Предисловие. (обновленный вариант произведения) Представляя уважаемой читающей публике свою повесть, автор считает нужным предварительно внести некоторую ясность, дабы упредить непонимание или излишние вопросы. Итак, чем НЕ ЯВЛЯЕТСЯ или чего НЕТ в данном произведении: 1) здесь отсутствуют некоторые важные моменты и особенности, делающие текст более красивым. Усилия автора были больше направлены на описательную сторону дела, поскольку первоначально задумывался сценарий, а не простое повествование; 2) общий стиль предназначался для прочтения «детьми изрядного возраста», как писал классик; 3) здесь нет подробных психологических проработок персонажей, свойственных для настоящих произведений высокой литературы; 4) здесь нет подробных описаний или иллюстраций из истории, географии, политического или административного устройства и прочих вещей из выдуманного мира. Некоторые из них можно воспринять по ходу чтения, другие же являются недосказанными с тем умыслом, чтобы раскрыть их позже, в других рукописях, если на это будет воля читающей аудитории. Автор искренне считает, что в некоторых случаях читающий должен сам взять на себя труд создания определенных картин в своем воображении, что лучше восприятия уже готовых иллюстраций. Этот подход может быть изменен лишь через определенное время, если на то будут веские причины. Несмотря на все вышеперечисленное, автор надеется своим сочинением доставить немало приятных минут почтенной публике. Как знать, возможно, некоторые мысли, изложенные здесь, будут удостоены вполне серьезных размышлений … Георгий Соловьев. Легенда Диких Земель. « … Совесть, благородство и достоинство – Вот оно, святое наше воинство …» Булат Окуджава. «… Ох, ус эти скаски, ох уж эти сказацники …» Из мультфильма «Падал прошлогодний снег». « …Инриитал этадра, ко-птира, велето затар. Аумэан. Инрия лучезарная, вселюбящая, благослови людей. Аминь… … Достопочтенный читающий, да будут твои дни долгими и полными добра и мудрости, сия рукопись, к которой приступаешь ты ныне, поведает тебе о жизни в краях, прозываемых в иных наречиях Дикими Землями. Здесь ты найдешь подлинное значение и смысл тех событий, что теперь принято считать лишь красивым сказанием. Я, брат Миродар, свидетельствую о том, чему был сам живым очевидцем или что стало мне ведомо из верных источников. И так, желаю тебе, читающий, внимания ума и остроты сердца, как это и должно быть у каждого доброго человека …» --- … Порыв южного теплого ветра пробежал по макушкам деревьев соснового леса. Был полдень, когда из-за поворота, на прогалину, бывшую развилкой двух лесных дорог, вышел караван из трех тяжело нагруженных телег. Каждую подводу сопровождало, помимо возницы, по два человека, а впереди двигался проводник – высокий бородатый мужчина в грубой одежде из серой ткани, в длинном сером балахоне почти до пят. На ногах его были высокие кожаные сапоги. Из-за правого голенища чуть выглядывала рукоятка небольшого охотничьего ножа. На голове – такая же серая, широкополая поношенная шляпа. Проводник время от времени бросал пристальные взгляды на правый путь, терявшийся где-то на северо-западе в густоте темнохвойных зарослей. Вся запыленная процессия шла молча. Тягловые быки, казалось, дремали на ходу в этой летней жаре. Ближе к дорожному указателю, что на самой развилке, из придорожных кустов вышли двое незнакомцев, одетых в пошитые из звериных шкур куртки и штаны. Мужчина в сером балахоне поднял руку – возницы остановили свои телеги, остальные попутчики настороженно уставились на нежданную помеху. Один из незнакомцев встал возле куста на обочине, опершись на большую, небрежно вытесанную дубину с окованным медью набалдашником, другой сделал несколько шагов вперед, поигрывая ржавым шестопером на короткой рукоятке. Он презрительно ухмыльнулся сквозь всклокоченный ворс на своем лице и бросил проводнику каравана высокомерно: - Опять мы с тобой встретились, Мелдун, и опять ты тащишь за собой каких-то крестьян-оборванцев через мой лес! Тот, кого назвали Мелдуном, по-видимому, не слишком намеревался уступать столь наглому собеседнику. - А с каких это пор ты, Дубас, стал смотрителем в здешних краях? Или король вместо пеньковой повесил тебе на шею серебряную цепь государственного объездчика? - Плевал я на короля, королеву и весь их двор! Гони-ка мне денежки за проезд или мои друзья обломают тебе и всем остальным бока! - Чтобы Мелдун из Акрома испугался двух бездельников?! Я тебя знаю, собачий сын! Убирайся с дороги или получишь! – с этими словами проводник выхватил из-под балахона длинное кривое лезвие, напоминающее ятаган. Дубас прыгнул вперед и взмахнул шестопером. Второй разбойник, издав протяжный свист, одной рукой подхватил свое громоздкое оружие и тоже бросился на Мелдуна. Люди из каравана, казалось, были не из трусливых и, взявшись за топоры и ножи, накинулись на обидчиков. Тут справа и слева от дороги кусты зашевелились и оттуда с криками и ревом ринулась разбойничья шайка – с десяток таких же, как Дубас головорезов. Между повозок закипела драка. Мелдун, уворачиваясь от выпадов своего врага, изловчился и всадил свой страшный «ятаган» по самую рукоятку Дубасу под сердце. Издав торжествующий крик, проводник не заметил опасности, подстерегшей его сзади – дубина с медным набалдашником пала ему на темя. Он, сделав пол-оборота на месте, рухнул навзничь. Потеряв своего предводителя, крестьяне потеряли и весь запас боевого духа. С воплями «Спасайся, кто может! Помогите, грабят!» они бросились врассыпную. Один возчик нырнул под телегу и затаился там в надежде, что его не заметят, пока будут потрошить поклажу, собранную для ярмарки. Догонять крестьян бандитам скоро сделалось лень, они предпочли вернуться и взять свою добычу. В рыжую пыль, под колеса возов, полетели мешки, ящики и корзины. Бочонки с вином и пивом были тут же откупорены, и началась оргия пополам с грабежом. Быков распрягли самым «быстрым» способом – разрезав и испортив упряжь. Животные не стали дожидаться участи закуски на пиру под пиво и вино и все разбежались, кроме одного старого увальня, которого налетчики успели зарезать и начать разделывать. Сын мельника, Аспер Ангус, который и прятался под днищем одной из телег все это время ни жив, ни мертв от страха, сообразил, что не стоит покидать свое убежище по крайней мере до тех пор, пока члены шайки не «нагрузятся» так, что не смогут его преследовать или еще лучше – вообще стоять на ногах. Климкентская ярмарка, по слухам, обещала быть богатой в этом году, так что «горючего» в разграбляемом багаже было много. Негодяи уже начали разводить костер для будущего жаркого, когда один из них привлек внимание товарищей своими криками, указывая куда-то на северо-восток, в небо над лесом. И тут вдруг грозная черная тень, тяжелая, как туча, навалилась сверху и подмяла под себя людей, копошащихся на дороге. Удивление быстро переросло в ужас, сопровождаемый истошными криками: «Дракон!! Дракон!!». --- « …Как мысли черные к тебе придут, Откупори шампанского бутылку, Иль перечти «Женитьбу Фигаро»…» А.С. Пушкин. Постепенно туман у подножий Западных гор стал рассеиваться. Тропа, в которую в этих пустынных местах превратилась торная королевская дорога, плавно змеилась между зеленых холмов, покрытых редколесьем. Эйрик почти отпустил поводья и его верный Грач, вороной трехлеток-иноходец, сам прокладывал путь по низкой траве с изредка попадающимися цветами. Простор, восходящее солнце, утреннее пение птиц в кустарнике, - все это не могло отвлечь молодого человека, едущего верхом, от глубокого, сосредоточенного размышления - мысленно он был далеко от этих мест. « … Замок Текван … Тот самый солнечный день, когда проводили турнир в честь праздника весны под эгидой принца-наместника … Барон Ферэнс, мой дальний и единственный родственник на всем белом свете … Теплые, нескрываемо теплые взгляды его приемной дочери Мирии, будущей баронессы де Ферэнс … Барон мне сочувствует, и в этот раз помог деньгами, чтобы я смог добраться до замка и все-таки показать себя на этом ристалище … Восторженные крики публики …А потом был этот страшный удар герцога Керга, когда мой щит разлетелся в щепки под его копьем … Схватка была неравной – пеший с мечом против конного рыцаря … Я сделал все, что можно сделать для чести, но надо было сделать еще больше! … … А еще позже – этот разговор в главном зале Теквана. Принц Грегор, его тонкое, бледное лицо, ухмыляющееся в черные усы, и его холодные, злые, презрительные глаза … Долг обязывает рыцаря верно служить своему сюзерену, но слова обидного прозвища – «Эйрик-Неудачник», брошенные даже из его уст, взывают к отмщению! … Он приказал отправляться в эти земли и навести здесь порядок, чтобы подданные не имели повода для бунта. «Видишь ли, благородный рыцарь, по закону о наследовании мой отец, король Лэндрийский, не дает мне права, как и моим братьям, создавать собственную армию, поэтому я призвал в этот замок всех желающих послужить мечом моим и, разумеется, королевским интересам. Лично тебе предстоит отправляться вот в эту область, - принц ткнул указательным пальцем в старинную земельную карту, развернутую на столе. – Так вот, любыми путями и любыми средствами ты должен восстановить порядок и спокойствие в этом крае. Если ты наберешь отряд единомышленников себе в помощь, я не вправе помогать вам, однако я вручаю тебе настоящую бумагу, - он подал свиток, скрепленный сургучной печатью, - которая дает тебе возможность действовать от имени короля и от моего имени. Надеюсь, вам повезет – все-таки! – и ты оправдаешь мое доверие. Что касается вознаграждения – моя казна почти пуста, но все трофеи, добытые вами праведным способом, будут безраздельно ваши! А теперь я тебя более не задерживаю. Отправляйся немедленно!» Эйрик, как человек не глупый, все же не мог понять, что стоит за таким поручением. Но, в конце концов, он отбросил раздумья и обратил свое внимание на проселок, с которым теперь пересеклась тропа, по которой и выступал его Грач. Вдалеке, слева, почти у самого горизонта, виднелся дорожный указатель. Рыцарь пришпорил коня, повернул и поскакал вперед, находясь в нетерпеливом любопытстве. Когда столб, наконец, приблизился к его глазам, он увидел надпись, вырезанную на потемневшей перекладине: «Пост Ур–Кам». Обычно, посты ставились как небольшие укрепленные поселения на самых границах государства. Но Ур-Кам был явно далек от ближайшего рубежа, нуждавшегося в защите. Можно было предположить, что это поселение, действительно было когда-то форпостом или сторожевой заставой, но за давностью лет успело стать маловажным захолустьем. Меж тем окружающий пейзаж изменился. Холмы справа и слева от дороги покрывал темнохвойный молодой лес, который бывает на подступах к предгорьям. Чем дальше шел путь в сторону указанного местечка, тем плотнее обступали его кусты и деревья. И вот заросли прекратились, колея выпрямилась, и открылся вид на довольно широкую предгорную равнину, ограниченную слева крутыми серыми скалами, постепенно, к северо-западу, переходящими в горный хребет, покрытый разнотравьем, а справа – стеной еще более густого леса. Окончание дороги можно было разглядеть на утоптанной площадке возле ворот, закрывавших вход в деревянную крепость со стенами из высокого частокола, над которым в некоторых местах виднелись сторожевые вышки. Поселение, оказавшееся внутри форта, располагалось, в основном, вдоль естественной каменной стены из тех же скал. Перед площадкой, справа от дороги, на небольшом возвышении из каменных тесаных блоков стоял колодезный сруб. Вообще, все это место производило впечатление неспешной сельской жизни. Огороды и поля раскинулись, начиная от самых крепостных стен и почти на всю долину, перемежаемые кое-где каменными невысокими заборами и линейками живой изгороди; сараи и небольшие загоны для скота находились, очевидно, в тех местах, где их хозяевам заблагорассудилось их поставить. На вышках и на стенах стражи не было видно, стоявшая кругом праздная тишина лишь изредка прерывалась пением петуха или шумом другой домашней живности. Судя по внешнему виду, укрепления крепости давно не ремонтировались в силу того, что местные обитатели не ждут приближения какой-либо крупной опасности. В одной створке ворот было приоткрыто наблюдательное окошко. Эйрик подъехал к ним и просунул свою русоволосую голову в это отверстие. По ту сторону, слева от ворот располагалась сторожевая будка, из которой торчали два сапога, и доносился приглушенный здоровый храп. Тут же стояла видавшая виды алебарда с королевским гербом на широком лезвии. Эйрик постучал. Через некоторое время из будки, кряхтя, показался пожилой стражник с седой головой и длинными обвисшими седыми усами. Он прихватил из будки, а затем приставил к воротам небольшую трехступенчатую приступку, взобрался на нее, уставившись на незваного гостя, долго моргал, а потом спросил удивленно: - Ну? - Я рыцарь Эйрик, прибыл сюда с важным поручением от его высочества принца Грегора. Вот его свиток с печатью! - Что ж, хм, раз так, я впущу Вас! Оконце закрылось, правая створка ворот со скрипом двинулась. Во внутреннем дворе, помимо сторожевой будки и караульного помещения, были казармы, конюшни, два барака, служившие складами, посередине – небольшой плац. - Скажи-ка, приятель, могу я поговорить с кем-нибудь из начальства? - Хм, ну, гарнизон весь находится по домам! Казармы закрыты! Лейтенант королевской стражи Брак, чтоб ему, пропойце, сбежал еще два года тому назад, прихватив гарнизонную казну! Сейчас все стражники подчиняются напрямую бургомистру. Его дом – на главной площади, в Нижнем Городе. - Как мне туда проехать? - Придется Вам, рыцарь, ну, это …, пойти за мной – я здесь сегодня сторож – открою для Вас ворота в Нижний Город! От них сразу ведет мост через поток Восемь Струй, дальше – яблоневые сады, а там и город. Из него только один выход – в сторону Западных гор, здесь это зовут Ярмарочными воротами. - А где можно дать отдых себе и коню? - Ну, это Вам надо в харчевню «Пьяный вепрь». Хе, местные острословы говорят, что деревянная свинья над ее входом – это портрет хозяина! - Он, должно быть, слишком жаден? - Ну, Вы угадали, рыцарь! Так что когда будете говорить с ним, становясь на постой, не спешите расставаться с деньгами – его лучше печь на медленном огне! - Это как? - Сами увидите, как его поросячьи глазки забегают, когда зазвенит серебро! Если имеете тугой кошель, как бы невзначай покажите ему его, но каждый раз торгуйтесь – он жаден, но не глуп, а нынче большая ярмарка уже кончилась, посетителей и гостей, кроме гуртовщиков и торговцев лесом, здесь почти не бывает! - А что слышно о гостях незваных и нежелательных?! Сторож помрачнел и насупился: - Ну, мое, это, дело маленькое! Хотите знать больше – ступайте к бургомистру! Проводив Эйрика, стражник закрыл за ним ворота в крепость. Действительно, на другую сторону бурного потока был перекинут узкий каменный мост. Сезон сбора урожая в этих местах, очевидно, уже завершился, поэтому в садах никто не работал. Все яблони выглядели очень ухоженными, с побеленными стволами и подпорками у особо тяжелых ветвей. Дальше, за садами, возвышались двух-, трехэтажные дома городской знати – зажиточных мастеров-ремесленников и купцов. Тут же, в первых этажах, располагались лавки с разнообразными товарами – если судить по их вывескам. Впрочем, «зажиточный» квартал состоял всего из десятка зданий, остальные жилища выглядели куда более скромно. Дома местных богатеев окружали собой овальную главную площадь, на одном из концов которой стояла резиденция самого бургомистра. Это строение было хорошо отделано и имело некоторые лепные украшения, - все, дабы затмить остальные владения своей роскошью и изяществом. Настал полдень, время обеденное. Двери лавок и мастерских были приоткрыты, оттуда доносились запахи еды и горящих очагов. На улицах время от времени появлялись люди, мужчины и женщины, несущие корзинки со съестными припасами в свои жилища, магазины или мастерские, - на одиноко едущего путешественника никто не обращал особого внимания. Рядом с домом бургомистра (он же – здание суда) Эйрик увидел коновязь, возле которой и остановился. После его стука отворил дворецкий важного вида, оглядел пришельца с головы до ног и спросил: - Чем могу служить? Что Вам угодно? - У меня письмо вашему бургомистру от принца Грегора! Я – рыцарь Эйрик, посланец принца! - Извольте подождать в этой комнате, я доложу о Вас его превосходительству! Через несколько минут в эту небольшую залу по лестнице со второго этажа спустился полноватый господин, на вид - старше сорока лет, с короткой остроконечной бородкой и усами на округлом лице. Его одежда была расшита золотом, на начищенных до блеска черных башмаках с высокими, толстыми каблуками виднелись серебряные пряжки. На одной из ступенек градоначальник чуть задержался, с любопытством разглядывая посетителя. Когда он спустился в залу, Эйрик, учтиво поклонившись, представился и отдал бургомистру свиток с сургучной печатью. Быстро прочтя его, тот спросил: - И так, сударь, что именно Вы собираетесь делать? - Во-первых, Ваше превосходительство, я хочу больше узнать о здешних делах, разведать местность и прочее. Во-вторых, надеюсь, что мне не придется всем заниматься самому и мне удастся найти себе здесь компаньонов для путешествий. И, в-третьих, я бы рассчитывал, если возможно, на Вашу помощь! - Не хочу излишне огорчать Вас, рыцарь, но из-за скудости средств в городской казне я не могу никого нанять для службы городу! Расплата даже с имеющимися стражниками происходит раз в год, после большой ярмарки, когда мы собираем самые большие налоги. Кроме того, городской гарнизон нужен здесь, для защиты имущества и земли горожан. Мне бы очень хотелось чем-либо Вам помочь, но, право, не знаю, чем именно! - Что же, тогда просветите меня по поводу того, что здесь происходило необычного или странного в последнее время! - Вообще-то, здесь, у нас, довольно тихая местность! Так, разве что разбойники изредка пошаливают на королевской дороге да на проселках! Ну, там, в лесах, знаете ли, говорят, всякая живность шевелится, но опять же – очень редко, очень редко! – для пущей убедительности бургомистр поднял вверх указательный палец правой руки. «Да, - подумал Эйрик, - этот градоначальник либо что-то скрывает, либо он – настоящий мошенник, либо … Главный казначей принца говорил, что королевские пошлины отсюда давно не поступали, между тем местные сборщики податей прислали сообщение, что все налоги собирают исправно. А еще – этот сторож в крепости как-то странно замолчал! Да, надо будет разбираться самостоятельно!». - Ах, да! – бургомистр ударил себя ладонью по лбу, – Чуть не забыл совсем! Я все-таки Вам помогу! Возьмите-ка вот это! – он протянул Эйрику половинку королевской серебряной монеты, которая висела на тесемке, продетой через маленькое отверстие. – Это будет знаком для местных торговцев и служащих мне людей, что Вы – под моим покровительством, и все, кто имеет такой же знак у себя на шее, будут способствовать Вам, чем только смогут! - Отлично, благодарю Вас, Ваше превосходительство! – Эйрик, слегка поклонившись, вышел. После того, как входная дверь закрылась, бургомистр стоял неподвижно посреди залы, заложив обе руки за спину и о чем-то размышляя. Постояв так недолго, он встряхнул головой, повернулся и несколько игриво взбежал по лестнице наверх. Пройдя вперед, и, оказавшись напротив дубовой двери в другую комнату, он постучал и весело позвал: - Меатис, дорогая, у меня хорошие новости! Дверь отворилась и на пороге показалась полноватая дама в богатом бархатном платье, с обрюзгшим лицом и недовольно скривленными губами. - Я все слышала! Что ты еще придумал, Селдерик? - Этот молодой дурень сослужит нам хорошую службу, дорогая! Денег я ему не платил, так что у нас есть возможность загрести жар чужими руками, нисколько не потратившись! - Ну, старый пройдоха, выкладывай! - Давай-ка лучше пройдем внутрь и я тебе все объясню – в таких делах нельзя доверять даже голым стенам! Дубовая дверь быстро закрылась. --- «Нициво не понимаю!» Из мультфильма «Падал прошлогодний снег». Колокол в башенных часах над домом бургомистра ударил четыре раза, когда Эйрик, показав «жетон» хозяину харчевни «Пьяный вепрь», присел за угловой стол. В это время в харчевне было пустовато, за исключением небольшой компании, сидевшей в противоположном конце зала под низким потолком. Скорняк, его помощник, лесоруб и крестьянин, возвращавшийся с поля и потому оставивший деревянные вилы у порога заведения воткнутыми в землю, потягивали из больших глиняных кружек пиво местной варки и разговаривали между собой вполголоса. Служанка, в сером платье, белом переднике и чепце, вытирала стол, только что покинутый посетителем. Хозяин был не слишком разговорчив, поэтому, поднеся Эйрику две кружки холодного пива и тарелку с ломтями хлеба и солониной, ушел за свою стойку, идущую вдоль широкой стены дома. Две бочки с кранами, посудные полки, широкий камин, служивший одновременно очагом для жарки мяса и имевший приспособления для вертелов, да небольшая кухня в соседней комнате – таково было устройство всего хозяйства харчевни «Пьяный вепрь». Не слишком роскошно, но и далеко не бедно! Света из окон вполне хватало, чтобы не пронести кружку мимо рта, хотя для таких размеров строения эти окошки могли бы быть и побольше. И как это иногда случается, степенное течение времени под треск поленьев в очаге и бормотание выпивающих горожан было внезапно нарушено резким звуком. Это входная дверь взвизгнула своими петлями под действием чьей-то торопливой руки. На середину помещения вышел, почти выбежал, человек, внешним видом напоминавший какого-нибудь бродягу или горького пьяницу, промотавшего все, кроме последних нательных лохмотьев. Неизвестный оглядел всех присутствующих и взмолился, обращаясь к хозяину: - Ради всего святого, не дайте мне умереть от голода и жажды! - Кто ты такой, оборванец, чтобы я стал тебя бесплатно потчевать? - Ах, сударь, я две недели скитался по этому проклятому лесу, пока, наконец, не вышел на королевскую дорогу! Меня и моих спутников ограбили по пути на большую климкентскую ярмарку, но главный ужас заключается еще не в этом … - Что случилось? Что ты видел? – скорняк и лесоруб вмешались в разговор. - Я все расскажу, если меня здесь покормят и дадут хотя бы стакан воды! Эйрик встал из-за стола и громко обратился к хозяину: - Вот, возьми-ка, любезный, я заплачу за этого беднягу! Ему, видать, действительно досталось в переделке! Было бы разумно выслушать его, по крайней мере! С недовольным видом кабатчик принял серебряную монету и принес из-за стойки тарелку вчерашних вареных бобов и бутылку дешевого кислого вина. Скиталец сел, рухнул на скамью возле одного из столов и набросился на еду. Когда он немного пришел в себя, отдышался, то заговорил боязливо, как будто враги, преследовавшие его, сидят за соседним столом, а компания слушающих уже ничем не может ему помочь – в глубине его глаз гнездился животный страх от пережитого. - Меня зовут Аспер, я сын мельника Фикота Ангуса из Вангрии! Отец послал меня вместе с возом муки на ярмарку в Климкент, благо идти одному мне бы не пришлось, потому что некоторые из наших туда тоже собирались везти кое-что из своего урожая, да еще пиво и вино, какое уже доспело. Вышли, значит, засветло. Три дня в пути были – все спокойно! На четвертый день вышли на развилку, оставалось лишь свернуть, да и через день были бы уже на месте, как раз к открытию торжища. Так тут вдруг банда из лесу выскочила! Проводника как убили, так наши наутек пустились, а я сам местность плохо знаю, вот и растерялся! Потом шмыгнул под телегу, схоронился там и жду, когда можно будет от грабителей сбежать. А тут вдруг они заорали: «Дракон! Дракон!» Ну, думаю, час от часу не легче! И тут вдруг сверху прямо на дорогу эта тварь как бухнется – огромный, крылья черные, из пасти огонь вырывается, из ноздрей дым с искрами, глаза тоже огнями сверкают! Шайка, понятное дело, кто в лес, а кто под возами попрятался! Двое за одним из возов скрылись, так он их учуял, да как огненным шаром в них плюнет – ба-бах! – телега – в щепки, а от тех двоих разбойников только жареные подметки остались! Один бандит в лес хотел проскочить позади дракона, авось тот не заметит. Но дракон и его учуял да как ему хвостом поднаддаст – негодяй вверх тормашками полетел прямо на сосну, а там сухая ветка обломана была, так на этот остряк разбойника так прямо и насадило! А я лежу, с землей обнявшись, и все думаю, что сейчас мне и конец! Но слышу – дракон мимо по земле топает, потом повернул в мою сторону, телега перевернулась, а я мертвым прикинулся. Он, значит, постоял, воздуху потянул, да потом, слышу, сам себе говорит: «Этот мертв!». Потом он в сторону отошел. Слышу, ветер поднялся и трава зашуршала – дракон, должно быть, взлетел! Как только свист от крыльев стих, я – на ноги, и опрометью да в самую чащу! Как, сколько так бежал, - ничего не помню! Когда на какой-то поляне остановился, гляжу, – одежда изодралась о ветки, руки исцарапаны, лицо все горит, как его исхлестало. Ну, тут уж дух перевел, стал соображать, что дальше делать. Вспомнил, что бабушка у меня откуда-то из этих мест как раз родом была, так говорила, что главное тропу пешую найти, а там уж как-нибудь до проселка с указателями доберешься, а оттуда и на королевскую дорогу. Вот так я и стал путь-дорогу в лесу отыскивать. Кое-как досюда добрел, почти под самый частокол вышел. Ладно еще, что у Ярмарочных ворот стражник надо мной сжалился да сюда пропустил! Служанка, державшая поднос с пустыми кружками, покачала головой и отправилась в сторону кухни. Скорняк, его подмастерье, лесоруб и крестьянин посочувствовали Асперу и немало подивились его рассказу, хотя, скорее всего, мало ему поверили. Хозяин заведения, слушавший все стоя рядом, крякнул и сказал: - Ты, видать, или головой к своей телеге крепко приложился или воры эти, тебя до смерти перепугав, чем тяжелым по лбу наградили, вот тебе и померещилось! Ну, сказал бы: «В лесу на зверлина наткнулся!» или «Шарганы в чаще напали!», это еще куда ни шло, а то, хе-хе, дра-ко-о-о-н!! - Я говорю сущую правду! – запальчиво выкрикнул сын мельника, для убедительности ударив себя ладонью в грудь. Хозяин харчевни отмахнулся от него, ушел к себе за стойку и занялся своими делами. Когда остальные слушатели разбрелись, Аспер обратился к Эйрику: - Молодой господин, я очень Вам благодарен, хотя, признаться, Ваша куртка и Ваш плащ … Да, я было принял Вас за какого-нибудь торговца, но потом увидел Ваш меч. Но Вы, Вы-то мне верите? - Трудно не поверить изорванной в клочья одежде и твоим царапинам! Что ж, тебе действительно досталось! Я, пожалуй, дам тебе еще немного денег, чтобы ты смог заночевать здесь, а завтра отправился бы к себе домой! - Если Вы - настоящий рыцарь, то что Вы намерены со всем этим делать?! - Пока что я еще не до конца понял, что тут вообще творится, потому что то и дело натыкаюсь на разные странности, ну вот хотя бы твоя история! - И что же? - Еще не знаю! ---- «Не пробежал я и ста ярдов, как наткнулся на частокол» Р.-Л.Стивенсон. «Остров сокровищ» «…Люди, засевшие в срубе, могли бы расстреливать нападающих, как куропаток. Дать им хороших часовых, да побольше провизии, они выдержат нападение целого полка … » Р.-Л.Стивенсон. «Остров сокровищ» В двух часах езды от Ур-Кама, если свернуть с королевской дороги на Каменный путь, как здесь называли эту мощеную проселочную дорогу, можно было попасть к каменной ограде, примерно в рост человека высотой, кольцом опоясывающей поселение ремесленников Тайвелкам. Его древнее название происходило от наименования более раннего населенного места и в переводе означающее «Три холма». Этот поселок действительно находился в долине между трех пологих холмов, покрытых низкорослой травой. На возвышенностях были установлены наблюдательные вышки, оснащенные колоколами, чтобы подать сигнал, который могли бы услышать даже в Ур-Каме. Здесь жили искусные знатоки своего дела – столяры, плотники, кузнецы, краснодеревщики, рудознатцы, ювелиры и люди многих других нужных профессий. Все, что создавалось их руками, либо шло на продажу обитателям здешних мест и в город, либо готовилось и сохранялось для вывоза на крупную ежегодную ярмарку на празднике урожая. Естественно, что, будучи одними из лучших во всем королевстве, мастера Тайвелкама получали заказы и из других мест, таких, как упомянутый уже ранее Климкент. Все работающие объединились когда-то в Ремесленную гильдию, которая имела право голоса даже в Королевском Совете. По мнению окружающих, обитатели «Трех холмов» были людьми независимыми, знающими себе цену, немного горделивыми, но очень прилежными и трудолюбивыми. Их считали отличными собеседниками в разговорах и надежными компаньонами в торговых предприятиях. Живя несколько обособленно, они имели собственное ополчение, собираемое Советом Гильдии в трудные времена, постоянно же в поселке дежурили лишь небольшие силы местной стражи, так же нанимаемой на средства Ремесленной Гильдии. Стража эта занималась тем, что регулярно обходила улицы и следила с вышек за всем, что происходит поблизости. В целом это было спокойное место, где все чувствовали себя уверенно и надежно. Закатное солнце уже начало задевать своим краем верхушки отрогов Западных гор, когда Вилдиг Ринкуссон, торговец горячей снедью в своем крохотном магазине «Жареный кролик» услышал, как вдова средних лет, Ливзия Муро, по прозвищу «Остроглазая», закричала охранникам у ворот с ближайшей вышки своим пронзительным, резким голосом: - Эй, там внизу! Не спите, лентяи! Со стороны Угрюмого бора в нашу сторону идут трое! Кто такие – пока не вижу… …Ага, один впереди, двое сзади, с носилками, тащат еще одного… Так, поворачивают к дороге… Пока никак не разгляжу их лица и во что одеты … На некоторое время она затихла, напряженно вглядываясь вдаль, держа ладонь левой руки козырьком для защиты от закатного света. - Ага, они уже вышли из низины и поднимаются по Каменному пути прямо к воротам… Странно, какие-то они темные да и идут как-то вперевалку… Уж не шарганы ли пожаловали? Этого отродья нам тут только не хватало!… Нет, вроде на шарганов не похожи… Так, сейчас, сейчас увижу… А-а-а, они – зверлины!! Тревога! Тревога! Сюда идут зверлины! К оружию!! Окна и двери ближайших домов захлопнулись, стража протрубила сигнал тревоги, означающий, что врагов пока мало, и приготовилась к встрече. Несколько ополченцев собрались у сторожевой будки, все при оружии и в кольчугах. Их занимал не столько страх, сколько любопытство, потому что именно эти люди редко выходили за пределы своего жилья, не говоря уже о том, что зверлинов им до сих пор видеть вовсе не доводилось. Старшина стражи, пивовар Йохан Йохансен, правнук пирата с Северного побережья, неизвестным ветром занесенного так далеко, коренастый, низкорослый, немного кривоногий, в спешном порядке поправлял амуницию, торопясь к воротам. Взглянув в смотровую щель, он окликнул двоих из ополчения: - Гехан-охотник, Лобрук-мечник, а ну, ребята, сюда! Поглядите-ка на наших «гостей»! Тощий и долговязый Гехан так подался вперед, что кончик его длинного носа оказался по ту сторону ворот. Лобрук почти ничего не видел из-за его головы, поэтому в нетерпении переминался рядом. Его средний рост не позволял ему просто так заглянуть за стену. Гехан прищурился, потом потянул носом воздух, потом, отойдя на пару шагов назад, стал в задумчивости теребить свою жидкую бороденку. Лобрук глядел на дорогу. - Ну, что скажешь? – поторопил старшина охотника. - Хмм, мда, ветер, похоже, как это бывает, дует вдоль ворот! Я иногда могу учуять зверя в кустах, но здесь ничего не выходит! На вид они на зверлинов нисколько не похожи: идут на задних лапах, но грудь держат ровно, башка у того, первого, что я разглядел, смахивает на волчью, только вся шерсть черная, как вороново крыло. Одежды на всех троих – только кожаные ремни, один – на поясе, два – на груди, крест- накрест. Ниже пояса и на ляжках шерсть густая, длинная, как будто твои штаны надеты. Передние лапы – вроде наших рук, только с четырьмя пальцами и с когтями. Первый, наверное, вожак, у него много оружия на поясном ремне и из-за правого плеча какая-то рукоятка торчит. Ростом они на две-три головы будут выше нас, а вожак – на все четыре. Кто знает, чего они сюда-то припожаловали?! - А ты что скажешь, Лобрук? - Да я таких тоже раньше не встречал! Другое дело шарганы – их я успел порассмотреть! Досыта нагляделся, пока в рабах у них был! - Что же теперь будет?! – испуганно и заискивающе заглядывая в лицо старшины стражи, спросил Вилдиг Ринкуссон, нервно отирая свои сухонькие ручки о засаленный передник. Старшина задумался. С одной стороны, пришельцы физически сильнее каждого стражника в отдельности, и, к тому же, хорошо вооружены. Их боевые навыки неведомы, и как они ведут себя в бою, было неизвестно. Лезть на рожон, чтобы это узнать, Йохану не хотелось. С другой стороны, сомнительно, чтобы три существа взялись штурмовать поселок, тем более неся раненого товарища на «руках». Тем временем «гости» уже подошли к воротам почти вплотную. Вожак выступил поближе к щели и начал «говорить». Все эти звуки – рявканье, ворчание, подвывание, лай – напоминали то, как если бы обычная домашняя собака пыталась читать стихи на человеческом языке. Смекнув, что слушатели ни капли не прониклись содержанием его «речи», он перешел к языку жестов. Наблюдая это, Йохан насупился, а потом заговорил властно и решительно: - Наши гости хотят войти к нам! Что ж, мы откроем для них ворота! Но сначала приготовимся! – Дальше полетели жесткие слова команд: - Лучники – в шеренгу стройся! Целиться в них будете, когда войдут! Без моей команды не стрелять! Эй, на вышках, глядеть по сторонам в оба! Ополчение, оружие вон из ножен! Вы трое – справа от ворот, вы четверо – слева. Стражникам – приготовиться! Лобрук, Гехан и вы, четверо, сюда, ко мне! Когда все люди были на своих местах, Йохан крикнул: - А ну, открывай!! Дубовая балка, служившая засовом, отъехала в сторону, ворота поселка со скрипом, медленно, начали растворяться. Первым вошел рослый вожак, двое других, с носилками, последовали за ним. Он осмотрелся, глядя на людей сверху вниз. Когда этот верзила поворачивал голову, длинные шерстинки, образовывавшие у него подобие гривы от макушки до лопаток, колыхались, так что, глядя на него можно было подумать, что у него с головы, извиваясь, спускается к спине черная, блестящая змейка. Сделав еще несколько шагов и оказавшись в центре полукруга из стражников и ополченцев, он подал знак своим попутчикам и они, остановившись, опустили носилки на землю. Старшина стражи выступил навстречу незнакомцам, держа свой верный «Свинобой» в опущенных руках. Вожак оценивающе, почти не мигая, поглядел на Йохана. Казалось, его пронизывающий взгляд видит то, что делается у человека где-то внутри, в самой душе! Постояв так еще несколько мгновений, «гость» плавными движениями своих когтистых «рук» расстегнул свой широкий кожаный пояс, снял его и опустил перед собой на землю. Такими же плавными движениями он вынул из-за спины за рукоятку свое главное оружие – огромный двухсторонний топор с полукруглыми лезвиями. Эти лезвия едва не смыкались между собой, поэтому, когда топор висел на спине своего хозяина, он вполне мог служить ему щитом. Если бы на земле, куда опустился этот топор теперь, имелись бы три подпорки, то за образовавшимся «столом» могли бы вполне усесться три – четыре гнома. Еще раз взглянув Йохану в глаза, вожак указал «рукой» в сторону носилок, - двое «попутчиков» отодвинулись в стороны. Старшина стражи кивнул головой и положил на землю свой боевой топор, затем приблизился к носилкам. Шерсть на груди раненого существа была не такой густой, поэтому Йохан с первого взгляда понял, что перед ним лежит «волчица», или «медведица. Он подозвал Гехана, знавшего толк в излечении диких и домашних зверей. Тот склонился над раненой и осмотрел ее плечо, - глубоко, по самое оперение вонзившись в плоть, там оказалась короткая стрела малого арбалета. - Проклятье, кажется, я узнаю эту стрелу: судя по цвету оперения, – пурпурно-желтому, – эта стрела пущена из малого арбалета конной королевской стражи, разъезды которой охраняют дороги. А вот это странно! - Гехан вынул платок из кармана и аккуратно промокнул его краешек в какую-то жидкость, оставшуюся на древке. – Э, дело, кажется, дрянь! Стрела чем-то отравлена, и, судя по запаху, это не лесной шарганский и не пещерный гоблинский яд, а штука куда злее и коварнее! Видишь, край раны как будто разъеден, а несчастная жертва дышит прерывисто и с хрипами – это действие яда! Я не силен в этой алхимии, мои средства и навыки здесь не помогут, нужно вызвать нашего Фелдрика-волшебника! - Хорошо, я сейчас! - ответил Йохан. Старшина извлек из-под одежды и кольчуги амулет в виде медальона из полудрагоценного камня в золоченой оправе на тонкой серебряной цепочке, надавил на камень большим, а потом и средним пальцем левой руки и с силой бросил вещицу на землю. Над местом падения ее воздух заструился, как над раскаленной жаровней, и через пару мгновений, прямо из ниоткуда, возник вызываемый. Фелдрик оказался застигнут волшебством не в самый подходящий момент. Он стоял на одной босой ноге, в то время как другая, согнутая, была поднята над землей. Его скрюченную спину покрывал поношенный халат из мягкой ворсистой ткани, темно-бордовый, украшенный мелкими вышитыми цветами. Ночной колпак, шелковые кальсоны и рубашка, а так же сафьяновый шлепанец, повисший на одном пальце согнутой ноги, - все говорило о том, что маг только что встал с постели и разминался после бурной ночи, которую он, как обычно, провел в своих волшебных опытах. Кружка с водой и зубочистка, торчащая из закрытого рта, дополняли смешную и нелепую картину. Выплюнув зубочистку и выронив кружку, волшебник начал с того, что стал стыдить Йохансена: - Ну, в самом деле, так же нельзя, в конце концов! Я говорил, что даю тебе это для срочных и неотложных случаев, но не до такой же степени! Старшина, улыбаясь, стал его успокаивать: - Извини, пожалуйста, Фелдрик! Нам действительно нужна твоя помощь и, в самом деле, неотложно! Лицо Фелдрика, и без того бледное, худощавое и вытянутое, стало медленно вытягиваться еще больше, когда он только теперь огляделся и начал вникать в обстановку, в которой оказался. После кратких разъяснений Йохана Фелдрик промямлил: - Да, да, конечно, конечно! Я буду рад помочь! – потом запнулся, и уже резко добавил: - Но учтите – я мастер домашней магии, определить отраву может и смогу, а вот чтобы полностью исцелить … это, пожалуй, не ко мне! - Хватит, Фелдрик! – оборвал его бормотание Лобрук – Кроме тебя здесь это сделать все равно некому! А если робеешь, – мы с Геханом подсобим тебе! Что делать-то? Фелдрик опустился на колени перед носилками и внимательно осмотрел рану. Потом он, придвинувшись, зажал торчащий конец стрелы между ладонями и стал производить странные звуки, переходившие от низкого мычания до тонких взвизгов. При этих воплях его руки, немного разжавшись, мелко вибрировали, как половинки камертона. Повторив эти действия четырежды, он позвал Гехана и Лобрука. - Гехан, помнишь, как ты спасал ту самую косулю, попавшую под шарганский самострел? Когда я потяну за древко, придержи края раны, чтобы не разорвать кожу. Лобрук, возьми факел, зажги его и накали над огнем лезвие своего кинжала. Когда из раны пойдет кровь, прижги её. – И, подождав немного, скомандовал - Ну, начнем! Гехан надавил своими длинными пальцами на кожу существа, а Фелдрик одним резким движением выдернул стрелу целиком. Из отверстия хлынула кровь. Лобрук, уже державший свой любимый «Клык» наготове, тут же прижег рану. Существо было не в том состоянии, чтобы протестовать. Фелдрик встал, помедлил еще мгновение, что-то припоминая, и, изобразив в воздухе пальцем какую-то магическую фигуру, подставил ладонь под предмет, который материализовался из поблескивающего марева. Это была прозрачная склянка, содержавшая густую субстанцию, напоминающую растопленный жир. К её горлышку была привязана узкая костяная лопатка, которой Фелдрик стал черпать неизвестное беловатое вещество с резким запахом и смазывать им рану лежащего существа. Покончив с этим, маг, улыбаясь, сказал: - Мой бальзам «Исцелитель» быстро поднимет её на ноги! Это еще хорошо, что накануне соседская корова сиганула в кусты колючего ножелиста, ягоды которого так ядовиты! Мне пришлось избавлять её от шрамов на боках и морде, а чтобы она сама могла перебороть ядовитый сок, попавший в царапины, я подсыпал нейтрализующее снадобье. Возможно, на стреле была другая отрава, но теперь это несчастное создание само одолеет её действие! Потом он нахмурился и осмотрел стрелу, поднеся её очень близко к глазам. Принюхавшись, он сказал: - Странно, зачем это королевской страже смазывать свои стрелы такой сложной смесью? И почему нужно было травить это существо? - Я сам хотел бы знать ответы на эти вопросы! – сказал старшина стражи. ---- «Марцелл. Какая-то в державе датской гниль» В.