Алена Воробьева

 

СКАЗКИ

 

Менестрель и красота

 

Дай руку, маленький читатель – я поведу тебя в царство сказок. Вернее, нет, это будет не царство, а королевство, потому что главный фокусник, маг и волшебник в нашей сказке – король, а короли, в отличие от царей, живут в королевствах. Но, прежде чем мы туда пойдем, я хочу открыть тебе тайну – король, как всякий волшебник, прячется в нашей сказке в тени, он совершенно не главное лицо. На первом месте в нашей сказке стоит красота. Знаешь ли ты, что такое красота? Это то, что тебе особенно по сердцу. Но в каждой красоте есть тайна – это волшебство и творит наш король. А на втором месте в сказке стоит менестрель. Знаешь ли ты, кто такой менестрель? Это трубадур, иначе поющий поэт, живший на земле в Средневековье – времени рыцарских доспехов и турниров, прекрасных дам и менестрелей, и таинственных сумрачных замков, в которых тогда еще не жили ни призраки, ни привидения. Так что не стоит бояться. Дай руку, и я покажу тебе те времена, когда на земле зарождалось прекрасное.

В одном королевстве жила красота. И у этой красоты был король. Нельзя сказать, что король принадлежал красоте, скорее красота целиком принадлежала ему, и он был ее властелином. Не то чтобы король скупился на подарки и милость своему народу, но и не слишком щедрым было его великодушие, ибо когда король бывал в гневе, он запирал всю красоту мира в своем дворце и бродил в одиночку по залам, восхищаясь ею. Любой в королевстве был вправе просить короля о милости, и тогда на свет появлялись великие полотна, написанные гениальными художниками, великие поэмы, созданные небожителями-поэтами, великие оперы, сочиненные божественными композиторами. И все восхищались их искусством и прославляли их имена, и никому было невдомек, что изначально эта красота принадлежала королю маленькой, но прекрасной страны. И король, услышав очередные восклицания об искусстве и его гениальных создателях, мудро усмехался – красота была дарована миру его Величеством.

Однажды у ворот королевства оказался одинокий поэт. Поэт долго бродяжничал по дорогам, сочинял песенки и распевал их на городских площадях, но успеха он не имел и оставался по-прежнему одним из безвестных поэтов-бродяг. Таким он пришел в королевство красоты. Между тем в городе тут же заметили человека, дерзнувшего нарушить покой великих и посягнуть на их сокровища искусства. Поэта провели к королю.

- Ты можешь просить меня о любой сказке, и я подарю ее тебе. Но если ты отвергнешь мой дар и оскорбишь красоту своим непониманием, я возьму у тебя все, что дано тебе с рождения, и душа твоя будет маяться в потерянном пространстве, - сказал король. – А пока я отправляю тебя служить рассказчиком для ребенка моего друга. Если мальчику понравятся твои сказки и песни, я подарю тебе красоту, ту, о которой ты мечтаешь.

И поэт отправился на службу. Вечерами он рассказывал ребенку сказки и пел песни, но сказки его были скучны, а песни – неинтересны, и малыш не полюбил их. Как-то мальчик попросил своего отца, великого художника, рассказать ему сказку о гномах, которые живут в чудесной стране, некогда дарованной им королем красоты. Но художник был занят – он писал новую великолепную картину, место для которой уже было отведено в лучшее галерее королевства.

На следующий день, когда мальчик гулял, поэт спал в детской в шикарном кресле. Сон бродяги был крепок, и он не слышал, как в комнату проскользнул маленький гном в красно-зеленом полосатом колпачке, в короткой желтенькой курточке и смешных синих штанишках. Гном часто приходил в детскую в поисках еды – он очень любил пирожные и молоко. Гном быстро добрался до столика и, увидев краски, взял кисточку и стал разрисовывать стену. Он долго смешивал и подыскивал краски, фыркал и бегал вдоль стены и, наконец, на ней прояснились очертания красивого старинного города, улочки которого освещали неяркие фонари, а дома были созданы с таким искусством, что взгляд невозможно было оторвать от них. Нарисовав город, гном отыскал стакан теплого молока и, напившись, перебрался на кроватку с тем, чтобы вздремнуть.

Поэт открыл глаза и увидел город. Нарисованный детскими красками, он терялся вдали, а прекрасные дома горделиво и маняще смотрели со стены. Повернув голову, поэт увидел гнома, спящего на кровати сына художника – колпачок гнома свешивался с подушки, которая служила крохотному существу постелью.

- Это лучшая сказка, которую подарил мне король! – воскликнул поэт и тут же сочинил прекрасную историю о городе гномов, лучше которой еще не бывало. Историю эту часто рассказывают детям – наверно, и ты услышишь ее когда-нибудь.

А поэт… Поэт стал знаменитым. Король подарил ему красоту и славу, и когда поэт уходил из города, деревья были словно выточены из снега, а маленький гном в красно-зеленом полосатом колпачке сидел на ладони поэта до самых ворот.

