Генеральный секретарь Тувинской народно-революционной партии Салчак Тока, учась в Москве, подружился с одним генералом из соседней Монголии.

И вот, однажды, Генерал со свитой прибыл в гости в столицу Тувинской Народной Республики - Кызыл. Генеральный секретарь решил порадовать гостя чем-то необычным. Но чем? Природой Генерала не удивишь - в Монголии не хуже; дворцов, памятников архитектуры в Кызыле нет. Да и после красавицы-Москвы с ее Кремлем, Красной площадью, собором Василия Блаженного разве можно этим удивить? Остается одно - роскошный стол. Благо при нем служил хороший повар - кореец по имени И Го.

Генеральный секретарь пригласил И Го к себе в кабинет:

- - Скажи, дарга*, чем можно порадовать дорогого гостя? - спросил у корейца Тока.

Повар задумался. Любое блюдо он мог приготовить вкусно, поэтому И Го пожал плечами и тихим голосом сказал:

- - Как скажите, Салчак Колбахорекович, а я постараюсь. Вы меня знаете, - со скромным достоинством произнес он.

- Знаю, знаю, - доброжелательно сказал генеральный секретарь. Он не спеша встал с удобного кожаного стула, медленно вышел из-за большого красивого дубового стола, неслышно ступая по толстому ковру с тувинским орнаментом, подошел к повару и фамильярно положил ему руку на плечо. Тока знал этого сухощавого сутулого, но талантливого корейца уже много лет - с тех пор, когда И Го пришел с Сибирской армией командиров Щетинкина и Кравченко в Урянхайский край*.

- - И Го, сколько дней вы шли из Красной республики Степного Баджея до Белоцарска*? - задал генеральный секретарь традиционный уже в их отношениях вопрос.

Кореец улыбнулся, он знал, что Большой дарга задаст этот вопрос.

- Тридцать четыре, Салчак Колбахорекович.

- - Тридцать четыре, - удовлетворенно повторил генеральный секретарь. Он покровительственно улыбнулся своему повару, снял руку с его плеча и не спеша с чувством собственного достоинства двинулся по ковру, заложив руки за спину. - Знаю, знаю, - задумчиво и доброжелательно повторил Тока… - Баран ему и дома надоел, марал у них тоже водится… Рыба, балычок, икра? - у тувинцев и у монголов эти блюда не в большом почете, хотя, конечно, на столе и они будут - на закуску. А вот, так сказать, основное блюдо?! Вокруг которого и разговор должен оживиться и чтоб запомнилось оно надолго, - генеральный секретарь замолчал подошел к широкому окну, и посмотрел на серую, сталью отливающую под хмурым октябрьским небом, реку.

В кабинете было хорошо натоплено, но Салчак Колбахорекович зябко передернулся - он, глядя на ледяные воды Улуг-Хема*, вспомнил, как в детстве, в своем урочище, ходил на охоту. Не от хорошей жизни, конечно, он пошел на охоту в тот холодный с хиусом* день - есть было нечего. И ему повезло - вернулся с добычей. Авай* тут же зажарила

 

 

- 2 -

длинноухого. Он ел зайца, облизывал пальцы, и ему казалось, что в мире нет ничего вкуснее…

Салчак Колбахорекович вернулся к своему столу.

- А зайца можешь приготовить?

- Могу, - не задумываясь ответил И Го. - Только у нас зайцев нет.

- Будет, иди, - генеральный секретарь снял тяжелую трубку большого черного телефона, сказал по тувинский. - Мерген, поймай зайца и отдай повару. Немедленно! - Тока плавно опустил на рычаг трубку, задумался.

По распоряжению Большого дарги был снаряжен отряд из десяти всадников министерства обороны ТНР. Всадники, проскакав по пыльной центральной улице мимо первого в городе двухэтажного здания бывшего переселенческого управления, на балконе которого когда-то любил пить китайский чай царский комиссар по делам Урянхайского края - Григорьев, выехали к войлочным юртам, стоявшим на краю столицы. Старший - полковник Мерген Оюн подскакал к ближайшей юрте, плеткой огрел лаявшую собаку и спросил у хозяина, выглянувшего из-за тонкого войлочного полога, прикрывающего вход:

- Зайцев где-нибудь в округе видел?

