Голоса бродят вокруг, но никогда не заглядывают внутрь. Когда мне не хватает дождя, я открываю окно и барабаню по подоконнику. Мне нравится, что соседи снизу и сверху начинают делать то же самое.

Всё хорошо, может это даже и романтично – встречать холодный рассвет на 137 этаже гостиницы.

Шум за стеной не даёт уснуть – рядом аэропорт, я плачу администратору триста и живу два дня в этом шуме. Это честно, и я благодарен, что оказался здесь утром, перед этим огромным окном с панорамой на чужой город. К пяти утра это уже стиль жизни – впускать через форточку редкий снег к себе в гости.

Через телефонную сеть я кричал всем друзьям, но сегодня сеть отключили. А когда набираешь номер, можно часами болтать с автоответчиком о погоде и её муже, просто никто не знает, что там работает живой оператор. Я рассказываю ей о том, что застрял утром в неизвестном городе, а аэропорт расположен прямо под окном, и можно попасть на самолёт, минуя контроль. Если она и смеётся, то искусно скрывает это.

Вот она – ирония судьбы! Новый год поделил зиму на неравные части, и я не знаю, что делать в оставшееся мне время.

Вечером я уже шёл по родным улицам. Я вспомнил все методы разнообразить прогулку: ступать ровно по плиткам во дворах, испытывать в действии центробежную силу, раскручивая вокруг себя сумку… наконец я уткнулся в подъезд своего дома.

Ночью я услышал через время и пространство уже родной шум за стеной. А ещё кто-то барабанил по подоконнику. Сначала я подумал, что это соседи скучают. Ничто меня не разбудило, чтобы уставиться на улицу из окна. А в город, запыхавшись, растрепав волосы, вконец отчаявшись меня найти, ворвалась она.

Ближе к утру, пытаясь перекричать шум за стеной, кто-то всё звонил автоответчику и рассказывал свою странную версию прихода долгожданной весны.