Мы были молоды, много читали. Разумеется, обменивались впечатлениями. Экзюпери, Ричард Бах, Герман Гессе, Курт Воннегут, Кастанеда, Милтон Эриксон. Я готов был презрительно тыкать пальцем в тех, кто не читал, не понимал, не разбирал мудрёных, полных намёков, текстов. Теперь я с любопытством смотрю на тех, кто до сих пор, в зрелом возрасте, зачитывается откровениями лётчиков. Чтиво для сосунков. Именно: в своём возрасте – всосать и забыть, загнать в подсознание, в подкорку.

Мы были самой читающей (так говорили с трибун) страной в мире. Мы вынюхивали, выспрашивали, выискивали, что и где прочитать такое, что рушило бы основы, ниспровергало бы кумиров, выходило бы и выводило бы за рамки, раздвигало бы горизонты… Мы спрашивали друг друга: а ты читал? Как он «их» этой фразой! А как он… намекнул! Какие параллели с…!

Но молодость прошла сама собой. Повезло, что хоть не посадили за чтение «подрывной» литературы. Потом мне посчастливилось прочитать:

 

«Жить в эпоху свершений, имея возвышенный нрав,

к сожалению, трудно. Красавице платье задрав,

видишь то, что искал, а не новые дивные дивы.

И не то чтобы здесь Лобачевского твердо блюдут,

но раздвинутый мир должен где-то сужаться, и тут -

тут конец перспективы».

 

Я женился.

 

Империя рухнула и, почти недоступные ранее, поэты стали доступны, как придорожные шлюхи. Мне стало даже как-то жаль, когда я всех их перечитал, переварил и перечитал снова. Возникло даже чувство ревности, что ли… Что каждый из этих… из тех, кто раньше ни хрена не читал, не понимал, не разбирал, не ловил намёков, не гонялся за редкими и запрещёнными книжками, - каждый из них может теперь просто зайти в лавку – и купить, например, томик Ахматовой.

Сволочи! Подонки – однозначно.

 

С приходом нового лихого времени цензура отвалилась, как засохшая бородавка, на её место пришла вседозволенность и новые фантастические возможности. Печатайся, издавайся. «Если хочешь быть великим – будь им».

Читающая публика, подслеповато щурясь, протёрла очки и осмотрела книжные развалы. Нормального человека с высшим образованием «рвало на Родину». Такого вала, такого потока хамства, пошлости, безвкусицы, откровенной порнухи и чернухи это поколение раньше не видело и ему стало плохо. Его стошнило.

Вытерев рот от кислой слизи и отдышавшись, любители поэзии стали размышлять. Ранее любимые поэты – читаны, перечитаны, заучены, задрочены. Что читать, если нечего читать? «О чём говорить, если не о чем говорить?» Ответ нашёлся довольно скоро. Он был страшен по сути, но абсолютно естественен в тех условиях, поэтому не вызывал сомнений. Люди тонкие, чувствительные и интеллигентные, терпеливые и вдумчивые читатели, с широчайшим кругозором, со знанием иностранных языков… подались в поэты.

 

И небо упало на землю.

 

Я развёлся и женился снова.

 

Читатели стали писатели.

Люди, готовые в словах, фразах и предложениях видеть намного больше, чем там есть, готовые чужие мысли и чувства, «отлитые в гранит» поэтического текста, воспринять, как свои собственные, готовые проникать мыслью в глубины неведомых самому автору чувств, готовые молиться, а вместо слов молитвы декламировать любимые строфы, эти люди стали поэтами! Воспитанные временем, они верили, что «Слово было Бог и Слово было у Бога».

 

Сегодня читателей нет. Есть только писатели и поэты. Эпигоны. Они знают, они верят, что Слово – Бог. А что там дальше – не важно. Продолжения не нужно. Ведь Слово-то теперь у них в руках. С помощью персонального компьютера и Интернета мир стал маленьким и уютным, ужавшись до угла в спальне и в кухне, где стоит это чудо. Орда «новых писателей» и «новых поэтов» кинулась доказывать быдлу и самим себе, как нужно писать и что нужно писать. Но только мало кто из них знал, о чём. Собственно, этот вопрос никого особенно и не мучил. Не мучает и сейчас. Нет?

 

«Поэты» демонстрируют техническое мастерство, хорошую ремесленную подготовку, но злободневных тем в их стихах не видно. Не то что ответов, даже вопросов, волнующих людей, в их произведениях нет. Разумеется, я далёк от того, чтобы видеть в поэзии средство пропаганды партийных идей. Не хочу, чтобы она стала придатком новостей дня: утром в газете, вечером в куплете – слишком узко, слишком утилитарно. Но поэзия не может жить в отрыве от реальности, не может сводиться только к описательству, к пейзажным зарисовкам и лирическим исповедям. С нетерпением жду появления на литературном горизонте поэзии и поэтов с большой буквы, не просто радующих слогом, но и ведущих за собой. Кстати, куда?

 

А пока мы судачим: как, какими словами, какими метафорами, эпитетами, аллюзиями, паралеллизмами и гиперболами новый творец рассказывает о своих чувствах-ощущениях- переживаниях. Но – сколько умных людей, столько мнений! А ощущений-переживаний ещё больше! Поэтому никакого согласия между поэтами нет, а есть склоки, ругань, скандалы, есть подсиживания, групповщина всякая, мелкотравчатое сектантство, великодержавная спесь и та же эротика с порнухой, то же чванство, зазнайство и высокомерие.

 

А что ж молодые? А они не отстают от старших. У них вообще мозги промыты через телевизор. Стихи для них – это (в лучшем случае!) стихи нашего, старшего, убитого переходом в новые времена, поколения. Слабые стишата, - будем честными. Чаще – это «джага-джага», тексты песен группы «Корни»-«Клубни»-«Грабли». А читать что-то более древнее – это в учебниках, это нудно, это классика, это тоска зелёная. Новая российская школа! Новое во всех смыслах среднее образование, понимаешь!

 

Дверца захлопнулась.

 

С кем об этом поговорить? А, господа поэты?

 

Читатели?