Сарыкамыс…Чем же примечателен был этот посёлок?

 

Нам известно, что в 19 веке сюда для ловли и вывоза рыбы прибывали российские суда. Здесь же царское правительство размещало остроги и места ссылок для политических оппонентов.

 

Селение обосновалось с началом обнаружения месторождения нефти на Прорве. С самого начала его застраивали в качестве рабочего посёлка. Место для него было выбрано не случайно, его можно было в то время называть оазисом среди пустыни, соров и солончаков. Твёрдый грунт, пышная растительность, чистый воздух. Все эти природные предпосылки благоприятствовали его основанию. Место расположения посёлка от промысла – 18 километров.

 

Некогда в нём проживало 3300 человек, в основном нефтяники, остальная часть населения имела своё подворье, держало скот - верблюдов и овец. С началом же нефтедобычи на Тенгизском месторождении, находящемся поблизости от него, казахский поселок был практически обречён.

 

Экологическое воздействие выбросов на местных жителей, критический уровень заболеваемости, психическое давление от безвыходности ситуации, тревога за генетическую наследственность, отсутствие каких-либо компенсаций за нанесённый ущерб здоровью - вот неполный перечень глобальной беды, свалившейся на головы ни в чём не повинных людей. Не надеясь на чью-либо поддержку и помощь, часть отчаявшихся жителей (да и те, кто имел возможность и сбережения для обустройства на новом месте), стали покидать посёлок и селиться, где придётся. Эти люди в своей мирной стране превратились в беженцев!

 

Экологические беженцы… Другого термина и подобрать-то трудно. Если словосочетание «экологические беженцы» будет резать чей-то слух, назовём их «вынужденными переселенцами».

 

Всерьез обеспокоенное массовым оттоком населения из этого места и под давлением экологических НПО, правительство решило переселить оставшуюся часть жителей в п. Новый Каратон (есть ещё Старый Каратон, жители которого давно забросили его), а также в областной центр - Атырау.

 

Процесс вынужденного беженства (почти, что бешенство) или переселения спонтанен, он возник из жизненной необходимости, и никак не отрегулирован законом.

 

Резонен вопрос: по чьей вине эти люди теряют свою малую родину? Кто должен взять решение этой проблемы на себя? За чей счёт эти люди должны устроиться на новых местах? Положена ли им компенсация за все их страдания и потери?

 

Эти вопросы отнюдь не риторичны, они выдвинули насущную проблему принятия нового закона, назовём его условно Законом «Об экологических беженцах и переселенцах». Такой закон крайне необходим, потому что он выдвинут самой жизнью. Сколько ещё населённых пунктов мы будем переселять? Сколько ещё людей подадутся по разным городам и весям? Ведь этот процесс вынужденного переселения не какая-та прихоть населения и не личные проблемы несчастных людей.

 

Чтобы такой закон принять, необходимо веское и обоснованное обращение общественности, депутатов областного маслихата к президенту и парламенту страны. Причём при обосновании необходимости этого закона в нём следует особо оговорить пункт или статью, обязывающую именно нефтедобывающие компании взять на себя все затраты, связанные с переселением, компенсациями и пр. выплатами. В случае с Сарыкамысом расходы по строительству новых домов для бывшего населения в равных долях (пополам) взяли на себя «Казмунайгаз», доля которого в ТОО «Тенгизшевройл» составляет 20 % , и иностранный капитал этого ТОО. Здесь несправедливость также налицо. В принципе, их долевое участие в этом строительстве должно было соответствовать соотношению акций.

 

Правительство правильно решило, что обязало именно нефтедобытчиков оказать финансовую помощь. К чему брать на себя эти обязанности и тратить деньги налогоплательщиков, когда виновен совершенно другой субъект? Но решение о переселении, определение субъектов этой ответственности и их обязательство всё равно являются полумерами, так как другие проблемы (компенсаций и страхований) остаются всё ещё открытыми.

 

Принятый закон будет не только обязывать, но и устанавливать порядок и размеры компенсаций за потери, лишения, а также регулировать нормы и суммы страхования. Это, во-первых.

 

Во-вторых, закон позволит установить критерии определения данного понятия и предусмотреть последующие ситуации по экобеженцам и экопереселенцам.

