Сидел епископ в тишине с поникшей головой, Служитель церкви старый и седой. Прожитой жизнью мог бы он гордиться Вот, только бы кошмары перестали сниться. Он божью волю знал отлично Так, словно с ним беседовал сам! лично! Огнем и казнями устраивая мир, Хозяину преподносил кровавый пир. Гейеной огненной грозя и воздух кулаками сотрясая, За мзду благословенье божье продавая, Он отпускал грехи ворам, насильникам, убийцам, Святой и правой церкови кормильцам. На лево и на право продавая индульгенции, Не думая о будущих последствиях, С одной лишь целью, чтоб церковная казна Была до верха золотом полна. Анафеме предав алхимиков, ученых, Как будто в кордовстве когда-то уличенных, Он палачам их отдавал на растерзанье, жестоких пытках выбивающих презнанье. Совсем немного богу прослужив, Ее у стОлба сжег, проклятье наложив, Ту девушку, что ведьмой стала, Что божьему слуге в постели отказала. Он проповедь читал про истинную веру Для нищих душ бесплатную хемеру. И только деревеньки догарали в далеке, Тех кто псалмы пел на английском языке. Людей изматывал крестовыми походами. Он сеял смерть меж разными народами. Была распятьями к нему уставлена дорога Из тех, кто веровал в другого бога. На божием суде он заседает вновь. И вид костра еме волнует кровь, И запах жареного мяса возбуждает.... Речами страстными он церковь потрясает! Сжигая сотнями гнилых еритиков, И женщин, и детей, и дряхлых стариков, Всю жизнь в молитвах восхваляя бога, Он им к костру прокладывал дорогу! Старух и стариков, что знахарями были, Людей от хворей травами лечили.... Их крики до сих пор звенят в ушах Тех, кто сгорали в праведных кострах. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
