Дороже жизни

 

Пролог

 

Когда ты думаешь, что жизнь закончена

 

и тебе не к чему больше стремиться,

 

часто оказывается,

 

что твой путь только-только начат.

 

Словно по тонкой кромке льда или узкому краю пропасти, я осторожно шла по лесной тропе, боясь оступиться и выбирая, куда поставить ногу.

"Пора. Время пришло, " - две эти фразы крутились в голове, мешая думать еще о чем-то.

Куда пора? Зачем? И какое время пришло? - еще день назад или даже час назад я была согласна с тем, что пора. А сейчас страх пробрался в самое сердце, сковывая движения.

Когда открыла дверь, чтобы шагнуть за нее, в темноту, то замерла в нерешительности. Но тут меня за руку взял теплыми бархатными пальчиками Люмик, мой ласковый друг (он терпеливо ждал за дверью, когда буду готова), и легонько потянул на себя, заставляя сделать первый шаг, после которого уже нельзя вернуться назад. Только вперед, только в будущее, без оглядки на прошлое и без остановки в настоящем. А в спину подтолкнул Шелест, еще один преданный друг, телохранитель, помощник и опекун в одном лице. И я поняла, что выбора у меня, как и попытки к отступлению, теперь нет. Оставалось молиться и надеяться, что все пройдет гладко, и я смогу вернуться туда, где меня давно не ждут. Там, где смогу стать самой собой. Где смогу жить, не боясь и не прячась за маску самоуверенности и лжи. Домой.

Кто я? Какой у меня статус в обществе? Сколько у меня денег и есть ли материальные преимущества перед другими жителями моей планеты? - все это теряется тогда, когда ты остаешься один на один с собственной жизнью. Когда не на кого надеяться, когда мир рушится на глазах и, кажется, что наступает полное сумасшествие. Ты еще ловишь себя на мысли, что этого просто не может быть. А оно уже случилось. Ты никто и звать тебя НИКАК. В новой жизни. Той, которую придумаешь для себя сам.

- Пригнись, - прошептал Шелест, прижав меня к земле. Над нами пролетел зеленый луч и, разгоревшись докрасна, исчез. Оставаясь еще на некоторое время в таком положении, на всякий случай, я попыталась выровнять дыхание и взять себя в руки.

База отслеживала "бегунов", включая всевозможные охранные штуковины на своей территории. Лучи, как сторожевые псы, реагировали на любое подозрительное движение. Люмик достал снаряжение "базовцев", и на нас не обращали внимание их ловушки, принимая за своих. А вот с лучами нужно быть начеку. Они не только фиксировали движение, но и фотографировали перемещающийся объект.

Я поправила дорожный рюкзак, в котором собрала все необходимое, но его оказалось чуть больше, чем предполагала, потому ноша была не из легких.

- Идем! - позвал Люм, выныривая из кустов впереди. Он - ведущий в нашем небольшом отряде. Ему не нужно освещать путь фонарем, мой друг прекрасно ориентировался в темноте, не хуже ночной птицы.

Мы с Шелестом поднялись из влажной травы (вечером шел дождь, к счастью, они тут были хоть и частыми летом, зато кратковременными), и след в след поспешили за другом.

Люмик ростом чуть ниже лайки - симпатичный лохматый медвежонок - был местным жителем планеты, на которой существовали две разумные расы, не вступая во вражду друг с другом. Они мирно делили пространство своей крохотной "Л - 4444" , которую любя называли "Лань". Она была уютным зеленым оазисом во вселенной. Под щитом, вернее метеоритным уловителем, незаметная для пролетающих мимо нее межпланетных кораблей, "Лань" могла ничего не опасаться, разве что непрошеных гостей. Для них и была сооружена База. Что происходило внутри её стен оставалось только догадываться, но кто попадал туда, назад уже не возвращался. Бывали редкие случаи, когда пленники пробовали сбежать, но их отлавливали еще в пределах Базы.

Шелест - широкоплечий великан с каменным лицом и живыми глазами, которые согрели меня своим теплом в нашу первую встречу. Именно он помог мне адаптироваться к новой жизни. Стал всем для приблудшей к его дому незнакомки в моем лице: и отцом, и матерью, и братом. А теперь друзья, рискуя собственной жизнью, помогали мне вернуться домой. План был прост, а стало быть, являлся почти гениальным.

Капсула находилась в середине Базы, на площадке, с которой отправляли нарушителей в пункт назначения под кодовым названием "РК - 221"

Вот к ней, к чуду техники, перемещающему во времени челноку, мы сейчас и направлялись. Я не могла больше находиться в облике Мейли, младшей сестры Шелеста, потому что она должна со дня на день вернуться домой из отпуска, о котором никто не знал, кроме её брата. По его воле та оказалась очень далеко от родного дома. В момент ссоры с сестрой, Шелест не сдержал гнев и послал одиннадцатилетнюю девчонку на дальнюю станцию, к деду. Где она не смела показываться за пределами его дома и не могла вернуться без разрешения, но срок наказания вот-вот истекал, и с её появлением мне грозила большая беда. Полгода я заменяла Мейли, ходила в наложенной Люмиком личине, под прикрытием Шелеста. Нелегко играть роль ребенка. Хорошо еще хоть роста я небольшого, всего-то 156 сантиметров. Благодаря друзьям, удалось не вызвать подозрений у окружающих и, к счастью, меня не отправили на "РК - 221", где предполагаю, жилось бы "очень весело" среди отпетых мошенников и негодяев.

Поэтому из двух зол выбрала меньшее, а именно - возвращение домой. Совсем не помнила, что послужило моему появлению тут. Люм, просканировав мою ауру в наше первое знакомство, пожимая плечами, говорил, что это мог быть страх или сильное желание исчезнуть, но почему оно возникло, при каких обстоятельствах - не ясно. Я понимала, что возвращение неизбежно, и оставаться здесь - нельзя, но что меня ждет там? Дома? Об этом сейчас меньше всего хотелось думать.

Капсула напоминала собой душевую кабину, только вытянутую в форме моркови, растущей вверх.

- Зайдешь внутрь, жми на самую большую кнопку в правом углу. Потом, после закрытия и герметизации выбираешь год, месяц, число, название планеты и жмешь кнопку "Пуск". Через несколько секунд - ты дома! - наставлял меня Шелест.

- Только не перепутай: кнопка справа, а не слева! - напутствовал Люм.

Он, работая грузчиком на Базе, собирал для меня по крохам информацию. Высадка на планете Земля возможна в любой её точке. Можно выбрать только год, месяц и число, а все остальное от меня уже не зависело. Я могла оказаться хоть в джунглях, хоть на Северном полюсе. Поэтому мы собрали все необходимое для любого возможного варианта. И теперь мой рюкзак был полон разными "полезностями" от спального мешка, до мини-лыж и шубы на собольем меху.

- Не беспокойтесь, я справлюсь, - выдавила из себя улыбку, пряча страх глубже.

- Удачи, девочка! Мы будем скучать! - обнял меня Шелест на прощание. Он долго не соглашался на то, чтобы расстаться со своим найденышем, но, обдумав все 'за' и 'против' ему пришлось согласиться с доводами Люма, - Береги себя!

- Давай! Время не ждет! Скоро обход, поторопись, - подгонял меня Люмик, подталкивая к капсуле.

Я обернулась в последний раз на друзей и, чуть пригнувшись, побежала в центр ярко освещенного круга.

Вспышка света на миг ослепила меня и, хотя я уже одной ногой была в капсуле, мне необходимо было оказаться в ней полностью, и только при закрытой двери мог произойти перенос домой, не иначе.

- Это же начался обход. Вот черт! - догадалась я, прищурившись, завалилась в капсулу. Поднялась, опираясь о гладкие стены. Торопливо набрала на панели все необходимое и нажала кнопку "Пуск". Уши заложило, как при взлете в салоне самолета, но только гораздо сильнее, носом потекла кровь, я потеряла сознание.

 

Часть первая

 

Возвращение к истокам

 

Глава 1

 

Люк сидел на школьной крыше и, свесив ноги, раскачивал ими взад-вперед. Он любил вот так сидеть и смотреть с высоты четырехэтажного серого здания на поселок, где люди казались живыми куклами, за которыми так интересно было наблюдать. Они ведь не знают, что он все видит.

Вот бабка Шура (у которой в саду самые крупные и самые сладкие ранетки в поселке, это парнишка знал, как никто другой) встретилась с соседкой, которую терпеть не может, теперь же приветливо здороваясь, переходит через дорогу, оборачивается и плюет той вслед. Какие же они ненастоящие и нечестные - эти взрослые. А еще учат - как жить, что делать и вечно наставляют: туда не лезь, так не ходи, сюда не смотри.

Нет, вот, что касается Люка, то он всегда будет учить только тому, что умеет делать сам. Это пока он мало, что знает, но ведь и лет ему еще немного, всего-то одиннадцать.

- Люк! Спускайся! - позвала Анжелика, его подруга.

В интернате, у Лешки Вешнякова, друзей было не так уж и много: Анжелика Борщевская, Сашка Сидоров и Костик Ивашкин, единственный из их четверки, который рос в детском доме.

Школа-интернат собрала под своей крышей детей из близлежащих поселков. Одна на район с одиннадцатилетним образованием. В Лешкиной деревне - только начальная школа, до третьего класса. В некоторых поселках есть до шестого, а потом все равно ребята едут доучиваться либо сюда, в интернат, либо в город.

Лешка здесь уже второй год, скучал раньше по родителям, а теперь почти привык. Школа стала домом родным, да и друзья - верные, теперь он скучал по ним в каникулы, особенно во время летних.

Анжелику они окрестили - Лика, от её полного имени оторвали последнюю часть. Девчонка была красивая и умная, но не заносчивая, чем и покорила всех остальных друзей. Сашка стал за смешливость и доброту - Шутом, чем очень гордился, Костик стал Конаном, так как тот был его любимым героем. А Лешка почему-то решил стать Люком.

- Потому что ты хитрый и закрывающийся, как настоящий люк, - шутила Лика.

Вторыми именами ребята пользовались между собой, игра открывала путь в другую жизнь, где каждый был тем, кем хотел.

- На обед зовут? - спросил Люк, поднимаясь в полный рост и отряхивая штаны от налипшего голубиного помета.

- Нет. Рано еще! Спускайся, дело есть! - прищурившись на солнце, ответила знаками девочка.

Сверху она тоже казалась куклой.

- А, ну раз дело... так бы и сказала, - нехотя пробурчал он.

Очень не хотелось спускаться в будничную жизнь. Тут Люк мог помечтать, а теперь до завтра вряд ли найдет возможность, чтобы снова побыть наедине с собой. Ключ от чердака он как-то выпросил у дяди Славы, школьного сторожа, и пообещал, что не свалится оттуда и не наделает беды. Только друзья знали о его "крышных" посещениях. Лешка садился обычно так, чтобы ему было видно всех, а его никто бы не заметил, если только он сам этого не хотел. Он придумал знаковый язык и теперь его друзья, если хотели позвать Люка вниз, становились напротив ветвистой ивы. Её хорошо было видно с его наблюдательного пункта. Там ребята ждали, пока друг заметит их сигналы. Со стороны можно было подумать, что Лика отгоняет назойливую муху. Осенью их было хоть отбавляй.

Парнишка спустился через люк, закрыл чердак и, тихо ступая, оказался в школьном коридоре. Занятия уже закончились и только уборщица тетя Клава - добрая, пышная женщина - шлепая мокрой тряпкой, намотанной на деревянную швабру, отмывала затоптанный пол.

На цыпочках Лешка проскочил мимо нее и кинулся вниз по лестнице, прыгая через три ступеньки. Пробегая пост дежурных, он постарался протиснуться в приоткрытую дверь и вылетел на улицу.

Желтый лист, подхваченный ветром, закружил перед его носом и легкой лодочкой опустился в прозрачную лужу, в которой отражалось гладко-синее небо. Пока было тепло: лето еще не прошло, а осень настала не полностью. Середина сентября. Несмотря на школьные занятия, все еще хотелось носиться по улице и беззаботно играть в казаков-разбойников, вышибалу, салки, футбол, гоняя мяч по школьному двору до позднего вечера. Но даже вдали от дома самый поздний вечер тут заканчивался, даже не успев начаться, в 9.00, после отбоя. Хотя в это время спать совсем никому не хотелось. Ребята рассказывали друг другу разные жуткие истории, от которых потом уснуть вообще было почти невозможно: про вампиров, оборотней, всяких гоблинов и т.д. и т.п., причем, каждый раз, страшно подвывая, вторя своим же придумкам. Порой рассказчику самому становилось страшно, и он оставлял историю недосказанной до следующего вечера.

- Ну, ты чего так долго? - спросила Лика, забавно нахмурившись.

- А чего случилось-то? - переводя дыхание от быстрого бега, ответил Люк.

Вместо ответа девочка схватила его за руку и потащила за собой вдоль сада, прячась за деревья, стараясь не привлекать постороннего внимания.

- Бежим! Не отставай! - поторапливала Лика. Протиснувшись в узкую щель в заборе, друзья кинулись со всех ног через просеку в лес.

За такой побег, без разрешения воспитателя, грозил выговор и письмо родителям, но Люк и Лика рисковали не в первый раз и им обычно везло. Они оставались незамеченными ни доносчиками, в лице дежурных по школе, ни воспитателями. Обычно оправдывались тем, что заигрались в прятки или зачитались интересной книгой. Читать их компания любила и, как правило, им верили. Конан обычно брал в библиотеке самые интересные и самые толстые книги, которых хватало для чтения на несколько вечеров.

- Долго еще?

- Нет, уже скоро, - ответила, не оборачиваясь, подруга, мелькая впереди. Бегала она быстро.

Они спустились в сырой овраг, скрытый высокой травой. Сам бы Люк его вряд ли заметил. Конан и Шут встретили их встревоженными взглядами.

