Часть 1. Она же – первая любовь. Существует гипотеза, что маленькое тянется к большому. Белое к черному, блондины к брюнеткам, маленькие женщины к большим мужчинам. Сам я блондин, 192 см роста . В общем, =хрупкий юноша=. Забегая вперед, скажу, что мои две бывшие жены, и нынешняя… брюнетки. Из них, первые две - смуглые и жгучие. Вот где, единство и борьба противоположностей. Но все это было потом. А пока, на дворе стоял 1986 год. Я закончил Костомукшскую среднюю №1 с серебряной медалью. Это обстоятельство, а также то, что в апреле была на пятерку написана контрольная по математике, приравненная к вступительному экзамену на три факультета Петрозаводского университета, давало мне право автоматического поступления в означенный ВУЗ. Правда, там предлагался выбор только из сельскохозяйственного, строительного и лесоинженерного факультетов. Самооценка была завышена. И поэтому я решил не искать легких путей. Решил попытаться поступить на юридический факультет Ленинградского государственного университета. Было еще хорошо то, что время сдачи вступительных экзаменов в столичные ВУЗы было сдвинуто с августа на июль. С тем, чтобы те, у которых не получилось, успели бы попробовать свои силы на периферии. Так и получилось. За сочинение мне поставили тройку, хотя в школе за такое же было твердое пять. Дальше продолжать не оставалось смысла. Высокий проходной бал, огромный поток льготников-афганцев, которым этих троек было достаточно. Итак, в августе 1986 года я стал студентом строительного факультета Петрозаводского государственного университета. Вместе со мной туда поступили еще два моих одноклассника, Олег и Света. Поселили нас всех в общежитие №4, что на ул.Белорусская 15. Мы с Олегом оказались в одной комнате №416. В этой общаге четвертый и пятый этажи занимали студенты-строители. Пятый этаж – девчонки, а четвертый, соответственно, парни. На первом этаже жила комендант, семейные студенты и аспиранты. На втором и третьем этажах жили биологи, частично математики и филологи. Примечательно, что в настоящее время, моя старшая дочь Мария, студент-математик, живет в этой же общаге, т.к. учится в этом же универе. Третьим в нашей комнате поселился еще один Олег. Он только что вернулся из армии, где служил в стройбате. Большой балагур, и умудренный жизненным опытом, по сравнению с нами, человек. Прямо сказать, у меня не было девчонки, ни в школе, ни на момент поступления в универ. Сложно сказать, что послужило причиной. Может то время, может то, что я был полным, и все время с этим боролся. Нет. Одноклассницы любили со мной общаться. В плане …Юрик, дай списать домашку… Со мной за одной партой сидели очень красивые девчонки. Настолько красивые, что дух замирал. Особенно, когда вдруг они поворачивались ко мне, ненароком высоко обнажая колени, и говорили… Юрик, дай списать… И они списывали. Втягивание в студенческую жизнь давалось по разному. Я вдруг понял, что не являюсь отличником по всем предметам, а тяготею к гуманитарным. Что создавало свои сложности на сугубо техническом факультете. Что касается жизни вне аудиторий, то мы много занимались спортом…тренажерка, футбол, т.к. предстоящую службу в Советской Армии никто не отменял. Наш старший по комнате Олег, периодически приводил различных девиц. В том числе и нас знакомил. Но другой Олег на тот момент плотно общался с нашей одноклассницей Светланой, я один как-то не вписывался в случайные знакомства. Тут важно отметить, что я тогда вообще не употреблял алкоголь, и не курил….как и не курю по сей день. А это тоже не способствовало установлению новых знакомств. Все, как обычно в нашей жизни, решил Его Величество случай. Наступал Новый 1987 год. Все иногородние студенты стремились разъехаться по домам. С билетами на поезд в эти предпраздничные дни тогда, как и наверное сейчас, были огромные проблемы. Моя мама, будучи главным врачом СЭС в Костомукше, конечно имела блат. Она иногда этим пользовалась. Так и сейчас. Она купила ж.