Шекспир. «Гамлет» А пока происходили все эти события, хозяин торгового заведения «Жареный кролик», Вилдиг Ринкуссон наблюдал за всем происходящим, выглядывая из-за бочки с дождевой водой, что стояла на углу его магазина. Поначалу он испугался и не смел показаться из-за своего укрытия. Потом он очень осторожно стал выглядывать и всматриваться в происходящее. Поскольку никому до него дела не было, он осмелел и полностью высунул свою плешивую голову и, напрягая слух, наблюдал. Сразу после появления Фелдрика, Вилдиг, встав на четвереньки, уполз за угол дома, за тыльную стену. Там он встал и отряхнулся. Крадучись и все время озираясь, он направился к сараю, который служил ему кладовой и хранилищем пресной дождевой воды одновременно. Бесшумно проникнув внутрь, он начал шарить рукой между кипами досок, обвязанных веревками и лежащих на многоярусных стеллажах, идущих вдоль стен. Наконец он, кажется, отыскал то, за чем пришел. Это был невзрачный кусок неструганого дерева прямоугольной формы. Взяв его под мышку, Вилдиг шмыгнул в скрытую дверь, соединявшую подсобное помещение магазина и сарай. Там он, все так же осторожно открыл свою конторку, достал из ящика папку для бумаг в матерчатой обложке с непонятным синим знаком, оттиснутым сверху, извлек из нее лист тонкой полупрозрачной розоватой бумаги. Из того же ящика он вынул пузырек с чернилами, что выглядело бы странно для стороннего наблюдателя, потому что все для письма уже было на конторке – чернильница, перья, перочинный нож. Оглянувшись и прислушавшись еще раз для верности, торговец прошел к входной двери магазина, запер её на засов, и, вернувшись к конторке, начал писать, макая перо в пузырек. Однако на пере были не чернила, а полупрозрачная жидкость без особого цвета, непонятно почему оставляющая следы на тонкой бумаге, которые через некоторое время бесследно исчезали. И так он писал: «Господину капитану К. от агента Кошачий Глаз. Доношу Вам, что здесь, на вверенном мне участке, люди, дававшие клятву на верность королю, оказывали помощь явным и тайным врагам Его Величества, Вашим врагам, врагам Его Высочества принца Г. и врагам бургомистра. Здесь складывается весьма тревожная ситуация, потому что местное население все более недовольно поборами, производимыми от имени короны. Смутьяны, список которых я передавал Вам на прошлой неделе, продолжают порочить лица всех правящих особ королевства и высказывались неоднократно за бунт против существующего порядка и законной власти …» Закончив своё дело, Вилдиг позволил себе немного расслабиться: он сел на табурет возле прилавка магазина, достал платок и вытер пот со лба, выступивший от напряжения. Отдохнув, он взял принесенную с собой деревяшку и одним движением разделил ее на две половинки. Внутри одной из них открылась выдолбленная полость. Бумага была как очень тонка, так и прочна, так что Вилдиг легко сложил её несколько раз до подходящего размера. Закрыв деревяшку с тайником, он вбил два небольших гвоздика в её углы, по диагонали, чтобы полость не открылась ни в коем случае. Затем он вернулся в сарай, на этот раз за перегородку направо от входа. Там находился неглубокий водосливный колодец, из конического дна которого под углом шла в землю составная глиняная труба, проложенная к обрывистому берегу Темного ручья. Над раструбом колодца, с потолка, нависало закругленное дно емкости для сбора дождевой воды. Из центра этого дна торчал патрубок с заслонкой, открываемой рукояткой. Торговец подошел к колодцу, бросил «шкатулку» вниз, а потом резким движением открыл заслонку и тут же задвинул её обратно. Порция воды примерно в два ведра обрушилась вниз, смыла кусок дерева и, с утробным урчанием, умчала его в недра трубы. С удовлетворением глянув вниз, Вилдиг плюнул и, развернувшись, направился обратно в магазин уверенной походкой хозяина положения… ---- « …Идет охота на волков, Идет охота, На серых хищников – матерых и щенков…» В.Высоцкий. Рруак в тот день отдалилась от логова особенно далеко. Запахи говорили ей о кроликах на этой поляне. Она охотилась, и уже четыре тушки оказались наколоты на деревянный заточенный посох, когда, двигаясь вдоль елей на противоположном краю поляны, она услышала краем уха какие-то шорохи. Это были не дичь и не крупный зверь. Кто-то уверенной походкой двигался через лес, уверенной, но осторожной, потому что ни разу сухие ветки лесного опада ничего не «сказали». Любопытство взяло верх. Рруак спрятала палку с кроликами в ветвях ближайшей ели и бесшумно двинулась вперед, за шорохами. Ветер дул слабо, да и не в ту сторону, так что чутьё не могло ей особенно помочь, но слух и острое зрение лесного охотника четко задавали направление. Ельник закончился, пошел смешанный лес с травянистым подлеском. Травы давно обсохли от росы, потому что солнце стояло уже высоко. До времени днёвки оставалось не так долго. И вот возле полусгнившего березового пня показался след, – едва различимые контуры на примятой траве. Понюхав находку, Рруак, к своему удивлению, ничего не учуяла, хотя существо, прошедшее здесь, явно было не маленьким, да и не птица, чтобы летать или прыгать. Что-то тревожное начало подниматься в её сознании. Территория её клана еще не кончилась, да и найти соседей практически невозможно. Но тот, кто шел, знал, как сбить ее с толку, он знал лес и передвигался очень осторожено. Наконец ей повезло: возле старой осины была небольшая яма с водой, вокруг которой витали запахи тины и лягушек. Незнакомец, если он один, имел неосторожность наступить в грязь, всего лишь половина следа, зато ясная, четкая, как клеймо. Крошечные растительные волокна остались в жиже, что говорило о том, что чужак обмотал ноги лыком волчьих кустов. «Так вот почему чужак не пахнет, – сок этого кустарника перебил, уничтожил весь запах, сам же он почти его не имеет даже в пору цветения!». Эта хитрость еще больше раззадорила Рруак, – как это кто-то смеет дурачить жену главы клана?! Ярость, сперва тихая, но все более распаляемая, стала вскипать в ней на этого, пока еще невидимого пришельца. Она двигалась все быстрее, пока не перешла на бег, искусно лавируя между стволами деревьев и павшим сухостоем, предательски притаившимся в траве. Шорох впереди стал все отчетливее, потом превратился в ясный звук шагов – она совсем близко от незнакомца, а он ее до сих пор не обнаружил. Вот между стволами показался силуэт: высокая, мощная фигура, угловатая голова, одежда из шкур, огромный каменный топор на плече, заостренные чуткие уши – это шарган! «Ах, ты, мерзкая тварь, кровопийца, сколько моих родичей пало от ваших поганых лап! Я буду ловка, сильна и яростна! Я разорву твою глотку, я достану тебя ножом, если не дотянутся когти!…» Рруак неслышно преследовала врага, а тот не подавал признаков тревоги. Эта беспечность с одной стороны подхлестывала ее, чтобы напасть немедля, а с другой заставляла насторожиться, – шарганы редко гуляют поодиночке, в рукопашном бою ей будет трудно справиться даже с одним, если он и вправду один, а не идет к своему лагерю или стоянке. Впереди, между деревьев, показалась просека – участок дороги, проложенной людьми. Шарган остановился, спрятавшись за стволом сосны, огляделся, понюхал воздух, и, не найдя никакой опасности, вышел на эту дорогу. Рруак спряталась за той же сосной, прильнув к ее корням и навострив уши. Где-то невдалеке послышался лязг железа и топот конских ног, приглушенные человеческие голоса. Сюда ехали люди. «Может, они его и убьют? Эти племена – давние враги!» Она встала на четвереньки и чуть выглянула из-за ствола – четыре всадника, трое чуть позади, ехали навстречу шаргану, который спокойно стоял и ожидал их приближения, опустив своё оружие. Главный среди всадников, в черном плаще с яркой, пурпурно-желтой застежкой в виде треугольного щита, был одет в легкие латы и вооружен мечем, как и остальные. Он приблизился к шаргану, не обнажая оружия. Они о чем-то заговорили. Беседа шла довольно долго, но Рруак не знала, о чем речь, потому что собеседники общались по-шаргански. В перерыве между высказываниями главный подал своим спутникам какой-то едва заметный знак рукой. Один из сопровождавших достал из-под плаща маленький арбалет и углубился в лес на противоположной стороне дороги. Рруак подумала, что это не представляет для нее угрозы, и решила получше рассмотреть человека, мирно беседовавшего с шарганом. Она так увлеченно подкрадывалась, что не сразу услышала шорох откуда-то справа. Просто, резко обернувшись, она увидела того самого человека с арбалетом в руках, который теперь был очень близко и целился в неё. Рруак всем телом рванулась за спасительный сосновый ствол, но тетива арбалета звякнула, а её плечо пронзила острая боль. Человек закричал, шарган взревел, и все они вместе кинулись к ней. Несмотря на рану, Рруак вскочила и понеслась обратно, в чащу. Вслед ей полетело несколько стрел, но ни одна не достигла цели. Погоня продолжалась не слишком долго, потому что люди, бросившие лошадей на дороге, выдохлись, а шарган не решился на преследование в одиночку. Рруак сделала несколько петель в ельнике, а потом направилась на кроличью поляну. Стрела сидела глубоко, но сейчас о ней некогда вспоминать. На краю поляны волна дурноты обрушилась на Рруак, заставив её осесть под высокой, старой елью. Жар охватил её, во рту всё пересохло, перед глазами поплыла пелена. Какое-то время она не могла даже шевельнуться. Усилием воли Рруак заставила себя встать и идти по направлению к логову, но сил хватило только до середины поляны. Следующий приступ повалил её на землю. Кое-как перевернувшись на спину, она смогла издать призывный вой и её сознание помутилось, пелена накрыла её … В следующий раз, когда чувства прояснились, Рруак оказалась уже в Главном доме, кругом были её родичи, а рядом с её постелью из шкур оленей сидел вождь Вуулу. Он ласково облизал её морду, его рука легла на её здоровое плечо. Главная Мать, стоявшая в ногах ложа, подала ему лист какого-то растения, Вуулу разжевал его, а кашицу передал Рруак изо рта в рот. Терпкий, обволакивающий вкус этого растения прояснил мутную пелену, ослабил боль и немного снизил жар. Но слабость была велика, а чтобы извлечь эту стрелу, надо было иметь нечто большее, чем просто крепкие клыки её родичей. Если бы рана закровоточила, кто знает, дожила ли бы Рруак до следующего рассвета. Через некоторое время забытье вновь овладело ею. Следующее, что она ясно помнила - возлюбленный и братья несли её куда-то через лес. Дальше вновь был сумрак и серая мгла. Следующая запомнившаяся ей картина - лицо человека, склонившегося над её плечом, бледное, с черными усами. Человек почему-то был в смешном колпаке. Другой человек, в кольчуге и легком шлеме, выглядывал из-за спины первого. Оба были серьезны и сосредоточены. Внезапно - рывок и резкая боль там, где была рана. Она опять потеряла сознание… … Рруак не знала, сколько прошло времени, но когда она открыла глаза, ни тех двоих людей, ни Вуулу, ни братьев рядом не оказалось. Она хотела позвать их, но вместо призыва у неё получился слабый стон. Она вновь открыла глаза, когда услышала, что кто-то подошел к ней. Чутье говорило ей, что это человек, а место, где она находится, принадлежит этому человеку и его домашним животным. Она лежала на соломе, укрытая по грудь грубой тканью. Плечо было стянуто белой материей, но боль исчезла, только голова кружилась от слабости. Длинноносый человек в шляпе с петушиным пером и в охотничьей куртке стоял рядом и с любопытством глядел на неё, пригнувшись, и уперев руки чуть выше колен. Когда он заметил, что и на него смотрят, то с радостью громко произнес: - Мелидор, наша больная очнулась, слава богам! Мелидор, скорее неси сюда похлебку, ей, наверняка, хочется есть после четырёх дней сна! Опершись на здоровую руку, Рруак попыталась встать, но лишь немного приподнялась. Человек выбежал из помещения, но быстро вернулся со скатанной коровьей шкурой, которую он подложил больной под шею, чтобы та могла лучше держать голову. Вошла женщина, принесшая миску с курящейся жидкостью, от которой исходил запах мяса, поставила миску с ложкой у стены, удивленно посмотрела на Рруак и удалилась. От постели была видна открытая входная дверь. Длинноносый, окончив возиться со шкурой, весело посмотрел Рруак прямо в глаза и спросил: - Ну, как? Надеюсь, тебе лучше! Ты извини, языка твоего народа у нас тут не знают, так что я тебя спрошу простые вещи, а ты лишь кивай головой, если будешь согласна, хорошо? Рруак кивнула. - Ладно, не бойся, можешь мне доверять! Это – хорошая еда, а тебе надо поправляться! Так ты согласна, если я покормлю тебя похлебкой из цыпленка, забитого сегодня утром? Кивок. Он взял ложку и стал потчевать ее из миски. Отменное варево пробудило давно потаенный голод. Между делом человек продолжал быстро говорить. - Можешь не беспокоиться, наш Фелдрик хороший лекарь, как для людей, так и для животных! Это он избавил тебя от стрелы и лечил своим бальзамом твоё плечо. Оно ведь не болит сейчас? Кивок. - Отлично! Да, твои родственники были здесь вчера, точнее один родственник, самый высокий, самый статный! Он у вас за главного, не так ли? Кивок. В это время в дверном проеме показались две головы маленьких людей. Оба, разинув рты, наблюдали за тем, что делает взрослый. - Ну, что ж, - продолжал длинноносый, - чтобы тебе все стало совсем понятно, то меня зовут Гехан, ты сейчас находишься в сарае возле моего дома! Я – местный охотник, ловлю для жителей мелкую дичь! Я, да и все мы, немало удивлены твоим появлением здесь. Я горжусь, что я – один из первых, кто общается с представителем таких существ, как ты. Честно говоря, мне хотелось бы расспросить тебя о твоём народе, а пуще всего о том, как тебя угораздило попасть в такую переделку! Но, думаю, наше любопытство может подождать, пока ты окрепнешь… ---- «… Жило двенадцать разбойников И Кудеяр-атаман…» Из русской народной песни. В тот день Эйрик получил с посыльным записку от бургомистра, в которой говорилось, что градоначальник знает людей, могущих при условии щедрого вознаграждения помочь в защите дела короля и его подданных. Этим людям надо доставить от имени короля небольшой сундучок с деньгами - их жалованием и премией «за оказанные короне неоценимые услуги». Далее шло описание дороги и напоминание, что бургомистр «всецело полагается на порядочность рыцаря» и надеется, что груз будет доставлен по назначению в нужный срок, а Эйрика будет ждать «достойное вознаграждение». Позже, в «Пьяном вепре», он встретил уже знакомого дворецкого, который молча передал сундук, свиток, запечатанный сургучом, и еще одну записку, в которой Селдерик просил заодно доставить главе тех самых людей это письмо-свиток с секретными приказами от самого принца. Грач, хорошо отдохнувший и ухоженный, радостно нёс своего хозяина по лесной дороге. Как говорилось в первой записке градоначальника, лагерь «вольных» находился к востоку от поворота королевской дороги на Мергант, где будет соответствующий дорожный указатель. Дальнейший путь - дикий, не торный. Предстояло пересечь открытую местность – Луга Дэстии – холмистую равнину с травами Грачу до живота. То и дело из-под его копыт взлетали или порскали в стороны вспугнутые насекомые и луговые птички. На эту равнину ушло два дня пути. К полудню третьего показался холм, одна сторона которого обрывалась и переходила в овраг. Нужно было как раз ехать по дну этого оврага до берега Желтянки, небольшой речки с яркими песчаными откосами. Перейдя по перекату вброд, Эйрик въехал в молодой березняк и направился через него в сторону восхода солнца. Когда уже стали сгущаться сумерки, всадник оказался на широкой прогалине, образовавшейся, очевидно, из-за лесного пожара, и поросшей со временем кустарником и разнотравьем. Следы огня оставались лишь в «руинах», оставшихся от стоявших когда-то здесь лесных великанов, сложивших свои ветви под напором огня. По другую сторону находилась цепь невысоких холмов, не выше половины человеческого роста, сливающихся друг с другом в непрерывный горбатый вал, насколько хватало взгляда под опускающейся темнотой. Сразу за этим валом шла едва видная тропа, по которой Эйрик и поехал дальше шагом, все время озираясь по сторонам. Тишина была почти абсолютной, что само по себе настораживало. Вот впереди показалось несколько деревьев справа и слева от тропы. Когда всадник к ним приблизился, от их теней отделились темные силуэты, а один из них стал быстро двигаться вперед. Еще более приблизившись к нему, Эйрик увидел человека с копной всклокоченных волос и в одеянии из какой-то шкуры. Человек крикнул хриплым голосом: - Стой, стой, кто это едет?! Назови себя! - Я – рыцарь Эйрик, еду из Ур-Кама! - Что ты здесь забыл, парень? И по какому делу ты сюда явился? - Я ищу главного человека из тех, кого бургомистр Селдерик называет «вольнонаёмными»! - Ха, ха, ха, так этот прохвост послал тебя сюда?! Ну, ладно, ты уже на месте! Хорошо, езжай за мной, так и быть! Человек в шкуре повернулся и повел Эйрика как раз между деревьями. У него сзади, из-за матерчатого кушака, торчал топор. Проезжая мимо, Эйрик заметил еще четверых таких же типов. Пройдя еще немного, они попали на опушку соснового бора, в подлеске которого кое-где росли кусты желтоцвета. Там тропа обрывалась, и подле одной из сосен показался горящий костер, вокруг которого сидело, стояло и лежало несколько человек в грубой, но матерчатой одежде. Один из них, особенно крупный, высокий, широкий в плечах, голова которого, за исключением косицы на затылке, была выбрита, а в руках он держал, как скипетр, дубинку с окованным медью набалдашником. На его груди болтался медальон из половинки королевской монеты. Глядя на этого человека, Эйрик вдруг ощутил неясное беспокойство, - он что-то такое знал про него, но никак не мог вспомнить, хотя это что-то он слышал совершенно недавно. Компания, как видно, отдыхала, - кто-то курил трубку, кто-то пил вино из кувшина, кто-то ел дичь, срезая мясо с кости и беря его с ножа губами. Один из них заметил приближающихся, и, подойдя, взял Грача под уздцы. Эйрик спешился и подошел ближе к огню, чтобы его лучше видели в сгустившейся ночной темноте. Все находившиеся вокруг костра перестали разговаривать и повернулись в его сторону. Тот, который шел с Эйриком от засады у деревьев, приблизился к здоровяку с медальоном, косица которого напоминала лошадиный хвост, и прошептал что-то на ухо своему товарищу. Здоровяк в ответ, деланно улыбаясь, приветствовал: - Добро пожаловать к нашему скромному ночлегу, благородный рыцарь! Что угодно его превосходительству от нас, вольных людей? – в его речи звучали плохо скрываемые нотки презрения и раздражения. – А то ведь мы по одежде встречаем, а без нее провожаем! - У меня поручения от бургомистра! Во-первых, вот Вам свиток с секретными указаниями от самого принца! Во-вторых, … Здоровяк взял свиток и тут же, не читая, левой рукой, не глядя, бросил его в пламя большого костра. Он грубо перебил Эйрика: - Пусть они все катятся к демонам со своими приказами! Я больше не буду делать за них, ублюдков, грязную работу! Мне надоело подкарауливать торговцев и грабить караваны за одни только обещания милостей! Я хочу увеличить долю, свою и своих людей!! - Ты…, ты … тот самый бандит! – вскричал Эйрик, пораженный воспоминанием, как неожиданной вспышкой яркого света. Да, вне всякого сомнения, сейчас он очутился в окружении тех самых негодяев, которые напали на несчастного Аспера Ангуса и его товарищей. «Выходит, бургомистр, а то и сам принц имеют какие-то дела с этими подонками!» - успел подумать Эйрик и выхватил меч. Вся шайка взвыла, взревела, повскакивала с мест и бросилась на него с разных сторон, обнажив оружие. Эйрик свистнул. Грач заржал, встал на дыбы и уронил человека, державшего поводья. Потом конь рванул во весь опор, столкнув грудью еще одного преступника прямо в костер, и исчез в темноте. Человек вскочил, одежда на нем уже занялась, и, вопя от боли и ужаса, он побежал, рассыпая искры по утоптанной земле. Один из негодяев с ножом накинулся на Эйрика справа, растопырив руки, выпучив глаза и страшно вопя. Удар меча рассек его наискось, и он рухнул, захрипев, на землю. Следующий налетел слева, замахнувшись кистенём. Эйрик увернулся и ударил в ответ – меч прошел через мышцу руки, вонзился между ребер и попал бандиту прямо в сердце. Увидав гибель товарищей, остальные двинулись на своего врага скопом, стараясь окружить, отрезав путь к отступлению. Эйрик, уклоняясь от нападений, успел заметить, что один из углов площадки, где пылал костер, висит над темнотой, простиравшейся где-то внизу и что-то скрывающей. Он стал постепенно пятиться в эту сторону. Когда обрыв был уже близко, главарь шайки решил сам покончить с незваным гостем – отпихнув ближайших своих подручных, он сам пошел вперед, занося над головой своё грозное оружие. От его первого выпада Эйрик уклонился и, не дожидаясь второго, бросился вниз. Пролетев сколько-то по воздуху, он упал на откос, не удержался на ногах, и кубарем покатился дальше. Как только его ноги коснулись глины на склоне, меч вылетел из его руки и плашмя ударился об огромный валун, торчавший из косогора чуть в стороне. Эйрик услышал самый трагический для себя звук, - его меч, его верный друг! – звук ломающейся стали. ---- «…Молю, да снидет день прохладный На знойный дол и пыльный путь, Чтоб мне в пустыне безотрадной На камне в полдень отдохнуть…» М.Ю.Лермонтов. Падение и кувырки закончились в полной темноте. К тому же Эйрик с размаху приложился лбом к камню или стволу дерева, - в кромешном мраке было не разобрать, какое там препятствие на пути! Потирая ушиб, он решил, что все равно, в какую сторону отправиться, лишь бы не видеть огоньков – это факелы, которые несли разбойники и которые мелькали где-то высоко. Вскоре он удалился настолько, что никакого шума уже не слышал и ничего не видел во тьме. Он шел по траве, в которой мерцали огоньки светлячков. Сверху, в небе, сияли яркие звезды. Луна если и светила, то ее сейчас скрывали макушки деревьев, стеной поднимавшихся справа от откоса. Пройдя еще немного, Эйрик услышал чьи-то шаги впереди, в кустах. Он напрягся всем телом и был готов биться голыми руками, но тут фырканье в зарослях показалось ему знакомым. Он тихонько позвал: - Грач, Грач, это ты? Ему ответило тихое ржание. Эйрик поспешил навстречу другу. - Грач, Грач, хороший мой! – он потрепал коня по гриве, погладил морду. – Ну вот, мы опять вместе, старина! Давай-ка будем потихоньку выбираться отсюда! Он вскочил в седло, развернул коня и, проехав несколько шагов, отпустил поводья – в таких потемках всаднику лучше довериться чувствам своей лошади. Они двигались как единое целое, и, казалось, сами звезды несутся им навстречу, как рой светлячков из-под копыт! Они пересекли какой-то ручей, когда склон остался далеко позади. Местность изменилась – лес справа далеко отодвинулся и наполовину утонул в ночной мгле. Теперь все освещалось лунным светом, и можно было хоть что-то разглядеть на порядочном расстоянии: лиственный лес впереди, за широкой луговиной, левее от него – ельник, за которым была видна бугристая местность с одиночными деревьями, дальний край которой терялся в тумане. Еще левее виднелись редкие деревья с искривленными стволами, – в этом месте почву покрывали кочки, тростник и рогоз, - верный признак болота, к тому же дымчатый туман особенно низко стелился там над землей, которая, как казалось, сама его выдыхает. Всадник направил коня прямиком к ельнику, решив, что там, в случае погони, легче укрыться и переждать до рассвета. Когда уже можно было отчетливо видеть мохнатые еловые лапы, Грач вдруг начал всхрапывать, прядать ушами, переминаясь на месте и не желая идти вперед. - Да, да, я понял, там кто-то прячется, кто-то там есть! – тихо проговорил Эйрик, успокаивая коня и оглаживая его шею. – Спокойно, спокойно, мы туда не пойдем! Заночуем прямо на опушке лиственного леса, – будет куда сбежать, если что, а то ведь мы с тобой сейчас безоружны! Он повернул к опушке, нашел четыре березы, росшие тесно друг к другу так, что получился полукруг из стволов, - хоть какое-то прикрытие от внезапного нападения из зарослей! Он сломал несколько веток и устроил из них подобие ложа. Седло послужило ему подушкой, и, завернувшись в плащ, он попытался уснуть, хотя это никак не удавалось. Наконец он смежил веки и предался подобию чуткого полузабытья, когда в любой миг можно вскочить на ноги и быть готовым отразить атаку хотя бы кулаками. Грач пасся тут же, на луговине, не отходя далеко от своего друга-хозяина. Если бы кто-то пересек это травянистое пространство в их направлении, чуткое животное подняло бы тревогу, заметив опасность. Но все было тихо, кроме обычных ночных звуков леса и луга: редкий писк мышей, уханье ночной совы, стрекот ночных насекомых. Напряжение дня и первой половины этой ночи сказались – Эйриком в конце концов овладел глубокий сон. Неизвестно, сколько он вот так спал, когда какая-то неизъяснимая тревога стала беспокоить его, как холодная вода, каплями падающая за шиворот. Он навострил слух, - подозрительный шорох где-то сзади заставил резко встать и оглядеться. Ночь начала отступать, кругом лежал серый плотный туман, такой, что в нескольких шагах уже ничего не видно. И в этом-то тумане Эйрик различил темные тени, бесшумно снующие вокруг. Он сбросил плащ и отскочил в березовый полукруг, встав к нему спиной. Теперь он ожидал нападения в любую секунду. Если Грач и предупредил его, он этого, скорее всего, не слышал. «Что ж, из новой передряги нужно выбираться самостоятельно!» – решил про себя молодой рыцарь и начал пристально вглядываться в туман. Тени, сперва остановившиеся, теперь двигались к нему сквозь предрассветный полумрак и клубы тумана. Кроме шагов Эйрик услышал лязг металла, как будто кто-то вынул оружие из ножен. Кто бы это ни был, они приближались молча, легко ступая по росистой траве… ---- Что-то просвистело в воздухе и крепкая, как проволока, тонкая волосяная веревка сдавила Эйрику горло, заставляя прижаться спиной к стволу дерева. Еще одна такая же веревка, как змея, охватила и сжала его ноги. Кто-то подскочил сзади и надел рыцарю на голову полосу из шкуры, закрывшую его глаза. Чьи-то сильные руки схватили Эйрика за оба запястья и, не успел он оказать сопротивление, как обе его руки были просунуты в щели между стволами тех самых берез, за которыми он хотел спрятаться. Кисти рук оказались перехвачены и обмотаны тонкой веревкой так, что нельзя было пошевелить буквально ни одним пальцем. Теперь о своих противниках Эйрик мог судить только по издаваемым звукам. Кто-то, сопя, подошел, быстро и ловко обшарил Эйрика с ног до головы. Дальше сопение еще усилилось, как будто три или четыре собаки обнюхивали его с некоторого расстояния. Наконец, кто-то решительным шагом приблизился, запустил руки под кожаную повязку, наложив пальцы на виски и веки Эйрика, а затем слегка сжал ему голову и надавил большими пальцами на глаза. Он захотел крикнуть, что они – трусы и мерзавцы, раз взялись мучить безоружного, которого, к тому же, подло подкараулили, пока он спал. Но тут Эйрик услышал голос, чуть с хрипотцой, ровный и спокойный, не мужской и не женский, звучащий, как ему показалось, внутри его собственной головы: «Не бойся, человек, тебе не будет ничего плохого! Твой конь так же не пострадает! Ответь, зачем ты беспокоишь нас, оставаясь вблизи наших домов?» - Кто вы, что вам от меня нужно? – резко бросил Эйрик. Он думал, что это, возможно, его последние в жизни слова. «Мы – народ Урру! Мы древнее вас, людей! Мы жили в этих местах до того, как пришли те, кого вы теперь зовете шарганами. Люди всегда боялись нас из-за того, что мы не похожи на то, к чему они привыкли. За это другие люди возбуждали страх и ненависть к нам в своих соплеменниках. Наш род начали преследовать особенно сильно в последнее время. Мы едва успели обрести покой здесь и вот появился ты! Так отвечай же как перед лицом Смерти Всего Сущего, - говори правду, ложь мы все равно учуем!» - Меня послал бургомистр Ур-Кама отдать бумаги и деньги одному человеку, а он оказался негодяем! Я бежал от него и его банды, убив двоих или троих, не знаю точно. Мой меч оказался сломан. Я прискакал сюда наугад, особо не выбирая и не раздумывая! Я не хочу вам навредить, если можете, отпустите меня, и я покину ваше обиталище навсегда! «Я – Рруак, дочь Рруам, жена могучего вождя Вуулу, обязана людям жизнью, хотя другие люди хотели моей смерти. Так и быть, я отведу тебя к хорошим людям! Поклянись, что не причинишь им зла, потому что они стали друзьями нашего народа!» - Клянусь, госпожа! «Руки» соскользнули с головы Эйрика. Все путы тут же были развязаны, повязку с глаз он снял уже самостоятельно. Проморгавшись, молодой человек осмотрелся. Рядом с ним стояли на задних лапах четыре существа, чей облик в первый момент заставил его вздрогнуть и немного попятиться. Рослые, широкие в плечах, морды – нечто среднее между волком и медведем, внимательные, пристально глядящие глаза, тела, покрытые почти черной шерстью, местами с серой подпушью. Когда головы их поворачивались, были видны гребни или гривы из густо-черной шерсти, идущие от затылка до лопаток. «Руки» - с длинными, почти человеческими пальцами, оканчивающиеся когтями, и имеющие толстые подушечки из мягкой, серой кожи. На существах были широкие кожаные ремни, один – на поясе, с висящими на нем оружием и разными вещицами, два других – крест-накрест – на груди и спине. Одно из четырех созданий имело более изящное сложение и тонкие черты «лица». Оно стояло ближе всех к Эйрику и смотрело ему в глаза не отрываясь. Он догадался, что это и была Рруак. ---- «Под небом голубым есть город золотой, С прозрачными воротами и яркою звездой …» Б.Гребенщиков. «Город» Белый Замок гудел, как растревоженный улей. Сейчас, именно сейчас в столице ожидали прибытия принцев-наместников, потому что именно завтра настанет день большого Королевского Совета. Всех, от дворников и уличных уборщиков и до министров двора охватила суетой приготовлений. Дворец Белый Замок являлся еще и центром Ольвиона – большого города, столицы всей Лэндрии. Все его интриги, слухи, суета и заговоры распространялись по всему городу в мгновение ока, вовлекая в события или пересуды о них все новых и новых участников. Вот и теперь, подготовительная лихорадка охватила его кварталы, как чумовое поветрие. Приезд высоких правящих гостей и, конечно же, хотя бы части их дворов, - тот счастливым случаем для многих торговцев и ремесленников, прожектеров и авантюристов и другой заинтересованной публики, который грех было бы упускать. Королевская гвардия приводила в порядок свои парадные латы и оружие, дворцовые слуги готовили свои одежды, фрейлины спешили к своим модисткам и парикмахерам, центральные улицы приводились в состояние идеальной чистоты и порядка. Королевская стража загоняла нищих и побирушек из центра в окраины или вовсе прочь из города – на время всего события. Знать стремилась заполучить приглашения на большой Королевский бал, который давался после окончания Совета в Главном Овальном зале Белого Замка, чему немало радовался главный церемониймейстер Замка и его помощники, - желающих поучаствовать в этом развлечении любой ценой (золотом или драгоценностями, например) всегда больше, чем пригласительных билетов! Городской гарнизон уже неделю упражнялся на плацу возле своих казарм – со времен Кайнверона Жестокого военные парады всегда сопровождали начало Королевского Совета. Во всей этой суете никто и не обратил внимания на человека, въехавшего в город через Южные ворота. Его простая, блеклая одежда и понурая лошадь не привлекли ничьего пристального взгляда. Всадник, скрывавший свое лицо под большим капюшоном темного плаща, проследовал через Южную торговую площадь, мощенную камнем, пересек по каменному мосту поток Черных струй и скрылся под аркой, стоящей на входе во двор гостиницы «Бойцовый петух». На этом постоялом дворе по вечерам, действительно, проводили петушиные бои, но в эти дни они не устраивались. Все номера были уже заняты либо заказаны на завтра. Странник слез со своего скакуна, воспользовался коновязью и прошел внутрь, в обеденный зал. Здесь находилось довольно много народа, за большей частью столов сидели разношерстные посетители. Главный распорядитель стоял за стойкой, то и дело подгоняя слуг, разливая вино в кувшины, принимая и пересчитывая деньги, заплаченные ушедшими клиентами. Разместившись в углу на длинной узкой скамье, сидел и играл оркестр из пяти бродячих музыкантов. Странник в капюшоне подошел к стойке, поманил распорядителя пальцем, а затем медленно показал ему отворот своего плаща, - там, на особой заколке висел знак - опоясанный золотым ободом аспидно-черный круг, пересеченный серебристой молнией. Главный распорядитель тут же кивнул и указал гостю на одну из трех ниш в одной из стен зала. Все входы в эти ниши прикрывался занавесями из плотной ткани: - Ваш кабинет уже готов! Проходите, Вас ждут! За занавесью оказалась небольшая уютная комната, где за простым дубовым столом сидело несколько таких же странников. Они все придвинулись ближе к столу, когда вошел последний, и, когда тот сел, они все вместе положили руки в бархатных черных перчатках на стол. Этот последний заговорил, дождавшись, когда выйдет вон слуга: - Приветствую вас, господа! Хочу напомнить присутствующим историю, которая свела нас вместе, в конце концов! Когда проклятая империя Айслэнда наконец-то пала, работы по Последнему заклинанию, как вам всем хорошо известно, были прекращены. Горы свитков, содержавших его, сожгли за ненадобностью. Это делалось как у нас, так и у них. Тайным службам обеих империй стало незачем нанимать нищих голодранцев из разграбляемых окраинных земель. Тех, кого они и мы столько лет учили убивать, так же остались не у дел. Наши послы договорились с их властями, и теперь на нас никто не будет нападать с территории Айслэнда. Отколовшиеся от павшей империи княжества и другие владения, по крайней мере – некоторые из них, подписали договоры о вступлении в союз с нами. В нашем ордене начальники забыли о тех, кто до сих пор готов воспользоваться накопленными свитками с другими заклятиями и кто все еще живет в окраинных землях, сгорая от зависти к нашему могуществу. Мы сами, повторяю, выкормили и выпестовали их. После исчезновения врага наш король предался прекраснодушию и повелел распустить Тайный орден, а вслед за ним и его наемников и учеников. Я до сих пор не знаю, как и кто передал этот эдикт на самый низ нашей организации, но это стало последней каплей к тому, чтобы те, кого мы вооружили, повернули наше же оружие против нас самих. Король Лодриен, отец нынешнего монарха, совершил несколько военных походов на окраинные земли и вернулся оттуда, раздувшись от самодовольства и бахвальства. Его нынешний приемник говорил, что нам «очень полезны маленькие победоносные войны», как он их называл. В ту пору я предупреждал его, что первое же поражение возбудит всех наших явных и тайных врагов, но меня он не послушал. Итог вам известен. Вы так же знаете, что головорезы Сизого Когтя тайком проникли в страну, убили любимого племянника короля и разрушили торговые ряды в столице, которыми последний тайно владел. Его величество охватила сначала истерика, а затем – безумный гнев, пребывая в котором он послал на смерть в разные земли тысячи наших воинов, так ничего и не добившись. Тогда он впал в паранойю, велел вешать и сажать в тюрьму всех, кто говорит или пишет не то, что ему хотелось бы слышать, или всех тех, кто только походил на тех головорезов внешне. В этом он чуть не переплюнул самого Кайнверона Жестокого, истребившего тысячи тысяч местных племен. Так вот, господа, наш Союз подошел к опасной, но ключевой черте! От себя могу сказать только одно: мне до смерти надоел этот придурок на троне, который ведет всех нас к гибели и позору! Я больше не желаю выполнять его дурацкие приказы, больше того – я готов разорвать присягу и возглавить все силы Сизого Когтя, чтобы их руками придушить этого мерзавца! Последние слова были встречены одобрительными рукоплесканиями. Тут заговорил другой участник этого собрания: - С тех пор, как закончилась Война Великих Магов, у нас нет настоящей возможности получения большого количества поражающих заклинаний, - если Вы помните, заклятие Виоглама разрушило способности к магии у всех членов Высшего и Среднего круга как Белой, так и Темной Магии. Именно с тех самых пор распустили школы магов, не говоря уже о военных академиях боевых магов. Те, кто практиковал частным образом не без Вашей помощи, граф, отправились к праотцам. Вот я и спрашиваю: кто сможет насылать чуму, мор, голод, безумие в массовых количествах, чтобы убивать наших врагов тысячами, если будет необходимо? Другой, женский голос спросил: - И вправду, граф, что Вы будете делать? - Этот старый пень считает, что имеет в своих руках все нити власти в стране или даже в мире! Я хочу показать ему, кто кем будет вертеть по-настоящему, тогда он узнает, что старые мифы не так уж мертвы! Не беспокойтесь, баронесса, Ваши земли в любом случае вернуться к Вам! Я лишь пытаюсь намекнуть на то, что мне стало известно, как получить доступ к Главной Книге Великих Магов, а через нее – к Своду Всей Магии! В разговор вступил новый собеседник: - Это слишком серьезно! А как же насчет морали? - Какая мораль, виконт? Вы, что не видите, как власть во всех ее сферах захватили торгаши, которые держат всех за горло, только потому, что владеют правами на все дрова, весь уголь и прочее? Зачем Вам мораль, если у Вас есть деньги?! А когда у Вас есть власть, это неудобство к счастью отходит на второй план! Виконт не унимался: - Но как же, граф, ведь, насколько я знаю, в этом Своде есть даже самые чудовищные заклинания, последствия которых мы предсказать даже не можем?! - Чудотворец будет всегда прав, виконт! А так называемых подданных легко можно оболванить настолько, что они станут ловить каждое ваше слово! А это слово будет иметь весомое доказательство в виде ваших слуг, которых Вы сами сможете растить в алхимических колбах, вкладывая магию в основы их природы! - А Вам не кажется, что Вы, таким образом, погубите все сущее, нарушив естественный порядок? - Не распускайте нюни, виконт! Деньги и власть, а не естество движут сейчас миром! Люди - это скот, который мы будем тайно и явно гнать в выгодную нам сторону! Барон спросил: - Так всё-таки, что Вам известно о Главной Книге? Это меня особенно интересует! - Мне удалось получить сведения о том, где точно она находится! Мои агенты побывали на том месте, но никто, кроме одного сумасшедшего, оттуда не вернулся. То ли путь туда - обратно сделал его таким, то ли на том месте лежит проклятье особой силы, то ли эти растяпы поторопились снять магическую защиту, а она сработала, убив их, - я точно не знаю! Утверждать могу только одно - есть артефакты Великих Магов, которые, собранные вместе, позволят извлечь и прочесть Книгу! Мне удалось пока что найти лишь два из них. А вот по поводу третьего есть большие сомнения! Кто-то выкрикнул умоляюще: - Поделитесь с нами, граф! - Это кровь и чешуя дракона, точнее – смесь из крови и растертой в прах чешуи! Великие Маги могли управлять этими тварями, но где их искать сейчас, я не знаю! - Позвольте, граф, мне сказать, потому что я, кажется, знаю, где скрывается один дракон! - Говорите, рыцарь! - Мои осведомители сообщали мне о слухах, ходящих в предгорьях, недалеко от поста Ур-Кам. Тамошняя наша сеть довольно разветвлена, есть осведомители и воины даже среди шарганов. Я обязательно распоряжусь разузнать об этом как можно подробнее! Барон встал и громко произнес: - Мы все, как один, заинтересованы в успешном окончании поисков, ведомых графом! Подробности мы обсудим позже, а сейчас хотел бы предупредить, что все наши «затеи» в окраинных землях требуют особых, очень тщательных приготовлений и особой аккуратности! Случай заражения солдат моровой желтой язвой, имевший место недавно, красноречиво свидетельствует, что Сизый Коготь, не имея опытных колдунов в своих рядах, будет использовать самые дешевые и легко воспроизводимые заклинания. По поводу Ваших планов, граф. Ваши идеи очень любопытны, но с одним условием: мы и дальше не будем вмешиваться в ход событий! Смысл в этом такой: пусть король куролесит и далее, чем больше он это делает, тем более озлоблены его подданные и тем скорее они попадут под наше влияние. Время снять наши плащи еще не настанет довольно долго, но мы не должны сидеть сложа руки. Рост нашего влияния и количества сторонников и сочувствующих нам и дальше должен продолжиться! … Разговоры за занавесью еще длились час или два. Наконец, все участники собрания тихо разошлись, подобно теням скользнув на городские улицы и затерявшись там. Двое выходили последними: - Что ж, до встречи, граф! - Кхе, кхмм, прощайте, виконт! Молодой виконт повернулся и пошел вдоль набережной потока Черных струй, не обратив внимания на зловещий тон своего собеседника… На следующее утро в канале этого потока городская стража случайно нашла тело молодого мужчины в богатой одежде под старым, выцветшим плащом. Опознать его было невозможно, потому что его лицо оказалось смято, изуродовано какой-то ужасной силой, как сырая глиняная маска … ---- «…Жить становиться так же трудно, Как строить домик из винограда или – карточные ансамбли» И.