Новогодний сказ

 

Такая суета вечерами на улицах! Все готовятся к величайшему празднику всех вре-мен и народов – новому году. Начинается всё медленно где-то с октября. То там то сям появляются в продаже ёлочные игрушки, зверюшки, символизирующие год по гороскопу, рождественские веночки, стилизованные под запад, сделанные в Китае, разнообразные искусственные ёлочки.

По важным для меня причинам несколько дней в середине октября я провела в дру-гом городе. Где была приятно удивлена, ведь когда я уезжала из родного гнезда, у нас там ещё не было даже намёков на скорое празднество, а тут такой ажиотаж!... Не знаю, кого как, а меня всегда захватывает это вихрь с радостными огоньками в глазах, бегающих лю-дей по магазинам в поисках наиболее праздничных украшений и приятных сувениров.

Я зашла в универмаг, а там, на стеклянных полках и витринах полчища разнообраз-ных хрюшек. Пардон, год Свиньи. Значит, поросят. С монетками в зубах, с колосьями в лапках, в шубках, с подковкой под мышкой, с улыбками, с кошельками, с братишками и сестренками. Всех цветов и размеров, красотища…

В свободных средствах я была весьма ограничена, впрочем, как всегда, поэтому я просто выбирала маленькие и скромненькие сувениры, типа магнитов на холодильник. Обвешанные мишурой полки отдела универмага были уставлены блестящими эльфами, керамическими свинками, дедами морозами из папье-маше и пластмассовыми шарами, украшенными битыми стеклышками. Когда я подошла к витрине с маленькими сувенира-ми, продавщица лет тридцати обхаживала подростка. Парень выбирал подарок для подру-ги на день рождения.

Продавец от радости реализации очередного товара покупателю, которым по счаст-ливому стечению обстоятельств оказался словоохотливый и щедрый на комплименты парнишка, вся раскраснелась и расстаралась. Конечно же, ей не хотелось обращать вни-мание на какую-то молодую даму, да ещё стоявшую у недорого стенда. Она демонстра-тивно меня игнорировала, и намеренно долго заворачивала подарок молодому человеку, причем, её не смущало ни то, что парень ей годился в младшие братья, ни то, что подарок был для его девушки, а я была потенциальным следующим покупателем.

Ради интереса я решила дождаться своей очереди. Благо было на что посмотреть, как я уже сказала раньше, игрушек и сувениров было очень много.

Наконец девица рассталась с упакованным подарком, счастливый обладатель кото-рого тут же потеряв к ней интерес, направился к выходу, пересчитывая мелочь сдачи. Она повернула ко мне свое недовольное лицо и вопросительно подняла нарисованную на мес-те удаленной, как после неудачной игры со спичками, бровь. Покупательская способность во мне резко снизилась. Я молча ткнула пальцем в двух свинок, она, молча же выдала мне их в обмен на деньги и, даже не предложив пакетик, отвернулась от меня.

Я прошлась по другим отделам магазина, чтобы стереть вдруг появившийся непри-ятный осадок.

Когда я вернулась домой, с какой-то легкой грустью обнаружила, что вечера стали длиннее. Они стали резко наступать, и с работы уезжать теперь приходится в сумерки. С предзимним унынием приходит и какое-то предвкушение. Трудно передать словами это щекучуще-жгущее ощущение где-то в области солнечного сплетения. Оно живёт со мной с детства. Если обозначить его словами, то это будет «Скоро новый год!». И неважно, что вся эта двухмесячная суета: покупка подарков, обмен самими интересными рецептами с сотрудницами, поиски самой лохматой и пушистой ёлки, хлопушек, фейерверков и шитье вечерних нарядов закончиться лишь похмельным утром для взрослых, нарушением сек-ретности подарков для малышей. А потом неделя обжорства и празднования рождества, за чем следуют проводы старого года…

Тем не менее, я в сладостном томлении листаю журнал мод и выдумываю индивиду-альный новогодний наряд, и рецепты потихоньку скачиваю из всемирной паутины.

Прочитала в какой-то психологической статье метод борьбы с осенне-зимней мелан-холией, но он подходит только женщинам, причем, на мой взгляд, обеспеченным и безза-ботным. Совет состоит в том, что нужно начать заблаговременно скупать подарки близ-ким, ёлочные украшения и всю новогоднюю атрибутику. Когда я попыталась следовать ему, натолкнулась на досадное обстоятельство: чтобы поднять настроение, нужно поку-пать то, к чему душа ложится, а я, как назло, предпочитаю только дорогие побрякушки… Эх… опять настроение испортилось.

