Родовое гнездо часть 1, Сын

 

Возвращение домой

 

Кошкин болел всю зиму и весну. Болезнь застала его врасплох, он никогда не лежал в больницах, а лёгкие недомогания переносил на ногах. «Возраст!», - вздыхала жена. – «Отдыхать надо больше». Кошкину разговоры о возрасте не нравились.

- Можно подумать, я старик! – возмущался он. – Всего-то сорок пять!

Но в душе понимал, что жена права. В конце концов, сдавшись на уговоры родных, согласился поехать на август и сентябрь в далёкую родную деревеньку Рысино. Мать его была из этой деревушки, но, выйдя замуж, покинула родной кров и перебралась с мужем в город. Спустя много лет, она не раз горестно жалела о том, что уехала из родового гнезда, но никогда не ездила в гости. На вопросы сына отвечала уклончиво и только улыбалась:

- Вот вырастешь и съездишь!

Мать умерла молодой, в тридцать семь лет. Кошкину тогда было восемнадцать.

«Вот только теперь и собрался в гости… поди, вся родня уже померла»,- раздумывал Кошкин. Однако от поездки не отказался и в конце июля, набравшись сил, благополучно перенёс и самолёт и поезд.

И вот он стоял на полустанке под названием «43-ий километр». Куда теперь идти? К нему подошёл пожилой человек, очевидно, дежурный полустанка:

- Вы из каких будете? Из Кошкиных что ли?

- Здравствуйте! – обрадовался Кошкин. – А как вы догадались?

- Да уж догадался, - протянул мужчина, пристально разглядывая приезжего. – Поди-ка не знаете, как до Рысино добраться?

- Не знаю. – Кошкин удручённо смотрел под ноги.

Вздохнув, незнакомец произнёс:

- Сейчас туда телега поедет, с ними и доедете.

И уходя, спросил:

- А что ж мать-то умерла?

- Давно. Двадцать семь лет назад. – Кошкин поднял глаза, но странный дежурный уже быстро шёл к будочке у дороги – очевидно, вокзалу.

Со стороны леса послышалось конское ржание и смех. На телеге подъезжали двое молодых людей – парень и девушка.

- Вы что ли до Рысино? Садитесь скорее.

Кое-как он залез на непривычный транспорт.

- Устали с дороги?- Девушка легонько толкнула его на сено. – Отдыхайте, дорога дальняя.

Незаметно для себя Кошкин уснул и снился ему странный сон.

 

Бескрайняя тайга, такая родная, такая привычная. Кошкин бежит легко, высоко поднимая ноги и не чувствуя никакой усталости. Солнышко припекает, где-то журчит ручей, тело наполнено небывалой силой и ликованием. Захотелось пить. Вот и ручей! Он наклоняется над водой и видит не своё лицо, а …мордочку чёрного симпатичного кота!

 

- Мяу! – орёт Кошкин и просыпается.

- Привиделось чего? – смеётся девушка.

Кошкин рассказывает. Молодые переглядываются со значением.

- Приехали, - паренёк остановился возле избы, незаметную из-за деревьев. Проворно спрыгнув, он снял чемодан и помог мужчине слезть.

- Вам сюда.

И, запрыгивая на телегу, крикнул:

- Счастливого отдыха!!

Потоптавшись, Кошкин постучал в дверь. Тишина. Отворив двери, спросил:

- Есть кто дома?

- Чего кричишь?- спросили сзади. Кошкин вздрогнул и повернулся. Перед ним стояла, нахмурясь, красивая женщина лет тридцати пяти, очень похожая на маму. Он отступил на шаг назад:

- Мама?

Черты женщины разгладились:

- Сашко? Сын Ирины? Родненький, здравствуй! Какими судьбами? Ой, да что ж мы стоим! Заходи, дорогой гостенёк, в дом.

Через час Сашко умытый и сытый лежал на кровати и был совершенно счастлив, что решился приехать на родину, или вотчину, как говорила Мила – его тётка по матери.