д. билеты из Петрозаводска в Костомукшу мне и Олегу однокласснику. Позвонила и сказала, что отправила их письмом на адрес нашей общаги. Письмо пришло ровно через час, после отправления нашего поезда. Мы с Олегом одноклассником остались в нашей комнате вдвоем, с тремя рублями денег и с телевизором в соседней комнате. Живущие там ребята, узнав о нашем =везении=, отдали ключи и доступ к ТВ просмотру. Потихоньку приближался новый 1987 год. Мы лежали на кроватях в комнате у соседей и просто смотрели телевизор. Ближе к 12 часам, а может и сразу после боя курантов, общежитие вдруг наполнилось голосами и топотом, бегущих куда-то людей… Дискотека! Новогодняя дискотека! Услышали мы, выглянув в коридор. Оказывается, кто-то умудрился договориться с комендантшей, и она разрешила устроить дискотеку в актовом зале, на первом этаже. Мы с Олегом переглянулись…. Ну не сидеть же в комнате. Пошли к себе, что бы такое праздничное одеть. Надо понимать, что нам было по 17 лет, и вопрос имиджа стоял довольно остро. Решили мы его нестандартно. Я раньше занимался хоккеем, и имел при себе две хоккейных майки с номером 24. Одина черная, другой красная. Так и оделись, я в черное, Олег в красное. Надо сказать, что Олег очень хорошо разбирался в музыке, как и впрочем, по сей день разбирается, только уже на очень продвинутом уровне. Еще лучше он танцевал. Как то, само собой получилось, что мы с ним оказались вдвоем на сцене, и под гремящий =Модерн Токинг= с =Бед Бойз Блю= создали танцевальный дуэт. Хотя, скорее всего, это выглядело, как мальчики на подтанцовке. В тот момент мы себя ощущали этакими великими танцорами, взирающими с высоты сцены на танцующую толпу студентов. Таких же , как и мы, не уехавших на праздники домой. Иностранную музыку сменяла отечественная, танцы в стиле диско – уже модный тогда брейк-данс… Неожиданно мы увидели, что в зал вошла еще одна стайка девчонок. Среди них ярко выделялась высокая стройная блондинка, в ослепительно белом платье. Словно Наташа Ростова на первом балу. Ты это видел? Олег подтолкнул меня локтем. Тащи ее на =медляк=! (медленный танец). Как только забойные ритмы сменились романтическими аккордами, я картинно спрыгнул со сцены, прямо в толпу… И вот…я у ваших ног. Вернее рядом с таинственной незнакомкой. Вы позволите? Она посмотрела куда-то сквозь меня, но приглашение приняла. Единственное, что я успел понять…ее зовут Лена, и она студент-филолог. Потом мы уже танцевали вместе и быстрые, и медленные танцы. Круговорот из музыки и отрывочных, кричащих на ухо фраз, увлекал нас все дальше. В итоге, музыку мы уже не слушали, а просто танцевали медленный танец в объятиях друг друга. И вдруг, наши губы, не спросив разрешения, сами нашли друг друга. Они сами за нас все решили, наплевали на сомнения и стеснение. Мы целовались… Новогодняя ночь закончилась, как и все остальные. Пришло серое зимнее утро. Похмелья не было, так как тогда мы не употребляли алкоголь. Но в душе как-то странно свербило. Я вчера целовал девушку! Но я помню только ее имя и факультет. Я даже не спросил про номер комнаты. И даже не знаю, живет ли она вообще в нашей общаге. Да уж, познакомился. Свербящее в душе чувство, не давало покоя. И я решил попробовать найти ее. Каково же было мое удивление, когда первая же девчонка – биолог сразу указала мне на дверь комнаты. Да еще и на нашем, как мне казалось, сугубо мужском этаже. Там три девчонки живут….две наши, биологи, а Лена – она с филологического. Стучу в дверь. Войдите. Открываю… К своему ужасу, вижу трех, приблизительно похожих, русоволосых девчонок. И ни одной в белом платье. Спросить, кто из них Лена, значит неслыханно опозориться. Стою, подавленно молчу. Ты ко мне?..говорит наконец одна, стоявшая дальше других у окна. Я успеваю заметить этот , проникающий сквозь меня взгляд… Да, к тебе. Потом мы начали встречаться. За неимением места для уединения, мы многие вечера с ночами напролет, просиживали на подоконнике учебного класса, отгородившись от общежития плотной шторой. Смотрели с высоты четвертого этажа на зимний Петрозаводск, и говорили, говорили, говорили… В те моменты, когда губы были свободны от поцелуев. Это было сладкое, томительное и изнуряющее чувство. Парни в комнате относились ко мне с пониманием. Лишний раз не дергали. Спасибо им, что не давали забывать об учебе. Как то получилось, что Лена осталась в своей комнате одна. Девчонки биологи сдали сессию и разъехались на каникулы по домам. А Лена никуда не ездила. Она была родом из Краснодарского края, из городка Абинск. Туда было довольно далеко ездить. И вот мы оказались в одной постели. Если вы ждете пикантных подробностей, то сейчас их не будет. Поскольку их не было и тогда… Почему? Наберитесь терпения, и узнаете. Где то через два месяца встреч, меня позвал в гости друг моего детства, тоже Олег. Он учился тогда в Питере на авиаинженера. Надо сказать, что познакомились мы с ним в Костомукше, когда закончили три класса, в песочнице. Потом все время вместе, оба закончили 10 класс с серебряными медалям. У нас был своеобразный кооператив, я делал за двоих все гуманитарные предметы, а он точные науки. Так вот и добывались медали по окончанию школы. Олег, в отличие от меня, был настоящим мачо. Кто знает актера Данилу Козловского из фильма =Мы из будущего=, =Легенда №17= и т.