- Свистит проклятый ветер

и воет ураган!

Куда ведешь, дорога,

Из теплых дальних стран?!

Не близко, ни далеко

сегодня дом родной.

Когда же я увижусь

с родимой стороной?!

Скрипи себе, телега,

и верный конь – не стой!

Сегодня возвратимся

под отчий кров с тобой!

 

- Ик... глык... глык... бха... фу, какая крепкая, эта грушевая вы-выпивка! А... ик... ничего, умеют еще в Гельдеровом Городище гнать не ... не дурное пойло, хе-хе-хе! Но, но, шевелись, совсем задремал, сивый ты хвост! Тьфу!!

Так шумно, время от времени прихлебывая из бутылки темно-зеленого стекла и горланя песни для пущего веселья, по лесному проселку ехал Плетьер, известный всем на лесопилке выпивоха, сплетник и врун, каких мало. Впрочем, Ползунок не обижался на своего хозяина – Плетьер, когда был трезв, заботился о нем и не давал другим работникам перегружать его.

Вся жизнь поселения, куда сейчас и держали путь эти двое, крутилась вокруг лесопильной машины, которая работала от водяного колеса и была надежно укрыта под крышей из прочной черепицы. В долинах между холмов Гельдера такой материал был редкостью – тут все предпочитали иметь дело с деревом, благо уж чего-чего, а строевого леса кругом хватало. Говорили, что хозяин машины и здания, Хорбл Эршин, сам привез эту черепицу откуда-то издалека, может даже из-за границы Империи. Эршин, как человек угрюмый и деловитый, на дух не переносил таких, как Плетьер, но мирился с его присутствием только по одной причине – любитель спиртного в “сухие времена” лучше кого бы то ни было управлялся с лошадьми. Вместе с артельщиками-лесорубами ему время от времени приходилось выезжать за пределы поселковой ограды, чтобы срубить некоторое количество стволов на заготовительных делянках. Туда вели расчищенные тропы, по которым-то и вывозили сырье. А сейчас выпивоха возвращался от своего родича, что жил за двадцать миль отсюда, недалеко от стен Ур-Тагора. Они славно покутили три дня. Когда же жалование Плетьера закончилось вместе со всеми запасами вина и пива в доме его кузена, этот горе-конюх решил вернуться.

Он выбрал не самое удачное время, ошибся в расчетах – теперь телега двигалась по дороге в сумерках, то и дело погружаясь в тени от близстоящих деревьев и кустов, пересекающие проселок. Чем дальше опускалось солнце, тем гуще делался мрак, тем сильнее тянуло сыростью от земли. Для того, чтобы не стучать зубами неизвестно от чего больше – то ли от прохлады, то ли от страха, Плетьер решил приложиться к той бутылке, которую кузен дал ему на дорогу. Он приободрился после первых глотков, стал распевать всё, что только мог вспомнить. Хотя его постепенно и стала одолевать дремота, Плетьер смог через какое-то время заметить, что дорога и окружающие её заросли стали не такими густыми, как прежде. Вскоре телега проехала мимо дорожного столба, который он хорошо помнил – это означало, что до частокола из жердей и бревен, который окружал лесопилку и прочие строения, осталось всего три поворота.

Вот подножие холма, основание которого и обходил путь – первый поворот уже позади! Дальше справа и слева от дороги молодой ельник, место довольно неприятное, но можно чуть прибавить ходу и миновать его побыстрее. Плетьер хотел уже совсем обрадоваться, когда этот особенно темный участок исчез из виду, но тут где-то в глубине молчаливого леса прокричала одинокая ночная птица. Казалось бы в том нет ничего особенного, но хмель выветрился из головы Плетьера – он не на шутку испугался. Вдруг он заметил, как за стволами слева замелькали неясные тени, послышались едва различимые шорохи. Ползунок стал нервно всхрапывать и дергаться. Это еще больше смутило поселкового конюха – он мелко затрясся всем телом, а потом хлестнул коня, потом еще и еще раз. Понукаемый возницей, Ползунок перешел с быстрого шага на скачку за весьма короткое время. Плетьеру казалось, что кто-то преследует телегу, неумолимо приближаясь с каждым мгновением.

Повозка пронеслась еще примерно милю. Возница остановил телегу и нервно огляделся по сторонам – вокруг царила полная тишина и уже совсем ночная темнота с сиянием звезд в небе, светом луны сквозь редкие облака, мерцанием светлячков в придорожной траве.

- Уф, должно быть, показалось, показалось! - сказал сам себе Плетьер, пытаясь успокоить бешено стучащее сердце и сбившееся дыхание. - А где же моя дорогая бутылочка? Тьфу, вот пропасть – какой же ты олух, Плетьер из Гравла! Надо было держать её в руках, а не бросать на доски, в солому! Нет, нет, сколько не ищи – нету и всё тут! Выпала, мерзавка, должно быть, пока мы скакали через корни деревьев! А ну трогай, но-но, пошел, пошел, а то нас верно уже заждались!

Ползунок послушно потянул телегу вперед, но неожиданно шарахнулся назад и в сторону – прямо перед ним выросла высокая коренастая фигура. Конь встал на дыбы, а Плетьер из-за его ржания услышал ужасающий свирепый рев. Как ни был Ползунок не приспособлен к быстрому бегу, но тут рванул изо всех сил. Возница от неожиданности выпустил из рук вожжи и упал на спину, на кучу соломы. Телега понеслась вперед, опасно подпрыгивая на случайных камнях и кочках. Плетьер всячески старался вернуть управление повозкой себе, но это ему всё никак не удавалось. Он боялся и не напрасно – следующий поворот на этой дороге куда круче прежнего, да и обочина, к которой вот-вот прижмется повозка, будет на самом краю глубокой канавы-промоины, заросшей травой. Опасное место стремительно приближалось. Делать нечего – Плетьер лег так, чтобы упереться ногами и руками в деревянные борта как можно сильнее.

Так и случилось – телегу занесло и она опрокинулась. На втором кувырке Плетьер выпал из своего экипажа и очутился на дне рытвины. Ползунок остался цел и ускакал вперед – видимо, в упряжи что-то лопнуло, а одна оглобля и вовсе переломилась пополам – другую конь целиком уволок с собой. Плетьер вскочил на ноги и бросился бежать. Он выбрался на проезжую часть и понесся в сторону поселка, как ему казалось. Если бы тьма была не такой густой, а Плетьер мог бы на мгновение остановиться, то наверняка увидел бы, что след оглобли тянется в противоположном направлении...

 

---

 

С этой стороны деревянной стены открывался вид на проезжую дорогу, выныривающую из лесного моря прямо у основания городского вала, следующую вдоль рва с водой. Стражники, стоящие на башнях, зорко следили, чтобы никто не нарушил покой и мирную жизнь Гельдерова Городища. Они еще не знали, что в этот день явятся гости дальние и незваные.

Воевода Бурс, правая рука главы Совета Старейшин городской общины, как раз стоял на стене, когда один из часовых заметил что-то. Бурс быстро спустился со стены, а потом еще быстрее вернулся, но уже на башню. В руках он держал ту самую вещицу, что купил год назад у имперского торговца на ярмарке. Это была трубка из бронзы, внутри которой находились ограненные кристаллы горного хрусталя. Поворачивая их плоскими гранями друг к другу, можно было видеть через трубку гораздо дальше обычного.

Бурс поднес прибор к левому, а потом к правому глазу – да, правда, наблюдатель не ошибся: над лесной дорогой, примерно милях в пяти-шести от Городища поднималась пыль от чьих-то копыт или колес. Судя по её облачкам, отряд или караван повозок двигался к Городищу с наибольшей возможной скоростью.

Стражу подняли по тревоге, дубовые городские ворота немедленно закрыли, а мост из бревен подняли. Лучники рассыпались по стене, остальная стража ждала у сходен, дверей и главных ворот.

- Никому не стрелять, пока не дам знак! - громко скомандовал Бурс.

- Что за шум? Что случилось на дороге? - послышался снизу громкий, но скрипучий голос.

- К нам кто-то приближается с юго-запада, о Верховный, я решил поднять нашу стражу – всякое может произойти! - ответил Бурс. К нему обращался Верховный Старейшина, глава Совета, управлявшего поселением.

Старейшина поднялся по ступеням на стену и протянул руку к прибору Бурса:

- А ну, воевода, дай-ка и мне взглянуть!

Приникнув ненадолго к окуляру, Верховный пожевал губами, степенно огладил свою седую бороду рукой, а потом глубокомысленно объявил во всеуслышание:

- Сюда едут хорги вне всякого сомнения!

Бурс изобразил на своем лице выражение недоверия – уже бывало, что слова Старейшины расходились с действительностью, но, всё же, он продолжал пользоваться в Городище большим уважением.

- Это скоро выясниться! - сказал воевода громко, поворачиваясь спиной к старику, а про себя подумал: “Чего ради этим степным чернолошадникам тут шляться? Что они тут забыли?”

Ждать пришлось около получаса, прежде чем из-за поворота, из-за сосновых стволов показались всадники, быстро ехавшие на своих темных коренастых лошадках невысокого роста, но крепких и жилистых. Впереди двигался мужчина в толстых кожаных латах, с былыми перьями на макушке шлема. Его обветренное загорелое лицо выглядело сосредоточенным – видимо, либо он был очень занят своими мыслями, либо просто ехал уже из последних сил, всячески стараясь не выпасть из седла. Справа и слева от него скакали двое в латах полегче, с пиками, на которых трепетали черно-красные вымпелы. Когда эта передовая группа оказалась напротив ворот Городища, всадник с белыми перьями остановился сам и подал знак к остановке всем остальным. Он выхватил свой меч и поднял его над головой в вытянутой руке острием вверх.

- Узнаю, узнаю этот меч! Это ятаган Нокмена, знаменитого юртара Южного Бугра! А-а-а, так стало быть, это воевода Варш, его правая рука! - проговорил Верховный Старейшина, наклоняясь чуть вперед, между зубцами стены, и вглядываясь повнимательнее в приехавших.

- Спрошу, что он тут делает! - сказал Бурс, а потом закричал громко, чтобы его ясно слышали у городского рва: - Я – воевода Бурс! Приветствую тебя, воин Варш, воевода хоргов! Что привело тебя сюда? Не идет ли за тобой по пятам опасность для нашего Городища?

- Привет тебе, тугит Бурс, воевода владений Гельдера! Привет и тебе, мудрейший старец! Я и мои воины были в четырех днях пути отсюда, когда из Лисьего стана в Волчий примчался гонец с недоброй вестью!

- Какая весть? - спросил Верховный.

- Стада, которые мой господин, великий юртар Ноол, сын и наследник самого Нокмена, растил для продажи на ярмарке, что будет осенью у вас, так вот, кто-то дерзко напал на пастухов, убил их, а весь скот угнал с собой!

- И что с того нам? - спросил Бурс с некоторым недоверием.

- А то, что воры, люди они или нет, ушли в ваши земли! Мы гнались за ними три дня и три ночи, сумели отыскать пещеру, где те спрятали часть украденного, но самих этих воров так и не нашли, только их жертв!

- Жертв?! Кого они еще убили?! - переспросили оба, старик и воевода из Городища.

- На дороге, в одном перегоне отсюда, стояли возы. Добро с них валялось на земле вокруг, а люди – примерно дюжина – все мертвые! Мы предали их земле, взяли след врагов и поспешили за этими ворами! Известно ли вам о них хоть что-нибудь? Только скажите, и я немедленно поскачу дальше – честь господина моего оскорблена, да и невинная кровь пролита!

- Нет, нам ничего не известно, но мы откроем ворота тебе и твоим людям! Остановитесь на отдых у нас хотя бы на пару часов – надо поговорить, как нам вместе изловить негодяев! - предложил Бурс. Старейшина согласно кивнул.

Совет совместно с главой хоргов принял решение, что из Гельдерова Городища они отправятся вместе с отрядом конных стражников, половина которых вооружена луками, а половина – мечами и короткими копьями, пригодными для метких бросков на малое расстояние. Сами хорги несли за плечами колчаны, полные стрел, крепкие луки, а на их поясах висели кривые южные сабли. У четверых хоргов имелись метательные топорики, которые те повесили себе на спины – вместо луков и стрел. Стражников возглавил сам Бурс. Разбойников надлежало изловить и если не всех, то хотя бы одного-двух доставить живьем в Городище.