Бродский. «Стихи о зимней кампании 1980-го года» - Фелдрик! Фелдрик! – громко звал Лобрук, не решаясь переступить порог дома волшебника. Он смотрел в открытый дверной проем, но в полумраке передней ничего не мог рассмотреть, а комната напротив оказалась заперта. Ответа все никак не было. Переминаясь от нетерпения, Лобрук постоял еще несколько минут, и все же сделал решительный шаг вперед, потом подошел к двери и постучал в нее как можно более вежливо, но вместе с тем настойчиво. - Да, сейчас, сейчас! – послышался голос Фелдрика откуда-то из-под пола. Наконец, раздались шаги, дверь открылась, и он предстал перед гостем в несколько необычном виде: на нем была опрятная сельская одежда, дополненная мягкими полусапожками с толстыми каблуками и блестящими пряжками, на голове - бархатный берет, широкий и приплюснутый, как лепешка. К сожалению, увлекшись какими-то поисками, очевидно, в своем подвале, маг покрыл свое великолепие слоем паутины, причем – весьма пыльной, так что выглядел, как будто его обмотали силками для птиц, припорошенными печной золой. Когда Фелдрик резко повернул голову, с берета ему на плечи и на пол посыпался «снег». - Ах, прости, дружище Лобрук, я не хотел так испачкаться! Видишь ли, я давно не смотрел в коллекцию своих манускриптов, а это стоило давно сделать – особенно …а-апчхи… - в свете последних… апчхи… событий! - Ладно, давай выйдем во двор, там у тебя, я видел, есть маленькая метелка для одежды, что висит на дереве, я тебе помогу, а заодно поговорим! То и дело чихая, Фелдрик последовал за Лобруком. Пока тот сметал с него сухую пыль, маг рассказывал: - На днях я вдруг вспомнил, что, несмотря на запрет магического ремесла, в королевстве остались еще мои коллеги - школы магии низкой и средней ступеней позакрывали не так давно. Кроме этого, древнее заклятие на таких магов, как я, не распространяется. Это древние Высшие Маги когда-то чуть не обрушили все мироздание в своем неистовстве, за что и поплатились в конечном счете! Под молодой яблоней стояли две скамьи, врытый в землю небольшой стол. Лобрук и Фелдрик присели за него, волшебник положил на столешницу несколько коротких свитков и книгу средних размеров в кожаном переплете, которые он держал до этого под мышкой. - Получилось отыскать кое-что любопытное и даже больше! - с этими словами Фелдрик вынул из кармана и поставил на стол хрустальный шар, встроенный в деревянную подставку. - Что это? – спросил Лобрук. - Это магический шар, его мне подарили несколько лет назад за оказанную услугу, хотя такими шарами имели право обладать только маги, принесшие присягу короне и служащие при дворе! Надеюсь, с его помощью мне удастся сегодня вечером связаться с кем-нибудь, чтобы получить кое-какие ответы на вопросы, интересующие здесь всех! В это время у ворот показался один из стражников, дежуривших сегодня. Лобрук заметил его и, выйдя навстречу, спросил: - Что-то случилось? - Да, мастер Лобрук, кое-что происходит, и наш старшина зовет Вас и уважаемого Фелдрика как можно быстрее подойти к «Жареному кролику»! - А Вы не могли бы сказать сейчас? – любопытствовал Фелдрик, закрывая калитку за собой - Хотя бы намекнуть, что же именно там такое? Стражник, его звали Лим, сказал, что может кое-что пояснить по дороге. Из его слов выходило, что горшечник Рудгольф Слам, ездивший распродать свой товар в окрестных населенных местах, уже вернулся с не очень радостными известиями. Кроме того, три дня назад Гехан отправился в Люцит, небольшую деревню, за Горбатый отрог Западных гор, но от него нет никаких известий, что подтвердили почтальон Клафтус и голубятник Вирлин. Люди в поселках и деревнях встревожены, торгуются как-то с опаской да с оглядкой. Они говорили горшечнику, что лесные гоблины стали их часто беспокоить, нападать на стада и одиноких путников, причем всегда стараются взять добычу живьем и угоняют куда-то к себе, в чащу. Так уже пропало несколько человек из окрестных сел. Ходят слухи, что шарганы могут напасть на любое поселение в любое время. Рудгольф еще добавил, что видел какого-то русоволосого человека на вороном коне, который направлялся в эту сторону в сопровождении тех самых существ, одно из которых излечили Фелдрик и Гехан. - Мда, - помрачнев, сказал Лобрук, - в последнее время мы начинаем привыкать к тревожным вестям, не так ли, мастер Фелдрик? Фелдрик, выслушав рассказ стражника, погрузился в свои мысли, поэтому пропустил вопрос Лобрука мимо ушей. Когда они уже подходили к караулке, с площадки у ворот до них донеслись громкие голоса, один женский – особенно. Как оказалось, мельничиха Лимтия Падс сопровождала свою дочь, Криосанну, некрасивую гордячку, на луговой праздник, который местные парни и девушки устроили по ту сторону леса, на холме Столовом, возле родника. На таких праздниках распевались песни, были танцы и веселье под незамысловатые мелодии самодельных флейт и дудочек. - Ой, ой, ой! – причитала дородная Лимтия, хватая ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег. - Беда, люди добрые, какая беда, помогите скорее!! - Да что стряслось?! – спросил ее Йохан, стоявший рядом. - Гоблины, будь они неладны, чтоб им, лесной погани, пусто было, подкараулили, когда моя доченька и другие девицы и отроки начнут водить хоровод вокруг костра, и налетели, и всех с собой в лес утащили, а я и глазом моргнуть не успела, как их и след простыл! Потом сразу же сюда кинулась! Ой, люди добрые, помогите! - Ну, положим, твое «сокровище» им не по вкусу будет! – едко заметил Лобрук – Однако, надо идти пленных вызволить! Йохан велел седлать лошадей и отдал приказ усилить охрану поселка и наблюдение с вышек, в то время как отряд из двух десятков стражников и поселенцев поскачет в погоню. Когда отряд уже совсем собирался трогать, дежурный с ближайшей вышки известил о приближении чужаков по главной дороге, Каменному пути. - Час от часу не легче! – проворчал Йохан. Как оказалось, это были «знакомые» Фелдрика, одно из существ – как раз то самое, за которым ухаживал в своем сарае Гехан. Шестеро этих существ сопровождали молодого русоволосого человека в одежде, напоминающей одеяния торговца или путешественника среднего достатка. На его груди висела половина королевской монеты. Всех прибывших пропустили внутрь. - А-а-а-а! Еще один прохвост Селдерика пожаловал в наши края! Хорошо, что его поймали! – воскликнул Йохан, распаляясь от гнева. - Подожди, Йохан! - остановил его Фелдрик. - Что-то он не похож на обычного подонка, каких много среди людей бургомистра. - На нем его знак, разве ты не видишь! – воскликнул Йохан, указывая на «медальон». - Если бы не его одежда и этот маленький сундучок, привязанный к седлу, твои подозрения были бы хоть как-то оправданы, Йохан! - постарался вразумить старшину Фелдрик. – К тому же, он один, и как я вижу, без оружия, в отличие от наемников Селдерика. Нет, он очень похож на обычного человека! - Ладно, допроси его побыстрее, нас дело ждет! Когда Фелдрик и Йохан приблизились к спешившемуся человеку, Рруак выступила вперед и наложила свои «руки» на виски Фелдрика. Оба стояли как изваяния несколько минут, затем Фелдрик, отступив на шаг, с почтением поклонился: - Позвольте Вас приветствовать, госпожа! - Фелдрик, ты что, попал под чары?! – удивленный увиденным, смутился Йохан. - Успокойся, Йохан, перед тобой особа, равная нашим царствующим – она жена вождя народа Урру, который после известного случая стал нашим союзником! И здесь нет никакого колдовства – все они способны передавать мысли так, как ты видел. Их речь мы все равно не поймем! - А кто этот человек? - Он называет себя рыцарем Эйриком! Госпожа говорила мне, что он не опасен и в самом деле безоружен. - Ну, что ж, рыцарь, я слышал, будто бургомистр рассылает по округе шпионов вынюхивать, кто чем дышит! - Я Вас понимаю, Йохан, но свои добрые намерения я могу доказать только делом! - сказал Эйрик. – Если Вы дадите мне меч, я буду рад присоединиться к Вашим людям и помочь Вам в вашем деле, если оно справедливо и благородно! - Да, Вы получите оружие, но это не значит, что я буду доверять Вам – Вас нашли со знаком бургомистра на груди! И Йохан повернулся к Фелдрику: - Спроси госпожу, не присоединиться ли она к нам вместе с соплеменниками, – ее помощь в густом лесу была бы как нельзя кстати! - Йохан, она тебя и так прекрасно понимает! Фелдрик и Йохан оглянулись на Рруак, – та приложила «руку» к сердцу и утвердительно кивнула. Итак, всадники галопом помчались в сторону Столового холма. Впереди них бежали шестеро урру, рассыпавшись цепью поперек дороги. Они, как опытные следопыты, могли первыми обнаружить гоблинский отряд. Погоня, объехав холм с юго-востока, углубилась в лес. Рруак подала знак, и всадники тоже поехали цепью. Она переговаривалась со своими соплеменниками посредством отрывистого лая, свистов и коротких завываний. Наконец, она остановилась, замерла и подняла вверх правую «руку» - весь отряд остановился. Она долго к чему-то прислушивалась, потом «сказала» еще несколько фраз – ее воины проскользнули между деревьями и скрылись из виду. Она задрала морду к верху и издала протяжный вой, потом прислушалась. Люди слышали, как со стороны предгорий пришел «ответ». Рруак жестом подозвала к себе спешившегося Фелдрика, что-то ему «сказала», приложив лапу к виску, и убежала. Фелдрик сел на коня, подъехал к Йохану и Эйрику, лошади которых стояли недалеко друг от друга. - Госпожа Рруак сказала мне, что ее родичи выследили гоблинов и будут идти за ними всю ночь, если понадобится! Другие урру выйдут из своего логова и пойдут нам навстречу, мы же должны двигаться в сторону Речной Дубравы, где и соединимся с ними под предводительством вождя Вуулу. - А что, много ли этих гоблинов? – поинтересовался Эйрик. - Десятка два наберется! Это странно, потому что обычно лесные гоблины стараются пакостить нам, используя ночную темноту и малым числом! Лошади были пущены шагом. Фелдрик и Йохан рассудили, что гоблины затаятся со своей добычей где-нибудь недалеко от Речной Дубравы – в предгорья шарганы их все равно не пустят, да и урру наступают им на пятки, не давая отдыха. Когда от деревьев побежали длинные тени, отряд стоял в Дубраве в ожидании новостей от разведчиков-урру. Вождь Вуулу был уже здесь со своими воинами. И вот, когда солнце уже наполовину село, на поляне, которой оканчивалась Дубрава, показался урру. Он обменялся с вождем «парой слов» и снова убежал в заросли. Вуулу отдал несколько команд своим, а всадникам показал, что они должны спешиться и идти как можно тише, крадучись. Впереди находился жиденький молодой ельник, сразу после которого начиналось пустое каменистое пространство, заканчивающееся внезапно карнизом. С его края можно было видеть каньон или заброшенный карьер с единственным проходом, круто спускавшимся в его глубину. Свет закатного солнца не достигал дна этой «ямы», поэтому там царил полумрак. Можно было только разглядеть, что гоблины согнали пленных в центр своего лагеря, а сами вертели своими пучеглазыми головами по сторонам. Обрыв шел еще дальше – наверно, отдельная узкая выработка углубилась в сторону леса. - Они здесь явно не все! Эх, как бы не вспугнуть! – прошептал на ухо Эйрику Йохан. - Наверное, лучше разделиться и прочесать лес вокруг! - так же шепотом посоветовал Эйрик. Они оба отползли от края обрыва, где лежа наблюдали за врагом. Урру неслышно вошли в лес слева от спуска в карьер. Стража и ополченцы повернули в заросли так, чтобы выйти справа от этого спуска. Эйрик и Йохан молча пробирались сквозь густые кусты, когда впереди справа послышался лязг оружия и человеческие возгласы – стражники наткнулись на гоблинскую засаду и сейчас там закипел бой. Йохан побежал прямо, Эйрик взял чуть правее. Он спешил на звуки битвы, когда с ближайшей сосны на него прыгнул отвратительный гоблин-копейщик с коротким копьем в лапах. Эйрик покончил с ним одним ударом и ринулся дальше. Ему навстречу выскочили еще трое – один гоблин-пращник в ржавом человеческом шлеме и два толстых гоблина с дубинами. Эти двое оказались не слишком вёртки, хотя били своим оружием с большой силой. Один из них лишился головы, другому лезвие меча пробежало сквозь ребра и вышло с другой стороны. Пращник бросился наутек, в чащу леса. Гоблин пронесся у самого края каньона и шмыгнул в осины, росших недалеко от обрыва. Его ушастая голова мелькала среди кустов подлеска, подскакивая над папоротниками. Увидев впереди три ствола, растущие из одного корня, гоблин решил схитрить, - он, что было сил, скакнул в щель между осинами высоко над землей. Когда Эйрик поравнялся с крайним стволом этого дерева, пращника нигде не было видно. «Вот досада, упустил!» - укорил себя молодой рыцарь, остановившийся, чтобы отдышаться после стремительного бега. Он уже хотел повернуть назад, когда услышал в близлежащем орешнике страшный рев. Тело гоблина вылетело оттуда, как из катапульты, а перед Эйриком оказался здоровенный шарган с огромным обсидиановым топором. По его лезвию стекала темная гоблинская кровь. Существо взревело еще яростней и бросилось на Эйрика. Связаться с шарганом в ближнем бою да еще в узком пространстве между деревьями – настоящее самоубийство! Эйрик отпрянул и побежал к краю каньона. В этом месте была наклонная плита, слоистая и рыхлая, как пирог, и висящая всего на нескольких камнях. Распалившись от погони, шарган потерял всякое хладнокровие. Его топор так и мелькал в воздухе, но ни разу не поразил цель. Эйрик приметил это, и вот, в подходящий момент отпрыгнул в сторону. Шарган «на всем скаку» влетел на край слоистой плиты. Галька угрожающе заскрежетала, и в следующий миг плита понеслась вниз, рассыпаясь на мелкие обломки. Шаргана увлекло туда же, закружило и смешало с падающим каменным мусором. Когда вся масса обрушилась, от края обрыва оторвался большой монолит и тоже ухнул вниз. Когда шум стих и пыль улеглась, рыцарь посмотрел в каньон. Там виднелся край образовавшейся кучи камней. Левее от места обвала стена спускалась большими уступами. Эйрик сошел по ним вниз. Шарган, полу присыпанный мелкими обломками, был еще жив. Эйрик уже занес меч для последнего удара, но остановился: могучий шарган оказался придавлен куском скалы, из-под которого сочилась его кровь. - Послушай, шарган! Мы славно бились! Смерть под этим камнем мучительна и ужасна! Потерпи, я найду способ тебя вызволить! Шарган оскалился и захрипел: - Нет! … Нет! - Почему ты отказываешься? Я ведь тоже воин! - Нет! … Человек Дук-Кай убивать. Человек Дук-Кай голова рубить. Дук-Кай – честь! Дук-Кай камень убивать. Дук-Кай позор. Жена Дук-Кай позор. Дети Дук-Кай позор. Племя жена гнать позор! Племя дети гнать позор! - Твое племя с позором изгонит твою семью? - Нет! Нет сейчас! Дук-Кай нет семья! Осень приходить давно. Дук-Кай приходить брат Ун-Кай. Ун-Кай жить горы. Ун-Кай жить горы, лес. Ун-Кай хотеть золото. Ун-Кай торговать люди. Ун-Кай хотеть торговать черный люди. Дук-Кай отказать. Дук-Кай не верить черный люди. Дук-Кай не верить люди сильно. Ун-Кай жадный. Ун-Кай сердись. Дук-Кай сердись. Ун-Кай сердись сильно. Дук-Кай сердись сильно. Ун-Кай Дук-Кай дерись. Шарган шарган дерись. Шарган шарган убивать. Лесной гоблин кусты скакать. Лесной гоблин шарган нападать. Ун-Кай кричать: «Убить Ун-Кай враг!». Ун-Кай гоблин не бить. Гоблин Ун-Кай служить! Гоблин Дук-Кай нападать. Шарган Дук-Кай умирать. Дук-Кай падать. Дук-Кай лежать. Дук-Кай лежать долго. Ун-Кай дом Дук-Кай бежать лес быстро. Ун-Кай жена Дук-Кай убивать! Ун-Кай дети Дук-Кай убивать! Ун-Кай Мрын-Кай забирать! Ун-Кай Мрын-Кай забирать горы, лес! Черный человек приходить Ун-Кай. Ун-Кай Мрын-Кай продавать! - Он продал Мрын-Кая?! А кто тебе этот Мрын-Кай? - Дети… - Он твой сын?! - Да … Человек, человек, Дук-Кай умирать! Человек искать Мрын-Кай! Человек вести Мрын-Кай лес. Лес Мрын-Кай дом! Человек говорить Мрын-Кай. Человек сказать Мрын-Кай – Ун-Кай убить Дук-Кай! Человек сказать - Мрын-Кай убить Ун-Кай! Мрын-Кай мстить! Шарган захрипел, судороги пробежали по его телу, и он затих навсегда… ---- … Мертвых гоблинов свалили в небольшое углубление рядом со стеной каньона и заложили каменными обломками. Потерь среди стражников и ополченцев, кроме легкораненых, не было. Урру тоже вышли из схватки целыми и, в общем, невредимыми. Когда отряд и бывшие пленники вернулись в Тайвелкам, все участвовавшие в освобождении получили от благодарных родителей спасенных большую бочку пива и много закуски, так что окончанием всех событий стала веселая пирушка. На следующий день, ближе к вечеру, единомышленники решили собраться во дворе у Фелдрика, чтобы он осуществил задуманное. Как и договаривались, приятели, сойдясь вместе, вошли во двор к волшебнику. Маг уже закончил приготовления и пригласил всех сесть. Компания притихла за столом, когда Фелдрик произнес несколько заклинаний над магическим шаром и окружил его маленькими зеркалами на подставках. - Ну, что ж, теперь нам остается только ждать, когда кто-нибудь отзовется по такому же шару! - сказал маг, поправляя свой халат и высокий колдовской колпак. Внутри шара заструилась белесая дымка, он стал излучать бледное сияние, которое то усиливалось, то гасло. И вот внутри него появился серый полумрак, сквозь который ничего не было видно. Фелдрик весь напрягся, всматриваясь в изображение внутри магического стекла, но там ничего ясного не проступало. Вдруг где-то глубоко внутри начал плясать и расти какой-то световой сгусток. Хрустальная сфера завибрировала, всех по ушам ударило резким, высоким звуком. Странный свет превратился в клубок белого пламени, как будто внутри прозрачного стекла летала маленькая молния, все время отражаясь от покатых стенок. Вибрация усилилась, весь стол задрожал, зеркала попадали. Фелдрик простер над шаром руки и с выпученными глазами произносил одно заклинание за другим. Как видно, это помогало мало, потому что шар начал подскакивать, как живой еще карась на сковороде. Потом вдруг рывки и вибрация прекратились, внутри хрусталя белое пламя сменилось на лимонно-желтое свечение, которое все нарастало, пока не превратилось в ослепительное сияние. Фелдрик крикнул: - Берегись! Все – на землю! Когда он резко убрал руки, свет из шара волной ударил наружу. Раздался сильный хлопок, в воздухе запахло горелым. Потом на столе произошел взрыв. Осколки хрусталя полетели в разные стороны как брызги. Лобрук и Эйрик вскочили на ноги после взрыва первыми, Йохан и двое стражников – потом. Посреди круглого деревянного стола, специально принесенного из дома Фелдрика, зияло обгорелое сквозное отверстие с неровными краями. Рядом со столом, на спине, лежал сам Фелдрик, - он не успел спрятаться, вспышка света ослепила его, ему обожгло лицо, теперь все черное от копоти. Его руки все еще были согнуты в локтях и подняты вверх. - Фелдрик, ты жив?! – окликнул мага Лобрук. - Кхе, кха, наверно да, но видеть не смогу, скорее всего, несколько дней! Я успел закрыть глаза, но вспышка оказалась очень сильной! - Что это было?! – спросил Эйрик. - Я попытался нащупать связь с другим таким же шаром и его хозяином! Но все было как-то необычно тихо, как будто во всем королевстве вдруг, в один миг, повывелись все волшебники. Потом, почти случайно, я обнаружил, что кто-то пристально за мной наблюдает. Скорее всего, это хозяин большого магического шара, - в древности такие имели только боевые маги среднего круга. Этот некто, кто следил за мной, вдруг начинает читать боевое заклинание Высших Магов, вот так, ни с того, ни с сего, даже не представившись! Моей силы не хватило, чтобы сдержать эту энергию полностью, но если бы она прорвалась сюда вся, здесь образовалась бы огромная воронка и кучки пепла по соседству. Я имею в виду вас, друзья мои! - Благодарю, Фелдрик, за то что спас нам жизнь, а сейчас разреши перенести тебя в дом и осмотреть твои ожоги! - сказал старшина стражников. - Подожди, Йохан, - еще кое-что важное! Я не смог разгадать все заклинание, но то, из чего оно состоит, указывает на то, что человек, его применивший, знаком с боевой магией времен войны Великих Магов Черного и Белого круга. Он умеет делать новые, сложные заклинания из нескольких простых. Что-то мне подсказывает, что при всем при этом он плохо понимает сами эти магические формулы, их внутреннюю сущность. Возможно, он – ловкий проходимец, который пользуется искусством волшебства, как вор дубиной, нечаянно найденной в лесу! Тем и опасен этот субъект! И вот еще что: я не хотел говорить раньше, но Гехана я послал в восточную сторону долины Фет, в рощу Густого орешника. Там, под видом знахаря, жил некогда мой учитель, Коллатар Мудрый, мастер магических ремесел. Гехан должен посоветоваться с ним по поводу последних событий. Возможно, они приедут сюда вместе … В Тайвелкам Гехан вернулся только на пятые сутки, поздно вечером. Он и его лошадь очень устали в дороге. По единодушному мнению совет было решено перенести на следующее утро. Все собрались в доме у Гехана. Силы еще не успели вернуться к нему, так что он все это время просидел в кресле. Фелдрик явился, опираясь на резной посох, - его лицо и кисти рук были еще забинтованы. Маг шутил, что когда повязки снимут, его будут звать не иначе как Фелдрик Черный. Охотник начал свой рассказ, прихлебывая бодрящий отвар из бронзовой чаши: - Я довольно быстро добрался до места и нашел избушку знахаря. Но она была разграблена: все внутри перевернуто вверх дном, мебель изломана, прочие вещи испорчены и разбросаны! Рядом с жильем - много следов от кованых сапог, что меня удивило, потому что в стволе одного дерева я нашел вот это, - Гехан положил на стол, стоявший посреди комнаты, тонко отшлифованное каменное лезвие. Это оказался наконечник шарганского рубила, какие те обычно привязывают к коротким палкам и используют как нож или кинжал. - Идя по следу кованых сапог, а затем лошадиных подков, - эти грабители, наверняка, сели на лошадей, - я проследовал до старого поселка Улинта-Дан. Там я застал еще более страшную картину - все два десятка домов сожжены, на улицах лежали тела убитых людей и домашних животных! В общем, все живое в том месте было либо мертво, либо угнано, о чем свидетельствовали следы на проселочной дороге. Я захотел узнать, куда гонят оставшихся в живых, и проехал по проселку дальше. У дороги караулила засада - пятеро шарганов в латах и с металлическим оружием следили, не покажется ли кто на пути. У них еще имелось при себе два больших арбалета! - Что? У шарганов людское оружие и латы?! – забеспокоились стражники. - Да, и у их главного на латах находился знак – вороненый круг с молнией посередине, у остальных на шлемах – двухцветные, пурпурно-желтые, щиты. - Проклятье, а откуда у них снаряжение королевской стражи? – возмущенно и мрачно спросил Йохан. - Об этом мне ничего не известно, - продолжил Гехан, - но зато я видел, как со старшим шарганом говорил какой-то всадник, прибывший с той стороны, куда гнали пленных. Не знаю, о чем они разговаривали, но этот всадник был для них кем-то вроде капитана, - они сняли засаду и ушли за ним вслед, когда тот человек поскакал обратно! Совет решил, что Тайвелкам объявляется на осадном положении, по крайней мере, до тех пор, пока не будет получен королевский приказ об отмене этого положения. Вводилось посменное патрулирование поселка и его ближайших окрестностей силами стражи и ополчения. Услышав рассказ Эйрика о его путешествии с сундучком Селдерика, совет также решил действовать с наибольшей осторожностью, не доверяя, прежде всего, людям бургомистра и принца Грегора. Мастер Лобрук сказал Эйрику: - Молодой человек, своими поступками Вы заслужили наше доверие! Обстановка, как Вы сами видите, с каждым днем все тревожнее, а поэтому Ремесленная гильдия жалует Вам эту легкую кольчугу «рыбья чешуя», эти поножи и наручи, а так же круглый щит с нашим гербом. Если Вы не против, тогда теперь можете именоваться Эйриком Тайвелкамским, рыцарем стражи! От себя лично я даю Вам две вещи: свиток и меч, один из лучших, что я выковал, и еще мой совет – наступают грозные времена, Вам надлежит найти себе настоящее оружие, под стать герою, так сказать! А пока Вы используете мое изделие, потрудитесь найти в предгорьях Родниковое озеро, а рядом с ним – дом, где живет мастер-кузнец Альферед. Он – кудесник по части ручного вооружения: если сумеете с ним поладить, его творение будет для Вас бесценно! Дело в том, что он делает редкостное оружие, какого нет и не было во всех известных мне краях. Никакой магии, никакого колдовства, но его сталь рассекает камень, гранит, а не тупится, гнется, да не ломается! Чтобы облегчить Вашу задачу, вот Вам свиток с письмом к нему. Да, и еще запомните: он любит свою дочь, Илмирис, больше жизни и, возможно, сердце угрюмого отшельника поддастся быстрее, если Вы сумеете понравиться ей! ---- «…И в рыжей раме гор сожженных. И ты с протянутой рукой, Не отрывая взгляд от взморья, Пойдешь вечернею тропой С молитвенного плоскогорья…» Максимилиан Волошин. Родниковое озеро потому так и называлось, что его чаша с одной стороны вплотную подходила к горному кряжу с отвесной стеной и уплощённой вершиной, с которой вниз стекали потоки воды, дробясь на мелкие рукава, а с другой - к альпийскому лугу, на краю которого из каменной гряды и били подземные струи. Из озера вытекала быстрая река Хрустальная с крутыми обрывистыми берегами и многочисленными порогами. Каждый из этих порогов имел вид широкой каменной плиты, с которой вода, подпрыгивая, неслась с шумом и бурлением. У самого истока такая плита была особенно широкой и имела довольно высоко задранный край, так что поперек течения пролегала естественная переправа-«гребенка», по плоским вершинам которой можно было преодолеть течение вброд, тем более что тут оно не успело пока набрать силу. Ближе к подножию гор, на правом берегу Хрустальной, простирался причудливый хвойный лес, едва возвышавшийся над галькой. Все деревья здесь были низкорослы и имели искривленные, иногда перекрученные, стволы. Еще ближе к горной стене рос кустарник и разнотравье. Там, где скалы шли вертикально, бежал еще один ручей, стекавший сверху. Его холодная, прозрачная вода отличалась особенным вкусом, она была даже вкуснее родниковой. Струя этого ручья, сорвавшись с высокой скалы, падала на плоский гранитный обломок огромных размеров. С течением воды, да и времени, в камне образовалось подобие чаши. С краю к этому куску скалы прилегали валуны неправильной формы, по ним, как по ступеням, можно было подойти к потоку и, если надо, набрать из него или из углубления прохладной влаги. Илмирис, в простом платье из светлой ткани, с кувшином в руках, тихонько напевая, шла привычной дорогой к каменной чаше. Щебетание пичуг в кустарнике, легкий шум от ветерка в вершинах Кривого леса, - нет ничего лучше в это солнечное утро! Скалы загораживали собой поднимающееся солнце. Теневая серая мгла густилась от тумана, поднимающегося над зеркалом озера. Туман, другой, желтоватый, клубящийся, струился из кустов на другом берегу озера. Обычный речной туман уже почти рассеялся, а этот все продолжал клубиться над поверхностью воды и полз, как живое существо, к водопадам. Соприкасаясь со струями, он сминался, оседал, но новые его волны текли дальше. Илмирис, набрав воды, поставила кувшин себе на плечо и спустилась по камням на берег. Легкой походкой она направилась к дому. Вдруг клубы желтоватого тумана накатили на нее, как приливные волны. В нем, в этом плотном одеяле из испарений девушка ощутила неясную тревогу. Она ускорила шаг. Отдаленный, неясный гул прокатился над озером, легким эхом отразившись от скал. Неожиданно у нее так закружилась голова, что Илмирис опустила кувшин и присела на камень, покрытый мхом, как зеленой подушкой. Казалось, туман, как хитрый зверь, окружает ее, подкрадывается, выбрасывая вперед клочья-лапы. Тут она поняла, что в нем странного, - явственно стал ощущаться запах жженой травы и еще что-то, придававшее этому дыму дурманящий, сладковатый аромат. Илмирис хотела вскочить и побежать прочь, - отец остался в мастерской один, и некому было предупредить его, если по предгорьям идет пожар, - но ее тело обмякло, сознание затуманилось, и она забылась прямо возле камня. Через час или два туман исчез полностью. По «гребенке», с другого берега, двигался человек в темном плаще, с капюшоном, надвинутом на голову так, что лица не разглядеть. В левой руке он нес потухший факел, связанный из стеблей какой-то травы, который раздраженно швырнул вниз. Подойдя к лежащей девушке, он остановился, огляделся по сторонам и свистнул в два пальца. Из Кривого леса выбежали два гоблина, несущих сверток какой-то ткани. Незнакомец в капюшоне с их помощью аккуратно «упаковал» Илмирис в ткань, принесенную гоблинами. Получившийся большой сверток он положил поперек седла лошади, которую привел один из гоблинов. Усевшись в седло, незнакомец сказал повелительно и твердо: - Ждите в обычном месте! С вами рассчитаются, как договорились! Передайте своему вождю, что теперь кузнец в наших руках и не будет его больше беспокоить! Пришпорив лошадь, он поскакал вдоль горной гряды, удаляясь на юго-восток. Гоблины скрылись в кустарнике. Возле камня, поросшего мхом, остался стоять кувшин с водой … ---- Ущелье закончилось, и перед Эйриком открылась горная долина, в дальнем углу которой находилось три бревенчатых строения – мастерская, кузница и дом. Рядом с ними - высокие «корабельные» сосны, выросшие такими, наверное, только потому, что долина, кроме двух проходов, была полностью закрыта со всех сторон скальными стенами. Дом выглядел аккуратным, с крышей, крытой тонкими тёсанными каменными плитами, вроде черепицы. Высокое крыльцо украшали резные деревянные планки. К двери оказался привален камень – три четверти большого мельничного жернова, что говорило об отсутствии обитателей. Эйрик направил Грача к самым окнам мастерской, постучал в одну из рам, и, не дождавшись ответа, позвал: - Мастер Альферед! Мастер Альферед! Ответа опять не последовало. Чтобы подъехать к кузнице, следовало обогнуть угол мастерской. Эйрик решил идти пешком. Он привязал Грача к перилам крыльца мастерской и пошел по тропинке, разглядывая каменную трубу кузницы, возвышающуюся над крышами. За открытой дверью, внутри, скорее всего, снова никого не было. Эйрик почтительно снял шлем и постучался: точно никого! Он встал на порог и всматривался внутрь: ставни прикрыты, горн не горит, полумрак и тишина. Он хотел уже уйти, как вдруг почувствовал холод металла у себя на затылке. - Стой, руки в гору, и не смей дергаться, враз проколю, как козявку! – раздалось сзади весьма сердито. Делать нечего, пришлось бросить шлем и поднять обе руки. - Развернись! Только тихо, без глупостей! Перед собой Эйрик увидел мужчину очень высокого роста, широкого в плечах, его курчавые волосы – черные с проседью, перехвачены бечевкой вокруг головы. Он одной рукой держал огромный двуручный меч, нацелив его острие Эйрику прямо в лицо. Его голос, напоминавший ворчание медведя, звучал раздраженно: - Кто таков? Зачем пожаловал?! - Если Вы – мастер Альферед, то я к Вам с письмом от мастера Лобрука из Тайвелкама, Вашего знакомого! Вот оно! - Эйрик протянул кузнецу свиток. - Да, я Альферед! Но ты все равно стой пока смирно, я прочту письмо, а там поглядим! Он опустил меч, но все еще не выпуская оружие из руки. Быстро пробежав письмо глазами, он, оставаясь с сумрачным выражением лица, сказал: - Что ж, извини меня, рыцарь! Я принял тебя за одного из заезжих головорезов, которых подсылает сюда время от времени Селдерик. Я сильно беспокоюсь за мою дочь! В предгорьях стало неладно - гоблины и шарганы ведут себя слишком нагло! На днях у меня случилась стычка с шарганами. Кто-то дал им оружие и доспехи. Хорошо, что их было мало. Сюда я зашел забрать колчан, лук и стрелы, - Илмирис пропала три дня назад, я осмотрел окрестности – ни следа! Ты не встречал ее по дороге сюда? - Нет, мастер! - И ничего такого не видел в ущелье? - Нет, к сожалению! Ничего! - Хм, что ж, оно может и к лучшему! У тебя есть лошадь? - Да, мастер, я оставил Грача возле Вашей мастерской! - Отлично! Если ты так благороден, как о тебе пишут, помоги мне найти мою Илмирис. Я сделаю для тебя все, что захочешь! - Да, да, конечно, мастер Альферед! - Нам придется разделиться! Видишь вон тот проход в скалах? Я направлюсь через него и вправо, а ты – влево. Когда дойдешь до реки, следуй до её истока, там есть брод. Обследуешь этот и противоположный берега, авось какой-никакой след удастся отыскать. В любом случае встречаемся здесь через два дня. Если тебя не будет к вечеру второго дня, я отправлюсь за тобой следом. Да, и будь особенно внимателен у Родникового озера, возле Кривого леса : там много мест, где можно спрятаться, так что опасайся засады!… …Относительно ровные берега позволили Эйрику быстро объехать озеро. Он нашел следы сапог, одной лошади и остатки костра. На другом же берегу, как раз напротив кострища, он увидел следы гоблинов на подушках мха в кустарнике, уже известные следы лошади и кувшин с водой. На камне мох оказался примят, но не было ясно, то ли здесь была борьба, то ли человек просто присел отдохнуть. Эйрик внимательно осмотрел место вокруг камня. Сорванный с валуна лишайник, обрывок белой нити на траве, больше ничего. Предположительно, девушку пленили без борьбы, остатки же стеблей дурман-травы у костра подтверждали, что коварный похититель сперва опьянил, усыпил свою жертву дымом, а потом умчал ее в неизвестном направлении. Ближайшее место, где почва мягка и где могли быть хоть какие-то отпечатки – глинистое подножие скальной стены, закрывающей восточное направление. Это оправдалось: на глине остались ясные отпечатки подкованных копыт. Следы вели на юго-восток, где простиралась обширная долина, покрытая густым лесом, лежащая ниже уровня Родникового озера. Сквозь лес виднелась тропа, идущая от предгорий до самого горизонта. В ее сторону и поскакал Эйрик. Подъехав к самому началу тропы, он заметил, что рядом находится свежая гарь. Деревья вдалеке не пострадали, сгорела лишь трава да несколько близлежащих кустов. Центр этого странного пожара был на тропе, как раз там, где обрывался след подков. «Ба, да вот и они сами, покрытые копотью!» На обгорелых прутьях, торчащих рядом из земли и еще дымящихся, болтался кусок обуглившейся ткани, а чуть в стороне – короткий меч с перчаткой на рукоятке. «Странно, почему она не смялась? Ага, из нее торчит кость! Что-то оторвало руку, державшую меч! И если этот человек был похитителем, то что сталось с его жертвой?!» Эйрик огляделся. Случайно бросив взгляд на одну из вершин, он увидел пояс с ножнами, болтающийся высоко на ветке, почти вровень с зубцами скал. «Какая же сила сотворила это?» Как ответ с другой стороны горной гряды, над нею пролетел звук, напоминающий далекий рев или вой. - Делать нечего, придется нам с тобой карабкаться вверх! - сказал Эйрик своему Грачу. Но, в конце концов, рыцарю пришлось оставить коня: уступы на скалах оказались слишком узки и коротки настолько, что по ним можно было передвигаться лишь одному человеку. Через несколько часов Эйрик преодолел крутой подъем и оказался на каменном гребне. Впереди, внизу, лежала еще одна долина, покрытая лесом, горы полукольцом уходили по ее краю к высокой темной вершине, - это была легендарная Пустая Бутылка, древний вулкан. Ходили слухи, что эта гора – полая изнутри, а в гигантской пещере живут древние могущественные создания, покидающие свое убежище раз в несколько столетий. Легенда утверждала, что вход туда только один, - добраться до вершины и спуститься вниз по уступам, якобы имеющимся внутри жерла потухшего исполина. «Что ж, поглядим, такова ли ты на самом деле, как про тебя говорят!» - подумал Эйрик, мысленно бросая вызов горе. Как будто в подтверждение его мыслей от ее вершины отделилось какое-то темное облако и быстро задвигалось на юг. Так оно двигалось против ветра и мелькало чем-то, как могут мелькать только крылья в полете у большой птицы. Эйрик долго всматривался, провожая взглядом это летящее «нечто», и понимая, что видит какое-то существо. Он рассудил, что если это существо такое уж древнее, возможно, оно знает, что произошло в долине, и сможет подсказать, что случилось на лесной тропе. ---- «Комара от пиявки отличает тонкий подход к делу» «Мысли и Аппофигизмы» …Илмирис пришла в себя. Кругом был плотный, густой мрак, тьма, через которую не видно даже собственные вытянутые руки. Она лежала на чем-то мягком, - судя по запаху, на медвежьей шкуре. Позади, насколько хватало длины рук, простиралась каменная стена, гладкая и ровная. В остальных направлениях – абсолютная пустота. Она встала, а затем присела на согнутые ноги. Оглядываться бесполезно, - черная темнота не желала рассказывать о месте, в каком именно месте оказалась Илмирис. Только где-то очень высоко виднелось округлое отверстие неопределенных размеров, через которое, как из колодезного сруба, были видны необычно яркие и крупные звезды на клочке ночного неба. Каким-то шестым чувством она ощутила вблизи присутствие кого-то, кто, прячась в темноте, тихонько наблюдает за ней. Илмирис встала и крикнула: - Эй! Звонкое, громкое эхо прокатилось по стенам «колодца» и, как показалось, вылетело через отверстие наружу. Судя по звуку, это - большая, просторная пещера, потому что ничто иное не могло дать такое эхо. Когда все стихло, слева от девушки на высоте, возможно, среднего дерева или даже двух, показался желтый огонек. Он побыл там какое-то время и погас. Прошло еще несколько минут, прежде чем странное свечение вновь появилось и, мерцая время от времени, больше не исчезало. Внимательно приглядевшись, Илмирис поняла, что это – желтый глаз какого-то существа, которое смотрит на нее. - Кто здесь? – осторожно спросила она. Появился еще один глаз-огонек, но ответа не последовало. Прозвучал тихий вздох. «Огоньки» поднялись еще выше. Глубокий, рокочущий, как горный поток, голос сказал: - Вот что, красавица, давай сразу договоримся : ты у меня дома, это – пещера, эхо здесь сильное и, если ты будешь кричать, мы оба оглохнем в конце концов! Понятно?! - Понятно! - сказала Илмирис робко. - Так, еще кое-что! Предупреждаю - мой внешний вид обычно не доставляет людям удовольствия, - они либо истошно вопят, либо падают в обморок, либо бегут сломя голову, не разбирая дороги! Но, во-первых, я вежлив с собеседниками и не нападаю первым, во-вторых, повторяю, здесь слишком сильное эхо, а в-третьих, побежишь – пеняй на себя! – кругом каменные стены, так что не хватало еще того, чтобы ты разбила о них голову! Ты, конечно, женщина, но давай держать соглашение: никаких обмороков, никаких слез, никаких воплей! Идет?! - Хорошо, я постараюсь! - Вот и ладно, красавица! - Скажи, добрый хозяин, но могу ли я тебя все-таки увидеть? - Очень любопытно, да?! - Ты ведь сказал, что вежлив, а раз я у тебя дома – давай познакомимся! - Хорошо, но помни об уговоре! Глаза на мгновение погасли, в воздухе промелькнула огненная искра, как от брошенной горящей спички, и где-то в углу вспыхнуло пламя на приготовленных дровах. Зажженный очаг озарил часть просторной пещеры. Вокруг горящих поленьев кольцом лежали большие камни. Как Илмирис и предполагала, под ее ногами лежала медвежья шкура. Еще две искры подпалили две связки факелов на стенах пещеры. Стало еще лучше видно. Между кругами света от факелов и на полу пещеры громоздилась большая масса. Послышалось шуршание и скрип каменной пыли по граниту. Темный силуэт приблизился к очагу. Перед Илмирис улегся на живот дракон: черные перепончатые крылья, сложенные за спиной, чешуя, поблескивающая в свете огненных языков, внимательный и любопытный взгляд больших глаз. - Ну, как?! – спросило существо. В первый миг Илмирис присела и сжалась, накрыв голову руками. Но ничего ужасного не происходило. Испуг отступил. Она вновь встала и выпрямилась во весь рост. - Здравствуй, хозяин дракон! Я – Илмирис, дочь Альфереда, мастера-кузнеца из долины у Родникового озера! - преодолев волнение, сказала девушка. - Большое спасибо, прекрасное дитя, ты сдержала слово! Я, как видишь, дракон! Огнедышащий! Я знаю почти все о тебе и твоем отце с самого первого дня, как вы оба появились здесь. Я сам живу в этих местах больше трех сотен лет, и меня всегда интересуют новые соседи. Чтобы ты еще больше успокоилась, скажу тебе, что я – не людоед, а человечине всегда предпочту жареную оленину или вепря, запеченного на углях. Не буду скрывать, я не доверяю людям, хотя они мне и любопытны, поэтому всегда избегал их общества, и мне это удавалось, до последнего времени, во всяком случае. - А как же я оказалась здесь? - Повторяю, я обычно не лезу в людские дела, но обстоятельства вынудили меня вмешаться! Какой-то негодяй в темном плаще развел костер на берегу Родникового озера и бросил туда какую-то дрянную траву, дым которой пахнет дурманом. Я решил было, что это какой-то сумасброд-драконоборец готовит мне ловушку. Но потом я заметил тебя, а еще – двух гоблинов, крадущихся к тебе сзади. Когда дым подействовал, тебя погрузили на седло к этому мерзавцу и он поскакал прочь, а гоблины, помогавшие ему, скрылись в дальнем лесу. Такая подлость меня возмутила, тем более, что я знал, как ты относишься к лесным обитателям. Да, да, я о том, как ты выходила молодого зверлина, как вы с отцом отправили его обратно в лес, к его стае, как ты не раз спасала птиц, гоблинских подранков. И еще: гоблины, принявшие участие в этой гнусности, принадлежат к тому племени, которое обещало мне платить ежегодную дань. Никаких общих дел с людьми у них раньше не было и быть не могло! Я стал преследовать всадника-похитителя. Очень даже не сразу, но он меня заметил, пришпорил коня. Поняв, что бежать бесполезно, он остановился и стал колдовать – растил огненный шар у себя в руках. Я ему помешал, – спланировал и выбил из седла. Он – за меч, ударил меня, четыре чешуйки срезал с шеи. Что мне оставалось делать? Я оторвал ему руку, в которой он держал меч. Мой противник не то от боли, не то от злости бросился к лошади и стал снова читать какое-то заклинание, - думаю, он хотел уничтожить свою лошадь вместе с «грузом» - с тобой, значит! Он был уже возле ее головы и завершал колдовство, когда я подхватил сверток с седла и пустил в мага «огненный заряд». Это, видишь ли, прием боевого дыхания у таких, как я. Несчастное животное сгорело, как сухой лист, только потому, что ее хозяин – настоящий негодяй! Его рассеяло по окрестным кустам и деревьям, но ничего, кроме пепла, от него и не должно было остаться. Потом я за несколько махов крыльями очутился уже здесь. Вот и вся история! - Значит, не ты меня похитил? - Как видишь, нет! Но отпустить тебя немедленно у меня нет резона! Сейчас ночь, а тебе не следует гулять одной в лесу! А потом: я многое вижу, и то, что я наблюдаю, мне крайне не нравится. Люди, гоблины, шарганы, Древние, - там, на равнинах, затаивается большое зло, которое копит силы для захвата этого мира или еще чего хуже. Я уже видел такое, когда еще был юн и неопытен, в эпоху перед войной Великих Магов. Да, это то самое древнее зло вновь поднимает голову! - А как же мой отец, он ведь будет искать меня?! - Об этом я позабочусь, а ты пока поживи здесь, да и к твоему отцу у меня будет одно важное дело, хм, по поводу последних событий в здешних местах! Удобств здесь мало, конечно, но днем я достану из сокровищницы, что здесь, в соседнем зале пещеры, металлическое зеркало древних мастеров, так что при свете солнца и здесь будет светло, как днем. Да, главное: здесь один вход и один выход – через отверстие вверху – бывшее жерло вулкана! А сейчас я предлагаю тебе завернуться в медвежью шкуру и лечь спать. Доброй ночи! Дракон лапой погасил факелы и удалился в темноту. Илмирис последовала его совету. ---- «…Мол, принцессу мне и даром не надо - Чуду-юду я и так победю!