Посмотрел я ваш сеанс Как-то прошлым летом… Вы сказали: «Лягте спать- Встанете поэтом». Вот встаю я на рассвете «Ха-ха-ха» да «Хи-хи-хи». Рот раскрыл,- И уж поверьте, Понеслись на свет стихи. С тещей, сыном и женой Говорю куплетом. Все смеются надо мной, Что, мол, я «с приветом»… На работе свой отчет Сдал в виде поэмы, А начальник, старый черт, Рассердился, демон: «Вижу, в разуме твоем Вышло помутненье!» - Красный, топает ногой: «Срочно! Заявленье!» Как проведала жена, Что со мной случилось, Сразу выгнала меня, А в него влюбилась! Ну, я в дворники пошел И молчу, как нимфа, Но, где веник мой прошел, Остается рифма. Бригадир как разразится Громогласным альтом: «Хватит, милай, измывацца Над сухим асфальтам! Душу, милай, растерял ты, Не имеешь совести! Шо ж ты пишешь на асфальти Всяки непристойности!» И тогда решил: напьюсь От досады-горюшка. Тяжела, как присмотрюсь, У поэта долюшка… Продавцу я говорю: «Эй, подай бутылку! Всё сейчас пойду пропью, Вытряс всю копилку!» Продавец как заорет (голос тренированный): «Ой, держи его, народ! Рекетер рифмованный!» …Ох, намяли ж мне бока… Кто-то вызвал «Скорую». Увезла меня она Прямо к травматологу. Тут подходит Айболит, Спрашивает скованно; «Что болит?» Я: «Глаз болит И ребро поломано, Выбит зуб, свербит нога, Прямо нету силы…» Все забегали тогда, Принесли носилки. Вижу я, меня латать Вовсе не берутся: «В психбольницу отвезем, Пусть там разберутся»… Тут с носилок меня сдуло, Бросило в окошко, Скорость звука подхватила По прямой дорожке. …И в больничном я халате Всюду появляюсь, Хорошо – такая мода, Что не выделяюсь… И тогда с последних сил, В крайнюю инстанцию, Я собрал свои стихи И понес в редакцию… Посмотрел редактор косо На стихотворенье, Покрутив огромным носом, Дал мне наставленье: Ты принес свои стихи Никуда не годные, Консерватор – это ты, Темы все не модные. Что ты пишешь про цветы: Лилию, настурцию? Так и знай, отсталый ты, Режь про проституцию! Вспоминаешь мать, отца, Дружбу и экзотику, Надо ж славить без конца Сочную эротику! Мой совет, стихи, фанат, Не пиши, не мучайся, Лишь музейный экспонат Из тебя получится!» И теперь хожу голодный, Грязный и небритый, И ни с кем не говорю, Точно пес побитый… Что ж, товарищ Кашпировский, Вы со мною сделали? Вы ж всю жизнь мою разбили, А назад не склеили. Уж, Михалыч, подсобите, Коли дело начали, Всем редакторам внушите, Чтоб меня печатали! Пусть стихи увидят свет, Те, что с горя строчатся. Хоть теперь я и поэт – Жить ведь тоже хочется… |
Положение о Клубе
Сделать стартовой
