующий препарат. Вам с этим будет легче справиться. Я-то одиночка…

«Эдисон несчастный», - про себя усмехнулся Гефсиманский и спросил:

- А в чем, собственно, дело?

- Я создал волосяную жидкость, - сказал посетитель. – Активные компоненты, первоначальные питающие элементы, катализатор роста и собственно волосяные луковицы. Не растет на камне, металле, стекле. А на дереве, тряпках – запросто. Стоит только помазать. На человеческой коже, естественно, тоже. Поэтому у меня дома и получился такой бардак. Через каждые полчаса бегаю…

- Погодите, - перебил профессор. – Вы утверждаете, что создали жидкость, с помощью которой лысый человек снова может стать волосатым?

- Именно, - подтвердил изобретатель. – Вам бы она не помешала, не так ли? Да и миллионам мужчин на Земле. Я же говорю, открытие мирового масштаба. Только…

Профессор впервые за много лет осознанно провел рукой по лысой голове и загрустил. Когда-то у него была пышная шевелюра.

- Покажите! – потребовал он.

Визитер послушно вынул из кармана коробочку, открыл ее и протянул профессору склянку. Тот посмотрел жидкость на свет – прозрачная, слегка маслянистая. С виду ничем особенным не примечательная. Но серная кислота с виду тоже ничем особенным не примечательна, не так ли?

Гефсиманский попытался открыть пузырек, но пришелец быстро выхватил его из профессорских рук, засунул обратно в коробочку и забормотал:

- Умоляю, профессор, осторожнее! Вы еще не знаете, что это за гадость! Мазнете кафедру – и на кафедре будут расти волосы!

- Ну, кафедру можно и налысо побрить, - успокоил его Гефсиманский.

- Зря смеетесь, - заметил сумасшедший. – Будьте с ней предельно осторожны. Изучите состав и найдите какое-нибудь противодействующее средство. – Его голос стал совсем тихим и почти нечленораздельным. – Я ведь не щучу, что три дня из-за них поесть не могу… И каждые полчаса бегаю… И сейчас мне бежать пора… Найдите противодействующее средство, профессор! Формулу и прочие сведения я на листочке записал. Листочек – в коробочке, - и он опрометью бросился прочь, оставив коробочку с жидкостью на кафедре.

Гефсиманский взял ее, вынул пузырек и еще раз посмотрел его на свет. Все такая же прозрачная и маслянистая. Профессор открыл пузырек и капнул на листок бумаги. Ничего не произошло. Жидкость не проела в бумаге дырку, но и волосы из нее сразу расти не начали. Впрочем, этого не стоило и ожидать. До начала реакции должно пройти какое-то время – пока впитается, пока вступит в контакт, пятое, десятое…

- Может, он и шизоид, - пробормотал Гефсиманский. – Может, это и не жидкость для роста волос, - он поднес пузырек к носу, понюхал. – Может, это просто растительное масло. Во всяком случае, вреда не будет.

Вылив примерно половину пузырька на ладонь, профессор тщательно втер жидкость в лысину, потом задумался. Визитер говорил о какой-то бумажке, которая должна лежать в коробке. Надо бы посмотреть…

Бумажка была на месте. Небольшой клочок, со всех сторон обкусанный и измятый, похожий на своего прежнего хозяина. Гефсиманский развернул его. Лист был ровно исписан изумительным по четкости каллиграфическим почерком.

«Начало реакции – через 1.45 часа после контакта эликсира с предметом. Скорость роста – 25 см в час. Способ остановить рост пока не известен…»

Профессор Гефсиманский ощупал лысину. Волос пока не было. Но в душе уже зашевелилось нехорошее предчувствие.