 

Домик над фьордом

 

Где-то среди высоких многоэтажных домов затерялось каменное сооружение. В нем размещалось много квартир, в которых жили самые разнообразные люди, и в одной из них, в маленькой комнатке, куда через окно заглядывало небо с синими глазами, на кровати спал юноша. Дом тоже спал, по коридорам шмыгали мыши – они были слугами домового, но жильцы не подозревали об этом. А домовой вел себя как веселый шутник и изрядный плутишка. Мохнатый и серый, с живыми блестящими пуговками-глазами, он любил рассылать своих мышей проведать, чем питаются люди, живущие в его хозяйстве, и разрешал мышам полакомиться за их счет. Изо всех квартир только одна беспокоила домового – та самая, где сейчас на кровати спал юноша с золотыми волосами. Мыши говорили, что только в комнате этого мальчика никогда не бывает вкусных запахов, и не хотели заходить туда, потому что в гостях у юноши часто засиживался бродяга-ветер, а мыши боялись ветра. И сейчас, расхаживая по чердаку, домовой думал о человеке, который (единственный из всех!) не приносит пользы его хозяйству.

А юноша спал крепко, не подозревая о том, что он вызвал столько беспокойства у кого-то, тем более, у домового. Юноша видел сон, который принес ему в складках своего плаща его друг-ветер.

Мальчику снилось, что он летит, как птица, поддерживаемый ветром, летит в его дыхании в страну, чье название – Норвегия, где на окраине маленького городка ждет его домик с флюгером, и изо всех окон домика льется на снег, лежащий вокруг, неземной свет.

В это время домовой думал о том, что неплохо бы ему зайти в гости к его необычному квартиранту, ведь тот общался с ветром, с которым никто больше не знался в его доме. И домовой пришел к двери юноши, и постучался. Мальчик, услышав стук, проснулся и очень удивился, потому что к нему никто не заходил, кроме ветра. Открыв дверь, хозяин комнаты увидел мохнатый комок с блестящими черными глазами. «Ну, здравствуй, здравствуй, - сказал комок и перешагнул через порог в его комнату. - Что, не понял, кто я? Я домовой. Так и зови меня», - домовой понюхал воздух и сообщил, что здесь был ветер. «Ты знаешь ветра? – обрадовался юноша. – Он мой друг». «Я всех знаю. Ты живешь один? Ты мне нравишься, хоть ты и не кормишь моих мышей – ты добрый. Впереди у тебя большая дорога. Ну, пока», - и домовой ушел, оставив мальчика в полной растерянности.

Но тут мысли его нарушил ветер, влетевший в окно. Он принес странные вести: сегодня утром ангел, охранявший сон мальчика, шепнул бродяге-ветру, что юноше пора в дорогу: мир ждет его. Ветер и обрадовался, и огорчился, услышав это – он понял, что больше не увидит мальчика, но впереди его друга ждет свет, а это высшая награда, которая дается смертному. И когда юноша увидел ветра, тот подошел к нему и сказал: «Тебе пора в дорогу. Мне жаль, что я долго не увижу тебя, но у тебя свой путь. В Норвегии, в селении у одного фьорда, тебя ждет домик с флюгером. Это очень старый дом, и флюгер его необычный – ты сразу узнаешь его».

И когда мальчик собрался в путь, ветер обнял его и улетел, и деревья покачивали ветками, сочувствуя его печали.

А юноша шел долгой дорогой, много дней, и разные мысли приходили ему в голову. Только здесь, в лесах дремучих и молчаливых, понял он, что есть свобода, понял, что богатство и жилище – тюрьма для человека, ибо человек зависит от них, а счастье – то, что впереди, то высокое и светлое в твоей душе, что ты можешь отдать людям. Размышляя днем, и любуясь красотой трав и деревьев, небом, которое, падая на землю, запуталось в кронах сосен, по вечерам юноша доставал маленький блокнотик и записывал свои мысли. Но однажды, ближе к вечеру, мальчик увидел замок. Он менялся: был то прозрачным, то четким и материальным, сияющим в своем великолепии, то разрушенным; он таял в тумане и возникал преградой. На воротах замка сидел старый ворон, поседевший от времени и лишений. Увидев юношу, ворон сказал человеческим голосом: «Давно я ждал доброго человека, который освободит мой замок. Триста лет назад я был таким, как ты, и любил прекрасную девушку из соседних земель. Но брат этой девушки был против нашей любви и пошел к колдуну. Замок сгорел, и все в нем сгорело, а я превратился в ворона. Злому и жестокому не увидеть меня и мой дом, но перед добрым сердцем я открываюсь. Ты устал, - так войди в мой замок и отдохни». Мальчик провел ночь в роскошных покоях, а утром, когда он проснулся, хозяин дома проводил его до тропинки и сказал: «Иди по ней, и придешь». Юноша хотел было спросить, куда он должен прийти, но обернувшись, не увидел ни замка, ни ворона.

Мальчик отправился в путь по тропинке, и опять шел много дней и ночей, пока не достиг норвежской границы. Перебираясь через горы, мальчик натолкнулся на великанов в меховых шкурах, они были ужасны и безобразны – это были тролли. Они жили в ледяных пещерах у фьордов и охраняли границы своих владений. Накануне король троллей, поговорив с черной тенью, тайно пришедшей ночью, велел самым жестокосердным и безжалостным троллям погубить золотоволосого мальчика, идущего в домик с флюгером, и уничтожить его блокнот. «Вы узнаете его, - сказал король стражам гор, - его волосы сияют, как солнце, а глаза его – это глаза неба. От него пахнет снегом, который отражает блеск зари, и в душе он несет свет. Этот свет освещает все уголки жизни, и особенно те, где спряталась тьма. Его свет уничтожает тьму. Убейте его, а его душу – ту, что хранится в его блокноте – принесите сюда».

