Эдлеру. Мой мальчик, ты совсем уж стар, Не удираешь от хозяйки, не играешь. И взгляд твой (замечательнейший дар) Мне говорит – всё с полуслова понимаешь. Не взвизгиваешь больше как щенок, Во сне уж не храпишь, а лишь стонаешь. Не рвёшь и не слюнявишь поводок И лапы крупные едва передвигаешь. А было время – брал легко барьеры Да с магазина сумки мне тащил. И в драках ты не ведал чувства меры, Награды гордо с выставок носил. Ты с детства был обжора, забияка, Всегда слыл баловнем судьбы. В родне все знали: Эдлер не собака, Наш Эдлер полноправный член семьи. Теперь к закату жизнь твоя клонится, Покинет этот мир твоя душа. Но чувствую, мне долго будут сниться Печальные и умные глаза. Весенний лес. Весенний лес, чудесное виденье! Повсюду солнце, воздух, свежесть дня. И сердце, вдруг, наполнит вдохновенье, Оно влечёт и радует меня. Зима отступит, дай немного сроку. Разденутся деревья до нага. Подруга, равная по силе богу, Лучами жгучими растопит все снега. Дыханьем отогреет землю мёрзлую, Берёзам-барышням заплатит свой оброк. За стужу лютую, за зимушку морозную Подарит им живой и сладкий сок. Холодная, хрустальная зима. Зима пушистая, чудная кружевница, Ты лета жаркого холодная сестра! Мне не хватает теплоты и часто снится Нежнейший ветерок. Зелёные луга. Ковёр цветов июньской медуницы, От запаха кружится голова! Пьянящий дух природы-баловницы И стрекот надоедливый сверчка. Мне снится запах горького бурьяна, Зудение смешное комара Поникшая от зноя валерьяна, Котов и кошечек любимая трава. Обманчиво-красивый вид дурмана, И шёпот леса, и журчанье ручейка. Зима, здесь нет хрустального обмана, Зима прости, я не люблю тебя! Опрос. Однажды, на уроке, серьёзный был опрос: Кем хочешь стать ты, школьник? И класс пошёл в разнос… - Хочу быть космонавтом! - Стать доктором хочу… - Мечтаю стать шофёром, - Банкиром, - Каскадёром… - И чтоб носить парчу. Один лишь мальчик, Мишенька, в углу сидел, молчал. Учитель подошёл к нему, вопрос такой задал: - А почему дискуссию ты с классом не ведёшь? - Зачем нас сторонишься и глас не подаёшь? Но, мальчик взгляд потупив и с мыслями собравшись, Нисколько не смутился, сказал, не постеснявшись: - Не нравится мне повар, всё время суп варить, - И целый день на кухне в угаре проводить. - Пока накувыркаешься с посудой и едой, - Уж сам есть не захочешь…. ну, а тогда на кой? - Несчастна жизнь банкира, тут счёт не на года. - Сейчас не подстрелили, и завтра, так пока! - Учителем не буду, на что, скажите, жить? - Шекспиром не наешься, придётся рот зашить. - Прожить орангутангом - вот мечта моя. - Сидишь себе на ветке, а рядом вся еда: - Бананы и кокосы, арбузы и урюк. - А также абрикосы, папайя и фундук. Весь класс ошеломлённо на Мишеньку смотрел… - А ведь он прав, наверное… и тут класс загалдел. - Мне надо быть медведем! - А я хочу орлом, и чтоб мои орлята имели прочный дом. Они, вдруг, позабыли, что только человек Пришёл цивилизованно в наш 21 век. Но помнить обязательно должны мы все, друзья О том, что отличает нас от всякого зверья. Дорога на Минск летом 41 (бабушке). Тащит мама сына на закорках, А у сына ноги отнялись. Не смотри, сыночек, это горько, Как уходит из солдата жизнь. По обочинам тугие гимнастёрки Обтянули вздутые тела. И стоит над полем воздух спёртый, Запах смерти, крови и огня. Здесь, совсем недавно, умирали Чьи-то папы, братья и мужья. За землицу русскую отдали Головы горячие, сердца. Позади девчушка уцепилась Ручками за материн подол. Ей такое и во сне не снилось, Пятый годик девочке пошёл. - Это хорошо, что ты малышка, - Шепчет мама, – это хорошо… Память всё сотрёт, моя худышка, Только мне уж не забыть ничто. Ни горящий дом, ни свист бомбёжки, И ни гибель вашего отца. Не забыть и этой мне дорожки. Видят ли всё это небеса? Не стереть и дикий плач малюток, Сиротливо жмущихся к телам. Требуя привычно убаюкать Безответных убиенных мам. Крики, плач, о Господи, молчите! Вороньё слетелось на беду. Не смотрите, детки, не смотрите, Мы сейчас находимся в аду. Вдалеке, за лесом, на пригорках, Вновь взлетели мессершмидты ввысь. Тащит мама сына на закорках, От бомбёжек ноги отнялись. |