- Что случи...лось? - замер Люк на полуслове, заметив в руках друзей живое существо, - Кто это? - затаив дыхание, спросил он, оглядывая беспомощно повисшую на руках Шута птицу.

- Наверное, дрозд или еще кто-то, - ответил друг, пожимая плечами.

- Где вы его взяли? Он живой?

- Да, живой. Только изранен очень. Мы его от голодного кота еле отбили. Вот зверюга, чуть нас с Конаном не сожрал. Смотри! - показал Шут свои боевые раны - глубокие царапины на ногах и руках. У Конана были такие же и еще кровоточили.

- А где он сейчас? - спросила Лика, оглядываясь.

- Ты не бойся. Я его, когда прутом ударил, он заорал и удрал куда подальше. Понял, кто царь зверей! - выпятив грудь, хвастал Конан, оглядываясь на притихшего Шута, как бы прося подтверждения своих слов.

- Да, ладно тебе! Что будем с птицей делать? Тут нельзя оставлять, звери сожрать могут. И в интернат нельзя, там люди есть, хуже зверей, - сверкнул черными глазами Шут и почесал в раздумьях затылок.

- Да, точно! Особенно Гошка из седьмого "Б", похлеще любого кота, - подтвердил Конан, имея давнюю ссору с долговязым старшеклассником.

- Я знаю, что делать, - сказал Люк. - Несем его к дяде Славе! Он добрый, что-нибудь придумает.

- Ага, - поддержала Лика. - Он и к ветеринару может с ним сходить. Это нас никуда не отпустят. А дядя Слава ведь взрослый.

На том они и решили.

- Можно я его понесу? - спросил Люк, с жалостью оглядывая птицу и исцарапанных друзей, - А вам самим помощь нужна.

- Тогда так: мы с Люком к дяде Славе отнесем птицу, а вы - в медпункт и нас прикроете. Скажете, что в библиотеке видели, - распорядилась Лика, подбоченившись.

Девочка готова была к протесту, но в этот раз ребята не стали возражать.

- Хорошо, - вздохнул Шут, перекладывая птицу на руки Люку. - Только потом встретимся на "нашем" месте, все расскажете.

 

Люк плохо помнил дорогу в школу. Он очень старался не оступиться и не выронить драгоценную ношу. Птица попискивала, но не вырывалась и не клевалась, смирно сидела на руках, и только чувствовался сумасшедший стук её испуганного сердца.

Дядя Слава оказался в своей сторожке, он что-то чинил. Стук его молотка послышался еще из-за закрытой двери. Но когда увидел ребят, сторож все отложил в сторону и привстал, всматриваясь в живую ношу.

- Где это вы раздобыли беднягу? - спросил он, рассматривая забившуюся в страхе птицу, которую, верно, испугал его осипший голос.

- У кота отобрали, - коротко ответил Лешка.

- Ну?! Молодцы! - похвалил сторож детей и подхватил телефон - зеленый с блестящими кнопками цифр. Набрал чей-то номер, - Ветлечебница? У меня раненая птица. По виду, вроде дрозд. Нужен выезд. Записывайте: школа-интернат. Да. Знаете где? Хорошо. Жду.

- Приедут? - спросила Анжелика.

- Да, девочка. Минут через десять будут. Вы бы на обед бежали, а я уж тут встречу, сам, - ответил сторож, поглядывая на часы и намереваясь выйти из сторожки.

Ребята переглянулись, затем, не сговариваясь, ответили хором:

- Мы тут подождем.

- Ну, ждите. Я пойду к воротам, встречу колесницу, - подмигнул дядя Слава, поглаживая рыжие усы.

И только, когда приехали врачи, и, осмотрев птицу, поставили ей укол, ребята немного успокоились.

- Все будет хорошо, у него повреждено только крыло. Ваш друг сильно напуган, но через несколько дней он будет почти здоровым.

- Почти? - спросила Лика.

- Да, крыло еще поболит какое-то время, но мы постараемся ему помочь. Ваш дрозд сможет летать, но не сразу, - ответил добрый доктор, чем-то очень напоминающий Айболита. Ему хотелось верить.

- А где он будет жить? - поинтересовался Люк.

- Пока в лечебнице. А потом, подумаем, куда можно пристроить вашего красавца, - ответил врач, запрыгивая в кабину ветеринарной машины. И захлопнув дверь, скомандовал, - Поехали!

- Хорошо, если бы его вернули нам, - вздохнула Анжелика.

- Да. Идем в столовку, там, наверное, уже все поели! - опомнился Лешка, и дети побежали наперегонки в столовую, где их ждал давно остывший обед.

 

Глава 2

 

Лика откинула волосы со лба, тряхнула головой, освобождая мысли от непрошеных воспоминаний. Они тогда спасли дрозда, и это объединило друзей, скрепило их отношения навсегда.

Шут. Сейчас она стремилась найти именно его. Ибо это был единственный человек, которому она доверяла, и кто мог помочь разобраться с тем, что происходит вокруг. Ведь он еще в детстве научился управлять дроздом, вернее, с его помощью налаживать связь между друзьями. Посылал сообщения, в которых, казалось, слова выстраивались стройными рядами и шествовали в ухо только тому, кому предназначались. Многочисленные опыты доказывали, что так оно и было. Вот только ни Лика, ни Конан, не могли так легко говорить через амулет, как это делал Шут, даже Люк мог отправить за раз не больше одного слова.

Лика вздохнула, а сердце кольнуло болью, перехватило дыхание. Лешка.

Она всегда выделяла его среди остальных друзей. Он всегда был для Лики особенным. Мальчишка с темными вихрами непослушных волос, с пронзительным взглядом серых глаз, с задорной улыбкой и с таким горячим добрым сердцем. Люк придумывал уйму затей и любил фантазировать, стремился жить и умел наслаждаться каждым мгновением жизни. После школы, расставшись на некоторое время, они встретились, судьба свела, не иначе. И тогда решили, что больше уже никогда-никогда не расстанутся. Поженились. Лика переехала к нему, где двухкомнатную квартиру пришлось делить с его старшей сестрой Ириной и её двумя мальчишками. Женщина одна воспитывала детей, и Лешка был где-то не просто дядей, а отцом подрастающим сорванцам. Анжелика всегда чувствовала себя защищенной за надежными, широкими плечами мужа, который, казалось, мог горы перевернуть ради одной её улыбки. Лика работала дизайнером в крупной промышленной компании, Лешка остался верен себе. Он никогда не стремился к богатству и славе, не делал карьеру, хотя, наверное, мог и легко с его-то талантом врачевателя. Но выбрал работу военного врача и часто уезжал в бессрочные командировки. С одной из них Алексей так и не вернулся.

Когда пришло известие о смерти мужа, Анжелика не могла в это поверить. Дрозд, оловянное украшение на плотной серебряной цепочке (довольно простого плетения), висевшее всегда на груди, как память о счастливых и безмятежных детских годах, потемнел. Дядя Слава говорил, что это не простое украшение, дрозд может предупредить, если с кем-то из четверки случится беда. И вот первым стал Люк...

Лике пришлось принять это горе, пришлось поверить, а после... так захотелось уйти вслед за любимым.

Она приняла душ и, укладываясь спать, зажмурилась до боли, желая одного - исчезнуть из этой жизни навсегда, уйти к мужу.

И... открыв глаза, вначале не поняла, что произошло. Она оказалась посреди чужой квартиры, в ночной рубашке, а напротив нее хмурый мужчина средних лет - высокий и широкий, как шкаф, который не обойти, не отодвинуть в сторону.

То, что Анжелика Витальевна Вешнякова потеряла дар речи, слишком легко сказано. Женщина онемела, и какое-то время ощущала себя статуей, не меньше.

Мягкий голос, который очень походил на шелест листвы, чем-то поинтересовался на непонятном наречии. Анжелика догадалась о сути интереса, скорее всего её спрашивали: "Кто она такая и как попала сюда?" Еще бы самой знать ответ на этот вопрос.

- Я не знаю. Меня зовут Анжелика. Я здесь случайно оказалась, произошла какая-то ошибка. Я ничего не понимаю и не помню... - женщина потрясла головой, прогоняя наваждение. И вдруг окружающий мир с невероятной скоростью завертелся вокруг нее. Лика потеряла сознание.

Через какое-то время она пришла в себя, ощутив мягкое прикосновение к запястью. Открыла глаза и увидела перед собой симпатичного медвежонка, который с сосредоточенным видом изучал её черными, как ночь, умными глазенками.

- Как вы себя чувствуете? - спросил он, и Лика поняла, что постепенно сходит, или же уже давно сошла с ума. Она хотела закричать, но голос застрял комом в горле. Женщина вся затряслась и замычала нечто нечленораздельное.

- Люм! Ты же напугал её. Вот выпейте, - сказал мужчина (которого Лика уже видела) и добродушно улыбнулся, протягивая ей стакан с водой.

- С-с-спасиба, - произнесла она не своим голосом, перебарывая стук зубов, - Г-г-где я? К-то вы?

- Мы хотели бы тоже узнать: кто вы и что делаете здесь, в моем доме? - ответил мужчина. - Но, видно, вам пока сложно говорить, поэтому я объясню. Меня зовут Шелест. Вы в моем доме, на планете Лань. Судя по тому, как вы здесь оказались - это не преднамеренное проникновение. Поэтому я не стану пока оповещать Базу о вашем прибытии. Можете немного отдохнуть, а мне нужно переговорить с моим другом. Люм, идем.

Её оставили одну. Лика, поежившись, плотнее укуталась в наброшенный ей на ноги плед. То, что произошло с ней, не укладывалось в голове и казалось наваждением.

Женщина поднялась с кресла, ощупала рукой его спинку, дотронулась до низенького столика, взяла в руки стакан, наполовину заполненный водой, понюхала и сделала глоток. Приятная на вкус влага растеклась по пересохшему горлу. Все, что окружало Лику, оказалось настоящим и, стало быть, являлось реальностью. Невероятной, странной, но все-таки реальностью.

 

- Бред какой-то! - Люм ходил вокруг друга, размахивая лапами. - Не понимаю. Если ты не снимал дом с защиты, то, как она появилась? Кто её вызвал и откуда? На Лань нельзя попасть из какого-либо внешнего мира без сильного желания того, кто призывает или... Нет, это невозможно! Этого не может быть!

- Почему, Люм? - нахмурившись, возразил Шелест, - Она могла хотеть.

- Судя по её речи, по настроенному нами диапазону, выходит, что эта самка с Земли. Но к нам никогда не попадают с Земли, ни разу... Это нонсенс!

- Или случайность? Бывает ведь случайность одна на миллиард?

- И это говоришь мне ты? Ладно, если бы я тебя уверял, я не ученый... Но ты! Ты же знаешь устройство нашей планеты! Знаешь систему лучше любого. Да о чем я говорю! - Люм махнул в сердцах на друга лапой, затем вздохнув, спросил, - Что ты намерен делать? Сдашь её на Базу?

- Нет. Я ей верю, Люм. Верю и хочу помочь. И ты же знаешь, что с Базы она не вернется. А я бы хотел понять, в чем причина. Мне кажется, что неспроста она появилась в моем доме.

- Ясно. А охранку снял, значит?

- Сразу.

- Но надолго же - нельзя снимать! Это опасно, друг! - Люм смотрел с состраданием, зная, что может грозить Шелесту за сокрытие проникшего на планету Л-4444 чужеродного существа.

- Знаю. Есть решение. Помоги мне.

- В чем?

- Просканируй её биополе и... замени на Мейли, - проговорил Шелест, опуская глаза и упираясь взглядом в носки своих потрепанных туфель, которые давно пора бы заменить новыми, но все как-то не было на это времени.

- Что?! С ума сошел? А где твоя сестра?

- Позже, Люм, - отмахнулся ученый, - Ты же знаешь у нас мало времени...

- Сколько?

- Не больше получаса.

- Идем к ней, - вздохнул Люм и потопал в комнату навстречу с неизбежными трудностями.

 

Люм выполнил просьбу друга. Зажмурившись, дотронулся лапой до головы женщины, и на время остался стоять в виде манекена, не выказывая никаких признаков жизни, даже перестал дышать. Потом очнулся, встряхнулся весь и, пожав плечами, пробормотал:

- Все может быть... все может быть, - затем обратившись к Анжелике, поинтересовался, - Вас что-то напугало? Почему вы решили исчезнуть или прервать жизнь своей оболочки?

- Простите, я не помню, - честно призналась женщина.

- Люм, нет времени на расспросы. Действуй, - поторопил друга Шелест и показал взглядом на настенные часы.

Медвежонок повторил процедуру, которая заняла чуть больше времени, чем первая и, выдохнув, произнес:

- Успели?

- Да. Спасибо, Люм. Ты настоящий друг.

- Я, пожалуй, пойду. А ты сам объясни, что теперь должна делать и как должна себя вести твоя сестра, - медвежонок повернулся у двери и, подмигнув Лике, сказал, - Желаю вам удачи!

 

Лика вспомнила своих друзей. Они так старательно помогали ей казаться своей в их мире. Через две недели, женщина вспомнила, что послужило причиной её появления на планете. Вернее догадалась. Её желание и магическая сила дрозда. Когда она поделилась своими догадками с Люмиком (который соглашался на такое обращение к себе, чем вызывал ухмылку у Шелеста), друг только покачал головой:

- Твой амулет простой, причина не в нем.

Но Лика знала, что это не так. Возможно, амулет не имел явной магической силы, но чем-то таким дрозд все-таки обладал. Они с ребятами это еще в детстве заметили. Их четверка носила не совсем обычную вещицу у себя на груди. Но, чтобы все выяснить до конца, Анжелике нужна была встреча с теми, кто еще мог пока на нее прийти.