Объединенные силы готовы были выступить из поселения, когда неожиданно с противоположной стороны показались еще какие-то всадники. Оказалось, что это отряд тяжелой имперской конницы, из легендарного легиона Стальных Клинков. Их командир, центурион Волд, был ранен – его левая рука висела на перевязи. Он сказал, что уже неделю преследует колдуна-душегуба, который наследил кровью в пределах Империи и теперь бежит в Окраинные Владения, чтобы затаиться до поры, до времени.

- Этот упырь и изменник служил нашему государю Шид-о’Кану шесть лет как боевой темный маг, а потом вдруг впал в безумие и дикую злобу! В общем, из верного слуги и знатока магии Темных начал он сделался лютым зверем. Он стал нападать на людей, не щадя ни кого – ни старых, ни малых, ни слабых, ни больных! Нам приказали поймать или убить его во что бы то ни стало и как можно скорее – сила этого чудовища в человеческом облике растет день ото дня! Из последней нашей засады он едва вырвался, убив пятерых моих воинов. С нами следовал маг, посланный защищать нас от чар злодея, но увы – он сам пал в этом бою! Теперь мы рассчитываем только на себя! - сказал центурион. - А что случилось у вас здесь, что хорги и гельдерийцы хотят идти в поход вместе?

Варш и Бурс поведали о случившемся слуге Империи. Подумав, тот сказал:

- Что ж, видать, это угодно судьбе, чтобы мы встретились здесь! Мы отправимся вместе с вами – когда воров удастся покарать по заслугам, вы поможете мне покончить с темным магом!

- Совет никогда не враждовал с посланцами императора – мы согласны помочь, если вы поможете нам! - объявил Старейшина.

Объединенная конница выступила из Городища спустя еще час. Миновав крутые травянистые холмы, по которым шла дорога на северо-восток, всадники прибавили ходу и очень скоро скрылись в густом лесу.

 

----

 

Хорбл, как и многие другие в поселке вокруг лесопилки, был удивлен пропажей Плетьера. Особенно озадачивало то, что Ползунок явился домой один, без телеги и своего хозяина – в прошлом, как бы конюх не напивался, он всегда в конце концов возвращался под родную крышу, чтобы отоспаться до следующего утра. Судя по тому, как выглядел конь, на лесной дороге явно произошло что-то ужасное – у несчастного животного на левом боку, поперек ребер, шли четыре глубоких шрама, как следы чьих-то когтей. Но другое казалось не менее странным – правое ухо коня кто-то срезал на половину, причем, скорее всего, каким-то очень острым лезвием и скорее всего – одним ударом.

- Что делать-то будем, а? - с растерянным видом спрашивал соседей, собравшихся в центре поселения, старик Ёнгр, но те только пожимали плечами да молча разводили руками.

Действительно, живя обособленно, в удалении от людных мест, обитатели лесопилки ощущали себя вполне самостоятельными и во главе с Эршином не раз давали отпор шайкам лесных “ловцов лихой удачи”. Но тут ...

С одной стороны, Хорбл понимал, что нет ничего хуже, чем скрытая опасность, которая таится до поры неизвестно где и может проявить себя неизвестно как и когда. С другой стороны, кто бы там не напал на Плетьера, а пускать этих негодяев близко к лесопилке Хорблу явно не хотелось. Еще бы! Сгори его лесопилка или исчезни она по другой причине с лица земли и очень скоро придет конец и всему поселку. К тому же, мастеру просто жаль было потраченных трудов, ведь именно он сам, без посторонней помощи, придумал и построил водяную машину с железными пилами, а потом возвел вокруг нее и само здание. Эршин и его жена Элара не имели детей, так что деревянный промысел составлял для них еще и смысл жизни. Они относительно давно осели тут и другой жизни для себя не представляли и затруднялись сказать, чем займутся во время своей не столь уж дальней старости.

И так, положившись на милость богов и собственную удачу, Хорбл Эршин решил сам с несколькими добровольцами обследовать окрестности, вплоть до самой дальней деляны. Он вооружился старым прямым мечем, который по случаю купил у одного горожанина, и плетеным из толстых прутьев щитом. Его вызвались сопровождать человек десять, в том числе – все работники его лесопилки, взявшие что попало – от охотничьих ножей до топоров лесорубов, насаженных на длинные шесты. Они вместе отправились рано утром пешком по тропе, ведущей в сторону сторожевой крепости Ур-Тагор.

К полудню Эшин и его люди находились у подножия возвышенности, на середине того самого первого поворота, через который ранее проследовала телега Плетьера. Судя по следам, здесь и далее телега следовала абсолютно спокойно. Дело еще было в том, что поселенцы пришли по тропе, идущей бок о бок с главным трактом, и только тут, наконец, на него попали. Теперь им пришлось бы либо идти по направлению к крепости, либо повернуть назад и по следам попытаться разобрать, что случилось. Хорбл не желал делить и без того небольшой отряд и потому предложил сперва пройти трактом до поселка – если уж ничего не выясниться, то на следующий день можно будет двигаться в сторону крепости по главной дороге, а не окольными тропами.

Позади остался темный ельник. Через какое-то время шедшие впереди сказали, что у обочины дороги, рядом с кустами есть следы, свежие и довольно большие – выходило так, как если бы за Плетьером следили двое или трое. С количеством преследователей полностью определиться не удалось – эти хитрецы шли по-волчьи, след в след, и нигде не сбились с правильного шага, не выдали себя. Охотник Ворнок сказал, что не может понять, кто оставил эти следы, но одно ему ясно: это – не люди. Примерно через полмили ему удалось найти несколько шерстинок (или волос?), большинство из которых оказались черными. Еще раньше в колее нашлась бутыль зеленого стекла – видимо, выпала из повозки, угодила на камень и потеряла дно вместе с остатками содержимого.

И вот, в канаве, возле второго, крутого и опасного, поворота все увидели телегу примерно в том состоянии, что и ожидалось – перевернутая на бок, с выломанными оглоблями. Следы коня на дороге вели в сторону поселка, а вот человеческих ног – почему-то от него.

- Пьяная рожа! Почудилось ему чего в темноте, вот и погнал во всю прыть, а как перевернулся, так совсем ополоумел – в другую сторону побежал! Тьфу, пропойца! - в сердцах сплюнул Хорбл. - Ну, где теперь его искать, придурка этакого?! Залез, поди, на дерево, со страху, да заснул под утро!

- Странно, хозяин, вот тут вот, у края дороги, след Плетьера есть, а на обочине уже нету! Не взлетел же он над деревьями! - озадаченно произнёс лесоруб Броу.

Тут из зарослей послышался голос охотника:

- Эй, идите-ка сюда скорее! Я кое-что нашел!

Эршин вместе с остальными приблизились – тут, под высоким деревом, трава была сильно примята.

- Вот, смотрите – наверняка здесь-то его и настигли окончательно! Трава кругом придавлена, а вот следов крови не видать – значит, преследователи навалились на нашего пьяницу, а потом поволокли вон туда! - Ворнок показал на густые кусты неподалеку. - Он был жив, когда оказался среди тех прутьев. Видите, его передвигали под руки – иначе возле куста не остался бы лежать на земле башмак Плетьера. Хм, уж не знаю, почему разбойники захватили его – знай они, кто он такой, думаю, они бы его прибили на месте и всё!

- Значит, говоришь, он и до сих пор может оставаться в живых?! Ну, тогда ничего не остается, как пойти по следам – авось мы застанем их неожиданно и покончим с этой морокой побыстрее! - сказал плотник Дрынло.

- Да, если только не напоремся на что похуже – на разбойничий лагерь, к примеру! - мрачно заметил Хорбл. Ему явно не улыбалась перспектива продираться неизвестно сколько сквозь густые заросли, да еще всё время озираться и прислушиваться – чтобы избежать неприятной и внезапной встречи с противником нос к носу. Но как хозяин, заботящийся о своих работниках, да и просто порядочный человек, Эршин не мог просто так бросить конюха.

Они продолжили движение и шли еще два дня и две ночи, довольствуясь лишь краткими остановками на отдых. Следы похитителей Плетьера вели в самую глухую, самую мрачную и плохо проходимую часть лесов всех земель Гельдерова края. Конец путешествия оказался еще более непонятным и неожиданным, чем его начало.

К полудню третьего дня они подошли к высоким деревьям, между которыми росли кусты с густыми, спутанными ветвями. Сколько поселенцы не бились, а прорваться сквозь эти переплетенья им не удавалось. Тогда в ход пошли топоры и ножи – кустарник безжалостно вырубили. Путешествующие, пройдя еще чуть вперед, оказались в пустом пространстве, где на голой земле вообще не росло ничего. Они увидели дальше деревья, внешне смахивающие на оживших мертвецов, вставших из своих могил лунной ночью. На этих деревьях – соснах, осинах, елях и других – не было ни листьев, ни хвои, не было даже коры, а ветви и стволы выглядели как высохшие и давно выбеленные дождями и ветром. Удивительно, но при всём при этом среди них не нашлось ни одного, которое бы пало и валялось сейчас на земле, покрытое мхом и грибами. Весь вид этого странного места навевал суеверный страх.

Люди, поколебавшись некоторое время, всё же решились пересечь пустоту и вступить в эту “рощу призраков”. Они шли и с опаской оглядывались по сторонам. Кругом царила полная, звенящая тишина, только изредка нарушаемая скрипом голых стволов или стуком тонких ветвей, напоминающих проволоку, друг о друга. Землю покрывало что-то вроде зеленого налета, не то лишайника, не то слишком короткого мха. То и дело то тут, то там попадались кучи земли, неглубокие воронки с рыхлыми серединами или круглые взрытые участки. Походило на то, что тут хозяйничает компания каких-то странных кротов, которые перекопали всё так, что ничто не смогло пустить корни глубоко в землю, чтобы жить и расти.

Присмотревшись повнимательнее, поселенцы догадались, что шествуют по ковру из костей – в верхних слоях земли и на ее поверхности попадались скелеты и черепа птиц и зверей. Охотник Ворнок сказал, что судя по расположению этих останков, все живые существа умерли здесь естественной смертью – ни одна косточка не была сломана или перерезана каким-либо известным охотничьим орудием. Впрочем, среди нормальных попадались и необычные, уродливо измененные кости и черепа – это говорило о том, что здесь нашли свой последний приют больные, искалеченные когда-то по каким-либо причинам живые существа. Поселенцы с большим облегчением покинули бы это мрачное кладбище несчастных созданий, но следы предполагаемых разбойников вели их дальше. Морщась брезгливо при каждом хрусте под ногами, они вынуждены были двигаться дальше.

Через некоторое время они вышли на поляну, вид которой поразил их еще больше, чем то, что они уже видели – посреди пустого округлого места высились огромные кости, на треть ушедшие в землю. Громадный череп лежал повернутым внутрь всего скелета – очевидно, смерть застала это гигантское существо тогда, когда оно лежало на этой поляне, свернувшись полукольцом. Поверх позвонков в два обхвата и ребер высотой в три человеческих роста лежали еще какие-то удлиненные трубчатые кости, распавшиеся двумя веерами по обе стороны от большого остова.

- Вот это да! Да ведь это ... да ведь это же дракон! - удивленно перешептывались между собой обитатели поселка при лесопилке. Они, как и многие другие, всегда думали, что драконов либо не существует вовсе, либо они давным-давно исчезли, либо они – лишь призываемые боевыми магами полупризрачные твари.

И вот тут-то, рядом с останками грозного существа, они увидели кучу черной земли, напоминающую очень большую кротовину. Охотник поднял с земли рядом клочки одежды, скорее всего, принадлежавшей Плетьеру, а еще отыскал несколько больших бурых пятен, а так же обрывки трех разных звериных шкур, окровавленный каменный топор довольно грубого изготовления и два острых обломка черного камня, выделанных и заточенных как ножи.

Эршин поднял каменный остряк, внимательно его осмотрел, а потом о чем-то задумался. Первым его потревожил сын пасечника Медлам:

- Эй, Хорбл, что это ты там соображаешь?! Ты подобрал что-то знакомое?