…» В.Высоцкий. …На такой высоте дул пронизывающий ветер. Ни куртины травы, ни даже мхов или лишайников не было на голых камнях. Это – гребень горной гряды, которая переходила в склон горы Пустая Бутылка. Возле самой вершины подъем оказался не так крут. Эйрик продолжал взбираться все выше и выше. Рваные облака, как клочья шерсти, проносились, казалось, на расстоянии вытянутой вверх руки. Солнце только-только начало всходить. Начинался второй день, как Эйрик принялся карабкаться вверх. Он продрог и устал, но упорно продолжал двигаться вперед. И вот, когда лучи восхода осветили горные кручи, он достиг края кратера, пологие стенки которого шли к огромному черному провалу. Встав на четвереньки, рыцарь приблизился к самому краю зияющей пустоты. Возможно, ему показалось, но как будто он слышал тихое печальное пение, звук которого, отражаясь от стен пропасти, едва доходил до него. Вдруг оно смолкло, и сколько Эйрик не прислушивался, ничего больше не смог расслышать. Внезапно, сквозь шум налетевшего ветра, он уловил новый для себя звук, - как будто трепало большие парусиновые полотнища. Огромная тень, скользнув по облакам, упала на край обрыва. Из-под слоя несущихся белых хлопьев, появился дракон, сделал разворот и повис в воздухе, опираясь своими черными крыльями на набегающий ветер. Когда он приблизился, едва шевельнув ими, Эйрик вскочил на ноги, выхватил меч и закричал: - Подлый змей, я вызываю тебя на бой! - Надо же, едва доковылял сюда и такой грозный! – сказал дракон. - Ну, иди сюда, чудовище, сразимся один на один!! - Вот что, человечек, спрятал бы ты эту свою зубочистку, а то не ровен час поранишься, а винить будут меня! - Ах ты, подлая тварь, так ты еще и трус!! - Я ничего не имею против тебя лично, а вообще-то мне стоит лишь слегка на тебя «плюнуть», как ты в этих жестянках изжаришься в собственном соку! Нет, драться с тобой я не стану! Эйрик не выдержал и наскочил на противника, сделав боевой выпад. Дракон слегка шевельнул перепончатыми крыльями и поднялся чуть выше, а меч только рассек пустоту. Следующая атака тоже закончилась ничем. - Ну вот, я же говорил, что это бесполезно! И не нужно больше тыкать в меня этой дрянью! Ты вообще зачем пришел сюда?! - Освободи дочь кузнеца Альфереда, его любимую Илмирис, которую ты похитил! - Если хочешь знать, я ее скорее освободил! Сейчас она жива, здорова и живет здесь, у меня, в пещере этой горы! А если хочешь в этом убедиться, то, так и быть, я снесу тебя в низ, ты с ней поговоришь, а я верну тебя обратно! - Ну да, а по дороге ты сожрешь меня! Нет, я как-нибудь сам! - Интересно, как ты с голыми руками будешь лезть по отвесной стене высотой в четверть пешей мили? Или ты умеешь отращивать крылья? Последние слова дракона смутили Эйрика, - с одной стороны, у него и вправду не было средств, чтобы спуститься, с другой стороны, - доверять первому встречному, да еще и дракону … - Ладно, я рискну! Но помни – чуть чего, я достаю меч и втыкаю его тебе куда попаду: в глаз, так в глаз, в шею, так в шею! - По рукам! Когда спустимся вниз, пойдете с ней в сокровищницу, вернее было бы назвать это кладовой утерянных вещей, - так вот, там есть складные стулья. Я оставлю вас вдвоем и ненадолго отлучусь. Думаю, вам, молодым, будет о чем поговорить, сидя у огня ! … ---- Альферед вернулся против своего желания, - лошадь потеряла две подковы, а ехать надо было в горы, где изобилуют каменные осыпи и выветренный гранит. Он уже покинул дом и направился к коновязи, чтобы потом подковать свою гнедую, как вдруг увидел тень, скользнувшую от вершин на перевале по дну долины. Он опрометью бросился к кузнице, схватил свой двуручный меч и, крадучись, пробрался за стену мастерской. Из-за угла он видел, как между группой сосен и домом на землю опустился дракон с перепончатыми черными крыльями. Чудище долго озиралось по сторонам и принюхивалось. Наконец, дракон громко произнес рокочущим, как раскаты грома, голосом: - Выходи сюда, человек! Я знаю, ты, кузнец, сейчас где-то здесь! Дракон прилетел говорить с тобой! Подойди, если хочешь узнать кое-что о своей дочери! Альферед, наставив острие меча на противника, медленно появился совсем с другой стороны, чем это ожидалось. Его хмурое лицо было полно сосредоточения и решимости. - Не смей двигаться, чудовище, или эта сталь разрубит тебя, будь ты даже алмазным! - Как воинственно! Ну, так слушай же! Твою дочь несколько дней назад похитил человек в черном плаще! Ему помогали гоблины одного племени, с которого я беру дань. Этот человек поскакал с ней в сторону Горной Крепости – там когда-то стоял форпост королевской армии, а теперь туда стекаются гоблинские и шарганские отряды со всей округи, а эти, в черном, возят туда пленников, провиант и оружие. Думаю, здесь затевается какая-то большая гнусь! Так вот, я отбил твою дочь и унес ее в свое логово. Она была одурманена похитителем и очнулась только в пещере. Теперь она жива, здорова, больше того – молодой рыцарь Эйрик сопровождает ее по пути сюда! По горной дороге им ходу дня четыре. Я облетал те места, там все совершенно спокойно, и если их не застигнет непогода, то они появятся здесь на рассвете пятого дня. - Почему я должен тебе верить? Может ты сам и унес мою дочь? - Ты ее искал, не так ли? И, наверняка, видел кое-какие следы на земле?! Так возьмись я за это, ты не нашел бы ничего! Я ведь раз восемь побывал в этой долине за истекшее время, а ты меня заметил?! Если ты такой уж недоверчивый, взгляни еще сюда! Дракон разжал правую переднюю лапу, которую до сих пор держал над землей, и из нее выпали исписанный кусок шкуры и кусок обгоревшей черной ткани с приколотым к нему знаком – аспидно-черный круг в золотом обрамлении с серебристой молнией. - Видишь, это тебе письмо от твоей дочери! А это то, что осталось от вора! Альферед воткнул меч в землю, поднял и прочел «письмо». - Ну как, теперь ты мне веришь, человек? - Да, это почерк моей доченьки и отпечаток ее ладони! - Думаю, теперь самое время обсудить одно дело! Ты, как говорят люди, теперь должник мой и молодого рыцаря, что едет сюда. Я и ты будем квиты, если ты скуешь для меня латы, которые защитят мне голову и грудь. Грядет пора битв и потрясений, и если люди хотят, чтобы я стал их союзником, пусть один из них докажет свою честь делом! Ты согласен? - Думаю, мне это по силам! Да, я даю слово! - Что ж, я сумею отблагодарить: там, на полпути к Родниковому озеру, под двухцветным камнем я зарыл когда-то запас каменного угля, руды и по мешку серебра и золота. По-моему, сокровища будут хорошим приданым для твоей красавицы, а, старик?! – дракон ухмыльнулся, произнося последние слова. ---- Эйрику теперь казалось, что этим дням нет и не может быть конца. Пережитое и дальняя дорога сблизили его и Илмирис. Они со временем поняли, что в конце дороги их может ждать боль расставания, а их чувство, набирающее силу, будет разделено расстоянием. Тень этой печали лежала на их начавшейся любви. Да, они теперь осознавали, что любят друг друга больше жизни! Звонкий смех, лучистые глаза Илмирис … Эйрик мысленно сжимал свое сердце, чтобы оно, как полная чаша, не утеряло ни капли этого чувства, охватившего все его существо. Вечерние беседы у костра … Ее сон и спокойствие, трепетно хранимые им ночью, когда он, обнажив меч и бесшумно ступая, караулил рядом … Когда из-за поворота показался край знакомой горной долины, они шли пешком, ведя Грача под уздцы. Вдруг тень тревоги пала на лицо Илмирис. Над долиной плыл густой, тяжелый дым. Они оба поспешили вперед. Недалеко от мастерской, в земле, была вырыта большая яма, из которой поднимался столб дыма и испарений. В кузнице вздыхали меха и тяжко бил молот. Рядом с кузницей стоял дракон. Его голова через отверстие, проделанное в крыше, спускалась туда и поднималась снова. Когда дракон нагибал шею, в трубе кузницы появлялся дым с проблесками искр – чудище изрыгало пламя внутрь горна. Дракон, заметив молодых людей, сказал мастеру Альфереду, который с инструментом в руках и в кожаном переднике стоял возле наковальни: - Они прибыли! Смотри, мастер, я сдержал слово! Альферед вышел, обнял дочь, улыбаясь, и провел рукой по ее волосам. - Слава богам, ты снова дома! - Папа, рыцарь Эйрик сопровождал меня все это время! Он храбрый и добрый! Кузнец сказал: - Глядя на вас, я вспоминаю то счастливое время, когда я жил еще в Ур-Каме и только-только познакомился со своей Кейлин, твоей будущей мамой, Илмирис! Как мы были счастливы тогда! Что ж, дети, я вижу, я все вижу!! - Отец, мы оба любим друг друга! – сказала Илмирис. – Если ты хочешь нам с Эйриком счастья – благослови наш союз! - Мастер Альферед, я могу поклясться, что буду любить и почитать Вашу дочь до самой моей смерти! – горячо произнес Эйрик. Влюбленные встали на колени. Альферед, растроганный, жестом попросил их подняться с земли и провозгласил: - Да будете вы вместе на счастье и радость! Да укрепят ваш дух те испытания, что вы пройдете вместе! А теперь, я призываю в свидетели …, - Альферед замялся, - … этого дракона, чтобы он своим словом подтвердил значимость этого брака! - Хм, ох уж эти людские ритуалы! – проворчал дракон. – Да, я свидетельствую, что Эйрик и Илмирис заключили союз с благословения отца, при взаимной любви и уважении! Да будет так! Немного помедлив, кузнец спросил: - Извини, Эйрик, но ты мне еще не успел сказать, кто же твои родители и где они живут сейчас! - К сожалению, мастер Альферед, мои близкие умерли, когда я был еще младенцем. Я их даже не помню! Но мой дядя, барон де Ферэнс, говорил мне, что они были добры и справедливы. Думаю, они бы порадовались за меня! - Не хотел бы я вмешиваться, но работу надо продолжить, а вам, молодые люди, лучше всего покинуть это место и поселиться где-нибудь в безопасности. Мастер Альферед присоединиться к вам, когда исполнит наш с ним договор! - сказал дракон. - Ты – существо доброе, но мне не хочется все время звать тебя драконом! Каково твое имя? – спросила Илмирис. - Когда-то давно я дружил с одним человеком, отважным и мудрым, он дал мне имя на языке людей! Он звал меня Феоникс – «дух огня»! По-моему, это подходящее имя тому, кто дышит пламенем и знает огонь, как никто больше! - Предлагаю поехать в Тайвелкам, к моим и Вашим знакомым, мастер Альферед! Они хорошие, славные люди! – предложил Эйрик. - Мы так и поступим! А на прощание возьми мою серую в яблоках кобылу, она нагружена и стоит возле дома – там золото и кое-что из необходимых вещей. Я же догоню вас на гнедой, – сказал Альферед. – И еще вот что, иди-ка за мной, молодой рыцарь! Они оба направились к дверям мастерской, Альферед исчез внутри и через некоторое время вернулся обратно. В руках он нес меч с богато украшенными ножнами и костяной рукоятью, покрытой красивой резьбой. - Вот, это тебе в качестве свадебного подарка! Это оружие не так просто, как кажется на первый взгляд! Оно наделено чувством! Я назвал его Клинок Справедливости! Если ты честен и справедлив, эта сталь пройдет сквозь камень даже не поцарапанной. Если же он попадет в руки негодяя, то станет лишь дряблой дубиной – можно ударить, но нельзя убить! ---- За несколько дней до описанных выше событий бургомистр Селдерик ожидал в своей резиденции важного гостя. Важность эта заключалась в том, что он обязан был принести известия о событиях, которые должны случиться, и еще о том, о чем не могло быть известно вовсе. Гонец прискакал в полдень, на взмыленной белой лошади, и, едва переведя дух, предложил отправиться в уединенное место. Они с Селдериком заперлись в кабинете. Гонец вдруг изменился в лице и достал из кармана изорванную черную перчатку, заговорив с металлом в голосе: - Тайный союз не доволен Вами! Мы ценили Вас за сообразительность, аккуратность и осторожность, - говорил он, чеканя слова, - но в последнее время Вы стали поступать крайне рискованно! Это неоправданно даже с учетом нашей заинтересованности в поступлении денег и сведений от Вас! Нанятые Вами головорезы наотрез отказываются работать с нами! Все попытки повлиять на них или устранить их полностью с дороги нашей организации закончились провалом! Мне и Тайному Совету известно о Вашей неудачной попытке подкупить их. Боюсь, это была последняя капля в чаше терпения деятелей Тайного Совета: думаю, скоро придет бумага, якобы от принца, с приказом подготовить отчет по сбору налогов и прибыть в резиденцию Грегора лично! На Вашем месте я бы не медля приступил к составлению плана бегства из страны - принц будет нещадно Вас преследовать, а то, что он скажет королю, подтолкнет Королевский Совет приговорить Вас! Тогда, если Вас настигнут, то привезут в столицу и привлекут к суду, но это только для публики, - в живых Вы до присяжных и тюрьмы не доберетесь! - Да, признаю, я не доработал с этими лесными бродягами, да и молодой прохвост принца куда-то исчез с моим … простите, вашим золотом! Но казнить меня? Да за что же?! – пролепетал побледневший бургомистр. - Узнаете знак на этой перчатке? Её обладатель сгинул при невыясненных обстоятельствах в горах, недалеко от известного Вам озера! Но Тайный Совет особенно возмущен денежными потерями! По нашим сведениям, подати с населения в Ваших местах выросли, а в столице почему-то ни одной монеты отсюда так и не видели! – начиная вскипать, заговорил посланец раздраженно. - Я … э … я, право, не знаю … Я не хочу никого подводить, но все было отправлено мной лично в замок принца Грегора! - Ты хочешь сказать, что вор – принц?! Ты сошел с ума! – грубо прокричал ему в лицо гонец Тайного Совета. – Если ты до полудня не вышлешь ничего в столицу, я донесу, что ты изменник и дрянной мошенник! Дождешься петли на свою жирную шею! – в ярости посланец с силой хлопнул дверью, выходя от Селдерика. Но через щель бургомистр увидел, как наперерез посланнику из переулка выскочил всадник на кауром жеребце, в поношенном черном плаще, в капюшоне, надвинутом на лицо. Он выхватил из-под одежды маленький арбалет и выстрелил прямо в лицо выходившему от градоначальника. Посланник упал навзничь, открыв входную дверь головой. - Что … что Вы наделали! Зачем, зачем Вы его застрелили! – возопил Селдерик, подбежав поближе к входу и увидев, что отравленная короткая стрела вошла гонцу между глаз по самое оперение. Человек в черном плаще соскочил со своего коня и, наставив на Селдерика кинжал, приказал: - Теперь Вы будете беспрекословно слушать только меня или любого другого человека с таким же знаком! - на отвороте его плаща была приколота брошь с золотой окантовкой, аспидно-черной круглой серединой и серебристой молнией. - Вам ведь дорога Ваша жизнь?! То, что может сделать королевский суд с Вами, – это детский лепет по сравнению с тем, что мы можем сделать со своими врагами! Нет, Вы телесно будете существовать, но будете ли это Вы – еще вопрос! Тем более, что стоит мне шепнуть кому следует, то Вас объявят убийцей, поднявшим руку на офицера Тайного Совета, и государственным изменником! Так что, уберите этот труп и держите язык за зубами! – он вскочил в седло и умчался прочь так же внезапно, как и появился. Вне себя от страха, Селдерик затащил убитого внутрь и кое-как поднялся к себе в кабинет и долго не мог опомниться. Он «выдул» несколько хрустальных стаканов, наливая из графина. Вода лилась ему на подбородок и грудь, но он не обращал на это никакого внимания. Наконец, пыхтя и отдуваясь, он стал торопливо вышагивать по комнате. Чуть позже, когда он взял себя в руки, бургомистр вдруг одернул одежду и решительно направился в сторону двери, ведущей в спальню и гостиную. Открыв дверь, он воскликнул: - Меатис, Меатис, собирайся быстрее, мы должны немедленно уехать отсюда! ---- Дни покоя и отдыха в Тайвелкаме для Эйрика и Илмирис, как и для всех тамошних обитателей, оказались прерваны волной новых событий. Как-то утром патрульные, обходившие окрестности, увидели вереницу возов, едущих в сторону Тайвелкама. Повозки сопровождали изможденные дорогой люди, пешие и конные. Приблизившись к поселку, они попросили у Йохана разрешения стать лагерем возле стен, и еще дать им лекарств и продовольствия, потому что они – беженцы из предгорий, вынужденные покинуть свои деревни и шахтерские поселения из-за бесчинств разбойников и нападений банд шарганов и гоблинов. Многие из этих населенных пунктов были сожжены дотла. Беженцы рассказывали, что шарганами и гоблинами либо руководили какие-то люди, либо в этих атаках принимали участие отряды с символами королевской стражи на щитах и вымпелах. Через два дня число вновь прибывших еще увеличилось, а через неделю пострадавшие люди шли через Тайвелкам уже потоком, которому не видно конца. Казалось, что все население земель, граничащих с Айслендом, снялось с мест и бредет в поисках спасения в неизвестность. В эти дни Эйрик ездил в горную долину, где Альферед сжег свои покинутые дом, мастерскую и кузницу, чтобы встретиться и поговорить с Феониксом. Дракон поведал о том, что племена гоблинов и шарганов впали в междоусобицу и люди, похожие на посланцев Тайного Совета, торгуют оружием, грея руки на этой вражде. Племена, державшиеся прежних обычаев, были почти полностью истреблены или угнаны в рабство своими же более вооруженными однокровниками. Те из них, кто выжил, попрятались в самые отдаленные участки леса и гор. Новые «хозяева» вершин и зарослей собираются вместе и уже вступили в сговор друг с другом. По словам Феоникса, возглавил этот союз некий сильный шарганский вождь Ун-Кай. Немало пленных, людей и шарганов, этот вождь продал в рабство или зверски замучил. Даже для воинственных шарганов это уже слишком и никак не вяжется с их кодексом чести, если такой у них вообще существовал когда-нибудь. В то же время четверо мастеров, ездившие продать свои изделия в Ур-Кам, вернулись оттуда пешком, злые и озадаченные. Во-первых, как им рассказали, бургомистр Селдерик убил в своем доме члена Тайного Совета или его солдата, а потом сбежал из города с женой, двумя слугами и всей городской казной в придачу. Во-вторых, из замка принца Грегора прибыли люди в черных плащах и его именем теперь управляют городом. Главного среди них называли бароном Вандалардом, хотя из-за капюшона лица этого человека никто не видел. Эти новые власти привели с собой два отряда стражников и обоз с оружием. Теперь весь Ур-Кам гудит, как растревоженный улей. Городские ремесленники поставлены «на государственное пользование», то есть они почти за бесплатно должны снабжать, кого прикажут, одеждой, провиантом и боеприпасами. Кроме этого, стали спешно ремонтировать все укрепления. Все каменные мосты разрушены и заменены деревянными, подъемными, под охраной постов. В город из всех окрестностей стекаются разные темные личности, которых делают стражниками или солдатами, хотя ясно видно, что это просто лесные бандиты. В общем, выходило так, будто город готовится к войне. По ночам же через Ур-Кам гонят колонны пленников, которых якобы задержали за бродяжничество и воровство. Их всех уводят куда-то на север. Один из мастеров заметил в одной из таких партий, гонимых днем, подмастерья своего дальнего родственника, человека безобидного и законопослушного. Он хотел расспросить о нем сопровождающую стражу, но те грубо его отпихнули в сторону. Товары, привезенные самими мастерами, их лошадей и повозки конфисковали также грубо. Новый бургомистр распорядился расплатиться с приезжими, но денег так никто и не получил – «стражники» их попросту украли! Вот так, не солоно хлебавши, пришлось всем тайвелкамцам убраться восвояси. Йохан, Лобрук, Гехан, – все ходили мрачные и задумчивые. Но это было еще далеко не всё … … Утром того дня стража поселка делала объезд окрестностей за королевской дорогой. Там, в кустарнике, они нашли едва живого человека, почти голого и страшно избитого и измученного. Когда бедняга пришел в себя, он смог лишь объяснить, что бежал из Горной крепости вместе с несколькими товарищами, но, похоже, им не удалось найти путь к жилью и они сгинули в лесах и болотах. Совет всего поселка срочно собрался во дворе у Йохана. Они решили усилить режим охраны и послать кого-нибудь за разъяснениями в столицу. - Я, пожалуй, начал бы с замка принца Грегора! - сказал, поразмыслив, Эйрик, - Да, так я и сделаю – отправлюсь в Текван немедля! Через неделю окажусь на месте, если все будет хорошо по дороге! Неделю или дней девять – назад! Стало быть, если вы меня не увидите здесь примерно в это же время через две с половиной недели, то оправдаются худшие наши предположения! Самый короткий путь к Теквану пролегал вблизи поста Плермагот – небольшой деревянной крепости, построенной для охраны королевской дороги. Эйрик приблизился к посту к середине четвертого дня пути и не узнал местность вокруг. Все деревья и кусты, росшие вокруг и около вала, на котором, собственно, и стоял Плермагот, были начисто вырублены, вся трава выжжена. Тот, кто сидел за крепостными воротами, явно не хотел, чтобы кто-либо приблизился к ней незамеченным! Кроме этого, сама дорога была отремонтирована и плотно утрамбована, как будто ее проложили только пару дней назад. С дорогой крепость соединял подъемный мост, перекинутый через ров с водой. Крепостной вал был укреплен отточенными кольями, срубленными очень недавно. Эйрик подумал, что безопаснее сначала разузнать хоть что-нибудь в крепости, тем более, что движение по дороге теперь стало довольно сильным: в открытые ворота то и дело въезжали повозки и телеги с грузом, солдаты королевской стражи только что строем промаршировали внутрь, туда и обратно скакали какие-то всадники. Смешавшись с толпой входивших людей, по виду – ремесленников, Эйрик пешком проследовал дальше, во внутренний двор. Там имелся шатер: крыша – из большой походной палатки, стены – деревянный сруб. Эта постройка заменяла солдатам и всем пришедшим харчевню. Недалеко от городской стены стояли два новеньких сруба, крытые тёсом, - плотники доводили до ума новые казармы, как стало ясно из их разговоров, идущих между делом. Эйрик вошел в шатер, сел за крайний столик. У подошедшего слуги он попросил кружку магдорианского эля. Слуга неожиданно надулся и спесиво ответил, глядя свысока: - Здесь у нас приличное заведение военного образца и пойло простолюдинов мы не подаем! Есть только кислая настойка драб, кружка – десять золотых! Эту травяную настойку обычно подавали к обильному мясному столу, чем эта харчевня похвастаться точно не могла. Та бурда, которую здесь разливали под названием настоящей драб одним зловонным запахом могла убить на месте, поэтому Эйрику пришлось лишь делать вид, что он пьет. Каждый раз поднося кружку к лицу, он внимательно оглядывал окружающих. Вдруг, покрутившись недолго рядом, сзади к нему на скамью подсел человек в потрепанной охотничьей куртке, маленьком колпаке и потертых штанах. Он, то и дело озираясь, стал шептать Эйрику на ухо: - Могу предложить кое-что из-под полы! Эль, лучшее вино, еда … или даже свидание с дамой! - А почему шепотом? - Тсс, их начальник гарнизона не любит торговцев контрабандой, - думает, мы все – шпионы! А я тут понаблюдал за Вами и могу предложить кое-что особенное именно для Вас, чужестранец! - Что именно? - Это книга, написанная одним магом несколько лет назад! Я очень рискую, принеся ее сюда! Они хватают всех, кого подозревают в магии! - А откуда мне знать, что ты не на их стороне? - Не хотите – не надо! Я могу найти другого покупателя, но знайте, что у меня обширные деловые связи и есть даже знакомые … в Горной крепости! Если нужно кому-нибудь что-то передать или узнать про кого-то, так это ко мне! Меня же здесь зовут Вонючка Идди! - Не слишком лесное прозвище! - Возможно, но менять уже поздно! Репутация может пострадать! - Хорошо, сколько ты просишь? - Всего-то сто пять золотых: восемьдесят – мне, пятнадцать – распорядителю этого грязного кабака, пять – начальнику стражи ворот, чтобы меня не задерживали при входе и выходе и еще пять – сторожу в воротах. - Ишь ты, какой ловкий малый! - Короче, пожалуйста, а то я и так говорю с Вами слишком долго! - Вот, держи! Давай свою книгу! Вонючка сунул фолиант Эйрику, передав его под столом ему прямо в руки. После того, как Идди скрылся, за один из столиков впереди уселся человек, внешний вид которого показался Эйрику знакомым. Этот высокий мужчина вошел через боковой проход и сразу сел спиной к прочим столам. На нем была кольчуга с прямоугольными пластинками на груди и спине, на поясе болтались нож справа и булава слева. Лысую голову венчала косица в виде перехваченного у основания бечевкой конского хвоста. Эйрик внутренне вздрогнул и напрягся. Конечно, это был атаман шайки грабителей, которые напали на него, когда он привез им золото Селдерика. Как будто услышав эти его мысли, разбойник вдруг повернулся и, заметив врага, вперил в него взгляд. Он быстро встал со своего места и пошел прямо к Эйрику. Остановившись посредине помещения, главарь лесных бандитов громко, чтобы было слышно всем, сказал: - Ба, какими судьбами здесь?! Ну, старый приятель, расскажи-ка всем, как верно ты служишь принцу или бургомистру! - Вы ошибаетесь и принимаете меня за другого! - Я ошибся?! Сам убил моих верных товарищей, а теперь он меня не признает! Смотрите, вот он, изменник и убийца! - Дай я угадаю: а ты – сам Верховный судья и еще, вдобавок, сама невинность! - Я теперь лейтенант королевской стражи и не потерплю оскорблений и забвения старых долгов! Ты за все заплатишь! - А взимать плату будешь ты?! Или, как тогда, спрячешься за чужие спины?! - Смотрите-ка, он все признает! А ну, возьмем его, ребята, за его башку назначена награда! При этих словах несколько посетителей шатра повскакивали со скамей и выхватили оружие. Эйрик прыгнул на стол и, вертясь с обнаженным мечем, стал ожидать нападения с любой стороны. Атаман закричал: - Охрана, охрана, сюда, ко мне! Приказываю взять этого человека! В помещение ворвались трое шарганов в тяжелых латах – двое перекрыли выходы, а один побежал прямо в сторону Эйрика. Этот шарган был вооружен боевым топором больших размеров. Первый удар он нанес поперечно - он, наверное, хотел подрубить ноги молодому рыцарю. Эйрик подпрыгнул и ударил нападавшего по шлему. Стальной рогатый шлем лопнул, как ореховая скорлупа. Лезвие Клинка Справедливости рассекло ото лба до затылка шарганскую голову и тот рухнул замертво. В то же время сразу несколько нападавших сделали свои выпады в сторону Эйрика. Ему едва удалось избежать серьезных ран, но, увернувшись, он сам стал рубить и колоть, быстро и точно. Вокруг стола лежало уже пятеро, когда на край столешницы позади Эйрика вскочил сам главный бандит и стал душить своего противника с помощью рукояти булавы. Эйрик, уже теряя сознание, отстранился вправо и, нацелив острие Клинка почти на себя, нанес удар. Кончик лезвия влетел атаману под нижнее ребро, его кольчуга порвалась, как гнилая тряпка. Он опрокинулся назад и загремел на пол. Охранники крепости тем временем все прибывали. Наконец, кто-то догадался принести со двора сеть, которую использовали строители, работавшие на стенах. Эйрика скрутили, набросив ее сзади. Но это далось нападавшим весьма дорого: на полу лежало еще девять изрубленных тел. ---- От сильного удара голова все еще болела. Эйрик очнулся в тюремной камере, лежа на соломе, когда услышал чье-то сопение недалеко от себя. Возле зарешеченного смотрового оконца в двери камеры со стороны коридора стоял охранник, тип с толстым носом, обрюзгшей физиономией, носившей последствия недавних возлияний. Он, хмыкнув, сказал: - Ну, вот, очухался, наконец! - Ты кто такой? И где это я оказался? - Ну, здрасьте! Ты что, ничего не помнишь? Знатно же тебя саданули! - Так где я все-таки? - Ты, человечек, очутился в чудном месте: подвалы Горной крепости называется! Твоя камера как раз расположена на карнизе, над самой пропастью, а решетку на отхожем месте проломил еще предыдущий «постоялец», так что не свались вниз раньше времени! - Спасибо за предупреждение, но почему это раньше или позже? - У нас тут штатного палача нету, так что казним просто – один шаг в пустоту и каюк! - А что насчет меня тебе сказали? - Про тебя, старина, история странная! Комендант Плермагота, мессир Вурдалэг, хотел по горячке скорее тебя вздернуть, да тут ему кто-то сказал, что про тебя говорил этот лысый ухарь с лошадиным хвостом на затылке. Вот и решили пока повременить, значит, с казнью. Может потом отправят тебя куда еще, а нынче комендант тюрьмы, капитан Килл, приказал тебя употребить в дело. Сейчас еще слишком рано, так что держи, развлекайся своей книжонкой, а позже пойдешь в каменоломню или в карьер. Охранник швырнул сквозь прутья фолиант, купленный Эйриком у Вонючки Идди. Книга упала неудачно: кожаная застежка раскрылась, а из треснувшего переплета выпали листы. - Вот свинья! – ругнулся Эйрик. - Спасибо, не за шшто! – язвительно прошипел охранник и, захлопнув оконце, удалился, шаркая ногами по каменному полу. Да, ничего, кроме как погрузиться в чтение, Эйрику не оставалось. Свет восходящего солнца бил из узкого окна с толстыми железными прутьями сильной струей, - ею следовало воспользоваться, пока была такая возможность. Половина титульного листа и еще несколько листов оказались безжалостно выдраны и, очевидно, давно, - кто-то не захотел, чтобы читающие знали название книги и имя ее автора. Далее следовало несколько страниц с туманными рассуждениями автора о целях магии стихий огня, воды и прочего. Далее автор разместил цитату – отрывок чужого повествования, который привлек внимание Эйрика и заставил вчитываться еще более тщательно: «… Я, землепроходец Гелбах Фриландар, свидетельствую перед потомками о той глубине истины, что открылась предо мной в ходе моих многочисленных странствий. Дети мои, наша земля, - лишь крохотное пятнышко на теле мироздания! Я обошел только нашу часть мира и нашел ее большою и протяжённою, но конечной. Я подтверждаю слова древней легенды – люди пришли сюда из далеких краев, из-за океана-моря, с восточной стороны пространства. Они поселились и жили здесь в мире и спокойствии вместе с местными жителями – четырьмя древними народами – теперь их зовут просто Древние и они остались лишь в лице одной расы – Урру. Люди не были виновны в гибели других Древних, просто за все прошедшие столетия мир менялся не единожды. И вот тысячу триста лет назад маги нашей земли ощутили дальнее присутствие Великого Зла. Оно было могущественно и копило силы для покорения всего мироздания. Но как всякое зло, оно, в конце концов, пало на востоке. Как осколки черной лавы, его слуги и приспешники побежали прочь от лица его падения, ища убежища. Так на наши земли высадились предки шарганов – злобные и подлые орки, как они сами звали себя. Ужас от падения Великого Зла еще долго заставлял их прятатся в самых удаленных уголках наших земель, пока не случилось так, что украденная ими у людей женщина не понесла от них и не родила на свет первого шаргана, на три четверти орка и на четверть – человека, и род их стал плодиться так же, как и другие. Говорили, что тут не обошлось без некоего магического вмешательства, но точно об этом не известно. Шарганы погубили своих прародителей, убив их всех. Шло время и они менялись, становясь частью нашего мира, и жили здесь, как и прочие. Но люди сами породили зло, еще большее, чем то, от которого произошли когда-то шарганы. Города выросли и стали объединяться в королевства и княжества, а те – в империи, Айслэнд и Лэндрию. Обе державы располагали силами могущественнейших магов, которые сошлись в Черный и Белые круги, противостоящие друг другу. Эти несчастные слепцы использовали свое магическое искусство во вред себе и другим, потому что посвятили себя междоусобной борьбе, ссорам и интригам. В конце концов они разошлись и собрались вокруг обоих императоров: Белые маги – вокруг Ыикира Лэндрийского, Черные – вокруг Сорваса Айслэндского. Противостояние, явное и тайное, долго тлело в виде борьбы шпионов и тайной дипломатии, пока в 9567 год по исчислению Угур-Ахе не вспыхнула война Магов Черного и Белого круга. Решающая битва произошла в безымянной долине, на юге наших земель. Это была смертельная схватка двух гигантов, в которой ставкой являлась сама жизнь одной из империй, а так же жизни и свобода тысяч подданных. Маги с той и с другой стороны понимали это, и для такой битвы загодя приготовили разрушительное колдовство. От их заклинаний люди гибли сотнями тысяч, земля стонала и гудела, сотрясалось, кажется, даже само небо. В какую-то минуту маги увидели, что победы не будет никому и они решились на последний отчаянный шаг, - они взяли заклинания из Свода Всей Магии, священного собрания всего мирового волшебства, самые-самые наихудшие, которые могли разрушить саму ткань мироздания, и захотели их применить друг против друга. Магическая Энергия чудовищной силы столкнулась посреди поля брани и Ужас родился, – вспыхнул яркий, всесжигающий и всеубивающий огонь, загорелось, забушевало лютое пламя, поглотившее всех дерущихся, землю, воздух и даже само Время! Пронесся грохот такой силы, что пошатнулись горы, а вода вскипела во всех реках и озерах. На многие сотни миль были только Смерть и Тлен, когда даже камни обращались в прах, а от всех существ не осталось даже их душ. Так появились Великие Пустоши, где нет жизни и само Время покинуло свои обычные пределы и где отныне есть лишь Хаос и Пустота. Прошло еще много времени, пока в окрестных владениях от Пустошей перестали рождаться уроды от всех живых тварей – такова оказалась страшная цена расплаты за духовное падение магов, что даже звери были искалечены магией и не могли нормально плодиться. Племена, жившие по соседству, либо бежали, либо вымерли, потому что на границе проклятых Пустошей Невидимая Смерть косила и косит всех и вся, от червей и деревьев до птиц небесных. Увидев и осознав все сотворенное, императоры объявили мир и решили запретить магию, дабы впредь не попасть под власть Искушения Великим Могуществом, злой магической силы, способной на все. Те Великие Маги, что остались в живых, собрали в единую книгу Свод Всей Магии и особым заклятьем захоронили ее посреди Пустошей, чтобы никто больше не воспользовался разрушительными силами. Пока властелины великие почивали на лаврах спокойствия, властелины малые, а так же бородатые лесные бандиты, вроде Сизого Когтя, решили, что они теперь сами могут распорядиться скоплениями магических свитков средней и малой силы для борьбы друг с другом за власть и влияние. Сизый Коготь - что не есть имя, а лишь воровской титул - и ему подобные нанимались императорами для того, чтобы они грабили и убивали по приказу. Когда война кончилась, разбойники поняли, что их руки развязаны и начали пакостить как в Айслэнде, так и в Лэндрии, то есть даже своим бывшим хозяевам. Так этот самый Сизый Коготь как-то украл из тайной библиотеки сборник свитков, вызывающих чуму, моровую язву и прочую заразу. За ним стали гоняться, но так и не смогли поймать. Дети мои, призываю вас к благоразумию, взываю к вашему сердцу и вашей совести - не дайте Злу вновь возродиться! Ищите и открывайте истину, как я, усталый путник, искал знание о краях и землях и да откроется она вам ! …» «Вот оно что! – подумал Эйрик. – Так вот кто эти в темных плащах, что шныряют повсюду! Они – тайные маги и их слуги, и рыщут они по стране в поисках свитков, книг и волшебных вещиц. Конечно, а как же им иначе получать заклинания? Похоже, кто-то тоже хочет всех их использовать в своих целях, но будут ли эти новые маги столь покорны своим хозяевам или они уже давно сами всем и всеми управляют? Кто же тогда стоит за ними?