Она решилась на поступок. Зная, что путь домой станет не таким простым, как думалось вначале, женщина решила подтвердить или опровергнуть свою гипотезу. Анжелике было страшно, так как никогда раньше. Куда она попадет, где приземлится? Ответы на эти вопросы женщина не знала наверняка, но приложила все свое старание, желание и волю, чтобы оказаться в Америке.

Шут жил в Штатах уже довольно длительное время, что-то около восьми лет. Оглядевшись, после того, как перестало шуметь в ушах, Лика поняла, что её догадки оправдались. Дрозд играет не последнюю роль в её исчезновении, а скорее - первую и самую важную.

По представленному её взору пейзажу, Лика поняла, что точно находится не в России. На указателях, что стояли возле пустынной трассы, довольно ровной, уходящей за горизонт, имелись надписи на английском языке. Теперь оставалось определить, где именно она приземлилась или обнаружить хоть какой-то телефон. Шут сможет её найти даже без звонка, но ей телефон необходим для связи с ним.

 

Глава 3

 

Александр Петрович Сидоров томным взглядом окинул открывшийся вид из окна и мрачно вздохнул. Распечатал новую пачку Richmond и сделал затяжку. Чуть сладковатый аромат заполнил собой комнату, едва он выдохнул клубы табачного дыма, ощущая приятный чуть терпкий вкус вишни.

Хьюстон вот уже несколько лет стал родным городом. Александр недолго привыкал к его необычной географии. Казалось, что город состоит из нескольких хаотично разбросанных, не связанных между собой поселков. Пришлось изучить местность по карте и только тогда, разобравшись в хитросплетениях городской магистрали, Александр Петрович более или менее научился ориентироваться в городе.

Несмотря на то, что Хьюстон - крупнейший центр нефтеперерабатывающей и химической промышленности (производство пластмасс, синтетического каучука и смол), на экологии это как-то не отражается. Множество парков и просто незастроенных зеленых массивов разделяют жилые поселения. Порой чувствуешь себя жителем большой деревни, но достаточно современной и ухоженной, а не в мегаполисе.

Будучи ребенком, Александр даже в самых странных своих мечтах не предполагал, что уедет когда-либо из России и поселится на ПМЖ не где-нибудь, а в Америке, Штате Техас. Но судьба сложилась именно так. Его, как подающего надежды молодого, талантливого специалиста в кардиохирургии, пригласили работать в один из самых крупных в мире Кардиологический центр имени Майкла Дебейки (Michael DeBakey) - знаменитого кардиохирурга, создавшего уникальный метод аортокоронарного шунтирования, и разработавшего аппараты по поддержанию сердечной деятельности.

Единственный шанс, который дается в жизни, Александр решил не упускать из своих рук. Он много работал, даже слишком много, но чувствовал себя почти счастливым человеком. То, что не складывалась пока личная жизнь, это обстоятельство нисколько не пугало тридцатилетнего хирурга. Он считал, что все еще успеет, хотя родители часто сетовали на то, что годы идут, а детские ножки пока еще не топают под крышей их симпатичного двухэтажного дома, в который они переехали через два года после отъезда сына за океан. Александр любил своих родителей и так как являлся единственным ребенком в семье, то кому как не ему было позаботиться о достойной старости предков. Сейчас его родные отдыхали в Италии, благодаря чему господин Сидоров мог хоть ненадолго вздохнуть свободно от вечного вопроса о том, когда же будут внуки.

От созерцания и задумчивости его отвлек посторонний звук за спиной, и Александр грустно улыбнулся. Вчера в его тихую холостяцкую гавань заглянула подруга детства - неугомонная, жизнерадостная Лика, от которой одно время он сходил с ума.

Юношеская влюбленность не превратилась в любовь, хотя могла, наверное. Но Лика выбрала Люка, и Шут отошел в сторону, уступая дорогу лучшему другу и искренне желая счастья обоим.

Короткий звонок. Всего несколько фраз:

- Шут, привет. Я в беде. Помоги.

И вот он летит сломя голову через полстраны, чтобы забрать её из придорожного трактира. Её и в то же время совсем другую, чужую, незнакомую ему Лику.

Сидоров отошел от окна, затушил окурок и вернулся в комнату, где разметавшись во сне, спала осунувшаяся, тонкая и прозрачная, словно её держали в темном, недоступном солнцу месте и морили голодом, женщина, в которой едва проглядывалась прежняя Анжелика. Та, за которою он, не раздумывая, мог отдать жизнь, как и за любого другого из их четверки.

Дядя Слава тогда, в их последний учебный год, пригласил ребят в свою сторожку, попрощаться. Он сказал:

- Вот вы и выросли, ребята. Я горд, что познакомился с вами. Вы хорошие люди, только не забудьте одну вещь, - тут он замолчал и как будто погрузился в свои мысли.

Дядя Слава сидел на деревянной, сколоченной своими руками табуретке, а они присели рядком на его старый диванчик и ждали, что он скажет.

Но тот молчал и тут Конан, который вытянулся почти на голову выше Шута и Люка и своей белобрысой макушкой все время стукался, когда входил в дверь сторожки. Вспоминал он о том, что нужно нагнуться, уже после очередного соприкосновения головы с низким проемом двери. И в этот раз, потирая ушибленное место, осмелился спросить:

- Дядь Слав, какую вещь?

- Ах, да... - очнулся тот, упираясь рукой в колено, привстал и прошел до кривого старенького буфета. Пошарил рукой наверху и что-то достал, довольно крякнул и, прихрамывая (одна нога у него была изувечена), вернулся на место. Сторож смерил ребят пристальным взглядом, от которого Шуту захотелось поежиться, и вместо шутки в голову пришла только одна мысль: "Это не к добру". Но вслух он её так и не произнес, ни в тот день, ни после.

- У меня для вас, ребята, есть подарок. Лешка, помнишь, ты нашел как-то оловянного солдатика со сломанной ногой, как у меня?

- Да, помню. В классе - шестом, кажется, - улыбнулся Люк, вспоминая о своем подарке.

- Да, тогда. Так вот я его переплавил и посмотрите, что у меня вышло, - сторож раскрыл свою мозолистую ладонь и ребята замерли, а потом разом выдохнули.

- Дрозд?

- Дядя Слава, это дрозд, да? - удивленно переглянувшись, спрашивали они в разнобой, разглядывая четыре одинаковые фигурки светло-серой птицы, очень напоминающие им их пернатого друга.

- Да, - ответил сторож, - нравится?

- Ага, - ответила Лика за всех. - Это всем нам, да?

- Да, девочка. Вам. На память обо мне и о птице, которую вы спасли, когда-то...

 

Александр дотронулся до своего дрозда и потянулся к тому, что висел на груди Лики. Они тогда пообещали друг другу, что всегда будут носить это украшение с собой, как память.

Когда узнали о том, насколько дрозд необычен, то решили, что это еще и талисман их дружбы. Сейчас его и её талисман стали темными. Люк. Причина в нем.

Не открывая глаз, Лика тихо сказала:

- И не стыдно тебе разглядывать спящую женщину, а?

Он вздрогнул от неожиданности и отдернул руку от дрозда.

- И давно ты не спишь?

- Недавно, - потянулась женщина, прогнула спину, как кошка, и только потом открыла свои зеленые глаза. - Привет. Ты сегодня не спешишь на работу?

- Нет. Взял выходной. Не каждый день ко мне приезжает в гости... любимая подруга детства, - улыбнулся Александр и поднялся с постели порывисто, словно боялся, что Лика прочтет его мысли. Слишком серьезно она смотрела на него. Он отвык от взгляда, которым обладала подруга, - Кофе будешь?

- Да. Со сливками.

- Я помню, - ответил он так, словно и не было между ними долгих лет, прожитых вдали друг от друга.

Последний раз они виделись на свадьбе. Тогда Люк и Лика были такими счастливыми, а он любовался ими, и сердце каждый раз стучало чуть быстрее, когда смотрел на нее.

Сидоров вернулся в комнату с двумя чашками дымящегося кофе и замер на пороге. Лика стояла к нему спиной, обнаженная и невероятно красивая, как божество, а не реальный человек. Тонкая фигурка замерла, что-то рассматривая на его столе. Ликина ночная рубашка лежала на полу. Александр судорожно сглотнул:

- Лик, ты бы хоть оделась...

- Ой, прости Сашка, я задумалась, - спохватилась она, быстренько закутавшись в плед, - Скажи это карта штата, да?

- Да, а что?

- Так. Появились некоторые мысли. Ой, спасибо. Ммм, кофе чудесный, - промурлыкала Анжелика, забрав свою чашку с разноса и делая глоток, - Почему ты так на меня смотришь, а?

- Соскучился, наверное, - ответил Александр, поставив разнос на стол, - Не нравится мне твое настроение, подруга. Выкладывай, что случилось.

- Прям, так и выкладывать? - спросила она, хмурясь и сосредоточенно отпивая глоток за глотком. Затем поставила пустую чашку на стол и, небрежно откинула светлые волосы, прищурившись, холодно спросила, - А одеться мне можно, господин следователь?

- Конечно, - Сидоров развел руки в стороны, наблюдая за недовольной подругой. - Лик, ты чего кипятишься?

- Чуть позже сам поймешь, - ответила она, отошла в сторону, порылась в сумке, достала чистые вещи.

Он отвернулся, давая ей возможности привести себя в порядок.

Обтягивающие синие джинсы и черный топик очень ей шли. Легкий макияж и причесанные светлые завитки вернули почти прежнюю Лику, вот только глаза выдавали глубокую боль и не светились той детской непосредственностью, что так нравилась ему в ней прежде.

- Я слушаю, - напомнил Александр о себе.

- Тут есть, где погулять? - спросила женщина, словно не расслышала его, - Давай погуляем?

- Давай, - согласился он и, пропуская её в двери, вдруг ошарашено уставился на небольшую отметину под правой лопаткой подруги. По виду - царапина, оставленная от острого когтя кошки, но Сидоров знал, что это нечто другое. Он легко провел пальцем по гладкой бархатистой коже. Шрам или хирургическое вмешательство?

- Эй! Ты чего, Сашка?

Но тот сделал предупреждающий жест и подвел Анжелику к зеркалу. Оно было трехстворчатым, как у трюмо, только гораздо больше. Провел еще раз пальцем по отметине на её спине.

- Так, кое-что забыл, - ответил вслух, а губами произнес, - Что это?

Лика пожала плечами в ответ.

- Идем, погуляем. Я покажу тебе, где работаю, - сказал Александр, отвлекая чье-то возможное внимание, и подхватил Анжелику под руку, вывел за дверь. Про шрам подруга бы помнила, значит, это могло быть все, что угодно. Учитывая то, что ему вчера успела рассказать Лика, пока не уснула от усталости и выпитого успокаивающего чая перед сном, он имел причины для беспокойства и не малые. Правда, Шут узнал из её истории совсем немного и хотел сегодня выяснить подробности её путешествия, а так же возможной смерти Люка и сопоставить одно с другим. Но вначале следовало разобраться с тем, что он нашел на её теле. Поэтому, не смотря на свое нежелание появляться на работе, все-таки пришлось заглянуть в центр Кардиологии. Ведь на это имелись веские, на его взгляд, причины.

 

Глава 4

Во время поездки друзья единодушно решили не возвращаться к тревожной теме и почти ни о чем не разговаривали. Если, конечно, не считать восторженных возгласов Лики по поводу видов, мелькающих за окном внедорожника.

- Красота какая! - восхитилась Анжелика. - А я и не знала, что тут на улицах, как в Африке пальмы растут. Сашка, останови!

Он притормозил у обочины. Лика вышла и, задрав голову, замерла возле обычной, по его мнению, пальмы, которых тут на каждом углу было без счета. Подошла, потрогала шершавый ствол рукой, словно не верила в происходящее.

Александр усмехнулся и машинально посмотрел на часы. Без четверти одиннадцать.

- Лик, едем.

- Подожди. Помнишь, как в моем любимом мульте?

- О, нет! Ты не исправима... - улыбнулся он её детскости. Словно перед ним не молодая женщина, у которой почти три десятка лет за спиной, а юная пятнадцатилетняя девчонка, только-только познающая мир вокруг.

- О, да! Если мы опоздаем и не увидим, как растут пальмы, то опоздаем на всю жизнь, - рассмеялась она, возвращаясь к машине. - Ты же доктор, а ценить минуты, мгновения так и не научился?

- Я реалист и циник. Ты же знаешь, профессия накладывает свой отпечаток. Едем.

- Едем, - вздохнув, ответила она, и Шут понял, что его подруга боится. По-настоящему боится встречи с неизбежностью. Он ободряюще подмигнул и сел за руль.

По ровной дороге они летели, как птицы, на предельно разрешенной скорости. Пока шли в кабинет, он встретил удивленные взгляды сотрудников. Поздоровался и, завизировав в журнале на ресепшн свое посещение, двинулся дальше по коридору, за руку тащил за собой Лику, которая вертела головой по сторонам и мило улыбалась заинтересованным взглядам.

- Алекс? Привет! - услышал Сидоров голос своего помощника, - Ты же сегодня отдыхаешь?

- Привет, Джон, - улыбнулся Александр, стараясь сделать это естественно, - Да, отдыхаю. Но моя девушка очень хотела увидеть, где работает её друг.

- О, понимаю! - сверкнув белоснежными зубами, улыбнулся его коллега и вдруг сам представился Лике, протягивая для знакомства широкую ладонь, - Джон.

- Анжелика. Очень приятно познакомиться, - пожала Лика руку великану в белом халате.

Она неплохо говорила по-английски, и переводчик ей не требовался. О чем Александр пожалел, когда они остались одни и продолжили путь к его кабинету.

- Ну и врун же ты, Сашка! - засмеялась Лика, - И когда только научился?

- Сам не знаю, - пожал он плечами, скидывая пиджак на спинку кресла. - Как тебе мои апартаменты?

- Супер! Неплохо устроился, - ответила подруга, обходя просторный светлый кабинет. Усевшись в кресле напротив Александра, с затаившимся страхом, заглянула ему в глаза.