д….тем говорю, Олег был внешне таким же, если не лучше. Так как был атлетического сложения… два последних года в школе мы с ним активно ходили в качалку и играли в хоккей. А тут еще незаурядный ум и умение вести себя со слабым полом. Когда мы с Леной приехали к нему в Питер, он нас встретил в общаге, вместе со своей очередной девушкой. Нам выделили свободную комнату. Там жили ребята корейцы. В общаге ЛИАПа ходила легенда, что один из них - родственник Виктора Цоя. Судя по фоткам, висящим на стене, было правда, очень похоже. Мы стали накрывать на стол. На общей кухне приятно пахла жарящаяся картошка. Мы с Олегом вышли =покурить=… Он, на самом деле затянулся, посмотрел на меня… и спросил. Ну и давно вы вместе? Да уже больше двух месяцев. Ну как она?.. В смысле?.. Ну как она в постели?... Я не знал, что ответить. Потому что тогда еще не понимал, о чем меня спрашивают. Олег немного удивившись, уточнил. Вы спите вместе? Ну да, говорю, спим. Так у вас было? … Что было?.... Тут он, как настоящий друг, поняв, что я не ломаю перед ним комедию, не стал смеяться или что-то подобное. Наоборот, на пальцах, стараясь максимально сберечь мое самолюбие, объяснил, что он имел в виду, задавая вопрос. Надо сказать, объяснил доступно. Настолько доступно, что у нас с Леной все и случилось в эту же ночь. Уже сейчас, через огромное количество лет, я бесконечно благодарен судьбе за этот подарок…. Стать впервые мужчиной с девушкой, у которой ты тоже первый… Потом продолжилась жизнь и учеба в Петрозаводске. Общагу уплотняли, и учебные классы тоже стали использовать под жилой фонд. Лену переселили в такой вот класс. Была еще одна девчонка – соседка, но она быстро куда-то переехала. В общем, мы стали практически жить с Леной вместе. В моей памяти ,с ней почему то крепко связан образ =Тургеневской девушки=. Этакой утонченной, ранимой души. Может это ее филологическое призвание повлияло, не знаю. Знаю, что все наши чувства были постоянно натянуты до немыслимого предела. Юношеский максимализм зашкаливал. Был такой пример. Однажды в нашей общаге поселили команду девушек спортсменок. Команду поселка Пяозеро по гандболу или ручном мячу. Там оказалась моя давняя знакомая Женя. Наши бабушки в Калевале жили через дорогу. Естественно, что мы были знакомы с детства. Так вот, эта Женя сама меня нашла через вахтершу бабу Шуру. Ну что, мы пошли гулять с Женей по весеннему Петрозаводску. Гуляли долго. Лене я ничего не сказал, а сотовых тогда не было. Когда мы с Женей возвращались и уже подходили к общаге, я увидел в окне Лену. Лена тоже увидела нас. Сказать, что была истерика, значит, ничего не сказать. Театр драмы не дополучил талантливую, искреннюю актрису… Станиславский, сказал бы… верю! И я почти поверил, особенно когда Лена растворила створки окна, взобралась на подоконник, и выразила решимость воспарить на улицу с высоты четвертого этажа. Но это маленькое ПОЧТИ, все- таки ,не позволило мне поверить. Я вышел из комнаты, с видом…уходя…ухожу. И тут же прильнул к щели в двери. Оставшись без зрителей, актриса как-то сразу утратила решимость, сникла и вернулась с подоконника, обратно в комнату. Я ушел ночевать в комнату к ребятам. И провел там несколько дней. Вплоть до того момента, когда однажды ночью в комнату кто-то осторожно не постучал… Это была Лена, она пришла умолять меня вернуться к ней. И я вернулся. Мы снова стали жить. И изнемогать друг от друга. А тут, как то незаметно, летняя сессия по окончанию первого курса. 18 лет мне уже исполнилось в апреле, а отсрочку в 1987 году для студентов отменили. Меня ждала служба в армии. На призывной комиссии мне сказали, что буду служить в артиллерии. Узнав об этом, Лена заметно выдохнула. А что, если бы во флот? Спросил я. Она вновь посмотрела сквозь меня… В конце июня я в толпе других призывников убыл в войска. Здесь не буду писать о службе. Единственное, что вначале писал Лене , очень романтические письма. На тот момент я находился в учебной части Тула -50. Печально знаменитой. Кто был, тот знает, о чем я. Потом была отправка в войска. В моем случае, ужасно засекреченная ,командировка за границу. Откуда нельзя было писать, где служишь. Нельзя было делать фото, т.