ВСПОМИНАЯ БЕЛЫЕ НОЧИ Солнце банкою консервной Здесь не светит на износ. Ленинград. Чухонский север. Странный вечер-альбинос. И промчится, как комета, Без мотора и без крыл, Ночь, лишенная пигмента, Как чернильница - чернил. КОВЧЕГ № 5 Ливень рухнул отвесно, Пав с небесного дна, Даже вздрогнуло кресло У слепого окна. Стало сладко и жутко Всем, кто ехал со мной, Ну а кормчий маршрутки Озабочен, как Ной – Быть в особом ударе, В десять раз, во стократ, Чтоб доехали твари До кафе «Арарат»! Руль – модерновый посох – От ладоней в поту. В путь, ковчег на колесах С цифрой «5» на борту… ПОСЛЕДНИЙ ИЗ МОГИКАН Паровоз летел по рельсам Сумасшедшим погорельцем. А за ним, весьма неплохо Управляя помелом, Гналась ведьмою эпоха – С целью сдать в металлолом. От его машинной боли Был расстроен я весьма, Мчаться бы ему в Анголе, Или, скажем, в синема! Но, увы, дружок мой умер, Превратившись в лом и хлам… В синема шныряет «Бумер», А Ангола где-то там. НЫРЯЛЬЩИК Сегодня солнце обласкало Весь регион казенных дач. И вот красуется на скалах Один отчаянный трюкач. Его вниманием приветим, Там высота – ну просто смерть И нервным дамочкам да детям На это лучше не смотреть! Уютней жить, пивко лакая, С ленивым хрюканьем «Виват!», Но высота – повтор – такая! И вид прибоя страшноват… Порой подобных ждет былина, А временами даже срок. Яви, слуга адреналина, Свой запредельный кувырок! Не скажешь: мышцы – словно ядра, Но, оценив его пике, Породу вижу Ихтиандра В ретивом этом пареньке. И есть особые причины, Конечно, кроме куража, Лететь в объятия пучины – Лишь только внутренне дрожа… ЧЕРНОМОРСКОЕ А закат отразился от моря и крова, Он таким косметическим видится ныне, Будто сочные губы помадой багровой Небожители красят игривой богине, Чтоб ласкать и уста, и налитые груди, И до лона дойти, как до ночи итога, А на вас, почему-то не спящие люди, Будет сброшена с плеч циклопических тога. И тогда, как морщины, исчезнут детали И не станет уже ни багрянца, ни сини, Ибо ночь наступила, а звезды упали На разверстые чресла и потные спины, На притихший бульвар, пересохшие речки, Что с далекого мая ручьями журчали, И на ставший «Grand PIaza» плебейский «скворечник» - Избавляя тебя от прогорклой печали. Дальше – утро с бодрящею свежестью бриза И порывом взлететь на предгорий громады, И волна, по натуре немного подлиза, И бездонное небо в разводах помады. ОСЕННЕЕ А до столетних сосен — Что шагом, что ползком — Не дотянулась осень Малярным помазком. И чем деревья старше, Тем несподручней ей, Шалунье и малярше, Пробраться меж ветвей. Не знавшая отпора От всяких там берез, Малярша, вот умора, Обижена всерьез. По духу и по крою Не хил сосновый лес, Готовы иглы к бою — Штыки наперевес. Застынет кисти лучик, Над сумраком дрожа… Есть польза от колючек Не только для ежа! ВОПРОСЫ И ОТВЕТЫ И порою накатит такая тоска, От которой готов и на жесткую фразу, Ведь вопросов не меньше, чем в мире песка, А ответов не больше, чем в мире алмазов. |
Положение о Клубе
Сделать стартовой
