Что хочет автор. Литературные конкурсы

138 год до нашей эры. Берег одного из морей Средиземноморья . От песчаного пляжа, узкой каймою виляющего меж прибрежных, редко-разбросанных живописных скал, пролегла полоса изумрудного в цветах луга с одинокорастущими пышными деревами. Далее до горизонта полого поднимаются холмы, покрытые лесом. У подножия первого из них возвышается дворец из белого камня, с башнями и колоннадою, с фонтанами и беседками под сенью дубрав, – одно слово – райский уголок!

Есть же это всё ни что иное как дворец-резиденция вседержащего царя государства Гондурас Ебэена 2-го /в простонародье – Гондураскина/, самодержца огромной страны и повелителя многих народов.

На дворе поздняя весна - всё свежо и пышно.

Невдалеке от берега моря врезан, в огромный гранитный валун, золочёный царский трон,

- всюду цветы…. и море…

Но вот пространство начинает наполняться людьми: - пробежала озабоченная прислуга с посудою для умывания и какой-то прочей дворцовой утварью в руках, из-за скального парапета выглянул бдительный осторожный дворцовый страж или блеснуло обнажённое лезвие секиры, придворная дама промелькнула в окне, наконец побуждаемый смуглоликим наездником , ударяя как нарочно, копытами по гулкой земле, галопом, пронёсся вороной жеребец, неся на себе посланника из далёких зачарованных стран с несомненно важною депешею к самому царю!

В общем царство как царство, дворец как дворец, - хотя вряд ли сыщется на Земле царь, подобный царю Ебэену и такое же царство – Гондурас, это всё же Гондурас!

Умилительные сцены пробуждающегося к повседневному деланию дворцового механизма только предворяют в своей сути главное событие дня – выход и воплощение надежд на изливание милостей, самого царя-батюшки.

Наконец ближе к послеполудни, Солнце подзолотило лучами исподнюю сторону бриллиантовой, по времени года листвы, суета слуг и придворных достигла той степени

когда становится несомненно ясно – вот- вот, сейчас, через единый миг свершатся надежды и Он, сам, Государь, всемогущий вседержитель, явит себя самого и свою милость, представ во всём возможном блеске и великолепии, перед народом!

Напоит жаждущего, утешит страждущего, ублажит алчущего.

И вот оно свершилось! : - Из открытой резной огромной двери дворца, по мраморной лестнице, с пурпурным ковром, по краям которого в две шеренги, образовав подобие коридора, расположилась придворная знать, в неистовом умилении преклонив головы / и не так чтобы низко, но и не так как бы чего не вышло, в общем как говорят, - «со вкусом»/, дамы слева по ходу, - министры, военачальники и приближённые – справа; протрубил рог. Краса и гордость Гондураса в развивающейся белоснежной мантии, с короной из золотых дубовых листьев в волосах с редкой проседью, в греческих сандалиях на босу ногу, твёрдой самодержавной походкой, вышел к народу.

Ропот восторга пробежал шаловливым прибоем, толкнул сладко в грудь, привыкшего ко всеобщему вниманию властелина, мягкой волною повлёк вниз по широкой лестнице и усадил на чудный знаменитый трон; - внимать, вершить, карать и миловать.

Сидение же на троне, такое приятное и привычное, не случилось долгим, - его Величество дёрнув щекою, непривычно суетясь, скинув прекрасные, из кожи козлёнка, сандалии, вдруг подбежало к морю.

- Где же избавление? Прийдёт ли? Кто ? Кто поможет мне? Кто поможет многопретерпевшему народу моему?, - волны молчали.

Люди же, волнуясь, обступили своего владыку. Теперь, вглядевшись в их лица, понимаешь, что не всё, не всё ладно в королевстве. Тонкой, едва заметной тенью, на этих свежих, прекрасных лицах, отпечаталась необоримая печаль. Печать же сия и не преминула лица самого царя!

После возгласа, поразившего не только людей, но и казалось самою природу – ибо сникли травы, припали к земле цветы и даже деревья уняли свой неторопливый шёпот, открылось тайное, - народ Гондураса поражён недугом, суть которого и не преминула тут же у моря, пред троном, проявиться в виде довольно обычного не совсем приятного запаха, временами перекрывающего благотворные запахи девственной природы, не говоря уже о запахах благовоний, так часто применяемых женскою половиною, в принципе любого государства в мире.

Оказавшись в придворной массе министров, служилого люда и прекрасной половины, наблюдательный глаз мог бы подметить некоторую непривычную смущённость, какое-то робкое стеснение и даже растерянность, а прислушавшись и уловить чутким ухом, негромкие затруднённые звуки, сопровождающиеся мимолётными запахами жасмина, который в пору своего цветения, смущает влюблённых своею нескромностью и часто вызывает стеснение в груди. Так же можно без труда обнаружить, что мужчины и женщины, а в особенности именно женщины, старательно избегают поворачиваться друг к другу задом; - все предпочитают, так сказать, быть лицом к лицу.

Не получив ответа от жестокосердных волн, царь Гондураса обращается к подданным с довольно продолжительной и пылкою речью, от которой наступает прозрение для постороннего наблюдателя, или же читателя сего монументального произведения.

Правда, прозвучавшая из уст самого царя, смутила бы любого из самых несмущаемых и немало бы удивила любого из бывалых людей! Заключалась же эта самая правда в следующем:

Накануне недавно прошедшего великого гондурасского праздника Фиалок, на царском подворье, как обычно, было изготовлено огромное количество национального кушанья

«нюрмуртук», так обожаемого населением этой огромной страны. Помимо этого - главная виночерпиеца винного царского подвала мадам Кирпичиха /в народе старуха Кирпичиха/,

изгадила всё вино урожая 137 года до н. э., якобы по недосмотру и дабы сокрыть следы своего проступка, вместе с кушаньем нюрмуртук, раздала народу 150 писеев /1писей равен 2,4тонны/, зачумлённого вина!

Народ во главе с законным царём естественно, праздновал праздник двадцать один день.

И, начиная с пятнадцатого дня, практически все от мала до велика, перестали ходить на двор по большой нужде! Запор сделался национальным бедствием. Следует разъяснить вышеуказанную особенность: всем хорошо государство Гондурас! Только то ли волею судеб, то ли по неизвестному природному катаклизму, а может быть и по причинам невероятного свойства, в государстве регулярно у практически всего населения, делались

запоры. Бедствие это создавало ряд серьёзных неудобств, самых различных, в том числе и дипломатического характера. /представте себе царя в сообществе других владык, как он может себя блюсти на должном уровне, имея в государстве своём такой вопиющий недостаток!/

Всё это повествование о злоключениях и причинах бедствий народных, изложено в первых знаменитых ариях царя /ведь трагедия исполняется в виде грандиозной оперной постановки/, - «Я счастлив был не ведая об этом» и «О если б я мог чаще…. ».

Далее звучит не менее известная, даже можно сказать более известная ария «Миражи…»,

в которой Его Величество повествует о призрачных позывах, изнуривших всё его существо /исполняется в сопровождении тройного состава симфонического оркестра, у Его Величества - сильный драматический баритон/.

И вот в момент наивысшего накала страстей, царь Ебэен произносит:

- Так пусть же всяк, входящий в царский дом,

Отведает изделия треклятой Кирпичихи,

Её же стерву, - сжечь!

/Что побудило произнести сей приговор царя, осталось не известным/

Досужие царские люди проворно пустились исполнять наказ. И вскоре можно было явно услышать душераздирающие вопли, и увидать лёгкий дымок костра, становящийся постепенно ядовито-чёрным.