к. служили в иностранной форме. Как тогда было модно говорить. Служили в стране с умеренно сухим и жарким климатом. Естественным образом, мои письма там утратили свою влюбленную романтику. Отчасти от того, что писали мы их, в течение получаса, в Ленинской комнате, под надзором =особиста= и военного цензора, в одном лице. Он лично читал каждое письмо и сам заклеивал конверт. Либо рвал письмо, если усматривал намек на крамолу. Делиться с ним своими чувствами у меня не было ни малейшего желания. Поэтому, я писал письма сухо… жив, здоров, чего и вам желаю. Лена стала писать все реже, а потом и вовсе пришло письмо… Я не могу больше так жить, ничего не зная о тебе. Все, мои силы закончились… Прощай навсегда!.. Моя реакция была наверное предсказуема… Из уважения к военной и государственной тайне, а также к нашему =особисту=… ограничусь тем, что сильно повредил себе голову вместе с каской. Был госпитализирован в санчасть. А там, после душевного разговора с сержантом, о мотивах своего неадекватного поведения, получил дополнительно еще и сотрясение мозга, с легкой руки своего младшего командира. Началась перестройка души и переоценка ценностей. А как сейчас мне кажется, началось возмужание. Лирическая шелуха и романтические сопли в службе мало помогали. Мы становились боевыми машинами, основной задачей которых было… выполнить боевой приказ любой ценой. Спец.командировка закончилась через год, осенью 1988 года. В связи с выводом войск отовсюду, где СССР отстаивал свои стратегические интересы тайно и явно. Мы дослуживали в Украине, на Кировоградчине. Было примечательно то, что от Лены стали вновь приходить письма… Я ей нового адреса не давал. Не знаю, как она его раздобыла. Я написал в ответ. Уже не было той жесткой цензуры…НО…у меня в душе уже не было того романтизма… Я разучился складывать слова в красивые фразы. У меня было спокойно и пусто на душе. Ну нет, не совсем. Конечно же вру. Была какая-то смутная маленькая надежда. Зачем же я привез из загранки импортную косметику, в подарок. Ей в подарок… Судя по ее письмам, мои ответы Лене не понравились. Вплоть до того, что она отправляла мне цитаты из моих же ранних писем, упрекая, какой я стал сухой и жесткий. Потихоньку наша переписка заглохла. Наступила весна, а затем и начало лета 1989 года. ДМБ!!! Кто служил два года, поймет мои эмоции. Я прибыл в Петрозаводск ранним июньским утром поездом Адлер-Мурманск. На перроне вокзала был проверен и отпущен воинским патрулем. А рядом была общага медицинского факультета, где тогда уже жила Лена. Не знаю, почему. Ноги понесли меня сами. Дверь в комнату открыла одна из девчонок. Лена спала. Я присел рядышком и смотрел на нее. Наконец глаза ее открылись и посмотрели…. сквозь меня. Я что-то говорил, она отвечала. Достал подарочную косметику, оставил. Девчонки стали собираться на учебу, стало пора и мне. У меня в Петрозаводске был адрес однополчанина Эдика, который вернулся домой чуть раньше. Т.е. мне было куда идти. Договорились с Леной встретиться после учебы и сходить куда-нибудь. У Эдика я переоделся в гражданскую одежду. Было немного денег. Еле дождавшись окончания учебы, пошел на встречу с Леной. Лена ждала меня не одна, а с подругой. Они предложили пойти в бар кинотеатра =Калевала=. Тогда я впервые услышал фразу =прикольное место=. Пришли, сели, сделали заказ. И, молчим… Что же вы не развлекаете нас, молодой человек? …сказала Ленина подруга. Расскажите нам что-нибудь… А что я мог рассказать? Вся служба, сплошная военная и государственная тайна. А кроме службы, на то момент, у меня в голове еще ничего не было…И я молчал. Лена щурилась и смотрела сквозь меня. Потом они встали и сказали, что им нужно =припудрить носики=… обратно за столик девушки не вернулись. Машинально я успел заметить отъехавшее такси… Первая любовь уехала из моей жизни. Часть 2. ГАЗ- 66. Или служебно - романтическое приключение. На дворе стояло лето 1992 года. Жизнь была полна ярких, новых красок. Ведь, начиная с нового года, страна погрузилась в рыночные отношения. Все вокруг покупалось и продавалось. Кооперативные магазины и увеселительные заведения, появлялись тут и там. Ну а я работал на границе. Поскольку в армии я был водителем, мне вручили служебный УАЗ-469. На нем я возил теперь дежурную смены на границу. А вечером, соответственно, обратно в Костомукшу. Должность так и называлась….