Тётка от радости не знала, куда его посадить и чем накормить. Она беспрерывно что-то рассказывала и что-то спрашивала, но ответов не слушала, а только радостно улыбалась и целовала Сашка в щёки. Давно уже никто не радовался ему так искренне.

Дни покатились, как с горки. Сашко везде встречали приветливо и радушно. Незаметно пролетел август. Кошкин окреп, загорел – сказывались долгие прогулки по тайге. У тётки была пасека. До неё было километров пять, и в первый раз он еле дошёл, а уж помощи от него не было никакой. Но тётка будто и не замечала его слабости. Кормила его мёдом, да поила молоком. Через неделю Сашко сказал, придя на пасеку:

- Не пойму что-то, ближе пасека стала?

Мила усмехнулась:

- Да нет, ты покрепчал.

И всё бы было хорошо, но стал Сашко замечать странные взгляды, что на него бросали люди. На его вопросы тётка нехотя отвечала:

- Да кто ж их знает!- и, опустив глаза, быстро уходила.

Сашко терялся в догадках. Тайна приоткрылась в полнолуние. Сашко спал на сеновале, обычно не просыпаясь до утра, но не в этот раз.

Луна светила ярко, и двор был как на ладони. Две непонятные тени играли под деревом. Сначала ему показалось, что это два подростка, но потом он понял, что это два животных, две рыси играючи били друг друга лапами. Кошкин загляделся и в один из моментов засмеялся. Вмиг звери подняли головы вверх и напряглись. Человек попятился и прикрыл дверку. Сердце его заколотилось, тело покрылось потом. По двору прошелестел топоток и послышался смех. Сашко глянул в щёлочку – к лесу бежали парень с девушкой, те, что подвозили его со станции. Оглянувшись, девушка махнула ему рукой, зовя за собой, но Кошкину было не по себе. Завернувшись в одеяло, он проворочался до утра, так и не заснув.

Утром, хмурый и невыспавшийся, он спросил тётку:

- А сколько лет этим молодым, что живут напротив бабушки Авдотьи?

- Это что со станции тебя подвозили? – Мила собирала на стол и была в отличном настроении.- Да какие же они молодые? Им по тридцать пять, они уж женаты давно и детки есть.

У Сашка отпала челюсть:

- Как?? Да им на вид лет по 18!!

Тётка усмехнулась:

- Ты глазам не доверяй, верь сердцу – оно не обманет.

Кошкин задумчиво почесал голову и взглянул на Милу:

- Тётка, а тебе сколько лет? Выглядишь на 35, стало быть, лет 70?

Та молча глядела в окно.

Быстро съев завтрак, Сашко вышел на улицу и внимательно окинул взглядом окрестности.

Напротив, на поляне играли двое детей лет шести. «Двенадцать?» - удивляться не было сил. Через мост, осторожно держась за перила, шла бабка Авдотья. « А этой сколько? Выглядит на 80 – 90. Неужто 160? Мама дорогая!!» - у Кошкина голова пошла кругом.

Не глядя вокруг, он почти бегом дошёл до кромки леса и спустился в овраг, к ручью. Это стало его любимым местом после того, как тётка рассказала, что они с его матерью часто играли здесь детьми.

Умывшись ледяной водой, Кошкин попытался привести мысли в порядок. Позади него послышался шорох и фырканье.

«Опять рыси», - мужчина оглянулся – так и есть! За этот месяц Сашко привык, что вокруг деревни полно этих животных. Они не трогали людей, просто любопытничали, подходя к жилью. Деревенские рысей не трогали, а дети и вовсе играли с животными. Только сейчас до Кошкина дошло, что это не совсем нормально, ведь рысь хищница и опасна.