- Лучше бы мне не видеть того, что я тут нашел! - медленно проговорил хозяин лесопилки. - В общем так: чем быстрее мы отсюда уберемся, тем лучше! Хозяева этих мест не любят праздных посетителей, а если они решат, что их сильно беспокоят, так нарушителям их покоя не выбраться отсюда живыми!

- Да что ты это такое говоришь, Эршин? Какие такие хозяева?! - загалдели поселенцы. - А как же наш выпивоха? Куда он всё-таки делся, ну или хотя бы его тело?

- Кончай гоготать, не то и впрямь как глупых гусей тут же и ощиплют! Мотаем отсюда и чем быстрее тем лучше, но главное – без суеты и шума! - не громко, но резко сказал Хорбл. - Что знаю, расскажу потом, если это потом вообще случится! А ну, живо обратно, разворачивай оглобли, чего рты раззявили!

Когда пустая полоса вновь оказалась позади, Хорбл дал знак остановиться и перевести дух.

- Ты ... ты ... того, не темни! Где Плетьер-то? И что это за хозяева, от которых мы сейчас так драпанули? - спросил лесоруб Розмах, едва переводя дыхание после весьма резвого передвижения пешком.

- Хозяева? А ты про Мертвый лес когда-нибудь слыхал? Нет? Так мы только что из него! - ответил Эршин, который стоял сейчас прислонившись к стволу дерева спиной и старался отдышаться.

- Не-а! А чего это?

- Чаво! - передразнил Хорбл. - Ладно, присядем, расскажу, раз все равно дальше идти мочи нету!

Эршин, как и другие, опустился на землю, достал кожаную флягу, отпил из нее пару глотков, помолчал немного, а потом начал своё повествование.

 

----

 

Хорги рассыпались впереди цепью и вели разведку. За ними крадучись двигались стражники из Городища. Воины центуриона Волда оставались в резерве, готовые вмешаться незамедлительно. Прошло некоторое время, прежде чем один из разведчиков вернулся из зарослей впереди и приблизился к тому месту, где находились все трое военачальников. Он тихо сказал, что напавшие на пастухов, судя по следам и издаваемым шорохам, сейчас скрываются за деревьями. Видимо, враги не обнаружили еще своих преследователей и как раз собирались устраиваться для отдыха и ночлега. Этим нужно воспользоваться немедленно, чтобы потом не гоняться за этими головорезами по лесам, долам и болотам!

Имперцы изготовились в центре, хорги и гельдерские воины разделились и охватили место стоянки врагов с двух сторон. Все ясно различали, как кто-то ходит за кустами, ломает ветки для костра, стучит топором по дереву, глухо бурчит на разные голоса, ведя разговоры непонятно о чем. Варш молча извлек свою саблю – Волд и Бурс тоже достали свои мечи. Имперский солдат протрубил в рог и весь объединенный отряд ринулся через заросли на противника.

Выскочив за деревья, люди увидели поляну, на которой расположилось шесть или семь существ, каждое из которых ростом примерно равнялось всаднику на лошади – во всяком случае, так им показалось. Эти существа никак не ожидали нападения, они повскакивали со своих мест и растерянно таращились по сторонам своими глубоко сидящими глазами. Они все были одеты в шкуры, всё их оружие было каменным – от топоров и копий до наконечников стрел. В некотором замешательстве оказались и нападавшие на них солдаты, но это длилось лишь доли мгновения – самое рослое существо из незнакомцев первым вышло из оцепенения и, задрав голову вверх, издало протяжный рев. Потом на поляне закипела яростная схватка – люди уступали созданиям в силе, но могли брать как числом, так и ловкостью, а те били в ответ с ужасающей силой и напором.

Схватка на поляне вскоре окончилась, не смотря на ожесточение сечи. Шесть существ лежали мертвыми, а тот самый здоровяк, что издал боевой клич, немногим отличался от убитого. Среди людей пало немного воинов, но серьезно покалеченных оказалось большое количество.

Воеводы приблизились к еще живому врагу – тот поводил головой из стороны в сторону, страшно выпучивал свои глаза и скалил зубы, среди которых выделялись два удлиненных клыка на нижней челюсти.

- Если можешь говорить на человеческом языке – отвечай, негодяй, куда вы дели скот, украденный у наших людей?! - строго спросил лежащего военачальник Варш, направив острие своей сабли тому в горло.

- Гхыр, шарган не говорить враг! Шарган презирать враг! - ответил неизвестный.

- Тебя зовут так или это имя твоего рода? - спросил Бурс.

- Бурот-Кай! Бурот-Кай имя шарган!

- Если ты вождь среди своих, то как вождь вождю я могу даровать тебе жизнь, если ты скажешь, куда угнал животных, украденных у племени хоргов, а еще о том, не появлялся ли тут кто из людей? - спросил Волд.

- Человек - не воин! Шарган умирать – шарган честь! Шарган – плен, честь – нет! Человек приходить одна луна назад! Чужой приходить лес дом Бурот-Кай! Человек говорить – он хаах! Шарган поклонись хаах, шарган кормить хаах мясо много! Шарган нет мясо! Шарган идти далеко, идти большой, большой поле, лес нет! Шарган брать шуум, брать вазагх, брать беен! Много брать! Много гнать лес! Лес прятать! Человек никогда не найти свой шуум, свой вазагх, свой беен! Только хаах знать место! Человек – слабый, хаах – сильный! Хаах говорить вода, говорить огонь, говорить небо огонь, говорить ветер! Нет, хаах покарать человек! Человек слабый воевать хаах!

- Так вот оно что! Этот гад толкнул вас на воровство, а сам еще называет себя вашим богом! Ты увидишь, как я сам отсеку ему голову! - воскликнул центурион Волд.

- Человек неправда кричать! Человек приходить лес! Человек говорить хаах давно! - проговорило существо, но тут центурион яростно вскричал и вонзил ему свой прямой меч прямо в сердце.

Бурс и Варш переглянулись между собой, а потом посмотрели на имперского офицера. Волд уловил их взгляд, но как можно спокойнее вытер меч о траву и вложил его в ножны:

- Эта собака слишком много лаяла! Мне надоела его брехня! - с деланным равнодушием сказал центурион.

Отряду пришлось разделиться – раненные отправились обратно, в Гельдерово Городище, а остальным предстояло продолжить поиски в лесу. Отъехав немного от места схватки с шарганами, решено было остановиться, чтобы договориться как действовать дальше. Бурс и Варш предлагали идти и искать следы возле лагеря этих существ – они не могли оставить скот без присмотра, а если слова их убитого вождя – правда, то чародей-изменник, замешанный в этом, тоже находиться где-то неподалеку. Волд слушал их молча, а потом предложил разделиться – враги повержены, если они и оставили сторожей возле украденных животных, то их мало и хорги при помощи гельдерских стражников их одолеют запросто. Имперцы пойдут искать мага-предателя и уничтожать его любой ценой, пусть даже им всем предстоит сложить свои головы. Воеводы пытались отсоветовать центуриону поступать так безрассудно, но тот настаивал. Бурс и Варш нехотя согласились.

Когда Волд со своими людьми уже отъехал на порядочное расстояние, Бурс нагнал Варша.

- Что-то я не сильно верю этому имперцу! Сдается мне, что он просто заткнул шаргану пасть, чтобы тот не проболтался! Да, тут дело не чисто! Наверняка он видел таких тварей намного раньше нас и хорошо их знает! А если то, что мы услышали – правда, так он вообще с ними в сговоре!

- Очень может быть, что так! И главное – причем тут маг? Может, он вовсе не желает его лишить жизни? Если он в сговоре еще и с боевым колдуном, то нашим людям и вашим людям грозит великая опасность! Никто ведь не знает, на что способен этот заклинатель! - ответил предводитель степных всадников. - Предлагаю как можно быстрее отыскать наших животных, а потом вернуться в Городище, взять подкрепление и идти уже вместе с ним на поиски отряда имперцев и этого колдуна!

- Да будет так! - ответил Бурс.

 

----

 

- Мой прапрапрадед рассказывал это еще моему прапрадеду, тот – прадедушке, тот – деду, ну, а тот, в свою очередь – отцу, от отца же услышал я! - задумчиво начал Эршин. - В те времена, когда еще тут не появились наши Первопредки, был род созданий, скажем так, Те, Кто Живет Под Землёй. Точно уже и не скажешь, зачем они вообще жили на свете, но одно передалось через поколения доподлинно – эти могущественные существа связаны с самой Смертью. Легенда гласит, что они прячутся под землёй, в глубоких ходах и норах, а на поверхность появляются лишь в полночь. Еще говорится, что они способны призывать саму Смерть в то место, где сами и собираются. Этот зов столь могуч, что никто не может ему противиться – любое живое существо, от самой мелкой козявки до великана величиной с гору обязательно придет к ним! Жертва этого колдовства впадет в сон против своего желания и уже никогда не увидит больше дневного света – Те, Кто Живет Под Землёй, выйдут из своих убежищ и утащат несчастного с собой! По пропавшему остается лишь одна память – его кости рядом с тем местом, откуда эти твари выбрались в последний раз. Так что, беднягу Плетьера остается лишь помянуть чашей доброго вина, вот и всё!

- Разве за прошедшие века никто не попытался перебить этих тварей?! - недоумевал плотник Абрев.

- Да нет, почему же, находились такие смельчаки-безумцы, которым море по колено, да только век их оказывался не долог – назад из своих походов никто из них не вернулся! - сказал Хорбл, щуря глаза. - Ладно, хватит тут рассиживаться, надо уходить подобру-поздорову! А ну, пошли, пошли!

Поселенцы не успели ещё отойти от границы Мертвого леса достаточно далеко, как вдруг услыхали где-то впереди позвякивание упряжи – не иначе, к ним приближался кто-то на лошади.

Хорбл дал знак – его сотоварищи попрятались у корней деревьев, затаились, припав к земле. Вот показался силуэт всадника между древесными стволами. Поначалу Эршин решил, что легкая дрожь, пробегавшая по его телу, это - от земляной сырости или от дуновения ветра, но потом он понял, что чем больше приближался неизвестный на лошади, тем холоднее, тем страшнее становилось ему, да и другим. Мрачная фигура на необычно черном скакуне, в темном, неопределенного оттенка обвисшем балахоне с капюшоном, надвинутым так, что лица не видно, тем временем всё двигалась в их сторону. Поселенцы уже готовы были сорваться с места и побежать, вопя от ужаса, но, в то же время, страх лишил их возможности двигаться. Они боялись даже дышать, когда темный всадник остановился как раз посреди того места, вокруг которого они и прятались.

Любопытство всё же пересилило трепет и Хорбл чуть приподнял голову, чтобы рассмотреть неизвестного получше. Ощущение опасности и вправду подтверждалось увиденным – вся трава, что попадала в тень позади мрачной фигуры, напоминающей изваяние из темного камня, так вот, вся трава завяла, и чем дольше неизвестный стоял на месте, тем больше она жухла, на глазах высыхая и осыпаясь прахом.

Чужак медленно повернул голову сначала налево, потом направо. Хорбл случайно взглянул под капюшон и чуть не закричал. Нет, привычного блеска хоть каких-то глаз он не увидел, не заметил там даже бороды или хотя бы кончиков длинных усов, вовсе нет. Эршина пробрал смертельный ужас потому, что сейчас он взглянул в лицо Тьмы, Вечной Тьмы, как будто Великое Небытие посмотрело прямо в его душу и готово было этим взглядом поглотить, пожрать навсегда саму сущность мастера лесопилки! Крик страха и отчаяния застрял у Хорбла в глотке, потому что под действием этого взора его горло само сжалось так, как будто невидимая петля затянулась на его шее. Только почти потеряв сознание, Эршин упал лицом в мох, что, возможно, спасло ему жизнь.

Темный всадник помедлил еще мгновение, а потом медленно, как призрак, направился в сторону голых деревьев и кустов. Вскоре он исчез за ними, как будто растаял в воздухе.

Поселенцы, едва очнувшись, повскакивали на ноги и изо всех сил, не сговариваясь, побежали прочь от этого проклятого места. Лишь через милю они остановились, чтобы перевести дух.

