Не отводя глаз.

 

Мы и природа.

 

Этот пруд я помнил с детства. На отлогих берегах его, выстланных дерновым ковриком провел немало счастливых дней. Здесь учился плавать, рыбачить, мечтать. Днем по зеркалу воды, как по лобовому стеклу автомобиля скользили облака, ночью светились выкопирки звездного неба. Космос разбивали лягушата. Прыгнет какой- нибудь с травяного одеяльца и на осколки разбивает сонмы галактик... Лягушки один из самых древних видов животных. Они холодны и загадочны. Наука благодаря им вырвала у природы много сокровенных тайн. Они- индикатор экологии. Плохо им, значит плохо будет и нам.

 

Вообще в пруду было много лягушек. На уроки биологии в школе мы добывали их среди зимы. Колешь замерзший ил на дне, бросаешь куски льда в корыто, несешь в класс. Утром приходишь на занятия - таз уже квакает на всю школу. Лягушки, отогревшись, обманувшись ложной весной прыгают по дну корыта, раздувают лиловые зобы и поют как настоящие царевны.

 

Обычные травяные лягушки спасли мне в детстве жизнь. Полетел как-то с велосипеда, содрал неимоверным образом кожу на голени ноги. От ступни до колена лохмотья висели. Лечили долго. Раны то заживали, то воспалялись вновь. Инфекция проникала в кость. Звучало уже страшные слова: гангрена, заражение крови, ампутация. И тогда мой мудрый дед сказал:

 

- Я лягушками тебя вылечу. Меня в войну в Германию забрали на принудительные работы. Научился там кое-чему... Варте, майн буше!

 

Сходив на пруд он принес в руках двух живых лягушек. Одну посадил в банку, другую обернул белым животом вверх и стал намазывать им мою ногу . Кожа у у лягушки была холодная и липкая. Она разевала большой рот, отчаянно лягалась, и возмущенно поскрипывала. Затем дед поменял лягушек. Окончив процедуру вернул прудовых жительниц в родную среду. Он проделывал это несколько дней подряд, принося свежих холодненьких лягушек. И мои раны стали заживать.

 

- Видел какая кожа у лягушек на животе?- спрашивал он у меня.- Тоненькая, как папиросная бумага, белая , всегда чистая. А живут они брюшком в грязи. Где тыщи микробов. Прыгают, ранятся, повреждают себя о камни и ветки. А кожа всегда как новая, ни царапинки, ни ссадинки. Почему? Стало быть, кожа сама выделяет лекарство для своего заживления. То что убивает всю заразу. Вот и тебе помогло....Даз изт вундербар!

 

С тех поря не боюсь брать лягушек в руки.

 

Ежегодно по весне пруд наш обращался в лягушачий притон. В теплой, быстро прогреваемой воде копошились тысячи этих древних тварей. Блаженный , круглосуточный ор был слышен за километры и заглушал все остальные звуки.

 

После водокопошительной их деятельности пруд, как живым шелком был набит икрой. Кто только ей не кормился: птицы, рыбы, тритоны, ящерицы. Уже через несколько дней выскакивали из глазков икры шустрые головастики, и уже скоро молодые свежего урожая лягушата прыгали по берегам, пугаясь голуботелых стрекоз, которые с электрическим шуршанием зависали над тростниками.

 

Со временем пруд стал усыхать, родники на его дне заглохли , зажелтели траурные каемки от кислотных дождей. Шипящими ручейками смывались с полей удобрения, автомобилисты повадились мыть машины с пенящимися шампунями... Лягушки не знали, что тает лед на полюсах планеты, сходят ледники, заражены океаны. Что к семи смертным грехам человека присоеденился еще Вселенский -на всех один грех- агрессивное воздействие на природу... И они, пережившие динозавров, стали молча вымирать...

 

Этой весной в пруду поселилось лишь несколько лягушек. Они тихо и скорбо отпраздновали свадьбы, оплели лентами икры несколько тростников.

 

Икра быстро погибла, а те головастики, что успели родится , вскоре выбросились в каком-то молчаливом протесте из воды и засохли черной пленкой на берегу... Мы не знаем их языка, мы, по сути,глухонемые в общении с матерью- природой. Но жестоки и самонадеяны.

 

...Через много лет стою я на берегу пруда. Горбятся рано пожелтевшие ивы-печальницы, сухо шелестит тростник. Из воды смотрит на меня, укоризненно , последняя, оставшаяся в живых взрослая лягушка. Мерцает, подобно слезе тусклая пелена недоуменного взора. Так и умерла не сводя с меня глаз...