История любви

Я выпрашивала тебя у Бога

С фанатичным упорством юродивой

Говорила, что не могу без тебя,

Пыталась даже с Ним ругаться и спорить.

Не добившись своего, от отчаянья

И безнадежности умирала…

Но в последний момент, на самой грани

Его рука меня останавливала.

Он говорил, что любовь человеческая

Очень редко бывает вечной,

Что она в сравнении с Вечностью!

Но что мне дела было до Вечности…

Тумарина А.

 

1

- Как ты думаешь, я прав? – он смотрит на меня своими потрясающими черными глазами.

Я начинаю привыкать к его вниманию, а не надо бы. Нельзя привыкать. Кто я для него? Вон сколько вокруг красивых и умных студенток. Он не может полюбить такую, как я. Набираю в легкие воздуха побольше и говорю:

- Спроси еще у кого-нибудь, я же не одна здесь.

Он улыбается белоснежной голливудской улыбкой. Сердце ухает, словно, я в воздушную яму провалилась.

- Хорошо, - он на минуту отворачивается к Веронике.

- Ты согласна со мной?

Та кивает, восторженно хлопая глазами. Он тут же возвращается:

- Мне важно знать твое мнение, - опять он смотрит мне в душу. Зачем? Я на пороге любви. Я готова сдаться. Но мне нужны гарантии. Если бы ты хоть намекнул, что я нужна тебе… Я не хочу любить безответно. Я не позволю себе страдать.

- Мне кажется, что все всё поняли, можно идти, - говорю я спокойно. Он знает, почему я отвечаю так. Я показываю красный свет: не трогай меня, я не поддамся тебе.

Он согласно кивает и идет одеваться: на улице зима. Следом за ним поднимаются все остальные.

Мы познакомились в добровольческой службе волонтеров «Молодежь – молодежи». Его специально пригласили из Саратова, чтобы он помог нам провести серию встреч по профилактике наркотической зависимости среди учащихся старших классов. В нашей команде в основном студенты. Нет, в нашей команде в основном студентки. На десять девчонок пять ребят. И ни один из парней, ни в какое сравнение не идет с Ним. Как говорят, даже близко не лежало. Как только девушки видят Его, они понимают, что работа с молодежью – их призвание. Он с самого начала выделяет меня. Или не выделяет? (Я себя все время одергиваю). Как тут разберешься?

2

Всем понравилась наша программа. Мы не читали детям лекции, мы просто общались с ними: спорили, играли, пели, принимали решение. Положительной стороной было так же и то, что мы не навязывали им веру в Бога, просто учили их принимать ответственность за свою жизнь.

Работа увлекла. Мы встречались четыре раза в неделю. Все волонтеры. Он и я.

Я была влюблена по уши. Все защитные барьеры сломаны. В мыслях только одно: «Полгода в одной команде, рядом с Ним. Что-то обязательно должно произойти».

После трудов праведных мы собирались в нашей комнатке, чтобы выпить чаю (каждый приносил с собой что-нибудь), обсудить прошедшую встречу, просто поговорить за жизнь.

Это было самое прекрасное время. Я слушала своего героя, уподобившись прочим студенткам, и даже, наверно, так же глупо хлопая глазами. Иногда мы оставались наедине, когда я готовила чай. Тогда он раскрывался мне по-особенному. Он рассказывал о своих планах, мечтах, целях. А я тонула в его черных глазах и понимала: мне не спастись, я никогда не встречу никого похожего. Он же говорил обо всем, кроме любви.

В один прекрасный вечер, когда мы пили чай и разговаривали, я услышала:

- Когда я жил во Владивостоке, одна девушка очень сильно полюбила меня. Мы даже переписывались какое-то время… - он помолчал, а потом ослепительно улыбнулся, - В меня везде почему-то влюбляются…

У меня в глазах потемнело: «Очередная!». Дальше мне слушать было нечего, я решительно встала из-за стола:

- Что-то у меня голова разболелась. Пойду я домой.

И вышла. И пошла домой. И пыталась унять свое сердце, которое неслось куда-то галопом. И в голове только одно слово: «Очередная!»