- Что ... что ... это было? Или ... или ... кто ... кто это, такой, такой ... страшный?! - едва смог проговорить лесоруб Розмах.

- Не... не... не знаю! Ох! И не спрашивай! - отмахиваясь двумя руками как от налипшей паутины, ответил Хорбл.

- Может ... может ... эти... те ... ну, что ты только что ... ! - пытался уточнить лесоруб.

- Не-а, нет, те ... те – точно другие! А такого – нет, ни я, ни кто другой точно не встречал ничего подобного!

- Может ... он того, ну, мертвый?! - предположил охотник Ворнок.

- Да?! Что-то я не слыхал, чтобы от призраков несло лошадью! Нет, это не умертвие, это что-то гораздо хуже! - ответил Эршин, который слегка уже отдышался, чтобы говорить спокойнее.

Жители поселка у лесопилки уже почти успокоились и собирались отправиться дальше, как вдруг услыхали за деревьями конское ржание и топот копыт.

- Что?! Опять?! - с выпученными глазами только и успел спросить своих попутчиков лесоруб Броу. Он выронил в траву свою кожаную флягу и едва успел спрятаться за кустами, как мимо, совсем близко, пронесся на белом жеребце всадник в блестящих латах и шлеме. У этого всадника у седла висел овальный щит с серебристым узором на красном поле – прямая стрела с двумя крыльями и змеистой полосой в середине. Этот наездник так быстро промчался мимо, что поселенцы даже не успели разглядеть его лицо.

Хорбл поднялся с земли и, отряхивая одежду и провожая проехавшего долгим взглядом, проворчал себе под нос:

- И что тут забыл имперский служака? Он что, собирается биться с этим ... этим ... демоном? Да, точно, так и есть, легенды не врут – только воплотившийся демон сеет вокруг себя сущее Зло!

Через какое-то время Эршин нагнал охотника и негромко сказал ему:

- Отведи остальных в поселок, я хочу разузнать, куда это поскакал тот имперский солдат!

- А как же другой, что напугал нас до смерти? Тебе-то не страшно идти туда да ещё одному? - опасливо спросил Ворнок.

- Целоваться с нежитью у меня нет никакого желания! Просто хочу выведать, что они там будут делать: если злой призрак будет рассеян или изгнан, то тогда беспокоиться нечего, а вот если от имперца костей не останется, вот тогда дело дрянь!

- А ну как эта погань и за тебя примется? Пропадешь ни за грош!

- Тогда выпьете и за меня – но не раньше, чем убедитесь, что я не вернулся оттуда живым!

- Что ж, удачи тебе, старина Хорбл! Надеюсь, до встречи в поселке!

- Счастливо и вам всем!

Хозяин лесопилки незаметно отстал от своих товарищей, а потом скрылся за деревьями.

 

----

 

Хорги могли праздновать победу, как и их союзники – отряд еще несколько дней скитался по лесам земель Гельдера, но они нашли в одном укромном уголке загон, сделанный из поваленных деревьев, а потом перегнали всех найденных животных в Городище. Когда же они отдыхали в поселении, прибыл гонец с юга, из Волчьего стана, с известием от самого юртара – скот надлежало передать весь целиком местным жителям, потому что один из старейшин Гельдерова Городища, находившийся в качестве посла в Волчьем стане, оказал важную услугу вождю всех хоргов в переговорах с одним из южных племен. Юртар хотел тем самым отплатить и послу, и всему народу Городища за такую помощь.

Воевода Варш велел гонцу передать в родной стан следующее: хорги останутся в поселении, дабы совместно со здешней стражей выяснить роль имперского центуриона Волда в истории с похищением животных из пределов земель хоргов. Совет поселения согласился на участие своих людей в этом походе, потому что хочет предотвратить опасность, которая может угрожать жизни и спокойствию всех гельдерцев.

Воевода Бурс предложил для начала объехать несколько отдаленных деревень и поселков – если уж в их окрестностях кто-то промышляет темными делами, то местные жители наверняка знают или догадываются о том, кто в этом виноват.

Было решено, что воины отправятся в этот объезд рано утром следующего дня. Городище, утомленное дневными хлопотами и заботами, погрузилось в сон, когда на небе ярко засветились звезды. Окружающую тишину нарушил отдаленный звук. Стражники на стенах и башнях стали прислушиваться и всматриваться в ночную мглу, но пока лишь уловили слабые скрипы и шорохи. Но вот, через час или, может, два к запертым воротам Городища подъехала повозка, напоминающая ту, в которой обычно ездят ярмарочные певцы и музыканты. Правда, сейчас на ней не висело ни гирлянд из цветов, ни болтающихся вещиц, купленных на торжище – ничего, кроме серой дерюги в качестве полога. Повозка, в которую была запряжена пара лошадей, остановилась, из нее вылез какой-то человек, приблизился к рву и замахал стражникам на стене руками:

- Эй, там, наверху, впустите нас переночевать! Нам боязно оставаться снаружи! Мы не причиним вреда! Нас всего двое! Умоляем, впустите нас!

- Хватит кричать, чужестранец, а то всё Городище разбудишь! - ответил стражник со стены. - Кто такие будете? Откуда?

- Мы – торговцы! Вот, побывали в одном городе у самой границы с Империей, а теперь ехали из Паланвира, да запоздали оттуда выбраться – жаль, что сюда еще при свете не доехали!

- А в тамошнем кабаке не довелось выпивать?

- Да пару раз заходили перекусить да опрокинуть по кружке пива!

- Шустрая Лэтлин там всё еще работает? Вы её не видали?

- Да, видели! У нее на цепочке, на шее, я заметил, висел темно-зеленый камень, только вот не знаю, какой именно!

- Хорошо! Открываем ворота! - сказал стражник и скрылся где-то за стеной.

Когда торговцы оказались внутри Городища, а все запоры вновь заперли за ними, тот же говорливый стражник спросил их:

- Сейчас уже поздно, так и быть - провожу вас на свой двор! У меня пока тихо – жена с детьми осталась до новолуния в Явар-По у своего отца, так что располагайтесь на ночлег где угодно – хотите – в доме, хотите – в сарае, на сене, а хотите – в своей повозке!

- О, благодарю, радушный хозяин! Боги да вознаградят тебя за гостеприимство! - поблагодарил стражника тот самый человек, что беседовал с ним раньше с той стороны рва.

До утра всё оставалось спокойным, а с рассветом стражник решил проведать своих новых знакомых, но не застал их на прежнем месте. Соседи подсказали стражнику, что видели двух чужаков на пути к центру Городища. Он поспешил туда и увидел, что его постояльцы направились к Дому Совета Старейшин. Оба приезжих уже говорили с охранниками у дверей Совета, когда стражник их всё-таки настиг:

- Уф, я вас кое-как нагнал! Не гоже вам, чужестранцам, разгуливать по нашему Городищу, если вас всего лишь пустили переночевать!

- Извини нас, добрый хозяин, но мы спешим по очень важному делу! Мы не хотели тебя беспокоить! А сейчас мы должны поговорить с вашими старейшинами с глазу на глаз!

Оба скрылись в дверном проеме. Озадаченный стражник только успел заметить, что под простой верхней одеждой у приезжих скрывались мантии из цветной ткани с узором вдоль края из непонятных фигур и знаков.

Прошло несколько минут. Из дома Совета выбежал слуга, а потом вернулся в сопровождении воевод Бурса и Варша. Прошло еще с полчаса, прежде чем оттуда показались двое приехавших, воеводы и Верховный Старейшина.

- Пусть боги хранят вас всех на вашем пути! Пусть все вы вернетесь обратно целыми и невредимыми! - напутствовал военачальников Верховный.

Вскоре воины услышали сигнал к отправлению – главные ворота распахнулись перед ними. Еще раз прозвучали звуки походных рогов – теперь всадники-хорги и стражники-гельдерцы вместе выехали на дорогу, за стены Городища.

 

----

 

На лесопилке все пребывали в тревожном ожидании. Еще бы! В кои-то веки поселение встречало столько незнакомцев, да еще каких! Началось с того, что прибыл отряд всадников – он состоял из гельдерской стражи и еще из чужеземцев – хоргов. Их местные побаивались, но узнав немного поближе за те четыре дня, что они находились в поселении, всё-таки несколько освоились. Среди прочих выделялись двое, один постарше, другой – помоложе, всегда держащиеся обособленно от всадников. Как оказалось, это были боевые маги, посланные сюда Империей. О цели своего прибытия те помалкивали, но воеводы Бурс и Варш им доверяли.

На следующий день прибыли те из поселенцев, кто ходил на поиски пропавшего конюха Плетьера. Их рассказ обо всем произошедшем за время их путешествия заставил приезжих воевод серьезно задуматься, а боевые маги особенно внимательно слушали это повествование. Правда, когда их спросили, что они сами думают по этому поводу, в ответ не прозвучало ничего вразумительного.

На другой день, к всеобщему изумлению, оказалось, что оба мага исчезли. Хорги-разведчики нашил их следы, уходившие в сторону Мертвого леса. Недалеко от поселка, эти всадники наткнулись на человека с полубезумным взглядом, оборванного и совершенно седого, хотя, судя по лицу, он вовсе не был стар. Хорги доставили этого человека. Как же удивились жителей лесопилки, когда этим скитальцем оказался Хорбл Эршин! От измождения силы оставили его и он даже не устоял на ногах – гельдерцы внесли его в дом, а местная знахарка хлопотала возле него до заката солнца. Жена Хорбла, Элара, так же не отходила от его постели.

На следующее утро хозяин лесопилки смог открыть глаза. Не смотря на жар, охвативший его тело, он смог кратко рассказать, что ему удалось увидеть в Мертвом лесу:

- Я крался за имперским всадником, таился как мог! Он ушел далеко вперед, я едва видел его между стволами. Он миновал пустоту, потом поехал между голых деревьев и кустов – я за ним. Потом вижу - меж трех деревьев, у большого камня стоит этот темный наездник, от которого гибло всё вокруг. Имперец к нему приблизился и они стали говорить. Имперец сказал, что уже всё исполнил, как и обещано. Темный ему говорит, что есть еще условие – нужна жертва для его воплощения, потому что его собственное тело скоро перестанет ему служить. Так вот, он приказал имперцу добыть того, у кого тело еще достаточно юное, чтобы прослужить долгие годы. Имперец взбеленился, стал грозить, что поднимет весь свой и другие легионы, пусть даже сам падет, но уничтожит темного. А это исчадие дико захохотало, а потом со злобой сказало ему, чтобы тот не забывал, чем рискует и чтобы был посговорчивее. Имперский солдат как будто сник, но потом спросил, сдержит ли обещание темный, если он выполнит и это повеление. Тот ответил надменно, что посмотрит, сказал, что предпочитает живых заложников мертвым. Имперец развернулся и поехал прочь, а я, дурень, пополз поближе к месту, где они оба стояли. Этот, что на живого демона смахивает, вдруг резко коня поворотил в мою сторону, руку вперед вытянул, да как гаркнет что-то – у меня душа в пятки ушла, а от звука его голоса как будто земля закачалась. Мне бы затаиться, да не выдержал – побежал, как заяц через пни да коряги запрыгал. Слышу – позади меня свист какой-то да шум, точно мыши летучие крыльями хлопочут. Мне бы не останавливаться – так ведь нет! Встал и обернулся лицом к этому свисту – а ко мне по воздуху точно рои пчелиные летят, облачка такие, только черным-черные, непроглядные. Я завопил да деру – куда там! Одна такая дрянь меня нагнала да всего с ног до головы окутала, а потом еще да еще! Ох, нет слов, каких страхов насмотрелся, пока из этой пелены не вырвался! Никому на свете такого вовек не пожелаю!

Среди хоргов имелся так же свой знаток целебных трав, мазей и способов лечения ран – он оказал Эршину посильную помощь.

К полудню в поселок прискакал какой-то человек, одетый не слишком богато. Он так гнал свою лошадь, что у той пена стекала с боков. Сам всадник свалился на землю из седла. Его окатили водой – он кое-как пришел в себя. Потом приезжий встал на колени и завопил:

- Воины Гельдера! Воины степи! Слава богам! Я застал вас всех тут! Только вы можете мне помочь!

