Перед самым вылетом Пилот, смахнув с рукава невидимые пылинки, сказал негромко:

- Прилечу – и по пиву?

- Прилетишь.

- И по пиву?

- Как всегда.

Он обернулся уже у самой кабины, помахал рукой и, сложив рупором ладони, что-то крикнул. Диспетчер не расслышал, но по губам понял: «По пиву, да?».

 

Погода была неопределенная, ветер у земли метался, как безумная собака. На экране с метеоинформацией равнодушно менялись цифры – градусы и узлы.

«Не люблю я такую погоду», - подумал в который раз за день Диспетчер. Мысли текли вяло, сонно, других бортов не было, кроме того, что на вылет.

Динамик крякнул, кашлянул и полил в воздух информацию: борт номер, время вылета, минимум…

- Разрешаете запуск? – спросил знакомый голос в наушниках.

- Разрешаю.

«Не люблю я такую погоду», - подумал Диспетчер еще раз, скорее по инерции, потом, без видимых усилий, сообщил курс взлета, маршрут руления, ограничения – все, что полагается.

Вдруг пришла новая мысль: «Есть хирурги, которые не могут делать операции близким… А мне приходится своих отправлять. Почти то же самое ведь…»

 

Диспетчер скользнул глазами по монитору. Там, среди россыпи зеленых меток, неожиданно одиноко виднелась одна, родная, набирающая высоту.

С Пилотом они дружили давно, с самого детства. С самого детства мечтали о небе. Потом, ближе к концу школы, определилось будущее: друга взяли летать, а его – нет.

«Что же вы, молодой человек, за сердцем-то не следите? – спросил врач с удивительными кустистыми бровями. – Моторчик-то того…». Но, видя молодое отчаяние, такое яркое в соем проявлении, выписал допуск – на управление.

 

Он не завидовал Пилоту. В конце концов, у Диспетчера было свое небо. Тут, на мониторе. Почти на ладони. Со всеми ограничениями, трассами, воздушными судами.

 

- Набрал 200, - сказал Пилот в эфир.

- Ко второму развороту набирайте 400.

- 400.

- К траверзу 600.

- 600 к траверзу.

 

В двадцать лет Пилот решил жениться на их бывшей однокласснице. Отговаривали всем курсом: молодой, куда тебе еще, закончи институт, встань на ноги. Только Диспетчер не уговаривал. Знал, что бесполезно.

 

- На траверзе.

- Соблюдайте стандартную схему выхода на точку…

 

За одноклассницей они в свое время ухаживали вместе. Даже гулять ходили втроем. Она не торопилась, выбирала, они же терпеливо ждали. Не ссорились, нет, и даже не разговаривали на эту тему.

Когда друга взяли в пилоты, ее выбор пал на него.

 

Диспетчер потом часто думал о том, чтобы было, если бы тогда, на ВЛЭК, ему дали шанс, один крохотный, незаметный шанс. Изменилось бы что-нибудь от этого?

Вера была чудо как хороша. Чудо как прагматична... Может быть, это будущая мать в ней говорила? Мать, которая ищет себе мужа, с которым не пропадет.

 

В эфире вдруг послышались посторонние шумы, и Диспетчер весь напрягся, вытянулся, отбросил тягучие воспоминания.

- Что там? – спросил он.

- Отказ. – Голос Пилота звучал спокойно, профессионально.

- Какой? – Диспетчер облизнул в раз пересохшие губы.

- Гидросистема.

«Как они там сидят в такой ситуации, спокойные?» – подумал Диспетчер.

- Ваши намерения.

- Какие намерения? – насмешливо сказал Пилот, нарушая все правила. – Мы сейчас – ви-и-и-у – и прямо в лесопосадки. Мы все грибы там порывались собирать осенью. Помнишь?

- Какие грибы? – ошалело спросил ничего не понимающий диспетчер.

- Поганки, - засмеялся Пилот, - и мухоморы.

«Нервозный у него смех-то», - отметил про себя Диспетчер.

 

Про грибы было правдой. Они вообще все время что-то собирались делать – отправиться на рыбалку, стопом доехать до Африки, грибы вот собрать опять-таки. Но откладывали. Казалось, что эта жизнь будет вечной. Молодой, броской.

 

- О жене-то моей позаботишься? – спросил Пилот.

- С какой такой стати? – вдруг взбесился Диспетчер, пряча за злостью жутковатый страх, который, казалось, вливался во все щели комнаты, застилал видимость.

Пилот только рассмеялся тихонько.

- Еще отказ, - сказал командир. – Третий двигатель.

Больше они уже ничего не говорили. Метка на экране мигнула и пропала.

 

На мгновение воцарилась абсолютная тишина.

- Упали? – прорезал ее спокойный голос рядом с Диспетчером.

- На пеленгатор, - ответил он. – Будто целились.

- Плохо, плохо! – разозлился голос. – Выйти из тренажера!

 

Дверь отворилась и в прохладу комнаты вывалились пилоты, отирая потные уши.

- За подготовку – два с минусом! – крикнул голос, принадлежавший, как оказалось, Инструктору. – Схемы выхода не знаем, процедуры не знаем, фразеологию при отказах – и ту не знаем!

Пилоты только ухмылялись в ответ.

- А здорово мы на пеленгатор, а, Семеныч? – спросил Командир. – Госимущество попортили. С шестисот метров аккурат! Разбились, а?

- Разбились, - проворчал Инструктор. – Чтобы к следующему разу все на зубок выучили. Ведь потом, когда в настоящую кабину сядете, а за вами двести человек… - он не окончил предложение, возмущенно сопя. – Что делать будете?

- Как что? – удивился Пилот и подмигнул Диспетчеру. – Летать, Семеныч. Летать.