Царь ещё допевал свою знаменитую арию, когда на море, в лазурной дали, появился белоснежный парус. Судно, влекомое попутным бризом, не спеша, подкрадывалось к берегам Гондураса. На окончательных словах арии: - Всё ветры, ветры, ветры с миражами

Смерть Кирпичихи мне не помогла…

- Белопарусный корабль бросил якорь в двухстах саженях от берега. Тут же, на палубе, в сопровождении капитана, /его можно было отличить по подзорной бамбуковой трубе в руках/, появилась прекрасная женщина в просторных ниспадающих одеждах и незамедлительно начала делать приветственные знаки и посылать воздушные поцелуи, кои явно предназначались царю Ебэену.

По толпе придворных пронёсся вздох восхищения; - несомненно это была она – царица, любимая жена монарха, Дрыдопупа Илантьевна /полное имя/

/историческая сноска: язык государства

Гондурас практически не отличается от

языка русского, но более живописен и

тяготеет к смешиванию и расши-

рению понятия некоторых слов и оборо-

тов. Так, к примеру, женское имя соб-

ственное Дрындопупа имеет своё проис-

хождение от слияния двух слов, - одного

чисто гондурасского «дрын» что в пере-

воде означает «грудь» и русского слова

«пуп», что означает часть человеческого

тела, /равнозначное понятию – пупок/.

Совместное же определение этих двух

слов дают конкретное образное описание

характеристики строения женского тела,

что в дословном переводе указывает на

физиологические особенности царицы, т.е.

«грудь до пупа».

Необходимо отметить, что к любой из

женщин любой страны мира подходят

аналогичные определения, к примеру:

Дрындопупа – уже рассмотрели;

Дрындозада – даёт определение характер-

ное обычно для более пожилой женщины

/но не всегда, … не всегда!/;

ну а если взять такие определения как

Дрындонога или Дрындопята, то это уж,

огласитесь абсолютно иная картина!

А , к примеру, молоденькая свежая пикант-

ная гондураска, будет зваться – Дрындо-

дрында /т.е. грудь на месте/, или как любит

выражаться в таких случаях сам царь –

- «Дрындодрындушка».

Помимо особенности и тяготения гонду-

расского языка к слиянию слов, ещё есть

обычай заменять или подразумевать заме-

ну одной буквы или реже нескольких в

слове. Маневр этот используется если

есть необходимость пре-

дать слову более благозвучное, а иногда и

по необходимости, более пристойное зву-

чание. /к примеру выражение: «…и он неча-

янно обосрамился/, но смысл-то смысл?!

И ещё одна сносочка: в отношении муж-

чин в Гондурасе тоже есть свои иносказательные

определения, к примеру, - о царе Ебэене в народе

ходила молва - « дохлый орёл», а вот о ку-

зене Дрындопупы Илантьевны царе Педроманте в

народе ходило совсем другое определение – « … и

под одеждами его парил бодрый орёл, - гордый и

прекрасный.»

Были распространены в народе и другие опреде –

ления, такие как «вялый орёл», « спящий орёл» и пр.

Царица была весела, несколько пышновата в теле и явно находилась в «интересном положении, а проще – была на снастях. Обстоятельство это требует отдельного пояснения.

Дело в том, что царская чета по сей день оставалась бездетной, не смотря на старания и страстное желание самого царя иметь наследника. Годы шли, Его Величество менял жён, но состав царской семьи оставался прежним – два человека. Ближе к пятидесяти годам, так сказать, под занавес, симпатии царя обратились на дочь властелина Месопотамии престарелого Дирхама, Саломею, которую царь Ебэен и получил, пожертвовав в качестве выкупа, чудный трёхмачтовый корабль, последнее слово технической мысли того времени, самый быстроходный водоплавательный предмет, парусник «Бамбулит», что означает «Недосягаемый».

В настоящее время именно этот корабль и стоял на якоре у берегов Гондураса и владел им не кто иной как вышеупомянутый капитан с бамбуковой подзорной трубой под мышкою. Он же и племянник усопшего царя Дирхама и его приемник на троне благословенной Месопотамии, в настоящее время только что коронованный Советом жрецов, он же и кузен прекрасной Саломеи. Народная молва гласила, что обладал он недюженной мужскою силой и имел дар к наставлению женского полу на путь истинный в смысле побуждения оных к деторождаемости. Ввиду вышеупомянутого и прибег царь Гондураскин /второе имя царей Гондураса/ к содействию сего благородного, бескорыстного мужа и как мы видим, надежды его оправдались и быть может полностью. Это была конечно тайна, можно сказать семейная, но приличия ради, Дрындопупе пришлось вернуться к мужу, ибо девятимесячный срок разлуки истекал.

И так царица устремилась к супругу. Дюжие матросы бережно усадили её в плетёное с перильцами кресло и на верёвках опустили в ладью. Дружно ударили вёсла, берег Гондураса поплыл навстречу своей владычице. Капитан, он же и новый царь Месопотамии Педромант, гордо возвышался на форштефне своего корабля, посылал царице воздушные поцелуи и так, якобы незаметно, из под тишка, делал не совсем пристойные движения, по всей вероятности с целью позлить мужа своей кузины, что и было несомненно отмечено царём Ебэеном.

Лодочка плыла, кузен Педромант куражился, осознавая свою недосягаемость, царь Ебэен расстраивался от такого проявления чувств негодяем кузеном и уж подумывал как бы применить к нему какую-никакую мстишку. Но вот нос ладьи мягко шурша уткнулся в гостеприимный берег и царица Дрындопупа ступила на твердь земную, имея в глазах тайную грустинку об уже недосягаемой своей симпатии, которая удовольствия ради продолжала куражиться над, к тому же ещё и занедужившим, государём.

Раздражённый несколько, случившимся изъявлением чувств, с которыми кузен отнёсся в таком необычном проявлении к кузине, царь Гондураса слегка сдвинул брови, что тут же и было подмечено придворными. Ласково улыбаясь, он обнял супругу, ласково погладил- поводил рукою по талии и около и несколько деланным голосом сказал, вернее пропел:

- Вина царице, - и глаз его затуманило слезою.

Досужие виночерпии, предугадывая тайное желание царя, скорёхонько доставили чашу, полную того самого душистого напитка, от которого произошли давешние беды в государстве. Ничтоже сумяшеся, царица махом, не заставляя просить себя дважды, «… и употребила зелие притворное», как говорится в древних летописях, и конечно же по прошествии недолгого времени, с нею как и с прочими, произошёл запор. Страшная догадка вскоре сделалась очевидною, грусть-тоска пролегла тенями на светлом челе красавицы и по неволе, хочешь не хочешь, она вскоре вынуждена была присоединиться к нестройному необычному издаванию странных звуков, так смущавших придворную знать.

/сноска по ходу действия: в момент появления на

горизонте корабля «Бамбулита» в оркестровых и опер-

ных труппах исподволь начинается подготовка

исполнителей для озвучания самого знаменитого

произведения, входящего в состав данной трагедии,

самого удивительного из всего, вообще прозвучавшего

с подмостков мировой оперной сцены за всю историю

человечества, незабываемого «АРИОЗО ВЕТРОВ»!/

Постепенно струнная группа инструментов симфонического оркестра стихает,

уступая место долгому звучанию валторн, ворчанию гобоя и фаготов, происходит невольное восцарение обстановки боязливой настороженности и зыбкой тишины. Звучит тяжкий монолог - размышление царя: «Уж вы детушки, уж вы милыя… Не просунется

не просер… не просеребрится…». В зловещей тишине с обратной стороны трона и над ним, нависает чёрная причёрная тень зловредной старухи Кирпичихи. На фоне монолога

пророкотали слова проклятия: «… Скорее море перестанет бушевать, чем ты /к царю/, изведаешь хотя бы малую крупицу облегченья…»

Наконец наступает абсолютная тишина, - всеобщая удручённость. Протяжно и заунывно, как бы задавая тон, звучит волторновая высокая нота. И как в ответ ей, двумя октавами ниже произрастают звуки, издаваемые, как и следовало ожидать, царицей Дрындопупой. /не будем касаться характеристики и происхождения данных звуков/

Начинается непосредственное исполнение «Ариозо ветров».