Теперь юноша стоял перед троллями, которые хотели убить его – он понял это, взглянув в их лица. И действительно, тролли вырвали из его рук сумку, с которой он шел (они не знали, что блокнот мальчик хранит у самого сердца), и столкнули юношу во фьорд, а сами отправились к королю, уверенные, что выполнили свою задачу. А мальчик попал в ледяной поток, его тело онемело, и он не мог спастись. Но во фьорде жил дух воды, хозяин своей стихии. Он не любил троллей, потому что они крали его рыбу, и решил вынести юношу на берег, где были владения гномов, а гномы спасли бы мальчика. Так он и сделал, и те добрые гномы, которые охраняли свои границы, унесли юношу в лес. Как только мальчик очнулся, он попросил гномов объяснить ему, где тот домик с флюгером, куда он должен прийти, и гномы согласились проводить его до того городка, который был нужен ему. Но юноша был тяжело болен – холодное дыхание гор и лед фьорда разрушили его здоровье, и юноша умирал. Войдя в городок, он начал ходить среди домов и, наконец, увидел домик с флюгером в виде ангела, несущего крест. Мальчик вошел туда, чувствуя слабость во всем теле и последнее, что он успел – это вытащить свой блокнот. Больше руки не слушались его, и блокнот упал на пол. Голова юноши закружилась, и он опустился вниз, в пустоту. Затем он увидел свет, который вспыхнул, как взошедшее солнце, и разлился вокруг. Он умер.

А в домике жил священник. Он увидел мальчика, которому нельзя было помочь, ибо он выполнил свою задачу на земле. А когда священник поднял блокнот и прочитал его, он понял, что юноша, умерший в его доме, создал философию. Священник решил открыть ее людям, потому что это была мудрость Бога.

Юношу похоронили на церковном кладбище и, хотя его могила была самой красивой, потому что цветущие над ней яблони осыпали ее лепестками, никто не знал, кто там похоронен. Мальчика забыли, хотя его книга была в каждом доме, его философию преподавали в лучших университетах, и только иногда ангел, когда-то охранявший его сны, и ветер, прилетавший к нему, посещали его могилу, да где-то в другой стране о пропавшем грустил домовой.

 

Солнце

 

Есть на свете страна, где дожди идут крайне редко, только в сезон желтых листьев. В этой стране в разное время жили разные люди, и некоторые из них были достаточно знамениты при жизни, больше, чем ты да я. А потом – ведь время шло, хотя вечность остановилась – они умирали, и никто, кроме родственников, не приходил на их могилы. Были и такие, которые при жизни слыли бродягами, вечно искавшими истину, несущие людям свет, который те не видели или не хотели видеть, и никто не знал бы этих бродяг, да судьба распорядилась по-иному: после их смерти к ним приходила слава, она доходила до самых далеких уголков мира, вот только никто не знал, где похоронен их прах.

В этой стране жил художник. Неизвестно, принадлежал ли он к числу первых или последних, но истину он найти пытался. Он рисовал закаты и восходы, синее небо, проглядывающее сквозь ветки деревьев, любил выходить из города в леса и рисовать травы и цветы, растущие на лугах. Но бродягой он не был, более того, у художника был дом – маленькая комната под красной черепицей крыши, по которой ходили голуби, и художник часто просыпался под хлопанье их крыльев. Комната была вся заставлена картинами, и многие из них были недописанными, а еще больше художник раздарил друзьям и знакомым, а таковые у него имелись.

