Жил-был Хрюкотунчик. И, как вы уже, наверное, догадались, до некоторого времени самым сильным переживанием в его жизни была еда.

 

Кормил его бородатый дед Саня. Утром и вечером, стараясь не запачкаться, он переваливал густую благоухающую кашу из эмалированного тазика в деревянное корытце. Хрюкотунчик в это время нетерпеливо вертелся под ногами – толкался, визжал и прыгал.

 

Со стороны такая бурная реакция могла показаться проявлением невоспитанности. На самом же деле Хрюкотунчик производил очень сложную аналитическую работу. Плотным кожистым уплощением на мордочке, которое дед Саня почему-то называл «пятачком», он втягивал аппетитные испарения и пытался угадать меню.

 

«Комбикорм с картофельным пюре и рубленой морковью», – вдруг озарялся Хрюкотунчик, и его аппетит удваивался.

 

«Комбикорм с тыквой и арбузными корками!» – ликовал он в другой раз и розовел от восторга.

 

Только вообразив во всех деталях наслаждение, сулимое едой, Хрюкотунчик окунал мордочку в корытце и, громко чавкая, съедал все без остатка. Получалось, что за раз он насыщался дважды – один раз в воображении, а другой раз в действительности.

 

Иногда после угощения Хрюкотунчика выпускали во двор – побарахтаться в огромной луже возле калитки и поваляться в освежающей грязи. После этого дед Саня поливал его из шланга, вытирал жестким полотенцем и отводил обратно в сарайчик.

 

Надо сказать, что иногда дед приходил вместе с внуком Борей. Мальчик особенно любил Хрюкотунчика и часто угощал его кусочками отварной свеклы.

 

Дни представлялись Хрюкотунчику сплошной чередой из предвкушения еды, поглощения еды и сладких сновидений о еде. Снилась же Хрюкотунчику чаще всего незабываемая отварная свекла.

 

Но однажды утром дед Саня вошел в сарайчик без тазика, но с огромным ножом в руке. За его спиной прятался внук Боря и жалобно хныкал:

 

– Деда, а может, не надо его резать?

 

– Надо, надо! Смотри, какой вымахал. А у бабы Ани день рождения. В самый раз на стол.

 

Хрюкотунчик испугался и забился в угол сарайчика.

 

– Но он еще маленький. – Боря дергал дедушку за рукав. – Мы же нашли его в лесу. А в лесу они о-го-го какие вырастают! А этот еще маленький.

 

«Не надо меня резать! Вы не имеете права!» – хотел провизжать Хрюкотунчик, но получилось лишь душераздирающее:

 

– Хррю-ю-ю-ю!

 

– Видишь, внучек, скотинка, а все понимает! От судьбы не уйдешь!

 

Больше Хрюкотунчик выдержать не мог. Пронзительно визжа, он бросился вперед.

 

– Закрой дверь! – только и успел крикнуть дед, завалившись на бок.

 

Но мальчик, еле увернувшись от розовой торпеды, испуганно вжался в стену.

 

Хрюкотунчик сломя голову выбежал во двор.

 

– Ничего, сейчас поймаем, калитка-то закрыта, – прокряхтел дед, потирая ушибленное колено.

 

А между тем Хрюкотунчик с разбегу атаковал ограду и отскакивал от нее как мячик.

 

– Ага, попался! – закричал сзади дед Саня.

 

Хрюкотунчик собрал все силы и снова налетел на забор. Доска поддалась, и визжащий беглец понесся, не разбирая дороги.

 

Промчавшись по огородам, Хрюкотунчик оказался в еловом лесу и хотел уже отдышаться, когда справа от себя увидел дерево, похожее на деда Саню, вытряхивающего камешки из сапога.

 

Хрюкотунчик отпрянул в сторону и кубарем скатился вниз.

 

Он оказался на дне глубокой влажной ямы. Короткие лапки Хрюкотунчика были совершенно не приспособлены для карабканья по скользкой глине. Он был в ловушке.

 

Хрюкотунчик безвольно плюхнулся в грязь и вдруг прямо перед собой увидел два блестящих, как черные бусинки, глаза.

 

– Кто здесь? – испуганно спросил Хрюкотунчик.

 

– Шур-шур-шур … – ответило существо.

 

– Что-что?

 

– Это я – Шебуршунчик.

 

– Какое странное имя, – удивился беглец.

 

– Это потому, что я много шебуршуню. Шур-шур-шур. Вот так, – ответило существо. – А чего ты здесь сидишь?

 

– Не могу выбраться. Я слишком тяжелый и соскальзываю вниз.

 

– А я здесь живу, – ответил Шебуршунчик, – Видишь, это моя норка.

 

Хрюкотунчик увидел маленькую черную норку в самом темном углу ямы. Он был страшно рад, что теперь не один.

 

– А ты кто? – в свою очередь, спросил Шебуршунчик.

 

– А я – Хрюкотунчик. Меня сегодня хотели съесть. Но вместо этого, кажется, я умру здесь от голода. – И мордочка беглеца покрылась слезами.

 

– А что ты ешь?

 

– Комбикорм, картофельное пюре, морковь, тыкву и отварную свеклу!

 

– Ой! А здесь в лесу ничего этого нет! – забеспокоился Шебуршунчик и стал сновать вокруг Хрюкотунчика.

 

Всю ночь непоседливый зверек суетился, и из его норки доносилось: «Шур-шур-шур».

 

Утром Шебуршунчик появился снова:

 

– Меня озарило, надо позвать Бурундунчика!

 

Вскоре непоседа возник на краю ямы вместе со странным полосатым зверьком. Они о чем-то быстро и неразборчиво шебуршунили и бурундучили.

 

До Хрюкотунчика только и доносилось:

 

– Бур-бур-бур!

 

– Шур-шур-шур!

 

– Бур-бур-бур!

 

– Шур-шур-шур!

 

– О чем вы там договариваетесь? – встревожился Хрюкотунчик.

 

– Это Бурундунчик. У него есть идея! – сказал Шебуршунчик.

 

– Я сейчас вернусь, – заверил их Бурундунчик и исчез, взмахнув пышным хвостом.

 

И действительно, вскоре вернулся. Но не один. С ним было десять бурундунчиков. Нет, гораздо-гораздо больше. Минимум двадцать.

 

Они побурундучили и стали кидать в яму еловые шишки.

 

– Ой! – завизжал Хрюкотунчик из ямы. – Вы сейчас забьете меня насмерть! Ой! Опять по голове!

 

– Что же делать, что же делать! – засуетился Шебуршунчик.

 

– А пусть он перебегает и одного конца ямы в другой, – предложил Бурундунчик.

 

Бурчащие зверьки снова принялись за работу. А Хрюкотунчик подгребал шишки под себя, переползая под их градом из одного конца ямы в другой.

 

Солнце не успело сесть, как яма заполнилась доверху. Хрюкотунчик выпрыгнул на поверхность.

 

Лес огласился таким могучим радостным «Хррю-ю-ю-ю!», что Шебуршунчик юркнул в норку, а бурундунчики попрятались в листве.

 

Вдруг откуда-то раздалось тихое, но многоголосое ответное «Хррю-ю-ю-ю!». Из зарослей бузины показалась розовая настороженная мордочка с пятачком и снова пропала.

 

– Ну я пошел! Зовите, если что! – сказал Хрюкотунчик и метнулся в бузину.

 

А вслед ему раздавалось:

 

– Бур-бур-бур!

 

– Шур-шур-шур!