Утром я открыла глаза и поняла: он обманул меня! «Все влюбляются в тебя? Еще бы! Зачем ты так галантен, так красив, элегантен? Зачем улыбаешься так восхитительно? Зачем глаза твои смотрят прямо в душу? Ты – обманщик! Ты кружишь голову девчонкам, а потом уходишь, пожимая плечами: почему они влюбляются?»

Я объявила ему войну. Если он садился рядом, я пересаживалась в другое место. Если он обращался ко мне, я отворачивалась. Если просил о чем-то, я передавала его просьбу другому. Я видела его непонимающий взгляд, но жалости не испытывала. Месть! Ты тоже узнаешь, что значит быть отвергнутым.

На улице тем временем наступила ранняя весна. Снег растаял, оставив кое-где влажные пятна. Солнце слепило и давало силу жить и любить всем. Кроме меня.

Наша команда отправлялась гулять в парк. Я решительно отказалась:

- Ничего не хочу. Устала. Хочу побыть одна. Я посижу здесь.

Я сидела в комнате и слушала, как в коридоре все шумно собираются. Смеются, что-то падает, кто-то кого-то толкает. Вдруг:

- Я, пожалуй, тоже останусь. Хочу почитать немного, а то времени не хватает.

Сердце затрепыхалось в горле. Какие скачки оно умеет делать, мое сердце: то в пятки, то в горло, то в желудок.

Я ждала, затаившись, не двигаясь, и, кажется, даже не дыша. Щелкнул замок. Тишина. Минут через десять осторожный стук в дверь. Что он там делал так долго? Молился?

- Можно? Мне кажется, нам надо поговорить, - он нерешительно топчется у порога.

Я молча киваю. Он садится за длинный стол. Он на одном краю, я – на другом, как на разных полюсах Земли. В открытую форточку доносится обычный весенний шум: визг тормозов, детский смех, птичий щебет и лай собак. Я сейчас слышу это особенно четко, потому что он молчит, а должен что-то сказать.

- Я обидел тебя?

- Видимо не только меня.

- Чем?

- Ты неправильно ведешь себя с девушками. Так, как ты ведешь себя, можно обращаться только со своей невестой.

- Да? – он поднимает на меня печальные черные глаза. Такие глаза были у обмороженного слона в передвижном зоопарке, - Извини, я не специально. У меня есть невеста в Саратове. Я ее очень люблю. И она меня любит. Мы летом поженимся.

3

- Ты идешь в университет сегодня? – надо мной склоняется мама.

- Нет, - я лежу, уткнувшись носом в диван. Четыре дня уже лежу. Мама догадывается о чем-то, но не спрашивает. Я благодарна ей за это.

- Мы с папой едем в гости к тете Тоне. Будь умницей, - она целует меня в щеку.

Я бездумно вожу пальцем по обивке дивана. Забавные узоры. Если захочешь, можно провести непрерывную линию от левой грядушки до правой. Но я не хочу. Я веду пальцем где-то до уровня груди, а потом начинаю сначала. В голове пусто. В душе пусто.

Хлопает дверь. Одна. Наконец-то.

Забавные узоры. Если постараться, то можно… Это, кажется, уже было. Перед глазами петля и маленькая табуретка под ней. Я встаю на табуретку…

О чем мне надо было подумать? Хлопнула дверь. Я одна. Наконец-то. Можно не смотреть в диван. Можно перевернуться и смотреть в потолок… Лень. Не хочу двигаться. Забавные узоры…

 

- Она красивая?

- Очень. Когда она идет по улице многие мужчины оборачиваются.

 

Забавные узоры… Она может быть глупее, пошлее и злее. Но она красива. Это решает все.

«Ты знала, что чудес не бывает», - говорит внутренний голос.

«Знала», - киваю я головой.

Пред глазами петля и маленькая табуреточка. Ее недавно отремонтировали. Я встаю на табуретку и надеваю петлю на шею.

 

- Я никогда никого не хотел ранить. Что мне делать? Как измениться?

- Не надо меняться. Ты не виноват, что ты такой.

