Пещера

 

В середине восьмидесятых годов судьба забросила меня служить на Курильские острова. Если быть точным, в поселок Горячие Ключи на острове Итуруп.

Какой на островах климат, я представлял смутно. У меня в голове маячили красивые, заросшие пальмами и бамбуком лагуны и ласковое теплое море. Прилетев на Сахалин, я увидел пирамидальные тополя. Стояла жара. Курильские острова находятся южнее Сахалина. Прикинув, что там наверняка еще теплее я подумал, что скоро буду купаться в Тихом океане.

В аэропорту Южно-Сахалинска пришлось проторчать трое суток. Диктор каждый день объявляла, что на Буревестнике (аэродром Итурупа) нелетная погода.

- Специально не пускает! Пиво хочет выманить! – сказал один из военных летчиков, тоже ждавших борт на Буревестник. – Ладно, пойду, позвоню, пообещаю ему пол-ящика!

- Кому? – спросил я.

- Диспетчеру на Буревестнике! Кол ему в дышло!

Пока он ходил звонить, я расспрашивал оставшихся двух летчиков об островах. Они мне охотно рассказали, что основная растительность на островах бамбук, что там отличная рыбалка и красную икру народ ест столовой ложкой.

- А купаться там можно? – спросил я.

- Можно! – серьезно ответил мне один из летчиков. – Только вату в уши вставлять надо!

- Зачем?

- Потому, что когда из воды вылезешь, яйца так звенят, что их хозяин глохнет! Ты, что майор? Какое там купаться, когда температура воды четыре градуса?!

К нам подошел ходивший звонить капитан и сказал:

- Через десять минут объявят посадку!

Я в это верил слабо, но через десять минут действительно объявили посадку.

В самолете рядом со мной сидел прапорщик, служивший в полку, где я три года должен был проходить дальнейшую службу. Он тоже, взахлеб, рассказывал мне про бамбук, рыбалку и красную икру.

 

На Итурупе о плохой погоде не было и речи. Светило солнце и было тепло почти как на Сахалине. В Буревестнике прапор увидел полковой Уазик. Этот Уазик и довез нас до Горячих Ключей. По дороге я спросил прапора:

- А где бамбук?

- Бамбук? А вот он! – и прапор, радостно улыбаясь, показал на то, что я принял за траву.

Присмотревшись внимательней, я понял, что это действительно бамбук, только очень чахлый, сантиметров тридцать высотой. Пальмами и не пахло.

 

Проходя службу и периодически употребляя красную икру столовой ложкой, я узнал от старожилов, что помимо прочей экзотики, на островах очень много пещер. Будто бы, перед второй мировой войной, японцы завезли на острова около двухсот тысяч корейцев, которые под их руководством рыли пещеры, а потом погрузили их на баржи и затопили в заливе Касатка. Чтобы никто не мог выдать тайны пещер, в которых разместили командные пункты, оружейные, продовольственные и вещевые склады.

За первый год моей службы в пещеры слазали и не вернулись назад четыре человека. Двое солдатиков пограничников и двое солдатиков из нашего полка. Это говорило о том, что исследовать пещеры было опасно. Но мне все равно хотелось. Особенно, после того как я услышал байку о том, что на Урупе прапор нашел в одной из пещер самурайский меч.

 

Первую пещеру я увидел, когда рыбачил на небольшой речушке недалеко от Горячих Ключей. Я бросил рыбалку и вошел в нее. Длинной пещера была метров двадцать, и ничего интересного в ней не было. Заканчивалась она тупиком. А еще через год, после очередного землетрясения, рядом с ней открылась еще одна пещера. Открылась она из-за того, что часть грунта сопки в том месте, где брали песок для нужд строительства, осыпалась. Как только я об этом узнал, я решил ее обследовать. Одному идти было опасно, и я сговорил в напарники старшего лейтенанта из нашего полка. Женьку Романенко. Мы стали готовиться, т.е. запасать батарейки для фонаря, свечи, веревку для того, чтобы идти в связке, шпагат на случай разветвлений внутри пещеры. Пока мы запасались необходимым, Романенко заслали в командировку. Медлить было нельзя (кто-нибудь любопытный мог обшарить пещеру раньше), поэтому я взял в напарники другого офицера и в воскресный день мы с ним были возле входа в пещеру.

Экипирован я был круто. У меня был миноискатель, битком набитый едой, питьем и всем необходимым для спуска в пещеру рюкзак, мое охотничье ружье и полный патронов патронташ. Ружье у меня было марки ИЖ-26Е, с горизонтальным расположением стволов. В свое время мне очень хотелось купить вертикалку. ИЖ-27. Но покупал я ружье в спешке, ИЖ-27 в магазине не оказалось, и я был вынужден взять ИЖ-26.