Грациозное животное подошло поближе и мягко толкнуло Кошкина головой в ноги, очевидно, приглашая поиграть, но Сашко уже был полон страхов. Он отступил, чуть не упав в родник и, бросился бежать, куда глаза глядят. Поплутав слегка по тайге, он вышел к вечеру в деревню, ещё недавно такую родную, а теперь непонятную и оттого страшную.

Тётка ждала его на крыльце:

- Что с тобой Сашко? Чего ты испугался? – она смотрела с укором и жалостью. – Разве кто сделал тебе худо? Разве кто обидел тебя?

Сашко затравленно глянул на неё:

- Я хочу правду знать. ВСЮ правду.

Мила вздохнула:

- А ты сможешь её выдержать – правду эту? Твоё сердце закрыто, а душа наполнена страхами.

Помолчали, глядя друг на друга.

- Ну, что ж пошли в дом вечерять. После расскажу тебе всё.

Поужинав, тётка села у окна и начала рассказ.

 

То ли место здесь такое, то ли вода, но давным-давно заметили люди, что рыси никогда не нападали на них в этой округе. Напротив, становились ручными и часто помогали заплутавшим путникам, выводя их на тропу. Вот несколько семей и перебрались сюда, да избы построили. Поначалу всё было, как обычно, но немного погодя, замечать стали, что болеть престали почти все, так иногда неможется тем, кто постарше. А ещё – молодеть начал народ. У старух вырастали зубы, и седина исчезала, походка становилась легче, взгляд острее. Сперва испугались, потом призадумались, и порешили никому чужому о том не говорить. Так и повелось – люди всё крепче связывались с животными и, всё более здоровым было очередное потомство. Одно огорчало – всё это происходило лишь в этой округе. Стоило кому-либо покинуть край родной и всё возвращалось на круги своя – быстрое старение, болезни. Почти никто и не уезжал. Вот только два раза и было.

Первый раз давно, в двадцатом году, пришёл к ним человек из тайги израненный. Молодой был лет двадцати. Оклемался немного и начал рассказывать про революцию и пролетариат, вот Нюрка и развесила уши, или просто влюбилась. Ушла с ним, а ей-то под сорок было, вдовела она. Здесь-то разница не видна была, а в городе под горку жизнь покатилась. Нюрка за 3 года состарилась и болезни замучили. Правда родила дочку, с ней и вернулась через шесть лет умирать на родину. Поздно вернулась, не помогли ни вода, ни травы, ни звери. Тогда старики подумали и наложили запрет на уход из деревни. А ежели кто уходил то возвращаться, чтоб не смел.

Этот запрет твоя мать нарушила. На станции увидала Алешку и уехала с ним. Передала с Михалычем – тот, что поезда встречает, привет-прощание матери и всё. После, лет через десять приезжала, но в деревне не была, на станции с матерью говорила. Просила сильно принять её сына, если соберётся сам, по воле своей сюда, на вотчину. Мать обещала принять. Вот и вся история.

 

Тётка встала и, не мешкая, ушла в светёлку, притворив дверь.

Голова у Сашка раскалывалась от услышанного. Словно пьяный дошёл до сеновала и, упав, забылся в тревожном сне. Утром, однако, всё прошло и, на душе покойно было, только мучился оттого, что не помнил сна, а сон был, длинный, что-то мама ему говорила, но что?

Тётка обняла его и поцеловала:

- Пора тебе, Сашко, в путь-дорогу собираться. Заждались тебя родные.

- Да, пора. Загостился я у вас, пора и честь знать!

Мила указала на стол:

- Чайку на дорожку отведай. Тебя отвезут на станцию.

Перед расставанием тётка перекрестила племянника и крепко обняла.

- А что, Сашко, дочь твоя, младшая, не приедет ли погостить?

- Посмотрим. – задумчиво ответил Кошкин.

Телега легко катилась по дороге мимо кустов и деревьев. Что-то мучительно толкалось в голове, что-то важное, но забытое. Бездумно покусывая сухую травинку, Сашко задремал.