 

В-третьих, в выгодном для себя положении окажется и государство, так как оно станет взимать с этих компенсаций налоги. Кроме того, эти деньги, так или иначе, будут оборачиваться во внутреннем рынке, а это - новый источник налогов в опосредованной форме.

 

В-четвёртых, закон станет своеобразным ударом по иностранному капиталу, перераспределением сверхприбыли в пользу государства и народа. Бежать из страны из-за этого иностранные «инвесторы» не станут, так как эти меры для той же сверхприбыли будут не смертельными, а лишь болезненными и нежелательными. Транснациональные компании будут сопротивляться, но под давлением общественности, местного населения, неправительственных организаций пойдут на уступки, вынуждены будут считаться с позицией граждан, и не смогут обвинить государство в нарушении договоров.

 

Наконец, этот закон хоть каким-то образом будет способствовать повышению ответственности нефтяных компаний по внедрению передовых технологий (т.е. максимальная утилизация отходов окажется компаниям «выгоднее», чем штрафы, да ещё и выплаты компенсаций).

 

Компенсация - это возмещение ущерба, нанесённого населению в результате игнорирования его прав и интересов, покушения на жизнь и здоровье, генофонд и окружающую его среду, а также непредвиденных (форс-мажорных) обстоятельств.

 

При подсчёте размеров компенсаций, должны учитываться не только стоимость жилья на новом месте, реабилитация здоровья, выплата пособий по безработице из-за переселения, но и трудная для подсчёта бухгалтерия по оценке таких факторов, как невосполнимые потери и лишения: разрушение связей с родственниками, земляками, соседями, друзьями, потеря родины, отрыв от захоронений родных и предков.

 

Кстати, механизм компенсаций и страхования во всех нефтедобывающих странах тщательно отрегулирован. Люди получают компенсации даже без статуса экологического беженца, население застраховано, и в случае экокатастрофы имеет гарантии возмещения по страховым полисам. Мы же за эти элементарные права бьёмся, как рыба об лёд.

 

«Мёртвые» Старый Каратон и Сарыкамыс - лишь первые ласточки. Мрачное пророчество подсказывает: та же участь ожидает в недалёком будущем не только селения и посёлки, но и сам Атырау.

 

Страницы истории переселений и депортаций народов СССР в Казахстан, побегов казахов от чумы коллективизации в Китай, Иран, Афганистан снова ожили, но уже под соусом экологической чумы.

 

Попирая, элементарные права местных граждан, игнорируя требования общественности и НПО, населения, ТНК «Аджип» с согласия правительства во всю развернуло строительство не какого-то нефтеперерабатывающего завода, а огромного комплекса заводов, рассчитанных перерабатывать 100 млн. тонн нефти в год! Этот промышленный гигант располагается в п. Карабатан, находящемся в 20-25 километрах от Атырау. Негодование и возмущение общественности и населения, предложения НПО о выборе другого места строительства подальше от города (скажем, в Старом Каратоне, где уже нет населённого пункта), иные разумные и аргументированные доводы не возымели на прагматиков-циников никакого воздействия.

 

Нефтяная столица Казахстана оказалась в тисках иностранного капитала, смертоносных выбросов-сбросов, бездушной политики ТНК и её марионеток.

 

Карабатан, Тенгиз, Эмба, реконструированный АНПЗ, Астраханский Аксарайск, Уральско-Карачаганский газоконденсатный комплекс, Тайсойганский и Азгирский полигоны, химические предприятия, перенасыщенность автотранспорта в областном центре, новые промышленные предприятия – далеко неполный перечень жил сплетённой промышленниками экологической удавки, наброшенной на шею населения Атырауской области.

 

Бесцеремонность и высокомерие зарубежных «нефтебаронов» подкрепляется нашим же равнодушием к собственной судьбе и «лизоблюдством» отечественных дельцов, для которых подачки и сиюминутные блага ценнее, чем будущее их детей и внуков. Вряд ли они и сами смогут избежать беженства и потери земли своих предков, что будет являться разрывом не только со средой обитания, но и с историей, культурой.

 

Манна небесная в виде нефтедолларов на наши головы не упадёт. Единственный путь спасения населения области - это принципиальная гражданская позиция каждого из нас. Борьба за свои права, достойную жизнь, сохранение среды обитания нас самих и наших потомков.