 

Пожалуй, перевернусь на спину. Рука затекла. Забавные узоры на потолке. Если захочешь, можно построить равнобедренный треугольник. Или равносторонний. Или сделать ряд треугольников с общими сторонами. Или…

Перед глазами петля и маленькая табуреточка. Она очень старая эта табуреточка. Ее сделали, когда родился брат, а он на целых двенадцать лет старше меня…

 

- Ты больше не сердишься? Мы будем друзьями? Мне очень тяжело, когда ты такая…

- Я не сержусь. Мы будем друзьями.

 

Среда. Сегодня среда. Встреча волонтеров.

Перед глазами петля. Она раскачивается, как маятник.

Надо попить воды.

Я выхожу на кухню и вижу на столе мамин подарок – дорогой дезодорант - и записку: «Милая доченька, будь счастлива!».

Размазывая по лицу слезы и сопли, я бегу в ванную и долго стою под душем. Мне надо уходить отсюда. Иначе эта петля и табуреточка где-нибудь найдут меня.

Выйдя из ванной и нанеся косметику тщательней, чем обычно, я иду на встречу волонтеров. В транспорте чувствую на себе взгляды. Трудно сказать, то ли вид у меня такой отчаянный, то ли макияж хороший. То ли сочетание отчаяния и макияжа не очень удачное.

Вот и заветная дверь. Он подумает, что я специально для него накрасилась. Так вот нет же. Не для тебя. Я сижу на подоконнике в туалете, в раковине журчит вода. Косметика не очень хорошо смывается холодной водой. Но какая мне разница сейчас. Когда конец света уже наступил.

4

Так я и живу.

Каждый день, почти каждый час молюсь:

 

Дай мне его, Господи! Я не могу без него жить, Ты же видишь. Мне все равно, что будет со мной потом. Я хочу, чтобы он был моим.

 

Разве я прошу о чем-то сверхъестественном? Разве не может его милая разонравиться ему?

«О чем ты просишь? – говорит внутренний голос, - Разве ты сможешь доверять человеку, который бросит невесту перед свадьбой, потому что она разонравилась ему?»

«Нет», - соглашаюсь я.

И снова:

 

Господи, дай мне его. Говорят, если Ты не даешь, значит, я буду несчастлива с ним. Но я и без него буду несчастлива. Дай мне его!

 

Разве я прошу о чем-то несбыточном? Разве есть что-то невозможное для Господа?

«О чем ты просишь? - говорит внутренний голос, - А если не ты, а он будет несчастен с тобой, что тогда?»

«Тогда не надо!»- восклицаю я.

И снова:

 

Господи, дай мне его! Если я смогу сделать его счастливым, дай мне его. Ничего больше не надо мне в этой жизни, только его.

 

Я исправно прихожу на собрания волонтеров. Я сажусь позади всех. Никакого макияжа. Я невидима. Меня здесь нет. Из-за спин и голов друзей я могу смотреть на него так, чтобы он ничего не заметил.

У него есть свой кабинет, если я вижу, что он с кем-то разговаривает на улице, я тихонько прихожу сюда и касаюсь его вещей. Мне кажется, что я прикасаюсь к нему. Долго смотрю на фотографию. Почему я раньше не замечала ее? Да. Красавица. Фотомодель.

В конце марта он уехал в Саратов. В гости.

5

Неделю. Я не видела его целую неделю! Я больше не молилась. Мне ничего больше не надо. Только видеть его. Каждый день.

По дороге на собрание волонтеров, я зашла в магазин, чтобы купить что-нибудь к чаю.

- Мне, пожалуйста, полкило «Курабье».

- А мне полкило «Мишки на Севере».

Я вздрогнула, но не обернулась. Я знаю, что он отодвинется от меня, если я обернусь, потому что мы окажемся слишком близко друг к другу, а я хочу еще немного почувствовать его.

- Привет, - его дыхание щекочет мне ухо, и я наклоняю голову вперед.

- Привет…

- Как дела?

Я ничего не ответила. Зачем он спрашивает? Уж Он-то мог бы и не спрашивать.

- Не грусти. Все будет хорошо.

Я взяла у продавщицы печенье, чуть отошла от прилавка и, наконец, посмотрела ему в глаза. С укором. Как Ты можешь говорить такое? Уж Ты-то должен понимать, что дела у меня никогда не будут хорошо, потому что Тебя не будет в моей жизни.