Как-то художник бродил по чердаку, отыскивая вдохновение – он нуждался в нем всякий раз, когда ему хотелось написать картину, и он искал смысл и сюжет изображаемого. Иногда ему казалось, что он исчерпал себя: вдохновение не приходило, холсты пылились в углу, а жизнь за окном била ключом. Но время отчаянья растворялось, и вдохновение настигало художника врасплох – неожиданно смотрело глазами воробьев, пело струями ручья или завораживало звездами. И сейчас художник бродил по чердаку, отыскивая случайность, граничащую с вечностью. Вдохновение не обмануло его: художник увидел гитару. Струны ее были оборваны, старое дерево треснуло, но несомненно, она имела свою историю! И художник тотчас же придумал ее: «На свете жил юноша, влюбленный в прекрасную девушку, но, как это всегда бывает, родители отдали ее замуж за богатого чиновника, а певец и поэт остался один со своим сердцем, полным любви. Каждую ночь он пел песни звездам да голубям на крыше, и все живое восхищалось его страданием, любовью и талантом, только любимая не слышала его. И однажды сердце поэта разорвалось от горя, и его похоронили в общей могиле из-за его бедности, а гитару хозяин дома отнес на чердак. Мыши порвали струны, а трещина появилась тогда, когда у юноши разбилось сердце». И художник, придумав сюжет, вернулся в комнату и нарисовал картину: прекрасный юноша играл на гитаре в бедном жилище, а в небе, видном в окне, был образ девушки, нежной и милой. Картина имела огромный успех, и после выставки у художника появились лишние деньги, а они, как известно, до добра не доводят: художник забыл истинных друзей и проводил дни и ночи в кабаках с новыми приятелями – каждый день их появлялось еще больше, пока были деньги, но как только деньги исчезли, исчезли и приятели, и художник остался один в своей каморке. А за окном уже наступила осень, и шел дождь. Он освежил и успокоил мятущуюся душу художника, и тот заснул, а утром в небе стояло солнце, и лужи отражали его свет. И художник взял холст, мольберт и краски, и пошел рисовать утро после дождя. И его взор притянуло солнце, отражающееся в лужах. Художник стал выбирать самую чистую и ясную лужу, но тут к нему подошел старик с мудрыми глазами и сказал: «Я знаю, ты ходишь сейчас по лужам и вглядываешься в них – в каждой ты видишь солнце, – оно отражается вместе с небом, домами и деревьями. Ты хочешь нарисовать одну из этих луж – ведь ты художник – и ты выбираешь самую чистую и ясную. Нет! Выбери лучше самую грязную и мутную – и все равно, даже в ней ты увидишь свет, потому что на небо взошло солнце, и любая лужа отражает его блеск – даже самая грязная». И художник увидел действительно то, что поведал ему старик, который был философом-бродягой, одним из тех, кого гонят при жизни. Художник начал рисовать отражение в луже, а философ развернулся и пошел своей дорогой. Написав картину, художник спохватился и стал спрашивать прохожих, кто был этот старик, и как его имя. Но никто не знал ответа, и художник ушел домой, унося с собой картину.

А через неделю он узнал, что философ умер, и не прошло и полгода, как взошло солнце, и даже самые грязные, бездарные и ненужные лужи отражали его свет, ибо свой они не имели. Художнику выпала великая честь – ему заказали портрет философа, и он нарисовал солнце, отражающееся в лужах, и старика с мудрыми глазами – он смотрел на солнце.

 

Звезда странника

 

В одном доме в маленьком сером городе жил мальчик. Он был очень красив – такой, каким ты его себе представляешь, даже лучше, ибо внешняя красота – это зеркало твоей души, а душа мальчика была прекрасна. Неподалеку от его дома строился еще один, а маленькие дети по вечерам играли в войну, голуби клевали выброшенный кем-то лук на местной свалке, а под ногами лежали прекрасные маленькие цветы – они были сорваны чьей-то рукой, и теперь увядали на земле – может быть, это были подснежники, а их здесь никто никогда не видел. Надо всем этим остановилось высокое небо с облаками пушистыми, словно верба. А еще в старом доме жил кот. Кот все время находился в одном и том же месте, потому что не мог ходить: мальчишки камнем перебили ему заднюю лапу. Кот жил под крышей, совсем недалеко от мальчика. Однажды мальчик вышел из дома и увидел зеленые глаза кота: они жутко горели в темноте, и взгляд был красноречивее слов. Мальчик пожалел кота, взял его к себе и стал лечить его лапу. И никто не знал, что кот был волшебным, и исполнял все желания, и звал удачу, только вот когда дело касалось самого кота, удача пропадала. Мальчик очень полюбил своего пушистого друга, правда, одно он не мог понять: кот был таинственный и необычный. Но проходили дни и недели, затем месяцы, и наконец кот ожил, стал бегать и даже ловить мышей – все-таки он был кот, хоть и волшебный. И наступил день, когда кот сказал мальчику человеческим голосом: «Я хочу отблагодарить тебя за твою доброту. Я – необычный кот, и дарю людям счастье и удачу. У тебя будет то, что ты захочешь». «Я хочу увидеть звезду», - сказал мальчик. «Она скоро появится», - ответил кот и исчез, и больше мальчик не видел его, как ни искал.

А в другом городе, который был не очень далеко, жил сапожник. Днем он шил сапоги, а вечера проводил в кабаках с такими же нищими и слабыми, как он сам. Сапожник давно уже покорился судьбе, и не предпринимал ничего для того, чтобы подняться чуть-чуть повыше. У сапожника не было никого, кроме сына, да и тот был слеп и для работы не годился, а потому сидел дома и ждал. Чего он ждал и на что надеялся, он не знал, но был уверен, что однажды все переменится и пойдет по-другому. Рядом с хибарой сапожника стоял красивый особняк местного богача. Богач был жаден и груб, а его дети постоянно смеялись над сыном бедняка. Но юноша не отчаивался и ждал.

А мальчик, мечтавший увидеть звезду, потеряв кота, решил отправиться странствовать – захотело ему повидать свет, да и звезду хотелось найти поскорее. И он собрался в дорогу и к вечеру ушел из родного города.

Все проходит, и проходили дни и недели, каждый день был как год – свеж, впечатляющ и интересен. А шел мальчик, сам того не зная, к городу, где жили сапожник и его слепой сын.