- Хочешь посмотреть журнал?- предложил он, понимая её состояние.

- Давай!

Пока подруга лениво перелистывала страницы, он сделал осмотр, который не обрадовал их обоих. К несчастью, опасения Александра подтвердились. Требовалось оперативное вмешательство, чтобы достать нечто вживленное под кожу Лики под лопаткой и за левым ухом. Стараясь беседовать на отвлеченные темы, друзья, встревожено переглядываясь, общались мимикой. Шут боялся, что их могут подслушивать.

"Что это?" - собрав брови домиком, интересовалась Лика.

"Не знаю", - неопределенно пожал плечами Шут. Он, действительно, не знал, пока не достанет, но догадывался, что это мог быть чип или какой-то маяк для того, чтобы можно было проследить за передвижениями его подруги. Его волновал сейчас совсем другой вопрос: кому это могло понадобиться?

 

***

 

- Папка! Папка пришел! - завопил пятилетний Кирюшка, выбегая из детской встречать с работы отца.

Два коротких звонка и один длинный - это значит свои. В такое время, перед ужином, обычно приходил с работы его отец. Мальчуган, радостно взвизгнув, запрыгнул на руки к высокому светловолосому мужчине, появившемуся в проеме открывшейся двери. Тот был похож на свою уменьшенную копию, как две капли воды.

- Костя, ты? - послышался с кухни женский голос.

- Да. Я! - крикнул мужчина и, сдвинув брови, поинтересовался у сына, - Кирюха, ты почему дверь открываешь, не спрашивая, а?

- Я же знаю, что это ты. А чужих я всегда спрашиваю, - ответил мальчишка, целуя отца в нос.

Но тут уже Кирюшкина мама, улыбаясь, прогнала сына от отца:

- Дай пройти, постреленок! Беги, вымой руки, будем ужинать. Привет, - поцеловала мужа вскользь и снова скрылась на кухне, - Умывайся, ужин стынет.

 

Константин закрылся в ванной и, плескаясь в воде, уставший и вымотанный тем, что вот уже несколько недель не может решить вопрос, где брать деньги на жизнь, вновь задумался на эту тему. Зарплату урезали, а надо платить за Кирюшкин садик, за квартиру и еще на что-то жить. Тех денег, что платили ему в последние два месяца, было слишком мало для семьи, где работает только он один. Жена в декрете, скоро будет еще один малыш, а кормить семью уже нечем. Снимая грязную рубашку, засунул её в стиралку и вспомнил дневной разговор с одним из рабочих его цеха.

 

- Кость, я тебе говорю, там реальные деньги платят, а надо только ночью склад сторожить и все. Я бы сам пошел, но не могу по ночам - засыпаю я. А это ответственность, проспишь и того... хорошо если только выгонят, а то еще и платить заставят, а денег и так нету. Ты подумай. Если решишь чего, дай знать. Я тогда тебя шурину по блату рекомендую и по рукам. А коль не понравится, всегда ведь уйти можно.

 

"Уйти-то можно, если бы было куда", - мрачно подумал Константин, вылезая из душа, который совсем не придал ему бодрости. Вытираясь насухо полотенцем, обратил внимание на свой амулет. Дрозд потемнел. Раньше иногда с ним такое случалось, тогда Конан бросался обзванивать друзей. Оказывалось, что кто-то из них болен.

- Надо бы позвонить, - пробормотал он вслух, выходя из ванной. С мрачными мыслями и не в самом радужном настроении, пошел ужинать. Костя на ходу влез в домашний халат и шлепанцы, протопал на кухню. Усевшись на свое место за круглым семейным столом, уткнулся в тарелку с супом. Размеренно хлебал горячую, но не обжигающую похлебку и, казалось, всего на миг ушел в себя.

- Пап, а я вперед тебя съел! - вывел его из задумчивости родной звонкий голосок.

- Молодец, Кирилл. Настоящим мужиком вырастешь.

- Сильным и смелым, как ты! - улыбнулся широко мальчуган, прижимаясь к отцу и обхватывая цепкими ручонками его за шею.

- Да-да, иди мультики посмотри, я скоро к тебе приду, - ответил Костя, улыбнувшись, взлохматил волосы сына ладонью и легонько подтолкнул, - Иди!

Все это время Татьяна тихо наблюдала за мужем и как только услышала веселую мелодию из "Ну, погоди!", подсела, заглянула в глаза:

- Что-то случилось?

- Нет, с чего ты взяла? Просто очень устал, родная, очень... - Константин обхватил жену руками, притянул к себе, нежно поцеловал, - Как ты тут, справляешься?

- Справляюсь, - улыбнулась она и принялась щебетать о многочисленных дневных заботах, а он привычно закрыл глаза, в пол уха слушая, думал о своем. Когда женщина замолчала, видимо перечислила самое главное, что было днем, он открыл глаза и, встрепенувшись, поднялся с места.

- Танюша, ты оставь, не мой пока. Тоже ведь устала. Идем к сыну. Потом я тебе помогу с посудой.

- И все-таки, что с тобой?

- Кажется, нашел новую работу, - ответил он, - Только ни о чем не спрашивай, пока ничего не решил. Как обдумаю, поговорим.

 

Спустя два месяца, Константин смог спокойно вздохнуть. Теперь денег должно хватить не только на роды жены и покупки для малыша, но и на многое другое. Зарплата у охранника была почти в четыре раза больше, чем у начальника цеха. Ночные дежурства жена восприняла с пониманием и надеждой, что это ненадолго.

Костя благодарил судьбу за представленную ему возможность и совсем забыл о том, что хотел позвонить друзьям.

Заступив как-то вечером на свой пост, он вдруг услышал голос Сашки. Лучшего друга его детских лет.

- Конан! Конан! - звал его Шут.

- Да, друг, - тихо ответил Конан, - Я слышу тебя.

- Помоги...

Этого было достаточно, чтобы его жизнь изменилась до неузнаваемости, но тогда он не отдавал или почти не отдавал отчета в том, что делает. Повинуясь душевному порыву, Костя забыл обо всем на свете. Его друзья были в беде, и только он мог им помочь.

 

Глава 5

 

Александр медленно набрал в шприц обезболивающее и, ободряюще улыбаясь, подошел к подруге. Лика округлила глаза, а потом зажмурилась. С детства она боялась уколов, почти до обморока, но всегда держалась молодцом и, выходя из медицинского кабинета, облегченно улыбалась, передавая, как эстафету команду врача: "Следующий!"

Сама же Лика при этом часто была белее стены, за которую держалась. Но трусихой её назвать, ни у кого язык не поворачивался. Она смело вступалась за обиженных, хотя не умела драться, но могла словом и взглядом где-то укорить, а где-то обласкать. Никогда его подруга не боялась отстаивать свою точку зрения. И еще Лика умела лазать по деревьям и стрелять из рогатки, не хуже любого из мальчишек, за что её уважали даже недруги.

Александр улыбнулся, вспоминая детские годы, и легонько похлопал подругу по плечу. "Все!"

- Ненавижу докторов! - вздохнув, произнесла Анжелика.

- Всех без исключения? - парировал Александр, но встретившись с красноречивым взглядом подруги, все понял без слов. К нему её ненависть не имела никакого отношения. К нему и к Лешке. Они почти не говорили о том, что могло произойти с Люком. Не было времени, но Сидоров видел, что ей очень нелегко пережить потерю мужа. Хотя у Александра на этот счет имелись свои предположения, о которых он пока предпочитал молчать.

 

- Готова? - спросил кардиолог через время и получил кивок в ответ.

Спустя несколько минут, показавшихся ему вечностью, он извлек, то, что находилось вживленным в тело подруги. Под лопаткой был микрочип, очень напоминающий уменьшенную копию материнской платы компьютера, а за ухом - маячок, размером меньше игольного ушка. Закончив штопать подругу, Александр помог ей подняться с кушетки и осторожно вывел в коридор, прикрыв за собой плотно дверь. Теперь они могли переговорить и обсудить, как быть дальше с тем, что нашлось. Лика побледнела и, держась за его плечо прохладными пальчиками, неотрывно смотрела в окно. Он не узнавал её: плотно сжатые губы, "думающая" складочка у переносицы, резкий взгляд, полный какого-то непонятного ему разочарования.

Александр закурил, она не возражала. Потом Лика заговорила, тихо, короткими фразами:

- Это они. Я верила им. Думала, что друзья. А они так. Почему они так со мной? Зачем? - встряхнула головой, от чего её кудряшки забавно подпрыгнули, как у куклы, - Не понимаю!

- Они, это кто? - спросил Александр, окутывая дымом сигарет подругу. Она немного отстранилась, кашлянула.

- Люм и Шелест. Я разве не рассказывала тебе?

- Да, что-то такое говорила. Но я, если честно, не отнесся вчера к твоему рассказу серьезно. Прости. Можешь повторить?

- А сейчас поверишь? - спросила так тихо, что он едва расслышал.

- Постараюсь, - заверил её, сосредоточившись даже на мелочах.

Теперь рассказ Лики многое объяснял, но и вопросов добавилось тоже не мало. Если бы он не знал, что подруга сейчас находилась не под общим наркозом, то подумал бы, что она бредит.

Настолько невероятным казалось её путешествие на другую планету и дружба с её жителями.

- То есть, ты считаешь, что они следили за тобой? Твои иноземные друзья?

- Вот, я так и знала, что ты мне не поверишь. Я бы и сама себе не поверила... но я, правда, полгода провела не на земле. После смерти Леши, - тут она замолчала, сжала губы. Шут понял, что Лика еле сдерживает слезы. Но этот разговор был важен сейчас для них обоих.

- А ты уверена, что Лешка погиб? Что тебе сказали? - спросил Шут, понимая, что ей должно быть больно, но он хотел знать правду.

- Самолет, в котором летел Леша, он... разбился, - женщина сделала глубокий вздох, справилась с собой и продолжила, - Понимаешь? Никто не остался в живых. Никого не нашли.

Александр затушил окурок и бросил его в мусорное ведро. Затем, задумавшись, произнес:

- Но в жизни иной раз всякое случается...

- Дрозд. Он ведь не врет, он темный...

Шут обнял Лику, по-дружески взъерошил ей волосы, сменил тему разговора:

- Что будем делать с подарками от твоих друзей?

- Не знаю, - пожала она плечами, - Я вообще ничего не понимаю и не хочу понимать. Можно, поживу у тебя немного?

- Буду только рад. Пойдем, я возьму ключи, а эти штуковины выкинем в мусор и забудем обо всем. Я тебя сегодня повезу по самым злачным местам Хьюстона, - улыбнулся он, открывая дверь в кабинет.

Анжелика вошла следом за другом, взяла свою сумку и уже развернулась к выходу, но в этот момент произошло нечто напоминающее небольшой взрыв. От резкого хлопка заложило уши, а серый дым, казалось, забрался и в нос, и в глаза. Белой ватой обволок весь кабинет. Запах квашеной капусты душил и, закашлявшись, женщина вместо того, чтобы открыть дверь и вырваться из едкого облака, потеряла ориентацию и, упершись спиной в стену, медленно съехала по ней вниз, отключилась от окружающего мира.

 

Дымка рассеялась, сознание постепенно возвращалось, дышалось весной - легко и приятно, все тревоги развеялись вместе с исчезнувшей пеленой. Лика провела рукой по лицу, открыла глаза. Солнце совсем неяркое, белое. Женщина медленно осмотрелась вокруг себя.

Сердце робко сжалось и остановилось, а затем бешено побежало, как с крутого пригорка.

"Лешка. Алешенька!" - голос остался глубоко внутри, так и не посмел вырваться наружу, шепотом пробежал по губам и растаял. Наполнил душу надеждой. Она поднялась с низкой, стелющейся под ногами травы, и сделала шаг, потом еще один. Затем побежала к тонкой осинке, возле которой сидел Лешка и сосредоточенно смотрел на рябь озера, такого круглого, синего, ровного, как фарфоровое блюдце из их свадебного сервиза.

Чем быстрее она бежала, тем сильнее отдалялась от такого знакомого, такого родного облика.

Выбившись из сил, Анжелика остановилась. Пошатываясь, она переступила еще пару раз, прежде чем упасть от усталости, и тут оказалась намного ближе к Алексею, чем была до этого. Женщина всхлипнула, и он... обернулся. Скользнул безразличным взглядом, задержался на её лице... В его глазах, почти синих от отражающихся в них водах озера, мелькнуло узнавание.

- Лика, - прошептали его губы и изогнулись в грустную линию, - забыла меня, совсем забыла.

- Нет, нет! - она отчаянно затрясла головой, не соглашаясь с ним. Как она могла забыть. Как? Почему он ей не верит? - Лешка! Нет, я помню, я никогда... - она натолкнулась на серую стену холодных глаз, плотно сжатые губы, резкий поворот головы и словно плевок в душу, ледяные слова:

- Уходи! Уходи! Живи без меня! - он отвернулся и, опустив плечи, растаял... ушел в никуда.

 

- Лика! Лика, ты слышишь меня? Очнись, - голос Шута ворвался к ней в голову, нарушил мысли, разбил картинку видения.

Друг тряс её за плечи, легонько похлопывал по щекам. Она открыла глаза, но ничего не увидела. Темно. Еще не понимая до конца то, что реальность и мираж, привидевшийся ей только что - находились в разных мирах, она вновь зажмурилась, но Люк больше не появился. Под впечатлением от встречи с Алексеем, Анжелика плохо понимала, что происходит вокруг и откуда возле нее взялся Александр.

- Сашка? Где мы? - спросила она осипшим голосом и закашлялась.

- Не знаю, Лика... Я только что очнулся сам. Чуть на тебя не наступил. Темень такая, как будто выкололи глаза.

- А я думала, что это только у меня выключили свет... Мда, что случилось-то? - села она, поправила лямку топика.