Теперь, когда я думаю о приближающемся празднике, начинаю паниковать.

Строю планы, лелею надежу на то, что в новом году мне удастся найти высокоопла-чиваемую работу, тогда я смогу позволить себе потратить на подарки не считая, подарить то, что мне будет по душе! И так, надо заметить, каждый год. Я меняю работу не часто, да и по меркам нашего города она достаточно неплохо оплачивается, но все равно мне хвата-ет только на все необходимое. А так ведь хочется хоть в месяц раз поехать в мегаполис и погулять по его бутикам. Я не какая-то там пустышка, я научный работник, а все равно женское начало порой берёт верх над практичностью!

В моем маленьком домике очень уютно, в юности я увлекалась дизайнерскими жур-налами, потом увлечение перешло в нечто более серьезное, и я получила свидетельство дизайнера. Всю жизнь мечтаю связать свою работу именно с этим видом деятельности, а вот надо же не выходит: или любимое дело, но голодный желудок, или сносное существо-вание и несбывшиеся мечты. Но натуру не скроешь, посему я стараюсь выложить свои таланты в экспериментах над оформлением своего жилища. Душа поёт, когда я что-нибудь шью, мастерю, когда приходят мои друзья и восхищаются уютом и теплом моего жилья. Я не какая-нибудь умалишенная тетка, в дом которой стащен весь хлам из город-ских мусорок, я покупаю новые ткани, кружева, бисер, чтобы сшить диванную подушечку в тон занавескам. Или во время ремонта я подбираю тона и полутона всех без исключения вещей в комнате в той же гамме, что и обои.

Люблю в долгие предновогодние вечера сидеть дома и вязать или читать. Старею, наверное. Вот и в тот день вернулась с работы, покормила кошку Милку и устроилась с вязанием в кресле. Меня отвлек от накидывания воздушной петли лай моего дворового пса Ахмеда. Обычно он не сотрясает попусту воздух, а тут так разошелся, что я поднялась и выглянула в окно. За калиткой стоял какой-то человек. Почему-то он не вызвал у меня никаких неприятных эмоций, поэтому я вышла во двор. Успокоив собаку, я подошла к за-бору. Передо мной стоял мужчина лет сорока, бедно, но чисто одетый, в руках у него была потертая тканевая сумка. На мой вопрос, кого он ищет, мужчина ответил:

- Хозяюшка, не гоните меня, я сам уйду, - сказал простуженным голосом с едва уло-вимым акцентом он, - только дайте, пожалуйста, мне кусочек хлеба, - и он опустил в стес-нении голову.

Не знаю, что на меня нашло, я не отношусь к категории гражданок, повсюду тас-кающих за собой пакетик с едой и созывающих бродячих псов или кошек, но всё же что-то сжалось внутри меня, я поняла каким-то шестым чувством, что человеку совсем некуда идти. Я предложила войти в дом. Мужчина смутился, начал оправдываться, что-то объяс-нять. Я открыла калитку, взяла его за рукав и втянула во двор.

В прихожей при свете люстры мне удалось подробнее рассмотреть своего незваного гостя. Высокий, широкоплечий, худощавый мужчина, с жилистыми руками в мозолях с огрубевшей кожей, одежда застирана чуть ли не до дыр. На ногах старые жесткие ботинки на шнурках. Он топтался на пороге и не решался выпустить из рук свою сумку. Я пригла-сила пройти в кухню. Мужчина поставил в уголок сумку, разулся и в растерянности опус-тил глаза на свои неоднократно штопаные носки. Сделав приглашающий жест, я пошла в глубь дома, гость последовал за мной.

Пока я грела ужин, он представился Иваном, помыл руки и присел на табурет. Я вы-ставила на стол всё, что, как говорится, Бог послал. А Иван, всё ещё смущаясь, рассматри-вал свои руки. Подогрев и разлив по тарелкам суп, я присела за стол напротив него. По-едая горячий суп с салом в прикуску, Иван косился на дверь. Понятное дело, только эмо-циональная неуравновешенная особа могла впустить в дом чужого голодного мужика. Я на такую с виду не была похожа, значит, где-то в доме муж или даже муж с несколькими друзьями.