Однажды вечером юноша заплутал в лесу и вышел на тропинку, протоптанную зверями. Было уже темно, но в глубине чащи юноша увидел огонек. «Может быть, там звезда?» - подумал юноша и, поверив огоньку, пошел к нему. Ветки деревьев хлестали мальчика по лицу, свет пропадал из виду и появлялся вновь, и вскоре мальчик вышел на поляну. Свет исходил от свечи, которую держал в руках мудрец-отшельник, стоявший у землянки. Увидев юношу, мудрец сказал: «Я ждал как раз тебя, и освещал тебе путь, путь твоему сердцу, странник. Не открывай мне имени своего, ибо странником нарекут тебя: век тебе скитаться. Слышал я, дорогу ты к звезде держишь. Будет время, и от звезды во имя братства отречешься. Не спрашивай меня ни о чем, ибо речь людскую слышать мне нельзя. Мне про тебя все известно – кот, приносящий удачу – мой кот. Он рассказал мне о тебе. Надо будет, позови его – он ведь тоже странник». И увидев, как мальчик покачал головой, отшельник добавил: «Ты не думай, а знай: будет время, и будет скоро, позовешь ты такого же скитальца, как ты сам, и скажешь, что звезда не нужна тебе, она – чужая. Но, последнее отдав другому, получишь вдвойне. Я вижу, ты устал, так входи в мой дом и отдохни», - и мудрец отвел юношу в землянку.

Утром мальчик покинул отшельника, и стайка птиц вывела его на дорогу, ведущую в тот самый город, где жил сын сапожника.

А слепой сидел у окна и встречал восход солнца, вспоминая восходы, виденные в детстве, когда он был зрячим – слепота пришла потом. Сначала он почувствовал свежесть, а после запахло травами и цветами, стало тепло. Запели птицы, восхваляя новое утро, и душа юноши радовалась вместе с ними. А через некоторое время, когда день был уже в разгаре, юноша услышал, как чей-то молодой голос просил его жадного соседа о куске хлеба. Богач кричал, что бродяге не пристало входить в господский дом, и что доброта в мире не вечна. И тут слепой услышал ответ: «Мой дом – это мир, а мир – это я, я же – вечность. Если добро в доме моем, то в вечности оно более сильно. В твоем же доме нет ни мира, ни вечности». Богач, услышав это, устрашился продолжать разговор и ушел, а слепой крикнул: «Странник! Иди ко мне и покажи мир моему сердцу»! И странник подошел к нему и заговорил с ним. Сын сапожника поделился с юношей хлебом, который оставил ему отец, ушедший в кабак раньше обычного, и вскоре они стали друзьями. «Останься в нашем городе. Ты найдешь себе работу, а по вечерам мы будет разговаривать. У меня никогда не было друзей, ты первый, кто хорошо отнесся ко мне», - сказал слепой. «Я ищу звезду и не могу оставаться на месте. Может быть, ты пойдешь со мной?» - спросил странник. «Ты ищешь звезду? О, как я хочу увидеть ее! Хотя бы один раз увидеть небо, усыпанное звездами! Я был бы счастлив, если бы не был слепым! И я думаю, ты понимаешь, что я не могу пойти с тобой – тебе будет трудно вести меня».

Странник услышал эти слова, и сердце его сжалось от боли и жалости к другу – даже если сына сапожника посетит звезда, он никогда не увидит ее. «Я сейчас приду», - сказал странник и, выйдя во двор, едва смог удержать слезы – звезда была неприятна ему. «Почему я? Почему я должен увидеть звезду? Пусть видит он!» - и юноша позвал кота, а когда тот явился, взял его на руки и сказал: «Я не хочу видеть свою звезду. Пусть я буду жить просто и спокойно, а сын сапожника прозреет», - и кот ответил: «Будет, как просишь», - и ушел.

Странник вошел в дом и встретился взглядом с глазами сына сапожника. «Я вижу! Я вижу все!» - воскликнул юноша и засмеялся. Более счастливого смеха странник не слышал. Он обнял юношу и поблагодарил за гостеприимство. «Мне пора. Но я пойду один, а ты оставайся – порадуй отца и найди себе работу. А я пойду. Прощай!» - и странник отправился дальше. Когда он миновал окраины города, только заходящее солнце освещало ему дорогу своими лучами. И одному только Богу известно, что было с юношей дальше, ибо никто не видел его.

А сын сапожника женился, построил новый дом и выбился в люди. Он был добрым мастером, и детишки у него были славные, а люди уважали его.

 

Два брата

 

Жили в одном местечке два брата. Оба были умны, красивы и талантливы, да только там, где они жили, истинное ко двору не приходилось, а все ложное и фальшивое – деньги, власть, богатство и тщеславие – воспевалось и восхвалялось. Детям с их раннего возраста говорили о том, что в жизни нужно быть богатым и жадным, и тогда все дороги тебе будут открыты. И дети росли такими, какими их хотели видеть родители, но, как только дети набивали кошелек потуже, они уходили из дома и забывали своих друзей – ведь все дороги уже были открыты для них.

Но братьям выпал другой жребий. Жители городка напевали себе под нос бессмысленные глумливые песенки и говорили, что этим двум не повезло. Родители парнишек были бедны, но о богатстве не задумывались. «Самое страшное - жадность», - братья с детства слышали это от отца. Он был лесником и жил в мире деревьев, трав и неба – в мире, недоступном для людей городка.