И так царица вступила. У неё оказался приятный бархатистый бас /ведь в данном случае

высота звука, согласитесь, не зависит от пола и даже возраста исполнителя/.

И пошло и поехало: вступлению царицы ответили звонкими звуками придворная часть исполнителей, включая детей. Нет смысла в описании данного действа, это надо видеть, или хотя бы слышать!

Отметим только что произведение это исполняется в вальсообразном темпе и у его величества оказался довольно высокий, неустойчивый тенор.

Впрочем лучше обратиться к очевидцам, лично присутствовавшим на постановках данного произведения. К примеру, что говорит критика?

Приведём слова из критического заключения некоего профессора-литератора, доктора психопатологии г- на де Сюзи, барона фон- Клюгеншталь, присутствовавшего собственной персоной на постановке 1867 года, при дворе царя Ебэена 29-го, в столице Гондураса городе Юбенгрипперсбурге: - «…Ещё же следует отметить, что постановка произведения сего отличается приятностию и живостью, замечательной оркестровкой и художественным оформлением в особенности пейзажных сцен, достойных внимания августейшей особы. Впрочем перечисленные эпитеты возможно применить лишь до

начала момента исполнения злополученного «Ариозо ветров», ибо… ибо постановка и исполнение этого действа выходит за рамки обыденного… Я имел, к ужасу своему, несчастие присутствовать на постановке 1867 года и, признаюсь, в моменты просмотра мало чем, по видимому, отличался поведением от своих пациентов: - когда пускание ветров по громкости звучания достигло своего апогея, лица исполнителей присутствовавших на сцене исказила гримаса страдания, соболезнуя им, я заглянул в оркестровую яму – и что же я увидел? Представляете, господин генеральный аудитор, оркестранты стоя без штанов, усердно дополняли производимыми звуками, полумузыкальный кошмар рождаемый людьми на сцене! А в это время дирижёр, голый по пояс, но при галстухе, и абсолютно мокрый от пота, бегал от одного «исполнителя» к другому и с помощью дирижёрской палочки пытался получить нужные по высоте звуки, сжимая и раздвигая ягодицы музыкантам, держащим как в насмешку в руках, теперь уже не нужные инструменты… Не выдержав мук удушья, я, теряя сознание, выбежал за кулисы… Но что же написал Вам в своём гнусном отчёте, мой вечный оппонент, доктор Дристенбахер? Он пишет, и мне это доподлинно известно, что трагедия хороша! И что основная его рекомендация - это перенести сцену так называемого «Ариозо» на свежий воздух! Какая наглость! Какой цинизм и профанизм! Нет, - я не вынесу этого!....» … и т.п.

/пояснительная сноска: - так в чём же суть душевного

потрясения уважаемого профессора и полноправного

члена Действительного аудиторского Совета г-на

- Постановка на сцене данного эпико – литературного

произведения во все времена являлось делом не шу-

точным и можно сказать даже грандиозным, ибо не

каждому из монархов удавалось за время своего вла-

дычества осуществить заветную мечту. Из тридцати

восьми особ царствующего дома Ебэенов, только девяте-

рым удалось повторить на сцене государствообразую-

щее действо случившееся в 138 году до н.э.

Не случайно постановка 1867 года привлекла столь при-

стальное внимание критиков и прессы, не говоря уже об

ажиотаже или даже фуроре царящем в просвещённом

Добавим, что только подготовка исполнителей /вспом-

ните «Ариозо Ветров»/, занимает иногда не одно десяти-

летие. К тому же специальная продолжительная диета, не

говоря о костюмах, декорациях и пр. и пр.

И так, пора бы нам, дорогой читатель, возвратиться к дальнейшему изложению сего

изумительного действа. Царица Дрындопупа вступила, царь и народ подхватили, сюжет-

ная линия восстановилась и пошла «плясать» дальше. А дальше, как говорится, больше. Впрочем к «Ариозо» эти рассуждения имеют весьма отдалённое отношение, но всё же…

«Ариозо Ветров» набирало силу. В долгожданный момент кульминации царь заплакал,

видимо и его смутило вдруг неожиданно сбывшееся пророчество старой виночерпиецы.

И вот, когда казалось выхода нет, когда иссякли силы и разум находился на грани абсолютного исчезновения, как обычно, вдруг, на фоне ближних куп дерев, откуда то сбоку, из неприметной калиточки, вышел человек. И был тот человек одет очень просто,

как говорят, по сезону, был он росту среднего, курчав, в бородке клинышком, перед собою катил тачку, в тачке – бочечка, обвитая медною тонкою трубкой, - в общем - то что скрывать, странноватый человек появился в пенатах царя Ебэена! В дополнение ко всему, на носу вновь прибывшего красовалось некоторое подобие очков. Но не упомянутое было всего удивительнее; - за человеком на нетолстой верёвочке шёл козёл, с огромным раздувшимся чревом! От таких чудес даже бдительная дворцовая стража перестала участвовать в исполнении того замечательного «Ариозо», не говоря уже о других. И сделалась тишина… Между прочим царь Месопотамии Педромант не покидал всё это время палубы «Бамбулита», - он то смотрел вдаль, на морскую гладь в подзорную трубу, то вперял свой взгляд в живописный морской берег, где бурлило излагаемое действие, - одежды его развивались, на лице играла нехорошая улыбочка, в общем вёл себя достаточно надменно. Всё это чрезвычайно досадовало царя Ебэена, но поделать-то претерпевший государь ничего не мог…

Козлик со своим хозяином тем временем приблизился достаточно близко, пока пришлецы не упёрлись грудями в выпренные в их сторону копья. Этот момент считается

окончанием громоподобного «Ариозо Ветров», хотя некоторые критики склонны считать иначе. Тем не менее ВСЁ стихло.

- Кто ты прегнусный чужеземец?, - вскричал начальник дворцовой стражи и издал последний в этой замечательной трагедии неприличный звук. Силы его на том иссякли и

он упал, не подавая признаков жизни. Это дало возможность новоявленному пришельцу,

пользуясь суматохой продвинуться ближе к царю.

- Я вам привёл от срама избавленье, - пропел фальцетирующим тенором пришедший;

- И вот со мной козёл, - козёл взбрыкнул и потряс головою. Теперь только открылось

явно и очевидно, что рога животного обвиты такою же медною трубочкой, как и бочёнок

на тележке, многие удивились.

В первое время царя обуял гнев и он, несомненно излился бы ещё и не известно в какой причудливой форме, но что-то остановило государя ; - то ли от бессилия, то ли по наитию какому, но царь промолчал, невольно дав незнакомцу высказаться.

И незнакомец высказался:

- Я человек учёный, живу отшельником вдали от суеты. И всю свою затворничскую

жизнь, с младенчества, не ведая покоя, творил я сей предмет /указывает рукою на

тележку с бочечкой и трубочкой/, и приучал козла! Ещё ж лечу людей от нервов и

загадочных болезней.

Зовусь в народе дядюшкой Эсмархом и было мне видение на днях. Его приказу

срочно повинуясь, явился я пред троном государя, - на что царь Ебэен ответил:

- О блюдолиз презренный и ничтожный, как смеешь ты пренебрегать величием

моим и гордой славой, напоминая мне-е-е о недуге постигшем, меня и весь народ?