…» Приближающиеся шаги и лязг засова оторвали молодого рыцаря от этих размышлений. В камеру вошли двое мастеров и все тот же тюремщик со спитой рожей. Последний сказал: - Так что вот, новичок! Сейчас тебе привесят «сдерживающие амулеты» и ты отправишься в каменоломню! А чтобы тебе не подвело сегодня брюхо, держи-ка вот эти сухарики! – он подал Эйрику небольшой холщовый мешочек, замызганный до последней степени грязи. – Слопаешь, если захочешь, по дороге туда или обратно – до ужина кормить все равно тебя не велено! Когда мастера закончили свое дело, в камеру вошли два конвоира – два шаргана в легких латах с алебардами. Они повели Эйрика вглубь одного из тюремных коридоров, поднялись по лестнице на небольшую площадку. Там в стене имелась грубо вырубленная дверь, прикрываемая на ночь решеткой. Миновав дверной проем, конвой двинулся по горному карнизу, с которого вся каменоломня была как на ладони. Выработка представляла из себя неширокий проход, тянущийся вдоль склона, который узники выдолбили в скале. В самом конце этого хода - небольшая площадка. На ее краю, на пологом монолите стояли четверо работающих. Первый, жилистый старик в серой рванине, поддерживал большими щипцами с длинными рукоятями лом-«гвоздь» со «шляпкой», по которой два заключенных били по очереди кувалдами. Четвертый, здоровяк-шарган, действовал двуручечным молотом. Этот инструмент состоял из тяжелой металлической болванки, в которую через особые отверстия вдели два длинных шеста под углом друг к другу. Перед ударом шарган обеими руками поднимал молот вертикально вверх, а затем ронял его на «шляпку». Дин-длин-бах, дин-длин-бах, – звучало над выработкой. Каменный пласт, отделяемый с помощью «гвоздя» от основного массива, опрокидывали на дно площадки и разбивали на блоки поменьше. Здесь же рядом несколько заключенных собирали мелкие куски камня и дробили их в особых ступах, а полученный щебень отвозили тачками на склад, находившийся в противоположном конце каменоломни, в пещере. Стража следила за работающими с карнизов по обе стороны каменной щели. Пыль, лязг и грохот, стоящие тут в воздухе, в сочетании с солнцепеком в полдень могли свести с ума. Конвоиры остановились и один из них сказал Эйрику: - Человек идти человек работать! Человек стоять человек не работать шарганы человек бить. Шарганы бить человек плеть. Плеть иметь железный зубы. Человек идти работать! - Что ж, спасибо, втолковали! - Человек смеяться!! Шарган сажать человек карцер. Человек сидеть карцер. Карцер жить крысы. Крысы кусать человек, крысы есть человек! Человек не смеяться шарган!! - Да, понял, плохо у вас с чувством юмора! Эйрик сошел вниз и взял первую попавшуюся свободную кирку, стоявшую у стены, и присоединился к людям, долбившим каменный борт, расширяя выработку. - Привет, ты, должно быть, тот самый новичок, а я Сэниэль, портной из Кафии! Как тебя звать? – заговорил молодой человек, работавший справа от Эйрика. - Я Эйрик, рыцарь Тайвелкамский! - Ого, приятно познакомиться! Мы здесь слышали про то, как ты порубал кучу этих мерзавцев! - Видно, я плохо их «рубал», если оказался здесь в кандалах! - Ничего, не унывай! Нам еще повезло! Мы можем поговорить с тобой, только не будем раздрожать стражу, продолжим долбить! Так они и разговаривали. - Что из себя представляет это место? Ты не знаешь, Сэниэль? - Почему же, знаю! Это был лэндрийский форпост в горах. Его забросили уже довольно давно. Теперь здесь тюрьма, куда сгоняют всех без разбора, даже шарганов с гоблинами. Я сказал, что нам повезло, потому что нас не отправили в Темную пещеру – оттуда еще никто не возвращался! А отсюда, как я знаю, случались удачные побеги. Правда, они теперь усилили охрану, но я все еще надеюсь! - А за что ты здесь? - Моё невезение! Когда отдыхал после очередного выполненного заказа и тратил свои законные денежки, перебрал в нашем кабачке «Пескариная запруда», полез в драку с каким-то ублюдком в черном плаще, расквасил ему рыло и вот, прямиком сюда, - «на исправительные работы»! Правда, они сами отсюда еще никого не отпускали, разве что вперед ногами! К полудню, действительно, припекало так, что металл жег руки. Работы приостановили на некоторое время. На противоположном от площадки конце выработки была пещера в скале, довольно просторная, чтобы там разместилось несколько огромных куч щебня и небольшая мастерская, где приятель Сэниэля, Фунак, делал инструменты и приспособления для работы заключенных. Здесь имелся небольшой горн с наковальней. Под сводами пещеры оказалось намного прохладнее, чем снаружи. Сверху, по карнизу, вниз спускались дети, несшие воду. - Вот мерзавцы! Заставляют здесь пропадать и этих детишек! – проворчал какой-то рабочий, глядя на вереницу с кувшинами. - На ужин здесь – баланда, она чуть с мясным запахом, так что посытнее! – ухмыльнулся Сэниэль и принялся жевать, прихлебывая воду. Вдруг Эйрик заметил в толпе маленьких слуг юного шаргана. Его поклажа была тяжелее всех – большой кувшин с привязанными к рукоятям кожаными черпаками. На руках и ногах он нес еще и кандалы. - Скажи, а это кто? – спросил Эйрик Сэниэля. - А это Мрын-Кай, он раб, а не «преступник»! Его продал капитану Киллу какой-то заезжий работорговец. Мы все здесь жалеем его! Когда Фунаку приказали сковать его, кузнец сумел сделать такие кандалы, которые не натирают руки и ноги. Мы с Фунаком иногда его подкармливаем. Он ведь еще мал, не успел испортить характер, не то, что взрослые! Ростом он, правда, с подростка будет, но по правде лет ему еще маловато. Я вижу, что он – добрая душа, по ночам я часто слышу, как он тихонько плачет в своей камере. Разговорить мне его не удалось, хотя, кажется, мы стали приятелями! Как раз в этот момент Мрын-Кай проходил рядом, и Сэниэль предложил ему остановиться и немного передохнуть. - Здравствуй, Мрын-Кай! - Дядя! – юный шарган поднял в приветствии правую руку. – Дядя хочет воды? Мрын-Кай даст! Мрын-Кай даст много воды! Мрын-Кай даст воды человек рядом дядя! - Здравствуй, Мрын-Кай! Я – Эйрик, будем знакомы! - Эй-рик! – медленно повторил Мрын-Кай, запоминая новое имя. ---- В этот день работа в каменоломне шла полным ходом, когда со стен крепости раздались троекратно звуки трубы. - Что это? – спросил Эйрик у Сэниэля. - Бросай кирку, в крепость прибыла партия новеньких, капитан Килл прикажет построить их и нас во внутреннем дворе тюрьмы! И вправду, вниз уже шли конвоиры, чтобы гнать людей куда следует. Во внутреннем дворе, мощенном булыжником, всех построили в две шеренги, одна лицом к другой. Новички стояли вдоль стены дома коменданта, откуда с балкона на все происходящее взирал сам капитан Килл. На нем были начищенные до блеска латы, на его легком шлеме-каске красовался плюмаж из белых перьев, а в руках он держал большую многохвостую плеть. «Старослужащих» поставили вдоль стены, ворота в которой вели к дороге в каменоломню. Капитан Килл взял жестяной рупор и стал вещать на всю площадь: - Слушайте меня, скоты! Отныне и до самого вашего конца я – ваша судьба, ваш злой рок и ваша жизнь! Я решаю, кому из вас завтра увидеть солнце, а кому гнить в подземельях! Всё, чем вы себя мнили до попадания сюда, развеяно, как прах! На воротах тюрьмы написано слово, то единственное слово, которое будет залогом ваших жалких жизней здесь, – покорность! Если вы только подумаете о неповиновении, вас ждет кара, неотвратимая, как сама смерть! Повторяю, здесь один закон – это я, а у меня для вас одно правило, которое я буду выжигать каленым железом в ваших подлых душонках, – покорность, покорность и еще раз покорность! В это время в проёме двери, ведущей на балкон, появился один из стражников ворот крепости. Он что-то прошептал капитану на ухо, стоя позади слева от него. Тот, немного подумав, «переваривая» услышанное, продолжил: - Сейчас вас отправят по работам на благо королевской казны! Лень в моей крепости – это бунт, а с бунтовщиками я не церемонюсь! Марш отсюда! Вновь прибывшую партию разделили надвое, – одни остались в тюрьме и были распределены по разным местам, другие – более крепкие и выносливые – были отправлены через ворота во внутренний двор крепости. - Что станет с теми, кого увели отсюда? – спросил Эйрик Сэниэля, шагавшего впереди него в колонне. - Ах, они, бедолаги, окажутся теперь в Темной пещере! Считай, они все уже мертвы – оттуда нет выхода! - А я слышал, что люди говорили о том, что там, где-то внизу есть залежи чего-то очень ценного, и потому капитан, никому не доверяя, не хочет, чтобы об этом сокровище стало широко известно! - сказал другой узник. - Это только догадки! Мы ведь не знаем наверняка! Когда две трети колонны уже находилась на дороге к выработке, прозвучала команда остановиться. Четверо стражников быстро шли вдоль нее и всматривались в узников, ища кого-то. - Ну, вот опять! Капитану стало скучно! Он послал своих сатрапов найти себе игрушку для развлечения! – проворчал старик, идущий позади Эйрика. Тут четверка остановилась напротив Эйрика. Они схватили его и поволокли с собой. - Не поминайте лихом, друзья! – успел он прокричать Сэниэлю и другим. Надеяться было почти не на что. Умереть, как подобает рыцарю, с оружием в руках, здесь не дадут. Пытки и издевательства Эйрика не страшили. В то же время, он винил себя, что с самого начала поступил слишком глупо и подвел своих товарищей с воли. Они уже должны перестать его ждать - две с половиной недели кончились еще позавчера. Хуже, если его начнут искать и кого-нибудь тоже поймают. Но дух молодого рыцаря был крепок, он понимал, что может спокойно принести себя в жертву ради своей любимой и ради своих друзей. Стражники затащили его в дом коменданта, в главный зал, просторную прямоугольную пустую комнату, где стояли одни лишь колонны, по две в каждом углу помещения. Полы из камня, украшенные мозаикой, были отполированы до блеска. Вот отворилась дверь, вошел слуга со складным стулом, поставил его и удалился. Потом появился сам капитан и его секретарь, несший письменные принадлежности на лотке с холщовым ремнем, как у уличного торговца. Когда капитан уселся, разглядывая заключенного, секретарь приготовился к письму. - Эй, там, в коридоре! Распорядитесь, пусть принесут сюда меч, найденный у этого бродяги! – громко приказал Килл, обернувшись назад и обращаясь к стражнику, стоявшему в дверях. - Я – Эйрик из Тайвелкама, а не бродяга! - Молчать, когда тебя не спрашивают! Здесь я задаю вопросы и лишь потом мне могут и должны отвечать! Так вот, я точно знаю, что в Тайвелкаме такого человека нет! Говори, кто ты на самом деле и зачем пробрался в Плермагот? Если ты шпион, признавайся, чей, откуда у нас и зачем заслан? - Я всего лишь любопытствующий, которому не повезло! Я натолкнулся на мерзавцев, которые давно хотели меня убить! А так – я всего лишь мелкий торговец! - Не прикидывайся дураком и не делай дурака из меня! Откуда у простолюдина такой клинок? Слуга, бесшумно вошедший в зал и стоявший позади своего господина, передал Киллу Клинок Справедливости. С нескрываемым восхищением капитан взялся за рукоятку и вытащил меч из ножен. Повертев его в руке, он направил острие Эйрику в горло и закричал, багровея от ярости: - Не смей мне врать! Откуда у тебя это? Кто его сделал? Отвечай или умрешь на месте от собственной стали! Ну!! Эйрик спокойно смотрел в лицо капитана Килла, красное, злое, на вздувшиеся от крови шрамы на его коже, крючковатый нос, налитые кровью глаза, как у быка, густые брови над ними. «Вот как выглядит моя смерть! Что ж, прощайте все! Я умру, но не скажу ему больше ни слова!». - Ты молчишь?! Так вот тебе, проходимец, получай, сдохни вместе со своими секретами! – капитан вскочил с места, размахнулся и нанес рубящий удар Эйрику по правому плечу, в основание шеи. Но случилось то, от чего глаза полезли у капитана на лоб. Лезвие, идеально заточенное и сверкающее на свету, ударилось о живую плоть и завибрировало с такой силой, будто меч был туп, а им рубят крепчайший гранит. Не нанеся вреда, Клинок отскочил! Капитан вскрикнул от боли и выронил его, тряся отшибленной рукой в воздухе. Клинок, вращаясь вокруг собственной оси упал острием на каменный пол и … воткнулся в него, как будто это деревяшка самого мягкого сорта. Эйрик остался стоять, хотя ему показалось, что его двинули чем-то тяжелым и громоздким по плечу. Ключица ушиблена, но осталась цела. - Эй, ты! - капитан тыкнул пальцем в самого крепкого из конвоиров Эйрика. – Иди сюда! Вытащи этот меч немедленно! Стражник обеими руками потянул рукоять на себя. Ничего! Он уперся ногами в пол и потянул что было силы. Опять ничего! - Эй, стража, сюда! – скомандовал Килл и из коридора прибежали еще четверо с алебардами. – Помогите ему! Солдаты встали гуськом, первый взялся за рукоятку, остальные потянули друг дружку. Когда они навалились, раздался скрежет и треск камня. Кусок пола вместе с мечом вывернулся и упал – там, где был Клинок, в полу зияла рытвина. - Остолопы, растяпы, вы испортили мой чудный каменный паркет! – грохотал над ними капитан, а солдаты барахтались на полу. Впрочем, первому стражнику, что хватался за Клинок, сейчас было не до этого. Он корчился от боли. Рукоятка падавшего меча, описав в воздухе дугу, с размаху ударила его в пах. Вся эта сцена так рассмешила Эйрика, что он расхохотался прямо в пунцовое лицо капитана Килла. Тот, не выдержав, выхватил свой ужасный палаш и заорал: - Мое оружие – самое обычное, так что сейчас ты точно сдохнешь! – он уже занес руку, как сзади к нему подошел секретарь и что-то произнес на ухо. Капитан остановился. Его рот перекосился в улыбке надменного удовольствия. - Вот что, раз ты такой ловкий, ты должен отработать испорченный паркет! Эй, стража, унесите меч в наш арсенал, а его отправьте в карьер, к зверлину! Посмотрим, как ты с голыми руками будешь ржать над ним! Эта зверюга тебя по камням размажет! Но я люблю мошенников, поэтому тебя раскуют. Прежде чем спихнут туда! Зверлин не может переваривать железо! А он мне еще понадобится! ---- «…То ли буйвол, то ли бык, то ли тур» Владимир Высоцкий Круглая площадка в заброшенном карьере использовалась в Горной крепости для наказаний самых отъявленных преступников, какими их считал капитан Килл. В ее центр был вбит столб, покрытый для прочности железными обручами. В макушке столба имелось несколько скоб с кольцами, к которым обычно и прикреплялись оковы наказуемых. Но когда сюда подходил Эйрик, цепь, прикованная к столбу, вела к какому-то холму из густой буроватой шерсти, лежащему неподалеку. Это и был дремлющий зверлин – огромный монстр с непропорционально короткими задними и длинными передними лапами. Эти его «ручищи» венчали серповидные острые когти длиной в ладонь человека. Густая шерсть, покрывавшая чудище от макушки до ступней, не давала возможности разглядеть его морду, да и вообще голову, кажущуюся жалким бугорком на гигантском теле. По краям обрыва стояли лучники, имевшие приказ стрелять в случае, если Эйрик струсит или побежит. Капитан Килл сидел на своем складном стуле возле зубцов крепостной стены, наблюдая за происходящим внизу через телескоп, стоящий перед ним на треноге. Тем временем молодой рыцарь аккуратно обошел животное кругом. В одном месте, в стене карьера была ниша, где стояла кирка. Взяв ее, Эйрик подошел к куче камней, поднял один небольшой булыжник и бросил его в спящее чудовище. Просыпаясь, зверлин недовольно заворчал, потом встал, переминаясь с лапы на лапу. Когда он учуял своего противника и взревел, капитан зааплодировал. Загремела цепь, зверлин ринулся в атаку, встав на дыбы и разведя передние лапы в стороны, как боевые косы. Его когти просвистели над головой Эйрика, который успел пригнуться в последний миг. Второй натиск оказался еще более яростным, на этот раз когти летели сверху вниз, но с тем же результатом, - молодой рыцарь лишь чуть отпрянул в сторону. Зверлин начал злиться, его раздражал этот нахальный человек, который смеет прыгать перед самым его носом, но длина цепи, которой он был прикован к столбу, давала его противнику небольшое мертвое пространство до отвесной стены карьера. Вот одна из его лап пропахала грунт совсем близко от ноги Эйрика, а тот в ответ ударил киркой. Кирка попала плашмя по коротким пальцам зверлина. Тот взвыл и рванул вперед. Цепь натянулась, как струна, но выдержала. Стена карьера была неровной, так что в двух местах когти могли зацепить Эйрика, но он решил рискнуть, чтобы подобраться к не слишком ловкому волосатому поединщику сзади. Перепрыгнув через пролетевшую в загребающем движении лапу, Эйрик быстро побежал вдоль стены. Он заметил, что цепь, удерживавшая животное, захлестнулась за столб так, что если ее носитель погонится за своим противником, она обмотается вокруг деревянной опоры. Зверлин не заставил себя ждать и понесся вперед большими, тяжелыми прыжками, волоча за собой железо. Увидев, что происходит и разгадав замысел Эйрика, капитан Килл подал знак лучникам. В карьер полетели стрелы. Уворачиваясь от них, рыцарь слишком приблизился к центру. Лапы зверлина сбили его с ног. Он снова вскочил, но чудище крепко схватило его за бока, даже не обращая внимания на удары острия кирки по лапам. Монстр так сдавил Эйрика, что ему нечем стало дышать и, казалось, что кости вот-вот не выдержат такого напора. Тогда молодой рыцарь швырнул кирку двумя руками зверлину в голову. Животное взревело и ослабило хватку. Этого оказалось достаточно, чтобы Эйрик соскользнул на землю и попытался отбежать к стене. Видя, что добыча упущена, зверлин в ярости зачерпнул обеими лапами щебенку и мелкие камешки и поднял все это на воздух. Град мелких обломков заставил Эйрика остановиться и прикрыть голову руками. И тут-то его в спину ударила стрела. Капитан, увидевший это, вскочил и закричал: - Я не велел стрелять сейчас! Кто это сделал?! Над обрывом, из-за большого камня, показалась фигура в черном плаще. Зверлин, урча, подхватил Эйрика, упавшего на землю. Теряя сознание, молодой рыцарь произнес дорогое имя, которое стало бы последним его словом в жизни: - Илмирис! … … Эйрик очнулся от прикосновения. Над ним склонился Сэниэль, а рядом, без оков, стоял Мрын-Кай, держа в руках куски чистого полотна. Сэниэль отер тряпицей, смоченной в воде, царапины на голове Эйрика. Взяв ткань, разрезанную на полосы, он перевязал тайвелкамского рыцаря. - Ну, вот, скоро будешь как новенький! Стрела извлечена, к счастью, без большой кровопотери! Теперь надо только вовремя менять ткань! Капитан тебе посочувствовал, что редкость, дал отнести тебя на этом дощатом щите и позволил ухаживать за тобой, пока не сможешь вставать. Он говорил, что редко встречал среди своих «клиентов» таких, как ты, и что ты доставил ему удовольствие полюбоваться таким зрелищем. - А как же вы меня сюда принесли? Кто убил зверлина? - А его никто не убивал! Когда ты упал, это существо жалобно заскулило и больше к тебе не прикасалось. Пока тебя несли, ты все время повторял имя – Илмирис. Что, она твоя жена или подруга? - Жена! - Что ж, ей повезло не стать вдовой! Мы упросили капитана забрать тебя в нашу с Фунаком камеру, а он, подумав, отдал нам на время Мрын-Кая в качестве помощника. Для Килла ты теперь – настоящий боец, наверное, он захочет выставить тебя на платных боях, что через два месяца будут здесь, в подземельях крепости. Да, кстати, ты ведь не знаешь еще – под всей крепостью идет целый лабиринт ходов и галерей, все входы и выходы из которых даже комендант не знает! Вот я и думаю … ну, … ты понимаешь, о чем это я! - Да, было бы неплохо воспользоваться этими лазами! Может, где-то у капитана храниться план крепости или лучше самих подземелий? - Мрын-Кай ходить капитан! Мрын-Кай видеть комната! Комната много книг. Капитан сидеть читать. Капитан брать книга. Капитан брать книга полка. Книга полка ходить. Книга полка скрипеть. Полка дверь открывать. Капитан ходить долго. Капитан закрывать дверь полка книга. Капитан смотреть. Капитан смотреть везде долго. Капитан Мрын-Кай не заметить! - Молодчина, Мрын-Кай! Значит, один из входов – в библиотеке! – обрадовался Сэниэль. - Подожди, Сэниэль! Мы, конечно, можем уйти отсюда по-тихому, через подземелье, но как знать, сколько народа Килл еще сгноит здесь или в Темной пещере. Нет, я предлагаю выйти отсюда всем сразу и через главные ворота! - В таком случае, будет разумно поговорить с верными людьми в каменоломне, чтобы они начали разнюхивать, что да как! Я знаю тут в тюрьме одного скользкого типа. Он вроде заключенный, а ему позволяют слоняться почти везде. Он – большой проныра, но капитан ему как будто доверяет. Может это оттого, что этот тип умеет доставать нужные вещи в нужных количествах даже здесь, в тюрьме! - А он не из болтливых? - Нет, думаю, нет! Ему болтать не выгодно: проговориться о чем-либо лишнем вышестоящим начальникам или властям – его Килл повесит, донесет о заключенных Киллу, - его свои же товарищи по несчастью ночью тайком придавят! - Ну вот, нас уже четверо, включая Фунака! - А погляди-ка еще сюда! – Сэниэль отошел к противоположной стене, пошарил между камнями и вытащил маленький сверток из грязноватой материи. Когда он развернул кусок тряпицы, там внутри оказались два коротких подпилка. - Видишь, это Фунак тайком изготовил, когда его водили в крепость для работы в кузнице! - Хорошо, спрячь, Сэниэль! Если будешь говорить с тем пронырой до того, как я смогу ходить, передай ему привет от Вонючки Идди! Скажешь потом, как он себя поведет после этих слов! ---- «… У любви объявлена цена – Лишь только жизнь одна, жизнь одна, Жизнь одна!» Из рок-оперы «Юнона и Авось» Разведчики урру «рассказали», что следы Эйрика затерялись в окрестностях крепости Плермагот. Из нее часто выходили колоннами люди, с оружием и без. Безоружных чаще всего конвоировали на север. Феоникс видел, что эти колонны направлялись в крепость, расположенную на пограничном хребте, у дороги в пределы Айслэнда – в Горную крепость. Узнав все это, Фелдрик на несколько дней заперся в своем доме, а когда вышел, рассказал, что нашел заклинание Удаленного глаза в одном старинном сборнике по домашней магии. С помощью этого заклинания он, пребывая в глубокой медитации, смог заглянуть за пределы Предгорий. Он видел, как отряды людей, гоблинов и шарганов собираются в Горной крепости, что в ней есть тюрьма, что люди, заключенные там, работают в каменоломне, и даже успел заметить кого-то, похожего на Эйрика. - Меня это очень тревожит! Во-первых, Эйрик – в руках у капитана Килла, коменданта Горной крепости, известного как Вергелонский упырь! Во-вторых, я заметил, что по дороге к крепости снуют гонцы, из королевской стражи в том числе. Получается, сам король пошел на сговор с этими мерзавцами?! Мда, это очень, очень скверно! - Вергелонский упырь? А почему его так называют? – спросил кто-то из ополченцев, взятых на службу из беженцев, поселившихся в Тайвелкаме недавно. - Это давняя и гнусная история! - ответил мастер Лобрук мрачно. – Тогда офицер Вердженальд Килл только-только получил чин капитана королевской стражи. Его первым назначением стал Горный форт, будущая Горная крепость, который он и должен был перестроить, одновременно ведая и всеми пограничными делами в этой местности. Как-то зимой ему донесли, что пастухи из Айслэнда гоняют своих овец на пастбища на территории Лэндрии. Надо сказать, что жители тамошних поселений смотрели на это сквозь пальцы – если альпийские луга на лэндрийской стороне оказывались бедны зимой, выгорев за лето, то лэндрийцы пасли овец на айслэндской стороне хребта и наоборот. Килл пришел в бешенство. Он отдал тайный приказ пограничному разъезду взять в заложники двоих-троих айслэндских пастухов. Эти несчастные были из поселения Вергелон, что в трех днях пешего пути от хребта. Не знаю как, но вергелонцы узнали, что их родичи находятся в плену и сидят взаперти вместе с овцами в поселке Тагар. Они пробрались туда, ночью напали на стражу, освободили пленников и увели с собой скот. Когда Килл узнал об этом, он стал сущим демоном от злобы. Собрав две трети гарнизона своего форта в поход, он скрытно вступил на земли Айслэнда, ночью обложил Вергелон, а утром потребовал выдать ему и пастухов, и налетчиков, пригрозив сжечь все дома местных жителей. Вергелонский староста хотел послать гонца за помощью, но этого человека поймали солдаты Килла и по его приказу зверски казнили, продев ему между ребрами колья, воткнув их в бока в виде буквы «Х». Килл выставил обезображенное тело на показ. Староста, поняв, что положение безвыходное, решил согласиться и из-за частокола прокричал об этом. Килл ответил, что он примет старосту, если он и его люди безоружными выйдут из поселка и сдадутся. Когда ворота открылись, в сдающихся полетели стрелы - Килл и не думал кого-либо щадить! Он убил всех, он и его солдаты, всех, от младенцев до глубоких старцев! Кого не зарубили на улице, тот был заживо сожжен в собственном доме! Когда Килл возвратился после этих «подвигов во имя короны», он говорил, что произвел «образцовую зачистку от бандитов и врагов короля», и что, если прикажут, он это сделает даже со своими согражданами. Его приговорили к пожизненному заточению в королевской тюрьме на побережье Синкот, но нашелся какой-то ловкий проходимец из придворных, чьи деньги и влияние вытащили этого негодяя из сырых подвалов. Ему вернули чин и снова послали в крепость, но только комендантом тюрьмы и без права покинуть место службы под страхом смерти. Вот что за человек этот самый капитан Килл! - Я тут кое-что узнал недавно! - сказал Фелдрик. – На днях здесь побывал один торговец, который взялся по контракту поставить в Горную крепость грубую одежду и немного провианта для заключенных. Так вот, он сказал, что капитан Килл сейчас командует всей крепостью, как полновластный сюзерен. Он посылает своих людей и те собирают для него подати с ближайших населенных пунктов. Разумеется, что делается это все без королевского указа и крайне варварски. Если это так, то Килл овладел не только перевалом и хребтом, но и близлежащими землями. Кроме того, в крепость собираются люди в черных плащах, скрывающие свои лица. Они представляются, чаще всего, членами Тайного Совета, однако имеют при себе два знака: один – желто-пурпурный, другой – в золотой оправе, черный, с серебристой молнией посредине. Не иначе, Килл, его сподвижники и покровители собирают армию, и, думаю, они хотят завоевать Лэндрию, свергнув при этом законного правителя. Из всего, что нам известно теперь, выходит, что некоторые принцы-наместники с ним заодно, в том числе и Грегор. - Охо-хо-хо-хо, наши силы слишком малы, чтобы противостоять таким могущественным врагам, особенно, если в этом участвует Тайный Совет или весь Тайный союз, лазутчики которых есть в каждой деревне, будь она хоть из двух домов! – озабоченно сказал Йохан. – Но Эйрика надо обязательно вытащить и как можно скорее, а там будем решать, что делать! - Согласен, Йохан, и могу предложить способ, правда, рискованный, как это сделать! Тот самый торговец будет здесь через два дня, он должен в последний раз ехать в крепость по своему делу. Он пообещал Киллу некий «подарок вежливости», хотя на самом деле это взятка за то, что его не посадили на цепь и не пороли кнутом. Купец очень трясётся и по поводу начальников Килла. Он говорил, что чувствовал мрак и ужас, когда один такой черноплащник с ним «беседовал», роясь в его мыслях и мозгах. Если бы не контракт и честное слово, купец дал бы оттуда дёру уже давно! Мы можем стать слугами купца, а он передаст нас Киллу, как вольнонаемных, желающих послужить. В крепости у нас нет знакомых, так что провала быть не должно. Что ж, я точно туда отправлюсь, но мне нужны еще четверо. Кто пойдет? - Я! – сказал Гехан. - И я! – сказал Йохан. - Я тоже! – сказал мастер Лобрук. – Мой ученик вполне справиться с работой в моё отсутствие! - Я тоже должна идти вместе с вами! – решительно и пылко произнес звонкий женский голос. Йохан, Фелдрик и все остальные обернулись. Рядом, с горящим взором, стояла Илмирис. - Но, милая Илмирис, это будет более чем опасное предприятие! И мы не знаем, сколько из нас вернется обратно! – объяснил Фелдрик, надеясь отговорить ее. - Это меня не остановит, когда мой любимый в опасности! Если вы не хотите взять меня с собой, я поскачу одна! - Но нам придется драться, почти наверняка! - заметил Йохан. - И что же?! Вы прекрасно знаете, что лук и стрелы я не путаю с половником, а меч лежит у меня в руке, как вросший! - Решено! – твердо произнес Фелдрик. Пока люди занимались дорожными приготовлениями, очередной разъезд стражи доставил в Тайвелкам задержанного. Им оказался мальчишка в грязноватой одежде, стоптанных башмаках, с круглым, веснушчатым лицом, коротко стриженый, с веселыми, озорными глазами. - А ну-ка, пострел, расскажи-ка нашему старшине Йохану, что ты тут делаешь, у наших-то стен! – ухмыляясь в усы, говорил стражник Ронгл, ссаживая юного нарушителя со своей лошади. - А у вас тут вправду Тайвелкам? - Смотри, молодой человек, холмы – на месте, каменная стена – тоже, значит, правда! – шутливо разъяснил Йохан. – Зачем же ты здесь? - У меня письмо! - Какое письмо? - Вам! - Мне? - Да, и еще этому, вашему колдуну! - Хорошо, давай, выкладывай их сюда! Мальчишка стоял и не шелохнулся. - Что, нет писем? - Есть! Только оно у меня в голове всё! - Это ново! Как же так? - Мой хозяин ведет свои дела в крепости Плермагот! Его все там зовут Вонючка Идди! Он делиться со мной едой и иногда деньгами, а я, бывает, стащу для него что-нибудь у этих ротозеев-стражников прямо из казармы. Так вот, он просил сказать, что благодарит вашего друга за то, что он убил одного бандита, который два года назад напал и зарезал в лесу брата моего хозяина. Еще он просил сказать, что теперь ваш друг – в Горной крепости, но у моего хозяина и там есть свой человек, так что, если хотите что-нибудь передать в Горную крепость, говорите мне. Я расскажу все Идди, а он бесплатно передаст это в крепость. - Спасибо тебе большое, храбрый юноша! Я знала, что мой Эйрик там. Теперь это подтвердилось! Ты, верно, устал и хочешь есть? – ласково проговорила Илмирис. Мальчишка закивал. - Хорошо! Идем со мной! Здесь ты – среди друзей! ---- На въезде в Горную крепость происходило столпотворение: всех приходящих к ее воротам стража оттесняла на обочины. Едва протолкнувшись вперед, купец Седьмого Кедана Агдаджи Второй, человек среднего роста, черноволосый, с вьющимися кудрями, склонный к полноте, имеющий по перстню с дорогими камнями на каждом пальце и одетый в свободный длинный балахон из разноцветной ткани, едва смог докричаться до стражника, показавшегося ему главным. - Господин охранник, мы – я и мои слуги – личные гости вашего правителя, капитана Килла! Нельзя ли нам как можно скорее пройти в крепость? - Куда ты прешь?! Назад, назад, я сказал! Всем – на обочину! И всем – ждать! – грубо орал стражник. Смуглое лицо Агдаджи изобразило крайнее недоумение и растерянность, но тут со стен и воротных башенок раздались сигналы труб. Конные стражники пронеслись по дороге, проверяя, чист ли путь, затем через ворота быстрым шагом проехали несколько отрядов легкой и тяжелой кавалерии. Следом выехала повозка, подобная арбе, в которой вместе с возницей стоял обнаженный по пояс шарган и двумя большими костями бил в столь же большой круглый барабан. Он отстукивал быстрый ритм для идущего следом пешего войска. Гоблины с короткими копьями и пращами, шарганы в шкурах с топорами, булавами и молотами, шарганы в латах с длинными пиками и с длинными двуручными мечами, люди-копейщики, несущие на оружии черные вымпелы с серебристой молнией, лучники, арбалетчики, и еще, и еще … Казалось, эта процессия никогда не кончиться. Но вот проехали катапульты и колесные баллисты, и из ворот выкатились огромные возы, покрытые мешковиной, с колесами высотой в два-три человеческих роста, запряженные восьмерками лошадей-тяжеловозов. На протяжении всего марша, Йохан и остальные, одетые в свободные коричневые куртки и широкие шаровары, бросали косые взгляды на идущие войска и мрачнели лицами. Но вот проход свободился и они вошли внутрь. Офицер стражи, адъютант капитана, поджидавший купца, взялся проводить их. Сам капитан ожидал гостей в одном из залов, в центре которого он и сидел на своем любимом складном стуле. Рядом находился все тот же секретарь со своими принадлежностями. Купец заговорил первым. Он извинялся, объясняя свою задержку в воротах. - Ладно, кончай лебезить! Война или не война – это тебя не касается! Ты живешь далеко отсюда, так что уматывай к себе поскорее, а о наших делах больше не вспоминай! Что у тебя еще? – желчно проговорил Килл. - Обещанный сюрприз! Со мной пришли пятеро добровольцев. Они согласны работать на Вас, господин, до следующего полнолуния и причем - совершенно бесплатно! - Да?! Хм, что же это за дурни, что отказываются от денег? - Господин, среди них также есть … - … Женщина?! Хм, в этих шароварах и куртках они все как близнецы! Крайняя справа неподвижная фигура зашевелилась, снимая большой и широкий капюшон. Перед капитаном стоял человек средних лет, с усами, взгляд глаз которого выражал ум и спокойствие. Этот человек заговорил, поклонившись: - Достопочтенный капитан! Мы четверо и наша сестра принадлежим к ордену, что служит лучезарной Свистишь, богине правды и благоразумия! Нам предписано до полнолуния сделать как можно больше добра, поэтому мы просили бы тебя разрешить нам работать в качестве лекарей и уборщиков в тюрьме, которая, как я слышал, существует в крепости. - Мда, а вы сами откуда все будете? - Мы - верноподданные княжества Тупая, вассалы его величества Дуракамтудадорога Шестого, пресветлого и могущественного князя южной земли! - Кха-кхе, я ничего почти не понял из того, что ты там промямлил, но пусть ваша Глядишь не прогневается на меня – я дам вам свободный доступ в тюрьму и предупрежу старших по охране! Но помните – я удвоил караулы, так что в случае чего …! Ну, вы все меня поняли!! Ах, да, а которая же из вас дама? - Сестра Иммарис, господин капитан! Илмирис сняла капюшон и посмотрела капитану прямо в глаза, смело и открыто. - Да! …Хороша, определенно! А взгляд, а глаза! Ух, так и испепелит! А что у вас в ордене все такие послушницы? - Да, капитан, и они дают клятву – обет неприкосновенности – мужчины не должны трогать их ни в коем случае, послушницы даже носят матерчатые перчатки, дабы справедливейшая и грозная Свистишь не прогневалась на всех нас и на мужчину-грешника не пал бы ее священный огонь ярости! - Какая дикость у этих южных святош! – сказал Килл секретарю. – Ладно, идите, лейтенант вас проводит! Жить будете в свободных камерах! Прощайте пока что! Когда друзья, наконец, остались одни и притворили дверь, они все затряслись от беззвучного хохота. Йохан, толкая Фелдрика в бок и утирая слезы сказал: - Ну, ты даешь, старина! Какую чушь ты «задвинул» этому вояке! Я едва сдержался! - Главное – сработало! – ответил, улыбаясь, Фелдрик. – То, что в крепости будет мало войск – это нам на руку! Завтра, друзья мои, возьмем здесь, в каптерке, ведра и метлы и разойдемся по коридорам. Главное – охватить всю тюрьму! Слушать и внимательно наблюдать – вот задача! ---- Принц Грегор остался в Белом дворце дольше, чем рассчитывал, - ему надо было повстречаться с главой Тайного совета и лидером Союза Черного диска. Аудиенция все никак не могла состояться: стоявшие в дверях стражники не пропускали принца, ссылаясь на приказ главы Тайного союза. Раздражение Грегора все росло. Наконец дверь отворилась и его позвали внутрь. В центре Овального зала, в большом кресле, сидел человек в пестрой одежде, более подходящей королевскому шуту, нежели вельможе. Он молча подписывал какие-то бумаги, которые подавал ему со стола его личный слуга. Человек писал на доске, которую то и дело клал себе на колени и на которую как раз помещался один лист. Одеяние этого незнакомца казалось действительно странноватым: поверх рубашки с кружевным воротником, он имел куртку с высоким, стоячим воротником, развернутым, как павлиний хвост. Куртка и штаны – двуцветные, желто-пурпурные спереди и черно-белые с серебристыми блестками – сзади. Грегор начал первым: - Мессир, я требую Вашего внимания! Вы и Ваши люди зашли слишком далеко! То, что Вы себе позволяете, переходит всякие границы! Короче говоря, я обвиняю Вас в узурпации власти в королевстве! Человек в Пестрой Одежде оторвался от своих дел и спросил почти шепотом, но с сильной угрозой: - Что? Что Вы сказали?! - Я говорю, что Вы и Ваши помощники слишком много на себя берете! - Я беру только то, что лежит бесхозно! – мягкий, обволакивающий, как дурман, голос говорил с раздражением. – Я не виноват, что в Лэндрии власть бросили в пыль! - Но Тайный Совет … - Тайного Совета более не существует! Отныне мои ставленники выполняют всю работу членов этого «собрания», и, следовательно, все подразделения Тайного союза в стране подчиняются исключительно мне одному! Руководители Совета сочли нужным подать в срочную отставку – после моих настоятельных просьб. С ними Вы поговорить не сможете, в этой жизни – уж наверняка! - Вы … Вы всех их убили?! - Кучка этих фигляров доставляла немало хлопот, к тому же они были глупы и неаккуратны в исполнении обещаний: с ними заключили контракт, а раз они нарушили данные слова, я счел нужным взыскать с них самостоятельно! И еще: настало время сбросить все покровы и заявить о себе открыто! Союз Темных Лордов – навсегда! - Вы сошли с ума, у Вас мания величия! Королевскую власть еще никто не смел отменить! - Уже посмел! То, что Вы называете королем, догнивает сейчас в подвалах Горной крепости, а все символы королевской власти – в моих руках! - Вы не имеете на них никакого права! Вы – не принц-наместник! - Вчера, в подземелье этого замка тринадцать из пятнадцати принцев-наместников принесли мне клятву верности! Принц Рэджедай еще колеблется. Остаетесь только Вы! - Я и никто другой должен править Лэндрией! Вы совершили государственный переворот и Вас следует повесить немедленно! - И такова будет расплата за то, что я уплатил Ваши долги, уладил Ваши споры с принцами-соседями, несколько лет кряду разгребал кучи того, что оставил в государственных делах Ваш венценосный сюзерен? Добро же, принц! Будь по-вашему! Стража! Человек в Пестрой Одежде хлопнул в ладоши трижды, и тут же все четыре двери в зал открылись и в помещение ворвались солдаты с алебардами, мечами и арбалетами. Они застыли как вкопанные, глядя на Человека в Пёстром. - Ну, чего вы ждете, арестуйте этого проходимца! – приказал Грегор. Никто не шелохнулся. Человек в Пестрой Одежде хлопнул в ладоши еще раз. Вокруг Грегора образовался круг из отточенной стали, нацеленной ему в сердце, спину и голову. Принц растерялся. Губы его задрожали, глаза расширились от страха, лицо покрылось мелким потом. - Они только ждут моего сигнала и от Вас останется тряпка, нарезанная полосами! – издевательски заметил Человек. – Но я не такая свинья, как Вы! Я уважаю искусство Боевой магии! Эй, там, позовите сюда мессира Лича, да побыстрее! Через короткое время через одну из дверей проследовал карлик в черном плаще не по размеру, с кривым посохом в руках. Его плащ, на два-три размера больше необходимого, с подрезанными спереди и волочащимися сзади полами, шелестел, как опавшая листва. Хотя лица колдуна не было видно, от всего его мрачного облика и неторопливой, степенной походки веяло скрытой силой и каким-то потусторонним холодом, да так, что стражники шарахнулись прочь, уступая ему дорогу. - Мессир Лич, вот Ваш ранний ужин! – сказал Человек в Пестром, указывая на трясущегося от страха принца Грегора. – Стража, усадите принца в мое кресло и привяжите его покрепче – он сегодня беспокойный чрезмерно! Когда все было сделано, Человек сказал: - Мессир Лич, его сознание - в Ваших руках, а что потом будет с его телом, меня не интересует! Можете приступать! Он хлопнул в ладоши и все двери в Овальном зале почти одновременно закрылись. По коридорам Белого замка пронесся душераздирающий человеческий крик. Затем все стихло … ---- Сэниэль, Эйрик и Мрын-Кай находились в своей камере, когда засов поехал со скрипом в сторону, а