- Что стряслось с тобой? Кто ты таков будешь? - участливо спросил незнакомца старик Ёнгр. - Расскажи нам, пожалуйста!

- Хаймут я, родом из Беретаньи-Верхней! Верой и правдой я служил своему господину, правителю Ур-Тагора, Ирратулу Сильному, без малого двадцать лет старшиной стражи! За мою верную службу жаловал он мне золотую казну в семь сотен монет золотом, на что я купил себе дом и землю недалеко отсюда, в Аекате, у Ближних Бродов реки Тисс, что спускается с гор. Потом я взял в жены прекрасную Долиин, дочь Файмо и Челиссии. У нас родились дети – две дочери и три сына. Дочери – они старше, я отдал их за людей достойных, дав им хорошее приданое, сыновья же подрастали мне и жене на радость крепкими, как молодые дубы, и добрыми. Но вот с неделю назад беда приключилась – младший из них, Лэил, пропал без следа, пока братья его дерево на дрова рубили. Уж мы вместе искали, и соседи-то нам помогали – да всё без толку! Сколько жена слез пролила, пока мы по лесам и долам скакали – только ночи темные знают! А тут еще беда – средний сын, Иур, третьего дня вот только что во двор входил, и нету – и след простыл, как будто и не было! Пропал, точно в воздухе растаял! Правда, в этот раз в роще, что напротив дома моего, след от копыта нашелся, а на подкове-то знак – стрела без оперения, у нее по бокам крылья, а по древку – волнистый узор, вроде змеи. Мы с соседями – в погоню, да только никаких больше следов не нашли! Я один собрался да по окрестным местам поехал – может, кто чего слышал, знает ли. Вот, а как прознал, что вы здесь тоже кого-то ищите, вот я и подумал – может воры-то те, разбойники, что моих сыновей с собой утащили, они и вам поперек горла, и вам насолили! Уж вы помогите, люди добрые, а я что хотите за это отдам, хоть все остатки моей казны золотой или чего пожелаете! Помогите, помогите мне, умоляю!

Выслушав рассказ несчастного отца, Бурс и Варш переглянулись, молча понимающе кивнули головами, а потом Бурс сказал:

- Мы поможем тебе, Хаймут, верный слуга! И денег с тебя не возьмем, потому как в этих местах у нас завелся враг, общий враг всех добрых людей! Изведем ли мы его или головы сложим – я не знаю, но ты можешь нам верить – если твои дети еще живы, мы их отыщем! Непременно отыщем!

Гельдерцы и хорги тут же собрались и поехали в ту сторону, куда им указали вернувшиеся в поселок жители – к Мертвому Лесу.

Они находились уже на полпути к цели, как один из разведчиков, посланных в сторону от основного пути, сказал, что видел на дороге к Ур-Тагору всадника, похожего на центуриона Волда. Правда, почему-то вместе с ним не ехали его солдаты, легионеры Империи. Тут другой разведчик вернулся к основному отряду – он скакал очень быстро и впопыхах сказал, что нашел в лесу нечто ужасное. Воеводы решили сначала посмотреть, что это такое, а уж потом догонять центуриона.

Отряд въехал в редкий лес из берез и осин. На небольшой поляне они увидели стоянку – вокруг прогоревшего костра лежали люди, устроившиеся на ночлег. Они лежали закутавшись в свои плащи и подложив седла под головы. Приблизившись, странники увидели – это лежали имперские солдаты и все они были мертвы. Никто из них не достал своё оружие, никто не открыл глаз – значит, их смерть настигла внезапно, неожиданно! У всех имперцев были перерезаны глотки, только двое, которых нашли на противоположных концах поляны, оказались зарублены с одного удара и валялись под деревьями со щитами и мечами.

- Их всех убили, пока они спали, а эти двое караулили лагерь и потому оказались зарублены, зарублены быстро и жестоко! - сказал Бурс.

- Клянусь южным ветром и его северным братом, этот подлец поплатится за содеянное, но сначала его надо изловить живым! В погоню! - воскликнул Варш и всадники сорвались с места.

Через некоторое время передовой дозорный знаком предупредил, что видит кого-то впереди, на дороге в Ур-Тагор. Гельдерцы и хорги поехали в виду обочин, стараясь скрыться за деревьями и кустами, передвигаясь при этом как можно тише. Первыми ехали Бурс слева и Варш – справа.

Волд даже не успел извлечь меч из ножен – его со всех сторон окружили всадники, нацелившие на него сабли, копья, мечи и луки.

- За что ты убил их, кровавый пес?! - громко воскликнул воевода Бурс. - Как смел ты убить своих же сотоварищей так подло, во сне?! Отвечай, почему ты это сделал?!

- Можешь ничего и не говорить! Нам и так всё ведомо! - угрожающе проговорил воевода Варш. - Ты вступил в сговор со злобным колдуном, который теперь сидит в Мертвом лесу и ждет, что ты доставишь ему очередную жертву! Эта нечисть подговорила тебя найти лесных тварей и натравить их на наших пастухов, а скот они украли лишь по твоей жадности или прихоти! Вот я и думаю, что прикажет сделать с тобой Император – содрать с тебя кожу, бросить в змеиный ров, отдать на растерзания диким зверям или предать еще какой лютой каре?!

- Мне нет пути назад! - крикнул Волд. - Буду я жив или умру, это ничего не изменит!

- О чем это он? - спросил Бурс, глядя на воеводу хоргов.

- У меня мало времени, но, что ж, слушайте, а там делайте, что хотите! Три года назад один проходимец обманом вытянул у меня все деньги, да еще и пригрозил, что опозорит меня перед всеми военачальниками и даже самим Императором. Я нашел способ продать кое-что из вещей и заплатить этому мерзавцу, лишь бы он замолчал. Но прошло время, а он снова захотел серебра и золота, снова начал грозить мне. И тогда я решил свести с ним счеты – убить его своей собственной рукой. За это меня могли бросить в тюрьму, лишив наград и звания, но это было бы хотя бы за то, что я сделал сам. Так вот, тут подвернулся один ловкий чародей, который обещал так всё устроить, что никто и не подумает меня обвинить. В отчаянии я обещал ему исполнить любое его желание и уж он-то пожелал, о если бы вы знали! Он пришел ко мне через год и потребовал, чтобы я отдал ему свою единственную дочь. Я сказал, что он уже стар для женитьбы, но он пригрозил мне, что нашлет мор и страшные бедствия на меня и весь мой род. Тяжко страдая, я отпустил мою кровинку, а сам поскакал в казармы. Мои друзья-легионеры согласились помочь, но я не рассказал им всего. Мы долго преследовали этого чародея, позже оказалось, что маги Империи хотят убить его за его магические злодеяния. Я пообещал изловить мерзавца или покончить с ним, а на самом деле тайно с ним встречался. Я лишь хотел вернуть мою дочь и поэтому готов был на всё! Он же стал требовать то одно, то другое, одно желание гнуснее другого. Но мне всё пришлось выполнить – лишь бы моя Оррин осталась жива! Да, я знаю, мне нет прощения, но если я не исполню повеления этого колдуна, она погибнет страшной смертью! Если я не приеду к нему вовремя, он убьет её! Если я приеду ни с чем – он тоже ее не пощадит! Если я прибуду не один – ей опять будет грозить гибель! Теперь вы всё знаете, вам решать, дать ли погибнуть мне и моей Оррин!

- За жизнь совей дочери ты готов отдать множество чужих жизней! Так как же ты будешь жить после этого?! - спросил Бурс. - А потом: почему ты так уверен, что твоя дочь еще не погибла?

- Колдун показал ее мне в магическом видении и я сердцем чувствую, что она еще жива!

- Зачем ты отправился в крепость? Что он хочет от тебя на этот раз? - спросил Варш.

- Он велел мне привезти ему Сердце Дракона, кристалл, который считается магическим и который, как говорят, защищает крепость или город, в котором находиться. Я обязан доставить его до полуночи!

- Не мне судить тебя, центурион, но, кажется, я знаю, как спасти твою дочь и тех юношей, которых этот колдун захватил! Едем в крепость! - сказал Бурс. - Что скажешь, воевода?

- Хорошо, едем! - ответил Варш.

 

----

 

Оррин проснулась и открыла глаза. Странно, но кругом царил густой, непроглядный мрак. Она попробовала пошевелиться и потом привстать. Этого не получилось – когда девушка попыталась подняться в полный рост, то ударилась головой обо что-то твердое. Она ощупала тот предмет, на который наткнулась, а за одно – место рядом с ним. Сверху и по сторонам была земля, а ушиблась она о корень дерева, который спускался сверху. Кроме того, оказалось, что в том месте, где она прибывала сейчас, пахло, как на пашне, а еще - плесенью и сыростью.

“Значит, я где-то под землёй! Но ... но как я сюда попала?” Последнее, что она помнила – как они вместе с отцом пошли в рощу недалеко от дома и пили молодое вино из его фляги. Что случилась дальше, она пыталась припомнить, но всё было как в тумане – скрип телеги, дорожная тряска, неясный свет, потом и вовсе полумрак, шорох листьев и травы, шум деревьев от налетевшего ветра ...

Оррин осмотрелась еще раз – кругом царила непроницаемая мгла, только в одном месте, где-то чуть левее и ниже того места, где она находилась, виднелось нечто испускающее мертвенный бледно-зеленый свет. Девушка решила приблизиться к источнику свечения – ей пришлось проделать несколько шагов согнувшись. И вот она остановилась – у ее ног были какие-то грибы, напоминающие наросты на древесных стволах, только тут они росли прямо из земли, а многочисленные прожилки на них тускло сияли в темноте. Так она и стала переходить от одной гряды светящихся грибов к другой, которые располагались то на полу, то на стенах, то на потолке земляного тоннеля.

Внезапно её нога провалилась в пустоту – ей стоило многих усилий, чтобы не свалиться в разверзшийся перед ней провал. Встав на четвереньки, Оррин приблизилась к краю той ямы, в которую только что чуть не упала. Поначалу она ничего не поняла, но потом от догадки у нее даже перехватило дыхание – перед ней возвышалась большая покатая стена, на которой грибы-светлячки сидели по отдельности, а не кучками. В самом же низу, на предполагаемом полу, этих грибов было видимо-невидимо и они имели разную форму и размеры – походило на то, как если бы звездное небо вдруг опрокинулось и оказалось у нас под ногами!

Оррин стала двигаться вдоль края ямы или обрыва, но земля вдруг поехала вниз под тяжестью человеческого тела. Большой ком увлек девушку вниз, вслед за собой. Кувыркнувшись несколько раз, она ударилась обо что-то головой. От этого удара она лишилась чувств...

Она пришла в себя и первое, что ощутила, был низкий, протяжный звук, источник которого находился где-то рядом. Оррин поднялась на ноги – здесь высота земляного потолка позволяла человеку стоять в полный рост. Бледно-зеленый свет от грибов тут позволял видеть на несколько шагов. Из большого “зала” имелось два выхода – два темных провала, ведущих неизвестно куда. Низкий звук вновь повторился – он шел слева. Девушка решила узнать, что или кто издает этот гул. Сейчас ее вело только любопытство.

Пройдя вперед в полной темноте, она оказалась в еще более открытом пространстве, чем предыдущее место, от пола до потолка сплошь покрытое светящимися грабами. Сделав ещё шаг, Оррин замерла, затаив дыхание – очень близко от неё, распластавшись по полу подземелья, находилось несколько невиданных ранее созданий. Их клиновидные головы, уплощенные сверху и снизу, лежали по направлению друг к другу. Их короткие мясистые лапы с большими когтями сейчас безвольно торчали в стороны. Когда существа издавали свой стон или крик, по их телам пробегала дрожь, а на их спинах на мгновения вспыхивали бледно-зеленые полосы. В перерывах между звуками Оррин казалось, что она слышит тихое перешептывание.

“У-у-у-у-у-н-нммг! Лес падет, лес падет! Лес пал, лес пал! Ужас пришел, ужас пришел! Смерть живых, смерть живых! - как будто эхо проносилось под сводом подземелья. - Изгнать мрак, изгнать мрак! Прочь зло, прочь зло!”