- Ничего не понимаю. Похоже, только, что мы где-то заперты, судя по окружающим нас предметам...

- Чему-чему? - Лика цепляясь за друга, встала и, пошатываясь, провела рукой по шершавой стене, наткнулась на какую-то палку, та упала с глухим звуком на пол и тут же Шут сдавленно попросил:

- Лик, лучше ничего не трогай... ты мне на ногу какую-то штукенцию уронила...

- Прости. Больно? - участливо поинтересовалась она у стонущего друга.

- Терпимо, - сухо ответил тот.

- Ну и где мы, по-твоему?- спросила Лика.

Глаза все еще не привыкли к темноте, и рассмотреть что-либо так и не удавалось. Воздух был сухой, со странным запахом, чем-то напоминающим моющее средство. Хотелось кашлять от того, что в горле сильно першило.

- А ты не догадываешься? По моему скромному мнению, в кладовке или чулане, - ответил Шут, на ощупь, дотронувшись до нее, - Ты где? Дай руку, а то потеряешься еще.

- Саш, кто нас спрятал? Что думаешь?

Где-то снаружи, за пределами темницы, раздались голоса, они показались Лике очень знакомыми. Затем послышался скрежет дверного замка, щелчок и пленников ослепил внезапно нахлынувший со всех сторон свет.

 

Глава 6

 

Расположившись на мягком, синего бархата, диване он с изумлением рассматривал новых знакомых. Высокий мускулистый, с непроницаемым лицом человек меньше всего в его понимании походил на ученого. Скорее, по мнению Шута, это был либо воин, либо охранник, телохранитель, но только не помешанный на науке "ботаник". Второй персонаж вообще выходил за рамки обычного - небольшой медвежонок стоял перед ним на задних... лапах (?) и пристально разглядывал, не заботясь о том, что его гостю несколько неловко от такого внимания.

Лика, как ни в чем не бывало, маршировала между ним и "друзьями" и, размахивая руками, вот уже несколько минут повторяла одно и то же:

- Нет! Я не могу в это поверить! Просто - не могу!

Когда им открыли дверь и в первое время слепящий свет окружил собой, Шут подумал, что попались. Куда, кому - было не столь важно, но их с Ликой кто-то обнаружил и внутренне Александр был готов к чему угодно, но только не к объятиям.

- Лика! Это она! Она, - шелестел незнакомый голос, и когда вернулось зрение, Шут увидел подругу в объятиях великана.

Женщина, отстранившись, приказала:

- А ну поставь меня на место, Шелест. И не трогай!

- Хорошо, - согласился великан и, обернувшись через плечо, воскликнул, обращаясь к кому-то еще, - Люм, это и, правда, она!

- Вижу, - хмуро ответил некто, весьма напоминающий медвежонка.

Сидоров вначале зажмурился, затем встряхнул головой, а когда снова открыл глаза, то понял, что наваждение никуда не делось. Лика, подбоченившись, смотрела на друзей, потом поинтересовалась со скрытой угрозой в голосе:

- И что все это значит, а? Как я здесь оказалась на этот раз? И по какому праву, вы за мной установили слежку? Люм - твоя работа? Ты установил на мне чипы? - затем она развернулась к великану, - Или это твоих рук дело?

Незнакомцы переглянулись и малыш предложил:

- Давайте пройдем в гостиную и там спокойно поговорим. Ну не здесь же все решать?! - развел он руками в сторону, показывая, что прихожая, пусть и такая идеально чистая (что с удовольствием отметил про себя Александр, провел пальцем по полочке перед зеркалом, не обнаружил ни пылинки), не совсем подходящее место для серьезных разговоров.

Анжелика дернула плечами, но последовала за медвежонком. Александр прошел следом за подругой, а за ним двинулся и тот, имя которому Шелест.

- Вы друг Лики? - спросил медвежонок, приглашая Сидорова жестом сесть на диван.

- Да. Александр.

- Меня зовут Люм, а это Шелест, - представился малыш и продолжил, уже обращаясь к Лике, - Присядешь?

- Нет, спасибо! - резко ответила женщина и, грозно нахмурившись, обернулась к Шелесту, - Я жду объяснений.

- И я тоже хотел бы прояснить некоторые моменты нашей сегодняшней встречи, - ответил Шелест. - Начну, пожалуй, с себя. Да. Это я зафиксировал на тебе устройства слежения. Но...

- И ты так спокойно об этом мне сейчас говоришь? Я верила вам, а вы!! - выкрикнула Лика и забегала по комнате. - Нет, не могу поверить! Не могу! Снова здесь. А может быть, вас не существует и это бред моего больного воображения? Да, верно! Верно... я сплю и Лешка, вот он сейчас вернется, разбудит меня и все будет хорошо...

- Что с ней? - поинтересовались иноземцы, не понимая метаний Лики. Александр же, напротив, слишком хорошо понимал чувства своей подруги.

- Небольшая истерика, только и всего. Будьте добры, принесите воды, а я попробую её успокоить, - он встал, подошел к подруге, - Лик, Лика...

- Уходи! Тебя нет! Ты мое воображение. Нет, я мертва. Точно. Я умерла, я хотела уйти к Лешке и ушла. Ушла... только сама не поняла этого. Пусти же меня! - отступила она, отмахиваясь от Александра, безумно оглядывая комнату.

Люм протянул Шуту стакан с водой.

- Благодарю, - кивнул он медвежонку, затем попросил. - Вы не могли бы оставить нас с Ликой... на несколько минут?

Друзей дважды просить не потребовалось, они бесшумно покинули гостиную, и тогда Александр набрал в рот воды и выдул её на подругу. Лика от неожиданности вскрикнула:

- Дурак! Она же мокрая!

- Так ты говоришь, что это сон? Тогда вот еще тебе доказательства, что это реальность, - он взял Ликину руку в свою и легонечко куснул за мизинец.

- Ай! Больно!- округлила она глаза.

- Больно? Вот и отлично! - Александр поставил стакан на журнальный столик. - Теперь ты видишь, что это не сон и я реален и боль - реальна. Во сне от такого просыпаются. Проснулась? Ты думаешь мне вот так - легко, не свихнувшись, поверить в происходящее? Утешает одно, что вдвоем с ума сойти - невозможно!

- Почему ты кричишь на меня?

- Почему? - он хлопнул в сердцах себя руками по коленям и, наклонившись, встряхнул головой, затем выпрямился, резко развернулся к Анжелике, - Почему я кричу? Хороший вопрос, подруга. Заварила кашу, втянула меня, а теперь вопросы задаешь? А ты не подумала вначале, прежде, чем истерить, обо мне? Что станет со мной, моими родителями, как я вернусь домой? Вернусь ли? Ты и о себе-то не думаешь! - махнул Александр рукой. Затем немного успокоившись, добавил:

- Знаешь, я столько видел всего за эти годы, столько боли, надежды и столько разочарований. Не каждая операция бывает успешной. И когда видишь первую смерть - это страшно, это не передать словами, как страшно смотреть в глаза тем, кто ждет от тебя ответ: почему, почему вы не спасли его? Страшно. Просыпаешься потом, невозможно уснуть от вины, хотя и понимаешь, что это не в твоей воле и власти, вернее, не всегда что-то можно сделать механически... Потом, потом где-то привыкаешь к мысли, что ты не Бог, не Всемогущий, а только инструмент в Его руках, вернее даже не так. Тоненькая нить, что может связать уходящую жизнь с человеческим телом, но не всегда и не по своей воле... Запутано, да? Так вот я тоже почти умер, почти перестал чувствовать боль. А пришла ты и вот, я здесь, с тобой, почему? Зачем?

Тебе больно? И я, оказывается, все еще могу чувствовать боль!

За тебя, за Люка, за родителей - понимаешь? И мы живы! Пока еще живы. Уйти легко, а вот вернуться - невозможно, почти невозможно. Ты хотела уйти, и я понимаю твое желание. Но НАДО жить, не смотря ни на что, вопреки всему, понимаешь?!

- Прости, - Анжелика подошла, прижалась к Александру, он почувствовал её дыхание, её стук сердца. - Прости меня, Сашка! Я такая дура! Только не оставляй меня, я одна не справлюсь.

- Ладно, - Сидоров поднял руками её лицо, заглянул в глаза, - Только больше никаких истерик. Мы живы, а стало быть, существуем. Все будет хорошо, обещаю тебе. Веришь?

- Ага, - увидела она перед собой искрящиеся глаза своего верного Шута и почувствовала себя защищенной.

- Выше нос подруга, - подмигнул он, - Как думаешь, пора позвать твоих друзей?

- Зови. И попроси у них полотенце, - ответила она поежившись.

 

Через некоторое время, успокоившись и замотавшись в полотенце, Лика присела рядом с Шутом на диван, давая возможность иноземцам продолжить рассказ.

- Лика, мы, конечно, должны были предупредить тебя, но на такие меры имелись причины и немаловажные. Мы же не думали, что ты тоже окажешься не достаточно честной с нами, - начал на это раз Люм.

- О чем ты?

- Ты ведь хотела вернуться домой, а сама отправилась в гости к другу, не предупреждая о своем поступке. Поэтому, мне думается, что тут каждый оказался по-своему прав.

- Нет, ты слышишь? - обернулась Лика за поддержкой к Шуту и, подскочив с места, снова замелькала перед глазами, - Они еще и правыми себя считают!

- Лика, дай им договорить. Сядь, пожалуйста. А то от твоего бега у меня уже круги идут перед глазами, - попытался Александр повлиять на подругу и, поймав её за руку, усадил рядом с собой.

Лика, гневно глянула на друга, и нервно покусывая губы, все же немного успокоилась.

- Так вот, как я уже сказал, на такие меры имелись свои причины. Твой амулет, Лика, оказался тому виной. Понимаешь, вначале я думал, что он не имеет никакого отношения к твоему появлению здесь, но со временем понял, что это не так. От него идет едва уловимое сияние, он живой и обладает силой незнакомой мне магии. Никогда с таким раньше не встречался. Перекинув тебя в первый раз к нам, он как бы истратил себя, выдохся и стал обычной безделушкой, а через какое-то время снова набрал силу и я это заметил. Впрочем, не только я.

- Но я же говорила вам, что он необычный...

- Постой, Лика, - вступил в разговор Александр, - Люм, так вы говорите, что кто-то еще заметил силу дрозда?

- Да. И этот кто-то старается найти все четыре части одного магического предмета.

- Что? - Лика переглянулась с Шутом, - Откуда вы знаете про части?

- Понимаешь, когда мы готовились к твоей переброске на Землю, - подал голос Шелест, перенимая эстафету повествования у друга. Видно было, что для них это весьма не простой разговор. - То просканировали возможный путь, как бы коридор твоего возвращения. Мы же не хотели, чтобы ты пострадала, и просчитывали все возможности.

- О, весьма благодарна. А у меня не могли спросить, куда я хочу приземлиться?

- А ты бы честно ответила?

- Не знаю.

- Прошу вас, продолжайте, - попросил Александр, урезонивая подругу, - Лик, а ты не могла бы хотя бы пять минут помолчать?

- Уже молчу, - ответила она отвернувшись.

- Просчитав путь и подготовившись к переброске, я заметил, что в космос идет зов. Вначале подумал, что кто-то разыскивает Лику магическим способом или через, как это называется... у ваших религиозных обществ?

- Молитву? Но откуда вы знаете про...

- Да, точно - молитву! - обрадовано воскликнул Шелест, - А общества мы успели просмотреть, это не сложно, два-три спутника-кочевника имеются в каждом доме в личном пользовании и не отслеживаются властями. Ну как у вас, например, есть автомобили. За ними же не следит правительство, если не имеется явных нарушений в эксплуатации?

Александр кивнул, соглашаясь с доводами рассказчика, и тот продолжил:

- Ну, вот так и у нас. Мы искали источник вызова. Но я оказался неправ. Звали не Лику, а дрозда. К нему тянулась тонкая нить, на которую тот откликнулся.

- То есть, как откликнулся? - удивилась Лика и снова подпрыгнула на месте.

- Хороший вопрос, - задумчиво произнес Люм. - Если бы сам этого не видел, не поверил бы. Но нить, ведущая к твоему дрозду, неожиданно разделилась на четыре части и вдруг исчезла. Я не стал говорить тебе о наших с Шелестом наблюдениях. Но тебя защитить все-таки мы попытались.

- С помощью слежки?

- В некотором роде, да. Мы знали: где ты, с кем и то, что с тобой все в порядке. А в случае нападения, всегда могли отозвать тебя к нам.

- Вот спасибо! Но я же была в безопасности! Так что случилось?

- Случилось непредвиденное. Мы же не знали, что твой друг постарается освободить тебя от нашей защиты. Сработала самоликвидация приборов и тут уже вмешались мы, чтобы обезопасить тебя и твоего друга от последствий самовозгорания.

- Извините, а что с моим кабинетом?

- Ничего. Все осталось, как было. Исчезли только наши приборы и вы вместе с Ликой.

- Чудненько, - вздохнул Александр, задумавшись, и машинально достал сигареты и зажигалку, потом спросил, - Можно закурить?

- Простите, но нет. Дым может привлечь к вам лишнее внимание. Мы, конечно, приняли меры безопасности и на Базе знают только о том, что к нам прибыли два друга с краткосрочным визитом. А вот что это за друзья, знать им, я думаю, что совсем не обязательно.

- Сколько у нас тут времени? - спросила встревожено Лика. Она знала о порядках на планете и совсем не хотела подводить своих, все-таки (как это только что выяснилось) друзей.

- Два дня, - ответил Шелест, - За это время надо постараться отправить вас домой, в безопасное место. Подумайте, где бы вы могли укрыться от незнакомого соискателя дрозда.

- Всего два дня? - забеспокоилась Лика, помня о том, что в прошлый раз ей для возвращения потребовалось значительно больше времени, - А мы успеем?