в дверях появился тот самый «красавчик», что дежурил по коридору и в прошлый раз. Оглядев камеру мутным взглядом, он пробурчал: - Ну, вот, не камера, а лазарет! Принимайте еще одного увечного! Его привезли вчера, стаскали на допрос к капитану, а тот уже отправил его к нам. Скажу сразу, чтобы вы не померли от страха – он не опасен, по крайней мере сейчас! Ребята, тащите носилки сюда! Два человека в свободных коричневых куртках и шароварах внесли в камеру две жерди с набитыми поперечинами, на которых лежало без сознания темное существо – раненый урру. На его правой «ноге» кровоточил разрез с рваными краями, а левая оказалась вообще сломана. Эйрик уже ходил и лишь подвязанная левая рука не давала полной свободы движения. Он приблизился к носилкам, встал на колени, взял «руку» молодого урру и поднес ее к своему виску. - Очнись, воин урру! С тобой говорит Эйрик, человек! Не бойся меня, я такой же пленник, как и ты! Ответь, пожалуйста, кто ты и почему Рруак и Вуулу послали тебя в эти опасные места? Ответ пришел не сразу. Существо медленно открыло глаза, Сэниэль взял глиняную миску с водой и напоил раненого. Затем Эйрик подал знак, что они начали «разговор». «Я охотился в предгорьях, в зарослях колючника, когда на меня наткнулись всадники в латах и в черных плащах. Они меня нагнали, один из них попал в меня копьем, я упал и сломал ногу. Теперь я вовсе не мог идти и меня схватили. Потом, связав, они положили меня на повозку, я забылся сном, а когда очнулся, она уже въезжала в эту крепость. Человек в латах, к которому меня притащили, бил меня по голове и по спине плеткой с железными крючьями, хотел узнать, чей я шпион, какой такой маг меня сделал и где этот колдун теперь. Он не знает, как «говорить» с урру, я пытался показать ему даже голосом, что понимаю его, но не могу сказать по-человечески. От этого он разозлился еще больше, достал палку с металлическим наконечником и бил по сломанной и по раненой ноге, пока я не потерял сознание. Вот так я очутился здесь. А имена, которые ты назвал, мне ни о чем не говорят! Кто это такие и откуда ты знаешь, как со мной «разговаривать»?» - Как же, разве ты не из племени урру, которое живет в ельнике, в холмах? «Нет, мое племя живет в лесистом ущелье, у берега реки Форельной!» - Ладно, подробнее поговорим чуть позже, а теперь мы тебя перевяжем, и если ты не против, дадим тебе черствых лепешек – это единственная имеющаяся у нас пища! Урру кивнул утвердительно. Эйрик попросил спитого охранника, наблюдавшего за происходившим из проема двери: - Скажи своим людям, что носилки останутся здесь – мы наложим их части на перелом этого существа, и пусть принесут два кувшина воды – нужно промыть его раны, если капитан хочет понять как разговаривать с представителями этого рода! - А эти двое – не мои люди! - Кто же они и почему скрывают лица под капюшонами? - Вольнонаемные! Какой-то купчишка одолжил их в качестве домохозяек капитану, а они, оказывается, служат какому-то южному божеству и обязаны делать добро! - Прошу вас, кто бы вы ни были, помогите нам! – обратился Эйрик к фигурам в коричневых одеждах. Одна из них молча кивнула и оба культиста вышли вслед за охранником. Через некоторое время они вернулись уже втроем, неся с собой воду, полотняные бинты и несколько баночек с лечебными бальзамами. Когда раненый урру был перевязан, а толстоносый соглядатай куда-то исчез, поклонники чужого божества остановились, замерев посреди комнаты. Эйрик поблагодарил их и сказал: - Спасибо вам, ваше божество может быть спокойно за вас, вы действительно весьма добры! Жаль, что вы не представились и мы не знаем ваших имен! - Отчего же не знаешь?! – неожиданно проговорил один из незнакомцев и снял свой капюшон. Эйрик увидел перед собой Фелдрика. Илмирис и Йохан тоже сбросили свою «маскировку». Друзья по очереди обнялись, супруги нежно поцеловались. Мрын-Кай и Сэниэль наблюдали со стороны с радостью и удивлением. - Друзья мои, любимая, как я рад вас видеть! – сказал Эйрик, переполняясь радостью. Потом он вдруг помрачнел и сказал встревожено: - Вы очень все рискуете! А вдруг охрана вас застигнет здесь?! - Можешь об охране не беспокоиться! Я принес с собой несколько пузырьков с сонным зельем разных видов. Одно мы подсыпали охране в вино, другие через трубу бросили в казарму и от его запаха стража спит, как убитая! – сказал Фелдрик. - Что ж, я тем более рад, если так! Познакомьтесь, это – Сэниэль, он ухаживал за мной и делал что было в его силах, чтобы мне поправиться! А это – юный Мрын-Кай, ловкий малый и добрый приятель! Фелдрик предложил: - По-моему самое время покинуть это неприятное заведение! Как насчет главных ворот? - У меня предложение получше! - сказал Эйрик. - Мы покинем эти своды через подземные галереи, что имеют вход через библиотеку капитана, но я бы желал освободить всех узников, потому что мерзавцы здесь есть только среди тех, кто караулил нас! Ключи от камер взяли у спящих стражников. Друзья обошли всю тюрьму, от верхних этажей до подвалов, где на кухне работали дети и несколько женщин. Мрын-Кай и Сэниэль провели всех к дверям библиотеки, и беглецы спустились в сырой мрак подземелий крепости, неся в руках факелы и заглядывая в план, прихваченный из одного из библиотечных столов. Чертеж оказался защищен магически, но Фелдрик быстро разгадал заклинание и снял его - знаки и символы на бумаге стали понятны и просты. Эйрик, Гехан, Лобрук и Илмирис пробрались в арсенал и забрали оттуда Клинок Справедливости. Эйрик сказал Илмирис: - Я хочу познакомить тебя еще с одним узником, который знает твое имя! Друзья, идите, мы скоро вас догоним! Они оба побежали к воротам, ведущим к дороге в карьер. Бесшумная тень скользнула за ними. Когда Эйрик и Илмирис приблизились к столбу, возле которого лежал прикованный зверлин, животное приветствовало их радостным урчанием, подобным тому, которое издает сытый и довольный домашний кот. - Мы уже знакомы, Эйрик! Это – Драгах, зверлин, спасенный мной и моим отцом два года тому назад! – сказала Илмирис. Потом она обратилась к существу: - Здравствуй! Помнишь меня, Драгах? Урчание зазвучало еще громче, зверлин лег к ногам девушки. Вдруг животное резко встало и грозно заворчало. Эйрик не успел обернуться, как удар сзади сбил его с ног, отшвырнув в сторону. Человек в черном плаще, с кинжалом в руках налетел на Илмирис сзади, прижал ее к себе, приложив лезвие к ее горлу. - Отпусти ее, обещаю, что тебе ничего не будет! – заговорил Эйрик, держа наготове Клинок Справедливости. – Отпусти и уйдешь с миром! - Нет! – злобно прокричал незнакомец. - Мне нужно золото, да, мне очень нужно это золото, но я могу его иметь и тогда, когда перережу горло твоей потаскухе, а потом и прикончив тебя, недобиток! - Постой, мне кажется, я уже слышал твой голос! Сними капюшон и покажи своё лицо, а я, так и быть, положу меч на землю! - Этого мало, ты должен сделать пару шагов назад! Ну, я жду! Эйрик сделал обещанное. Капюшон спал с головы незнакомца. - Фунак, это ты?! – удивился и возмутился Эйрик. - Что, не ожидал, слабоумный слюнтяй?! Я хотел и хочу заработать, а капитан и его начальство из Темных Лордов хотят получить ее и тебя, живыми или мертвыми – все равно! Я мог бы озолотиться, потому что все смутьяны были у меня на крючке, но тут вмешался ты и твои прихвостни! - Ах, ты, подлец! - Стой, стой, где стоишь или, клянусь, я проколю ей шею! При этих словах Фунак сделал два шажка назад, волоча за собой Илмирис. Эйрик заметил, что зверлин весь подобрался и как будто вжался в камень, припав к почве. Тело создания напряглось, как пружина. - Отпусти ее немедленно или ты умрешь тут же! – решительно прокричал Эйрик. Фунак еще попятился и поднял кинжал, изготовившись к удару. В это мгновение зверлин сделал молниеносный скачек вперед и нанес с размаху удар Фунаку в шею когтями своей левой «ручищи», издав грозный рев. Когти, сложившись вместе, как секира, просвистев в воздухе, отрубили Фунаку голову. Она, с искаженным от испуга и неожиданности лицом, отлетела в сторону кучи камней, где и остановилась, прокатившись по земле. Илмирис упала на колени и закашлялась, - Фунак левой рукой сильно сжал ей горло, чтобы она не кричала. Зверлин, поскуливая, подставил ей своё могучее плечо. - Я еще раз обязан тебе, Драгах! И могу отблагодарить тебя только одним! - сказал Эйрик. Подняв с земли Клинок Справедливости, он аккуратно избавил зверлина от ошейника. Животное ткнулось мордой в его колени, лизнуло Илмирис в лицо и прыжками отправилось в сторону подъема на карниз у горной выработки. Потом он взобрался на горный хребет, перевалил через него и исчез из виду. ---- Всем бежавшим, кроме одной воссоединившейся семьи, некуда было возвращаться - их дома были разграблены и сожжены, так что все направлялись теперь в Тайвелкам, что увеличило бы население поселка почти еще на сотню исстрадавшихся душ. Выяснилось, что старец, работавший в каменоломне на пару с шарганом-молотобойцем, оказался жилист и весьма проворен. Фелдрик узнал в нем своего учителя, Коллатара Мудрого, отшельником жившего в долине Фет. Он поведал следующее, когда бывшие узники отдыхали на привале: - Да будет тебе известно, мой прилежный Фелдрик, что, живя в глуши, я не отгородился от мира полностью! Я время от времени странствовал по городам и землям, слушал, о чем говорят люди, и наблюдал, что происходит. Да, с некоторых пор я ощутил тревогу и беспокойство, потому что древнее зло показалось из тени. Тому есть доказательства и немалые: почему никто, даже в столице, не видел нашего короля уже больше трех лет? Кто точно знает, что сталось с грозной некогда силой Тайного союза и где члены Тайного Совета сейчас, а главное – кому они стали служить? Твой друг Эйрик показал мне книгу, которая была с ним в камере. Это сочинение Никтоса Афедры, одного из Высших Магов, который еще до войны ушел в уединение и философскую созерцательность. Он являлся добровольным летописцем всего, что случилось, и принимал участие в войне Черного и Белого круга только во исполнение обещания – бороться со злом в любое время и при любых условиях! Первые страницы книги уничтожены не напрасно, - это знак того, что кто-то начал охоту за Сводом Всей Магии и этот человек одержим властолюбием и гордыней, а потому слеп! Это не означает, однако, что он глуп и слаб, вовсе нет! Но он слеп именно потому, что думает, что зло будет служить ему, в то время как оно только воспользуется им и его безумием, чтобы утвердить свою власть в нашем мире! Бандиты, служащие правителям, шарганы, ставшие рабовладельцами, боевые маги, набираемые правителями на службу, – это тоже признаки того, что Мрак собирает силы и уже скоро проявит себя открыто! И армия, покинувшая крепость, тому подтверждение! Я пробовал отыскать своих товарищей по Академии или хотя бы тех, кто преподавал в магических школах, и нашел, что их либо убили, либо заточили в тюрьмы, а самое худшее – некоторых из них совратили блеском золота, посулами могущества и вседозволенности. Я снова удалился к себе и стал вспоминать старые заклинания, а с их помощью рассматривать все происходящее в стране через свой магический шар. Как оказалось, именно через него меня и выследили члены Союза Темных Лордов – сборища магов-заговорщиков, возникшего на почве прежнего Тайного союза. Эти негодяи опутали всю Лэндрию своей сетью шпионов и осведомителей, а она им понадобилась для поиска магических предметов. Как я полагаю, они делают это, чтобы в конце концов принести своему скрытому господину Свод Всей Магии, из которого он изымет Ключевое заклятие – страшнейшее колдовство, открывающее путь безграничного магического господства своему обладателю! Не сомневаюсь, что этот человек станет диктатором, кровавым и беспринципным, если ему не помешать. Дело даже не в том, что он лично будет весьма силен, а в том, что он сможет применять свитки Последних заклинаний так и тогда, когда это взбредет в его воспаленный мозг. А это будет означать гибель всего нашего мира! - Что же нам делать, учитель? - Уходя на покой, Великие Маги позаботились о том, чтобы Ключевое заклятие было не так просто и получить, и применить. Есть пять кристаллов, которые нужно собраны воедино посредством серебряного обруча – Короны Могущества. Чтобы использовать Ключевое заклятие, необходимо знать пять заклинаний из Свода Всей Магии, которые читаются определенное количество раз и над каждым из кристаллов, когда они будут в обруче. После этого нужно установить в центре обруча шестой кристалл, Руку Судьбы, и тогда появиться дух Последнего заклинания. Он должен знать место, куда направить силу магии, вызываемую заклинанием. Все это должно делать в особом месте – Храме Ярости, который сам по себе сильно защищен магически! По моим сведениям сторонникам зла удалось заполучить обруч и два кристалла. Их поиски ведутся с еще большей силой. Да, друг мой, у нас остается все меньше времени на раздумья! - А что же стало с королем? Не известно ли Вам что-нибудь о его судьбе? - Горная крепость - не первая тюрьма, куда меня перевезли, после того как схватили недалеко от моего дома, устроив подлую засаду! Эти подонки возили меня еще и в столицу, на допрос к своим новым хозяевам – Темным Лордам. Я не поддался ни на их уговоры, ни на подкуп, ничего они не добились и пытками, и издевательствами. Решив, что бороться со мной бесполезно, они засунули меня аж в Темную пещеру – в ней много ядовитых паров, выделяющихся из гейзеров во Внутренней пещере, во Внешней же пещере находиться озеро, до краев наполненное нефтью. Для ее добычи и сгоняли столько народа, которого так много там умерло. Я слышал от работника, которого принесли в мою камеру при смерти, что всех, кто еще мог двигаться, солдаты Килла и слуги Темных перебили после ухода армии, чтобы узники не смогли никому рассказать про источник горючего, которым они заправили сосуды для метания из своих катапульт. Теперь о судьбе короля. Когда я сидел в столичной тюрьме, в камере на самом нижнем этаже ее подвала, я как-то услышал чей-то стон, доносившийся откуда-то из-за стены. Человек, чей слабый голос я едва мог уловить, просил о чем-то, но слов было не разобрать. Я уговаривал стражу поместить меня к этому человеку, чтобы ему помочь, но мне отказали. Тогда я, не смотря на путы, все-таки сумел наколдовать им Ночного Погремка, а сам стал выть и орать, мешая спать по ночам стражникам, караулка которых находилась рядом. В конце концов им пришлось согласиться, хотя они и побили меня довольно сильно. В следующую ночь я убрал Погремка и охранники с завязанными глазами доставили меня в особое место заточения – каменный узкий колодец, не имевший ни дверей, ни окон. Заключенного туда помещали, спустив на веревке. Дальнейшей его жизнью, как я понял, тюремщики больше не интересовались, и узник предоставлялся самому себе – умирать в одиночестве! Так оно и оказалось бы, но меня обвязали веревкой и опустили туда с условием, что через два дня вынут, так как я им еще на что-то понадобился. Внизу, на соломе сидел настоящий живой мертвец, с полубезумным взглядом, весь заросший волосами, как зверь. Он заплакал, когда увидел меня. - Слава богам, я хотя бы перед смертью смогу поговорить с живым человеком! А мне больше всего не хватало именно этого! - Кто Вы, как оказались здесь? - Ты будешь смеяться незнакомец, но я – Ионамант Второй, король Лэндрийский! Поначалу я решил, что силы окончательно оставили несчастного и он спятил. Но потом, внимательнее вглядываясь в его лицо, я уловил в нем знакомые черты и решил выслушать сокамерника. - Я хочу выговориться перед смертью! – продолжал он. – Мне все равно, кто тебя подослал, я постараюсь все тебе рассказать, а там будь что будет! - Я выслушаю Вас, сир! - Опустим подробности правления моего отца, короля Лодриена, его ошибки, приведшие к власти сперва во дворце, а затем и во всем государстве горстку интриганов и властолюбцев. Я по своей собственной глупости немало им поспособствовал, да, к большому сожалению! В конце концов, появился еще более ловкий проходимец, который обманывал меня, забирая все больше нитей правления в свои руки, не брезгуя при этом никакими приемами, включая убийства государственных чиновников, честно служивших королевству. Я оказался оплетен сетью заговора так туго, что боялся за собственную жизнь даже в собственной спальне! И вот мои враги полностью прибрали власть к своим рукам. Я стал им мешать и в один из вечеров меня подкараулили в коридоре Белого замка и, скрутив и напялив на голову мешок, вывезли в эту тюрьму. Темные Лорды, принявшие в этом участие, решили не марать своих рук, а бросили меня сюда на погибель. Страже было объявлено, что я – буйно помешанный преступник, которого приговорили к смерти от голода и одиночества. Я не смирился до тех пор, пока не переловил и не съел всех крыс, попадавших сюда. Тогда я сжевал собственный пояс и ботинки, благо они были из хорошей кожи. Это дало мне сил продержаться до сих пор, но теперь моя смерть неизбежна. Прежде чем я испущу дух, хочу, чтобы хоть кто-нибудь узнал о моем конце здесь и, если ты честный человек, передай моему последователю, которого изберут на царство, этот главный символ королевской власти, который мне чудом удалось сохранить! С этими словами он вытащил из-под соломенной подстилки Око Небес – алмаз Лэндрийских королей – и передал его мне. Я клятвенно обещал хранить верность истинной короне и сберечь этот предмет для следующего истинного короля. После этого мой сокамерник умер со спокойной душой. Позже я спрятал алмаз в каблук своего башмака, тем более что это – крепчайшая обувь! - Да упокоят душу короля великие боги! – произнесли все, сидевшие у костра. - И еще кое-что важное! – продолжил Коллатар. – Я магическим образом в одну из ночей смог просмотреть письма, доставленные капитану Киллу от его хозяев. Из этих бумаг следует, что не все города согласились принять новых хозяев. Потому-то армия и вышла из крепости, что ряд населенных мест выгнали слуг Темных Лордов и дали отпор их наемникам. Теперь у войск приказ – идти на непокорный Келдван, старинный город на берегу большого пресного озера. Там сильные укрепления со стороны суши, но, подозреваю, что Темные Владыки попытаются нанести удар с воды, откуда его меньше всего ждут. Нам нужно, друзья мои, заручиться поддержкой как можно большего числа союзников, а затем выступить на подмогу жителям Келдвана. Судя по нынешней скорости, армия из Горной крепости дойдет до Келдвана недели за две. Советую тебе, Эйрик, переговорить с предводителями Древних, про которых ты говорил, и свести в одну силу оба их племени. Думаю, что родичи Мрын-Кая, существа хоть и воинственные, но верные данному слову, в благодарность тоже тебя поддержат. Теперь по поводу волшебных предметов – искать их сейчас порознь – задача почти не выполнимая, учитывая обстановку в стране, так что надо будет достичь нужного места в самый нужный момент – как раз тогда, когда Последнее заклинание будет готово к применению. Если в этот миг разрушить любой из кристаллов в Короне Могущества, чудовищная магическая энергия обратиться против заклинающего. Думаю, что владыка Темных Лордов, будучи тщеславен, захочет сам проделать все колдовство и окажется в Храме Ярости именно в это подходящее время. Главное, повторяю, не опоздать! Вдруг раздался душераздирающий крик: - Дракон!! Дракон в железных латах!! Спасайся, кто может!! Люди бросились врассыпную, те, кто замешкался на тропе, упали ничком в пыль. Эйрик попытался остановить панику: - Стойте, не бегите! Это мой друг! Его зовут Феоникс! Не бойтесь! Большая тень накрыла Эйрика. Феоникс, в нагруднике и шлеме, завис над ним, ритмично махая крыльями. - Тут, кажется, намечается веселье, а меня не позвали! - О каком веселье ты говоришь?! - Прежде чем подлететь к вам поближе, я заложил левый поворот, сделал широкий круг и увидел конный отряд, что идет по вашим следам! Его возглавляет человек в блестящих доспехах и с белыми перьями на каске! - Это капитан Килл бросился за нами в погоню! Мы не можем идти быстрее, пока с нами женщины, дети и раненые. Сколько до них сейчас? - Должно быть, по вашим меркам, полдня пешего пути! - Так близко?! Проклятье, не хотелось бы принимать бой здесь и именно сейчас! Вот что: мы недавно прошли по тропе по дну оврага, там довольно крутые стенки. Не мог бы ты слетать туда и обрушить глину? Это их задержало бы надолго, потому что другого пути там нет – кругом утесы и большие валуны! - Хорошо! А могу я порезвиться в той крепости, что прилепилась к горам? Может, стоит превратить ее в лавовую лужу? - Нет, нет, там есть рядом пещера с нефтяным озером, как знать, если нефть загорится, где еще она выходит на поверхность! Так можно ненароком спалить лес или чью-нибудь деревню! Тут Коллатар поднялся с земли, отряхнулся и обратился к Феониксу: - Приветствую тебя, могучее создание! Я – Коллатар, прозываемый Мудрым, бывший учитель магов, отшельник, а еще недавно узник Горной крепости! Я рад видеть в твоем лице представителя драконьего рода! Когда-то маги всех этих земель водили дружбу с драконами и они помогали друг другу. Ты, я вижу, защитил себя доспехами, это, конечно, хорошо, но хочу предупредить тебя о грозящей опасности: Темные будут искать возможность заполучить твою кровь и твою чешую. Им надо это для ритуала Воссоединения, когда все магические кристаллы окажуться в Короне Могущества. Как я понимаю, ты, как существо бесстрашное, уже успел показаться этим негодяям на глаза! Будь внимателен и осторожен! Помоги Эйрику и другим победить зло! - Я не против такого союза, тем более, что если бы не один хороший мастер, который любит свою дочь, у меня не было бы и этой брони! Мне сразу не понравилось, что кто-то подкупает шарганские племена и ведет их против людей. Да и люди стали без особой причины убивать своих же соплеменников. С этим надо покончить! Феоникс взмыл в небо, и, сверкнув металлом, скрылся за вершинами дальних лесистых холмов. ---- Эйрик, Мрын-Кай и воин урру по имени Оуло стояли возле ельника и ожидали, пока охранники из племени Вуулу подойдут к ним. Трое воинов признали молодого рыцаря, Оуло как будто не заметили, а вот на Мрын-Кая они зарычали. Эйрик выступил вперед: - Успокойтесь, пожалуйста! Этот юный шарган под моей защитой, он безоружен, и я отвечаю за его действия! Могу поклясться, он не враг вам и вашему народу! Сам я пришел с важными новостями к вашему вождю! Воины проводили всех троих в центр поселения. Их окружили урру, вылезшие из своих жилищ. Дом вождя – круглый крупный холм, покрытый дерном, с входом, полуотрытым в земле, - находился тут же. Рруак и Вуулу вышли встретить гостей. Эйрика и Оуло пригласили войти. Мрын-Кая усадили на подушку из дерна и угостили жареной дичью. Дети-урру с любопытством рассматривали молодого шаргана, потому что впервые видели его так близко, могли ощущать его запах. Внутри холма - круглая комната с очагом посредине, дым выходил через отверстие в куполе. Напротив входа, на ложе из шкур, полулежал старик-урру, большой зверь с серой шерстью на теле и белой – на голове. Грива его была серебристой или почти бесцветной. Его другие урру звали Муву. Когда Эйрик и Оуло присели на земляной пол, старейшина дал знак Вуулу подсесть к Эйрику и «переводить». В начале урру «говорили» между собой: старейшина радовался известию о новом племени, он говорил, что сбылось предсказание, по которому придет тот, кто воссоединит всех урру, и то, что произошло - доброе начало на этом пути. Урру благодарны людям и племя Вуулу будет поддерживать жителей Тайвелкама в войне со злом. Будет ли племя Оуло делать то же самое, еще говорить рано – племя примет своё решение позже, скорее всего благоприятное для друзей Эйрика. Старейшина поинтересовался, что здесь делает юный шарган. Эйрик объяснил: - Так вышло, что я бился с его отцом, но когда он умирал, я успел дать ему слово, что приведу его сына к его родичам! «Он знает, что ты убил его отца?» - Я его не убивал собственной рукой, но он умер, борясь со мной! Я хотел напоследок избавить его от мучений и отвалить придавивший его камень, но он предпочел умереть! Это произошло в том самом каньоне, где гоблины держали заложников, которых мы спасли с помощью ваших воинов. Умирающий шарган успел поведать о предательстве его брата, вождя Ун-Кая, убийцы и работорговца, сошедшегося с Темными Лордами, - именно они хотят захватить все известные земли и поработить их жителей! «Этому не бывать! Или это будет последней нашей войной!» - Прежде всего мы должны помочь жителям Келдвана, города на берегу озера! Если наш союз состоялся, я приглашаю вождя Вуулу, и Вас, уважаемый старейшина Муву, прибыть в Тайвелкам через четыре дня – там состоится окончательный совет и сбор всех сил! Думаю, этого времени достаточно, чтобы Оуло вернулся и сказал нам о точке зрения его соплеменников! Я сам отправляюсь с Мрын-Каем в его родные леса, и если еще не успею вернуться, то обратитесь к человеку Йохану Йохансену или Фелдрику, они знают, что делать. «Что ж, в добрый путь, человек Эйрик! Оуло, да будет твоя тропа легкой, а охота всегда удачной! Скажи своему вождю, Ррурагу, что мы будем у людей, и что он сможет там встретиться с нами!» «Да, мудрейший, я сейчас же отправляюсь!» ---- Эйрик и Мрын-Кай остановили коней у края каньона. Они спешились и Эйрик поведал Мрын-Каю все, о чем просил его Дук-Кай, а так же о том, как умер сам Дук-Кай. Эйрик сказал Мрын-Каю: - Я передал тебе все, как есть! Решай, что тебе делать! Если ты вознамеришься мстить мне, я не буду обнажать меч, потому что считаю тебя другом и встречу безропотно даже смерть из твоих рук! Так каково же будет твое слово? Мрын-Кай был крепким юным шарганом, но теперь он плакал и не стыдился своих слез, хотя и помнил, что он воин из рода настоящих воинов. Он в рыдании прижался к Эйрику. И ничего не говорил … … Они молча сидели у костра. Ночь уже рассыпала по небосводу звездные самоцветы, яркие и блестящие. В макушках деревьев проносился шальной ветер, так что лес, казалось, тяжело вздыхал о каких-то своих мыслях, наверно, пришедших в него еще днем. Ночная птица посвистывала где-то в чаще. Из кустов наползал ковер низко стелющегося тумана. Вдруг где-то недалеко послышался легкий шорох. Оба путника насторожились. В напряженной тишине шли томительные минуты. Шорох повторился. Хрустнула ветка, выдавая чьи-то шаги. Мрын-Кай прокричал что-то по-шаргански в темноту. Вместо ответа с противоположной стороны в круг света от огня вошли три фигуры. Три взрослых шаргана-охотника, вооруженные копьями с наконечниками из обсидиана, уставились на сидящих у костра. На этих охотниках была грубая одежда из шкур. - Эйрик уходить! Эйрик уходить! Шарганы злись! Шарганы нападать! Мрын-Кай драться! Эйрик уходить! – затараторил Мрын-Кай. - Нет, я остаюсь! - а приближающимся рыцарь бросил громко: - Если вы полезете в драку, я буду вынужден защищаться, хотя предпочел бы поговорить! - Странный человек! – прорычал самый большой шарган. – Человек шарган костер сидеть. Человек шарган защищать! Шарган человек защищать! Странный человек! Странный шарган! - Я ищу родственников этого юноши! Он из рода Дук-Кая. Какое ваше племя? - Дук-Кай пропадать. Шарганы Дук-Кай искать. Шарганы мертвый жена Дук-Кай находить. Шарганы мертвый шарган находить давно. Шарган Дук-Кай терять. Шарган думать. Шарган думать: Дук-Кай умереть лес? Зверлин Дук-Кай убить? Человек Дук-Кай убить? Плохой человек Дук-Кай хватать? Плохой человек Дук-Кай продавать? Шарганы не знать! - Я знаю, а теперь и он знает судьбу своей семьи и своего отца! - Человек говорить: шарган дети Дук-Кай?! Человек идти шарганы лес. Шарганы говорить близко костер. Человек говорить шаман. Шарган-шаман старая, мудрая! Шаман говорить человек хорошо! Человек идти шарган лес!! - Хорошо, идем! Мрын-Кай идет с нами, я его не брошу! - Да, да, человек идти, Мрын-Кай идти! – согласился другой охотник. Сделав по факелу, Эйрик и Мрын-Кай потушили костер, засыпав его землей. Два шаргана пошли чуть сзади, здоровяк указывал путь через густые заросли. Они долго брели, огибая деревья и продираясь сквозь густой подлесок, и, наконец, остановились возле образования из трех-четырех больших осколков некогда гигантской скалы – камни сложились, как шатер, и шарганам лишь оставалось их немного укрепить деревянными подпорками из целых стволов. Ветви, переплетенные воедино, придавали сооружению еще большую прочность. Внутри шатра было так просторно, что там разместилось больше десятка шарганов. В очаге, что в середине помещения, ярко горели дрова. В окружении прочих шаргнов на возвышении из шкур сидела старуха-шарганка. На ее шее висели ожерелья из когтей и зубов медведя и еще пара каких-то амулетов. Ее взгляд сверлил собеседника, пронзительный и проникновенный. По знаку шаманки все сели на подстилки из шкур. Первым раздался ее голос, резкий, скрипучий, как звук пилы, вгрызающейся в толстый ствол. Удивительно, но слова она произносила очень чисто, по-человечески: - Кто ты и что здесь делаешь, человек? Шарган, что с тобой, он раб или слуга?! - О нет, госпожа! Мрын-Кай здесь для того, чтобы отыскать своих родственников! Я лишь сопровождаю его по данному мной слову его покойному родителю! - Это так? – спросила старуха Мрын-Кая, ответ которого прозвучал на шарганском. – Хорошо, мальчик, я тебе верю! Скажи мне еще, чужестранец, не служишь ли ты человеку, которого звали Люсиферус Каийн? - Нет, и я впервые слышу это имя! - Это у него я прожила в беспросветном рабстве почти тридцать лет! Он был жесток, алчен и коварен, он имел великую жажду власти и, получая даже малую ее долю, упивался ею, как дымным дурманом! Посмотри мне прямо в глаза, человек, потому что вы, люди, можете лгать так похоже на правду! Они обменялись долгими взглядами. - Расскажи теперь, что случилось с отцом этого юноши, и как ты познакомился с ним! Эйрик поведал шаманке, что случилось в лесу, и историю своих приключений в тюрьме. Шаманка, слушая повествование, расстегнула подсумок на своем широком поясе, достала оттуда кисет и длинную прямую трубку с маленькой курительницей, набила в нее сухой синий мох и какие-то сушеные злаки, а потом, так же медленно и степенно двигаясь, раскурила трубку от пылающей головни. Дым заструился из трубки, наполняя шатер терпким ароматом горящих трав. Когда рассказ кончился, она молчала несколько минут, глубокомысленно пуская кольца дыма из ноздрей. - Да, я знаю: Ун-Кай ведет свой род к гибели, а вместе с ним будут сокрушены и те племена, что пошли за ним следом! Юному Мрын-Каю надлежит стать вождем нашего народа, – я только шаманка и не могу вести воинов в бой без риска потерпеть поражение! Да, его дом здесь, у нас! Мы действительно близкие родичи, и вам обоим повезло, что наткнулись именно на наших охотников! Я всецело буду подчиняться воле юного вождя, буду ему советчицей и помощницей, как велят нам наши обычаи. Станут ли шарганы нашего племени сражаться в войне с Темными работорговцами бок обок с твоими людьми – я не знаю, время покажет! А теперь вы должны расстаться – Мрын-Кай проведет ночь в пещере с самыми опытными воинами и нашими стариками, они должны подготовить его к ритуалу вручения власти. Для того, чтобы мстить за своего отца, он уже достаточно взрослый. Он должен обрести дух вождя и воина внутри себя! - Что ж, прощай, Мрын-Кай, мой добрый приятель, не знаю, свидимся ли мы еще с тобой! Я рад за тебя, – теперь ты обретешь своё место среди своих родичей. Будь счастлив! Два воина-шаргана с каменными топорами сопроводили Мрын-Кая к выходу и удалились с ним в темноту. - Что сейчас делать мне? – спросил Эйрик. - Ты свободен, человек! Правда, место здесь довольно глухое, так что тебе лучше отправиться в путь утром! Переночуешь здесь, в Большом доме Четырех Камней. Ни о чем не беспокойся – гость с добрыми намерениями и добрыми новостями для шарганов священен, на него никто не поднимает руку. Мы чтим этот закон, в отличие от Ун-Кая! - Я хотел бы отправиться завтра засветло! - Нет, человек! Ты пришел сюда и не знал дороги. Мы хотим, чтобы так и оставалось. Мы достойно тебя проводим, даю слово! Иначе мы вынуждены будем держать тебя в роли пленника или – еще хуже! – в качестве трофея! - Мою голову ты хочешь повесить на стену своего жилища?! - Не пугайся, просто я объясняю тебе порядок вещей здесь, в нашем поселении! Так что завтра, на рассвете, тебя проводят на то самое место, где вы остановились с Мрын-Каем. Оттуда ты поедешь сам. Твой конь не пострадает, мы проследим за этим, будь уверен! - А что теперь? - Если не желаешь ночевать здесь, иди вслед за охранником, он покажет дорогу к Общей пещере – там недалеко от входа есть место, где можно лечь спать. Доброй ночи, как у вас говорится! - Доброй ночи, госпожа! … Туманный рассвет для Эйрика начался с того, что ему завязали глаза. Ночью он не разглядел пути и шарганы могли быть спокойны – даже если бы он и захотел, то не смог бы кого-нибудь привести в их лагерь. Грач всё так же стоял, привязанный к дереву, как его вчера оставил хозяин. Теперь предстоял обратный путь в Тайвелкам с относительно хорошими новостями. «Да, на союз с этими существами рассчитывать не приходиться! - размышлял Эйрик. - Мрын-Кай еще не стал опытным воином, чтобы вести войну от лица всего племени! Ему, как пришельцу, вряд ли будут сильно доверять, хотя они и признают его наследственное право быть вождем!» ---- « …Я так стара, что еще помню порядочных людей !» Фаина Раневская. Тайвелкам шумел и суетился. Новости приходили одна мрачнее другой. Во-первых, прибыл гонец из Келдвана, едва живой, и сообщил, что город умоляет о помощи, потому что враги плотным кольцом окружили его – никому не войти, не выйти по суше. На другом берегу озера - лагерь, где враги строят суда для переправы и десанта. У полковника Бергледа, коменданта города, всего пять баллист, две из которых он вынужден постоянно держать в порту, чтобы вовремя отразить удар с воды озера. Однако одновременной атаки с двух сторон город не выдержит – гарнизон Келдвана хоть и большой, но врагов наверняка больше! Кроме этого, город ослаблен предательством, – генерал Тарух и шесть его офицеров бежали за озеро, угнав или испортив почти все имевшиеся лодки, от больших до самых малых. В городе поймали четырех шпионов в черных плащах, которые перерыли городскую сокровищницу и хотели выкрасть карты города и какой-то кристалл. Оказалось, что эту побрякушку за три дня до начала осады вывез бургомистр Еленёк, когда покинул город со своей семьёй и домашними слугами, но его судьба неизвестна – то ли он тоже переметнулся, то ли погиб, пытаясь бежать. Пройти теперь за городские стены можно только вскарабкавшись по Красному Косогору – глинистому и скользкому холму, где местами торчат острые, как ножи, обломки скал. Одна сторона Косогора обрывается в озеро, другая круто падает в ущелье Шепота, в котором скалы отражают звук с удвоенной силой и по дну которого лежит дорога на северо-запад, в сторону столицы. Пройдя к основанию стены, нужно вызвать из города уцелевшую лодку, иначе внутрь не попасть. Шарганы сидят днем в лесу и в горловине у входа в ущелье, а по ночам делают вылазки, обстреливая город из катапульт горящими снарядами. Пожары удается вовремя тушить, но скоро не останется ни одного целого здания. Две другие новости, более приятная и не очень: в холмах, в лагере Вуулу, состоялась встреча двух вождей с городским советом Тайвелкама. Встречу пришлось провести там из соображений безопасности. Племена готовы биться вместе с людьми и будут играть роль лазутчиков. На другой день их разведка доложила, что из столицы движется крупный отряд в сторону Келдвана, что он будет возле ущелья дня через четыре, а в то же время большая армия из Горной крепости стоит недалеко от столичных стен. Еще одно войско, в основном из шарганов и бывших лесных разбойников, а так же нанятых людей Сизого Когтя встало лагерем на королевской дороге в двух неделях пути от Тайвелкама. Судя по всему, эти последние движутся на Тайвелкам, и как стало известно из подслушанных разговоров, это войско башибузуков прекрасно осведомлено о том, что делается в поселке, а это означало, что в Тайвелкаме действует шпион Темных Лордов. Совет вместе с Эйриком решили, что нужно переселить людей в Сухие Холмы, где под защитой Вуулу и его соплеменников женщины, дети и старики будут надежно спрятаны от опасности. Все прекрасно понимали, что осады крупными силами противника Тайвелкам не выдержит. Было так же решено немедленно идти на выручку келдванским жителям. Все, кто мог и хотел держать в руках оружие снарядились для этого похода, а те, кому не хватило лошадей, остались охранять поселок до возвращения отбывающих. Если битва затянется или даже будет проиграна, эти охранники отступят в Сухие Холмы в случае приближения сил Сизого Когтя… … Вилдиг Ринкуссон внутренне содрогался. В той суматохе, что творилась вокруг, он боялся, что кто-нибудь случайно может обнаружить его бегство. Да, он решил это сразу после того, как услышал о приближении бандитов. Ему не улыбалась «счастливая возможность» получить от них «благодарность» за те депеши, которые он посылал по воде тайным агентам Темных Лордов. Им овладела паника. Он запер свою лавку, собрал все кошельки с монетами, полученными за свои доносы и припрятанные между товарами по всей лавке. Торговля горячей снедью давно не приносила ему желаемого барыша, продавать строевой лес и прочее дерево тоже оказалось не слишком выгодно, а сделаться ростовщиком, вот так вдруг заявляя о своём богатстве, да еще на глазах этих «неблагонадежных» ему вообще не хотелось. Вилдиг поначалу стал собирать все самое необходимое в большой мешок, поскольку он решился бежать прямиком в столицу, чтобы там, на месте, потребовать себе золота за свою «службу» сверх того, что ему давали. Но в последнюю минуту он передумал, решив, что до столицы нормальным путем в такое неспокойное время добраться будет невозможно. Он решил проследовать по водостоку до его конца, прыгнуть из трубы в поток и переправиться через него вплавь. Он стряс все монеты в один большой кошель, туда же опустил и брошь-заколку для плаща в виде черного круга в золотой оправе, с серебряной молнией посередине. Вилдиг повесил кошелек себе на шею на его длинной тесемке, которой затягивалась горловина. Переодевшись в малоприметную одежду, Вилдиг пошел в сарай, к колодцу. Там, в потолок, против жерла водостока, был вбит крюк, которым Вилдиг пользовался для спуска вниз на веревках, когда следовало почистить трубы изнутри. Сейчас он сделал почти то же самое, что и раньше: взял веревку, изготовил на ней петлю, чтобы поставить потом в нее ноги, прикрепил конец веревки к крюку, а петлю опустил вниз. Но торговец торопился, хотя спуск по трубе и так стал бы стремительным, потому что она шла под большим уклоном. Он подергал «снасть» для верности – крепкая! – и начал спускаться. Вот левая нога встала, веревка натянулась. Но правая нога предательски соскользнула с края конического дна, Вилдиг вздрогнул, из-за чего сильно и резко дернул веревку, а его тело потянуло петлю вниз. Узел наверху коварно затрещал. Торговец резко поднял голову вверх, чтобы взглянуть на этот узел, из-за чего потерял равновесие. Его пальцы не выдержали давления и разжались. Вилдиг повис на левой ноге, вниз головой к самому входу в трубу. До дна он мог достать лишь кончиками пальцев. До стенок было тоже не добраться, а раскачиваться доносчик побоялся, опасаясь, что узел наверху лопнет окончательно. Его туго набитый кошель теперь едва висел у него на подбородке, выпав из одежды. Вилдиг прижал его к телу, судорожно схватив руками. В таком положении оставалось только одно – кричать, чтобы хоть кто-нибудь пришел на помощь. Это оказался его двойной, если не тройной страх: он боялся упасть и сломать шею; он боялся, что никто не придет и не вытащить его и еще сильнее он боялся, что увидев его деньги, а особенно заколку, его немедленно разоблачат. Но страх за собственную шкуру пересилил всё остальное в сердце изменника. Он стал орать во всю глотку, но при этом не забыл привязать кошель за тесёмку к своему поясу, весьма широкому, чтобы за ним постараться спрятать эту «торбу». Сэниэль проходил мимо ограды, когда ему показалось, что со стороны заднего двора «торгового предприятия» Ринкуссона, которого в народе называли Вилдиг Плешивый, доносятся какие-то резкие звуки. Навострив слух и подойдя поближе к дверям лавки, Сэниэль действительно услыхал приглушенные крики. Он свернул за угол, обогнув бочку с дождевой водой, и оказался у стены сарая – пристроя к магазину. Крики продолжались: кто-то звал на помощь. Дощатая стена в одном месте показалась странной, Сэниэль толкнул ее, открыв таким образом тайный вход. Здесь он уже ясно слышал: «Помогите! А-А-А!» Когда он глянул вниз, торговец обрадовался Сэниэлю, как дармовой выпивке. - Слава богам, ты меня услышал, Сэниэль! Помоги, помоги мне выбраться! - Откуда ты меня знаешь? – озадачился Сэниэль. - Как же? Я друг Эйрика, он мне рассказывал про тебя много хорошего! - … Чего я не могу сказать о тебе, но помочь, конечно, помогу! Здесь где-нибудь есть еще надежная веревка или канат? - Да, да, там, пройди вперед, откроешь дверь в подсобную комнату и там, на стеллаже справа есть большой моток судового каната, что достался мне по случаю, от рыбака из Келдвана! - Хорошо, я быстро! Найдя канат, Сэниэль накрепко привязал его к столбу, подпиравшему крышу, и подал его конец Вилдигу в руки, а затем помог ему вылезти. Когда торговец переваливался через край колодца, он сильно прижался к нему животом. Из-под пояса посыпались на пол королевские золотые. Ринкуссон, как лягушка, упал и распластался по полу, закрывая золото телом. И тут по настилу покатилась брошь в золотой оправе, под лучом света ярко сверкнула серебристая молния на черном фоне. Встав на колени, Вилдиг вытаращился на удивленного Сэниэля, замерев от страха и неожиданности. - Так вот чем ты заработал это золото, Вилдиг Плешивый! Так это ты, бессовестная тварь, выдавал всё о чем мы все здесь говорили Темным владыкам! А ну встань, мерзавец! Я отведу тебя к охранникам! И не вздумай бежать! Вилдиг сел на пятки, развел руки в стороны и заплакал: - Сэниэль, не выдавай, не губи меня, несчастного! …Я не мог иначе ! … Они, злобные, хотели меня уничтожить, они угрожали мне! … Еще бургомистр Селдерик схватил меня за горло! … А потом они … меня чуть в жабу не превратили … и все время меня преследовали! … Ах, я несчастный!