Но прошло какое-то время, и глава города продал лес, деревья вырубили, а лесник остался без работы. Холодной зимой он заболел и умер, и братья остались одни – матери у них давно не было.

Один из них был поэтом, а другой – художником, и юноши решили осчастливить мир своим талантом – если талант настоящий, то это счастье – видеть, как он вспыхивает ярчайшей звездой. Первым делом братья отправились в местную школу для талантов. Им устроили маленький экзамен и, хотя один из братьев писал великолепные стихи, а другой рисовал чудесные лесные пейзажи, им сказали, что для этой школы им надо долго учиться, и опять же, у братьев не было денег на подарки учителям и профессорам, которые понимали в искусстве, но ценили деньги и знатность больше прекрасного. Зачем им дети лесника? Да, они талантливы, но что скажет глава города, важные отцы детей, учившихся в школе! Таких талантов мир еще не видел, ну так многого он от этого не потеряет, - решили профессора, и братья ушли ни с чем.

Люди боятся великого и настоящего, если они живут в мелких заботах и во лжи, и служащие деньгам не смогут служить высоте, а потому в городке братьям не было места. Не нашлось ни одного человека, который пустил бы их переночевать. Над ними смеялись и издевались, бросали в них камни и злые слова. Братьям ничего не оставалось, как уйти, забрав свои стихи и картины, и оставить город во тьме, ибо где тьма в сердцах и душах, там нет места свету.

Братья ушли, и к рассвету о них забыли, будто их и не было. Так оно, впрочем, и происходило в том месте – нет денег, нет и человека.

Юноши прошли многие города, и нигде их не принимали, потому что все города похожи друг на друга, а тьма напомнит только о тьме, правда, тому, кто хоть раз видел свет, тьма напомнит о свете.

Но однажды братья сидели у какого-то дома, на скамеечке у дорожки, и младший читал старшему свой новый стих. И из дома вышел хозяин – седой старик с синими глазами. «Чьи это стихи? Давно в этом городе я не слыхал ничего подобного». «Это писал я», - ответил младший брат. «Ты знаменитый поэт? Я не знаю твоего имени», - сказал старик, а юноша с горечью прошептал: «У меня нет имени. Я никто в этом мире». И старик повел братьев в дом и сказал: «Живите здесь, мой дом будет вам надежным пристанищем. Здесь вы можете создавать свои бессмертные творенья, а после, через годы, мир будет петь вам славу».

И братья остались у старика, и всю свою жизнь посвятили искусству, и через века после их смерти люди признали их талант, и каждый знал великого поэта и гениального художника, жаль вот только, что умерли братья в нищете, в самый расцвет своей молодости и таланта в мире закрытых сердец.

В каждом сердце найдется нежная струна, тронув которую, можно заставить сердце петь. В тьме тоже оказался луч света. Этих лучей в мире много, но к солнцу они ведут после того, как тьма перестает их душить.

 

Безымянная сказка

 

Только тот, чьи окна по утрам освещает солнце, и есть настоящий поэт.

В то утро солнце заливало лучами дом, которым считался самым богатым в городе. Дом был и самым прекрасным, и во всей округе не было ничего лучше. В то утро, когда эльфы купались в каплях росы, гномы ткали в невидимых подземельях пурпурный плащ, а наиболее старые из них, прожившие лет семьсот, искали среди бесчисленных сокровищ корону, которая украсила бы достойнейшего из достойных.

Нет, это был не дом короля! – короля по крови, чей грозный взгляд мог поразить любого. Это был дом вельможи, в прошлом – рыцаря темных походов. Но в то солнечное утро в доме его родился мальчик. Судьба пошепталась с ангелом новорожденного, и жизнь малыша была начертана на звездах: он станет поэтом. Лучшим поэтом из всех, что пели когда-то.

У вельможи был шут. Шут целыми днями паясничал и смешил слуг и господ. Его колпак с бубенцами мелькал и звенел повсюду. Никто не знал, что шут был пророком. Он видел все печальное. Когда-то шут был великим магом, но предсказал своему королю дурную смерть и чудом спасся от казни. С тех пор шут знал все: он чувствовал все судьбы вокруг себя, но никогда ни одно пророчество не сорвалось с его уст. Он стал шутом, и это было безопаснее, чем всю жизнь бродить опальным волшебником.

Прячась по углам ото всех, как будто понарошку, шут проник в спальню младенца. Бывший маг видел утреннее солнце, и таким большим оно еще не было. Он чувствовал, что гномы глубоко в подземельях затеяли возню. Он слышал, как звенят в их сокровищнице шпаги и кинжалы, роняемые на каменный пол, как летучие мыши скребутся под неведомым потолком, как дрожит огонек свечи, и воск капает вниз. Он знал, что древний гном ищет корону, чтобы своими руками надеть ее на голову короля.

Шут остановился над кроваткой ребенка, и свет и тьма затмили ему глаза. «Его величество. Ребенок, который родился королем. Было ли такое? – подумал шут, и дар пророчества проснулся в его душе. – Умрешь в величии и нищете, поэт». И шут вышел из спальни.

В тот день к вечеру пошел густой снег.