инспектор-водитель. Еще в таможне был представительский микроавтобус Фольксваген LT. Постепенно штаты таможни стали расширяться. Арендовались новые служебные помещения, появлялись новые сотрудники, организовывались новые отделы и службы. Однажды меня и еще одного парня Олега вызвали к начальнику таможни. Иван Михайлович поставил нам боевую задачу. Выдвигаетесь в служебную командировку, в Нижний Новгород. На Горьковский автомобильный завод, а проще, ГАЗ. Там получаете новый автомобиль ГАЗ-66. После чего, своим ходом, двигаетесь обратно. По пути заезжаете в Москву, на центральную базу Государственного таможенного комитета, где загружаетесь необходимым для нашей таможни грузом. Вопросы? Нет вопросов. Свободны. Немного об Олеге. Его фамилия – Сахаров, но все звали его Цукерман. Он был старше меня лет на пять. Особенностью было то, что он был невысокого роста, около 160 см. При этом, очень эмоциональный, я бы даже сказал, громкий. Ну и живчик, как и все маленькие люди. В бухгалтерии, когда выдавали командировочные, женщины на нас посмотрели… и сказали…Штепсель и Тарапунька. Был такой юмористический дуэт. В общем, мы выглядели, как те еще персонажи. Один, тогда еще худой и длинный, другой коротышка. Поскольку командировка была служебной, мы должны были ехать в форме. Тем более, нам заезжать в центральный аппарат ГТК. Я еще прихватил армейский камуфляж с морпеховским шевроном. Купил , будучи на учебе в Питере, в память о службе на БДК. Ну и тельняшку, соответственно. До Питера, поездом, добрались без всяких приключений. Потом пересадка на поезд до Нижнего Новгорода. Там нам достался плацкарт- боковушка сразу у купе проводника. Мы с Олегом расположились, и как водиться, стали трапезничать. Ко всему, у нас была взята с собой вяленная рыба из наших карельских озер. Которую, мы не спеша, запивали пивом. Хорошо! Поезд был должен скоро отправляться. Хлопнула и вновь открылась дверь нашего вагона. В проходе показался детский велосипед, а за ним мужчина, который тащил еще пару сумок. Потом появился пацан, лет трех – четырех…. А потом вошла она! Мне показалось вначале, что время вдруг остановилось, а потом повернуло обратно. Я видел Лену! Такую же стройную, высокую, смотрящую сквозь стены и людей. Не может быть! Умом я начинал понимать, что этого не может быть. Ведь я ее видел после армии, летом 1989 года. Ребенка, и тем более мужа, у нее тогда не было. Да и прошло…всего-то три года. Нет, это не Лена. Тем временем, они все вошли в вагон, и расположились на полках первого купе, прямо напротив нас. Поехали. Мы, естественно, поздоровались с новыми соседями. Олег продолжал хрустеть окунями с плотвой, и смаковать пиво. Я, честно сказать, сидел в прострации… стараясь не смотреть в сторону соседей по купе. Какие-то жаркие волны ходили по телу вверх и вниз, озноб пробирал спину… Как то, вот так, себя чувствовал. Простите пожалуйста… а что это за форма такая странная? В первый раз такую вижу. Я поднял глаза, она смотрела вопросительно на меня. За меня успел ответить Олег… Мы сотрудники таможни из Карелии, с самой российско-финской границы, где медведей и лосей больше, чем людей. Где густые леса и прекрасные озера. Ну и все в таком же духе. Он тараторил, не останавливаясь. Как интересно! Ответила она. Меня зовут Эля. А что вы едите? Спросила она про нашу рыбу. Угощайтесь! Олег тут же пересел к ним за столик, захватив сверток. Ой, как вкусно! Не переставала восхищаться она. Только соленая очень. Мы переглянулись с Олегом. Пиво закончилось. Но, как водится, судьба уже взяла ситуацию под свой контроль. Внезапно поезд стал потихоньку останавливаться, пока полностью не встал на каком-то полустанке. Стоянка 15 минут, объявила проводница. Мы выскочили на перрон… Ага, вон там киоск! Бегом за пивом. Олег еще попросил пару бутылок водки. Подмигнул мне… пиво без водки, деньги на ветер. В общем, план такой. Я увидел, что девушка ему тоже понравилась. Сидим, общаемся, ее мужу больше наливаем…а там, как пойдет. Я пожал плечами, а что может быть, даже если муж уснет? Мы едем в вагоне поезда. На верхней полке отдыхает мальчишка. Чушь какая-то. Ладно. Поживем, увидим. Далее были вагонные посиделки. Давно подмечено, что случайные знакомые в поезде, общаются гораздо, более открыто…. Сегодня встретились, завтра уже никогда не увидимся. Дорога. Мы узнали, что Эля с мужем, везут сынишку на лето к бабушке, во Владимирскую область. Бабушка живет в какой-то деревеньке, где поезд будет останавливаться под утро, на одну минуту. И надо заранее озаботиться, чтобы успеть все выгрузить. Мы с Олегом дружно обещали помочь. Муж Эли начал заниматься бизнесом. Инженер-электронщик, он начал торговать компьютерами. И дела, вроде пока шли не плохо. Говорил, что предстоит командировка в Крым, куда нужно будет сопроводить партию орг.