… - А деньги ты почему брал? Не из выгоды ли разве?! – строго спросил Сэниэль. - … Презренный металл! – голос Вилдига перешел почти на шепот и глаза враз просохли. – Они связались с Торговой гильдией и выкупили все мои долги. Одними жареными курами я бы не смог жить все равно, а когда кредиторы такая мразь! ... Да о чем тут толковать! Давай поделим золото и разойдемся с миром! Я все равно хотел уходить, я бы больше никому не принес вреда, клянусь чем хочешь!! - За свои дела ты ответишь перед людьми, которых ты, подлец, предал! - Но, Сэниэль, мой хороший, это очень, очень хорошие деньги, ты будешь богат и счастлив с ними! – заискивающе говорил Вилдиг, встав с пола и теребя Сэниэля за рукав, при этом по-собачьи заглядывая ему в глаза. - Нет, негодяй, мне не нужно твоё поганое золото! Отцепись от меня и ступай вперед! Считай, ты арестован! - Ох, ну, как пожелаешь! – вздохнул Вилдиг, поникнув. Он сделал пару шагов вперед, когда Сэниэль по неосторожности повернулся к нему спиной. Мгновенно предатель подхватил конец веревки, свисавшей с крюка, и набросил на шею своему разоблачителю. Изменник повис на спине у Сэниэля, стараясь задушить его. Сэниэль рванулся изо всех сил вперед, сбил ногой деревянное ведро, которое отлетело в угол, где на полу стояли большие пустые стеклянные бутыли. Раздался грохот и звон стекла. Этот звук услышал патруль из стражников-поселенцев. Они увидели открытый лаз, когда вбегали во двор. Когда же они ворвались в помещение, Сэниэль лежал бледный на полу, а Вилдиг ползал возле колодца и, трясясь всем телом, собирал монеты. - Куда ты делась, проклятая метка, если они ее отыщут... ! … - ворчал он себе под нос, не замечая пока вошедших. После оклика, он, как укушенный, подскочил, бросился к стеллажу с деревянными брусками, подхватил один с заточенным концом и кинулся на людей. Стражники выхватили оружие. Вилдиг насел на одного из них, осыпая неистовыми ударами. Вот стражник отступил к колодцу, а разбушевавшийся Вилдиг понесся на него, занеся кол над головой и держа его обеими руками, при этом страшно вопя. В самый последний миг стражник отскочил в сторону, а Вилдиг, нанося удар, бросился всем телом вперед. С размаху он налетел животом на край раструба, брус ударился о рычаг на потолке, а Вилдиг с криком полетел головой вперед и вниз. Вслед ему пала вода из резервуара на крыше. От удара о дно его голова разбилась, шея сломалась, и безжизненное тело, увлекаемое потоком дождевой влаги, соскользнуло вниз, в водосток, и исчезло в трубе … ---- Единый отряд выступил после похорон Сэниэля, кратких, но полных горечи и сожалений. Эйрик будто застыл, всю дорогу до озера провел молча … … Выехав на пологий участок, почти к самой воде, люди остановились. Гехан и Лобрук поставили на гальку треногу, а на нее – телескоп. Невооруженным взглядом были видны лишь дымы, идущие со стороны города. В этот предрассветный час легкий туман струился над водной гладью. Лобрук, первым приникший к окуляру, сказал, что город едва виден из-за Красного Косогора, но заметен дым над стенами, а вот порт можно разглядеть лучше. - Лодок вообще никаких не видно! У одного из причалов торчит из воды нос вёсельной баржи малого веса, еще одна с пробитыми бортами стоит на подпорках на суше, возле стапеля. На стапеле пусто. То тут, то там между домов и других построек видны баррикады, а недалеко от причалов сооружено укрепление из мешков с песком, за которым стоит колесная баллиста. Рядом с ней пара часовых. Над портом реет королевский вымпел. На городских башнях, что видны отсюда, – тоже! - Значит, нам можно идти в город! – предложил Гехан. - Не спеши! – остановил его Йохан. - Наши лошади не смогут карабкаться по этой сырой глине! Одно из двух – либо надо поискать в округе средства для переправы, либо придется разделиться: часть воинов останется в прибрежных зарослях, а мы вместе с другими полезем через этот холм прямо к городской стене. - Что ж, друзья, пешком так пешком! – сказал Эйрик. Когда они достигли частокола под стеной, солнце уже поднялось, свет пронизал туман, а ветер с гор его рассеял. Солдаты на стене заметили идущих и велели им идти до берега вдоль укреплений. Там путников ожидала лодка с тремя солдатами. Сержант, сидевший у руля сказал: - Наконец-то хоть кто-то отозвался! Мы уже и не чаяли дождаться помощи! - Почему Вы думаете, что мы и есть помощь? – спросил Эйрик. - Ваш плащ, сударь, и Ваш конь уже вошли в легенду! Кроме этого, семья, что вместе с Вами бежала из Горной крепости, осела у нас. Они хорошо Вас описали! Кроме того, подлые шарганы не станут волочить свои машины по такому неудобному склону. Вы-то ведь без лошадей сейчас, не так ли? - Вы правы, сержант! – сказал Фелдрик. – Теперь разрешите мне представить всех присутствующих и мы хотим поскорее увидеть полковника! - Ага, значит и гонец наш сработал как надо! Ну, будем переправляться поочерёдно, а то со стороны главных ворот можно и стрелу схлопотать! … …Миновав район доков, тайвелкамцы оказались, действительно, в осажденном городе – местами улицы перекрывали баррикады, попадались посты из солдат или вооруженных горожан, по мостовой то и дело проезжали телеги с большими бочками, везущие воду из озера. Дым над крышами рассеялся уже давно, но запах гари здесь ощущался везде. Крыши некоторых домов, крытые черепицей, оказались сильно повреждены, попадались полностью выгоревшие постройки. Сержант Лесс, а балагуром у стены был именно он, вел всех к городским казармам, где в доме для командующих и разместилась ставка полковника Бергледа. - Рад встрече, господа! Прошу в дом! – приветствовал гостей полковник. Когда все вошли и расселись в небольшой комнате вокруг прямоугольного стола, на котором лежала развернутая карта, Берглед начал говорить: - И так, как вы все, наверное, уже заметили, город серьезно пострадал от вражеских обстрелов! Вчера, например, шарганы обкидывали город зажигательными снарядами из большой, главной, катапульты вот отсюда, с опушки леса! - полковник ткнул в карту пальцем. – Предательство высших командующих и бегство бургомистра так же снизило нашу боеспособность! Когда враги начали строить лагерь на противоположном берегу озера, я предлагал генералу Таруху выйти на двух вёсельных баржах с двумя десятками солдат городской стражи и высадиться ниже скалы Нож. Генерал сказал, что все преждевременно, а сам на следующий день рано утром сбежал, утопив или прихватив с собой большинство наших лодок. Баржу пустили ко дну прямо возле пристани. Позже нам удалось достать оружие и боеприпасы, а вот продовольствие погибло. К счастью, я готовил третью баржу и припрятал её в Крытом стапеле – это длинный большой сарай возле доков, половина которого стоит над водой на сваях, а во второй половине есть сходни для спуска судов на озеро. Там-то и стоит сейчас наша баржа, надежно укрепленная и под охраной! Шарганы делают свои вылазки, в основном, по ночам, так что у нас есть только один шанс захватить или уничтожить корабли, строящиеся на том берегу, - если завтра рано утром, под прикрытием тумана мы сможем высадиться и атаковать! Сколько бойцов у вас имеется, господа? - Шестьдесят всадников ждут приказа на той стороне Красного Косогора и вокруг города ходит с десяток разведчиков урру! – сказал Йохан. - Урру? Кто это такие? - Возможно, они известны вам под именем Древних! - сказал Гехан. - Хоть какие-то союзники у нас теперь есть! Значит, атака будет совместной: баржа выйдет из города с двадцатью пятью воинами – шарганы не должны понять, что на стенах стало меньше народа – это может спровоцировать их на преждевременный штурм, преждевременный для нас! Вы и ваши всадники будут ждать её прибытия вот здесь, у западной стороны скалы Нож, там есть заросли, в которых можно временно схорониться. - У нас будет еще один сторонник, скажу сразу – очень необычный! – сказал Фелдрик. - Да, да, он умеет плавать и … летать! – сказал Эйрик. – Он может атаковать лагерь с берега или даже из воды! - Ну, я думаю, этот ваш друг один многого не добьется, мы будем рассчитывать только на свои силы! Вы с этим согласны? – спросил Берглед. - Да, согласны! – выдохнул Йохан. Он еще не знал, на кого намекают Фелдрик и Эйрик … ---- Пехота благополучно высадилась и залегла у подножия скалы Нож. Кавалеристы спрятались позади, в прибрежном лесу. Берглед, Эйрик и Йохан наблюдали за вражеским лагерем из-за небольшого холмика, поросшего редкими кустами. Лагерь имел ров, вал и частокол, идущий до самого уреза воды и даже чуть дальше, где бревна стояли на половину в воде. С наружной стороны вал был дополнительно утыкан тонкими отточенными кольями. Над стеной возвышались две сторожевые вышки, однако единственный шарган-часовой на ближайшей из них храпел так, что его «рулады» долетали до опушки леса. Судя по блеску, бревна для частокола срубили и обтесали совсем недавно. Казалось, противник укрепился только так, на всякий случай, и беспечно расслабился. Действительно, им было чем гордиться: на мелководье стояли на якоре пять больших лодок, две вёсельные баржи, объединенные в катамаран общим настилом, на котором высился камнемет, два больших дракара, подобных тем, что строили на море пираты Севера, и одна вёсельная баржа поменьше, для пехоты и кавалерии, потому что имела подобие стойла. Выходило, что враги, имевшие, к тому же, много угнанных лодок, готовились нанести свой удар по порту и городу в любое время. Час атаки настал. Солнце, показавшее свои лучи из-за гор, могло вот-вот разогнать остатки озерного ночного тумана. Берглед приказал своим стрелкам бить горящими стрелами, для чего с баржи принесли горшок с тлеющими углями и развели за скалой небольшой костер. Наконец, лучники разместились за холмиком и в кустах и по команде дали дружный залп. В ответ из лагеря раздались вопли пополам с руганью. Мертвый шарган со стрелой в горле слетел с вышки. За стеной начался переполох. Огненные залпы следовали один за другим – стрелки подбегали к костру, возвращались на место, быстро собирались вместе и стреляли. Очевидно, решив перебить лучников в ближнем бою, шарганы и люди Темных Лордов опустили мост и пошли на вылазку. Тут-то их и атаковали солдаты во главе с Бергледом. Эйрик повел в бой кавалерию. Выскочив из леса, конники отрезали врагов от подъемного моста и ворвались в лагерь, перерубив веревки, на которых и поднимался этот мост. Опешившие шарганы и их союзники бросились к своим судам, стоящим на якорях со спущенными сходнями. Они кинули лагерь на произвол судьбы, а сами решили бежать на другой берег, чтобы там соединиться со своими силами. Некоторые из них решительно обороняли подход к берегу и верфь с недостроенным дракаром. Они сопротивлялись бы еще долго, как вдруг из лесу, по ту сторону частокола, напротив упавшего моста, раздался пронзительный вой. В лагерь, как черные молнии, влетели воины урру и их стремительный натиск сбил последние заслоны на пути к готовым кораблям. Они уже успели отплыть и с них отвечали стрелами на стрелы, посылаемые с берега. Все четыре судна уже гребли на середине озера, когда Фелдрик протрубил в рог трижды. На большой глубине, вдоль берега, под водной гладью, мелькнула какая-то большая тень. Вода под передовым дракаром вдруг рванулась в небо, вверх, как из гейзера - вместе с брызгами и вправду появился водяной пар. Корабль подбросило вверх, он упал, сильно черпнув бортом воду. Второй удар из-под воды разметал его в щепки. Водная поверхность поперек его корпуса вздыбилась, расплёскиваясь в стороны, как будто уступая дорогу тому, что рвалось из глубины наружу - развернув крылья, в воздух поднялся Феоникс. Один удар хвоста – и баржи с камнеметом, переломленные пополам, пошли на дно. Со второго дракара, украшенного черными щитами с серебристыми молниями, полетели стрелы. В ответ, в середину судна ударил огненный шар – взрывом мачту отшвырнуло через борт в сторону, в корпусе образовалась огромная дыра и горящие обломки быстро затонули. Малые лодки предпочли повернуть назад, к берегу. Там многие из бежавших сдались полковнику и его союзникам. Два человека, кое-как доплывшие до суши, выволокли на прибрежный песок третьего, в громоздких кожаных доспехах, коренастого и грузного, с рыжеватой всклокоченной бородой и бледным от боли лицом – его правая нога была оторвана по колено. - Это генерал Тарух, подлый изменник!! – полковник заскрежетал зубами и хотел выхватить свой меч, но Эйрик остановил его: - Не надо! Он проиграл свою войну и жестоко поплатился за предательство! Будет лучше, если Вы воздержитесь от жестокости, а вместо нее поспешите в обратный путь, что следует сделать и нам тоже! - К чему эта спешка? - Мы еще больше подожжем этот лагерь, а его дым послужит ясным сигналом для осаждающих вас врагов, когда туман совсем рассеется, что здесь они потерпели поражение. В надежде на скорую месть, они пойдут на приступ! - Ладно, пусть Ваш крылатый друг спалит его только тогда, когда мы все высадимся на нашем берегу! … … По прибытии в город пленных отправили в подвалы казарм, где находилась городская тюрьма. Солдаты с восточной стены сообщили, когда полковник покончил с распределением заключенных и с расстановкой людей в охрану, что два темных существа, отбиваясь от шарганов, приволокли «языка» к вершине вала, под стену. Капрал решил, что они должны взять пленного в город, а существа до сих пор ждут, впустят ли их внутрь. - Мы не знаем стоит ли их вести сюда, но раз они захватили шаргана, мы прикрывали их подход стрелами и копьями из баллисты! Связанный шарган ждет допроса в одной из комнат в казарме копьеносцев. Что нам делать – может, спустить тем двоим верёвочные лестницы? - Спустите вниз корзину побольше да поднимите их сюда! Это разведчики Древних, им можно доверять! Проводите их потом ко мне, когда я буду допрашивать шаргана! - Слушаюсь! Эйрик, Гехан, Йохан и Фелдрик присутствовали при допросе. Шарган с кляпом во рту сидел на скамье, «спеленатый» веревкой по рукам и ногам. Полковник сам вытащил тряпку. Шарган начал реветь, клацать зубами и яростно выкрикивать: - Люди – конец!! Вурсаг – конец!! Шарганы брать город! Шарганы жечь город! Шарганы убить люди! Шарганы убить вурсаг! - Не стращай, мы все здесь пуганые по сто раз на дню! – оборвал его полковник. – С чего это ты так хорохоришься? Шайка оборванцев или дикарей, вроде вас, сюда никогда не войдет! - Шарганы знать! Главный город идти войско! Много люди, много гоблин. Много шарган. Много машины огонь! Войско идти три день четыре. Войско осадить город. Город падать! - Ты этого не дождешься, как и твои дружки! Сержант Лесс, в отдельную «опочивальню» этого болтуна! И глаз с него не спускать! Когда четверо солдат утащили ревущего шаргана в подвал, Берглед сказал: - Господа, нам должно решить, что предпринять дальше! - Прежде всего, этот шарган лгал! – сказал Фелдрик. – Двое урру, которые только что ушли и уже, наверное, бегут по берегу, так вот они сообщили мне, что их соплеменники нашли большое скопление врага в четырех днях пути … от столицы. Сюда они доберутся еще нескоро! Решайтесь, полковник, Вы можете, объединив наши силы, разгромить шарганов и других бандитов уже нынче! - Вы так доверяете этим созданиям?! - Я успел узнать их и только с хорошей стороны! Кроме того, они готовы напасть на врагов в ущелье, зайдя им в тыл – этот удар принудит шарганов войти в самую горловину, где в такой узости мы легко прижмём их! - Вы говорите так, будто всегда умели командовать войсками! - Если Вы сомневаетесь в моих словах, можете мне не верить, но запомните одно – сигналом к атаке урру должны быть удары в колокол на городской ратуше! Два удара! - Я поддерживаю Фелдрика и готов выступить хоть сейчас! – решительно заявил Йохан. - И я тоже! – подтвердил Эйрик. - Присоединяюсь! – сказал Гехан. - Ладно, хорошо! Тогда начнем дело, когда будут сгущаться сумерки. Сперва надо раздавить тех, кто прячется в лесу, а затем повернем в ущелье! Солдаты спустятся по веревочным лестницам с восточной и западной стен. Основной отряд и ваша конница ударят, выйдя из главных ворот. А теперь настоятельно советую вам всем заняться приготовлениями, но прежде всего – отдых до четырех часов дня! Время у нас отбивают башенные часы, что над домом бургомистра. До встречи здесь, ближе к вечеру! – Берглед взял со стола свой шлем и вышел из помещения во двор. ---- Впереди, в зарослях, показались огни – шарганы, уверенные в своей неуязвимости здесь, в чаще, разложили костры и даже не выставили дозорных. Возле двух костров их сидело восемь или девять, не больше. Рядом виднелась просека и колея на мягкой земле и дёрне, - судя по ней, именно тут выкатывали малые катапульты для ночных вылазок. А глядя на две кучи веток и коры нетрудно было догадаться, что там машины и спрятаны. Еще чуть дальше, за деревьями, в низине, находилась и большая катапульта, из которой, очевидно, и шел обстрел города, потому что рядом с высокой сосной стояли две телеги, груженные круглыми горшками, некоторые из которых были запачканы чем-то маслянисто-черным. Окружив участок леса и низину, разведчики подали знак, что можно нападать. Берглед выхватил меч и заорал: - Месть!! Пришпорив коня, он первым вылетел на поляну и зарубил шаргана, вскочившего с земли. Оружие шарганов, особенно копья и алебарды, стояло в козлах рядом с кострами, но нападение оказалось столь неожиданно для них, что многие просто не успели его схватить и были убиты. Из-за соседнего холма раздался боевой рёв – сигнал к атаке, - видимо, там прятались остальные из осаждавших Келдван. Солдаты успели испортить метательные машины и отступили на вершину холма. Из кустов на нового врага полетели сперва стрелы, а потом – короткие копья келдванских всадников. Эйрик и остальные присоединились к контратаке, опрокинув правый фланг шарганов. Всего их было сотни три. Пехота построилась и тоже ринулась на врага. Шарганы дрогнули и стали пятиться к лесу. Посланные Бергледом в обход кавалеристы с мечами напали на них с тыла. Противник оказался в окружении. Шарганы поняли, что им не уйти живыми. Их оставалось уже не больше двух десятков, когда Эйрик закричал: - Сдавайтесь, сопротивление бессмысленно! Самый крупный из шарганов, в разорванной ударом топора кольчуге, захрипел: - Шарганы победить! Селас говорить: большое войско идти! Шарганы много. Гоблин много. Черный люди много. Вы люди сдаваться! Шарганы брать плен! - Если Селас – тот боевой маг Темных Лордов, что лежит в лесной луже с пробитой головой и уже коченеет, то могу сказать одно – он вас надул! Ваше войско близко, но только не к Келдвану, а к столице! Он вам врал! - Шарган не верить человек! Шарган не сдаваться!! Стрела пронзила шею здоровяка и он рухнул на землю. - Я, полковник Берглед, тоже не хочу вашей сдачи! Я просто перережу вас всех, как свиней, за страдания моего города и его жителей! Чести вам не видать! Вы все подохните, как последние скоты! Ну, кто хочет сдаться? Я того возьму в плен и посажу в городскую тюрьму, пусть граждане Келдвана решают, что с вами делать! - Я не хочу напрасной крови, полковник! – запротестовал Эйрик. Обращаясь к шарганам, он спросил: - Все ли из вас родичи жадного Ун-Кая, что торгует кем ни попадя, даже соплеменниками? Кто хочет жить, пусть думает, а стоит ли оставаться верным тому, кто вас же и продаст по мере личной необходимости! Ун-Кай подло убил родичей собственного брата, а его сына сделал рабом! Ну, как? Вам это нравится?! Шарганы потупились, половина из них бросила оружие и отошла в сторону – их тут же оттеснили к деревьям, связали руки и повели в город. Остальные стали яростно орать, что честь им дороже и что Ун-Кай – великий вождь, и что он прав всегда. Берглед скомандовал лучникам: - Пли! Через три залпа все было кончено. - Я бы предпочел сжечь их трупы вместе с их машинами, но, думаю, это будет заметно тем, что еще сидят в ущелье. Позже закопаем их прямо тут, а сейчас нам надо поспешить, как бы они не послали кого, чтобы проведать своих здесь! – сказал Берглед … … Подъезжая к городской стене, полковник спросил Эйрика: - Вы – неплохой боец, да и, как вижу, хороший человек, но к чему эта жалость, да еще по отношению к этим животным?! - Я так не считаю, полковник! А потом, если мы так неоправданно жестоки сегодня с ними, не начнем ли мы завтра убивать друг друга? Зло возвращается, я это ясно вижу! Чтобы победить, не обязательно всегда умертвить! Не стоит привыкать к смерти, хотя бы сейчас и шла война! - Как старый солдат, я с Вами вряд ли соглашусь во всём, но Вы показываете признаки мудрости, а умных людей я всегда уважаю! Пленных отправили в подвалы, а из города вышли еще два небольших отряда – для резерва. Все направили своих лошадей к ущелью Шепота. Они еще видели ворота, когда к ним приблизился гонец на серой взмыленной кобыле, который сообщил, что отряд, шедший разгромить Тайвелкам, перебит и рассеян совместными усилиями ополченцев из самого поселка, воинов Вуулу и всадников Чаангара, независимого города, что южнее предгорий, в долине реки Ихр. Эти всадники скакали по королевской дороге без остановок, по пути громя приспешников Темных Лордов. Так им удалось отбить у врага несколько мелких поселений по пути к Тайвелкаму. - Это очень добрая весть: у нас теперь еще один союзник! А что, Эйрик, ваш крылатый друг не поможет нам очистить ущелье? - Он, конечно, могуч, но убивать людей или других существ он не любит! Здесь мы вполне сами справимся, к тому же нам помогут урру! ---- Ущелье заканчивалось узким проходом между двух серых скал под названием Клещи. Всадники вели своих лошадей в поводу, обмотав им копыта мешковиной, перевязав морды – все опасались лишнего шума. Разведчики, идущие впереди, объяснялись знаками. Вот открылся вид на дорогу по ту сторону Клещей. Там, за валунами, у обочины, стояли несколько шарганов-сторожей. Они не ждали нападения, поэтому были невнимательны. Ни один звук не насторожил их слуха, некоторые из них ходили туда-сюда поперек дороги вяло и медленно. Всего их удалось разглядеть с десяток, но это - лишь охранение основных сил, которых могло быть не меньше, чем в лесу. Эйрик прошептал Бергледу в самое ухо: - Пошлите гонца в город, пусть подают сигнал урру для атаки! Прошло с полчаса, прежде чем раздались удары главного городского колокола. Через несколько мгновений после того, как эти звуки разлетелись в пространстве, далеко впереди, за нависающей грядой скал, раздался многоголосый вой, протяжный и холодящий душу. Прошло еще какое-то время, прежде чем шарганы-караульные встревожились. Люди у скал только теперь услышали звуки отдаленного боя. Всё внимание шарганов приковало к себе то, что происходило дальше по дороге, так что момент был самый подходящий. Когда все изготовились, Берглед вполголоса скомандовал: - Вперед, в атаку! Всадники ворвались через проход на королевскую дорогу, как вихрь, разметав опешивших шарганов-охранников. Пришпорив коней, с криками и улюлюканьем, с развернутым знаменем кавалерия устремилась по дороге к месту кипящей схватки. Пехота догоняла их бегом, время от времени постреливая из луков и арбалетов. И вот впереди стали четко видны два отряда шарганов, яростно отбивающихся от разведчиков и воинов урру, наскакивающих на них с разных сторон. Среди всех урру выделялся один рослый, с огромным двуручным топором с почти круговым лезвием. Он ловко орудовал этим своим оружием, то нападая, круша и рассекая, то прикрываясь и защищаясь большим лезвием, как щитом. Удары кавалерии, а затем и подоспевших городских пехотинцев привели к смешению рядов врага – окруженные шарганы стали метаться из стороны в сторону. Но им не было спасения от ударов, сыпавшихся на них градом. Их ряды быстро истаяли, и последние из них оказались прижаты к скалам. Им тоже предложили сдаться, но вместо ответа они лишь бросились на людей, за что их тут же всех до одного перебили. Вождь Вуулу, а это именно он повел своих воинов в атаку по звуку колокола, теперь стоял посреди поля битвы, усеянного телами врагов, опершись на рукоятку своего боевого друга. Его шерсть на ногах и груди была забрызгана кровью, а на левом предплечье - свежая рана от шарганской стрелы, прошедшей вскользь и лишь порвавшей кожу. - Славная охота получилась, вождь! – вместо приветствия воскликнул Берглед. Вуулу повернул голову в его сторону, широко разинул пасть и, поболтав языком, поднял левую «руку» с большим пальцем, указывающим вверх. - Да, да, я тоже считаю, что все вышло славно, тем более, что кроме некоторых ран мы серьёзных потерь не понесли! По возвращении в город состоялся новый военный совет, на котором друзья решили, что они должны как можно скорее вернуться в Тайвелкам, чтобы взять с собой Коллатара Мудрого, что жил в доме Фелдрика. Во время этого совещания пришло известие от разведки урру, что большая армия Тёмных остановилась на полпути к столице для отдыха и для того, чтобы принять в свои ряды солдат принцев-наместников, давших клятву Темным Владыкам. Возможно, эти войска будут стоять на месте еще несколько дней. Королевская дорога до Тайвелкама была полностью свободна и поэтому обратный путь укоротился на несколько дней, чем друзья прежде добирались до Красного Косогора. Коллатар хотел ехать в тот же день, что они прибыли, но решили дать лошадям отдых хотя бы до утра. Все выехали еще затемно. Скакали как можно быстрее, не взяв с собой даже лишнего сухаря сверх того запаса, что был с собой еще на путь до Келдван. К его воротам прибыли под вечер, на третий день. После короткого привала друзья договорились, что лучше всего войти в столицу через Южные ворота, еще называемые Воротами Скотогонов, потому что именно через них в город поступали стада коз, овец, свиней, коров и быков, предназначенных жителям на съедение. - Полагаю, что в городе лучше всего пройти в кварталы ремесленников, потому что их нынешняя власть обложила самыми непомерными поборами, да и людей оттуда больше других посажено в тюрьмы или угнано в качестве рабской силы для работ на Темную армию. Там наши слова найдут полное понимание еще и потому, что ремесленники с почтением относились к законному правителю Лэндрии. Они будут тем первым камнем, с которого начнётся лавина - восстание против тирании Тёмных! – посоветовал Коллатар Мудрый. ---- «… Все они – марионетки, В ловких и натруженных руках» Андрей Макаревич В одном из кабинетов Белого Дворца, за столом, в дубовом кресле с кожаной обивкой сидел Человек в Пёстром и что-то писал на листе бумаги гусиным пером. От этого занятия его отвлек слуга в разноцветном халате, бесшумно вошедший: - В чем дело, Зелберт? Я разве не просил оставить меня в покое на ближайшие два часа?! - Да, совершенно верно, мессир, но Вам пришли важные сообщения! - Ну, какие же? - Во-первых, генерал Айбх и мессир де Вилл извещают, что теперь в армии собрано пятьдесят тысяч бойцов, преданных Вам, а через два дня их будет уже шестьдесят пять – присоединяться отряды Сизого Когтя. Он сам будет днём позже. - А во-вторых? - Эта новость несколько тревожная: лазутчики, посланные вождем Ун-Каем в окрестности Озерного лагеря нашли на берегу лишь прогоревшие угли – весь лагерь уничтожен! - А осада? Они штурмовали город хотя бы с суши? - Боюсь, мессир, здесь не все ясно! В лесу найдены следы схватки, а все машины безнадежно испорченны, но куда и в каком количестве ушло вражеское войско или отряд пока узнать не удалось! - Проклятье, иными словами, этот растяпа не может взять город штурмом, потому что его воины перебиты горожанами во время вылазки! - Не совсем так, мессир! Городскому гарнизону помогли … со стороны! Лазутчики говорили о посторонних людях, всадниках, несущих на своих пиках и щитах герб чужого города. - Ну же, не тяните, Зельберт, кто это такие? - Там был герб Тайвелкама! - Негодяй, прохвост, этот Сизый Выскочка!! Он не смог раздавить этот клоповник или сжечь дотла, а теперь эти паразиты станут досаждать мне!! - Мессир, есть сведения, что предводитель смутьянов едет в столицу, чтобы затеять против Вас бунт! - Бунт!! Я им покажу!! Ха, они не знают, что армия придет сюда послезавтра и станет лагерем возле города, а потом я двину ее против всех этих мятежных анклавов и первым падёт Келдван! Ни одна сила не сможет противостоять такой мощи! А моё изобретение ускорит покорение земель проклятых мятежников! - Вы изволите говорить о том порошке, состав которого вычитали в древнешарганской рукописи с секретными письменами? - Да, а что?! Ты посмеешь обвинить меня в воровстве?! Да, я украл чужое открытие! Его автор всё равно вот уже много сотен лет как умер, ему нет до меня никакого дела! А это средство как раз для достижения моих целей в такое трудное, опасное время! Вот так! А мои цели оправдывают любые средства! И еще о бунтовщиках и их предводителе. Прикажи удвоить караулы и количество наших сторонников в их составе. Я желаю знать всё! Когда будет подходящее время, я прикажу принести мне его голову … или, может, сердце?! - Как Вам угодно, мессир! - Ладно, можешь удалиться! Человек в Пёстром хотел вернуться к бумаге и перу, но в комнате раздался тихий стук. Он оглянулся, потом подошел к камину, повернул один из канделябров на стене выше каминной полки, - очаг с огнём исчез, открыв потайной, темный проход со ступенями, идущими вниз. Из темноты выступила голова человека с бледным, усталым лицом и красными от недосыпания глазами. - А, это Вы, мастер Нуудс! Как дела, какие Ваши успехи Вы мне сейчас представите?! - Мессир, нам наконец-то удалось извлечь эту проклятую книгу из Пустошей! … - Тсс, тише, тише, пожалуйста! – зашипел Человек в Пёстром. – К чему же так громко?! - Ах, мессир, нам это удалось буквально на последнем издыхании, но теперь эти Тёмные начали скандалить и драться из-за нее! Они не замечают того, что книга опасна – она продолжает излучать что-то смертоносное, чем она напиталась из земли Пустошей. Остановите их, мессир, прошу Вас, иначе будет слишком поздно и дело, стоившее так много, падет прахом из-за их безумства! Человек в Пёстрой Одежде решительно шагнул через каминную решетку и, пригнувшись, проследовал внутрь хода. По каменным ступеням двое спустились довольно глубоко вниз, пока не очутились в коридоре, ведущем в прямоугольное помещение. В середине, над полом возвышалась сложная магическая машина, состоявшая из металлических обручей, закрепленных на них кристаллах и четырех стеклянных сфер, наполовину заполненных неизвестной жидкостью. Рядом находилось несколько человек в черных плащах разного роста и телосложения. Все они вели шумную перебранку, толкались и дергали друг друга, только бы завладеть большой книгой в бархатистом голубоватом переплёте, несколько драгоценных камней на котором таинственно поблёскивали. Когда на пороге встал Человек в Пестром, книга находилась в руках у того, чей капюшон откинулся на спину и стало видно лицо. Это был мессир Скаред, худой, высокий, с бледным округлым лицом, лысый, с длинными, узловатыми пальцами, которыми он вцепился в свою добычу с такой силой, что кровь могла вот-вот потечь из-под ногтей. - Что тут твориться, а, три тысячи демонов, я вас спрашиваю?! – раздался резкий окрик Человека в Пёстром. Все спорщики разом затихли, замерли, а потом почтительно склонились в поклонах перед своим хозяином. - Мы … э … мы, мессир, считали, что Книга, добытая такими трудами, должна попасть в руки … э-э, без сомнения, самому достойному из нас! – заговорил Скаред, успокаиваясь. - И Вы думаете, что найдете здесь достойного, мессир Скаред?! - Ну, … э-э-э …, мда, э-э-э … мы не нашли ничего лучше, как дождаться Вас и выслушать Ваше мнение! - Ах, вы обо мне все-таки вспомнили?! Спасибо, господа, нечего сказать, изрядная забывчивость! Ну так вот, я забираю Свод Всей Магии себе, или вы, дураки, интриганы, недоумки, решитесь отобрать мой приз?! Или найдёте здесь такого наглеца, который скажет, что эта вещь подойдет ему лучше, чем мне, а?! Я задал вопрос, отвечайте!! Темные маги потупили взоры, поникли головами и стали рассеяно мямлить: - Да, конечно, … никто не будет спорить … разумеется, только Вы, мессир! - Раз в таком важном ритуале, как извлечение Книги из недр Пустошей вы все показали себя не с лучшей стороны, когда наши враги как раз что-то затевают, я думаю … оставить вас здесь, мда, до особых распоряжений. И так: всем ждать тут! С последними словами Человек взял Книгу из рук Скареда себе под мышку и быстро пошел по коридору, потом по лестнице вверх и только оказавшись в кабинете, сказал Нуудсу: - Мастер, только Вам я доверяю! Я закрою дверцу в камине, а Вы идите в караулку, здесь, в соседнем помещении, скажите полковнику Желбару, что именуется прозвищем Живоглот, чтобы тот прихватил всех своих головорезов и пришел бы сюда для важного дела. Ступайте быстрее! - Да, мессир! Когда Нуудс скрылся за дверью, Человек подошел к портьере, прикрывавшей нишу в стене, где за легкой деревянной перегородкой бесшумно присутствовал писец с бумагой и чернилами. - Вы все слышали? Отлично! Тогда бегите к мессиру Личу и запросите у него от моего имени лучника Лесного Лиса, пусть тот немедля идет сюда и захватит с собой своё оружие. Ну, живее, и без шума! Человек в Пестром сунул книгу в ящик стола, быстро запер его и прочел над замком краткое заклятие, а ключ на цепочке повесил себе на шею, спрятав под одежду. Когда в комнате собрались стражники с мечами и секирами во главе со своим полковником, Человек в Пёстрой Одежде открыл снова потайной лаз и вполголоса приказал: - Идите вниз и убейте всех, кого там увидите! Машину, что стоит посреди комнаты, разнесите на мелкие части! Трупов не должно остаться тоже – изрубите их тела! Потом вы вынесете их за городскую стену и бросите их в мешках в ров. Вперед! Солдаты устремились вниз. Довольно потирая руки, Человек подошел к Нуудсу и сказал ему улыбаясь: - А Вас, мастер Нуудс, ждет особое вознаграждение! Пройдите три залы вперед, потом до дверей всё прямо, никуда не сворачивая! Ну, счастливо, прощайте, мастер Нуудс! - До свидания, до свидания, мессир! – расплылся Нуудс в глуповатой улыбке и вышел в двери. Через минут пять в кабинет вошел человек в легких латах городского стражника с длинным луком в руках. - Мессир, ваш приказ выполнен: стрела в затылок, он не мучился! Тело мастера Нуудса уже убрали! - Я в Вас не сомневался, дружище! – улыбаясь, проговорил Человек. В его глазах сверкнула искра жестокой злобы, глубокой и коварной. Из подземного хода вынесли большие мешки, на которых в некоторых местах проступали темно-бурые влажные пятна … ---- Тут дорога, горный серпантин, делала крутой поворот налево. Внизу простиралась травянистая плоская долина, одну сторону которой ограничивали стены самого Ольвиона – столицы Лэндрийского государства. На северо-востоке, между двух гор был виден вход в ущелье, которое вело к узкому проходу, открывающему путь на Келдван через ущелье Шепота. На том месте двигались колонны войска, направляясь между скал. Коллатар и Фелдрик тревожно переглянулись. Коллатар сказал Эйрику, указывая на увиденное рукой: - Эта армия идет разорять наши земли! Первой жертвой станет Келдван. Это войско не должно до него добраться! Нам нужно торопиться! - Хотите сказать, что подняв восстание, Ольвион примет удар на себя? – спросил Эйрик. - В этом городе три ряда укреплений: мощные городские стены с башнями, бастионы вокруг казарм и военных складов, и Верхний Город, где стоит Белый Замок. Келдвану не выдержать и десятой части того, что может вынести Ольвион! К тому же, горожане Ольвиона – люди самостоятельные и гордые – отличные бойцы, и будут драться за каждый дом, за каждую лавчонку! Они сейчас только терпят Темных на своей шее! Надо дать им повод избавиться от захребетников и эти простые люди проявят чудеса отваги и мужества! … Мост, идущий от края рва к Южным воротам, был запружен повозками, телегами, навьюченными животными в сопровождении разного рода возчиков, купцов, мелких торговцев и прочей разнообразной публикой. Возле самих ворот стоял гвалт и перебранка: люди возмущались тем, что патруль городской стражи во главе с человеком в черном плаще не пропускает всех свободно за городскую стену, а учиняет досмотр каждой телеге, медленный и нудный. Кое-как протиснувшись сквозь толпу, друзья оказались возле самой опущенной решётки. Коллатар, потеснив стражников к железным прутьям, громко возгласил: - Именем истинного короля, повелеваю вам открыть ворота! - Король не отдавал приказа пропускать кого попало в столицу! – заверещал человек в черном плаще противным голосом. - Ты, негодяй, будешь противиться воле истинного короля Лэндрийского?! - У нас один истинный король и он дал распоряжение задерживать оборванцев вроде тебя здесь! - Ты не веришь, что я – посланец королевской воли?! Солдаты, вы должны помнить, какой символ королевской власти, величественный и драгоценный, висел на груди вашего монарха на последних празднествах, когда вы могли его видеть! Так смотрите же сюда и решайте, будете ли вы слушать этих темных захватчиков или пойдете под власть вашего настоящего повелителя! С этими словами Коллатар достал из-за пазухи Око Небес, крупный светло-голубой алмаз на золотой цепочке, ярко засверкавший на солнце. - Это он, это он! – раздались благоговейные восклицания. - Хватайте этого бродягу, болваны, он проходимец и … и … вор! – свирепствовал человек в черном плаще. - Мессир, мы не можем противиться человеку, в чьих руках символ верховной власти всей бывшей империи! Он исполняет волю истинного короля! – сказал капрал городской стражи. - Откройте ворота! – прокричала толпа. - Что?! Вы … вы все изменники! Вы давали клятву своему господину и нарушаете её!! Умри же, предатель! – крикнул человек в черном плаще и короткий меч, сверкнув в его руке, пал на плечо капрала. Остальные стражники схватили свои алебарды и все разом набросились на подручного Темных Лордов. Его тело, насаженное на острия, перелетело через ограждения и рухнуло в ров под городской стеной. - Да здравствует истинный король Лэндрийский! – вскричали солдаты вместе с людьми, окружившими тайвелкамцев. Раненого капрала положили в одну из повозок, которая направлялась к монастырю Инрии, богини любви и милосердия, где монахи заботились обо всех увечных и больных. Эйрик и его друзья последовали туда же, на один из пятнадцати холмов, на которых стоял Ольвион. ---- Настоятель монастыря, Вернейший слуга Лучезарной Инрии, брат