Ты, верно, хочешь смерти? Предать тебя я ей потороплюся!

Царь ещё долго упрекал и грозил карами незадачливому лекарю, но царица, предчувствуя задним умом, в чём спасение, как бы нечаянно охлаждает пыл супруга. Тот непродолжительно упорствует и после слов монолога царицы – «…всё вздыбилось во к издельям сего мужа, быть может не прекрасного снаружи, но сильного рассудком и козлом…», - после таких слов красавицы-жены, любой задумается, хотя бы и царь.

Вначале, не оставив презрения в интонациях, Ебэен 2-й поёт арию-размышление в которой склоняется к мысли о снисхождении к пришельцу и, в конце концов даёт косвенное согласие выслушать объяснения пришедшего врачевателя.

Следует ария – монолог дядюшки Эсмарха, часто перемежающаяся пылкими речитативами. Дядюшка повествует о том, как в дебрях гор он скитался, брошенный своею матерью, будучи в крайне малом возрасте, он был ещё дитя: - «…и диким вепрем я был дважды едва не загрызён и был кусаем дикими орлами…»

Тогда-то и открылось ему его предназначение - идти и пользовать лекарствами и приспособлениями страждущих от недугов людей и животных. Затем рассказ его перескакивает, повествуя о происхождении дядюшки и его родителях, становится ясным что он незаконнорожденный сын царя Ебэена Первого, отца нынешнего государя. Матерью же, выходило так, являлась пресловутая Кирпичиха, ненавистная тень которой недавно пугала царя. Нашлись и свидетели, - некий Какабаба, бывший главный конюший, был доставлен пред очи государя, он же и поведал, как юную особу, прекрасную собою, он, Какабаба, вначале соблазнил, а затем предложил своему государю в обмен на должность главного конюшего. Когда же произошло на свет дитя, то девица, доселе ведшая себя чрезвычайно кротко, вдруг сделала царю предъявление насчёт материальных благ, прислуги и прочего, необходимого знатной особе, коею она в действительности не являлась. Удивлённый и несколько раздражённый государь поступил с претензианткою крутовато: вызвал бедового виновника произошедшего и предложил ему /Какабабе/, расставить всё по своим местам. Тот не нашед другого исхода, сел на коня, кинул в седло похищенное предусмотрительно дитя и удалился в горы, во леса дремучи. Впрочем перед престолом и присутствующими Какабаба поведал следующее:

 Зовусь я Какабабою, прозвание сие я получил от особ женского полу, так, по жизни, любил я чрезвычайно, подсовывать придворным дамам какую нинаесть каку, чтобы вышло из того недоразумение. Но в этот раз, - промашка произошла…. И вот очутился я в горах - солнце садилось, хмурые горы окутались призрачными тенями, в дебрях повывали и рыкали дикие звери, …дитя же, выкраденное мною, пищало, чем наверняка завлекало хищников на лёгкую трапезу. И вот передо мною предстал дикий верблюд, - на губах пена, глаза красные, из-под нижней губы торчал клык, сам же он был огромен, с одним горбом и мохнатою гривой. Лошадь моя сделалась буйною, я с трудом мог её сдержать. Верблюд же стал страшен: ударил лошадь клыком в брюхо и так лягнул её заднею ногою, что та пала на передние, я вскрикнул и мгновенно,

соскочив с седла, взобрался на огромный ветвистый дуб, дитя же мне невероятным образом удалось увлечь с собою. Видя что добыча частично утеряна, верблюд проявил крайнюю раздражительность и стал вымещать зло на несчастной лошади, - он так ещё раз ударил её задними ногами, теперь уже обеими, что опрокинул её на бок – изо рта и ушей несчастного животного хлынула кровь. В этот миг из ближайших зарослей тутовых дерев выскочили двое непомерно больших льва, описать их устрашающий вид я не в силах! Они же чуя добычу, безостановочно ринулись в атаку на верблюда, произошло сражение: - пыль поднялась выше крон лесных великанов, крошился камень, рычание и визг не умолкали, наконец верблюд отступил и отбежав в сторону, спрятался за кустами. Один из львов издал победоносный рык и из зарослей выскочила дюжина львиц и детёнышей, - лошадь была съедена мгновенно, семейство львов удалилось. И остался я один, на дереве, с грудным детёнышем на руках, без лошади без охраны, только дикие звери кругом, да полная луна, выплывающая из-за края небес, срезанная вполовину горою.

Верблюд же оказался чрезвычайно смышлён и затаившись поджидал, когда я спущусь с дерева, но не тут-то было, не такой уж я глупец, что бы вначале самому забраться в лесную чащу, а потом плутать в дебрях! Впрочем на боку у меня висел мой верный меч, но спасёт ли он от дикого верблюда? Измученный я задремал. Под утро, едва не свалившись вниз и окончательно проснувшись, увидал я прямо над собою птицу Гуль. Помня , что Гуль-птицы понимают человеческую речь, стал я её упрашивать отнести меня поближе к дому и обещал щедро вознаградить её целою коровою за своё спасение. Птица согласилась и уже поднялась в воздух, но тут проклятый верблюд проявился вновь и начал плевать в птицу плевками, отгоняя её от меня /кстати я уже был загажен с ног до головы его слюною/, всё могло бы закончиться весьма плохо, но счастливая мысль пришла мне в голову и я кинул ребёнка вниз…

Подлый верблюд оказался рад такому обстоятельству, поддел дитя на клык и убежал по тропинке вниз, ржа от радости, удивилась даже птица Гуль…Так я был спасён.

Через, приблизительно, год, пастухи сообщили мне что птица Гуль кружится над моими стадами и желает видеть меня. Выехав в поле, у реки Гракх, повстречался я с птицею и узнал от неё, что дитя, брошенное мною, воспитывается в стаде диких верблюдов и верблюды полюбили младенца. Ещё через пять лет я выкрал мальчика невероятным образом из верблюжьего семейства и поселил его с престарелым пастухом-отшельником в уединённой пещере под горою Килиш-меч, вот из этого-то ребёнка и выпестовался этот человек /Какабаба показал в сторону отважного лекаря/.

Царь задумчиво склонил голову и дружелюбно взглянул на дядюшку: - Продолжи свой рассказ, о претерпевший в детстве от верблюдов!

Красноречиво повествует дядюшка Эсмарх в арии «Предметом я силён…», о главном своём достижении, упоминая то изделие, которое находилось в его тачке. Описание и предназначение данного предмета необходимо привести полностью:

- И вот в один из дней, купался я в реке, труждаясь мыслями о самом, самом главном, - об избавленьи царства от запоров. Попался мне обломанный камыш и суетясь, нечаянно, бездумно, скорее даже может по наитью, засунул по привычке его сзади. И по прошествии пяти минут, не больше, познал я радость, схожую с испугом и произвёл помёт! Какое наслажденье!....., - в таких и подобных выраженьях, дядюшка доступно пояснял государю суть:

- Вот бочечка, к ней снизу трубочка подходит, через неё-то жидкость и выходит, зовётся жидкость – мыльною водой. На трубочке есть крантик потайной, крутнёшь его и жидкость вспузырится и ринется струёй и выплеснется через наконечник, надетый прозорливою рукой! Когда же пораздует жидкость чрево, не промахнись рука и крантик-то закрой, ибо плохое может приключиться. Считаю нужным сей же час добавить, что после приключения в реке, обуяло меня поднятье духа, возвеселилась дерзкая душа и я придумал и вписал по нотам произведение для дудочки моей и поспешил назвать его хюитой и следом изобрёл ещё хюнату! /позже эти жанры прижились в классической музыке под названиями «сюита» и «соната» /, могу исполнить /достаёт из кармана дудочку/, - на что сей час же получил ответ:

- Достаточно музыки на сегодня /царь видимо припомнил трудности исполнения «Ариозо»/

В конце концов доводы дядюшки и неподдельный интерес, вызванный ими, склонили царя посмотреть аппарат в действии. И царь приказал:

- Поскольку в государстве нашем, нежданно приключилися изъяны, для устраненья онных я повелеваю: - перед лицом моим и прочего народа Гондураса, присутствующего

здесь, под купами дубрав, я, царь державный, Гондурасий сын, приказываю Дядюшке Эсмарху, известному в народе чудодею, произвести в сей час, не долго спорясь, что б мы могли приятно лицезреть, при помощи бочоночка и трубки, наладить исцеление козла, что б хворь его оставила немедля и он бы стал как и рождён, козлом, способным к порождению потомства. Но ежили не выйдет ничего, - тогда, клянусь я вечным Океаном, предать тебя, о мерзкий негодяй, позору и костру, как бабку Кирпичиху!... Согласен али нет!?

- Конечно я согласен! /дядюшка разражается нервическим оперным смехом/

- Так что же тебе надо? Говори!

- Мне должно под рукой иметь четверых дюжих молодцев и только.

- Где там наш богатырь, Пачкулюшко - тко Никитич?

В ответ на этот призыв из гущи придворных выходит действительно добрый молодец: - руки врастопырку, кольчуга на грудях лопнувшая от напряжения, ноги колесом шея – как у быка. Царь просит Пачкулю Никитича оказать содействие с «…и други своея», выходят ещё трое гороподобных мальчуганов.

Но присутствие богатырей абсолютно не смутило дядюшку Эсмарха, он по-хозяйски распорядился поставить бочечку на трон, подвести к трону же и козла и держать того за все четыре ноги. Когда всё исполнилось по слову дядюшки, он не суетясь, приладил к концу трубочки блестящий наконечник, длинною с изрядную морковь, одною рукою приподнял козлику хвост, дугою же ловко вставил животному под хвост, наконечник, сияющий на солнце, и сразу же что-то крутнул у основания бочёнка,- козёл запрядал ушами. Через время лекарь опять что-то крутнул, поднял, вытащил, вобщем проделал всё в обратном порядке, но в добавок ко всему, засунул под хвост козлику что-то вроде чопика, с верёвочкой на конце. Через малое время с криком , - Поберегись,- дядюшка Эсмарх предложил царю дёрнуть за верёвочку, тот отказался, позвали Какабабу, Какабаба дёрнул, - произошло невиданное: козлик с блеяньем выпустил такую струю из под хвоста, что она достигла морских вод!

Сообразительный дядюшка быстро, как только это было возможным, затащил козла на прибрежную скалу и развернул его задом в сторону «Бамбулита». С характерным призвуком козёл пустил вторую струю, значительно мощнее первой… И тут только до царя и окружающих его, дошёл гениальный замысел врачевателя! Струя достигла парусника «Бамбулита»!!!

Понял это и беспечный царь Педромант. В речитативе «… Вот оно вот оно…» он искренне поражается случившемуся, держа в руке козлиные катышки и нюхая их, что бы убедиться в достоверности невероятного случая.

Царь же Ебэен явно обрадовался и даже на время забыл о своём недуге, и с громким призывом: - «…Возмездие наступит неизбежно..», - погрозил Педроманту изогнутым пальцем.

- Вот этим за труды мои вы рассчитались,- царь Педромант протягивает в сторону берега изгаженную ладонь, и поёт арию в которой упрекает царствующую чету гондурасского царства в неблагодарности, со словами: - За все ваши деяния презлые испепелю всё греческим огнём!, - ария заканчивается. Царь Месопотамии во время пения пытался очистить свою подзорную трубу, видимо забилась даже и она козлиными снарядами, но это ему не удаётся. С досадою, размахивая трубой, Педромант отдаёт команды, матросы Бамбулита в спешке устанавливают катапульту, разводят в большом чане греческий огонь.

А в это время на берегу у присутствующих прилив бодрости и весёлого настроения. Но бывалый Какабаба, чувствуя, что на корабле затевают недоброе, вступает с арией: -

- Я прожил уже более ста лет,- в этой арии он повествует о том как в молодости претерпел от женщин, да так, что всю оставшуюся жизнь посвятил мести этим коварным созданиям. И вот уже около полувека, Какабаба приуготовляет женщинам главный мстительный предмет: - Уж сорок лет, как из пузыря царь-рыбы /кита/, я изготовил «небольшой» мешок, всего на четверть писея /около полутоны/, он потянет. За это время собралось в нём всякого такого /с издёвкой/, которое похуже повоняет, чем у геройского учёного козла!/смеётся/ Но вижу я грозт нам Педромантка, не чем иным, как греческим огнём, - ответить ему надо предостойно!, - далее Какабаба предлагает принести из конюшни какабомбу /кстати первое упоминание в истории о понятии «бомба»/, а затем сбросить её на корабль «Бамбулит», что бы «изгнать презлого месопотамского женолюба».

На это Ебэен-царь с удивлением вопрошает: - А как же это?

- Вы прикажите доктору козла, что б он сыграл на дудочке хюиту, услышав её, прилетит сюда Гюль-птица, она нам и послужит, и доставит куда надо, «подарочек», что какабомбою зовут.

Далее всё происходит следующим образом: дядюшка Эсмарх достаёт дудочку и играет на ней чудесную мелодию. Немедленно в ответ из лесу слышится покрик птицы Гюль /похожий на крик павлина/, вскоре появляется в небе и она сама. В этот миг с борта «Бамбулита» производят первый залп катапульты, - горящая пакля комьями летит в сторону берега, но падает в воду – недалёт. Это подстёгивает наших героев на берегу и они обещают Гюль-птице «две коровы живьём», та с радостным воплем цепляет когтями мешок и набирает /между прочим с трудом/, высоту, летит в сторону корабля. Беспечный Педромант, увлечённый затеей с огнём, не обращает пока на птицу никакого внимания, а напрасно! Вот она уже делает первый прицельный круг над судном, выходит на второй и потеряв высоту, бросает какабомбу точно в цель! Палуба «Бамбулита» прогинается от удара, борта содрогаются, но подлый мешок изготовлен так, что подскакивает метра на два в воздух и только после того разрывается! Содержимое моментально обгаживает всё вокруг метров на тридцать, - великолепное зрелище!: - и что же теперь-то представляет из себя царь Педромант? – огонь в чаше загашен, паруса мокрые, обвисли, на матросов-то и посмотреть страшно, да и само замечательное судно сорвалось с якоря, накренилось на левый борт и норовит уйти, помимо воли своего непредусмотрительного хозяина, в море, - так-то заканчиваются беспечные прогулки по палубе с подзорною трубою!

На берегу же – напротив: царит оживление, государь доволен, придворные тоже, а дядюшка Эсмарх с Какабабою – герои, Птица Гюль с радостным криком унеслась в горы, держа в каждой лапе по целой корове, только Дрындопупа Илантьевна взгрустнула жалостливо, огорчённая происшествием с тайным возлюбленным своим да удивительный козлик, теперь уже равнодушно, пощипывал травку, совершенно не выказывая признаков героизма.