- Да, да, - закивал радостно хозяин юрты. - Вон там, у подножья тех гор, - он показал рукой на невысокую из песчаника горную гряду, покрытую карагатником.

Полковник отпустил уздечку, хлестнул по крупу низкорослого монгольского жеребца, вынул из ножен шашку и понесся галопом. Если честно, то работы у полковника Мергена Оюна, несмотря на высокую его должность в государстве - начальника личной охраны Большого дарги, было немного и поэтому он рьяно старался выполнить каждое редкое поручение генерального секретаря ТНРП и члена Президиума Малого Хурала ТНР. Ко всему прочему, он, как и каждый настоящий тувинец, любил охоту. Потому и понеслись на всем скаку всадники под его началом, оставляя после себя выбитую копытами дернину, да клубы пыли. Мерген нисколько не сомневался, что выполнит приказ Большого дарги - хоть из-под земли, но найдет и загонит зайца. Единственное, что его беспокоило в команде Салчака Колбакорековича - слово: "Немедленно!" Сколько это "немедленно" - час, два, день? И не осерчает-ли Большой дарга, если "немедленно" генерального секретаря не совпадет с его "немедленно"?..

К счастью для полковника Мергена Оюна уже у березового колка, который находился на полпути от юрты арата*, собаку которого он отхлестал плеткой, до гор из песчаника, всадники вспугнули косого. Заяц оказался крупным с длинными сильными лапами, которые понесли его прочь. Но длинноухий уже почти отлинял и выделялся ярко-белым пятном на серо-желтом фоне невысокой травы, полусъеденной и вытоптанной овцами еще летом.

 

 

 

 

 

 

 

- 3 -

И потому заяц вскоре был загнан и почетно доставлен на кухню к корейцу И Го.

У корейца И Го на кухне был порядок идеальный, хотя помощников у него было всего двое. Два Василия. Один - русский парень по имени Вася - истопник, и водовоз, и поваренок в одном лице. Второй - огромный сибирский кот - Васька - сторож провизии. Васька ловил мышей, и, конечно, был любим небольшим коллективом кухни.

И Го с детства любил кошек, но на Сахалине, где он родился их большая семья еле-еле сводила концы с концами - на детей еды не хватало. Потом пришли японцы и И Го с родителями переехал на материк. На материке с десяти лет он начал работать на кухне у трактирщика - богатого корейца Кима. Потом началась революция и гражданская война. И Го ушел от Кима к партизанам. За годы войны он постепенно перекочевал в Восточную Сибирь, откуда вместе с Сибирской армией красных командиров Щетинкина и Кравченко, в которой он служил поваром, пришел в Урянхай, где и обосновался в Белоцарске - маленьком, но столичном городке края, где в основном проживали русские, но где, к своему удивлению, он встретил скромную, но сразу запавшую в душу, кореяночку, выросшую в бедной русской семье - Машу. Поженились, на краю городка И Го вырыл землянку, рядом разбил огород, ну теперь, казалось, можно было и кошку завести, но его пригласил на работу сам Большой дарга, партия которого к тому времени пришла к власти в Урянхае, а потом начали рождаться дочери и, хотя огород и кухня давали достаточно пищи, чтоб прокормить большую семью, - землянка была тесной. На настоящий же дом средств не было.

Так маленькая детская мечта о кошке и осталась бы не осуществленной, если бы однажды в дверь кухни не постучал мальчик-оборваныш и не попросил хлеба. И Го пожалел его, накормил, потом нагрел воды на плите. И вот тут, когда мальчишка снимал свои лохмотья, кореец услышал странный звук: жалостливый и тихий. И Го сунул руку в лохмотья и вытащил из них маленький серый комок, который испуганно замяукал, пытаясь уцепиться острыми коготками хоть за что-нибудь, а так как кроме руки корейца, которой он держал котенка на весу, поблизости ничего не было, котенок вцепился в руку И Го. Кореец от неожиданности вскрикнул, но тут же засмеялся и прижал беззащитное животное к себе.

Оборваныш смыл грязь и оказался белобрысым русским мальчиком.

- А я думал, что ты китайса, - пошутил И Го. - А звать тебя как?

- Вася.

- Откуда, ты, Вася?