техники. Говорили, что у них квартира на Петроградке, в старом доме, с высокими потолками. О себе Эля сказала, что работает в школе…Учителем русского языка и литературы. Филолог!!! Временное пространство опять, как-то странно, покачнулось в моей голове. Тем не менее, застолье продолжалось. Вот уже и водочка зажурчала. Я отказался, еще не пил тогда крепкого. Поблагодарил компанию и решил прилечь на полку в своей боковушке. Не знаю, как долго я пытался забыться, как вдруг почувствовал, что Олег тормошит меня за плечо. Давай просыпайся. Что такое? Огляделся. Эли в купе не было. Муж и сын спали на верхних полках. У меня уже язык болит байки рассказывать, сказал Олег. А она все сидит и в твою сторону смотрит. Непонятно как-то…меня вроде не слушает…и спать не ложится. Короче, давай вставай. Твоя очередь девушку развлекать. С этими словами, Олег проворно запрыгнул на верхнюю полку. Она словно даже и не удивилась, увидев меня по возвращению. Ходила в тамбур, подышать. Вдруг села рядом, посмотрела прямо сквозь мои глаза, в самую душу. И взяла меня за руку. Время бешено завертелось вспять. Мы опять сидели на подоконнике четвертого этажа…. И разговаривали, разговаривали, разговаривали. В те моменты, когда наши губы были свободны от поцелуев. Не знаю, что нас удержало от продолжения. Но явно не муж, храпящий над нами. Ночь пролетела, как один миг, как вздох, как сладостный стон… Подъезжаем, вдруг сказала Эля. Скоро остановка. Нам пора просыпаться и собираться. Я еще до конца не мог выйти из плена грез. Мы ведь еще увидимся? Да. Ответила она. Если ты этого очень захочешь. Вот, возьми… Здесь мой питерский телефон, а ниже название деревеньки, где мы недельку будем у бабушки гостить. На обратном пути, вы должны будете мимо проезжать. Потом я помог им выгрузить велосипед и сумки. Пожал мужу руку. И поезд повез нас с Олегом дальше. Нижний Новгород запомнился плохо. Даже Волгу не запомнил. Сразу от вокзала мы спустились в местное метро, и поехали на завод. Процедура получения машины была довольно странной. Еще у проходной, мы заметили, что происходит нечто необычное.. Машина выкатывается за ворота завода. Потом подбегают какие-то люди, забирают из нее шанцевый инструмент, снимают щетки стеклоочистителя, зеркала заднего вида, вплоть до запасного колеса. После чего машина ставится на стоянку, где ждет новых хозяев. После оформления документов, нас повели на эту самую стоянку. Машина ГАЗ-66 стояла разукомплектованная. Но мы были уже готовы к такому повороту событий… Акт приемки авто не подпишем…??? Если в течение часа, все необходимое не появится, мы звоним в Москву. В Москву? А зачем в Москву?... Спросил хитрый дядька- кладовщик. А затем, что от вас мы прямым ходом в Москву и едем, хотите, чтобы о ваших художествах там узнали? Ребята погодите! Погодите! Здесь какая-то накладка вышла. Нам сказали, что приедут из Кореи. Да не из Кореи, а из Карелии. Дак ,я и говорю, из Кореи… Пока она туда бы доехала, сама по дороге рассыпалась бы. А вам то, в Москву. Дело святое. Щя, все будет. Волшебным образом все навесное оборудование прикрутилось на свои места. Даже какие-то носилки закинули в кузов. Это для раненных, с видом знатока, заметил Олег. Машина то военная. Двинулись в обратный путь. Сразу возникли две проблемы… где заправиться бензином. Вторая – обкатка нового автомобиля. Мы сразу почувствовали качество сборки образца 1992 года. Все скрипело и вращалось с трудом. Люфты и зазоры жили своей отдельной жизнью. Кое-как выехали за город, нашли на одной из стоянок смотровую яму и приступили к доведению до ума, произведения Горьковского автозавода. Подтянули все гайки, что смогли. Ну, вроде, можно ехать дальше. Кто хоть раз сидел в кабине ГАЗ-66, а попросту шишиги, знает ее особенности. Это, прежде всего переключение скоростей в коробке передач, находящейся за спиной водителя, и довольно маленькую кабину. Нет. Олегу было хорошо. При желании, он, сидя