 

Время не стояло на месте, а летало то и дело с неба на землю, и обратно. Мальчик вырос. Смутные образы томили его душу; неясные, как светлый сон, строки ранили сердце.

Его матушка хранила в своем драгоценном ларце корону, которая неизвестно как оказалась на ребенке в день его десятилетия. Мальчик рассказывал, что, когда он играл в мячик, к нему подошел старый карлик в смешном наряде и сказал: «Только через десять лет я нашел твою корону, - и надел на голову ребенка прекраснейший королевский венец. – Она осталась от древнего мира, который давно погиб. Она принадлежала не воину и не королю голубых кровей, эта корона была создана для поэтов. Рыцари сказочных слов и чудесных песен – менестрели – носили ее. Она твоя, и принадлежит тебе по праву». И старец исчез.

Семья вельможи не придавала этому случаю большое значение, хотя сначала все переволновались. Если мальчик будет поэтом, то в этом нет ничего плохого, говорили они. И только шут, позвякивая бубенцами на двухцветном колпаке, сказал мальчику серьезно и огорченно: «Неужели ты не узнал его? Это был гном. Он подарил тебе лучшее из сокровищ». «А ты видел их?» - спросил мальчик. «Да, и не раз, - ответил шут. – Все они принадлежат тебе. Можешь смело одаривать всех людей, сокровищ слишком много, и хватит всем. И даже останется». «Расскажи мне о них», - попросил ребенок. Шут погладил его светлые кудри, заглянул в капризные темно-синие глаза и сказал: «Ты сам их создашь». И затеял игру в салки. Но мальчик не забыл о сокровищах гномов. Правда, родители запретили ему рассказывать о старике и короне.

 

Время шло. Время слишком спешило жить, и по утрам оно раскачивало большое ржавое колесо, тоже оставшееся от древнего мира, и спускало его с горы. Колесо катилось, приминая травинки, а время летело вслед за ним – вот как быстро оно шло.

 

Мальчик стал юношей. Он гордился тем, что писал прекрасные стихи, и все останавливалось на земле, когда они звучали. Их слушали пряхи, придержав веретено, задумывались кузнецы, забыв про горн, собирались стада, и птицы переставали петь, ибо стихи мальчика были прекраснее их песен. «А возможно ли такое?» - спрашивал сам себя шут. Он сильно постарел и стал печален и тих. Давно уже не летали его шутки, не позвякивали бубенцы, не развязывались сами собой банты на остроносых туфлях. И он долго думал, когда мальчик читал ему стихи. И много пил, когда юноша уходил. «Мне жаль тебя, поэт», - шептал шут ему вслед.

Тем временем в страну пришла беда – соседнее королевство объявило войну. Долгое время обе страны жили мирно, так что даже пики и копья заржавели, и кузнецам пришлось спешно ковать новые. Оружия требовалось много, а мастеров было мало, и не хватало умелых рук. Мальчик и шут целыми днями пропадали в кузнице, где радостно пел звон наковальни: они помогали ковать наконечники для копий. А в семье юноши наступил разлад – его отец считал, что это нечестная война, в которой погибнет много неповинных людей, а потому продал дом и решил уехать к югу в надежде, что там будет гораздо спокойнее. Мальчик был не согласен с таким решением, называя это трусостью. «Я слишком стар для битв», - сказал ему отец. «А я – молод», - ответил ему сын, и в тот же вечер родители уехали, а юноша остался один.

 

«Я прекращу эту войну», - гордо сказал он старому шуту, которым с обреченным видом рисовал скрипящим гусиным пером на старом пыльном свитке огромных летящих птиц. «Прекратить войну может только король», - отозвался шут устало. «Я и есть тот король, который может спасти свою страну. У меня даже есть корона, и ее подарил мне не кто-нибудь, а гном, - а кто еще из королей был удостоен такой чести?» - надменно произнес юноша, а шут неожиданно рассмеялся и ответил: «Потому-то ты и не король на земле». «А кто знает, что лучше – быть королем по наследству или по призванию?» - лукаво спросил юноша, сорвал с головы шута бело-зеленый колпак с бубенцами, раздвоенный на конце, и подбросил его высоко в небо. Бубенцы зазвенели, колпак упал на землю, а юноша, прислушиваясь к мелодичному звону, эхом висевшему в воздухе, тихо сказал: «Слышишь? Они зовут на войну». «Слышу», - так же шепотом ответил ему шут, и они попрощались.

 

Юноша был хорошим воином: днем он воевал вместе со всеми и выдерживал страшные битвы, а ночью слагал чудные песни и распевал их на рассвете. И воины боготворили его и прозвали юношу королем поэтов, а так оно, впрочем, и было.

Однажды король соседней страны, враждующей с королевством, где жил мальчик, услышал, как пленные рыцари пели песню. Была так песня о светлых странах и добрых гномах, о красивых и грустных глазах, о нежном локоне, о табуне диких коней, в гривы которых утро вплетает бриллиантовые нити росы, и столько светлого и доброго было в той песне, что больно и радостно стало на душе короля, а в сердце его расцвели неземные белые цветы, которые снятся во снах только однажды. «Кто этот менестрель, создавший такое чудо?» - спросил он, и пленные рыцари гордо ответили: «Король поэтов».

