У моих родителей, как и миллионов других, по всему уже распавшемуся на картах, но не в сознании людей, Советскому

Союзу, существовала негласная традиция – отправлять свое чадо в деревню к бабушке. А дабы это не выглядело отчаянной попыткой

избавиться хоть на какое-то время от порядком надоевшей дочери, родители убегали обратно в город не сразу. Так как в начале лета

огородной работы было не много, поэтому все с радостью предавались другому деревенскому веселью – застолью.

Мы с родственниками виделись крайне редко. С искренним сожалением вынуждена сказать, что даже реже, чем «по праздникам». Поэтому на

этих застольях в начале лета, мы скопом отмечали все праздники прошедшие за то время, пока мы не видели друг друга. Никто, конечно же, не

произносил все подряд тосты, типа «С Новым годом, восьмым марта, днем победы и солидарности всех трудящихся!». Вообще, все тосты в

семейном кругу выглядели очень лаконично: «Ну!» и очередная порция горячительного уже стремится к желудку.

Это знаковое застолье вспоминают при каждой нашей нынешней встрече. Хоть прошло с тех пор лет двадцать. Стол накрыли под большим

ореховым деревом на заднем дворе. В его тени помещались все гости и дубовая бочка с пивом. Застолье было в самом разгаре. Разговоры шли

не умолкая. Мне тогда было шесть лет и я была самым младшим членом семьи. Как раз таким, на которого после определенного количества

выпитого, никто не обращает внимания. Ребенком я была тихим и послушным. Никуда не лезла, а покорно сидела

за столом и слушала взрослые разговоры. Бабушка как раз жаловалась на сорок. Мол, ничего блестящего нельзя во дворе оставить, все тащат

себе. Я повертела головой в поисках сидящих в засаде птиц, но никого не обнаружила. Либо засада была действительно очень хорошей, либо

наше шумное застолье спугнуло их.

- А недавно умывальник украли, - продолжала негодовать бабушка.

Тут мое внимание вновь вернулось к теме разговора. Я бросила свой взгляд в сторону сарая, к стене которого должен быть прикручен

алюминиевый умывальник, но не обнаружила его.

Стоит заметить, что Бог меня фантазией не обделил, так что я ярко представила, как сороки тайком откручивают этот умывальник. Понятно

было, что он не легкий и одна птица, ну никак, не смогла бы его утащить. Поэтому мое воображение мигом дорисовало еще несколько

представительниц пернатых. К тому времени в моем мозгу уже шел маленький фильм.

Сороки под покровом ночи, со стороны неба проникают на задний двор, умело откручивают умывальник со стены (предварительно освободив

его от воды, дабы не тащить на себе лишний вес) и веселой стрекочущей стаей уносят его к себе. Тут я немного запнулась. Моя логика

пошатнулась на том месте, где я представила, как они устанавливают умывальник у себя в гнезде. Тупик. Не вынеся больше мозгового

напряжения, я задала вполне резонный вопрос бабушке:

- А зачем он им?

И тут же получила вполне естественный ответ:

- На металлолом сдать.

Именно тогда, в шестилетнем возрасте, даже еще не будучи знакомой с таким словосочетанием, я прочувствовала на себе настоящий взрыв

мозга. Сороки своей уже сплочённой и дружной стаей тащат умывальник в пункт приема металлолома и меняют его на деньги.

- А зачем им деньги? – уже почти в порыве отчаяния задаю бабушке свой вопрос.

- Пропить, - отмахивается она рукой и идет в кухню за очередной бутылкой.

Взрыв мозга. Вторая волна. Мои сороки сидели в своем гнезде, без умывальника, без денег, зато с бутылками паленой водки, в маленьких

шапках-ушанках и валенках. Пили водку и трещали свои птичьи песни.

Мое отчаяние выразилось одним лишь словом:

- Сороки???

Внимание всех взрослых было приковано ко мне. Оказалось, что я упустила тот момент, когда бабушка перешла от птиц к жалобам на соседей-

алкоголиков. В тот день поняла, что даже собственные уши иногда могут подводить. И никогда не нужно строить догадки не разобравшись во

всем более основательно.