в кресле, мог вытянуть ноги вплоть до лобового стекла. А у меня же коленки чуть не обнимали рулевую колонку. Зато рукой до коробки было легче дотягиваться. В общем, ехали. Ехали из-за обкатки медленно, не более 50 км в час. Это было очень утомительно. Часто менялись за рулем. Если Олег хоть как-то мог вытянуться и отдохнуть, то для меня это стало мучением. Скрючившись ,длинным эмбрионом, я пытался восстановить силы. По этой причине мы и проехали мимо деревушки во владимирской области, без остановки. Олег рулил, а я был в забытье. Тогда судьба не позволила нам с Элей встретиться. Если машина ехала, все более уверенней и быстрее, то с бензином начались серьезные проблемы. Талоны, которые нам выдали, никто не хотел отоваривать. Всем нужны были наличные. Да и за наличные, далеко не всегда. Просто, висели таблички… Топлива нет… Бывали и курьезные ситуации… на некоторых заправках, где работали пожилые тетки, мне часто отказывали… нет бензина и все тут. Тогда подключался Олег. Он переодевался в гражданское, съеживался, делался еще меньше, тихонечко скребся в окошко заправщицы и просил…. Тетенька, а тетенька! Налейте пожалуйста немножко бензинчика, а то я заболею. Уже денежек на хлеб не осталось… боюсь до мамы не доеду. И тетеньки жалели =убогого= . А мы ехали дальше. А было и наоборот… На одной из заправок Олег сходил посмотреть, вдруг вижу, бежит обратно. Машет, поехали. Там какой-то псих пьяный в тельняшке. Еле ноги унес. Я ему погоди. В тот момент, для удобства, я был одет в военный камуфляж и тоже был в тельнике. Погоди. Я схожу гляну. Картина маслом. На полу, в комнате заправщика стоял початый ящик водки. На столе, поверх засаленных заправочных ведомостей, нехитрая закусь. Черный хлеб, пара луковиц, шмат сала. Немытый, наполовину заполненный стакан. Все это великолепие завершал рыжий субъект в десантном тельнике, и парашютом, выколотом на могучем плече. Я же сказал, что топлива нет… Прорычал он, когда услышал, что я вошел. Ну нет ничего, уже громко рявкнул он и поднял свои, залитые водкой, серые глаза…. Ты кто?... Уставился он на меня. Черноморский флот, БДК =Воронежский комсомолец=, отдельный второй взвод морской пехоты =Фанера=, боевой номер 2 – 12. Как то все вырвалось автоматом. Во время спец.командировки, приходилось и под морпехов косить. Ннаа!... Рыжий взял со стола стакан и протянул мне. За братанов! У меня выбора не осталось. Вздохнул поглубже и закинул стакан. Разговорились. Леха, по-моему его так звали, застал Афган. Получил тяжелую контузию. Почти отказала левая рука. Вот и пристроился на заправку. А куда еще? Ну и пил, соответственно, по-черному. Все поминал братушек и клял судьбу-злодейку. Пока мы с Лехой сидели. Олег быстро наполнял все имеющиеся у нас емкости бензином. Леха даже канистру свою отдал. Прослезился на прощание. Обнялись. Мы поехали дальше. Вернее ехал Олег. Я спал до самой Москвы. В столицу нашей Родины мы заезжали ранним утром по Щелковскому шоссе. В то время, еще по ночному, довольно пустынному. Нам надо было почти в самый центр, на улицу Новозаводскую. По прибытию на базу, мы встали под погрузку. Была некоторая волокита с документами, но к обеду нас загрузили и мы двинулись уже на север, в сторону нашей родной Карелии. Днем улицы Москвы было уже не узнать. Не скажу, что были пробки. Но поток машин двигался урывками, от светофора к светофору. Причем, юркие частники, на легковушках, все время норовили подрезать и пролезть вперед. Я был за рулем. Олег сидел и очень кипятился. Куда ты едешь! Тормози! Газуй! Ты что, не видишь! Так он комментировал мое вождение и окружающий трафик. Вдруг мы почувствовали довольно сильный удар сзади. Ты че тормозишь!!?? Олег аж подпрыгул на пассажирском сидении. Да не торможу я!!! Наоборот скорость набирал! В этот момент нас обогнал автобус ПАЗ, с сильно развороченным правым крылом. Он летел на огромной скорости, врезаясь в поток впереди идущих машин. Сейчас это называют шашки на дороге. Потом мы увидели, что светофоры впереди стали хаотично моргать и раскачиваться. А справа очень сильно накренилась дорожная опора, под тяжестью врезавшегося в нее автобуса. Мы проехали не останавливаясь. Остановились уже только на Московской кольцевой. К нашему удивлению, кузов нашей шишиги почти не был поврежден. Так, немного краска сошла. Вот, что значит военная машина. До Костомукши добрались без приключений. Если не считать то, что мы по пути узнали истинное