- Успеем. Я все продумал. Объясню тебе позже. Сейчас должна вернуться моя сестра из школы, а при ней, лучше всего, если вы окажетесь гостями с Марса. Вот переоденьтесь, - Шелест достал из шкафа пестрого вида одежду, - И постарайтесь избегать разговоров с девчонкой. Она хорошо знает марсианский язык, боюсь, могут возникнуть проблемы.

- Хорошо, буду молчать, как рыба, - пообещала Лика, рассматривая необычно легкую ткань и прикидывая её к себе.

- А ты сможешь? - усмехнулся Александр и получил в ответ красноречивый взгляд.

- Идемте со мной, - позвал Люм, когда переодевание закончилось. Лика теперь выглядела, как древнегреческая богиня - в тонкой тунике, едва скрывающей под собой её стройную фигуру, в высоких сандалиях и симпатичной треугольной шапочке-панаме всех цветов радуги. Александр оделся в радужную свободного покроя рубаху, широкие штаны и сандалии, которые в отличие от Ликиных не имели каблуков. Довольно окинув взглядом гостей, Люм проговорил скороговоркой, - Попробуем сейчас пересидеть в кабинете Шелеста, а потом постараемся незаметно уйти из дома. Если получится, то в остальное время поживете у меня. Мейли на редкость любопытная девочка.

 

Глава 7

 

К счастью, им удалось все-таки миновать встречи с Мейли. Выбравшись на цыпочках за пределы дома Шелеста, они всю дорогу шли, молча, за торопливо шагающим Люмом. Александр отметил, что ландшафт этой планеты мало, чем отличался от земного. Вот только солнце здесь светило совсем не ярко и не жарко. Теперь стало понятно, почему Лика так выглядела. Ультрафиолетовые уловители не пропускали солнечное излучение на планету, тем самым, защищали местных жителей от загара.

Александр старался не крутить головой по сторонам, хотя ему все время казалось, что кто-то за ними наблюдает. Неуловимое чувство слежки не оставляло до тех пор, пока они не вошли в невысокие двери, симпатичного двухэтажного строения. В доме Люма было чисто и уютно. По поведению Лики, Шут понял, что она бывала в гостях у медвежонка и, верно, не один раз. Уж слишком по-хозяйски женщина прошмыгнула на кухню, без разрешения (похоже, что оно ей не требовалось) залезла в холодильник и через некоторое время друзья все вместе сидели за круглым столом, пили чай и ели, приготовленные Ликой оладьи.

- Как же я рад, что снова могу отведать твою стряпню, - улыбнулся Люм. - Уж и не надеялся.

- Не надеялся? Но вы же с Шелестом рано или поздно хотели вытащить меня снова к себе, или я чего-то не понимаю? - подозрительно посмотрела Лика на медвежонка.

Тот опустил долу глазки, невинно моргая, произнес:

- Знаешь, мы не очень-то были уверены, что твое возвращение будет успешным. Ты могла попасть на Базу или вместо тебя, случайным образом к нам мог залететь еще кто-нибудь. Увы, опыта в таких делах у нас не много.

- Понятно, - нервно хихикнула Лика, - Спасибо, что не разложили меня на молекулы.

- Вообще-то, если вдаваться в подробности, то... - тут Люм немного замялся, - разложили.

- Что?! - Лика поперхнувшись, закашлялась.

Шут тут же участливо похлопал её по спине и поинтересовался в свою очередь у новоиспеченного друга:

- Как разложили? Серьезно? И как часто вам удавались подобного рода... опыты?

- Мы это делали впервые, но Шелест уверил меня, что получится на 99% из ста, - получив два очень красноречивых взгляда, Люм поспешил добавить, - Но ведь все обошлось!

- Мда... Умеешь ты, подруга, выбирать друзей. С тобой не соскучишься, - хмыкнул Александр, отпивая чай.

- Хех! Очень весело! - Лика обернулась к притихшему медвежонку, - Люм, пообещай, что больше никаких непроверенных опытов меня не ожидает. И если захочешь поесть оладьи, то это... приходи лучше сам в гости.

- Хорошо, приду, - обрадовался Люм, - а можно?

- Спрашиваешь! Конечно, можно! Вот только мне будет очень нелегко избавить тебя от двух сорванцов-племянников, которые, наверняка, захотят покататься на ручном... медведе.

- На ком? - удивился Люм.

Анжелика и Александр переглянулись и, хмыкнув, вдруг рассмеялись в голос, чем еще больше смутили своего друга.

- Хи, Люмчик, прости меня, - сквозь смех обняла Лика медвежонка и, чмокнув его в щеку, добавила, - Мы просто устали, не бери в голову, хорошо?

- И все же мне хотелось бы знать кто это - медведь, - проворчал Люм, поднимаясь из-за стола и собирая грязные чашки в раковину.

- Я тебе потом объясню, - пообещала Лика. - Можно, я займу ванну?

И не дожидаясь ответа, упорхнула из кухни, вскоре послышалось журчание воды.

- Вы пока устраивайтесь, идемте, покажу вам комнату, - проводил Люм Александра на второй этаж по оранжевой широкой лестнице с деревянными перилами. Он открыл перед гостем дверь и чуть отступил, уступая место. Александр протиснулся в небольшой проход и оказался в довольно просторной комнате. Светло-синие шторы доходили до оранжевого пола, прикрывали легкой ажурной вязью широкое окно, за которым виднелись зеленые сады. В комнату проникал нектарный запах спелых яблок. Высокий белый потолок и белые стены без привычных обоев и ковров, смотрелись сиротливо и стерильно, как в больнице. Теплого оттенка широкий шкаф у стены, напротив него застеленная синим покрывалом кровать. У кровати тумба в тон шкафу, на полу овальный коврик с пушистым ворсом.

Мужчина оглянулся, чтобы поблагодарить хозяина, на что Люм только качнул головой.

- Я уйду ненадолго, вы уж тут сами немного похозяйничайте, отдохните, а потом необходимо будет обсудить вопросы по поводу вашего путешествия. Да и не выходите из дома, пожалуйста.

- Хорошо, - согласился Александр, - не беспокойтесь.

После ухода хозяина, Сидоров наконец-то остался сам с собой. Он устало приземлился на кровать. Откинулся на подушки и прикрыл глаза. Невероятность происходящего, все-таки являлось фактом. Александр и Анжелика находились в данный момент на другой планете. С детства он мечтал о подобном роде путешествия, верил в страну грез. Но даже в самых необычных и самых дерзких мечтах, он всегда немного сомневался в реальном существовании своих выдумок.

- Есть ли жизнь на Марсе? - спросил он себя с усмешкой, - Теперь верю, что есть.

Еще пару дней назад мужчина даже и не предполагал, что может оказаться так далеко от дома. Хорошо, что его родители путешествуют и не знают о том, где их сын проводит свое время. Александр не заметил, как провалился в сон. Оказывается, он сильно устал за эти несколько часов неспокойной жизни.

 

Он совсем не помнил, как оказался на этой поляне, усыпанной жухлыми листьями. Ведь было же лето?

Александр шел босиком, но его ступни не чувствовали ни колючей высохшей травы, ни скрученных в трубочку шуршащих под ногами листьев.

Куда он шел? На звук едва уловимого тянущегося к нему голоса флейты? Шел, увлеченный печальным пением, легко ступал, почти не касаясь земли. Сгорбленную печальную фигуру, сидящую у прозрачной воды необъятного его взору озера, увидел не сразу. Лишь приближаясь к серому валуну, заметил, что там уже кто-то сидит.

В белом саване, белоснежными стекающими волнами на плечи волосами, незнакомец повернулся и печально посмотрел на Александра.

- Саша? Я звал тебя, друг мой, - произнес этот человек голосом дяди Славы.

- Вы...

- Да, друг мой. Не узнаешь? Что же, я бы тоже тебя не узнал... годы редко приносят красоту людям, чаще меняют до неузнаваемости. Впрочем, я звал тебя не за этим. Хочу предупредить об опасности, которая нависла над тобой и твоими друзьями.

- Да, но...

- Молчи, Саша, слушай. У нас мало времени. Слишком мало. Я сделал большую ошибку однажды, втянул вас в то, во что не следовало. Дрозд - ты знаешь, что он не простое украшение. Я говорил тебе о нем, помнишь? Только не сказал главного тогда. Не из Лешиного солдатика отлил вам подарок, вернее, не только из него. Волшебство не должно попасть в руки тому, от кого я его скрыл, поделив на части. Он ищет вас. Пообещай, что выполнишь мою просьбу.

- Да, я обещаю, - непослушными губами произнес Александр.

- Ты должен собрать дроздов вместе и уничтожить. Не дай ему забрать силу себе. Прошу тебя, не дай!

- Но как я могу это сделать?

- Ты помнишь, я говорил вам, что дороже жизни может быть на свете только...

 

Видение неожиданно рассеялось. Дядя Слава не успел договорить, и теперь оставалось только догадываться о том, что он хотел сказать. Александр открыл глаза и увидел возле себя тоненькую черноволосую девчушку лет одиннадцати. Она сидела напротив него и с любопытством рассматривала, трогала его руку, с которой он забыл снять свои часы. Девчонка, по всей видимости, пробралась через окно. То оказалось настежь распахнутым, хотя Шут точно помнил, что оно было закрытым.

"Похоже, что это и есть Мейли. Вот чертовка! Выследила-таки. Ну и что же теперь делать? Заговорить с ней нельзя, сразу поймет, что никакой я не марсианин" - только и успел он подумать, как раздались шаги на лестнице и ничего не подозревающая Лика, позвала его:

- Сашка, ты тут? Искупаться не хочешь? - и, появившись, в проеме с намотанным на голову полотенцем так и застыла на месте, понимая, что выдала себя незваной гостье.

Та удивленно вытаращила на Лику зеленые глазищи и через мгновение повторила слово в слово произнесенные женщиной фразы, даже попала в нужную интонацию:

- Сашка, ты тут? Искупаться не хочешь?

Голос у нее был нежный, бархатистый, приятный для слуха. Лика с отчаянием посмотрела на Александра, пытаясь понять, что делать. Он только развел руки в стороны, дескать, я пас, решай сама. Еще находясь под впечатлением сна, его голова была тяжелой, и мысли путались и терялись, как в тумане. Так что думать и что-либо предпринимать Александру совершенно не хотелось. Отдаваясь на волю случая, он снова навалился на подушки.

Похоже, что на этот раз они с размаха вляпались в большие неприятности. Вот только как теперь выбираться из них, пока было совершенно не ясно.

 

Глава 8

 

- Вот, смотрите сами, - Шелест указывал на сенсорный экран, висящий посреди его кабинета и отображающий планету Земля, на нем виднелись четыре яркие линии. Как вспышки фейерверка две звезды с длинными хвостами чуть-чуть не дотягивались до Хьюстона, одна зависла над Сибирью и последняя тянулась к Кавказским горам.

Лика и Шут с интересом разглядывали направления странных линий, которые выходили из одной точки где-то от Санкт- Петербурга.

- Получается, что этот кто-то, кто ищет нас, он из Питера? - спросила Лика, откинувшись на спинку кресла и оглядев друзей, задержалась взглядом на лице Александра.

- Так получается, - кивнул он в ответ и машинально ощупал карманы, которых в его новой одежде просто не существовало, вздохнул. Ему очень хотелось сделать хотя бы парочку затяжек. Пагубную привычку получил в Институте и уже не расставался с ней. Понимая, что наносит вред своему организму, старался покупать дорогие сигареты, с наименьшим содержанием различных примесей, но окончательно отказаться от яда не мог. Успокаивал нервы и просто приводил себя в нормальнее состояние после очередной сложной операции, хотя любую из них нельзя назвать легкой. Ведь он лечил сердце, самый важный орган в жизненной системе человеческого организма. Оказывается, почти сутки без привычного табака, пусть нелегко, но прожить все-таки можно. Сейчас они в отсутствии Мейли пытались поговорить о том, что делать дальше.

 

После появления девчонки в комнате Александра, некоторое время они с Анжеликой не знали как себя вести и что предпринять. К счастью, вернулся Люм. Ему не нужно было находить общий язык с Мейли, они прекрасно понимали друг друга. Хотя, найти согласие с девочкой оказалось довольно нелегким занятием. Некоторое время медвежонок и Мейли разговаривали на странном языке, прищелкивая, где-то шипя и клокоча, а затем в комнате появился Шелест. Великан материализовался ниоткуда, чем очень удивил Александра, он даже привстал с места и едва удержал себя от того, чтобы дотронутся до Шелеста пальцем. Тот хмуро уставился на сестру и тоже вступил в разговор. Землянам оставалось, только молча наблюдать разгоравшийся на глазах скандал. Мейли возмущалась, прыгала, что-то кричала, но её каждый раз резко обрывали, не давая договорить.

Через некоторое время стало понятно, что девочка проиграла спор. Она опустила плечи и отвернулась к окну, сдерживая слезы.

- Вот ведь, справились с малышкой! - возмутилась Лика и обратилась к друзьям, - Что вы ей наговорили? Почему она плачет?

- Ничего особенного, - пожал плечами Шелест, - она ослушалась и поэтому будет наказана. Я отправляю её к деду.

- Снова? Шелест, ты не справедлив к девочке. И я не хочу, чтобы из-за нас она лишалась своей жизни. У нее ведь здесь друзья, школа, да и тебя она любит...

- Ну, уж...

- Любит, любит. Я же знаю. Не забывай, что мне пришлось какое-то время быть твоей сестрой, - улыбнулась Лика, заглядывая великану в глаза, - Прости её. Да и что она такое узнала? Ну, не марсиане и что?

- Она же разболтает! Не сможет сохранить в тайне ваше появление тут...

- Но что такого она может рассказать? Два землянина были в гостях, только и всего. Нам нечего скрывать, - подмигнула Анжелика Александру, - Ведь так?