 

За деревьями стояли две матёрые рыси, провожая взглядом повозку. Разговор был безмолвным.

«Что, не удалось родовую память открыть, Мила?»

«Нет, не удалось…. Не смогла…»

«Не приведёт ли он чужих сюда?»

« Не сможет, в чай заварила утром траву-забывку. Пока доедет до дому, забудет все разговоры.»

«М-да-а-а, сильна была его мать, а ему силы не дала. Может, дочь его сможет стать во главу рода?»

«Может быть…Время есть, посмотрим.»

Животные грациозным прыжком преодолели овраг по направлению к деревне и вскоре скрылись из виду.

Кошкин вернулся из отпуска. Он был полон сил и здоровья. Никто не узнавал его, загорелого, крепкого мужчину. Болезни и немощь остались в прошлом. Родные и близкие расспрашивали его о деревне, но Сашко только улыбался и отговаривался несколькими словами. Он почти ничего не помнил и не понимал, почему всё забылось. Но мучился недолго – работа захватила его целиком и, вскоре он уже и не вспоминал о далёкой, затерянной в тайге деревушке.

Прошёл год. Кошкину снился сон. Овраг, ручей и он, наклонившийся пить. Из ручья на него глянул чёрный с белыми усами кот: «Дочку обещал отпустить в гости. Мы ждём!»,-кот подмигнул левым глазом.

Утром, собираясь на работу, Сашко сказал жене:

- Что-то малая наша неважно выглядит. Давай к тётке отправим в деревню на лето? Пусть сил наберётся.

Жена согласно кивнула.

Кошкин шёл на работу, а в голове его крутилось: « Тётка, тётка, тётка…Что-то ещё..Но что? Не помню….»

Он и не заметил, как пара молодых – девушка и парень – острыми, рысьими глазами внимательно проводили его взглядом и скрылись в ближайшем сквере.

 

Родовое гнездо, часть 2, внучка

 

ОБРЕТЕНИЕ ПАМЯТИ РОДА

 

У Кошкина было два сына, крепких парня, которые с детства мало болели. Оба занимались вольной борьбой. Между ними был всего год разницы, но все считали их близнецами. Третьей была дочь. Жена родила её поздно, в 36 лет. Ей очень хотелось девочку. Роды были тяжёлыми, жена долго болела, но в дочери не чаяла души.

Девчушка росла незаметной, ничем особенным не отличалась, частенько хворала, что, естественно, сказывалось на учёбе. Но в последнее время, Клёна стала лучше учиться и меньше болеть. Имя у неё было Алёна, но в детстве она много спала и частенько за ужином клевала носом. Мать обычно говорила: «Алёну ко сну клонит»

Братья и прозвали её – Клёна. Мать сначала ругалась, а потом раздумалась – имя-то хорошее, Клёна. Кому же у дочери были отроду рыжие волосы, по цвету схожие с осенними листьями клена. Так и повелось – Клёна-Алёна.

В этом году Клёне исполнилось 10 лет. Она была худенькой и бледненькой. Кошкин задумал поправить здоровье дочери и уговорил жену отправить Клёну в тётке в деревню.

Нашлись и знакомые, согласившиеся проследить за девочкой до полустанка. Сашко послал телеграмму и, в начале лета Алёна поехала.

Девочка стояла на полустанке с чемоданом возле ног. Ей не было страшно. Отец сказал: «Стой и жди, тебя встретят» Она и стояла. Сзади послышался голос:

- Вы к кому, красавица, приехали?

Клёна обернулась. Мужчина в форме железнодорожника, ласково улыбаясь, смотрел её в глаза.

- Мне надо в Рысино, тётка там живёт – Мила Рысина.

- Знаю, знаю, говорила она мне о тебе. Жди, сейчас на телеге поедешь. Ездила на телеге?

- Нет.

Мужчина кивнул и пошёл к будочке, насвистывая неизвестный мотивчик.