предназначение носилкам, заброшенных в кузов. Проезжая мимо одной из стоянок на мурманской трассе, увидели такой же ГАЗ-66, в кабине которого были установлены носилки в виде гамака… и там спал человек! Мы тут же остановились. Достали из кузова носилки и закрепили их в кабине на штатных местах. Потом улеглись на них валетом и, впервые за долгую дорогу, выспались по- настоящему. Потом была Костомукша. Мы включились в повседневную службу. Через неделю я попытался позвонить Эле. Ее телефон не отвечал. Ну что. Значит не судьба. Я уже где-то писал, что в то время. Будучи молодым сотрудником, на престижной работе, пользовался определенным успехом у женского пола. Так вот, появилась у меня Наташа. Рыженькая такая, стройная, сексуальная. Возникла, почти из ниоткуда, и просто была. Приходила ко мне на квартиру. Мы общались. Прошло еще какое-то время. Мой друг Вильсур вернулся из отпуска. Я пришел к нему… Мы сидели и делились новостями. Я рассказал ему про Элю. И ты что? Не звонил больше? Спросил друг у меня. Нет… Так звони еще. Я позвонил…. И вдруг Эля ответила. Я сумбурно начал объяснять про себя, а в ответ услышал… ПРИЕЗЖАЙ! Я ЖДУ ТЕБЯ! Помню, что на дворе было лето. Я был в футболке, джинсах и сандалиях на босую ногу. В кармане было служебное удостоверение и 1000 рублей. Уже не помню. Много это было или мало для 1992 года. Я бросил трубку, посмотрел на Вильсура. Во сколько Питерский поезд отправляется? … Еще успеешь, если тормозить не будешь. Я бегом на дорогу к вокзалу. Махнув корочками, остановил машину. Срочно на вокзал! Служебная необходимость! Как-то прокатило. Успел запрыгнуть в тронувшийся поезд. Судьба опять вела меня. В общем вагоне ехали демобилизованные пограничники с нашего КПП. Также ехали знакомые прапорщики на переподготовку. Накормили и напоили. Проводнику сказали, что я один из них. В кармане оставалась 1000 рублей. На станции Суоярви я умудрился дозвониться до Эли и сказал, что утром буду на Финляндском вокзале. Утро в Питере встретило меня летним теплом и ослепительно белым платьем на перроне вокзала. Эля меня ждала, почему то, в руках у нее были цветы. Наши губы опять наплевали на все приличия, жадно целуя друг друга. Домой к Эле мы не поехали. Она сказала, что не может в семейных стенах быть с другим мужчиной. Сын был все также, у бабушки. Муж занимался бизнесом в крымской командировке. Она сказала, что договорилась со своей старинной подругой художницей. У той своя студия на Васильевском острова, где-то в районе 6 или 7 линии. Туда мы и направились. В студии, помимо столов и мольбертов, располагалась огромная кровать с балдахином. Прямо таки, королевская кровать. Она стала нашей планетой, для двух ее жителей. Инопланетные события с другой стороны балдахина нас не касались. Изредка, по вечерам, мы выходили на гранитную набережную Невы. Сидели, свесив ноги. А наши губы наслаждались друг другом. Но все волшебное в этом мире имеет свои границы. Отгулы, которые я вызвонил уже из Питера, сославшись на больную тетушку, уже заканчивались. Я стал умолять Элю поехать со мной в Костомукшу. Она отказалась. Не сейчас. Может позже. Она проводила меня на поезд. И мне показалось, что он увез меня от второй блондинки навсегда. Но судьба коварна. Она не хотела все закончить вот так, красиво… Я уже пару месяцев продолжал работать. Наташа все также приходила. Ее вполне устроила версия про больную тетю в Питере. Жизнь шла своим чередом. Но однажды, на границе зазвонил наш коммутатор. Тогда еще у нас не было нормального телефона. Связь из вне поступала сначала в пограничную комендатуру… =Разлиновка= слушает. Соедините меня с =Березовиком=, т.е. КПП=Люття= и так далее. Не знаю как, но по этой запутанной и вечно барахлящей связи, Эля до меня дозвонилась. Она сказала, что завтра будет в Костомукше…!!! Я опять потерял чувство реальности. Встретил Элю на вокзале. Отвез ее к себе. Двое суток мы жили на своей планете. Но потом, пришла Наташа. Я не знал, как поступить. И поступил трусливо. Налил себе полный стакан водки, потом еще один. Будь, что будет. Я не помню, как вдруг, почему-то, пришел Вильсур. Наверное тоже стал беспокоиться, куда я запропастился. Обычно каждый день у него. Наташа осталась. А Вильсур увел заплаканную Элю к себе домой. На следующий день посадил ее на питерский поезд. Вторая блондинка, теперь уже точно, навсегда, уехала из моей жизни. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