- Верно, - ответил Шут, сам не понимая, как принял сторону подруги.

- Так вы что - ЗЕМЛЯНЕ?! - подпрыгнула Мейли и потрогала Лику за руку, - Вы с планеты на которой больше всего видов животных и растений?

- Да, - улыбнулась Лика, казалось, она нисколько не удивилась тому, что девочка переняла речь. А вот Александр удивился и очень.

- Ты умеешь говорить, как мы? - задал он нелепый вопрос.

- Конечно! - ответила девочка. - Я многое могу, я очень одаренная.

- Не слушайте её, - возразил Шелест и грозно посмотрел на сестру, - Просто это особенность жителей нашей планеты. У нас хороший фонетический слух и прекрасная адаптация к любым языкам. Буквально через несколько минут общения можем выучить самый сложный язык. Ваш стал доступен для Мейли всего несколько секунд назад. Она поняла, к счастью, только последнюю фразу из нашего разговора.

- Почему к счастью? - тут же спросила Мейли. - Вы что-то скрываете от меня?

- Нет, что ты! - ответила Лика, - Просто я думаю, твоему брату не очень понравилось, что ты могла понять, как он к тебе относится на самом деле.

- Да никак он ко мне не относится, как обычно, - пожала девочка плечами и глянула на брата из-под свесившихся на глаза волос.

Тот отвернулся от сестры и рассматривал стену перед собой. Видимо, Шелест не знал, что теперь делать, и отдал ситуацию на волю Анжелики. Быть может, он надеялся, что той удастся исправить конфликт и договорить с девчонкой на равных.

- Ты не права, - ответила Лика, по-дружески обнимая Мейли за плечи, - он очень дорожит тобой, и не хочет, чтобы его сестренка попала в неприятности. Ты ведь никому не расскажешь, что мы не марсиане? Давай договоримся с тобой: ты забудешь о том, что мы с моим другом - земляне. Мы - марсиане, но только успевшие побывать и на Земле. Завтра мы вернемся домой и больше не побеспокоим тебя.

- Никогда? - женщине показалось, что в глазах девочки промелькнуло разочарование.

- Если хочешь, то я могу подарить тебе что-нибудь на память?

- Нет, пусть он подарит, - сказала Мейли, показывая на руку Александра, - Это хочу, на память.

Шуту пришлось расстаться с любыми часами. Но он не жалел, главное, сейчас - отвлечь внимание Мейли от проблем, которые совсем не должны были её тревожить. Да и после подарка надежда на то, что девочка их не выдаст была значительно выше, чем до него.

 

Мейли, уличив момент, когда Александр, немного замешкавшись на лестнице, остался с ней наедине, поинтересовалась:

- А земляне-мужчины все такие красивые, как ты?

Шут не ожидал такого вопроса и в первое мгновение не нашелся, что ответить, пока думал, получил еще один вопрос:

- А ты женат? Я бы хотела стать женой такому как ты... - зеленые глаза изучающее смотрели на него.

Пришлось отвечать быстро, чтобы предупредить новый вопрос Мейли и по возможности застать её врасплох.

- Земляне встречаются разные. Я не женат, но для тебя уже староват, не находишь? Мне тридцать, тебе одиннадцать, можешь вычислить разницу? - улыбнулся Александр, но не на ту напал. Мейли быстро нашлась, что ответить.

- Подумаешь, разница! Через семь лет, мне исполнится восемнадцать, а тебе всего-то будет тридцать семь. Так возьмешь меня замуж?

- Посмотрим, - засмеялся Александр, - сначала вырасти, веснушка, а потом поглядим, понравишься ли ты мне еще. Вдруг у тебя будет маленькая грудь и кривые ноги?

И все же ему удалось смутить девчонку. Она вся вспыхнула, покраснела и, сжав кулачки, прокричала ему вдогонку:

- Я буду самой красивой, вот увидишь! И ты еще пожалеешь, что смеялся надо мной!

Александр обернулся и еще раз ответил:

- Посмотрим!

Он уже спустился с лестницы и догонял Лику, Шелест позвал друзей на прогулку. Отказывать себе в удовольствии, чтобы рассмотреть окрестности Лани, земляне не собирались. Лика поджидала его у двери и окинула пронзительным взглядом, в котором таился упрек.

- И не стыдно девочку обижать?

- А я и не обижаю. Просто не даю лишних надежд. Помнишь, "...Не обещайте деве юной...", - протянул он известную песню.

- ...Любови вечной на земле, - продолжила Лика, - Эх, вы - мужики! Только про себя и думаете.

- И про кого нам еще думать? А? Про Ивана Федоровича Крузенштерна, что ли? - проговорил Шут голосом кота Матроскина, чем рассмешил подругу.

И все-таки ему очень нравился её смех, всегда.

 

Задумавшись над тем, кто мог искать дроздов и, вспомнив свой сон, Александр решил, что это может быть только кто-то из родных дяди Славы. Или кто-то из его близких друзей, тот, кто знал семейные секреты сторожа. Одно не вязалось во всей этой истории. Из сна следовало, что дядя Слава заранее знал, с кем имеет дело. И этот кто-то был опасен настолько, что сторож прятал магическую вещицу много лет. Возможно ли, что он скрывал магию от сильного тёмного колдуна? Но кто этот колдун? Откуда он взялся? Означало ли это, что и сам сторож являлся не простым смертным? И как обычный человек может уничтожить амулеты, заряженные магией? Пока ответы на эти вопросы оставались загадкой.

Приходилось надеяться на то, что Александр успеет опередить незнакомца. Успеет собрать всех дроздов вместе. Два были рядом. Один в Омске у Конана, а другой на Кавказе. Вот тот придется поискать, как следует. Если Люк, правда, погиб (все-таки у Александра теплилась надежда на чудо), то дрозд может находиться и в ущелье, и на дне морском, и в гнезде птицы, и в норе зверя. Да, было над чем задуматься. Отказаться от всего? Но дядя Слава доверял ему, да и жизнь Лики была для Александра совсем не безразлична.

Его размышления прервал Шелест.

- Вы решили, где остановитесь? Чтобы совершить переброску удачно, нам нужно знать точные координаты.

- Я думаю, что мы можем навестить друга. Он живет в Омске, - ответил Шут, вставая. Необходимо было собраться в дорогу и предупредить о своем приезде. Место для встречи тоже стоило указать.

- Конан? - спросила Лика, тоже поднимаясь из кресла.

- Да. У него тоже есть дрозд, а потом... потом поищем и Люка.

 

Глава 9

 

Он точно знал, что находится во сне. Образы мелькали чехардой перед глазами: то Лика весело смеялась, то Шут кого-то потешно передразнивал, кажется, учителя истории. Потом появился Люк, бежал впереди, звал за собой. Конан спешил за ним и вдруг потерялся, покружил на месте - никого. Темно. Лес окружал, пугал ночными звуками.

За спиной захрустел валежник, кто-то мягкими шагами приближался к Конану. Мальчик замер. Страшно. Хочется не просто кричать, хочется орать во все горло, но вместо крика выходит жалкий всхлип. Его ноги - непослушные, будто чужие, прилипли к земле. Как же сложно их сдвинуть с места! Сложно поднять, шагнуть. Но нужно спасаться! Нужно нестись со всех ног туда, где раздаются голоса людей, где-то впереди, он слышит их.

Конан спиной почувствовал взгляд полный злой ненависти. Кто-то смотрел, кто-то недобрый.

"Бежать!" - вспыхнуло в голове и наконец-то ноги послушались, понесли через высокую "цеплючую" траву, кусты.

Но тот кто-то бежал следом, не отставал, ни на минуту, догонял...

Любопытство пересилило страх, и Конан обернулся. Рыжий огромный кот с круглыми синими глазами летел во всю прыть следом за ним.

Мальчик чувствовал, что еще мгновение и когтистые сильные лапы вцепятся ему в ноги, спину или голову. Казалось, что кот вот-вот взлетит или подпрыгнет.

Это сон, всего лишь сон, но почему-то парнишка не мог проснуться.

Звонкий "Мяу" рассек тишину, и тут Конан споткнулся и полетел в сырую канаву. Она оказалась глубокой. Он падал, падал, падал...

 

- А-ах! - вскрикнул Константин и открыл глаза.

Сон, всего лишь ночной кошмар.

Мужчина огляделся: темно, ночь, на полу - одеяло и подушка жены. Татьяна в роддоме. Вечером он увез супругу и, как оказалось, с ложными схватками. Еле уговорил врачей оставить женщину до утра в палате. Мало ли, а вдруг ночью родит? Сынулю, по возвращению, отвез к бабушке. Теперь можно было спокойно спать, но не спалось. Сердце скакало испуганным зайцем в груди, даже руки тряслись, а лоб взмок, как в сауне. Последний раз Костя так боялся, когда делал Тане предложение. Ему было по-настоящему страшно получить отказ. Он вырос в детском доме и о семье только мечтал. Чтобы самому вступить в брак, стать мужем до этого нужно не только дорасти физически, но и почувствовать внутреннюю потребность, вернее, готовность.

С будущей женой они встретились случайно, в метро, когда он жил в Новосибирске. После армии его приютили у себя Люк с Ликой. Несмотря на тесноту, не бросили его, помогли вернуться к нормальной (не армейской) жизни. Таня, после первой встречи, стала его мечтой. Костя засыпал и просыпался с её именем на устах. И когда через полгода знакомства решил предложить руку и сердце (тогда уже работал и жил от друзей отдельно в общежитии строительного треста), чуть не умер от страха, боялся услышать - "Нет".

Татьяна посмотрела на него долгим взглядом, затем улыбнулась уголками тонких губ и ответила:

- Да.

Костя подхватил её на руки и закружил на виду у изумленных прохожих.

- Пусти, дурачок! Все смотрят...

- Ну и пусть! Ну и пусть смотрят и завидуют нашему счастью, любимая, - смеялся он в ответ и все-таки аккуратно опустил её на аллею. Они гуляли по парку, взявшись за руки. Её нежные пальчики мелко дрожали в его широкой ладони, словно пойманные в силок мотыльки.

- Костя, только придется уехать отсюда.

- Куда? Почему? - спросил он, не понимая возможных причин её слов.

- Я из Омска. Учусь здесь в НЭТИ, весной заканчиваю учебу и еду домой.

- Поедем вместе, - ответил он тогда. За время знакомства, так почти ничего и не узнал о жизни своей подруги. Ему важно было просто находиться с ней рядом, видеть её улыбку, бездонные синие глаза, чувствовать её руку в своей руке. И теперь решение было окончательным, отпустить он её не мог. Ведь без Тани не существовало больше Кости.

В Омске он устроился на завод металлоконструкций. Зарабатывал одно время очень даже неплохо. Через два года из общежития перебрались в собственную двухкомнатную квартиру, в кредит купили машину, родили сына. Костя старался быть хорошим мужем и отцом. Еще в детстве решил для себя, что никогда не станет выпивать и никогда в жизни не обидит жену.

Как-то он спросил у дяди Славы, что такое "настоящая" семья.

Тот посмотрел на мальчишку с прищуром и ответил, улыбаясь в усы:

- Семья? Хорошее слово Семь - "Я". Это когда не один. Когда есть кто-то, кто всегда ждет тебя дома. В семье можно быть самим собой, не пыжиться, не стараться прыгнуть выше, чем можешь. В семье должно быть тепло и уютно для твоей души. Не у всех это получается, мальчик. Но пойми главное. От мужчины зависит, какой будет его семья. Любовь - хорошее чувство. Но семья строится на уважении, доверии и прощении.

Он запомнил слова дяди Славы и теперь старался, чтобы жена доверяла ему и уважала. Самое сложное, как оказалось, это научиться прощать и мириться с маленькими слабостями своей половинки. А их было не мало: это и вещи, разбросанные по всему дому и не всегда вовремя выстиранная рубаха и слезы по поводу "мне нечего надеть" и невозможные совместные походы в магазин, где супруга останавливается возле каждой витрины. Купить надо все и сразу, вот только средств на это "сразу" в кармане не всегда бывает в достаточном количестве.

Но это те, бытовые мелочи, на которые легче закрыть глаза, чем от них отмахнуться.

Только Таня его понимала и терпела таким, какой он есть. Только ей он был дорог с достоинствами и недостатками, которые тоже имелись с избытком в его характере. Только Тане Костя мог доверить свою душу. Только с ней ему было уютно и тепло. И он старался быть для нее сильным, надежным, верным, любящим.

Стать отцом - это оказалось высшим счастьем. Константин даже не предполагал, как это трогательно держать в ладони маленькую ручку, вглядываться в крохотное личико, выискивая на нем свои черты. И вот сейчас с минуты на минуту, он ждал появления новой жизни - сына или дочки, не так важно. Важно, что маленький человечек будет его продолжением.

Костя встал, поднял подушку, швырнул на кровать, за ней последовало одеяло. Почесывая грудь, мужчина прошлепал на кухню, хлебнул из чайника, теплой водой смочил пересохшее горло и выглянул в окно. Яркая луна бледным пятном висела над сиротливым фонарем. На столе неожиданно зазвонил телефон. Костя подумал, что появились вести от жены и, резко вскинув трубку, замер.

- Конан, - позвал Шут друга.

- Да, - незамедлительно ответил Костя, прислушиваясь к тишине.

- Мы ждем тебя на железнодорожном вокзале.

Ходики мерно отстукивали время: "Тик-Так!" Мужчина машинально вгляделся в освещенный уличным фонарем циферблат. Без четверти три.

- Понял, через полчаса буду, - ответил другу, мысленно поблагодарив судьбу, что жена не дома, а стало быть, не станет задавать никаких вопросов - ни куда, ни зачем, ни почему.

Через пять минут, Константин уже выходил из квартиры, гремя на площадке ключами, быстро справился с двумя замками и, перепрыгивая ступеньки, спустился к машине. Она стояла во дворе, гаражом семья Ивашкиных пока не успела обзавестись.

