Парк отпускает листву на заслуженный отдых. Снизу не слышу я шелеста тех, кто на ветках своих задержался. Время свобод не упустят? Те, что шуршат на земле, золотой серединой довольны. Палки отстали, сырые завалы ещё не настали!

Вертится ветер собачкою рыжей. Не было мне одиноко с похожей. Больше не стал заводить, опасаясь утраты.

Девица тучного дядьку ведёт и ко мне интерес проявляет. Громче ему, глухарю: «Скамейки тут нету, дедуля?» Боже, и это ко мне, о таком и не думал я даже!

Их направляю к скамейке, где книгу судьбы я листаю частенько и финишный лист намечаю. Но не наметил. Дядька не тучный, а мощный, девчушка к нему прилепилась. Чувствую, ноги слабее и солнце, пора возвращаться.

Прибыл автобус. Парни, увидев меня, у гитарного боя убавили ярость. Чтоб не сажали как старого, спел о тумане сиреневом, юном. Пишут слова на листочках! Снова светлее.

Ночью шуршим-шелестим под сияние неба: дельно о ловле лучей и красиво о зорях. Почки на ветках внимают. Сонник не нужен, вполне всё толково. Этакий финишный лист замечателен тем, что пожухлым меня не представят!