Hava nagila, Hava nagila

Hava nagila venis'mecha.

Радуйтесь, люди, радуйтесь, люди.

Радуйтесь, люди, сбылась мечта.

 

Еврейская песня, Авраам Цви Идельсон

 

Однажды я давала интервью московскому телевидению по поводу пандемии Коронавируса. Я старалась описать всё с точки зрения вирусологии, молекулярной биологии и, конечно, с точки зрения врача-инфекциониста. Интервью выложили с социальные сети для большего охвата просмотров. Конечно, так можно следить и за мнением зрителей, которые оставляют свои комментарии. Моё любопытство завело меня на одну такую дискуссию о моей личности, где обсуждали один факт из мирной жизни, который смотрелся просто возмутительным.

Одна дама написала: «Да кого вы слушаете!? Это же ХОРЕОГРАФ ИЗ ИЗРАИЛЯ! Теперь каждый желающий разбирается в вирусологии! Какой стыд выкладывать мнение хореографа!»

Остальные ей вторили и обсуждали "позорное" интервью. И впрямь, если не видеть видео, а сначала прочитать комментарии, то даже смотреть это вряд ли кто-то стал бы. И тут я вспомнила, откуда женщина могла взять эту информацию: точно, с моей личной страницы в интернете.

Настало время рассказать, как я стала ХОРЕОГРАФОМ, ведь это было правдой.

Приехав в Израиль, я старалась найти занятия, которыми занималась и прежде в России. Например, я уже несколько лет танцевала Фламенко, поэтому начала обзванивать все места, и спрашивать у всех, где могу его найти.

Один раз в Матнасе (Матнас – иврит – это аббревиатура, расшифровывается как Центр культуры, юношества и спорта) я спросила у руководителя про Фламенко. Она удивлённо посмотрела на меня и спросила: «Вы танцуете?»

– Да, – ответила я. – И мне бы хотелось именно Фламенко.

– Мы всё организуем, – ответила мне Людмила.

– Ну как организуете, зовите меня, я к вам присоединюсь, – обрадовалась я.

Через неделю Людмила позвонила мне и радостно сообщила, что танцы Фламенко одобрены руководством, и чтоб я пришла посмотреть зал. А самое главное, что хореографом буду я.

– Я? Я?! Да, но я просто танцую, – в полном недоумении говорила я.

– Ну вот, вы умеете танцевать, научите и других! Мы уже собрали группу!

Я была в замешательстве, вроде я врач, вирусолог, как я могу учить кого-то танцевать? Но Людмила была настойчивой.

Зал был достаточно просторным, но в нем не было зеркал, и пол был каменный, не совсем подходящим для танца. Я поделилась своими соображениями, и тихо надеялась, что ничего не сделают, а я не буду хореографом.

Но не тут-то было: через 3 недели зал был отремонтирован, на стенах закреплены зеркала, хореографические станки, пол застрелен ламинатом, куплен музыкальный центр с колонками, расписание занятий было составлено, а группа ждала.

Я не верила своим глазам. Всё было так быстро организовано, что отступать было некуда.

И мы начали танцевать. Сшили костюмы, купили специальную обувь, подобрали музыку. Начались постановки танцев: с веерами, с кастаньетами, Фламенко и Севильяна. Мы даже выступали с концертами и делали танцевальные клипы. Со временем группа Фламенко стала группой дружбы и психологической поддержки. Мы вместе праздновали дни рождения, познакомили своих детей и продолжали дружить вне стен Матнаса.

На следующий год появилось новое предложение: создать танцы для детей. Надо сказать, что Людмила долго и мягко меня уговаривала. Во-первых, я не представляла себя в роли детского педагога, а ещё и учить детей танцевать, сделать с ними постановки, придумывать костюмы! Это мне казалось нереальным. Зато в меня верили другие.

Надо теперь сказать спасибо моей маме, которая отвела меня в детстве в театр, где руководителем был увлечённый еврей, который старался поддерживать культуру народа, и поэтому мы танцевали Хаву Нагилу и другие еврейские танцы.

Настало время и мне передать культурное и танцевальное «наследие» еврейским детям. Первый детский танец, который мы сделали, был именно под музыку «Хава Нагила», отсюда произошло и название нашего коллектива.

В первый день занятий танцевального ансамбля я купила большую пиццу, чтобы задобрить детей. Эффект не заставил себя ждать. Первые пришедшие на танцы стали рассказывать своим друзьям, что на занятиях очень здорово, и ещё кормят пиццей. Это действительно привлекло в наш коллектив больше танцоров.

Поначалу мне было странно видеть, что делали дети: а они, когда уставали, лежали на полу и шли пить посередине танца, если им хотелось пить. В остальном их искренность и любовь, с которой они обнимали меня, были обезоруживающими. Постепенно они стали дисциплинированными, я адаптировалась, и у нас начало получаться.

Мы разучили несколько танцев и нас начали приглашать выступать на концертах. Мы стали репетировать чаще, чем по расписанию. Нам потребовалось сшить разные костюмы для каждого номера. По традиции в гримёрках во время концертов мы ели пиццу, красили детей, делали причёски, одевали их, переодевали и искали потерянные вещи. А потом коллективу давали какие-либо награды: дипломы, медали или сладости. Наши дети танцевали от души. Всё это было очень вдохновляюще.

Помню, как на одном большом концерте на сцену стали приглашать хореографов-постановщиков и под аплодисменты зрителей объявили: «А теперь на сцену мы приглашаем хореографа из Беер-Шевы – Демину Анну Владимировну!» Я поднималась по ступенькам и думала, как интересно всё складывается, ведь кто-нибудь сейчас меня запомнит именно как ХОРЕОГРАФА ИЗ ИЗРАИЛЯ. Именно так и случилось.

Ещё я помню слова второго хореографа: «Самое главное, что наши дети развивались творчески, учились прекрасному, самореализовывались и были заняты». Ради этого стоило жить и творить.

Вот так моё хобби Людмила из Матнаса превратила в два чудесных проекта.