Минула полночь. Но полночь, впрочем, Ныне уж не середина ночи. День же становится всё короче, И жить естественней ночью. Светлое время особенно хмуро: Сопротивляюсь бессоннице-дуре. Взгляд упирается в верхотуру Шкафа. Гадаю, что это значит. Клетка. От времени спрячься в клетку Лестниц, квартир, и, встретив соседку, Ей расскажи о завете предков – Может она заплачет. Выйди в подъезд – вверх, поближе к крыше. Слушай – кто знает, что ты услышишь: Может, лишь голуби там и мыши, А может, и голос свыше. Он пропоёт о небесных кущах, О том, что быть нужно добрее и лучше, О рае для нищих и неимущих…. Только услышишь едва ли. Тогда возвращайся и выпей чая. Ночью. На кухне. Один. Скучая. Мысль одну, как ребёнка качая: “Чёрт не живёт в подвале. Чёрт не нуждается в наших душах - Может, ему надоело слушать Просьбы, а может, решил нарушить Традицию, место найдя посуше." Впрочем, мороз. И в подвале тоже. Вряд ли на Ад это место похоже: На удивлённой чёртовой роже Инеем воздух осядет. Сидя, и взглядом сцепясь с часами, Конечно, мы всё понимаем сами, И до тех пор остаёмся “с усами”, Пока против шерсти не гладят. Заполночь. Мысли несутся по кругу, Коварные, будто бы блюдо из фугу, Сулящие холод, безумие, вьюгу, О череп пружиня упруго. “Да-да, несомненно, пройдёт и это” - Мысль, достойная не поэта, Но оптимиста, и луч рассвета Всё же в окно проникнет. Нужно боятся грядущего. Может, Будущий день вдруг окажется прожит Бездарно, и эта ненужность тревожит. Надеюсь к ней не привыкнуть…. |