- Эй, кто это говорит?! - непроизвольно вырвался у Оррин возглас удивления. Правда, она тут же зажала себе рот рукой – ее охватил испуг, потому что человеческие слова здесь прозвучали слишком громко.

Тут же ближайшее из созданий развернулось на месте и приподняло голову над землей, шумно принюхиваясь. “Здесь, здесь! Живой, живой!” - шелестело в воздухе. Оррин заметила, что в бледном свете подземных грибов на голове существа не видно кое-чего важного для любого живого создания – похоже, эти твари не имели глаз! Она затаила дыхание, прижалась к земляной стене и тихо-тихо стала продвигаться к проходу, до которого оставалось пять-шесть шагов. Теперь уже все существа приподнялись на своих лапах и водили мордами из стороны в сторону. “Где, где? Кто здесь? Кто здесь?” - тихо звучали слова, непонятно кем произнесенные. Девушка уже стояла в горловине хода-ответвления, когда всё вокруг сотряслось от внезапного удара откуда-то сверху. С “потолка” посыпались комья земли и еще какой-то мелкий мусор. Она явственно услышала чей-то медленный хохот, сопровождаемый глухими ударами с той же стороны, что и самый первый, наиболее сильный. Ей казалось, что этот холодный, надменный смех раздается совсем рядом, но вокруг явно не доставало места, чтобы кто-нибудь еще мог стоять в этом подземелье и оставаться незамеченным сразу. Подгоняемая страхом, Оррин поспешила, но успела сделать лишь пару шагов в полной темноте тоннеля – сверху на нее обрушился поток. Она даже не сумела толком понять, что произошло – просто на всё ее тело навалилась тяжесть, противная, вязкая, в которой даже нельзя пошевелится и нечем дышать. От удушья она скоро потеряла сознание...

Она не понимала, сколько прошло времени, просто повинуясь внутреннему стремлению резко поднялась и открыла глаза. Кругом царил всё тот же полумрак подземелья, однако воздух здесь был куда свежее, а откуда-то сверху падал слабый рассеяный свет. Оррин осмотрелась – она сидела на сухой траве, что лежала поверх земляного круглого пола, а покатые стены уходили куда-то высоко вверх. Ее взгляд проследовал к источнику света – где-то очень высоко, между переплетений корней, через небольшие отверстия сейчас солнце пыталось достать своими лучами до самого дна. Здесь можно было встать в полный рост. Оррин прошла вдоль стены – действительно, это “помещение” оказалось округлым, в одном месте имелась арка, внутри которой росли толстые корни, очень походившие на прутья тюремной решетки, за которой виднелся полутемный коридор. Она подошла к ним вплотную и попробовала их крепость – нет, сломать их никак не вышло бы.

Обхватив себя руками, чтобы унять внутреннюю дрожь, Оррин отступила в задумчивости от “решетки” из корней, потом присела на травяную подстилку. В отличие от прошлого места тут было очень тихо – ни один, даже малейший шорох не нарушал этого тюремного покоя. Девушка привалилась спиной к стене и смежила веки – смотреть-то всё равно не на что!

Вдруг она услышала тихий голос, который звучал сквозь толщу земли:

- Помоги! Помоги мне! Помоги нам!

Этот голос походил на тот шепот, который она уже слышала раньше, только теперь он звучал отчетливее, но совершенно один.

- Кто ты? Чем я могу тебе помочь?

- Подойди, подойди! Сюда, сюда!

Оррин приблизилась к той части стены, где, как ей показалось, имелся небольшой выпуклый участок или вздутие. Там она заметила крохотный пролом на небольшой высоте от пола – как раз хватит, чтобы просунуть внутрь кисть руки. Девушка встала на колени, нагнулась и заглянула в отверстие. Там было темно и ничего не видно.

- Хорошо! - голос теперь звучал чуть громче. - Сюда! Теперь сюда!

Что ж, ничего другого не оставалось, как только сунуть руку в отверстие почти по самое плечо.

- Эй, что делать дальше? - спросила Оррин невидимого собеседника.

- Прижмись головой к стене! Закрой глаза! Расслабься и жди! - медленно произнес тихий голос.

“Чего ждать?” - не успела даже до конца додумать Оррин, как что-то скользкое и теплое охватило ее кисть, затем проскользнуло по руке выше. В тоже мгновение что-то с силой сжало девушке предплечье, а в плечо как будто впились чьи-то короткие мелкие зубы. Она, конечно же, закричала бы, но тут с той стороны последовал сильнейший рывок. Ее голова утонула в земляной стене. Рывки, правда, не столь сильные, продолжились до тех пор, пока Оррин не оказалась в пустоте. Получилось, что кто-то сильный и настойчивый протащил ее сквозь перегородку из не слишком утрамбованной почвы, отделяющую круглую “камеру” от соседней. Вот чужое объятие отпустило ее руку, а она стала отряхиваться от земли и пыли, стараясь избавиться и от того, что набилось под одежду. Удивительно, но платок с ее головы не свалился, так что волосы, свитые в косу и аккуратно сложенные на затылке, особенно не пострадали.

Оррин очутилась в узком проходе, который заканчивался округлой каморкой, гораздо меньше той “камеры”, где имелась подстилка из травы. Она прошла вперед и увидела, что и здесь дневной свет слабыми струями нисходил из отверстий в высоком потолке. Тут, на полу, в полумраке, что-то зашевелилось. Девушка сделала шаг назад, чтобы тот, кто приближался к ней, в любом случае попал бы на освещенное место. Она отпрянула сильнее, потому что к ней приближались три создания, которых она уже видела в “зале со звездным небом”. Три существа были большими, а рядом с ними копошились твари поменьше. Она услышала, как по комнате витает тот самый шелестящий шепот множества голосов: “Кто, кто? Где, где?” Вдруг эти создания перестали водить головами из стороны в сторону – теперь они шли прямо на нее! Отступая, Оррин споткнулась и, падая, закричала от страха...

Она пришла в себя с ощущением близкого присутствия кого-то чужого. Оказалось, что она лежит в центре тесного пространства, а существа окружают ее. Больше того, создания, которые были поменьше, плотно прижимались к ней по бокам, некоторые из них, распластавшись, лежали у нее на ногах и животе. Холодея от ужаса, Оррин поняла, что и ее спина соприкасается с чем-то живым и даже горячим. Одна из мелких тварей, что лежала у нее на животе, приподнялась на своих коротких лапках и повернула голову в сторону лица девушки. Попринюхивавшись некоторое время, создание тонко пискнуло, а потом вокруг полетел шелест: “Жива, жива, жива! Хорошо, хорошо!”

Оррин стремглав вскочила на ноги, стряхнув нескольких созданий с себя. Она бросилась в самый темный угол, но здесь неровная стена имела выступ, под который можно было забиться только согнувшись пополам. К тому же, место уже оказалось занято – там разместилась одно из больших существ. Девушка пыталась отползти от копошащейся живой кучи, двигаясь спиной к стене, опираясь при этом на руки и толкая земляной пол ногами. Вдруг одно из трех крупных созданий одним прыжком оказалось возле нее и уперлось ей передними лапами в оба плеча. Его клиновидная голова нацелилась пастью на основание шеи Оррин. И вот тут-то она снова услышала уже известный тихий спокойный голос:

- Не бойся! Не бойся! Мы не повредим тебе! Не страшись нас!

Оррин заметила, что существо поводит головой из стороны в сторону в такт словам, но его пасть остается закрытой.

- Кто ... кто вы такие? - кое-как выдавила она из себя.

- Когда-то очень, очень давно, люди знали нас как Хранителей!

- Хранителей? Тех самых?! А вы хранители чего? - слегка оживилась Оррин – это название казалось ей уже известным. Существо отступило от нее на пару своих шагов, встав на все четыре лапы.

- Мы – племя Фухом, мы – Хранители Смерти! - продолжил все тот же голос.

- Ах, смерти ... - вновь оробела Оррин.

- Другие Хранители, других племен, делали все, чтобы жизнь возникала, развивалась, ширилась и множилась. Мы же рождены для того, чтобы смерть забирала из мира только то, чему не суждено уже существовать дальше. Мы призывали и призываем в этот лес, что у нас над головами, те создания, которые уже поражены ею и всё равно скоро погибнут. Наш зов служит тому, чтобы их тела не попадали в источники вод, не засоряли бы собой леса, поля, горы и долины. Мы хороним их плоть в этих ходах, мы делаем всё, чтобы Великая Грибница скорее поглотила их и превратила бы в землю. От этой земли ходы могут забиться и тогда мы выталкиваем землю наружу. Именно на ней селятся потом травы, кусты и деревья, а уже их листвой, корой и ветками, семенами и плодами кормиться всё живое кругом. Наш Мертвый Лес постепенно кочует по лику земли так, чтобы не оставаться в одних и тех же местах подолгу – чтобы плодородная почва распространялась бы везде, где возможна жизнь!

- Значит, я уже ...

- Нет, ты и еще два существа людского племени попали сюда по чужой воле, не по нашей!

- А почему ты звал меня?

- Мы плохо знаем нынешних людей, а здесь мы, как и ты, заперты волей и колдовством одного человека. Он принес нам страдание и заточение – его чары пахнут Вечным Мраком, это злое колдовство! Мы лишены зрения – под землёй оно не нужно, но поэтому-то мы не видим, кто наш враг, кто враг всего живого, что заточил нас тут!

- Как же я помогу вам одолеть колдуна – я не умею драться, а в руках не держала ничего острее маминой швейной иглы?

- Мы можем говорить сквозь землю с себе подобными! С помощью этого мы должны собраться вместе в Сердце Грибницы. Она даст нам свою силу, чтобы мы смогли побороть злое колдовство. Правда, этого будет недостаточно!

- Почему же?

- Мы чуем – колдовство этого чародея очень необычное! Оно таково, как если бы злой колдун и демон Мрака объединились бы в одном существе! Пока они едины, боюсь, их нельзя будет победить! Но зло демона губительно человеческой сущности, как бы тот человек не защищался магически. Мрак поглотит всё человеческое и тогда останется лишь демон. Победить его или изгнать в Вечный Мрак – дело нелегкое, но выполнимое! Опаснее всего, если колдовством единство будет закреплено, потому что тогда против человеческих сил будет выступать его демонская часть, а против заклинаний – часть человека-мага. Сейчас он близок к распаду – самое время уничтожить их! Нужно спешить, потому что те, кого он выкрал и бросил в одно из наших подземелий, нужны ему, чтобы объединенная сущность поселилась в крепком, молодом теле и дала бы ему дополнительные силы творить зло!

- А что случиться, если и он станет, как ты говоришь, подвержен зову смерти?

- Наш зов не действует на живых людей! Теперь тебе надо выбраться отсюда и пойти к людям-чародеям, которым известно мастерство Хранителей!

- Но я не знаю таких волшебников и никогда их не видела!

- Мы чувствуем в тебе доброе сердце и чистую душу! Извини, что пришлось обойтись с тобой так грубо – там, где ты была, когда-то росло дерево, у которого теперь выгнила вся сердцевина. Мы знаем, что злой волшебник находиться недалеко от этого дерева и может почувствовать, если бы мы заговорили с тобой именно там. Мы будем звать особенно громко – чтобы заглушить такой зов, колдуну придется ослабить свою магическую хватку. Этим можно воспользоваться – ты с нашей помощью выйдешь отсюда и поспешишь прочь, так, чтобы оказаться потом у своих соплеменников. Они помогут тебе найти магов!

Делать нечего – Оррин согласилась. Она сделала это, наверно, еще и потому, что ей просто надоело сидеть в сыром, душном и мрачном подземелье!

 

----

 

Отряд двигался по дороге, в обратную сторону. Центурион Волд должен был сказать, где именно лучше всего свернуть в лес. Всадникам то место уже показали, когда из-за деревьев, прямо поперек их пути, вышли двое, которые называли себя боевыми магами Империи. Тот, что моложе, нес в руке резной деревянный жезл, а на поясе у него висел меч. Тот, что старше, имел кинжал на поясе, но сейчас держал в руках маленькую железную клетку без дверцы с продолговатым голубым кристаллом внутри. Он опустил клетку на землю возле себя, поднял вверх левую руку и громко сказал повелительно:

- Именем Императора приказываю вам всем остановиться!