- Из Верхне-Никольского Подхребтинского района.

- А родители где?

Мальчик стал смотреть в окно, по щекам потекли слезы.

- А его как звать? - кореец с улыбкой посмотрел на прижавшееся к нему крохотное существо.

- Васька, - сглотнув ком вставший в горле, сказал мальчик…

 

Заяц был крупным. И Го положил освежеванную тушку в чан, залил ее холодной колодезной водой, добавил уксуса. Конечно, можно было сделать проще: сначала отварить зайца, а потом сверху обжарить - так

 

 

 

- 4 -

 

было бы гораздо быстрее, но вкус - был бы совсем иным. И Го не мог себе этого позволить. И даже не потому, что ему бы Большой дарга или кто-нибудь из гостей сделал замечание - заяц был бы все равно вкусным, а потому что со времен работы у богатого корейца Кима, (а может быть это было у него врожденным?), он привык все делать на совесть - чтобы не было возможности даже в мыслях, даже во сне себя в чем-то упрекнуть.

Через три часа И Го вернулся к зайцу: достал его из чана, нашпиговал тушку бараньим жиром, натер солью, обложил чесноком, луком и только ему известными очищенными и нарезанными кореньями, полил маслом и поставил в духовку жарить.

- Вася, прикрой поддувало и пока дров не подкладывай, - сказал он своему помощнику.

Во время жаренья И Го поливал зайца с ложки соком, образовавшимся на противне.

Наконец заяц был готов. Повар поставил аппетитную тушку на стол остывать. Оставалось его только переложить на красивое блюдо, украсить зеленью, добавить соуса и можно есть. К зайцу И Го решил приготовить не менее пяти соусов. Вася во дворе рубил дрова поэтому он сам пошел в кладовую, где хранилась провизия, чтобы выбрать нужную для особого привкуса соуса траву, которая в засушенном виде пучками висела под потолком.

И Го был доволен собой: и заяц прожарился равномерно и в меру, и трава у него была заготовлена впрок, и порядок у него был отменный и на кухне и в кладовой, и помощники у него хорошие: мешки все целы не прогрызаны, да что там, говорить, мышами здесь даже и не пахло, и Васе уже можно поручать готовить некоторые блюда самостоятельно - хороший парень: аккуратный и уважительный - настоящий повар получится… И Го задумался:

" Вот и старшая дочка Аришка подрастает, симпатичная, вся в мать, не успеешь оглянуться и уж замуж невтерпеж. Это и хорошо. Лишь бы парень хороший достался. Вот Вася. Хоть и русский, а работящий, как кореец,..- И Го вздохнул. - Вот только жить им негде", - И Го давно уже собирался поговорить с Большим даргой, чтобы ему помогли с кругляком, да разрешение дали на строительство. Лучше на том же месте. Поставил бы сруб вокруг землянки, крышей накрыл, окна пропилил, рамы вставил, а там бы разобрал старую землянку, пол настилил, а на месте землянки погреб бы вырыл. Всем бы места хватило и Аришке с Васей. - "Ну все, сегодня пусть гуляют, зайца едят, а завтра пойду к самому Токе"- решил для себя И Го.

Повар выбрал траву для добавки в соусы, наложил в ковшик густой сметаны, вернулся на кухню, и, еще закрывая за собой входную дверь, услышал знакомый звук. Звук к которому он привык за много лет и поэтому на который кореец И Го не сразу обратил внимание. И Го прошел мимо плиты к большому столу, поставил на него ковшик со сметаной, положил пучок травы и лишь после этого посмотрел в ту сторону, откуда раздавался звук. Посмотрел и замер от увиденного. Что с ним происходило в это мгновение можно описывать бесконечно долго, а если коротко: кореец умер - на мгновение, потом сердце опять забилось, бросило в артерии огромное

 

 

- 5 -

 

количество крови с адреналином, кровь ударила в голову и, не помня себя, И Го, схватив разделачный острый нож, рубанул по шее урчавшего от удовольствия кота, пожиравшего зайца.