Но вот море очистилось от сгоревшей пакли и кое чего более нехорошего, воздух стал по прежнему свеж, зелень снова заиграла изумрудами под солнцем, ветерок поддал вечернего аромату, освежил горячие головы, - а владыка Гондураса призадумался…

- С людями-то что делать будем? Недуг как изгонять?, - на что смекалистый дядюшка изрёк :

- Ну человек ли, зверь ли, для науки и естества процессов избавленья, различия нам нет, это всё одно, исход один… засунуть да крутнуть…

В таком же духе речитативы перемешиваются и далее с ариями и дуэтами, музыкальная часть наполняется всё более насыщенными красками, актёры блещут многообразием своих талантов, действие же развивается следующим образом: Дядюшка Эсмарх, с присущей для настоящего учёного прямотой и искренностью, предлагает государю избавиться от недуга вышеописанным методом, на что владыка Гондураса категорически возражает и даже стыдит дядюшку за скрытые сравнения его с животным, но затем, как присуще сему монарху, склоняется к мысли о неизбежности свершения процедуры:

- Ты что же лекарь, мало что выходит брат мой, ещё желаешь намекнуть, что я скоту подобен?! Не многого ли хочешь от меня? Но если рассудить по правде-матке, коль славен император, то он смел, - ведёт он в бой ужасный своё войско! И благородство этим проявляет. И здесь я стану первым, не убоюсь я слухов неизбежных о срамоте моей, - но лишь бы лучше стало, народу моему! И слушайте же все! Ещё сказать желаю...

За этакую смелость любой народ похвалит каждого человека, тем более хотя бы и своего государя: постельничий принёс белоснежную ночную рубаху, дамы убрали пространство вокруг трона и за троном разноцветными пелеринами и букетами роз и натянули ширмочку. Стеная вполуслух о ненастной своей доле, царь Ебэен, в сопровождении любезного дядюшки отправился за ширму. Там приладив к аппарату новый позолоченный наконечник, /по прозорству своему уготовленный заранее/, дядюшка чрезвычайно ловко проделывает описанные ранее операции, теперь уже с царём. Слышатся вздохи, ахи, а под конец – душевный возглас, - «помилосердствуй!», затем государь бежит к морю и,… о чудо! Происходит замечательное по своей простоте облегчение! Морские воды скрывают интимности данного момента, двор в восторге, царь даже запел от умиления известную народную песню «Не во мне оно слежалось…». Под пение своё и хора Ебэен 2-й выходит из моря очищенный и преображённый, изливает милость свою на подданных и в первую очередь на дядюшку Эсмарха, называя его «спасителем» и « братом».

Ну что же? Дело сделано, эффект потрясающий, народ и царь – в восторге, но ведь толпы страждущих жаждят ежеминутно исцеления! В ответ на это дядюшка поёт арию:

- Предайте в мои руки всех мужей к наукам склонных или хотя б умом обогащённых и что бы было их не менее трёхсот!

Царь ни секунды не медля отдаёт распоряжения и резвые гонцы разлетаются по государству выполнять самодержавную волю. Отдельный гонец скачет в долину, где в Учёных Смеалах /название научного городка/, терзаются в неустанных потугах светила Гондурасской науки, изобретая вещество под названием «азелин» /позднее известное под наименованием «вазелин»/. Благодаря ошибочным представлениям до появления аппарата дядюшки, оно считалось единственной панацеею в целях смягчения выходов и привозилось в царскую резиденцию с отдалённых северных окраин государства в весьма малых количествах, вырабатывалось же сие вещество из жиров арктических морских животных и ценилось весьма дороже золота.

Пришло время коснуться описания географического положения гондурасского государства, - велико, велико оно – омывается тремя океанами с трёх концов света, а с юга плещутся волны моря Средиземного, за которым далее на юг – пустыня, накрывшая саваном своим некогда могущественные города и государства, ждущие в забвении восстания из времён. С севера Гондурас окружён водами холодного океана, где льды, подступая к берегу вплотную круглый год теснят воды, не давая разгуляться им на воле, правит этими, с первого взгляда безжизненными равнинами царский наместник, чукчецский князёк Мамед Муховейка, который исстари во вражде с коренными жителями льдов, белыми медведями и борьба эта иногда достигает уровня общегосударственных интересов, часто вызывая раздражение самого царя.

На востоке, за безмерными пространствами лесов, гор и бескрайних равнин, простирается океан Тихий, - когда из-за края вод встаёт солнце, во дворце государя наступают тихие сумерки, близится ночь. Восточные рубежи царства охраняют неусыпные лемурги во главе с предводителем своим Згндрмоном. Из себя они – люди с крыльями за плечами, носятся над уснувшей землёй не ведая страха и покоя, встречая новые закаты и рассветы то у заоблачных вершин, то у берегов невиданных рек, то у начала океана. Иногда прилетают ко двору владыки-царя и ведут долгие беседы о делах прошлых и грядущих. Восточные земли Гондураса лежат погруженные в девственный сон, под неусыпной охраной лемургов, стерегущих земли сии от желтокожих полчищ с раскосыми глазами, которые сумно клубятся за громадами гор на юге.

С запада – другой океан, Атлантический. В его зеленовато-берюзовых далях совсем недавно лежал огромный остров, населённый высокими людьми с кожей цвета меди, канувший в морских глубинах по велению Рока, оставивший на память царю Гондураса корабль «Бамбулит», построенный по слову великого учёного Эроклита, последнего потомка людей из-за моря, живших при дворе царя Ебэена.

Пока мы знакомились с географией, не дремал наш герой, досужий дядюшка Эсмарх, и подобно титану справлял нужды нуждающимся, которые удивлённые столь нетрудным исцелением, выстроились в очередь, - и пришлось дядюшке приложить труды великие, немалые. Послали за бочками и трубками и дело пошло!

Окончился этот день, наступил следующий. И был этот следующий день не менее замечателен чем предыдущий. После выхода поздоровевшего, подобревшего, порозовевшего царя и разбора текущих дел, были призваны пред царские очи герой дня вчерашнего, дядюшка, дворцовые начальники и старшины, а так же Какабаба, как специалист по какабомбам, использование которых произвели давеча поразительный эффект. Держали совет: как организовать обслуживание всего населения государства и извести недуг. В самый разгар прений подоспел гонец с донесением, что в получасе езды верхом к царю спешит посланец от чукчецкого князя Мамедки. От самых что ни наесть вечных льдов, - сам же посол чёрен, в зверьих шкурах, везёт при себе большой кожаный мешок, говорит что в нём письмо самому царю, просит что бы допустили как можно быстрее, речь его похожа на разговор ребёнка, иногда плачет.

Царь, довольный сознанием непомерности границ своего государства и ввиду вероятности срочного государственного дела, милостиво разрешает допустить посла по прибытии. Послали за толмачём /переводчиком/, - тот вскоре явился: голова лысая, на гусиной шее с острым кадыком, в нечистом хитоне, слегка пьян, как впрочем это и принято у людей такого рода, с реденькими вьющимися пейсами, - значит жид, впрочем это тоже принято, - поклонился царю и пропел с притворством в голосе:

- Привет тебе и вечного здоровья, о кладезь мудрости – прибежище Вселенной!

Не успели прозвучать слова приветствия, как под крики глашатая: « Едет! Едет!», - на мощёной жёлтым камнем дороге, появился мул. За мулом семенил ишак. На впереди идущем животном восседал человек, по мере приближения можно было его рассмотреть и описать: человек был мал, покрытый весь с головы до ног зверьими шкурами, на голове - треух из пушистого до невероятности, бело-голубого зверя, ещё можно было видеть чумазое лицо грязно-коричневого цвета с каплями пота, - человек спал. Спереди мула шёл босоногий поводырь, сзади, на ослике, поперёк лежал подвязанный под брюхом животного, кожаный мешок, довольно большой, истыканный мелкими дырочками посередине. Царь Ебэен почесал в затылке и пропел: - Не велико посольство Муховейки, но зело дивно выглядит оно. – На это толмач молвил, что мол чукчеты народ чудной и в разговоре презабавный, ну словно дети малые глаголют /говорят/!