И король людей крепко задумался – а он был человеком умным – недаром в его жилах текла древняя благородная кровь. Он видел, что его враги обессилели, ряды их поредели, будто гигантский плуг прошел по ним, словно по непаханому полю. Он видел также, что, несмотря на грядущее поражение, они держались бодро, дерзко и уверенно, и даже в плену пели во весь голос божественно радостные песни, такие светлые и тихие, что хотелось плакать – настолько святыми они были – будто светлоглазый монах молился Всевышнему за весь мир в Божьей обители, будто крестьянская девушка плела себе венок из цветущей травы, будто светлоголовый рыбак провозил через озеро голубые сумерки на своей старой лодке, а в мрачном замке вдруг поселялся смеющийся мальчик – и бегал по темным залам, зажигая светильники и сдувая пыль с канделябров. И король решил объявить перемирие и прекратить войну, благо, что земель было отвоевано достаточно.

И снова мир наступил в обоих королевствах – пахари сеяли хлеб, дамы сводили с ума своих поклонников одним взглядом, рыцари сражались на турнирах, а девушки пели песни короля поэтов, про которого вскоре все позабыли – денег у него не было, а в бедных одеждах прийти на двор не позволяла его гордость – все-таки он был сыном вельможи и королем. Все, что юноша мог сделать для себя – это поселиться в подвале полусгоревшего заброшенного дома и при тусклом свете маленького огарка писать стихи.

 

А время летело вперед, - время взбиралось на неприступную башню старинного замка и бегало по винтовой лестнице вверх и вниз – только вперед – от дубовых дверей до каменных зубцов, и наоборот.

 

Итак, время шло. Черноглазый вечер надел темно-синий плащ и закрыл небо в жилище поэта – тот свет, который пробивался в комнату сквозь крохотное окошко под потолком, был таким слабым и неверным, что огонек свечи приходилось поддерживать днем и ночью. Но юноша не унывал, а продолжал писать свои творения, и в углах комнаты очень скоро скопились огромные стопки исписанной бумаги – книги тогда печатать еще не умели, а издать рукописную было невозможно дорого. Да и на улицу юноше было стыдно выйти в лохмотьях, и вскоре он простудился от сырости и холода.

 

А время так торопилось теперь, что иногда забывало об этом и тянулось слишком медленно, будто тащило за собой весь груз воспоминаний на огромной деревянной телеге.

 

И юноша так же медленно умирал, словно не успел сделать еще что-то столь важное, что смерть смилостивилась и дала ему небольшую отсрочку.

И когда поэт написал прекрасное стихотворение, лучшее из того, что было им создано, он понял: настал и его час. Сколько раз видел он смерть на войне, и тогда не страшился ее, ибо ведал, что не за ним приходила она, а сейчас ему стало жаль себя – он был талантлив, молод и красив, и если бы судьба дала ему немного денег – так, как бедняк подает нищему – сколько может и от всей души, он был бы лучшим рыцарем при короле. И в тот момент, когда фитилек свечи задрожал и погас, и смерть подошла к его жалкой постели и достала из ниоткуда огромное зеркало, комната вдруг озарилась мягким мерцающим светом, и смерть уронила зеркало – оно громко задребезжало на каменном полу, но не разбилось, а юноша увидел дюжину крошечных гномов, еще молодых – им было лет двести-триста, не больше, - они несли пурпурную ткань из какой-то дорогой, поистине королевской материи, а двенадцать колокольчиков на их колпачках сияли, как фонари. Гномы расстелили свою великолепную ношу возле юноши и сказали ему: «Это твой плащ, поэт. Прости, что мы соткали его так поздно», - и ушли. Сверкнули их фонарики, и наступила темнота. Юноша вспомнил мудрого шута с его грустными глазами и бубенцами, позвякивающими в такт его стремительным шагам, вздохнул и завернулся поуютнее в свой плащ. Смерть тоже вздохнула и подняла с пола зеркало, и юноша увидел в нем всю свою жизнь, все радостное и печальное, что в ней было. Он умер, а его светлый ангел вытащил все свитки его стихов на улицу, и королевский писарь, случайно проезжавший мимо, заметил их и подобрал, а прочитав, пришел в восторг и потом издал дорогую рукописную книгу – имя поэта на ней было написано золотом, а сама книга хранилась в серебряном футляре и закрывалась на сапфировую застежку.

И юношу, как лучшего поэта, похоронили в дорогих одеждах, в пурпурном плаще и драгоценной короне поэтов, и на прекрасное лицо его падали белые хлопья пушистого снега, а состарившийся шут в изношенном платье гладил его золотистые волосы и безутешно плакал. Он-то знал, что вскоре и ему предстоит увидеть в зеркале смерти всю свою жизнь, а ему не хотелось вспоминать свои неприятности и скитания.

 

И тихо все стало опять на земле, вот только время согнулось, опустило низко голову и побрело тихо-тихо, будто ржавый песок в древних песочных часах, что сыпался с медленным скрипом и грозил вот-вот застрять посредине узкого стекла. И о юноше вспоминали реже и реже, но песни его пели все менестрели, а стихами восхищались даже те короли, которые ничего не понимали в поэзии, ибо тот, в чьи окна никогда не заглядывает солнце, и есть настоящий поэт.