Когда Вася с охапкой березовых полешек вошел на кухню, он удивился тишине, стоявшей там. Его шеф, которого Вася почитал за приемного отца, хоть и старался все делать без лишней суеты и уж тем более без лишнего шума, своей неутомимой ежесекундной, ежеминутной работой, создавал на кухне особую атмосферу созидания, в которой обязательно присутствовали звуки режущего ножа, размешивающей ложки, бульканья варева на плите, щипения на сковороде или потрескивания дров в

печи.

На кухне стояла непривычная тишина и лишь редкие капли, ударяющие о чистовымытый деревянный пол, словно ход часов, напоминали о том, что жизнь продолжается, что время все равно идет, не зависимо ни от чьего-либо желания ни остановить его, ни, тем более, повернуть вспять.

Вася положил дрова возле печи и подошел к корейцу, сидевшему на большой кастрюле с крышкой возле стола, на котором лежал заяц с обглоданной задней лапой, а рядом на боку вытянулся кот. Из-под кота стекала кровь, которая большими красными каплями падала со стола на пол. Кореец сидел, опустив голову в натруженные неутомимые руки, и был недвижим.

- И Го, - тихо сказал Вася. - Папа! - в следующий момент вырвалось у него. - Папа! - парень, опустился на колени перед поваром и неумело обнял его за плечи.

Кореец И Го, словно очнулся, отстранил Васю, встал, осмотрел стол на котором лежали заяц и убитый кот. Времени до ужина генерального секретаря с монгольским генералом оставалось уже мало.

" Пока начнут, разомнуться закусками, поедят под водочку с лимоном хан*, тут и поспеет", - размышлял повар.

- Вася, обдери кота, - сказал И Го…

 

Стол был великолепен, а после конной прогулки с генералом аппетит у генерального секретаря был просто ошеломляющим. А приготовлено было как?!

"Да, повезло ему с поваром, повезло", - довольный размышлял Салчак Колбахорекович. Генералу из Монголии тоже все очень нравилось, и особенно понравился заяц.

- - Какой жирный, - покачивая головой от удовольствия говорил гость, уплетая основное блюдо. - У нас в Монголии заяц не такой.

- - Это тувинский заяц! - с гордостью за свой прием, за свое государство, за своего повара - корейца И Го, - сказал Тока…

На следующий день, после бессонной ночи, кореец И Го пришел на прием к начальнику личной охраны генерального секретаря полковнику Мергену Оюну и попросил, чтобы его уволили. Уговоры ни полковника

Оюна, ни Большого дарги, к которому повар был приглашен, не подействовали. Причину, по которой он увольнялся, кореец И Го никому тогда не сказал.

 

 

 

- 6 -

 

Лишь через пятнадцать лет, после того как ТНР добровольно вошла в состав России, мой отец, направленный служить в республику, и живший на квартире у корейца, узнал про этот случай.

Вася же женился на дочери И Го Арише, работал поваром в обкоме партии и получил большую благоустроенную квартиру в том районе, где проживали одни "шишки". А потом его забрал с собой в Москву, приехавший с проверкой в Туву, большой человек из Центрального Комитета. Говорят, что в умении готовить, Вася превзошел самого И Го.

А И Го, похоронив свою единственную любовь - кореяночку с русским именем - Маша, и вырастив дочерей, которые разлетелись - кто куда, доживал свою долгую жизнь один, в землянке, построенной еще в пору своей молодости и революционных преобразований, от зари до зари копошась в своем огороде. Кошку он так и не завел и от предложений

переселиться к кому-либо из дочерей отказывался - не мог жить без своего огорода.

А когда, заболев, слег, Василий ИГоревич увез его все-таки в Москву, определил на лечение в стационар 4-го Медицинского Управления, где он умер. Похоронили корейца И Го на московском престижном кладбище.

 

 

Примечание:

Дарга - начальник.

Урянхай, Урянхайский край - до революционное название Тувы.

Улуг-Хем - тувинское название Енисея, переводиться как - Великая река.

Авай - мама.

Хиус - ветер холодный пронизывающий, с песком и снегом.

Белоцарск - до революционное название Кызыла - столицы Тувы.

ТНР - Тувинская Народная Республика - добровольно вернулась в состав России 11 октября 1944 года на правах автономной области (сейчас Республика Тыва)

Арат - чабан, пастух, кореной житель Тувы, ведущий кочевой образ жизни.

Хан - тувинская кровяная колбаса.