Телега приехала скоро. Двое молодых – парень и девушка – легко подняли Клёну в повозку и уложили в мягкое сено. Молодуха погладила девочку по голове.

- Устала поди-ка, поспи. Дорога неблизкая.

Клёна не собиралась спать, но незаметно для себя задремала. Резкий толчок на повороте разбудил её

- Ну, вот и приехали! Вон тётка встречать вышла, - парень смотрел улыбчиво, одной рукой натягивая вожжи.

Мила обняла девочку и увела в дом.

- Садись, вечерять будем.

Та вскинула глаза:

- А я буду спать на сеновале? Папа рассказывал. Что там так хорошо пахнет и спится непробудно.

Мила засмеялась:

- Можно и на сеновале. А ты не забоишься одна?

- Нет, - замотала головой Клёна, - я не из пугливых.

Уложив племянницу спать, Мила вышла за калитку и поспешила в дом напротив.

- Ну, как она? Что скажешь? – женщина, похожая глазами на Милу, ждала её, сидя на лавочке под яблоней.

- Умненькая, вежливая…

- Что душу-то травишь? Говори по делу!

- Есть! Есть сила, да ещё какая! Но управлять ею толком не может.

- Это ничего, научим, - соседка заулыбалась. – А захочет ли остаться здесь, с нами?

Мила развела руками:

- Не знаю. Посмотрим, что выйдет.

Рано утром Клёна проснулась от странных звуков. Кто-то фыркал, вздыхал и топтался под сеновалом. Она выглянула. Прямо у лестницы выхаживал здоровый чёрный кот. Он тёрся о перекладину и зевал. Девочка счастливо засмеялась и, быстро спустившись, стала наглаживать шелковистую шёрстку животного.

- Как тебя зовут? – спросила она кота.

И вдруг ясно в голове услышала:

- «Звонко!»

- Что звонко? – не поняла девочка.

- «Меня зовут Звонко. Потому что я очень звонко мурлыкаю. Вот так.»

Кот стал тереться о ноги Клёны и мурлыкать. Девочка счастливо засмеялась и обняла кота.

- А ты со всеми разговариваешь, Звонко?

- «Со всеми, да не все понимают!»

- Уже познакомились? – тётка, стоя на крыльце, улыбалась девочке.- Идём завтракать.

Месяц пролетел незаметно. Клёна окрепла, загорела и даже подросла. Хотя детей её возраста было немного, девочка не скучала. Она много гуляла по тайге, тётка никогда не запрещала. Повсюду с ней бродил Звонко. Вместе они изучили все окрестности посёлка и о многом поговорили. Девчушка умела слушать, а кот любил рассказывать, так что за этот месяц Клёна узнала всё о своих родных, в том числе и о бабушке по отцу. Узнала, почему рыси так вольно ведут себя в деревне. Сама она сразу прониклась к этим животным любовью и уважением. Рыси доверяли Клёне, часто провожали её и кота во время прогулок по лесу, хотя кот недовольно пофыркивал.

Как-то раз вся их компания находилась возле родника, солнце стояло в зените. Послышался неясный крик и, поначалу Алёна не поняла, что это. Кот навострил уши, а рыси вскочили.

-Что случилось? – девочка встала с травы.

«С кем-то беда случилась», - ответил кот. Клёна, не мешкая, ступила на тропу, но Звонко преградил ей дорогу: «Погоди, пусть рыси разведают. Мало ли кто там». Девочка нетерпеливо обошла кота и поспешила вперёд. Вскоре голос стал более ясным, звали на помощь. Рыси уже успели оглядеться и крутились под ногами, толкая Клёну носами в нужном направлении. У реки, на каменном островке лежал мужчина. Нога его была неловко вывернута. Увидев девочку, он махнул рукой и завалился набок. Осторожно и ловко прыгая с камня на камень, она подобралась к потерпевшему. Тот был без сознания.