Спустя пару минут Конан уже мчался по безлюдным улицам на встречу с друзьями, с которыми не виделся около десяти лет.

 

Лику морозило. Ночная прохлада пробирала до костей. Не смотря на то, что она была в темно-синем свитере и джинсовой ветровке все равно не могла согреться.

Шут наладил связь с Конаном. Первое сообщение отослал день назад, подготовил почву к внезапному вторжению в жизнь друга. Теперь же сообщил, не смотря на протест Анжелики, о прибытии. Она хотела дождаться утра, чтобы не причинять неудобства Константину и его семейству. Но Александр только отмахнулся:

- Не сидеть же на вокзале?

- Но, Саш, они же спят. Наверняка, - пожала она плечами, вскинув руку, посмотрела на часы, - Еще трех нет.

Александр вздохнул и, обняв подругу, сказал:

- Если не сможет приехать за нами, то хоть адрес узнаем. Да и времени у нас, сама понимаешь, мало. Чем раньше встретимся, тем раньше и расстанемся.

- Ладно, звони.

Домашний телефон Конана Шут помнил наизусть. Не виделись они давно, но созванивались часто и не только по праздникам. Если дрозд темнел, то первый из четверки звонил Конан, беспокоился о здоровье друзей.

Лика выстукивал марш зубами, когда заметила приближающееся к ним авто и чуть ли не кинулась под колеса, обрадовавшись сигналам фарами. Конан притормозил, открыл дверцу и спросил, улыбаясь:

- Такси заказывали?

- Еще бы! Конечно, заказывали! - воскликнула Лика, запрыгивая на переднее сиденье, рядом с водителем. Она расцеловала в щеки, раскрасневшегося от смущения друга, - Я так соскучилась, Костик! Как живешь?

- Лучше всех! - усмехнулся он, - Жена в роддоме, скоро в семействе прибавится на один крикливый ротик.

- Да, ну! Не шутишь? Так нам повезло с Сашкой, успеем убежать от тебя до того как вернется Татьяна.

Александр, уложив спортивную сумку в багажник, расположился на заднем сиденье и, поздоровавшись с другом за руку, скомандовал:

- Поехали!

Долетели до дома Кости быстро. Лика уже успела согреться в машине и очень не хотела выходить из уютного салона.

- А вы меня тут оставьте, а утром заберете, - предложила она мужчинам.

- Еще чего придумала? Идем в дом, я вас чаем напою и спать уложу, - уговаривал Конан подругу.

- Ну, раз чаем, то иду, - нехотя выбралась Лика из машины и, поеживаясь, поспешила за мужчинами к подъезду.

Не успели войти в квартиру, как раздался надрывный телефонный звонок.

- Ребята вы тут сами, раздевайтесь, проходите, - бросил Костя через плечо, врываясь в кухню, - Да! Слушаю!

До друзей донеслись обрывки его фраз:

- Ну? Нет, нигде я не шлялся, теть Тома. Спал, как младенец. А, ну! А что случилось? Когда? Да? А кого? Спасибо, теть Том, утром буду!

Александр и Анжелика переглянулись, они подумали об одном и том же "Свершилось". Их друг снова стал отцом. На цыпочках прокрались в кухню, где все еще с трубкой в руках стоял их Конан с блаженным выражением лица. Завидев друзей, он прошептал, еще не веря своему счастью:

- Дочка... Тёща звонила. У меня родилась дочка...

 

Глава 10

 

Лика потянулась, открыла глаза. В комнату щедро лился солнечный свет. Она уснула на диване, свернувшись калачиком. Поговорить о том, зачем они с Сашкой навестили Костю так и не получилось. Слишком обрадованный и взволнованный, он еле дождался рассвета и тут же полетел к жене. Александр поехал вместе с новоиспеченным отцом. Анжелика в одиночестве побродила по комнатам, а потом, пристроившись на диване, уснула.

Теперь она поднялась, размялась, сделала несколько наклонов и приседаний. Затем прошла на кухню, поставила чайник. Стрелки часов показывали половину девятого. Мужчины пока отсутствовали.

Костя за то время, что они не виделись, не сильно изменился, разве что стал еще чуть шире в плечах и в уголках глаз появились морщинки.

"Интересно, как время отразилось на мне?" - подумала Лика, оглядывая себя в зеркале, в ванной. Она уже умылась, почистила зубы и теперь смотрела на бледное лицо с чуть воспаленными от усталости глазами.

- Да, нет. Немного устала, только и всего, - улыбнулась себе. Затем поправила растрепанные волосы и принялась за ежедневную процедуру: крем, пудра, тушь, помада.

Анжелика привела себя в порядок и занялась завтраком: приготовила свои фирменные оладьи с сыром. Заваривая чай, увидела в окно, как по двору маршируют её мужики. Заскрежетал ключ в двери и вот они уже здесь. Наперебой рассказывают, какую Танечка родила красавицу.

Таня показала им малышку в окно и, похоже, что и отец и его друг рассмотрели крошку, как под микроскопом. Все заметили: и голубые глазки, и длинные реснички, и розовые щечки...

- А улыбается, как ангел! - хвастал дочерью Костя.

- Точно! - вторил ему Сашка.

- Ребята, вы бы лучше мне про Таню рассказали, как она?

- Да, хорошо все, улыбается. Завтра, говорит, уже выписывают, после обеда.

- Ну, что ж, это хорошо. А сейчас мыть руки и завтракать! - скомандовала Лика и вот чудо, её послушались с первого раза. Видно, нагуляли аппетит.

Через некоторое время вместе пили чай, ели оладьи с вареньем, обмывали появление малышки. Хотели достать вино, но Лика запротестовала. У них было много дел, которые лучше решать на трезвую голову.

Переглянувшись с Александром, подруга первой начала непростой разговор.

- Костя, мы ведь с Сашкой не просто так на тебя свалились.

- Да, я уже понял. Выкладывайте, чего там у вас стряслось?

- Дело, друг, серьезное. Мы уже сегодня вечером уедем, - ответил Шут и, предупреждая новый вопрос, поспешил добавить, - Куда, тебе лучше не знать. Нам нужен твой дрозд.

- Загадки, значит и секреты? А вот не отдам дрозда и все дела! Еще что придумали? Это подарок дяди Славы, это память! - раскипятился Костя, поднявшись с места, в сердцах ударил по столу кулаком, - Не отдам!

Он всегда отличался несдержанным нравом, был вспыльчив, правда, и остывал тоже быстро. Друзья переглянулись и Лика, подошла к Косте, положила ему руку на плечо:

- Не дури, Конан. Думаешь, нам легко? Не можем мы тебя втягивать, у тебя семья, дети. Что с ними станет, случись что с тобой? А? Это же не игрушки и мы уже давно выросли! Понимаешь?

- Нет, не понимаю! Если не расскажете, я ничего вам не дам! Я думал мы друзья, а вы! - выкрикнул он в сердцах, как мальчишка.

Часто в детских потасовках, Анжелика видела друга с жатыми кулаками и горящим взглядом. Вот и сейчас он почти метал молнии то в нее, то в Сашку.

"Совсем не изменился, - отметила она с сожалением про себя, - А пора бы и повзрослеть, дважды отец, а все пацан пацаном".

- Кость, ну, не ломай комедию, не смешно... - начал Александр, но осекся, встретившись взглядом с Константином. - Хорошо, я расскажу.

Конан слушал, молча, опустив голову, рассматривал кисти скатерти, время от времени перебирал их руками. Лика отрешенно смотрела в окно, пока Шут посвящал друга в то, что произошло, опуская некоторые подробности и путешествие на планету Лань.

- Ну, вот, теперь ты все знаешь, - закончил Александр свой рассказ и закурил, предложил Косте, но тот отмахнулся.

- Охренеть можно, - немного помолчав, сказал Конан, поднимаясь с места.

Он открыл холодильник, достал бутылку водки:

- Таня для лечения держит, я думаю, сегодня можно... - потянулся к стаканам.

- Нет, - качнула головой Лика. - Нельзя.

- Лешку помянем, - вопрошающе взглянул Константин на Александра.

Тот тоже поднялся, подошел к другу, похлопал по плечу и забрал бутылку, вернул на место. На немой вопрос в глазах Конана, вздохнув, ответил:

- Лика, права. Не надо. Если Лешка жив, то не стоит, а если мертв, то ему это не поможет, а нам нужна ясная голова. Вечером уезжаем. Надо собраться, решить, что делать тебе.

- А что делать? - Костя пожал плечами, - Поеду с вами.

- О, Боже! - воскликнула Лика, - Я тебе поеду! Костя, ну что ты за осел такой. Ты не понимаешь? Я же говорила уже - это не игра. Все всерьез и колдун этот и то, что амулеты надо уничтожить - тоже всерьез! А Таня? Ты о ней подумал? А дети твои?

- И это ты мне говоришь? Подумал ли я? А вы, черти полосатые, подумали, что притащили с собой беду в МОЙ дом?

- Костя, не надо так. Мы как раз подумали, - резко ответил Шут. - Тот, кто ищет амулеты, он и без нас тебя нашел бы. Ему не мы все нужны, а вот эта штуковина, - он ткнул пальцем в дрозда, на груди Конана.

- Ну, допустим, вы правы. Заберете эту "штуковину", а дальше что? Припрется этот некто в мой дом, один или с дружбанами и что тогда? Чем откупаться буду? Как детей спасать?

- Костя, я думаю, что не надо будет откупаться. Смотри: приходит этот некто, не важно - один, или не один. Ему нужно знать, где амулеты и где мы с Ликой, так?

- Так.

- Он спросит тебя, скажешь: были, взяли, ушли. Спросит куда, говори: сказали, что поедут на Алтай, дескать, там Лешка, у него последний дрозд. Понял?

Конан тряхнул головой:

- Может, тебе еще и повторить?

- Нет, повторять не нужно. Костя, я понимаю тебя, но ты нужен здесь. Очень важно пустить "некто" по ложному следу, чтобы нам выиграть хотя бы время, - произнес, прищурившись Александр, - А после, тебе нужно уехать с семьей и подальше. Чтобы тебя не нашли, в случае чего.

- И куда это я поеду? Совсем сдурели? Таня ведь только родила. Да и узнает он, ты же говоришь, он чует дроздов на расстоянии.

- Думаю, что этот колдун, не сразу до тебя доберется. Я надеюсь, он не знает, где точно искать Лешку. А про то, что чует... можно попробовать спрятать амулеты в жестянку и завернуть в фольгу. Тогда они, наверно, не так видимы будут. В горах и в лесу мобильники не срабатывают, а что если и дрозды не смогут сообщать о себе, где-нибудь в глуши?

Лика все это время сидела тихо, как мышка, о чем-то размышляла, не вступала в разговор и вообще, казалось, была далеко от этого места.

- Надо попробовать. Про жестянку ты хорошо придумал, - Конан бросился в комнату и принес круглую коробочку из-под монпансье, - Давайте дроздов!

Амулеты сложили вместе. Три потемневшие птицы, казалось, с укором смотрят на своих владельцев. Жестянку плотно закрыли и обернули в несколько слоев фольги для выпечки. Затем положили на дно спортивной сумки и заложили вещами.

- Костя, а спрятаться можете у нас на даче, это в Академгородке, в Новосибирске. Место там хорошее, домик двухэтажный, есть горячая вода, канализация, а для Лешиной сестры я записку напишу, чтобы вас за воров не приняла. Ключи под крылечком найдешь, - сказала Лика отрешенно, все еще блуждая в своих мыслях.

- Хорошо, подруга, спасибо, - ответил Костя, тем самым соглашаясь с доводами друзей, что неплохо было бы спрятаться от "некто", пока эта история не разрешится в чью либо пользу. Ему хотелось верить, что удача будет на стороне ребят. Очень хотелось.

 

За день успели сходить в банк, Александр снял наличные, побывали в аптеке, проехались по магазинам. Домой вернулись под вечер, уставшие сели перекусить перед дорогой, но почему-то еда не лезла в горло. Пицца, которую приготовили на скорую руку в микроволновке, почти остыла. Друзья впустую хлебали обжигающий чай, думая о своем.

Конан размышлял о том, что, наверное, теперь не скоро увидятся и снова нужно увольняться, что его не радовало нисколько. Шут - о том, чтобы получилось уехать подальше и поскорее найти Лешку. Лика, как обычная женщина, обо всем и сразу.

Александр, первым пришел в себя:

- Лика, ты заверни немного еды с собой, и чай завари в дорогу.

- Хорошо, - откликнулась она и поднялась из-за стола, занялась приготовлением.

- Костя, вот возьми, - достал Шут бумажник и вынул несколько солидных купюр, - на первое время должно хватить, а потом, я помогу тебе с работой.

- Нет, ты что? Я не могу взять, - отмахнулся Конан, - Не надо.

- Тебе не надо, а для Тани и детей? Бери, говорю. И еще вот это, если не успеем вернуться к тому, как деньги закончатся, продай, - вынул он из кармана золотую цепь с кулоном. - Это купил в подарок твоей Тане. Если деньги кончатся, пускай вход. Если нет, подаришь от меня, позже.

- Спасибо, - только и смог промолвить Константин, принимая подарки от Александра.

Комом сдавило горло, и глаза почему-то вдруг сами увлажнились. Мужчина отвернулся, чтобы не выдать себя.

- Все готово, - подошла к ним Лика с термосом в одной руке и с небольшим пакетом в другой.

 

Конан проводил друзей до двери, поцеловал Лику, обнялся с Шутом.

- Берегите себя!

- И ты береги себя и семью, - подмигнул Александр, забрасывая сумку на плечо.

- Ребята, а я, кажется, знаю: кто нас может искать, - неожиданно обернувшись, обрадовалась Лика.

- Кто? - спросили мужчины одновременно.

- Сын дяди Славы. Егор.

 

***