Но его ожидания не оправдались, Иван тем временем доел суп, поблагодарив, ото-двинул тарелку. И взял в руки чашку с чаем.

- Почему Вы не спрашиваете, с чего это здоровый мужик вроде меня не найдёт себе работу, чтобы не попрошайничать под дворами?

- Думаю, Вы сами мне расскажете.

-Хорошо. Я из Узбекистана. Продали квартиру, приехали с сестрой с деньгами и трикотажными изделиями, которыми нам выдавали зарплату, почву прощупать, можно ли перебраться сюда на пмж. Пока добились разрешения на торговлю на вашем рынке, чуть ли не все деньги, что имели, пришлось отдать на взятки, думали, заработаем ещё.

Я подлила чая. И убрала со стола посуду. Иван продолжил свой невеселый рассказ: «Только устроились, вышли на рынок со своими трикотажными изделиями. Сняли комна-ту у алкаша, он жил и пил на то, что ему платили квартиранты. Мы решили, поживем тут немного, подберем, не торопясь себе дом. Буквально через неделю, пока мы торговали, хозяин привел своих друзей, они напились до чертиков и сожгли дом. Так мы остались без своих вещей, средств к существованию и документов. Пришлось искать другую комнату, денег за предыдущую нам никто, разумеется, не вернул. Я пытался восстановить докумен-ты, а сестра торговала остатками товара одна. Ударил мороз, она была легко одета, есте-ственно, тяжело заболела. Воспаление легких, надо в больницу ложиться, а полиса, пас-порта нет. Врачи отказывались с нами разговаривать. Вскоре сестра умерла. Я остался один, без денег и документов. А мы с ней детдомовские, письмо даже некому написать. Похоронил я сестренку, погоревал, пожил на кладбище, потом, как чуть в себя пришел, пошёл искать, чем заняться, чтоб с голоду не умереть и не опуститься.

Как-то я брёл по улице и вышел на новый микрорайон. Там строились частные дома. Меня подозвал хозяин одного из них, предложил за умеренную плату помочь со стройкой. Я взялся. Пока строился дом, я жил в нем, хозяин мне подкидывал деньги на пропитание и самое необходимое. Но на восстановление документов не хватало ни денег, ни времени, не видел тогда даже смысла. Смерть сестры, единственного родного человека, меня выби-ла из колеи. А недавно мой хозяин женился и решил переехать в дом. Ремонт закончился. Я поблагодарил за всё, попрощался и ушёл от него».

И плутал так Ваня несколько дней, но не смог найти себе ни работы, ни пристанища. А сегодня отважился, гонимый голодом, на попрошайничество, да вот только никто ему ничего не дал и он уже с ног валился от холода и голода, пока не постучался в мою калит-ку. Закончив повествование, Иван подпер голову рукой и затуманенным взглядом смотрел на цветочки на скатерти. Я тронула его за руку.

-Пойдём в комнату, я тебе найду вещи какие-нибудь, а ты пока в ванной отогреешь-ся.

- Спасибо, хозяюшка, но я мешаю уже, наверное, у вас дела, небось, да и время позд-нее.

- И куда ты пойдёшь? – я с укоризной посмотрела в его усталые карие глаза, вокруг которых расположились лапки добрых морщинок.

Иван подчинился, думаю, с радостью. А я подумала, что у меня дел по дому для мужчины накопилось столько, что и новый год будет с кем встречать.

Так с одобрения моих верных Милки и Ахмеда в нашем доме появился новый член семьи. Прохудившийся навес над крыльцом стал как новенький, скрипящая воротина пе-рестала издавать истошные вопли, у Ахмеда появился новый домик, в ванной перестали течь краны…Мои знакомые помогли Ване найти работу на зиму-весну, чтоб он не сидел без дела, он брался за всё, чтоб не быть мне обузой, как он говорил.

Жил мой «квартирант» в отдельной комнате, мы так сразу договорились, чтоб не смущать друг друга. Всё-таки тяжелые дни в нищете и голоде пошатнули самомнение мужчины. Он поставил перед собой цель – заработать так, чтоб мне можно было вопло-тить свою мечту, уволиться с надоевшей работы, заняться любимым делом.

На восьмое марта он мне уже подарил новенькую швейную машинку. Сказал: «Пер-вый шаг к мечте сделан!»

А к следующему новому году, после того, как мы сделали-таки документы, Иван нашёл работу себе по специальности, открыл автомастерскую у нас на дому…