«Плохо дело, - молвил кот. – Что делать будем? Надо идти в деревню за помощью». Однако, сам с места не тронулся. Стоял и глядел на Клёну. Девочка крепко зажмурилась и вдруг ощутила странное – неведомая сила в виде вихря клубилась вокруг неё. Протянув руку, Алёна почуяла упругость, мягкость и в то же время жёсткость этой неведомости. Она задрожала, как в ознобе, и резко вонзила руку внутрь вихря, всё вокруг померкло. Клёна, почти ничего не видя, подошла к мужчине и направила вихрь на сломанную ногу. Сколько это продолжалась - не известно. В какой-то момент, Клёна потеряла сознание, а когда пришла в себя, над нею стоял давешний мужчина и изумлённо рассматривал девочку.

- Ведунья что ли? Повезло мне, совсем худо было, а ты вытащила.

Легко взяв Алёну на руки, он перенёс её на берег:

- Куда идти? Куда тебя нести?

Кот неодобрительно зафыркал, рыси зашипели. Однако, потрусили по тропе, показывая дорогу. У родника рыси повернулись к незнакомцу и ясно дали понять, что тому пора уходить. Положив девочку у воды, он отступил и под натиском рысей пошёл назад, по тропе. Клёна нашла силы напиться и впала в забытьё.

 

Высокая рыжеволосая женщина шла навстречу к Алене и улыбалась:

- Ну, вот и встретились, внученька!

Алена вгляделась:

- Бабушка? Я помню тебя по фотографиям, только ты там старше была. Как ты тут?

Ирина обняла внучку:

- Всё будет хорошо, милая. Ты справилась, смогла помочь, хоть и не знаешь многого. Не бойся, сила, которой ты обладаешь, очень велика, но тебе помогут изучить её. Ты станешь главой рода, и многим укажешь верный путь.

Клёна смотрела во все глаза.

- И отцу помогу? И маме?

Женщина вздохнула:

-Поможешь, когда всё поймёшь…

Очнулась девочка от холода – её рука упала в родник. Встрепенувшись, она вспомнила обо всём и села. Рядом стояли кот и рыси. «Пора идти в деревню. Тебя ждут», - кот потрусил по тропе. Клёна встала и пошла навстречу своей судьбе.

В деревне её ждали. У калитки стояла Мила и бабка Авдотья. Они поклонились в пояс Алёне.

 

Девочка была несколько растерянна, не знала, что делать дальше. Тётка подошла к ней и повела в глубину двора, к колодцу, что был наглухо закрыт тяжёлым камнем.

- Открой его, Клёна.

Та удивлённо вскинула глаза:

- Как?

- Если хочешь понять всё, то откроешь.

Чуть постояв, девочка закрыла глаза и сосредоточилась. Снова увидела вихрь и уже уверенно протянула руку в его центр. В этот раз рука легко и привычно проникла внутрь. Клёна подошла к камню и легонько толкнула его, он беззвучно откатился. Наклонившись над колодцем, девочка смотрела на воду, и ЗНАНИЕ пропитывало её существо.

Женщины стояли и смотрели, как Клёна без усилий открыла колодец и наклонилась над ним.

- Выдержит? – забеспокоилась Авдотья.

- Выдержит, - тётка взволнованно поправляла волосы.

Прошло несколько томительных минут. Алёна резко выпрямилась и, поведя рукой, закрыла колодец. Потом она повернулась, на чёлке появилась метка – прядь белых волос.

- Надо отдохнуть, устала.

Тётка обняла её и повела к дому. Перед тем, как лечь, Клёна взглянула в глаза Милы и сказала:

- Тяжело быть главой рода…Но ещё тяжелее знать ВСЁ…

- Это твоя судьба,- Мила обняла девочку.

Позже, вечером тётка выскользнула во двор и обошла колодец. Большая, с сединой на морде, рысь плавными скачками поспешила к лесу. Всходила Луна.