Сноска по ходу действия: далее при изложении

переговоров с послом, в скобках будет указы-

ваться перевод и значение некоторых слов и

оборотов из речей посла, перевод толмача при-

ведён не будет, дабы не утомить читателя.

Необычный караван со спящим главным действующим лицом не спеша приблизился к трону. Некоторое время государь разглядывал посла, дивясь его наряду и как бы недоумевал: что же делать-то с этаким посланником? Наконец, стоявший на страже у трона Пачкуля Никитич, тупым концом копья легонько толкнул спящего в бок, тот со сна замахал руками и упал с мула.

- Осклизмили! Осклизмили!, - закричал он неожиданно громким голосом, затем заплакал и сквозь слёзы начал как бы звать:

- Цаль ты наш, цаль, цаль,...Ебэен, Ебэен, Ебэенушко-о-о... Позатыкались мы, поисплакали -и-сь, позагадились как выхухолевый пух по весне... /посол кинулся царю в ноги/ - Куклоух мелзавец и подлец загубил он нас, - всё побережье облозыл, все северные моря закрыл, доступу не даёт! Лыба — нету. Звеля — нету. Только сють сто, силипаху /черепаху/ показыват и всё.

Сыбко /шибко/ гадко цаль Муховейка зывёт,- Куклоух всё взял: - олешка взял, собака-кабака взял, зыр /жир/ звелиный, чум, девка-красота - и та взял! С цалём Педломанткой снюхалися... вай, вай, вай...

- Чтой-то посол то наш заговаривается, - заметил государь; - и дух от него такой какой-то сильный, что наровит головушку вскружить. Пожалуй выкупать его прийдётся в море, затем же предать в руки дядюшки Эсмарха.

Стража подхватывает посла бережно под руки и начинает снимать с него одежды. Посол вяло сопротивляется, потом, вдруг, с криком: - Меня в воду нельзя, всё счастье смыться может ! , вырывается и спешит к ослику, на котором привязан мешок.

 Силовек- письмо! Силовек- письмо!, - развязывает мешок и пред очи государя предстаёт ещё один чукчет. Он тоже в шкурах, но поскромнее, на широком лунообразном лице блуждающая, неосмысленная улыбка, всё время присидает.

 Вот, от цаля Мамеда Муховейки, для тебя, ваше величие, письмо, он всё расскажет, он всё передаст, всё-привсё...

Внимание царя Ебэена обращается на новоявленного узника мешка:

 Иш ты! Ещё одно явление поспело... человек- письмо... м — да. Что ж, говори, глас областей далёких, в пучинах вод, во льдах невобразимых, послание вассала моего имело смелость в час ночной родиться, - ведь там всё ночь...всё вьюги да морозы, кабы не недуг, мог я б посетить сей мир полночный, таинственный и сумный, /радостно/ так недуга уж нет! Избавлен я по воле провиденья Творца Всесущего, вернувшего ко мне в столь нужный час, как вышло, брата моего в образе дядюшки по имени Эсмарх.

Так говори, о человек письмо! присев и одновременно поклонившись до земли, человек, названный послом «письмо», присмежив очи, нараспев заповествовал:

 О царь великий! /причём слова он произносил абсолютно правильно, в отличии от посла/, О солнце правды и изобилия! Как быстры твои мысли и как они прекрасны, подобны горделивым птицам в светлых небесах, - но и изящны как Бамбулита нос, скользящий по волнам, а мощи, позавидует ушкуй! /белый медведь/ Сегодня уж прошло четыре года, как твой посол Пачкулюшко Никитич отбыл от нас, оставив твой подарок в награду мне, то девка- красота, которую я сильно полюбил. Но паразит Куклоух, мой вечный враг и гнусный апонент, собрал ушкуев войско и навлёк на наше царство премного всяких бед и разрушений, так вот они:

- закрыл нам доступ к морю негодяй, не можем скрасть не рыбы и не зверя, где взять тебе лекарство азилин?

 заходит прямо в чум, берёт что ни попало и скотским образом уносит во свояси, чуть что, кричит: - идём быстрей со мною, тебе я сирипаху /черепаху/ покажу!, - и хочешь-нехочешь идёшь смотреть сирипаху, а сирипаха у него ненастоящая, какая-то красная и головы высовывает совсем не на долго и иногда плюётся. Когда приезжал от тебя посол / я был ещё дитя/, то он нам показывал настоящую сирипаху, в панцире, с ногами и синей головою, счень была хорошая сирипаха, большая. А эта не настоящая, скользкая и противная.

 съякшался с Педроманткой месопотамским, ездят когда солнце, по морю, ловят народ, в особенности девок, и увозят невесть куда. Что скажешь, а они сразу ненастоящую сирипаху в нос суют, - гляди и всё;

 пожрал всех собак, теперь ходим пешком /а олешков пожрал ещё до того/.

Что делать не знаю, на тебя царь Ебэен только и надежда, одёрни ты энтих разорителей, повоюй с ними что ли /царь Ебэен прерывает «чтение»/

 Ох уже я их одёрну, ох одёрну! Ну Педромантка-искуситель, берегись...!

/Как в ответ на его возглас на море показался корабль Бамбулит, его быстро принесло ветром к берегу, и с разбегу волною посадило на мель. Все в недоумении. Пошли смотреть. Увидали что корабль в разорении, матросов нет, в камбузе отыскался царь Месопотамии. Он был не в себе, оборван, без подзорной трубы и почти гол.

Так Гондурасу был возвращён его корабль... /

Уважаемый господин президент Республики Вьетнам! Считаю нужным довести до Вас, что действие трагедьи сей зело превелико, а посему, чтобы не показаться скучным, тем более, что для стилистического осмысления государственнообразующего произведения, вышеупомянутого сюжета должно быть вполне изрядно, посему изложу далее те исторические вехи и явления, которые несомненно повлияли на ход гондурасо- вьетнамской цевилизеции, - и так:

С чукчетским послом разобрались, верный Пачкуля-боготырь засобирался в поход, дабы указать ушкую Куклоуху его место, царь Месопотамии в поверженном виде пленён, что бы знал как досаждать другим, дядюшка Эсмарх возвеличен и возведён к вершинам государственной власти и по гению своему оценён предостойно, недуг всенародный изнечтожен, царица Дрындопупа считай что родила, будем надеяться, прекрасное дитя, - всё казалось бы в порядке, но далее, далее-то что? Отчего осквернилась жизнь в сём прекрасном царстве-королевстве? Так расставим же точки над «и»...

Царь Ебэен вкушал беспечно плоды благоденствия, поскольку аппарат дядюшки Эсмарха стал распространён повсеместно:- балы, охоты и прочие невинные забавы, сделались регулярными и чрезвычайно пышными. Под звон пиршественных чаш и победоносный рёв рогов не заметили как Педромант месопотамский, благодаря своим сильным качествам, набрал при дворе вес, нашлись у него и приверженцы и последователи. Не обошлось здесь и не без царицы: - после рождения наследника, положение её явно утвердилось, но и тем не менее она горько пожалела в последствии, о добром отношении своём к Педроманту, - сколько волка не корми.....

Так чем же чужеземцу сему, можно сказать даже пленнику, удалось поколебать и расчленить такую мощную державу? А вот чем: стал женолюб сей изыскивать для ублажения похоти своей новые способы и приёмы. И к горю Гондураса он в своих поисках посягнул на самое практически совершенное в цатстве, - на аппарат дядюшки Эсмарха!