- Уйди с нашего пути, маг! Не мешай нам! Мы очень спешим – вопрос жизни или смерти для трех детей! Ты что, хочешь их смерти?! - прикрикнул Бурс.

- Вместе с вами едет изменник и убийца солдат Империи! Свяжите его и отдайте нам! Он будет переправлен в имперские пределы для следствия и суда! - твердо произнес другой маг.

- Все это – потом, а сейчас у нас нет времени! - воскликнул Варш.

- Я просто удивлен, мастер Буреград, как люди слепо доверяют негодяю да еще и так торопятся сломать себе шеи! - как будто не замечая всадников вовсе громко сказал старший чародей более молодому.

- Видать, они так непроходимо тупы, что готовы лезть на рожон, мастер Штормовей! - ответил тот.

- Обычно я не испытываю желания рубить собеседника на куски, но если кто-то начинает позорить мою честь ... - начал говорить Бурс, постепенно багровея.

- Не надо только вот так сразу хвататься за свою саблю, воевода! - предупредил гельдерского военачальника маг Штормовей. - Вы, кажется, собираетесь воевать с колдуном, который сейчас остановился в Мертвом лесу?! А как же вы, вы все, намерены его одолеть, если толком о нем ничего не знаете?

- Но мы должны торопиться – если не успеем до полуночи, то моя дочь погибнет! Ради всего святого, умоляю пропустить нас! - взмолился центурион Волд. - После я сам готов сдаться на милость Императору или его страже!

- И ты, несчастный, веришь, что сможешь сторговаться с этим мерзавцем? - спросил маг Буреград. - Что ж, мы поведаем вам о том, с кем предстоит столкнуться в Мертвом лесу, а уж там решайте сами – сражаться, подчинится его воле или ... бежать от него чем дальше, тем лучше! Слушайте же – я буду краток, а мастер Штормовей поправит, если в чем ошибусь!

Давно, когда восемь королевств и двенадцать владений еще не стали Империей, жил юноша, который рано стал проявлять способности к магии. Пройдя через трудности и испытания своей нелегкой жизни, он всё-таки сумел найти себе достойных учителей и год от года сила его росла, а сам он набирался мудрости. Он стал настолько умелым чародеем, что его стали наставлять уже сами высшие маги. Наставником он избрал себе Высшего мага Жизни, который весьма радовался, что обрел такого ученика. Но маги, поднимаясь по Лестнице Умений к вершинам своего мастерства должны давать клятву в том, что посвятят всю свою жизнь волшебному ремеслу. Цена этой клятвы слишком высока для простых людей и даже для большинства магов Низшего и Среднего Кругов – волшебник должен отдалиться от всего, что может мешать его служению! Любовь, ненависть, привязанность или даже собственная семья – такова плата за искусство колдовства! Для кого-то она меньше, для кого-то – больше, всё зависит от того, насколько могущественен чудотворец – чем ты сильнее, тем от большего из обычной жизни ты должен отказаться!

Но молодой маг именно в ту пору, когда ему надлежало стать Высшим магом, влюбился в девушку из одного маленького селения. Ему предстояло выбирать – либо оставить ее, либо стать могущественнее во много раз, но его сердце избрало путь любви. Рассудком своим он желал обрести большее мастерство, а вот страсть вела его в другую сторону. Они оба скрывали свои чувства и неизвестно, чем всё это кончилось бы, но случилась беда – в тех местах началось поветрие, и болезнь косила людей сотнями. Юная красавица умерла у него на руках, а молодой маг, сколько не бился, никак не смог ей помочь. От отчаяния и безысходности он оставил свою стезю мага и удалился в унынии от всех в глухие места. Но магию он всё же не бросил окончательно – с упорством одержимого он стал искать способ приготовить эликсир бессмертия. Он бился долгие годы над этим снадобьем, несколько раз чуть не погиб, когда пробовал средство на себе, но эликсира так и не открыл. Тогда тьма поселились в его душе – он вернулся к Высшим магам и стал просить их, чтобы они позволили ему изучить боевую магию, чтобы поступить потом в армию какого-нибудь правителя, оказаться в первых рядах и погибнуть на очередной войне. Неслыханно, но ему это дозволили! Он выучился, и действительно попал на войну, но не погиб, хотя и получил множество ран. Вернувшись из похода, он окончательно разуверился в людях и стал больше изучать разных существ и призываемых тварей.

Точно не установлено, но, видимо, именно тогда, во время неудачного магического опыта он вызвал к себе духа Мрака, который отравил его душу. Постепенно злоба, гордыня, зависть пустили свои корни, но ему пока что многое прощалось – Высшие маги жалели его, и старались не замечать, как изменился их питомец. И вот произошло Великое потрясение всех магических сфер, а потом к восточному побережью причалили корабли, с которых на наш берег высадились слуги павшего Зла. Наш волшебник узнал о них от Хранителей одним из первых, увидел, что этих тварей можно использовать в своих целях. Он обманул Высших магов, воспользовался их доверием, а сам создал новых существ, надеясь сделать из них своих покорных рабов. Но его создания не стали служить своему господину – они сделались свободными обитателями наших земель и покинули его. Высшие маги, узнав, что он совершил, прокляли его, а уж после этого их проклятья он окончательно предался Злу, сделался служителем Вечного Мрака. Теперь в Мертвом лесу уже сущее чудовище, а не человек, злобное, коварное и очень опасное!

- Теперь у него одна цель - сказал Штормовей, – он хочет принести в жертву человеческое существо, окропить его кровью Сердце Дракона, а потом возродить эту тварь своей магией и магией этого кристалла! Дракон подчиниться ему и тогда они вдвоем станут сеять ужас и смерть везде, куда бы не направились!

- И это означает, что его никак не одолеть?! - спросил воевода Варш.

- Нам по отдельности – никак, вместе – возможно, но при некоторых условиях! - сказал Буреград. - Мы двое ослабим магию злого волшебника и только тогда ваше оружие, быть может, поразит его!

- Быть может?! Так это не наверняка?! - переспросил центурион Волд.

- Мы знаем только то, что было известно о нем несколько месяцев назад. Какой силой и каким колдовством он владеет теперь, можно только догадываться! Не стану скрывать, вступив с ним в битву, все мы рискуем очень, очень многим, но выбора теперь уже нет – либо злодей будет побежден, либо мир начнет поглощать Великий Мрак! Тогда погибнут не только люди – всё живое в Диких Землях! - ответил Штормовей.

- Что ж, присоединяйтесь к нам! Мы дадим вам лошадей! - сказал Варш.

- Есть еще кое-что! - придержал его Буреград. - Я чувствую, что сейчас Сердце Дракона уже у кого-то из вас. Так это правда?

- Да, и это выкуп за мою дочь! - ответил Волд.

- Этим следует воспользоваться – злой волшебник вожделенно ждет этот камень, он сосредоточит свое внимание именно на нем – у нас есть всего несколько мгновений, пока он будет занят этой вещью!

- Но что тут можно успеть? - удивился Бурс.

- Положитесь на нас, воеводы! - сказал Буреград обнадеживающе.

Оба мага и всадники поскакали по прогалине, а потом по узкой тропе въехали в лиственный лес и скоро исчезли за деревьями.

Когда шум и конский топот утихли в дали, из-за кустов вышла девушка с распущенными, спутанными волосами. Внешне она напоминала нищенку, которая или валялась в грязи, или просто лежала где-нибудь на дороге – ее лицо и руки были испачканы черной грязью, как и платье, пришедшее в плачевное состояние. В длинных волосах еще застряли листики и маленькие веточки, как будто несчастная совсем недавно продиралась сквозь густые заросли. Но всё это не занимало девушку – она куда-то очень спешила и взволнованно оглядывалась по сторонам. Она быстро пошла в ту сторону, откуда недавно прибыли хорги и гельдерские всадники, а оказавшись, наконец, на проселочной дороге, ведущей в крепость Ур-Тагор, даже побежала. Девушка торопилась изо всех своих сил...

 

----

 

Небо освещали яркие звезды и луна. На границе Мертвого леса, на возвышении, под сосной, лишенной коры и хвои, возвышался темный силуэт – конь и всадник замерли в ожидании. От опушки леса, через пустое пространство к ним приближался всадник в блестящих латах.

- Я выполнил твое повеление! Теперь сдержи своё слово, колдун! - громко сказал всадник в латах темному наезднику.

- Не спеши! - слова волшебника прозвучали как будто угли кто-то полил водой, а потом он заговорил глухим голосом, напоминавшим ворчание медведя. - Отдай мне Сердце Дракона! Я еще должен убедиться, что ты доставил то, что надо!

- Вот оно, возьми!

Крупный кристалл величиной со среднее яблоко ярко-рубинового цвета воспарил над ладонью всадника в латах и медленно поплыл по воздуху к своему новому владельцу. Тот протянул руку и взял его лишь когда камень оказался совсем близко. Как только это случилось, кристалл стал пульсировать и засветился тусклым красным сиянием.

- Да, да, это оно и есть! - зарокотал голос темного всадника. Но вдруг среди блеска правильных граней показалось какое-то видение.

- Предатель, подлый червяк, ты привел сюда колдунов! - завопил темный и вытянул обе руки вперед. Казалось они удлинились и сделались как две змеи, извивающиеся в пустоте. Из тонких пальцев вперед вылезли черные изогнутые когти, а из ладоней вылетело колышущееся сияние. Всадник в латах и глазом не успел моргнуть, как упругая волна ударила его лошадь прямо в грудь с такой силой, что послышался хруст костей. Лошадь отлетела назад на два десятка шагов и упала замертво на спину. Всаднику повезло больше – от этого страшного удара он выпал из седла до того, как его скакун опрокинулся. Человек в латах вскочил, выхватил меч и закричал:

- Пора!

Справа и слева от него вдруг возникли двое в цветных мантиях, один в руках нес клетку с голубым кристаллом, другой – жезл, сейчас направленный на злого чародея. Из лесу, из-за деревьев показались всадники – у них в руках были натянутые луки с горящими стрелами.

- Жалкое отродье! Вы еще не знаете, с кем посмели сойтись в бою! - надменно воскликнул темный маг – голос его прозвучал как гулкий раскат грома. Он тут же повторил движение руками – две упругих волны полетели в сторону двоих в мантиях. Те прочли заклинания – из жезла в сторону темного силуэта полетел ярко-желтый тонкий луч, а из кристалла в клетке полился голубоватый подрагивающий свет. Обе магических волны растаяли, так и не достигнув цели, а затем луч и сияние упали на колдуна. Он заревел, взвыл как дикий зверь и пришпорил своего коня – тот скакнул в сторону всеми четырьмя ногами. Двое в мантиях вновь направили жезл и кристалл на своего врага и более молодой из них, воскликнул громко:

- Сейчас!

Сотни ярких искр взвились над лесом, потом все вместе пали на темную фигуру, которая выла и визжала всё громче, а конь под ней встал на дыбы и дико заржал. Горящие стрелы осыпали злого волшебника, но ... ни одна из них не поразила его, а только упала рядом на землю.

- Еще раз! - скомандовал человек в мантии с клеткой в руках. Стрелы вновь осыпали злодея, но лишь одна из них проникла сквозь невидимую оболочку. Эта стрела вонзилась черному коню в основание шеи – люди услышали невероятно громкий ужасающий рев, который могло издать только издыхающее чудовище. И в этот самый миг темная фигура исчезла – на земле лишь пылал костер из переплетения не то больших засохших корней, не то длинных и толстых высохших змеиных тел.

- Маг повержен? Куда он пропал? - спрашивал центурион Волд, озиравшийся по сторонам и державший оружие наготове.

- Нет, это еще не конец – поспешим в середину Мертвого леса! Этот негодяй унес с собой Сердце Дракона! Нельзя ему дать исполнить заклинание! - сказал Штормовей.

Маги, всадники и спешившиеся гельдерцы ринулись вперед, освещая себе путь горящими факелами. Их бег был не слишком долог.

Вот они все окружили ту самую поляну, где из земли торчали огромные кости. В самом центре они увидели три плахи – на двух лежали два бесчувственных юноши, а третья оставалась пустой.