Для начала я выстрелил внутрь пещеры. На случай того, что там мог находиться медведь (медведей на острове было очень много), или мог быть непрочный грунт, который от выстрела должен был осесть. Так мне казалось. Грунт был песчаный, и звук выстрела прозвучал очень глухо. Медведь не выскочил и грунт не осел. Я наладил миноискатель. Как оказалось зря. Потому что он «звенел» везде. Как я потом узнал, черного цвета песок, который был у нас под ногами, очень богат железом и титаном. Позже я видел, как он магнитится к магниту. Миноискатель пришлось оставить при входе. Мы с Вовой (так звали напарника) вошли внутрь. Я, светя фонариком, шел впереди а Вова за мной следом. Пока мы прошли метров десять, Вова два раза наступил мне сзади на ноги, а потом я услышал, как он ударился о стену пещеры. Задевать за стены пещеры было нельзя. Как я уже сказал, грунт был песчаный. От прикосновения к стене, он мог сползти вниз и успешно засыпать нас с головой. Я обернулся к Вове и высказал все, что думал о нем в тот момент.

- У меня фонарика нет, – доложил мне Вова.

- Как нет? Ты знал, куда шел? – спросил я, и только тут до меня дошло, что у Вовы нет рюкзака. Что у этого «мешка» вообще ничего нет.

- Ты вот что! Ты иди назад и стой возле входа в пещеру. Если я не появлюсь часа через два, доберешься на попутке до поселка и скажешь где меня искать.

Дальше я пошел один. Пещера постепенно стала сужаться. Нагибаясь все ниже и ниже, а потом и ползя на четвереньках, я добрался до сужения, в которое можно было пролезь, только сняв с себя и ружье и рюкзак. Пришлось вернуться назад, сложить все барахло у входа и вторично идти с одним фонариком в руке. Извиваясь в узких местах как змей, я упорно продвигался вперед. И вдруг, я увидел впереди свет. Это было настолько неожиданно, что я испугался и хотел повернуть назад. Потом, когда испуг прошел, я пополз вперед. Пещера начала расширяться, а свет становился все ярче. Выпрямившись в полный рост, я вышел из пещеры. Только не из той, в которую я вошел полчаса назад, а из соседней. В которую я входил, будучи на рыбалке и которая тогда заканчивалась тупиком. Выйдя из нее, я увидел стоящего возле входа в соседнюю пещеру Вову. Он смотрел в темноту и, как мне показалось, внимательно слушал, не раздастся ли из нее какой звук.

- Что, тихо? – спросил я, тихонько подойдя вплотную к Вове.

- Ага, – ответил он шепотом и повернулся ко мне.

Увидев меня, Вова подпрыгнул на месте и прямо мне в ухо закричал: «А-а-а…!»

- Ты чего орешь?!

- А ты как здесь…?!

- Каком к верху! Из пещеры вышел! – и я показал на вход в другую пещеру. – Соединяются они!

- Понятно! Ну и напугал ты меня!

- Ладно! Давай собираться домой!

Я подошел к куче своего барахла и остолбенел.

На моем рюкзаке лежало ружье. Вертикалка. ИЖ-27.

- Чей пугач? – спросил я Вову.

- Твой! – удивленно ответил он. – Ты что опять меня пугаешь?

Я молча собрал вещи и, поймав попутку, мы добрались до Горячих Ключей.

Дома я достал свой охотничий билет. В билете было записано ружье ИЖ-27Е и номер, записанный в билете, соответствовал номеру, выбитому на ружье. Записи о том, что у меня было ИЖ-26Е, я в билете не нашел. А ведь я даже помнил его номер: С-09000!

Зайдя на кухню, я опять остолбенел. На подоконнике стояли четыре цветочных горшка, в которые была посажена помидорная рассада. И во всех горшках на кустах зрели помидоры. Когда я уходил из дома, горшков было два. Я вспомнил, как год назад жена просила меня посадить рассаду еще в два горшка, но руки у меня тогда не дошли.

От растерянности и ощущения, что я не могу понять, что происходит, я достал из холодильника бутылку водки, налил полный стакан и выпил.

Утром, придя на службу, я открыл ящик своего стола и увидел лежащую поверх других документов тетрадку. В тетради были записаны протоколы партийных собраний, а из подписи под протоколами следовало, что секретарем партийной организации управления являюсь я. Вот тут я сильно офигел. Потому, что за всю свою службу в доблестных Вооруженных Силах, я никогда не отличался примерной воинской дисциплиной, за что замполиты меня, мягко говоря, не очень любили. С замполитом Курильского полка я жил нормально, и он был первый замполит, которого я действительно уважал. Но, даже учитывая это, прежние грехи службы не дали бы мне возможности быть избранным секретарем.

 

Через месяц я уехал в отпуск и прилично «взяв на грудь» на даче своего товарища, который служил в Главном штабе ПВО, рассказал ему эту историю.

- Мы тебе место уже приготовили! Старшего преподавателя во Владимире, а ты от армии собираешься косить! – и он покрутил пальцем у правого виска.

После этих слов я прикусил свой длинный язык и никому больше никогда не рассказывал о том, что со мной произошло на Курильских островах.

Много позже, уже уволившись из армии, я прочитал одну научную статью, в которой высказывалась гипотеза о множестве реальностей, в которых живут наши двойники. Только эти реальности не совпадают в деталях с нашей. И, что иногда можно попасть из одной реальности в другую. Случайно поменявшись со своим двойником местами. Прочитав статью, я отчетливо, до малейших подробностей вспомнил о том, что когда-то со мной произошло.