 

 

 

Через неделю опять событие.

- Сегодня я всех приглашаю к себе! У меня день рождения! – Наташка прыгала и скакала, как ребенок, хотя ей уже двадцать пять. Ужасно много, по-моему мнению.

В трамвае он встал рядом.

- Опять грустишь?

Я молча кивнула, глядя в окно.

- Помнишь, что я сказал? Все будет хорошо. Вот увидишь.

Я отрицательно покачала головой.

6

Мы часто засиживались допоздна на наших собраниях. Домой я возвращалась уже ночью. У меня не было попутчиков, я жила дальше всех. В этот раз, когда наша встреча закончилась, он остановил меня:

- Подожди. Я провожу тебя, - видимо, у меня в глазах отразилось такое искреннее изумление, что он счел нужным повторить, - Ты поняла меня? Подожди меня в коридоре.

Мы вышли на улицу. Никого уже не было, даже редких прохожих. Я растерянно смотрела на него. Куда он хочет проводить меня? До остановки? Что-то еще надо обсудить в связи с молодежной программой?

- Пойдем, - он пошел вперед, приноравливаясь к моим шагам, - Провожу тебя домой. Я плохо запомнил, где ты живешь.

- Не надо до дома. Ты обратно вернуться не сможешь. Транспорт не будет ходить, - робко возражаю я.

- Ты не хочешь, чтобы я провожал тебя?

- Мне просто жалко тебя.

- Я так жалко выгляжу?

- Нет… Просто…

- Я провожу тебя домой.

Ночью на улице зевать нельзя: пропустишь один автобус - второй может и не прийти. Мы ворвались в салон за несколько секунд до закрытия дверей. Мы стояли в полуметре друг от друга, лицом к лицу. Я смотрела ему в губы и в шею, в губы и в шею. Я боялась поднять глаза. Что будет дальше? Что он скажет? Что я отвечу? Что положено отвечать в таких случаях?

- Мне надо поговорить с тобой. Я не знал, что это будет так. В автобусе. Но это неважно… Ты знаешь, что у меня больше нет невесты?

Я отрицательно покачала головой. У него очень красивая шея. Мужественная.

- Мы расстались, когда я ездил в Саратов. Она, оказывается, уже месяц встречается с другим.

- Вы не выходите? Пропустите, пожалуйста!

Мы расступились и проводили глазами женщину в цветастом платке, с большой хозяйственной сумкой.

- Я рад, что все так получилось.

Губы у него тоже очень красивые. Чувственные, вот как это называется в любовных романах. Ой, как же все глупо. До смешного.

- Я хочу объяснить тебе, что… происходит… происходило со мной все это время, чтобы ты поняла… простила… - он говорил сбивчиво, путая слова, разрывая фразы.

Я щурилась, стараясь понять этот набор слов, и не пропустить главного. Главного!

- Простила…. Я мечтал о тебе… о такой, как ты лет с шестнадцати…. Увидел тебя… и подумал: «Вот девушка, о которой… я мечтал. Но она никогда не… будет моей». Просто даже предположить… не мог, что ты можешь… полюбишь… полюбить меня. И себе не позволял думать о нас… тебе. Говорил: «У тебя есть невеста. Думай о ней»…. А теперь, когда стало можно… думать о тебе…. Я не могу ни о чем… думать…. Только о тебе. Я не смогу без тебя…Почему ты не смотришь на меня? Ты сможешь простить?

Я больше не смотрела на его губы. Я смотрела в окно на ночной город. Что там, в любовных романах, написано про объяснение в любви? Что надо говорить в таких случаях? Кажется, надо взвизгнуть и повиснуть на шее. Или сказать «я люблю тебя» пятьдесят три раза с разной интонацией. Или сказать «конечно, я прощаю». Или «я никогда не сердилась на тебя». Или…

- Почему ты молчишь?

- Я просто не знаю, что сказать.

- Просто, скажи, что ты чувствуешь.

Наконец, я нашла мужество взглянуть ему в глаза.

- Я счастлива, - и улыбнулась.

Он облегченно выдохнул. Вот она - его ослепительная улыбка. Как давно я ее не видела. Целую вечность.