- Где же колдун? Куда он подевался? - недоуменно спрашивали друг друга люди. Маги сами не понимали, куда мог исчезнуть темный волшебник. Они оба предупреждали остальных:

- Будьте внимательны! Здесь попахивает засадой – он очень коварен!

Вдруг вокруг скелета дракона вспыхнуло зеленое пламя и стало расти вширь и в высоту. Солдатам, всадникам и даже магам пришлось попятиться, чтобы не попасть в его клокочущие струи, бьющие из земли. И вот возле пустой плахи возник из неоткуда темный высокий силуэт.

- Вот оно что! Ты, центурион, решил, что обманул меня! Ты выкрал свое отродье из моей подземной тюрьмы, а теперь захотел расправиться со мной с помощью этих шутов, этих базарных фокусников! - грохотал в тишине голос, полный злобы и гнева. - О, ты зря отдал мне Сердце Дракона – ты и не представляешь, какой это подарок для меня, эта твоя глупость!

- Гордыня застит тебе внутреннее зрение, так же как и внешнее, Менкат Оттуа, бывший Чародей Жизни! - строго сказал Буреград. - Отринь зло, которому ты стал служить, и, может статься, тебя пощадят и даже не будут наказывать, хотя ты и порядочно напакостил всем добрым людям!

- Ха-ха-ха-ха, слепец, ты так и не понял ничего! Нет никакого Менката, есть новое, всемогущее существо, демон и человек одновременно, у которого нет слабостей, а лишь одна сила! Я могу затмить звезды и превратить все здесь в прах, но мне гораздо приятнее будет, если вы преклоните свои глупые головы предо мной, станете моими рабами, моими игрушками! Я буду решать, кому жить, кому умереть мгновенно, а кто будет издыхать в муках для моей пущей радости!

- Ты надоел мне, подонок! - сказал Варш и крикнул. - Пли! Копьями его!

Стрелы и короткие копья полетели в колдуна, но зеленое пламя поглотило их. Те немногие стрелы, что преодолели этот магический огонь, растаяли, едва подлетев к злому волшебнику.

- Ха-ха-ха-ха! - рокотал колдун, как извергающийся вулкан, так что земля задрожала от его голоса. - Тебе не одолеть меня, чернолошадник! Ни меч, ни стрела, ни копьё мне не повредят! Ну, склонитесь предо мной, пока вы мне не наскучили!

Боевые имперские маги направили магический жезл и магический фонарь-клетку на злобного колдуна, но волшебные лучи вдруг внезапно пресеклись – жезл рассыпался, обратившись в серый прах, а голубой кристалл сперва помутнел, а потом разлетелся вдребезги.

- Мерзкие людишки! Навозные черви! Чтобы вы знали – я единственный жрец и Высший маг Вечного Мрака! Меня зовут Клапамаар – трепещите пред моим именем! - упиваясь собственной неуязвимостью, злорадствовал темный чародей.

- Берегись, презренный Клопомор! Тебя ждет расплата за все твои злодеяния! - прокричал в ответ воевода Бурс.

- Можешь пищать, пока не охрипнешь, человечишка! Ну, а если ты такой настырный, так вы сейчас все развлечёте меня! Вот вам, хилые недоумки, компания моих слуг! Веселитесь, если сумеете выжить! А меня ждут дела поважнее! - злой маг прокричал заклинание и трижды хлопнул в ладоши. Там, где стояли люди, из земли стали расти и принимать форму долговязые фигуры из земли или колючих змеистых отростков без корней и листвы. Через несколько мгновений воины оказались лицом к лицу с земляными, каменным или растительными чудищами о двух ногах, двух руках и с приплюснутыми головами.

- Берегись! Олонгоны, земляная нечисть! Руби их, жги их! - вскричали оба боевых мага. Между голых стволов и черных ветвей закипела яростная схватка – гельдерцы и хорги бились с призванными колдуном тварями.

Центурион Волд оказался бок о бок с воеводами Варшем и Бурсом. Орудуя мечем и уклоняясь от ударов, он сказал им:

- Я не верю этому злодею! Помогите мне преодолеть стену огня!

- Каким образом? - спросил Варш, после того как земляное чудище рассыпалось под его могучими ударами.

- Подрубим вон то мертвое дерево – оно упадет и пока горит, я проберусь внутрь огненного круга!

- Мы пойдем вместе! - воскликнул Бурс.

Они втроём стали подрубать выбранное дерево: пока двое отбивали нападения тварей, один успевал нанести удар-другой по стволу мечем или саблей. Потом Варш отбросил щит, оставил саблю воткнутой в убитом чудище, а сам подхватил с земли боевой топор и стал орудовать им. Дело пошло быстрее – дерево скоро зашаталось и рухнуло, образовав мост через магическое пламя. Волд, Варш и Бурс за несколько скачков оказались возле кучи земли, что возвышалась возле пустой плахи. За ними следом успел и Штормовей, державший в руках двуручную булаву.

В это время Клапамаар стоял возле плахи, к которой был привязан один из юношей, сейчас лежавший без сознания. Чародей разорвал на нем рубаху, сжал Сердце Дракона двумя руками и стал читать длинное заклинание. Вокруг него образовалась красная пелена. Воеводы, центурион и маг почти одновременно подскочили к нему сзади и нанесли удары своим оружием. Красная пелена заколебалась, как вода в озере, куда швырнули камень, но и только. Злой чародей окончил колдовство, поднял кристалл над головой, а потом с силой ударил им юношу прямо в середину груди. Кровь брызнула в стороны, а из кристалла изошло ослепляющее красное сияние. Затем Клапамаар развернулся и швырнул окровавленное Сердце Дракона туда, где над землей громоздились огромные ребра.

Волд закричал и с топором налетел на него, но маг растворился в воздухе, а потом появился у земляной кучи, как раз за спинами воевод и мага. Он швырнул им под ноги два огненных шара, которые с шумом взорвались. Бурса и Варша швырнуло на земляной холм, а маг упал оглушенным возле пустой плахи.

- Глупцы! Я всесилен! Я вам не по зубам! А теперь, упрямцы, вас всех ждет погибель, прах, тлен и забвение на веки, ха-ха-ха-ха! - проревел Клапамаар.

Сердце Дракона, воткнувшись в почву, ярко запульсировало, как если бы холодный кристалл действительно сделался сердцем живого существа. Земля, примыкавшая к костям древней твари, зашевелилась и стала наползать на голый остов, обволакивая его со всех сторон. Сперва кости покрылись тонким слоем, потом тело начало обретать очертания. Скоро все услышали первый вздох, а еще через пару минут зеленое пламя стало спадать и исчезло.

Теперь возле трех плах стоял на четырех лапах огромный зверь с перепончатыми крыльями, глаза которого горели злым, красным огнем. Он разинул пасть и издал грозный рык, даже приподнял крылья, готовясь к первому взмаху, но тут произошло нечто неожиданное – глухой, но мощный гул прокатился по земле. Волна этого звука была столь сильна, что сражающиеся люди и чудища попадали с ног. Глухой удар повторился, а потом еще и еще раз, потом содрогания стали повторяться с частотой бьющегося сердца.

Люди вновь встали, а вот олонгоны зашатались, начали падать и разваливаться на куски. Дракон издал истошный рев, как будто кто-то смертельно ранил его. Чудовище взмахнуло крыльями и оторвалось от почвы, но не смогло подняться выше верхушек мертвых деревьев. С последующими подземными ударами дракон стал тоже терять куски своей плоти – он разрушался, как и те твари, которых призвал Клапамаар. Он еще силился взлететь повыше, но шкура его начала лопаться, а из-под нее показались кости. Издав еще один затухающий рев, дракон распался и рухнул грудой безобразной грязи на землю.

- Презренные рабы! Предатели фухом! Вы поплатитесь за это! - возопил темный колдун. Он обратился в серое туманное видение, приподнялся над землёй и хотел было проскочить через отверстие на вершине земляного холма под почву, как вдруг прозвучал громкий и гневный голос Буреграда:

- Я не пущу тебя! Думаешь, что неуязвим?! Ты забыл, что потерял Сердце Дракона! - и с этими словами маг выставил вперед обе руки. Серый струящийся морок, как полупрозрачную ткань, невидимая сила схватила и выдернула наружу.

- Отделись, демонское отродье! - возопил Штормовей, который пошатываясь стоял на ногах с вытянутыми вперед руками.

Звериный рев, а потом пронзительный визг разнеслись в воздухе.

- Спа...сайте ... его жертву, нам ... нам тяжко ... его держать! - багровея от натуги, сквозь зубы процедил Буреград.

Центурион первым подскочил к связанному, едва живому юноше, и разрубил его путы. Бурс и Варш, подхватив бывшего пленника под руки, оттащили его к своим воинам.

Вдруг позади раздался шум ломаемых веток и конский топот. Люди оглянулись – к месту битвы спешили всадники с факелами в руках, а впереди скакали во весь опор четверо – рыцарь в кожаных латах и в рогатом шлеме, двое в цветных мантиях и девушка в накидке с капюшоном поверх потрепанного платья.

- Отец, я жива! Я здесь! - закричала она.

Центурион Волд бросился к ней:

- Хвала богам, дочь моя, ты жива!

Девушка сошла с лошади и бросилась на шею к своему родителю, а всадники проскакали дальше, ближе к тому месту, где стояли боевые маги Империи. Два седобородых незнакомца так же оказались магами – они пришли на помощь Штормовею и Буреграду как раз вовремя. Серый морок, превратившийся в извивающийся жгут, рвался то вверх, то вниз и то и дело дико визжал. Тут под тем местом, где маги пленили Клапамаара, земля раздалась в стороны и открылся темный провал. Прозвучал продолжительный могучий гул, опять сотрясший землю. Внезапно серый шнур распался – одна часть всё так же удерживалась в магическом захвате, а вторая, издав человеческий крик, скользнула внутрь подземной темноты. Серая пелена стала аспидно-черной, её шнур сжался, превратившись в шар. Продолжая его удерживать, маги Империи дружно отошли на пару шагов в сторону, а потом стали читать вместе какое-то заклинание. Один из седобородых волшебников бросил на землю стеклянный шар, а потом все колдуны разом опустили руки. Черный клубок распался на части, прозвучал дикий звериный рев и над лесом воцарилась тишина...

 

----

 

Всходило солнце нового дня. Путники, уставшие, а некоторые - даже весьма израненные, неспешно двигались по дороге в сторону крепости Ур-Тагор. Всадник в блестящих латах и девушка в накидке с опущенным капюшоном ехали рядом и говорили друг с другом, а позади них три рыцаря слушали их речь:

- ... Вот так всё и случилось! - сказала девушка и широко улыбнулась. - Хорошо, что сам Ирратул согласился помочь нам всем и это счастье, что в крепость прибыли два имперских мага Среднего Круга!

Тут всадник в латах помрачнел:

- Чтобы спасти тебя, я совершил то, что не должно делать никому на свете! Теперь я буду отвечать перед Империей! Но не это печалит меня больше всего - как теперь я посмотрю в глаза близких тех, кого я называл своими соратниками, братьями по оружию, а потом пролил их кровь?!

Оба поникли головами и молча продолжили свой путь.

Один из трех рыцарей в кожаных доспехах повернул лошадь и направился к концу движущейся процессии – там тащились две волокуши, рядом с одной из них шествовал человек в мантии:

- Как себя чувствует наш освобожденный? Что скажешь, мастер Штормовей?

- Ему лучше, воевода Варш! Дурман уже скоро оставит его голову, но ему придется набраться сил и побыть в постели какое-то время! Его зовут Леил – я вынужден был погрузиться в его мысли, чтобы узнать, что с ним случилось! Жаль, что мы не смогли спасти его родного брата!

- Да, мне тоже жаль, и я так же виноват в его гибели! Сумей мы пробиться к нему пораньше ... Но, однако же, куда делся тот самый магический шар из стекла?

- Ах, это! Мы передадим его Верховным магам, они превратят его в крохотную стеклянную каплю, поместят в центр магического медальона, а потом спрячут под одним из тех потаенных мест, где в древности собирались Хранители на свой Великий Круг! Этот шар – Кровь Демона – никогда не должен попасть людям в руки! Никогда! Никогда и ни за что на свете!

28.02.07