дорогая моя, здесь еще заповедны снега, жизнь реки в берегах совершается скрыто и глухо, над сугробами, взбитыми легче лебяжьего пуха, сумрак елей, чья стать неизменно пряма и строга. вдоль по берегу вышита ровною строчкой лыжня, вплоть до бора, - я каждое утро разбужена рано монотонным, уютным шмелиным гуденьем "бурана", - это лучшее в мире начало морозного дня. а вчера, как оброненный ключ к золотым временам, у моста через Янгу - исчерпанность формулы вечной: сумма двух переменных приравнена к тайне сердечной; - помнишь, с кем там случалось и нашим бывать именам?.. брызг серебряных стайку, вертлявой подобных плотве, звонко высек из глянца дороги проехавший "рафик", по сухой акварели небесной - нежнейшей из график - угловатая вязь пробудившихся к жизни ветвей. из какой-то субстанции дивной успело отлить расторопное солнце сквозные, ажурные клейма, чтобы робкие пальцы ветвей раскрывались лилейно, чтоб припухлости почек скорее успеть осмолить. так готовит земля к воскрешению щедрый свой сад, в недрах снежных пелен жизни завязи бережно стиснув, так, вконец ошалев, по ночам я пишу тебе письма, зная, в мире поймет эти письма один адресат. |