ОСы

 

Они повсюду. Они - это ОСы. Эту аббревиатуру придумал кто-то лет двадцать назад. Тогда они еще были выродками. Изгоями. Они выглядели как обычные люди. Делали все вроде как мы. Только были очень, ну, неразговорчивыми. Да и то, правда, зачем им было говорить? – они и речью-то не пользовались. А попробуй, задень такого – один из наших мне рассказывал: он тебе в глаза посмотрит – как будто стальным прутом по голому нерву врежет.

“ОСы” – значит: “Объединенное Сознание”.

Все началось, как обычно, с несчастных случаев. Ну, знаете, там, травма на производстве, взрыв какой – нибудь на фабрике и все такое. Да дело только в том, что к тому времени производство настолько продвинулось, что взрываться то стали не какие – то допотопные машины и цехи. Производство тогда стало “интеллектуальным”. Ну, то есть с компьютерами там всякими, электронной начинкой и все такое. И вся эта начинка начала разлетаться и ранить людей. И иногда в голову. И особенно часто это стало происходить тогда, когда повсюду появились террористы. Уж они-то, как вы помните, не стеснялись взрывать все подряд. Поэтому и несчастных случаев было хоть завались.

Ну вот, значит: с одной стороны - высокие технологии, с другой - эти уроды – террористы – и заварилась каша!

Написали в газетах, что где-то в России два человека, мужчина и женщина, вдруг стали как один человек.

Оба они лежали в больнице, оба были ранены в голову в результате каких-то несчастных случаев, и вдруг их сознания из-за этого стали одним сознанием. Ну, то есть они стали одинаково чувствовать, одинаково мыслить, вспоминать одно и то же - совсем как сиамские близнецы, только ведь они не были сросшимися уродцами с одним мозгом и общей нервной системой, а двумя совершенно разными людьми! И возникало это между ними, только когда они приближались друг к другу на короткое расстояние. А когда расходились – снова два разных человека.

Ну, естественно, кто этим заинтересовался? Ясно, что армия. Это же представить только, говорили они – какие возможности! Не надо тебе ни раций, ни джи пи эс, ни компьютеров - генерал может видеть поле боя глазами своих солдат, стрелять их руками, бегать их ногами – и при этом спокойно сидеть у себя в штабе, как ни в чем не бывало!

Армия, значит, эти исследования под себя подгребла, вбухала в них кучу бабок, наняла лучших специалистов по биоэлектронике. Хотя вообще – то их потом так стали называть. А раньше это были биологи отдельно, нейрохирурги отдельно, компьютерщики отдельно, психологи отдельно ну и так далее.

Собрала это их армия в отдельное место, как водиться, место это строго засекретила, построила там целый город, полностью автономный, перевезла туда всех этих жертв несчастных случаев и терактов, у которых развились похожие способности – и покатилось!

Сколько – то лет об этом ничего не было слышно, до тех пор, пока у одного тамошнего биоэлектроника не родился сын – аутист.

А аутизм к тому времени оставался страшной болезнью. Непонятной. И не было никакого способа его лечить.

И тогда этот бэл (ну, то есть биоэлектроник) имплантировал своему сыну их последнюю разработку.

Одну, значит, ему, а другую – себе.

Разработку эту они с его знакомым нейрохирургом украли, нейрохирург им эту штуку вживил, а тогда их нельзя было, как сейчас, цеплять себе в мочку уха как серьгу. Тогда это была целая серьезная хирургическая операция. И назад дороги уже не было.

И стали бэл с сыном одним сознанием.

Нейрохирурга того разжаловали и наказали, а выгнать не могли – объект то засекреченный.

А вот бэла наказывать не стали.

Потому что бэл сам себя уже наказал.

Он себя со своим больным сыном замкнул. Накоротко. Ну, то есть дело даже не в том, что бэл сам стал аутистом. Он не совсем им стал. По отдельности он еще оставался почти прежним человеком, а вот когда убирали защитные экраны от его сына, он как – бы пропадал.

И вот тут- то эту болезнь и раскусили.

Потому что главным в ее лечении было понять внутренний мир аутиста. А дальше уж было дело техники.

Не важно, как там и что было с этой болезнью, суть в другом. Этот случай стал известен правительству.

Правительство смекнуло, какие выгоды этот метод может принести при лечении психических болезней.

По первоначалу, правда, почему–то не нашлось ни одного психиатра, который захотел бы “проникнуть во внутренний мир пациента” таким способом, хотя к тому времени это уже не была какая – то штучка, которую вживляют в мозг. К тому времени это уже был шлем. Правда, громоздкий.

Поэтому в начале этот самый шлем надевали, например, двум сумасшедшим, и смотрели, что получится.

Результаты бывали самые странные, но одно все-таки заметили: сознание двух сумасшедших в среднем было более “нормальным”, чем два их сознания каждое в отдельности. Причем эффект постепенно закреплялся на уровне каждого сознания и после их разъединения. А уж когда их стали соединять большими группами, эффект лечения стал еще более заметен.

И главное – после того, как дурики попробовали этот метод – их уже было не расцепить.

Шлем к тому времени заменили обручами, и психи вышагивали по больницам как короли – в коронах.

А у армии с этой задумкой так ничего и не вышло. Оказалось, что не нашлось еще того генерала, который способен выдержать страх и боль даже какой – нибудь маленькой роты.

Начали использовать эту технологию как средство коммуникации – и вот тут то все и началось!

После того, как человек подсоединялся к этой сети – Брэйнету (по аналогии с Интернетом), он становился чем - то другим.

Он переставал общаться с окружающими. То есть нормально общаться – с помощью речи. Он мог продолжать ходить на работу, за покупками, жить дома.

И все.

Он уже был не МЫ. Он уже был ОНИ. ОСы.

ОСы не пользовались транспортом. А зачем?

Если ты можешь быть ВЕЗДЕ?

Они не учились. А зачем? То, что знал один из них, знали ВСЕ. ( Или ВЕСЬ?)

Им не нужно было телевидение – они видели ВСЕ. И ВСЕГДА.

Им не нужно было искусство – то, что рождалось в голове у одного – любая фантазия, любая грёза, любая идея, любая мысль – становилось ОБЩИМ достоянием.

Мы их боялись и ненавидели. А они нас больше не замечали. Мы им уже были не важны. Да и то, правда, зачем мы им были нужны с нашей примитивной речью, с нашими различиями – языковыми, политическими, социальными, культурными, половыми – да какими угодно! Они были ВСЕМ. Стариком, девочкой, космонавтом, продавщицей.ВСЕМ.

Более того, они и зверям стали цеплять эти свои клипсы, и насекомым, по слухам, уже и до микробов добрались – что там можно понять у микроба?

Вам, наверное, смешно, там, в прошлом?

Как это мы до такого докатились?

А мне вот не смешно.

Я чувствую ужас.

Но будь я проклят, если я нацеплю на себя эту дрянь!

И будь прокляты эти ОСы!

 

28.6.06 Valetta