Так в чём же преуспел похотливец сей? Спомощью приспешников своих и обожателей, в среде которых явно, как не странно это может показаться, выделялся кипучей деятельностью женоненавистник, престарелый Какабаба. С его то помощью, ну и конечно других изуверов, стал Педромант использовать наконечники дядюшкиного аппарата не совсем по назначению, стал он с ними «экспериментировать», - удлинять, утолщать..., конечно, ни к чему хорошему это привести не смогло, И сделался сам процесс избавления от недуга, важнее и приятнее избавления от того самого государственного недуга!

Всё гадкое и отвратительное имеет свойство прививаться в обществе чрезвычайно быстро и распространяется гораздо быстрее благородного и хорошего. Через десять- пятнадцать лет, не известно как во всей империи, но при дворе абсолютно точно, случилось недоброе: вельможи , знать, а так же и некоторые военноначальники, стали реже появляться на балах, вечерних катаниях, стали избегать общения с женщинами, начали собираться по ночам в чисто мужском обществе и стали на этих сборищах что-то там делать... После чего мастера по золотам и серебряным наконечникам стали получать обширные заказы огромного ассортимента по величине и форме. Но вдруг эти самые заказы перестали поступать вовсе! ... И прозвучало доселе неизвестное совершенно слово - «Ляльсюганы». Даже сам царь вздрогнул от предчувствия чего-то скверного на своём золотом троне. И пошло, как говорится в таких случаях, и поехало...

Ляльсюганы плотным кольцом обложили его величество вместе с троном, стали активно влиять на внутреннюю и внешнюю политику государства...

Так кто же эти, если можно так выразиться, люди? О чём говорит, а более, видимо умалчивает, история? Как выяснилось немного позже, люди сии стали при дворе царя Ебэена 2-го выполнять роль чечисбеев, вернее что-то вроде опричников, в итоге вовлекшие в свои ряды и самого монарха! Но народ... народ помнит всё.... мудрость народа - в сказках, песнях и прочих жанрах. Приведём несовсем детскую считалочку, сохранившую хождение в народе Гондураса по сей день, и напеваемую время от времени, и в полный голос гондурасцами, да и во Вьетнаме эта считалочка поётся иногда, в назидательных целях, - вот она эта самая считалочка:

Шёл по лесу мальчуган,

Пригляделись - ляльсюган

/хором/ Кто такое ляльсюган?

/солист/ У него большие сиськи

И совсем не видно письки!

Да-а, господин президент, считалочка, сгласитесь, так считалочка!

Нормальные же люди, предпочитающие традиционные семейные и иные отношения, вынуждены были в свою очередь тоже сплотиться. Неудивительно, что душою данной части населения Гондураса, его предводителем, вполне естественно, стал дядюшка Эсмарх.

Началась упорная изнурительная борьба. Последователи ляльсюганизма скатывались всё более к извращениям всякого рода, втягивая в ряды своих сторонников всё более и более, нормальных людей. Дядюшка Эсмарх, совместно с неожиданно примкнувшей под его знамёна, царицею Дрындопупой, боролись за сохранение нормального общества с традиционным лицом. Так дело дошло и до самого государя. Но он неожиданно примкнул к ляльсюганам, так сказать, обляльсюганился.

И произошёл великий разлом в государстве! Последователи дядюшки Эсмарха , не желая участвовать в мерзких безобразиях, отделились и объявили, что живут в государстве Вьетнам. Он же, дядюшка, стал первым, всенародноизбранным Президентом.

Само слово «Президент» в переводе с гондурасского означает «правильный».

Так и существуют и живут эти государства по сей день. Так же омывают их берега бепечные воды, так же неизменны границы, - да и по прежнему, говорят, охраняют пока ещё эти границы на востоке, неизменные лемурги, во главе со своим предводителем.

Для ясности не мешало бы ещё добавить, что по сей день царей из династии Ебэенов насчитывается 38. Ебэен 38 -й правит Гондурасом в настоящее время. И примечательно, что династия сия никогда не прерывалась. Были конечно среди самодержцев и противники ляльсюганизьма, но было сих мало, очень мало! Хотя есть свидетельства, что, к примеру, Ебэен 34-й совершенно почти искоренил ляльсюганов и уже подумывал о воссоединении с Вьетнамом, но предпоследний в царстве придворный ляльсюган изделал на государя покушение. И царь пал. В последствии эти изуверы расплодились вновь и в настоящее время клубятся около трона самодержца: - у них такие губы... они любят петь про голубую луну....они так любят посещать общественные туалеты, что бегут туда бегом.... По сей день в Гондурасе ненавидят вазелин и прочие смягчающие всенародные препараты, употребляют кушанье нюрмуртук, от частого употребления которого они озаскорузевают, - у них синие , висячие зады, что является явным признаком полного обляльсюганивания.

А что же Вьетнам и вьетнамцы? А у них всё нормально! Они выбирают регулярно своего Президента, настоящего бойца и мужчину! Они творят и работают на благо Вьетнама с необоримым интузиазмом, чтут и исполняют заветы дядюшки Эсмарха, своего первого Президента, пользуются вазелином, имеют цветущий внешний вид и хорошую физическую форму, борются с заскорузлостью и ненавидят ляльсюганов.

К великому сожалению между двумя этими государствами и по сей день идёт изнурительная война. Война за утверждение своих принципов.

Так кто ты Товарищ?

Далее по тексту будут приведены в некоторых случаях полностью, в некоторых эпизодически, государственные гимны обоих стран / что бы было с чем сравнивать/, а так же выдержки из песенного фольклёра и пр.

Гимн РЕСПУБЛИКИ ВЬЕТНАМ

/исполняется стоя, в торжественном, маршеобразном темпе, с полубезумными от восторга глазами/

Настал и наш заветный час побед!

Вьетнам! Вьетнам ! Звучит не умолкая

Вьетнам везде, где только виден свет

Вьетнам везде! - Вьетнам и Президент!

Над раздольной землёю Вьетнама

Разлохматило Солнце лучи

Осветило поля и равнины

И счастливый вьетнамский народ

Осветило взметнувшийся в небо

Вазелиновый новый завод!

Настал и наш заветный час побед

Вьетнам! Вьетнам! Звучит неумолкая

Вьетнам везде, где только виден свет

Вьетнам везде! - Вьетнам и Президент!

Заветам дяди Эсмарха внимаем

И ляльсюганам мы дадим отпор

Не скроют их премерзкие деянья

Не тьма ночная не большой забор

Вперёд, вперёд Вьетнам, ведь Президент наш Коля

Нам путь прекрасный к счастью показал!

Настал и наш заветный час побед

Вьетнам! Вьетнам! Звучит не умолкая

Вьетнам везде, где только виден свет

Вьетнам везде! - Вьетнам и Президент!

Пускай трепещет гнусный геморрой

Когда к нему стальной крылатой птицей

Рванётся клистер утренней порой!

Воспрянут Музы!

Хлынет песен рой!

 И заструится ДЕРЗКИЙ вазелин

К огромным, красным, круглым ягодицам!

На этой оптимистической ноте считаю нужным окончить первое письмо. Во втором же следует нам, скрепив сердце и сжав волю в кулак, приступить к освещению расстановки обстоятельств сегодняшнего дня: - международная обстановка и обстановка на границе с Гондурасом; - перепетии дипломатического противостояния руководителей государств; - итоги пребывания проф. Собачникова и его учёного секретаря Затеи Михайловны, на территории Гондураса, последствия; и пр. и пр...