В глубину – до першения ссадин, микротрещинок в капиллярах в эпидермисе – слой за слоем – вплоть до слизистой – шелушение. Вне барьеров и без оградин, Элоизой всех Абеляров, я – целую взасос, запоем, до щемящего наслаждения - ВСЁ! Эфир, что не ждёт надлома на конце иглы или шпиля в зафонтанности Адмиралтейства в полувыветренном саду; Льдокоростинности покрова в ликах многоканальности штиля; «Бис» утячьему лицедейству в над-под Аничковом мосту; Разно-синюю мозаичность и безладанный чад лампады сквозь иллюзию о Спасении, что замешано на Крови; Вседворцовую эклектичность с антиподностью «Рим-триады» с истончённостью воплощения в изразцовые фонари; И – коробочность «с-ума-сброд-ность» в недрах сутолоки вокзальной, вдоль графитово-целлюлозных или струнно-смычковых рук; Суть сюжетности – ир-народность или рацио-трансцендентальность в виртуальности для нервозных, при наличии всех заслуг; Возвеличие Исаака в обозримости горизонтов, увозящих живым аллюром в не-под-значность ментальных скважин; И – червонцы на плед собакам, в демутации мастодонтов под убранствами из гипюра в необзорностях Эрмитажа; Однозвёздочность в лабиринте психо-, кине-, других эстетик, где в селекции возникают Птице-Быко-Льво-Человек… И – с «memento» о сладком спринте на обветренном трафарете – лейкоцитами пропитаю, чтоб потом это ВСЁ – тебе! Санкт-Петербург, Ноябрь 1999 | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