Миродар, встретил толпу в воротах. - Зачем вы здесь, люди? - Мы пришли с вестью, что возможно воцарение истинного короля и что мы вместе можем избавить страну от гнёта Темных Лордов! – сказал Фелдрик, вышедший вперед. - Братья и сестры Священной Инрии и все послушники никогда не ввязываются в дела власти и вокруг неё, но мы понимаем долг правды и готовы нести истину людям! Мы поможем, если люди будут нуждаться в покое и излечении. Совет общины монастыря хочет поговорить с вашими вождями, чтобы решить, присоединиться ли к вам или соблюдать невмешательство! В главном храме монастыря, в главной зале, перед алтарём в честь Инрии, друг против друга расселись монахи, тайвелкамцы и квартальные старейшины. - Что вы хотите делать в столице? – спросил Миродар. - Мы здесь, чтобы поднять восстание против Темных Лордов, власть которых ненавистна всем честным людям как тут, так и во всей Лэндрии! – сказал Эйрик. - Вы должны понимать, что от этого пострадают невинные люди! - Да, мы осознаем это, и чем скорее освободим Ольвион, тем меньше будет этих пострадавших! Мы знаем, что очень многие готовы оставить службу у проклятых владык и только ждут к тому предлога или сигнала! – объяснил Коллатар. - И все же – кровопролитие неизбежно? - Уважаемый брат Миродар! Темные Лорды жестоки и коварны и так просто не отдадут захваченную власть. Кровь будет, так или иначе, но дело в том, сколько ее будет и не станут ли жертвы напрасными! – высказал своё мнение Фелдрик. - Община священной Инрии поддержит вас в этой борьбе, хотя и не будет прямо в ней участвовать! На мужской и женской площадях монастыря найдутся места для госпиталей, мы так же можем принять несколько сотен беженцев. Но уместно спросить: что будет после захвата города? - Здесь нас ждут большие неприятности, не стану скрывать! От столицы в сторону Келдвана движется огромное войско Темных Владык, собранное для покорения и разграбления всех юго-западных и юго-восточных владений, где сейчас существуют независимые города. Если дать врагу такую возможность, он уничтожит всё, что питает наши надежды на будущее наших детей! Чтобы не позволить этому случиться, Ольвион должен встать на защиту нашей свободы и принять на себя удар этой военной силы. Здесь и только здесь мы можем сокрушить Темных! У нас есть союзники, которые смогут прийти на помощь, Ольвион не будет одинок в этой битве! – сказал Йохан. Со своего места встал один из квартальных старейшин, бакалейщик в восьмом поколении, мастер Элидриак Фелюр: - Как мы узнали от наших дорогих гостей из Тайвелкама, наш истинный король давно умер, а эти мошенники украли его корону и присвоили его божественную власть! Все честные жители Ольвиона пойдут за нами против этих самозванцев! А чтобы узнать, насколько мирно мы сможем отстранить их от власти в городе, предлагаю всем сейчас же идти к зданию нашего квартального совета, где сегодня должны состояться перевыборы квартального старейшины и куда Темные хотят протолкнуть своего человека. Все собрание согласилось с мастером Фелюром и в окружении жителей они пошли к указанному дому. По пути к толпе присоединилось несколько солдат городской стражи, узнавших, что это идут последователи истинного короля, которого подло предали Темные Владыки. Помещение, в котором проходили выборы, походило на зал судебных заседаний, чем оно и служило в обыденной жизни – здесь разбирались ссоры и недоразумения между соседями или проживающими в одном квартале. Сейчас тут было довольно много народа. Председательствовал королевский судебный маршал, назначаемый на этот пост для соответствия решений собрания духу и букве законов всего королевства. Навстречу входящим выскочил низкорослый человек в черном плаще и закричал: - Как вы смеете сюда вторгаться! Здесь вершится королевское правосудие и воля монарха! - А как ты смеешь мешать свободным гражданам Ольвиона выбрать из своего круга наидостойнейшего и наимудрейшего для дел умиротворения и согласия?! – спросил в свою очередь Миродар. - Уйди, монах! Не мешай нашим выборам! Мы исполняем волю короля! - Короля?! Это который сидит безвылазно в Белом Замке и боится показаться народу? Так какой же это король? Он сущий мошенник или, что хуже, самозванец! – вступил в спор мастер Фелюр. - Вы что – бунтовщики?! – возопил слуга Темных Лордов. – Стража, схватить их всех, быстро, в кандалы и в темницу! Никто не бросился исполнять этот приказ. Люди в зале зашумели. - К порядку, к порядку! – выкрикивал маршал, стуча судейским молотком. Из первого ряда, где на скамьях сидела публика, вышла согбенная старуха и хриплым голосом заговорила: - Бейдлам Прохвостэр, я жалею, что именно я, Изегирдия Олельмук, приняла тебя на свои руки, когда служила повитухой всему кварталу. Ты был гораздо лучше, когда только что родился, а теперь я вижу – ты совсем сгнил заживо! За сколько золотых ты продал душу этим негодяям, что обдирают и обирают нас? Пусть твои бесстыжие глаза лопнут на радость твоим проклятым владыкам! В ярости коротышка в черном плаще замахнулся кулаком на старуху, но тут её заслонил Миродар. - Не смей трогать женщину! Толпа в зале недовольно и грозно зашумела. Не обращая на это внимание, коротышка с размаху ударил настоятеля монастыря. Тот осел, закрывая свое лицо руками. - Ах, ты, нечестивец, бить святого человека! – раздался голос Фелюра. Люди пришли в ярость. Град ударов обрушился на низкорослого негодяя, который, подгоняемый тычками и пинками, поспешил выбежать из помещения. Еще трое его «коллег» покинули собрание, так сказать, без особых приглашений. В результате голосования мастер Фелюр был избран на второй срок. - Сограждане! – сказал он, обращаясь к публике. – Нам предстоит сделать нечто большее, чем просто прогнать приспешников Темных из города, – нам всем вместе нужно защитить нашу честь и свободу, а также жизни десятков и тысяч наших братьев, к землям которых сейчас идет армия Темных Владык. Да здравствует истинный король, который будет нашим избранником по воле наших сердец! Да будем мы все храбры и крепки духом, чтобы победить зло! Люди встретили его слова радостными криками. ---- Восстание окончательно победило на следующий день, к вечеру. Гарнизон и королевские служащие перешли на сторону горожан. Приспешников Темных Лордов изгнали. К сожалению, без крови совсем обойтись не удалось, - четверо командиров отрядов стражников наотрез отказались подчиняться сторонникам истинного короля – они обнажили оружие против своих братьев и первыми нанесли ранения своим бывшим сослуживцам. Они не хотели отринуть зло и сами пошли по этому гибельному пути – их убили на месте, в городских казармах. Человек в Пёстром и его ближайшие слуги и помощники, воспользовавшись суматохой, выскользнули из города, поскакав к уходящей армии. Как только они её нагнали, всё войско остановилось. Теперь нечего было думать о дальнем походе – вся сила Тёмных направилась к Ольвиону. Тайвелкамцы начали готовить оборону города. Йохан, Лобрук и Гехан вместе с капитаном городской стражи Квенусом обошли все стены и башни, осмотрев машины и сооружения, – все катапульты и баллисты оказались в отличном состоянии. В целом город мог выставить для защиты до двадцати тысяч вооруженных по «полной выкладке» бойцов и около семи - восьми тысяч ополченцев в кожаных доспехах, для крепости прошитых медными заклёпками, с легким вооружением – луки, легкие арбалеты, дротики, метательные ножи и другое. Главные ворота с двумя башенками закрыли, за стены теперь можно было попасть лишь с запада или юго-запада, через ворота с подъемными решетками и мостами. Узкий проход между невысоких и пологих скалистых гребней, который находился позади Верхнего города, за Белым Замком, перекрывала лишь одна каменная стена, не слишком высокая, к тому же – без вала и рва. Здесь решили возвести преграду из камней и брёвен, утыкать внешнюю её сторону отточенными кольями. Защиту этого участка поручили лейтенанту городской стражи Эйсинану Глому. Лейтенант расставил на горных уступах своих лучников так, чтобы в бою их выстрелы перекрывали бы друг друга. Между преградой и воротами он поставил колёсную баллисту, бьющую тяжелыми, длинными копьями, – такое оружие могло оказаться полезным против вражеской кавалерии. Такого удара следовало ожидать, потому что генерал Айбх и мессир де Вилл наверняка знали, что городские стены сложены из огромных каменных блоков со сквозными отверстиями внутри, куда вставлены дубовые и медные стержни. Дерево защищалось от разложения особой пропиткой. Всё это делалось строителями для того, чтобы каменные блоки, плотно пригнанные друг к другу, нельзя было бы выломать по одному из кладки. Таким образом, разрушение стены делалось почти невозможным. Фелдрик, Коллатар и монахи помогали прочим жителям приготовиться к осаде. Под предводительством квартальных старейшин горожане заготовляли воду, укрывали съестные припасы, запасали песок для тушения пожаров и организовывали отряды по оказанию помощи раненым и для борьбы с огнем. Ольвионцы делали все с величайшим подъёмом – они ни мало не сомневались, что город будет неприступен для врагов и обязательно выстоит. Эйрик то и дело поднимался на одну из башенок Главных ворот. Для него эти часы текли в томительном ожидании события, которое может круто изменить всю его жизнь, если бы только она продлилась после этого. Он посоветовался с Коллатаром: - Как думаешь, что нас ждет? - Если открыто и откровенно, – не знаю, Эйрик! Армия Тёмных будет здесь к завтрашнему полудню! Люсиферус, насколько я его понял, станет атаковать со всей яростью и жестокостью, на какую только способен! Если чаша весов судьбы склонится в нашу сторону, тогда-то он и бросится к древним руинам, чтобы любой ценой получить в свои руки Последнее заклинание. Полагаю, он знает его настоящую силу, а беря в расчет его гордыню и властолюбие, думаю, что одним этим заклинанием не закончится, - боюсь, он может натворить больших дел, больших и весьма кровавых! Вот и нужно его остановить! Остановить любой ценой и любым способом! Он побежит в Храм Ярости, который стоит на северо-востоке, на горном плато, среди прочих развалин – там во времена еще до Войны Великих Магов был основан и пал древний город, название которого теперь утеряно. Все, кто там жил, покинули его в один день, как гласит легенда, по непонятным причинам. С тех пор на его улицах гуляет лишь ветер. В этот город ведет дорога, огибающая долину и сам Ольвион с юго-запада на северо-запад. Этим путем давно никто не ходил, так что тебе предстоит нелегкая задача. - Кажется, для этого я смогу использовать врожденный талант одного нашего общего знакомого или прибегну к магии Фелдрика! - Что ж, увидим! ---- «… Победит, сомнений нет, Свет!» Андрей Макаревич. Отряды Темных Владык остановились. Катапульты и баллисты с городских стен не могли достать до них, но и их метательные машины не могли пробить крепчайший камень. Человек в Пестром, сидевший на складном стуле возле палатки командующего на невысоком холме, осматривал место предстоящей битвы. Рядом стояли генерал Айбх, мессир де Вилл, несколько офицеров, а также посыльные от Сизого Когтя, шарганских и гоблинских отрядов. - Мессир, штурмовать стену здесь – это верх безрассудства! Можно направить всю армию в обход и ударить со стороны слабо защищенной, короткой стены, что неподалёку от Белого Замка. Это нужно сделать немедленно, и так, чтобы враг ничего не заметил! – советовал Айбх. - Нет, не пойдет! Мессир де Вилл, пошлите гонца к северо-восточному кряжу – там давно поджидают отряды Сизого Когтя, его «армия». Пусть они этим займутся! Я тоже не хочу рисковать, генерал! Поэтому установите здесь гигантские катапульты, а Вы, мессир, поставьте к ним заклинателей снарядов - пусть заряжают камень молниями, огнём, ядом и холодом. Когда всё будет готово, катапульты должны будут сбить со стен все боевые машины, какие там только есть. Три катапульты пусть займутся кое-чем другим. Там, за этим холмом, стоят возы с бочонками. Аккуратно доставляйте их и кладите в ковши, - если уж город нельзя взять, так будь он проклят и объят пламенем! Через полчаса все было готово и катапульты метнули первые круглые каменные ядра в сторону города. - Уберите заклинателей от машин с бочонками! Еще не хватало, чтобы они подорвались вместе с ними! – приказал Человек в Пёстрой одежде. Три орудия метнули бочонки с зажженными фитилями. Перелетев через стену, те взорвались, – прогремело три взрыва. - Цельте в крыши зданий! Сожгите их, вызовите пожары в городе! – приказывал Человек с гневной настойчивостью. Следующий залп попал в высокие дома, сразу за городскими воротами. Фитили в этот раз были подлиннее, да и все бочонки укреплялись дополнительными железными обручами, поэтому порох рванул, когда «снаряды» пробили черепичные крыши. После взрывов с верхних этажей зданий полетели обломки стропил и перекрытий, керамические осколки. В одном из домов показался огонь. Обстрел продолжался. Взглянув на город через телескоп, поставленный на складную треногу, Человек в Пёстром приказал: - Генерал Айбх, выделите еще две гигантские катапульты и отдайте им приказ: «жидкий огонь»! К двум машинам тут же придвинули возы с шаровидными сосудами, наполненными нефтью. Рукоятки сосудов были перевязаны верёвками, так что в ковш помещалось сразу по пять-шесть шаров для одного выстрела. Кварталы, прилегавшие к городской стене, всё никак не разгорались, несмотря на град из зажигательных снарядов. Дым и гарь кое-где повисли над городом и даже над стеной, но это оказалось вовсе не то, чего ожидал Тёмный Властелин. - Усилить обстрел! Готовьте лестницы и боевые сходни! По ним вы преодолеете ров и пойдете к стене. Выгрузите ядра и другой камень рядом с катапультами прямо на землю – приготовьте возы к тому, чтобы их сбросить в городской ров. Лучникам – выдвинуться в первые линии. Малые машины – вперед! Прочим стрелкам – прикрывать их! – командовал генерал Айбх. - Мессир де Вилл, приготовьте штурмовиков к прорыву к воротам! Генерал, что слышно об «армии» Сизого Когтя? – спросил Человек в Пёстром. - Мессир, наш гонец вернулся обратно и сказал, что те уже выступили быстрым маршем и сейчас уже, скорее всего, движутся к горловине горного прохода к Верхним воротам! - Отлично! Усилить обстрел!! В это время Йохан, Эйрик и Берглед стояли на стене, неподалёку от Главных ворот. Йохан был мрачнее тучи: - Штурм еще и не начался, а мы несем потери: уже разбито четыре машины из шестнадцати, но мы не можем им ответить – слишком далеко! - Их машины бьют вон от того холма! Будь у меня побольше кавалерии, я бы нанес им удар с фланга, зашел в тыл и уничтожил бы все катапульты. Но у нас и так мало бойцов! – сожалел Берглед. - Кажется, я смогу помочь в этом деле! – сказал Эйрик, достал из-под плаща рог и протрубил три раза. С западных башен сигнал повторили городские трубочи. Через несколько минут над горами показалась как будто бы тень облака, потом это облако стало расти и приближаться. Наконец, оно взмыло высоко вверх, превратившись в точку, но уже через пару мгновений на городскую стену сверху спикировал дракон с черными крыльями, в блестящем нагруднике и шлеме, повторяющем очертания его головы. Он подлетел и завис над тем местом, где стоял Эйрик. - Приветствую тебя, Феоникс! Нам нужна твоя помощь – видишь вон те гигантские катапульты? Уничтожь их и возвращайся сюда! Будь осторожен и вернись с победой! - Рад служить сторонникам истинного короля, хе-хе! – пророкотал дракон и взмыл в небо. Заметив приближающийся силуэт, враги опешили. Гоблинам и многим шарганам слишком хорошо был знаком свист этих крыльев. Они все прижались к земле, как поникшая трава. Некоторые из солдат принцев-наместников поддались панике и хотели бежать, но слуги Темных Лордов, гвардия Темных, преградили путь, заставив их силой вернуться обратно. Первый раз Человеку в Пёстром изменило его каменное жестокое хладнокровие. Он метался по холму в бессильной злобе, скрежетал зубами и ревел, как дикий зверь, - применять колдовство против быстролетящей цели было бессмысленно. - Арбалетчики, лучники, сюда, живей! Создайте заслон над катапультами, подстрелите эту негодную тварь, быстрее!! - Мессир, наши падающие стрелы могут поразить наши же отряды … - попытался возражать какой-то лейтенант лучников. - Молчать!! – взвизгнул Человек, выхватил у близстоящего бойца меч и снес голову лейтенанту. – Всем поступать с трусами и изменниками так же!! Феоникс спустился как можно ниже и первый заход сделал со стороны скалистого выступа, с юго-восточной стороны холма, за которым стояли катапульты. Его длинный огненный выдох породил горящую волну, которая упруго понеслась над землей по откосу возвышенности. На ее пути попались три воза с бочонками. Раздался сильный взрыв. Ближайшая из катапульт разлетелась на мелкие щепы, другую швырнуло на сотню шагов вперед, опрокинув орудие на стоящие рядом войска. От разрыва Феоникс ушел вверх, откуда мог видеть, что у третьей катапульты оторвало ковш и сломало метательный рычаг. При следующей атаке Феоникс испустил большой огненный шар, который ударил точно в основание одной из машин. Обломки полетели на две стороны, от боевого мага, стоявшего у ковша, осталась лишь серая тень на валуне, что лежал рядом. Две соседние катапульты загорелись, в небо поднялись столбы черного дыма. Враги, меж тем, очнувшись от первого испуга, вспомнили о своём оружии. В небо полетели стрелы, копья из баллист, огненные и электрические шары от заклинаний боевых магов. Феониксу пришлось лавировать под их выстрелами, но гигантские катапульты теперь были уже повержены все. От взрыва пороха и разлившейся нефти горели возы, поставленные недалеко от холма, некоторые из них оказались разломаны или опрокинуты вверх колёсами. Во всём лагере царила суматоха, близкая к панике. Видя это, Человек в Пёстром закричал: - Коня мне! Коня! Быстрее!! Он подхватил с земли свою наплечную суму из грубой серой ткани, извлёк из нее книгу в голубоватом переплёте, подбежал к лошади, которую держал для него под уздцы стражник, и, открыв книгу, стал быстро читать длинное заклинание. По мере проявления силы колдовства тело лошади менялось на глазах: передние ноги превратились в перепончатые крылья; тело, укоротясь, покрылось жесткой черной короткой шерстью; задние ноги, наоборот, вытянулись, приобрели по три длинных пальца с когтями. Морда, да и вся голова, постепенно уменьшаясь, сделалась похожей на рыло и голову летучей мыши с торчащими изо рта зубами. Когда превращение завершилось полностью, Человек в Пестром повесил на себя суму и вскочил новому существу на спину – упряжь и седло остались лошадиными. Пришпоренная тварь одним взмахом поднялась в воздух. Уже сверху Человек прокричал: - На штурм! Стереть Ольвион с лица земли! Генерал Айбх и мессир де Вилл привели войско в движение. Отряды врага, подтянувшись и выправив несколько пошатнувшийся строй, зашагали к стенам. Человек в Пёстром на лету подхватил копьё, переданное его слугой. Он направил своё создание в погоню за Феониксом. Он держал в другой руке длинный кинжал, который до этого висел в ножнах на металлическом поясе своего хозяина. Дракон заметил своих преследователей, заложил крутой разворот и бросился с раскрытой пастью навстречу новому врагу. Огненный заряд пролетел мимо уклонившейся твари. Два существа быстро сблизились и атаковали друг друга. Зубы Феоникса оторвали созданию половину длинного уха, а его когти ударили Феоникса в нагрудник. Раздался жуткий скрежет. Броня выстояла. Молниеносная стычка повторилась на следующем заходе. Человек в Пёстром метнул копьё, целясь дракону в голову. Удар получился скользящим и просто сдвинул шлем на сторону, не причинив раны. Феониксу пришлось сбросить шлем вниз. Когда оба создания уже разлетались, дракон сделал резкий поворот и со всего маха ударил тварь хвостом снизу поперек тела. Колдовское создание издало жалобный вопль, с последними звуками которого из его пасти стала вылетать кровавая слюна. Животное, слабея, стало снижаться, пока, наконец, его крылья под напором воздуха безвольно не подвернулись вверх. «Конь» вместе с седоком рухнул с небольшой высоты на молодые берёзы недалеко от холма, у которого горел лагерь. Пока Феоникс сражался в воздухе, битва продолжалась уже на стенах Ольвиона. Ценой больших потерь армия Тёмных Лордов подошла к основанию укреплений, преодолев в нескольких местах ров и частокол на валу. По штурмовым лестницам враги рвались в город. На стене во многих местах шла ожесточенная сеча – ее участки переходили из рук в руки, бойцы порой, изломав всё своё оружие, дрались друг с другом голыми руками. Тёмное войско все никак не могло пройти городские укрепления. Ни одна из каменных лестниц, ведущих в населённые кварталы, также еще не была в их руках. В то время, когда первые воины Темных взбирались по штурмовым лестницам вверх и жестоко дрались с городской стражей и ополчением, за преградой у Верхних ворот услышали звероподобный рёв, идущий из горловины ущелья. Солдаты Ольвиона увидели, что в их сторону, по дороге вверх несётся дико голосящая разношерстная толпа – «армия» Сизого Когтя, посланная в обход основных укреплений. Там находился разный сброд – шарганы в латах и шкурах, с каменным и железным оружием, гоблины с луками, дротиками и дубинками, разбойники, вооруженные чем попало, от серпов, насаженных на шесты, до первоклассных двуручных мечей и арбалетов. Лучники с уступов стали бить по бегущим, но они не могли остановить эту яростно текущую лавину. Когда до преграды оставалось уже совсем немного, справа, из-за каменной гряды раздался протяжный вой, похожий на звук рога, зовущего на битву. На вершине увала появилась цепь из примерно двух десятков темных существ, самое большое из которых держало в «руках» огромный двухсторонний топор с почти круглым лезвием. Провыв еще раз, эти создания большими скачками ринулись вниз, по камням, на бандитское сборище. Разбойники вынужденно повернули в сторону нового противника. - Не стреляйте в эти создания, раз они против Сизого Когтя! – приказал стрелкам лейтенант Глом. Атакующие приблизились к врагу и стали метать короткие ножи и серповидные крючья, - каждый бросок нес смертельное поражение. Когда все легкое оружие было выпущено по разбойникам, существа врезались в их ряды. Каждый из этих воинов за один удар своего молота, топора или двух мечей убивал или отшвыривал в сторону двух-трех врагов, но тех по-прежнему оставалось еще очень много, и вскоре существа бились каждый в полном окружении. Лучники и арбалетчики городской стражи, как могли, прикрывали их своими стрелами. Когда уже казалось, что новых союзников вот-вот всех просто перебьют, из-за левого увала раздался такой же, как и прежде, боевой клич. Еще одна цепь волкоподобных созданий, бегущих на задних лапах, ворвалась с тыла в разбойничью толпу. Капитан Квенус, следивший за ходом боя из седла своего скакуна, что стоял рядом с преградой, выхватил меч и приказал: - Кавалерия – к бою! Сходни установить! Дощатый настил тут же перекинули через завал. - В атаку! Всадники Ольвиона полетели на врага во весь опор. Еще одного удара бандиты уже не смогли выдержать. Их арьергард попятился и они побежали вниз, к горловине прохода. Неожиданно путь им преградил небольшой отряд рослых воинов в начищенных до блеска латах. Эти бойцы, построившись в каре, двигались вперед скорой и уверенной поступью, не теряя строя. В центре каре шел низкорослый воин в рогатом шлеме с закрытым забралом, вооруженный булавой на длинной рукоятке. Вообще, все эти воины скрывали свои лица за забралами своих шлемов. Они молча шли вперед, рубя и опрокидывая бегущих на них вояк Сизого Когтя. Сражение теперь превратилось в избиение удирающих врагов. Скоро все было кончено – дорога опустела. На ней лежали десятки мертвых тел. - Вы все пришли как раз вовремя! – обратился капитан Квенус к новым союзникам. - Здесь враги получили хороший отпор, благодарю вас от лица всего Ольвиона, но нам надо поспешить в город, потому что у главных ворот сейчас очень жарко! Вперед, за мной! Низкорослый воин с булавой, шагая рядом с капитаном, поднял забрало и сказал: - Мрын-Кай шарган! Мрын-Кай друг Эйрик! Мрын-Кай не любить Тёмные люди! Мрын-Кай драться Тёмные люди! Мрын-Кай идти воины шарган бить Тёмный люди! Мрын-Кай союзник люди город! Мрын-Кай помогать! ---- Феоникс опустился на землю недалеко от заброшенного храма. Двери здания, прямоугольного в плане, с полусферическим куполом посередине, оказались раскрыты – одна створка опрокинута внутрь и лежала на полу, другая – едва висела на проржавевших петлях. Эйрик дал знак дракону, чтобы он вел себя как можно тише, а сам, обнажив Клинок Справедливости, стал подкрадываться к входу. Возле руин по соседству стояли три лошади в сбруе, оседланные по-боевому, – очевидно, Тёмные прибыли сюда именно на них. Эйрик взял лошадей под уздцы и отвел в развалины, спрятав там. Потом он осторожно пробрался в Храм Ярости. Большое строение изнутри казалось еще более пустым, чем снаружи. Колонны, поддерживающие края центрального купола, образовывали круг. На полу, в середине этого круга была мозаика, изображавшая таинственные фигуры с непонятными знаками возле них. В самом её центре находилось небольшое круглое возвышение, на которое сверху, из отверстия в полусферической кровле падал неровный свет. В помещении царила полная тишина, таинственная и пугающая. Эйрик, оглядываясь, вошел в это пространство и остановился. Вдруг раздался тихий шепот, затем полился звон, как будто за колоннами прятались музыканты, играющие на сотне треугольников одновременно. После этого из-за каменных опор, справа и слева от каждой из них, отделились темные силуэты. Еще через мгновение они проступили в воздухе чётче и яснее, – Эйрика со всех сторон окружало больше десятка человек в чёрных плащах и все они были одинаковыми, как близнецы. Эти «тени» задвигались, некоторые из них вытащили из-под плащей оружие и застыли в напряженных позах. Эйрик ждал, что враг вот-вот нанесет свой удар. Шорох одежды раздался сзади – один из Темных, как акробат, кувыркаясь через голову, быстро двигался на Эйрика, но капюшон и плащ на нем не шевелились, как будто сделанные из камня. Сверкнули лезвия, молодой рыцарь уклонился в сторону и сам нанес удар. Его меч прошел сквозь противника, как сквозь паучьи тенёта. Враг рассыпался в мелкую серую пыль. Через несколько мгновений кучка праха зашевелилась и из нее вновь вырос боевой маг Темных Лордов с двумя мечами. Он оставался неподвижен лишь доли секунды, а потом пошел в атаку. Тут сзади, кувыркаясь, подскочил еще один человек в черном плаще. У него был топорик на удлиненной рукоятке. Схватка прошла, как и в прошлый раз, - когда двое пали, рассыпались, а потом возродились, к ним присоединился третий, а затем всё повторялось, пока врагов не стало уже шестеро. В это мгновение в воздухе рядом с молодым рыцарем возникло яркое сияние, и вот на полу рядом с ним в боевой позе стоял Фелдрик, вооруженный коротким копьем и палашом. - Домашняя магия в действии! Не мог же я тебе позволить рисковать здесь в одиночку! Друзья, встав спина к спине, стали обороняться. Когда их окружали уже двенадцать врагов, Фелдрик сказал: - Я заметил легкое колебание воздуха, когда эти твари воскресали в прошлый раз! Не иначе, они все, - лишь призраки из праха и магии, а настоящие колдуны следят за всем со стороны или, если даже они рядом, их трудно отличить от прочих. Но если мы их обнаружим и убьем, то – конец наваждению! Тут сверху послышалось хлопанье крыльев и раздался грохот ломаемой кровли. Вниз полетели обломки и из образовавшейся дыры в боку купола внутрь заструился яркий солнечный свет. Тут же, издав противные вопли, все тени, кроме двух, распались и бесследно исчезли. - Спасибо, Феоникс! – прокричал Фелдрик и бросился на одного из магов. Тот собирался совершить заклинание, но удар палаша отсек ему пару пальцев на левой руке. Врагу ничего не оставалось делать, как только вступить врукопашную. Эйрик в это же время сражался с другим колдуном, вооруженным стальным посохом с большой булавой на конце. - Ага, бей Темных! – задорно вскричал Фелдрик. Он первым уложил своего противника, прижав его к колонне и ударив копьем в самое сердце. Эйрик разрубил пополам Темного мага. - Ура, мы побили их! – воскликнул Фелдрик. – Пусть Люсиферус боится нас и сгинет, как морок, при свете дня! Теперь мы … Он оборвал фразу, весь вытянулся, его лицо побледнело, и маг упал на пол рядом с возвышением. В его спине торчал кинжал с богато украшенной рукояткой. - Выходи, подлый убийца! – закричал Эйрик. – Я отомщу тебе за всех погубленных сегодня и павших в прошлом! Ну, поганый трус!! Между парой колонн из воздуха появился бледно-лиловый светящийся шар, который полетел очень быстро и ударил рыцаря в грудь. Тело Эйрика обмякло и не слушалось его больше. Он осел на пол, как мешок. К возвышению в центре зала скользнула зыбкая тень, из которой появился Человек в Пестрой одежде. Теперь было трудно так назвать его, потому что его щеголеватый наряд выглядел плачевно, а его левая рука действовала несколько скованно. На правом боку у него висела серая сума из грубой ткани, а в его руке блестел меч с узким клинком, который его хозяин отправил в ножны. Бархатистый, дурманящий голос звучал сейчас, как шипение змеи: - С какой радостью я раздавил бы тебя, ничтожный червяк! Но у моего триумфа, которого я столько лет кропотливо добивался, должен быть хотя бы такой свидетель, жалкий, парализованный кретин, который посмел противостоять носителю таких сил, о могуществе которых он даже никогда не слышал! - Как же, знаю! Все люди – твои рабы, весь известный мир – твоя вотчина и нераздельное имение! Еще один сумасшедший с манией величия! - Ты прав как никогда, мой любимый враг! Ты, твоя тайвелкамская потаскуха, твои щенки и потомки твоих презренных друзей, которых сейчас в столице режут, как свиней, будут даже дыханием обязаны мне, как только раб может быть подобострастно влюблен в господина своей шкуры! Они все либо передохнут, что я могу устроить, либо станут жрать прах из-под моих ног! - Не дождешься, мерзавец! Даже если я умру, придет тот, кто вырвет твоё поганое сердце, сердце упыря и детоубийцы! - Не придет больше никто и никогда!! Вот, смотри!! Люсиферус достал из сумки свиток, поблёскивающий, как обсыпанный алмазной крошкой, скрепленный печатью с вязью из таинственных знаков. - Магические побрякушки тебя не спасут! Ты думаешь, что зло, которому ты служишь, оно целиком твоё и в твоём распоряжении?! Слепец, оно сожрет тебя же, если выпустишь его на свободу! - Ну, знаешь ли, твоя невежественная болтовня мне наскучила! Пожалуй, я с тобой покончу сейчас! Люсиферус достал свой клинок, чтобы заколоть Эйрика ударом в грудь, но тут дальний участок стены и еще часть купола с шумом обрушились. Ревя, как осенний ураган, в помещение ворвался Феоникс. Он, резко открыв пасть, пустил в Человека в Пестром огненную струю, стремительную и тонкую, как стрела. Тот отскочил в сторону. «Стрела» пробила соседнюю стену. - Ага, ты-то мне и нужен! Как раз то, чего не доставало для заклинательного зелья! – воскликнул с вожделением Люсиферус. Он сделал какой-то магический знак левой рукой и в лежащего Эйрика полетел маленький синеватый шар, блещущий изнутри белым сиянием. Феоникс одним прыжком заслонил Эйрика, подставив грудь, прикрытую доспехом. Шар, ударившись о броню, рассыпался трескучей молнией. Дракон не почувствовал ничего, а сделал стремительный выпад вперед, стараясь схватить Человека в Пестром зубами или сбить с ног ударом головы. Люсиферусу с трудом удалось уклониться. Их поединок длился бы еще неизвестно сколько, если бы колдун не швырнул два шара-молнии в остатки округлого купола. Куски толстого каменного перекрытия придавили крылья дракона к полу. Феоникс рванулся, но тщетно. Люсиферус пустил ему в морду зеленоватый шар, который, лопнув, излил дракону в ноздри магический туман. Феоникс распластался по полу, потеряв сознание. - Хе-хе, вот ты и попался! – самодовольно проворчал колдун. – Оставайся таким же спящим и после послужишь мне домашней скотинкой, ха-ха-ха-ха! Ну, а теперь – главное! Темный Владыка одним легким ударом срезал с шеи дракона несколько чешуй, потом надрезал кожу, обмакнув лезвие своего меча в сочащуюся кровь. - Этого мне хватит! А, о тебе-то я и забыл! – подойдя к Эйрику, колдун наложил ему на лоб свою правую ладонь, холодную, как лёд в самый сильный мороз, от чего язык перестал слушаться рыцаря – он мог лишь безвольно наблюдать за всем происходящим. Люсиферус подошел к возвышению в центре колоннады, снял с себя пояс–обруч, сложил его в кольцо и установил в середине приподнятой площадки. Затем он извлек из сумы и один за другим установил на этот обруч несколько крупных кристаллов неправильной формы, разноцветных и тускло поблёскивающих. - Да, они все стоили того, чтобы за них перерезать глотки двум сотням волшебников! – проговорил Люсиферус. Самый большой и правильный кристалл он поставил в центр обруча, в углубление, имевшееся в каменной плите. Затем он достал книгу в голубоватом переплёте, прочел над ней пару заклинаний и открыл на какой-то странице. Потом он несколько раз прочел одну и ту же магическую фразу. Поначалу кристаллы как будто разгорались изнутри, как угли, на которые дуют из кузнечных мехов. Потом между ними побежали короткие красные молнии, молнии превратились в лучи, а затем весь обруч засиял, как горит огонь, пожирающий поленья, сложенные на кострище. После окончания всех повторений над Короной могущества возникло сияние, превратившееся в толстый столб зеленоватого свечения, уходящий в самое небо, и подрагивающий, как пламя факела. Люсиферус достал чашу, налил в нее из пузырька какое-то зелье, окунул в него меч, истолок чешуи на каменном полу, а порошок всыпал в жидкость. Зелье вместе с чашей он бросил в центр Короны, в самую сердцевину зеленого «огня». Чаша исчезла, а в центре сияющего столба появились извивающиеся и пляшущие языки «пламени». Прочтя еще шесть коротких заклинаний, колдун сломал печать на искрящемся свитке, развернул его и начал читать вслух магические письмена. Когда он закончил и бросил свиток на пол, из пляшущих языков сложилось некое подобие бесстрастного, «никакого» лица. По земле пробежала дрожь, в здании кое-где осыпалась штукатурка со стен. Лицо из зеленого «огня» заговорило низким, как подземный гул, голосом: - Дух заклятия служит! Дух заклятия слушает лишь раз! Дух ждет! Назови цель! - Ха-ха-ха-ха-ха! Я всемогущ, как божество! – истерически обрадовавшись, вскричал Люсиферус. – Ты спрашиваешь, что мне указать? Да будет так! Это место … Он не успел произнести, потому что краем глаза заметил движение сбоку от себя. Когда Темный маг повернулся, он увидел, что Феоникс приподнял голову и, раскрыв пасть, изрыгнул огненный шар. Пусть это был не лучший его «выстрел», но сгусток огня, не попав в Человека в Пёстром, взорвался, ударив в центр магического обруча. Главный кристалл разлетелся на мелкие осколки, а боковые начали рваться, как перегретые камни, брошенные в холодную воду. Вопль испуга, страха и сожалеющей гордыни сотряс стены Храма Ярости. Люсиферус пал на колени и обхватил голову руками, потом резко вскочил и хотел бежать к выходу, но из столба зеленого свечения, теперь колеблющегося и норовящего потухнуть совсем, вырвалось ужасное лицо, искаженное злобой и ненавистью. Оно быстро подлетело к колдуну и окутало его, как сгусток зеленоватого тумана. Все осветила нестерпимо яркая белая вспышка, раздался громовой звериный рёв и отчаянный вопль мага, потом вдруг все стихло. Зеленое свечение оторвалось от площадки, где распался на части стальной обруч, померкло, побледнело и исчезло. Все стихло. Там, где дух настиг Люсиферуса, ничего не осталось. Дар речи вернулся к Эйрику. Хотя двигаться полностью он еще не мог, рыцарь приподнялся на руках. - Феоникс, мы победили! Дружище, мы победили!! Феоникс лежал без внешних признаков жизни. Эйрик всмотрелся в его морду: пылинки, пролетавшие над ноздрями дракона, подрагивали и взлетали вверх. «Дышит!» - подумал Эйрик, улыбнулся и закрыл глаза … ---- Эпилог. … Кусты зашевелились, послышался детский смех и на поляну выбежали трое: девочка лет семи-восьми, малыш лет четырех и его братишка лет шести. - Бабушка, бабушка! – наперебой загалдели они, обращаясь к седой старухе с открытым морщинистым лицом и добрыми, светлыми глазами, которая сидела на лавке возле окон бревенчатого дома на краю большого сада с цветущими яблонями. - Бабушка, мы ходили в лес! Дядя Вуулу познакомил нас со своим племянником. Он пришел с родителями из-за дальних гор, с берега реки. Он такой забавный, но так ловко бегает и прячется! Мы там поиграли и с другими. Потом мы вместе ходили смотреть как поют свистульники и как они смешно танцуют друг перед другом. Вот, а потом мы пошли в гости к дяде Унаир-Каю и тете Оман-То, они подарили нам вот эти резные дудочки. А потом они проводили нас до озера. Там мы повстречали Феоникса. Он показал нам большой фонтан и угостил вареными рыбками. Он еще сказал, что через пару дней мы можем прийти и он прокатит нас над западным хребтом. Там будут лететь перелётные гуси с севера. А еще … Илмирис, слегка улыбаясь, прислушивалась к веселой болтовне внучат. Она развернула свой передник и угостила их засахаренными дольками плодов из берестяного туеска. Малыши хором сказали: «Спасибо!» и, как стайка птичек, упорхнули за угол дома. По тропе из-за леса шагали две фигуры: один из идущих – высокий, худощавый, другой – коренастый, немного клещеногий. Когда они подошли ближе, пешеходы почтительно сняли шляпы и поздоровались – их седые головы склонились в почтительном поклоне. Дальше пошел разговор соседей и давних приятелей: - Приветствую тебя, Илмирис, как ты тут поживаешь? Что Илинил, так еще и не вернулся? Ну и дела у них в училище! Что, и каникул не бывает?! - А, Йохан, совсем стареешь, брат! – пошутил долговязый. – Сын Илмирис давно уже не студент, а практикующий лекарь и знаток домашней магии! - Прости, Гехан, и ты, Илмирис! Я, наверное, опять давеча выпил лишнего в кабачке в Тайвелкаме, а моя контузия этого не любит, вот и опять дыра в памяти! - Ничего, ничего, не беспокойся, дорогой! – успокоила его Илмирис. - А у меня хорошие новости из столицы! – сказал Гехан. – Короля Виатилла избрали на второй срок! - Хвала богам и да будет он здоров и счастлив! – сказала Илмирис. - А еще тебе привет от старины Мрын-Кая, его родичей и от Рруак и ее домочадцев! Ну, что ж, рады были перекинуться парой словечек! Эй, старый вояка, пошли, марш вперед! - Слушаюсь, командир! – подтрунивая, Йохан вытянулся и козырнул Гехану, подмигнув Илмирис правым глазом. Потом он повернулся и пошел по тропе в сторону лесистого холма, за которым поднимались крыши строений. Гехан чуть поотстал, вернулся и, глядя Илмирис прямо в глаза, смущенно и трепетно спросил: - Ну, как, ты давно была там, у него … - Ты же знаешь, Гехан! Праздник урожая еще не скоро, а я бываю там накануне. А так … Я ведь все время помню! Гехан потупился и побрел вслед за своим приятелем. А Илмирис повернулась в ту сторону, где за перевалом лежало то самое озеро, где в струях водопадов, образованных холодными ручьями, текущими с ледников, там, под заветным камнем лежит, не ржавея, меч. Его лезвие отливает голубоватым огнем, если смотреть на него при ярком солнечном свете. Глаза Илмирис смотрели куда-то далеко в прошлое пространство и время. Память уносила ее к образам сердца, которые не изгладятся из него никогда, как не может умереть настоящая любовь! … … А на гладком, отточенном лезвии стояли четыре древние руны, означавшие: «Клинок Справедливости». ---- « … Инриитал амуна моахе тхеван тка …Аумэан. Я, смиренный раб ордена священной Инрии, да будет она лучезарна вечно. Аминь. Вот завершены записи, которые поведают потомству о жизни и страстях их предков, дабы не прервалась живая нить поколений. Вера, которая вела меня всю жизнь, не изменит мне и на ее закате. Да будет ваша вера столь же сильна, чтобы вести вас по жизни, дети мои! Но если рассудок ваш откажется от понимания, тогда примите эту рукопись как сказание о вечных истинах добра и зла, как легенду Диких Земель! … Писано в Ольвионе, в книжном зале монастыря святой Инрии, братом Миродаром, в лето 58 года эпохи Новых королей. Аумэан. Аминь» 15.02.2004. |
Положение о Клубе
Сделать стартовой
